Книга: Треба
Назад: Глава 14 ЗАЛОЖНИКИ
Дальше: Глава 16 ОГОНЬ И ВОДА

Глава 15
БЕЗДНА ВЕТРОВ

— Ну вот, — крякнул Эша. — Точно, бездна.
Через лигу от дальних хуторов степь обрывалась, словно некий великан ростом до неба переломил ее об колено. Или невидимый поток подмыл, обрушил и унес часть степи. Вот только что под ногами шуршала высокая трава и вот — вправо и влево по прямой линии до горизонта обрыв, а впереди крутой спуск, затянутая туманом бездна, в которую если и можно спуститься, то только ведя коня под уздцы, да и нужно ли туда спускаться?
— А может… — Шалигай замялся, — может, ну ее? Может, лучше вправо или влево? Дороги-то все равно нет, чего уж тогда?
— Сарлата ушел вниз, — напомнил Кай.
— А чего нам Сарлата? — подал голос Тару. — Нам же в Анду надо, а не седого этого по Запретной долине гонять? Может, лучше другого проводника поищем?
— С ним проводник, — отрезал Кай. — Думаете, он Сарлату от нас уводит? Или сам седого куда тащит? Он нас ведет!
— Она, — поправила зеленоглазого Арма. — Проводник Сарлаты — она.
— Она, — согласился Кай. — Все перекусили? Что у нас с водой?
— На пару дней хватит, — вздохнул Тару и нашел взглядом Шипа. — Эй, парнишка, это точно бездна ветров?
— Ага, — кивнул Шип, потом наклонился, отломил от подсохшего края дерна комок сухой земли и бросил вперед.
Комок полетел странно — сначала вверх, потом вдруг начал снижаться, а затем не просто упал вниз, а словно прилип к склону.
— Откуда же твои соплеменники знали, что там впереди есть степь, куда никто не ходил? — спросил Тару.
— Подожди, старый, — с интересом пробормотал Эша, сам поднял ком земли, с интересом бросил его, цокнул языком на замысловатое падение, потом осторожно шагнул вперед, наклонился, ступил на черную сухую землю. Постоял, повертел головой, сделал, согнувшись, один шаг, другой и вдруг выпрямился со смешком, но стоял так, словно ноги его были прибиты к склону, а сам он наклонился назад, в пропасть, но не падал, хотя должен был упасть мгновенно.
— Нет никакой бездны! — рассмеялся Эша. — Уж не знаю, как они это все устроили, но вот по этой линии словно всю Запретную долину переломили!
— Тихо, — попросил, прижав палец к губам, Шип. — Нельзя в бездне ветров шуметь. Кричать нельзя, тяжелые камни бросать нельзя, а то ветер проснется!
— И что будет? — осторожно пересек границу Кай и точно так же, как и Эша, выпрямился, наклонившись в пропасть.
— Смерть будет! — пообещал Шип. — Ветер убивает!
— Подожди. — Кай нахмурился. — А зачем твои соплеменники ходили в бездну ветров? И откуда они знают про степь, в которую никто не ходил?
— Там есть смола, — объяснил Шип. — Лечебная смола, которая исцеляет чуть ли не любые раны. Она на скалах, под кустами можжевельника. Степь иногда видно в том месте, где смола. Она близко. Но к ней не пройти. Перед ней спит ветер. Он страшный.
— Что за ветер? — не понял Кай.
— Не знаю, — пожал плечами Шип. — Я же не видел. Знаю только, что страшный. И что ветер.
— Сиун? — спросила Арма.
— Может быть, — задумался Кай. — Сиун клана Асва. Впрочем, я не уверен. Сиун должен явить себя. А если он уже ветер… Надо бы посмотреть.
— Посмотреть можно, — кивнул Шип. — Пройти нельзя.
— Подожди, — не понял Эша. — Но если он спит, почему же нельзя? Главное — не шуметь.
— Не знаю, почему нельзя, — беспомощно посмотрел на Шувая Шип.
