55
Следуя по задымленному коридору, который все глубже уходил внутрь горы, Шапиро, Монро и Лутц вышли к узкой горловине, прорубленной в крепкой слоистой породе. Видимо, этот отвод был сделан значительно позже основных магистралей, поскольку потолок и стены в нем еще хранили следы острых заступов.
Новый переход привел разведчиков в огромную полость, попросту говоря в пещеру, стены которой освещались пламенем большого костра.
В воздухе стоял удушливый запах горелого мяса, а громкие голоса и смех позволяли предположить, что обитатели пещеры чувствовали себя в полной безопасности: потайная дверь и небольшой караул до сих пор без труда справлялись с непрошеными гостями.
Монро и его солдаты осторожно выползли на широкий уступ, который расходился вдоль стен пещеры в виде площадки второго яруса.
До пирующей компании, состоявшей из нескольких десятков человек, было не больше двадцати метров, и этого было достаточно, чтобы рассмотреть, что именно жарилось на большом костре.
Рвотный спазм едва не вывернул Жака наизнанку, когда он понял, что это обгорелый труп. Гомонящие существа то и дело нетерпеливо тыкали в него ножами, проверяя готовность.
— Теперь вы поняли, сэр, что я имел в виду, когда говорил о волчьих зубах? — бесцветным голосом спросил Ральф.
Монро кивнул и, чтобы заглушить тошнотворные спазмы, закусил рукав.
— Вон там, слева под потолком, висит еще один, — тихо произнес подползший ближе Лущ.
Жак посмотрел, куда указывал Тони, и действительно увидел разделанную человеческую тушу, уже обезглавленную, с отрубленным руками и ногами. Она висела на стальных крюках, видимо для того, чтобы стекла кровь.
Шапиро поднял бинокль и стал рассматривать висящие останки. Жак не понимал, зачем он это делал, ведь даже невооруженного взгляда хватало, чтобы понять, что выглядело это ужасно. А запах подгоревшего человеческого жира мог свести с ума кого угодно.
— Нет, это не Марк. Скорее, это Торнстен — я узнаю его широкие плечи, — произнес Ральф.
— Точно, — отозвался Лутц, который тоже смотрел в бинокль. Затем он перевел взгляд на костер и добавил: — А кого они там жарят, уже не определишь.
В это момент один из «поваров» отхватил от жаркого небольшой кусок и засунул в рот.
Жак снова вцепился зубами в свой рукав, не в силах смотреть на это.
— Какие предложения, сэр? — все так же спокойно спросил Шапиро. Жака поражал его отстраненный тон. Пока он собирался с силами, Тони Лутц сказал:
— А чего тут думать — кончать всех. Две кислотные гранаты — и они не будут отличаться от нашего парня на костре.
— Пожалуй, так мы и сделаем, — сказал Монро, стараясь придать своему голосу твердость.
Это не ускользнуло от внимания Ральфа Шапиро.
— Не напрягайтесь так, сэр. Если хотите сблевануть, сделайте это сейчас. Мне, между прочим, тоже худо да и Тони не в восторге…
— Это точно, — подтвердил Лутц. — Не хотел бы я, чтобы меня сожрали вот такие мерзавцы, как какого-нибудь барана. Уж лучше пусть все достанется червям.
— С чего это червям такая привилегия? — поинтересовался Шапиро, наблюдая за костром в бинокль. — Стоп, кажется, я что-то вижу, — вдруг сказал он. — Лутц, посмотри — вон там, за грудой камней деревянная клетка…
— Ага, — подтвердил Лутц, — и в ней кто-то сидит. Теперь уже и Жак поднял бинокль.
— Это местный человек, — сказал он. — Скорее всего, житель Урюпина… Вариант с гранатами отпадает.
— А почему это? — спросил Лутц. — Какой смысл возиться из-за одного урюка?
— Если он не бродяга, то может понимать наш язык. В Урюпине это дело обычное… Стало быть, это потенциальный проводник.
Шапиро и Лутц переглянулись и одобрительно закивали.
Монро опустил бинокль и повернулся к Шапиро:
— Давай, Ральф, предлагай — ты у нас самый опытный.
— Нужно сделать все предельно просто, сэр. Я поползу вдоль правой стенки, Тони — вдоль левой, а вы останетесь здесь. Договариваться будем по рации. Когда все выйдем на позиции, положим их с трех направлений.
