25
По мере того как повозка все больше удалялась от оставшихся позади «скаутов», в душе Жака рождалось неприятное чувство тревоги.
Торрик понукал своего лабуха, и тот исправно тянул повозку навстречу выраставшим строениям города.
— Красивая девушка, — произнес возница мечтательно, и на его серой коже появилось что-то вроде румянца.
— Зачем тебе такая девушка? Неужели у вас в городе своих нет? — спросил Жак. Слова Торрика вызывали в нем глухое чувство ревности.
— Мне дети надо. Умные дети.
— Ну так и делай их со своими бабами, умных-то.
— Нет, — убежденно возразил Торрик. — Хочу детей, как Василий, чтобы они все знали.
— Ну как ты там, Жак? — зашуршал из рации голос полковника.
— Все в порядке, сэр. Подъезжаем к городу. Я уже вижу каких-то людей…
— Ну ни пуха тебе…
— Человек «Сэр» из коробки, — понимающе закивал Торрик.
Между тем повозка выехала на некое подобие дороги, и вдалеке Жак не очень отчетливо увидел людей, бегущих им навстречу.
— Это друзья, — заметив озабоченность на лице Жака, пояснил Торрик.
— Я понял, — отозвался тот и снял винтовку с предохранителя.
Группа из двух десятков человек подбежала к самой повозке, и все они стали о чем-то кричать, обращаясь именно к Жаку.
— Они спрашивают, не будут ли ваши великаны разрушать город, — перевел Торрик.
— Э-э… Я пришел с миром, — ответил Монро, вспомнив фразу Торрика.
Его сопровождающий тотчас перевел сказанное, и народ, радостно загомонив, побежал обратно в город.
Лабух Торрика замычал им вслед и прибавил шагу.
Вскоре Жак увидел городские ворота. Их венчали две большие башни с балконами и ярусами. Сейчас они быстро заполнялись горожанами, которые, словно в театре, наблюдали въезд Жака Монро на территорию Урюпина.
Серые лица зевак отражали разные эмоции. Кто-то смотрел на пришельца с испугом, кто-то с интересом, а женщины даже с видимой симпатией.
Лабух цокал по мостовой копытами и прядал ушами. Торрик улыбался налево и направо, а Жак все так же крепко сжимал винтовку, в любую минуту готовый пустить ее в дело.
Сразу за городской стеной улица стала значительно шире и от нее стали расходиться ответвления. Несмотря на ранний час, уже сновало много народу. Никакого самоходного транспорта Жак не увидел — в основном двух— и четырехколесные повозки, запряженные черными, серыми и пятнистыми лабухами.
— Куда мы едем? — спросил Монро, не отрывая взгляда от окон, откуда в любую минуту можно было ожидать выстрела.
— В дом старосты города. Высокочтимого Мастара.
— Понятно.
Между тем ажиотаж вокруг прибытия Монро постепенно спадал, и вслед за повозкой бежали лишь несколько мальчишек. Они кричали, подбрасывая в воздух шапки, и таким образом составляли своеобразный эскорт. Привлеченные их криками, а также непривычным видом Жака, некоторые горожане останавливались и провожали повозку взглядом.
В остальном все вели себя совершенно спокойно, и никто на лейтенанта пока что не нападал.
— Жак, как твои дела? — вышел на связь полковник Вильямс.
— Нормально, сэр, — отозвался Монро, — едем в дом к их старосте. Гражданские лица спокойны, на меня никто не бросается. Так что, может, выйдет что-то хорошее.
— Конечно, выйдет, Жак. Не может же быть все время плохо.
На этой оптимистической ноте они и распрощались.
Наконец повозка выехала на небольшую площадь, где возле трехэтажного здания стояли вооруженные длинными ножами люди, одетые в одинаковые кожаные доспехи.
— Кто это? — насторожился Жак и положил палец на спусковой крючок.
— Вольные мемы.
— Чего?
— Вольные мемы — это наемные адди, которые следят в городе за порядком, ловят воров и грабителей.