— Сколько идти? — спросил Кай.
— Бездна ветров маленькая, — уверил зеленоглазого мальчишка. — Старики, которые ходили за смолой, уходили утром, а возвращались в полдень. Наверное, не больше пяти лиг. Может быть, и меньше.
— А туман тут всегда? — спросил Эша.
— Я сам первый раз тут, — признался мальчишка. — Откуда мне знать?

 

Туман рассеялся через полчаса. Точнее, остался позади, словно закрывал пеленой самое начало бездны ветров. Было непросто перевести лошадей через край степи, молодая кобылка, что досталась Арме, упиралась всеми ногами, раздувала ноздри и в ужасе всхрапывала. Но постепенно все лошади оказались на склоне, и, оглянувшись, Арма вдруг испытала потрясение — теперь вся долина вместе с пепелищем дальних хуторов, холмами, вышкой, куском дороги оказалась на склоне, а отряд стоял на плоской поверхности, разве только травы под ногами не оказалось, а сухая земля уже через десяток шагов оборачивалась безжизненным камнем.
— Магия! — восхищенно прошептал, забираясь на низкорослую кобылку, Эша. — Какая магия! Уверен, что нет никакого гребня и нет никакого провала, а есть равнина и линия поперек нее, но магия заставляет нас верить тому, чего нет. Видеть то, чего нет! Заглядывать в пропасть и корячиться, переползая через ее край. Нет, зеленоглазый. Ты неправ. Как старый колдун из Гимы, уверяю тебя, все это есть. Наколдованное может быть иллюзией, но всякая иллюзия лишь степень подлинности бытия. В идеале она тождественна ему!
— Обсудим это в степи, в которую никто не ходил, — предложил Кай. — А пока призываю следовать за мной, соблюдая осторожность и, в первую очередь, тишину.
Местность начала меняться, когда отряд еще пробирался через туман. Сначала силуэтами во мгле почудились скалы, затем мелкий камень под копытами лошадей сменили гладкие каменные пласты, поэтому, когда тумана не стало, возгласа удивления из глоток путников не последовало, хотя придержали коней сразу все.
Скалы встали вокруг стеной, но отряд оказался не в ущелье, поскольку ущелья не было. Скорее это напоминало переплетение ущелий, лабиринт, границами которого служили черные скалы. Они вздымались где на два человеческих роста, где на два роста мейкка, а где и упирались чуть ли не в самое небо, которое именно здесь, в бездне ветров, показалось неожиданно близким и почему-то серым.
— Всё или черное, или серое, — прохрипел вдруг Тару. — Вот у меня платок на руке был красным — здесь он темно-серый. А синяя лента на рукояти меча черная. И лица у вас всех серые. Мы, случаем, не забрели вдруг в царство смерти?
— Там все иначе, старик, — отозвался Вериджа. — Но кое-что схожее имеется.
— Сюда, — оглянулся Кай и махнул рукой. — Я вижу метки на камнях. Кто-то отмечал мелом дорогу. Наверное, те самые смоляные старатели.
Арма подняла глаза к серому небу. Самым страшным для нее было то, что над головой не оказалось солнца, словно бездну ветров кто-то накрыл серой тканью. Вдобавок ко всему прочему среди черных скал было прохладно, так что хотелось выудить из мешка одеяло и закутаться в него.
— Стой. — Кай остановился и поднял руку.
— Что-то я пока не вижу конца пути, — признался Тару.
— До конца пути еще долго, — ответил Кай. — Все, кто навьючил поклажу на лошадей, поднимите ее на плечи.
— Что вдруг так? — скривился Шалигай.
— Доверься моему чутью, — ответил зеленоглазый и, спрыгнув с лошади, шагнул в сторону с тропы, чтобы срезать ножом черный подтек на камне.
— Подожди, — нахмурился Эша, борода которого тоже из белой стала серой. — Но здесь же нет можжевельника!
— Смотри выше, — покачал головой Кай.
— Он черный! — округлил глаза старик.
