6
Карим, пыхтя, выбрался на гребень холма и остановился, устало привалившись плечом к узловатому и мощному обгоревшему стволу, сиротливо торчащему на гребне, будто указующий перст нечестивого ифрита, на голову которого Аллах обрушил гору. Похоже, когда-то это была чинара. Однако сейчас бывший чахванжи не рискнул бы утверждать это с абсолютной уверенностью. Ствол был гол, черен и, как он с огорчением только что убедился, сильно пачкал. По большому счету, на это ему было совершенно наплевать. Главное, что холм, который он только что перевалил, составляли породы с высоким содержанием ферритов, и поэтому никто, даже эта немая уродина, не сможет побеспокоить его как во время намаза, так и, да не оставит его Аллах своей милостью, пару часов после. Во всяком случае, если он поторопится и успеет отойти от гребня на расстояние, достаточное для того, чтобы толща породы надежно заблокировала его пейджер. А искать его в этой стороне вряд ли придет кому-нибудь в голову. Потому что он, выбравшись из открытого шлюза, не стал подниматься по натоптанной тропинке, а обошел вокруг корабля и полез прямо по крутому склону. Даже если кому-то придет в голову разыскивать его, так сказать, в пешем порядке, скорее всего, этот кто-то двинется в противоположную сторону. Да и духанщик сильно сомневался в том, что эта немая уродина сумеет привлечь кого-то к подобным поискам, даже если очень захочет этого. Из-за своей заносчивости она не пользовалась особым расположением команды. И тамга тут тоже вряд ли бы помогла. Карим был единственным подданным султаната на корабле кроме нее, а остальным было глубоко наплевать на ее тамгу. С этими мыслями духанщик оттолкнулся от ствола, перехватил поудобнее полуторалитровую пластоколбу с водой, полотенце и скатанный молельный коврик и двинулся вниз по склону.
Они сели на планету полторы недели назад, после короткого двухдневного перелета из района базирования флота русских, где их корабль проторчал на пустынной палубе здоровенного авианосца почти две недели. И это были препоганые недели. Несмотря на то что в распоряжение экипажа и пассажиров корабля была предоставлена вся огромная стартовая палуба авианосца, на которой гостеприимные хозяева даже устроили спортивный городок с двадцатипятиметровым бассейном, Карим чувствовал себя не в своей тарелке. Во-первых, покидать эту палубу им категорически запрещалось. Во-вторых, круг его общения внезапно оказался ограничен только одним-единственным человеком, причем тем, вернее, той, от общения с которой он был бы счастлив полностью отказаться. Но вместо этого он оказался практически отрезан от остального экипажа. И виноват в этом был дюжий чернявый навигатор с массивной серебряной серьгой в ухе, судя по тому, что именно он составлял и объявлял расписание вахт, оставленный за старшего, хотя после общения с ним Карим напрочь отмел предположение о том, что этот угрюмый тип является капитаном. Он разделил всех находящихся на борту на смены, запретив им покидать каюты в то время, когда спортивным городком пользуется другая смена. Так что в те редкие часы, когда Карим имел возможность покинуть корабль, он был занят тем, что либо уныло торчал на расстоянии вытянутой руки от своей «госпожи», ожидая ее распоряжений, либо прятался от нее на задворках спортивного комплекса. С другой стороны, вряд ли это была собственная инициатива чернявого. Похоже, он просто скрупулезно выполнил распоряжение того христианского священника, который, судя по всему, и играл тут первую скрипку. Солдаты русских, охранявшие выходы на стартовую палубу, явно также получили подобное распоряжение. Потому что, когда Карим, измученный невозможностью перекинуться парой слов даже со своим приятелем-коком, один-единственный раз попытался тихонько приблизиться к контрольному оконцу небольшого загрузочного шлюза, откуда-то сбоку мгновенно выдвинулся темный силуэт караульного, облаченного в угловато-угрожающий боевой скафандр, а в следующее мгновение к бронестеклу контрольного оконца приникло забрало его шлема, сквозь которое Карим успел разглядеть зверское лицо с яростно оскаленными зубами и блики внутреннего освещения на наголо Выбритом черепе. После чего у него пропало всякое желание интересоваться экипажем авианосца, да и всем остальным, что происходило по ту сторону двери шлюза.
