94

Солнце светило так же приветливо, как и утром, а Фредди держал в руке чемодан и чувствовал, как изменяется его социальный статус. Рядом с ним стоял счастливый Царик — его социальный статус тоже менялся.

Пора было уходить, и Фредди подумывал выбросить старый джантер, который теперь был не нужен.

Он уже хотел это сделать, когда позади, в салоне автомобиля, неожиданно закричал Поуп. Поначалу Фредди ничего не понял и решил, что эти двое, в машине, просто подрались. Но затем совсем рядом полыхнул яркий огонь и грохнуло так сильно, что у Фредди заложило уши, а в глазах поплыли розовые барашки.

«Барашки… Барашки…» — позвал их Фредди, но они вдруг исчезли, и Чингис обнаружил, что лежит на спине, придавив стонущего Михеля.

Вокруг свистели пули, из укрытий выбегали люди, и Фредди понимал только одно — они хотят отобрать его деньги.

— Бежим, Михель! — крикнул он, вскакивая и увлекая за собой друга, который находился в полуобморочном состоянии. Однако чемодан Царик держал так цепко, будто это была часть его организма.

Михель и Фредди побежали вперед, а пули шипели и впивались в землю, обдавая беглецов острыми камешками. Вот уже и спасительные руины, где можно попытать счастья и оторваться от погони, однако прямо навстречу беглецам выскочили три здоровых парня.

У них были черные очки, черные автоматы и наглые улыбки, едва помещавшиеся на скуластых физиономиях.

«Это конец», — подумал Чингис. Земля ушла у него из-под ног, и они с Цариком провалились вниз.

Последовал короткий полет, затем удар и плеск воды.

— Фредди, ты жив? — крикнул, отплевываясь, Михель.

— Чемодан держи! — ответил ему Чингис, чувствуя, как его тело набирает скорость по скользкому илистому желобу.

— Нас куда-то несет! Я бою-у-у-сь! — вопил Царик по мере того, как их скольжение все ускорялось.

Проносились полоски света, мелькали решетки водостоков, слышались обрывки голосов, сигналы машин, а в остальном только стремительный полет во мгле да мелкие неприятности вроде попадавшихся на пути маленьких камешков.

Где-то прорвало трубу, и мощный поток с улицы низвергался в туннель, где-то тихо писал нищий, и его ручеек терялся в реве подземной реки.

«И тем не менее мы уходим, — думал Фредди, — мы ускользаем от их цепких рук и получаем свободу».

Грязный поток лизал ему лицо, словно бездомный пес, а позади ругался Царик. Он пытался бороться со сточной стихией, чего делать конечно же не стоило.

«Смирись и плыви себе по волнам, и, быть может, завтра ты уже будешь в другом городе», — рассуждал Чингис.

А в это время над проломом канализации, куда ускользнули два злоумышленника, стояло не менее двухсот человек. Они смотрели вниз на проносящиеся пенные потоки, и их лица были сумрачны. Прыгать вслед за беглецами никто не хотел.

— Ну что, так и будете здесь стоять?! — проорал лейтенант Кетлер. За исход этой операции он лично отвечал перед генералом Линкольном. Лейтенант был исполнен решимости прыгнуть в грязную клоаку, лишь бы о нем говорили только хорошее.

— Не стоит, сэр, — сказал один из его подчиненных — Канал расходится на дюжину ответвлений, и никто, даже эти ублюдки не знают, куда они от правятся.