— Да, — кивнул Кай. — Черный. Как и всё здесь. Старики собирали смолу на этих камнях. Меток дальше нет. Я, пожалуй, наберу немного.
— Подожди! — не понял Эша. — Похоже, что смолу и вправду забирали здесь. — Старик оглянулся на Шипа, тоже превратившегося из рыжего мальчишки в серого. — Но где тогда степь, в которую никто не ходил?
— Рядом, — ответил Кай, выпрямляясь. — Смотрите. Вон те скалы, в четверти лиги от нас, крайние. За ними только небо. Значит, там — та самая степь.
— Подожди! — заупрямился Эша. — Но мы должны были бы видеть эту степь! И где этот самый страшный ветер? Может быть, он улетел прогуляться?
— Степь там, — подал голос Шип. — Старики говорили, что ее видно. Но, может быть, надо забраться выше на скалу? Подтеки ведь есть и выше, а они приносили каждый по корзине смолы. Внизу ее мало.
— На скалу мы не полезем. — Кай вернулся к лошади, взял ее под уздцы. — Думаю, что степь не видно вон из-за той груды камней впереди. Последние скалы стоят сразу за нею. Лошадей вести под уздцы. Вперед. И тихо. Голос не повышать.
Они вошли в последнее ущелье почти неслышно. Копыта лошадей едва постукивали.
— Странно, — прошептала идущая рядом с Армой Теша. — Ветра нет.
— И что? — не поняла Арма. — Просто безветренный день.
— Улетел ветер, улетел, — прошипел Эша.
— Нет. — Мутайка покачала головой. — Не улетел. И в бездне ветра не должно быть безветренных дней. Бездна — это когда без дна. То есть без конца. Неиссякаемо. Значит, ветер должен быть.
— Вот выйдем в степь, и будет тебе ветер, не сомневайся, — проворчал Эша.
— Страшно, — поежилась Теша.
Ужас и впрямь накатывал. Арма сама поймала плечами дрожь и тут же проверила, крепко ли сидит мешок на плечах, посох-меч на поясе, подумала и прихватила к поясу суму с самострелом.
Кай снова взметнул руку над головой. Отряд встал. Груда камней, перегораживающая проход, высилась на десяток локтей на расстоянии полета дротика. Казалось, словно кто-то специально засыпал узкий проход между скалами. Тем более что скалы были черными, с металлическим блеском, а камни матовыми и как будто покрытыми серым мхом.
— Это не камни, — обернулся зеленоглазый.
Это действительно были не камни. И Арма поняла это, когда зеленоглазый только поднял руку. Там, в проходе, лежало чудовище. И огромный валун слева — был его головой, груда булыжников — изгибом спины и лапой, глянцевый обломок скалы — крылом. Крылом?
— Так, может быть, вот это и есть ветер? — прошептала Арма.
Зашуршали перевязи, заскрипели луки.
— Не стрелять! — прошипел Кай.
Стрелки застыли.
— По крайней мере, — неуверенно заметил Эша, — кажется, он здесь один.
— Вот почему никто не ходил в ту степь, — проскрипел Тару.
— Может быть, он мертв? — прищурился, играя копьем, Тиджа.
— Нет, — мотнул головой Кай.
— Тогда спит? — предположил Тиджа. — Со стороны морды до скалы порядка пяти локтей, думаю, что осторожно можно пройти. Сарлата прошел, вероятно.
— Да, — кивнул Тару. — Следы вроде бы ведут туда.
— А если ему опустить кувалду на голову? — шагнул вперед Шувай. — Приложить со всей дури?
— Сбереги дурь для другого, пригодится, — обернулся Кай. — Держи лучше Шалли под уздцы. Что-то он притих, или мне кажется?
Арма оглянулась. Конь-великан нервно раздувал ноздри, хотя побледневший Шип гладил животное, успокаивал. Все остальные лошади застыли. Арма потянула повод, и кобылка ее послушно переступила, словно находилась в полусне.