Так что бывший духанщик оказался практически в полной власти этой скучающей сучки. О чем имел возможность уже не раз пожалеть…
Спустившись приблизительно до половины склона, Карим остановился и огляделся. В отличие от гребня здесь еще кое-где сохранились остатки зелени в виде редких зеленых веток или листочков на черных, обгорелых стволах, мрачным частоколом пересекавших пепельно-серый склон. Первую неделю Кариму было жутко, да и сейчас он избегал выходить на закате или рассвете, когда частокол черных стволов умножался столь же черными вытянутыми тенями. То, что сотворили с этой многострадальной планетой, не сразу укладывалось в человеческой голове…
Светлую заселили недавно. Лет сто пятьдесят тому назад. Планета прошла комплекс терроформирования уже во втором потоке и была готова к заселению еще лет триста, а то и триста пятьдесят назад. Но неизвестно по какой причине русские и их сателлиты начали активно заселять планеты, расположенные гораздо южнее по Келлингову меридиану. Видимо, в очередной раз сыграла роль цепь некомпетентных решений, помноженных на нелепые случайности. Поэтому, когда султанат Регул расширил свои границы настолько, что ближайшая система султаната Аль-Акра оказалась гораздо ближе к системе Светлой, чем ближайшая освоенная система Российской империи, вполне естественно, столь лакомый кусочек, как терроформированная планета, привлек внимание властителей султаната. И тогдашний султан, дай бог памяти, Зукрайяр II, попытался тут же прибрать к рукам эту симпатичную планетку. Правда, с точки зрения населения султаната она была не особо приветлива — резко континентальный климат, сложный рельеф и суровые зимы, но зато у нее был полуторакратный коэффициент пригодной к заселению площади. В принципе, шанс прибрать к рукам эту планету был, и неплохой, несмотря на то что на всех картах данная планета была обозначена как «русское владение». Если бы удалось основать на поверхности достаточно большую колонию, то сей факт вполне можно было бы переиграть под маркой официального обращения колонистов с просьбой о перемене суверенитета.
Высадка десанта прошла успешно. Инженерные подразделения начали спешно готовить базу для размещения гражданских колонистов, и на Аль-Акру начали прибывать первые партии, сформированные из каторжников и воспитанниц сиротских приютов. Диван уже довольно потирал руки: пока русские опомнятся, пока протянется дипломатическая бодяга со взаимными обвинениями, обменом нотами, обращением к мировому сообществу, операция будет уже завершена. Но тут над планетой внезапно возникла русская эскадра и разнесла вдребезги весь десант. Ее появление было настолько неожиданным, что, когда шок прошел, султан заподозрил предательство. Но разобраться с этим ему так и не удалось. Султан Зукрайяр почил в бозе, а его место занял преемник, который относился к русским с гораздо большим пиететом. Несколько десятков лет прошли относительно спокойно, но затем настал черед принца Кухрума…
Сказать по правде, его атака отнюдь не была безрассудной. Численность населения Светлой была невысока. Планетарные силы обороны включали в себя всего восемь бригад ополчения да гарнизон запасного пункта базирования. Правда, перед самым вторжением русские перебросили на планету одну регулярную дивизию, но принц Кухрум рассчитывал, что она не окажет особого сопротивления. Дело в том, что это была «Дикая дивизия», сформированная из числа мусульман, проживавших в метрополии русских на Земле, а также на Луковом Камне и Кубачи. И принц был вполне уверен в том, что для нейтрализации этого соединения достаточно будет всего-навсего роты мулл. Однако подобный подход оказался непоправимой ошибкой. К тому же разведка проморгала, что буквально за пару дней до вторжения в запасной пункт базирования прибыл на докеровку авианосец «Киев» с двумя кораблями сопровождения. Так что десант начали чихвостить еще при подходе к орбите выброски. Крайне скудный флот прикрытия оказался мгновенно располосован на кровоточащие лоскуты ударными истребителями авианосца, после чего те вплотную занялись десантными транспортами. А когда остатки доблестных аскеров принца, чудом добравшихся до поверхности, выкарабкались из десантных ботов, то первыми, кто их приветствовал, оказались озверевшие горцы-мусульмане с плазмобоем в одной руке и дедовским кинжалом в другой.