— А что это у них за веревки? — спросил Жак, заметив свисавшие с кожаных панцирей наподобие аксельбантов черные волосяные шнуры.
— Это петли, чтобы вешать воров и мошенников С ними расправляются прямо на месте…
— Обходятся без суда?
— У нас судят лишь благородных людей. А мелкие воришки заслуживают только петли.
Те, кого Торрик назвал мемами, исподлобья смотрели на человека, который дерзнул надеть доспехи еще более крепкие, чем у них.
— Мемы не любят других воинов, потому что они сами воины, — просто пояснил Торрик. Он остановил лабуха и спрыгнул с повозки, давая понять Жаку, что путешествие окончено.
Лейтенант спустился на мостовую и обратил внимание, что стоянка лабухов загажена навозом. Судя по всему, здесь убирались не слишком часто.
Провожаемый недружественными взглядами полицейских-мемов, Жак поднялся по лестнице следом за Торриком и оказался в вестибюле, где находилось около трех десятков человек. Они сидели на длинных скамьях, поставленных вдоль стен, и чего-то ждали.
«Приемная», — догадался Монро.
Все присутствующие тотчас обратили взоры на незнакомца.
Высокий рост Жака, шлем, бронежилет и накладки делали его фигуру массивной и недвусмысленной. А вороненая сталь винтовки лишь подчеркивала его особый статус.
— Я провожу вас прямо к старосте Мастару, — сообщил Торрик и важной походкой направился через весь вестибюль.
У входа, охраняемого двумя мемами, он остановился и, подождав, пока они расступятся, смело толкнул дверь.
— Достопочтимый Мастар, я привел к вам достопочтимого Лейтенанта Монро! — громко произнес Торрик. Только дойдя до середины большой комнаты, Жак увидел самого старосту. По возрасту он был ненамного старше Торрика, но его осанка выдавала в нем господина.
Сидевшие возле старосты чиновники поднялись, коротко поклонились Жаку и вышли вон.
— Вижу, что Торрик сумел донести до вас мои слова мира, — сказал Мастар. — Солдаты вернулись в Энно-Вайс, и город Урюпин снова свободен. Надеюсь, и вы не потревожите наш покой…
Последнюю фразу Мастар произнес с легкой вопросительной интонацией, и Жак понял, что от него ждут подтверждения.
— Мы не воюем с мирными людьми, — сказал он и поставил винтовку прикладом на пол.
— Нас это очень радует, Лейтенант Монро. Мы видели, правда издали, ваших воинов-великанов, и это приводило людей в ужас. Все ждали, что великаны придут разрушать наши дома…
— Если население будет относиться к нам миролюбиво, они не тронут здесь никого, — заверил Жак. — Кстати, достопочтимый староста, а откуда вы так хорошо знаете наш язык?
— Это все Василий, мир его праху. Он выучил нас читать и писать на своем языке. Теперь его даже преподают в школах для детей благородных граждан. Пройдемте в наши представительские покои, Лейтенант Монро. Там мы сможем принять вас, как подобает гостю такого ранга, а здесь, — Мастар обвел руками простую обстановку, — всего лишь рабочая комната.
В этот момент не совсем к месту затрещала помехами рация, а затем прорезался голос полковника:
— Как дела, Жак? Ты еще жив?
— Жив, сэр, — ответил лейтенант и неловко улыбнулся. — Как раз веду переговоры с главой города.
— Отлично, мешать не буду…
— Это человек «Сэр» из коробки! — торжественно заявил Торрик.
— Нет, Торрик, это называется рация, — снисходительно поправил его Мастар. Очевидно, он был более прилежным учеником Василия, нежели Торрик.
«Может, действительно все обойдется?» — подумал Жак. Он уже начинал верить, что эти люди и вправду не желают ему зла. Тяжелая винтовка показалась ему несколько неуместной, и Монро повесил ее на плечо, а затем проследовал за Мастаром через небольшую арочную дверь.