— Боятся, — объяснил Тару. — Чувствуют опасность и боятся. Очень сильно боятся. Оно, может, и к лучшему. Так-то могли рвануть, а в таком состоянии пойдут, куда поведешь. Лишь бы ноги не подкосились.
— У нас бы ноги не подкосились, — процедил сквозь зубы посеревший Шалигай с луком в руках.
— Я посмотрю, — растянул губы в усмешке Тиджа.
Он двинулся к чудовищу словно играючи. И Арме показалось, что серо-черное ущелье знакомо воину из Пустоты. И он сам, превратившись в серо-черное существо, словно обрел родной цвет. Ставшее серым серебряное копье в его руке здесь казалось увеличенным и выпрямленным когтем, выросшим на его руке, плащ напоминал сложенные крылья, а движения были сродни движениям дикой кошки, вздумай она подняться на задние лапы да сохранить грацию.
— Плохо это кончится, — сокрушенно покачал головой Эша.
— Замолчи! — раздраженно прошипела Илалиджа.
— Всем быть готовыми, — скомандовал Кай и потянул с плеча ружье.
— Хотелось бы знать к чему, — прошелестела над ухом Армы Теша, скрипя луком. Арма оглянулась. Шалли замер, как и остальные лошади. Шувай не замечал капли пота, стекающие с его лба. Шалигай шагнул с луком вперед, забыл о собственной лошади, вытаращил глаза, не замечая, что грива Шалли легла ему на плечо. Шип замер истуканом на холке коня-великана.
Между тем Тиджа дошел до чудовища, обернулся, раздвинув в стороны руки и показывая, насколько велика его пасть. Наклонился к ноздрям, поморщился от предполагаемой вони, а затем успокаивающе поднял руки и скрылся за страшным силуэтом.
— Будь он поумнее… — начал Шалигай, но тут же заткнулся от предупреждающего шипения Илалиджи.
— Тихо, — произнес Кай.
Тиджа вновь появился за мордой чудовища, остановился у скалы и сделал два жеста — сначала сжал кулак, показав указательный палец, потом махнул руками к себе.
— Лошадей поведем по одной, — приказал Кай. — Кто ведет двоих, вернется за второй, оставшиеся придержат здесь лошадок. Очень осторожно. Ножками и под уздцы. Первым — Шувай с Шалли.
— Шип… — вдруг отчего-то почти пискнул мейкк.
Арма повернула голову и увидела сползающего по гриве коня мальчишку. Ноги парня коснулись плеча Шалигая, и хиланец вздрогнул. Соскочившая с его пальцев тетива фыркнула, и стрела медленно понеслась вверх. Ни вперед, ни в сторону чудовища и ни в спину Кая или Илалиджи, а у них над головами и вверх, куда-то вперед, вверх и в сторону. Точно в черную, с металлическим отблеском скалу, на гладкой щеке которой она должна будет щелкнуть и неслышно разлететься на узкие щепки.
Стрела ударилась о грань скалы беззвучно, но выбила маленький камень. Ударившись в падении всего три раза, этот камешек тем не менее увлек за собой другие камни, и весь этот каменный поток обрушился точно на хребет дремлющего чудовища.
Узкий и длинный глаз открылся.
Язык пламени ударил точно в то место, где только что стоял Тиджа. Но пустотника там уже не было. Взвившись в мгновенном прыжке, он оказался на загривке зверя и тут же пронзил его голову копьем.
— Все назад! — рявкнул Кай, вскидывая ружье, но еще до того, как прогремел первый выстрел, фыркнул лук Илалиджи, пронзенный глаз чудовища налился кровью, а в пламени, исторгнутом с оглушительным воем огромной пастью, мелькнул и растворился с занесенным мечом Вериджа. И Арма, выпустив бесполезную стрелку из самострела, двинулась с обнаженным мечом вслед за зеленоглазым, который безостановочно выпускал заряд за зарядом в клубящееся месиво дыма и пламени, мгновенно перезаряжал ружье и упрямо шел туда, где от жара, казалось, плавились камни.