Их рев «Беэсмил-л-ле рахман рахим!!!» наложился на точно такой же, но вырывающийся из глоток аскеров султаната, а затем собратья по вере устроили аскерам светоча правоверных такую баню, что немногие выжившие в этой кровавой бойне долгие годы не могли заставить себя произнести вслух эти столь привычные любому правоверному слова.
Следующие несколько десятилетий прошли для Светлой относительно спокойно, за исключением того, что русские наконец сделали правильные выводы и принялись усиленно укреплять Светлую. К началу вторжения Врага на орбите Светлой вращались две довольно мощные орбитальные крепости и несколько орбитальных мортирных батарей, что никак не соответствовало ни численности населения планеты, ни имеющемуся промышленному потенциалу, ни даже местоположению планеты. На базе запасного пункта базирования была развернута тыловая резервная база Второго флота, а для «Дикой дивизии» Светлая была определена как место постоянной дислокации. В общем-то, в этом не было никакого стратегического смысла. Кухрум после того разгрома присмирел и думать не смел ни о какой угрозе, так что все эти усилия, по идее, были всего лишь пустой тратой сил и средств либо, в лучшем случае, излишне дорогостоящей демонстрацией общественности умения правительства учиться на собственных ошибках. Но тут появился Враг, и все изменилось…
Карим вздохнул и, выбрав участок почище, раскатал коврик. Прикинув угол подъема светила, он приблизительно вычислил час местных двадцативосьмичасовых суток и направление на созвездие Каабы и ее угол над горизонтом, после чего совершил омовение и опустился на коврик.
Молитва, как всегда, заняла немного времени, а вот потом навалились всякие мысли. Он до сих пор не мог прийти в себя как оттого, во ЧТО умудрился вляпаться, так и оттого, что до сих пор жив. С христианином он не встречался с того самого дня, а вернее, ночи в порту Эль-Хадра. И несмотря на все заверения в том, что христианин тоже находится на корабле, но крайне занят, к концу путешествия духанщик стал испытывать в этом сильные сомнения. Однако сразу по приземлении все его сомнения разрешились.
Они сели на Светлую после всего лишь трех витков на низкой орбите, в сумерках. Это означало, что капитан корабля имел подробную карту маршрута с четко указанной глиссадой приземления. Не успела еще осесть пыль, поднятая посадочными опорами, как экипаж принялся выгружать два атмосферных транспортных глидера, втиснутых в ангар, в котором едва поместилась бы пара планетарных танков. Машин, конечно, тоже немаленьких, но по сравнению с огромными тушами атмосферных транспортников, рассчитанных на перевозку четырех десятков бойцов в полной боевой броне и с оружием, выглядящих этакими грациозно-худощавыми кугуарами. Какого черта было с этим спешить на ночь глядя, Карим сначала не понял, но, когда открылись ворота второго ангара, кое-что прояснилось. Он как раз торчал за правым плечом своей «госпожи», выбравшейся на поверхность подышать свежим воздухом и размять косточки после долгого сидения в герметичной коробке корабля, когда ЭТИ повалили наружу. О аллах, он и не подозревал, сколько их на самом деле. Впрочем, это даже к лучшему. Знай он, что за ними охотится более полусотни этих тварей, он бы так перепугался, что та охота вполне могла бы оказаться более успешной.
Они были одеты во все те же просторные балахоны, но их платки на этот раз были повязаны совершенно по-иному. Карим озадаченно потерся щекой о плечо, но тут в отверстии шлюза показался еще один христианский священник, сопровождаемый тем угрюмым типом, в котором духанщик категорически отказывался признать капитана корабля, а также двое русских, одетых в так любимую ими корабельную рабочую форму без знаков различия. Карим хмыкнул. Что ж, неожиданно быстрая и уверенная посадка получила свое объяснение.