— Кай! — ударил в спину воплем чей-то хрипящий голос.
Арма обернулась и увидела за спинами выпускающих стрелы Шалигая, Тару, Илалиджи и Теши — Шувая, который почему-то поднялся над камнем на пять локтей и замер в воздухе. И пелена, которая удерживала его, до ужаса напоминала силуэтом гигантского коня, Шалли. Морда, которая скалилась неожиданно длинными клыками, уж точно была его.
— Кай! — продолжал хрипеть Шувай, поднимаясь локоть за локтем вверх. Занялся ветер. Там, наверху, где бесновался бывший вожак табуна, ветер уже выл, срывая с верхушек скал камни, а внизу он только-только заявлял о себе. Но лошади, обычные лошади, купленные Сарлатой в Танате, тоже словно взбесились, поднялись на дыбы и с ржанием, более напоминающим визг, рванулись обратно в бездну ветра.
— Нет! — вдруг зарычал Эша, удерживая доставшуюся ему коротконогую кобылку. — Только приноровился к седлу! Пожалей старика! Стоять, волчье кушанье!
«Сильный старик, очень сильный», — почему-то отстранение подумала Арма, вновь посмотрела вверх, где Шалли уже растворился и обратился смерчем, укутывая несчастного Шувая мглистым коконом, обернулась к чудовищу, в дыму возле которого судорожно металось огромное крыло и уже расплывался силуэт Кая, и только выстрелы продолжали греметь один за другим, и двинулась обратно. Ветер усиливался с каждой секундой. Вскоре ей пришлось закрыть лицо руками, потому что каменная пыль секла глаза. Затем пришлось наклониться, чтобы противостоять порывам. Лучники перестали выпускать стрелы. Эша забыл о поводьях окаменевшей лошади. Тару прижался к камню. Шалигай так и вовсе лег, попытавшись забиться в расщелину в скале. Теша подхватила ревущего Шипа и метнулась в сторону. Илалиджа пронеслась со своим луком куда-то в сторону чудовища. Течима и Усанува то ли собственной волей, то ли волею ветра последовали за ней. Вой урагана стал уже таким, что заглушал и выстрелы, и рев зверя, и треск пламени. Но, сама не понимая, что она делает, Арма продолжала идти вперед. И когда ветер стал столь силен, что едва и ее не потащил прочь из бездны, она заорала что было сил, сорвалась на визг, прижала к груди меч и, собрав пальцы в щепоть, мгновенно сплела самое первое заклинание, которому научила ее мать, — наговор солнечного луча, и направила его в лицо ошалевшего, вцепившегося в уступ скалы Тару.
— Убей коня!
Старик оглянулся и тут же полез за мечом. Там, где Эша удержал коротконогую кобылку, уже не было лошади. Там стоял странный, словно сплетенный из мглистых жгутов человек, и брошенная Эшей узда свисала с его плеч. Тару шагнул к нему, поднимая над головой меч, но порыв ветра выбил у него из рук оружие, а легкий взмах рук незнакомца заставил старика закувыркаться под ноги Арме. За Тару полетел седым несуразным комом и Эша. Шалигай заерзал в расщелине, закрывая лицо руками, а незнакомец двинулся вперед, подняв перед собой руки и вглядываясь туда, откуда продолжали доноситься выстрелы зеленоглазого. Вот он поймал взгляд Армы, взмахнул кистью, чтобы и это препятствие снести с пути, но тут же оскалился в злобной усмешке, изогнулся, получив удар копьем Теши в бедро, и этого мгновения Арме хватило. Она вытянулась вперед, насколько хватило сил, воспользовалась тем, что сам сиун Асва, сам повелитель ветра прикрыл ее от вихря, и пронзила ему грудь желтым клинком.
И ветер прекратился. Выстрелы и рев умолкли. А через секунду на камень рухнуло истерзанное тело Шувая.
Назад: Глава 14 ЗАЛОЖНИКИ
Дальше: Глава 16 ОГОНЬ И ВОДА