Когда в проеме ворот ангара появилась знакомая сутуловатая фигура, Карим дернулся и, удостоившись раздраженного взгляда «госпожи», рискнул все же обратить на нее внимание. Старик выглядел неплохо. Во всяком случае, Карим впервые увидел его чисто выбритым и одетым в более-менее приличный костюм с легким маревом теплоконвектора над левым плечом. Он остановился на пороге, окинул взглядом раскинувшуюся перед ним местность и недовольно скривился. Похоже, пребывание рядом с теми, от кого он так упорно бегал, теперь не доставляло ему никаких особых неудобств. По крайней мере, так казалось со стороны. Тут из толпы выскочила пара ящероголовых и, протянув руки (или лапы?!), вежливо взяла его под локотки. Старик вновь скорчил недовольную рожу, но затем все-таки принял помощь и степенно слез с аппарели. Тут же послышалась какая-то команда, и ящероголовые быстро разбились на две группы и шустро полезли в глидеры.
Когда все фигуры в платках скрылись в загрузочных проемах машин, русские и священник, стоявшие у шлюза, обменялись рукопожатиями с членами команды и двинулись в ту же сторону. Старик, все это время стоящий у аппарели с крайне высокомерным видом, вдруг повернулся и в упор уставился на Карима. Духанщик замер. Старик оказался довольно важной фигурой. Впрочем, судя по тому, какую за ним устроили охоту на Эль-Хадре, этого следовало ожидать, поэтому духанщик сейчас отчаянно пытался угадать, как ему себя вести. Вариантов было два — подойти и обнять, что ему очень захотелось сделать, или коротким поклоном показать, что он, дескать, знает свое место и не претендует на большее. Карим совсем уж было решил двинуться вперед, но тут «госпожа», видно уловив что-то, рассерженно зашипела, одновременно за спиной христианина засвистели турбины глидеров. Старик вздрогнул, покосился на мелко завибрировавшие машины, а когда вновь перевел взгляд на духанщика, тот уже стоял, смиренно опустив глаза. Старик сморщил лоб и, повернувшись, поймал услужливо протянутую лапу и неуклюже полез внутрь одного из транспортников…
Карим вздохнул и только собрался устроиться на коврике поудобней, чтобы насладиться столь долго бывшим недоступным ему одиночеством, как вдруг откуда-то справа послышалось шуршание осыпающихся камней. Карим замер. В общем-то, с того момента, как транспорты увезли ящероголовых, о них не было ни слуху ни духу, к тому же все говорило о том, что эти твари находятся под контролем, но Карим привык всегда рассчитывать на худшее. И кто после всего произошедшего рискнет сказать, что он не прав? Так что все это время он держал наготове некий планчик, что делать и куда бежать, если эти твари появятся на горизонте. Вот и сейчас он вскинулся, совершенно несправедливо проклиная себя за рассеянность.
Между тем в той стороне, откуда послышались звуки, все затихло. Но это ничего не означало. Карима прошиб пот. В том, что вслед за ним потащится кто-то из экипажа, он сильно сомневался. Склон был слишком крут, чтобы карабкаться на него, не имея для этого веских причин, а вряд ли у кого еще на корабле была столь сильная потребность скрыться. После атаки Врага на Светлой практически не осталось крупных животных, да и по звуку осыпи это было что-то относительное крупное. Самым разумным в этой ситуации было бы тихонько ретироваться к кораблю и поднять тревогу. Но вдруг все эти звуки принадлежат какой-нибудь одичавшей свинье, до мяса которой гяуры такие охотники? В таком случае Карим становился настоящим посмешищем в глазах всего экипажа. Бывший чахванжи со свистом втянул воздух между зубами и, проклиная свою дурную голову, как был босиком и без халата, двинулся в ту сторону.
Когда он, осторожно ступая, обогнул большой камень, до его ушей донеслись тихие звуки, в которых опытное ухо тут же узнало резкие прерывистые выдохи. Карим замер. Выдохи следовали один за другим, в едином ритме, как будто незнакомец отжимался. Карим слегка расслабился. Если незнакомец лелеял враждебные намерения, он вряд ли бы стал совершать столь ритмичные движения. Впрочем, то, что он именно отжимался, еще не было установленным фактом.
Карим осторожно высунулся из-за камня, и… у него перехватило дыхание. Он оказался почти прав. Эти выдохи действительно объяснялись тем, что там именно отжимались. Вот только незнакомец оказался незнакомкой. Обнаженное тело ритмично поднималось и опускалось, на не по-женски широкой спине рельефно двигались мускулы, а черные волосы, собранные в тугой пучок на затылке, уже успели слегка растрепаться.
Духанщик замер. Женщина сделала еще несколько отжиманий, а затем резким движением оттолкнулась от земли и выпрямилась, почти не помогая себе ногами. И в этом движении было столько силы и грации, что Карим непроизвольно качнулся назад. Ого! Похоже, эта ханум может заколачивать гвозди ладонью. Между тем женщина сделала несколько движений плечами и головой и замерла, только продолжая легко встряхивать кистями и попеременно переносить тяжесть тела с носка на пятку. Карим облизнул пересохшие губы. На ней были очень тонкие и узкие трусики, но они совершенно ничего не скрывали. И когда она покачивалась, ее жаркие ягодицы перекатывались будто ядра, заставляя Карима сильнее сдвигать колени. Между тем женщина закончила разминку и, звонко хлопнув в ладоши, тут же с места выполнила флик-фляк, перешедший в серию обратных сальто. Ее маленькие тугие груди при всех этих кувырках почти не колыхались, а только нежно вздрагивали. Карим охнул и пригнулся. Это было уже слишком. Аллах так и не сподобил его обзавестись семьей, хотя пару раз проскакивала мыслишка, но даже когда это приходило ему в голову, то он представлял себе кандидатку на столь почетную должность степенной дородной матроной, чьим задом запросто можно было давить орехи. Причем, какова она была на лицо — особого значения не имело. Красота со временем проходит, а домовитость остается. Если, конечно, она есть. Уж об этом он собирался позаботиться в первую очередь. А какую еще жену пристало иметь уважаемому ветерану шести военных кампаний? Но эта… Скорее она была похожа на тех гяурок, чьи бесстыдные телеса частенько мелькали на экранах во время показов спортивных серий. Эти строптивые кобылицы выцарапали себе право делать все, что им взбредет в голову, даже носиться с голыми руками и ногами на виду у миллиардов чужих мужчин. Когда Карим увидел это зрелище первый раз, он долго не мог прийти в себя, представляя, что бы чувствовал, если бы его мать, сестра или дочь сотворили что-либо подобное. Конечно, он придушил бы их на месте, но ведь это позор на всю оставшуюся жизнь…
И вот теперь он видел нечто еще более откровенное буквально на расстоянии вытянутой руки. Между тем женщина села на шпагат и начала делать странные движения руками, как будто она наносила и отбивала удары. При этом ее груди вздрагивали столь соблазнительно, что у Карима перехватило дыхание. Он не выдержал и, отвернувшись, сполз спиной по поверхности камня. Но эта бесстыдная грудь, эта шея, ягодицы, покрытые крупными каплями пота, все равно стояли у него перед глазами. Интересно, кто она? Местная. Непохоже. Кожа смуглая, а под здешним светилом загар скорее потеряешь, чем приобретешь. Сейчас середина местного лета, а температура днем не поднимается выше пятнадцати по Цельсию. Лицо не то чтобы очень красиво, но в нем есть что-то, что гяуры называют словом «шарм», причем именно восточный, действовавший на Карима безоговорочно. Да и несмотря на мускулистость и столь свободные манеры, в ней была некая грация, выдававшая скорее продукт мусульманской культуры и воспитания. Но тут ему пришла в голову мысль, которая будто обухом ударила его по голове. Карим изо всех сил старался убедить себя в том, что бред, ну полный бред! Но память услужливо подсказывала детали, все больше и больше убеждающие его в том, что если его заметят, то у него будут крупные неприятности. Остроносые туфли у кучки одежды, накидка знакомого цвета искристой брусники, аккуратный темный сверток, в котором он только сейчас распознал паранджу, да и вообще сам факт появления женщины в этом месте…
О аллах! Духанщик закусил губу и, моля аллаха смилостивиться над бестолковым, медленно, на четвереньках, попятился назад от камня, за которым прятался все это время. Но тут откуда-то из-за его спины вдруг выскользнула крепкая женская ручка и, ухватив его за подбородок, резко вздернула ему голову. Карим дернулся, скорее даже инстинктивно, чем действительно собираясь вырываться, но тут его ударили с такой силой, что перед глазами бывшего чахванжи вспыхнули все известные и неизвестные ему звездные системы, а затем он просто мешком рухнул на землю и затих.