ГЛАВА 29

Черное, золотое, черное… Туман клубился вокруг нее, меняя цвет. Шаг, шаг, новый шаг. И новый кошмар, который лабиринт неведомо как создавал на основе ее памяти. Ей казалось, что дорога шла спиралью — и с каждым витком кошмары все усиливались и усиливались. Наверное, Керри не смогла бы пройти этих иллюзорных миров, рождаемых туманами, затерялась бы в очередном облаке, потеряв разум. Но рядом по-прежнему спокойно шел Варрант — и иллюзии рассыпались, не выдерживая его присутствия. Керри не хотелось вспоминать увиденные кошмары. Она складывала их в самый дальний уголок памяти. Когда-нибудь потом, когда она отсюда выберется и окончательно успокоится — возможно, она найдет в себе силы подумать над ними. Но не сейчас. Сейчас ей просто надо пройти.

Очередное золотое облако рассеялось, распадаясь мелкой трухой. Керри подсознательно уже настроилась на черный сектор — но ошиблась: перед ней расстилалась равнина. Обычная равнина, если не считать огненно-красного цвета.

Керри замерла.

— Красный сектор? — неуверенно повернулась она к Варранту. Девушка так и не решила, относился ли эльф к порождениям лабиринта. Да, вроде бы он пока помогал ей — но вдруг это так и задумано? Ее слишком напугали первые шаги в разноцветном тумане, чтобы она могла полностью довериться своему спутнику. И Варрант по-прежнему держал небольшую дистанцию, шагая чуть левее.

— Полагаю, да. — Эльф задумчиво уставился на алые травы, колеблемые невидимым ветром. — Мы идем слишком медленно, Кер. Осталось всего три дня, а пройдена только треть. Если бы ты меня слушала…

— Я знаю. Ты считаешь, что мы двигались бы быстрее. Но ты ведь не можешь доказать, что тот путь, что предлагаешь ты, — не очередная ловушка!

— Не могу, но… тебе надо рискнуть.

— Не думаю. Я успею вовремя. Черный сектор был самым тяжелым. Теперь должно быть легче.

— Почему ты так решила? — Варрант вопросительно изогнул бровь.

— Это же очевидно! — Керри недовольно фыркнула. — Кажется, Клиастро пыталась воздействовать на меня страхом. Но Ойенг и Акерена навряд ли прибегнут к тем же способам.

— Боги весьма слабо могут влиять на это место. По большей части оно существует — и действует — самостоятельно. А что касается секторов… Кер, ты ошибаешься. Богиня Тьмы действительно хотела запугать тебя. Возможно, алый сектор тебе будет пройти несколько проще — все же это твоя стихия. Но вот белый… — Он нервно побарабанил пальцами по поясному ремню.

— А что белый? Разве он может быть тяжелее черного?

— Иногда несбыточные надежды удерживают человека куда прочнее аркана страха. Если бы богиня Света не умела драться, она бы давно уже исчезла. Вот только методы ее понятны далеко не сразу. — Он посмотрел на алую равнину.

— Варрант? А Акерена правда предлагала тебе стать ее помощником?

— Что-то в этом духе.

— Ты именно поэтому отказался? Потому что не доверяешь ей?

— Возможно. А возможно — потому, что я не люблю быть марионеткой. И не люблю выискивать недоговоренное.

— Очень смешно! Мне уже надоели постоянные загадки! — Она раздраженно попыталась ткнуть кулаком ему в грудь, забыв об осторожности. Все те иллюзии, что являлись ей в лабиринте, были вполне материальны: она царапалась о камни, ее кусали и могли избить. Руки, пытавшиеся схватить ее, обладали значительной силой — и даже в самом лучшем случае оставляли синяки на ее коже. А сейчас… ее рука прошла сквозь Варранта, как сквозь туман. Керри резко дернулась назад, отскакивая и принимая оборонительную позу. — Ты тоже ненастоящий! Я так и знала!

Варрант вздохнул:

— Кер, ну я же в некотором роде умер. И потом — мне тяжело находиться в этом месте. Оно слишком привыкло поглощать в себя субстанции вроде меня. Я могу придать своему образу более… материальную форму — но совсем ненадолго.

— Но ты же был вполне себе живым на маскараде!

Эльф улыбнулся:

— Я помню. Но мне скорее просто повезло.

Керри зло вскинула голову, смерив его ледяным взглядом снизу вверх.

— Так значит, просто повезло?!

— Сильно повезло. — Его улыбка стала теплой-теплой.

Керри отвернулась. Он призрак! Призрак из этого проклятого дурацкого лабиринта! И вообще, его все равно нельзя обнять, даже если ей и хочется. Он — не более чем обман зрения! Она зло пнула ногой какой-то камушек под ногами.

Камушек покатился вперед, подпрыгивая на ярко-красной земле. Керри не заметила, как земля постепенно потеряла красный цвет, перейдя в посыпанную мелким светлым песком дорожку. Она подняла глаза.

Равнина исчезла. Она стояла в большом саду. Слева и справа от дорожки на ветках деревьев были подвешены различных размеров клетки с птицами. То и дело слышался птичий клекот.

Керри недоуменно замерла. Она знала это место. Или очень на него похожее. Когда-то давно… очень давно… У ее родителей был такой сад. Ее отец любил коллекционировать красивых птиц.

Девушка пошла вдоль аллеи. Птицы в клетках провожали ее взглядами — то нейтральными, то ожидающими, то злыми. Здесь было множество самых различных видов — от домашних белых голубков и разноцветных попугайчиков — до хищных соколов и стервятников.

Аллею на миг заволокло красной дымкой. Когда она исчезла, в противоположном ее конце появилась маленькая девочка — лет четырех, не больше. Она была похожа на фарфоровую куколку — изящное личико, огромные глаза, завитые длинными локонами рыжие волосы, перехваченные на макушке светло-зеленой — под цвет платья — шелковой лентой.

Керри настороженно глядела на ребенка.

— Очередное воспоминание, — тихо пробормотала она.

— Я пока не чувствую опасности, — заметил Варрант, неслышной тенью стоявший за ее левым плечом. — Тебя опять хотят натолкнуть на идею о суициде?

— Не думаю. Я плохо помню этот день. Тогда я была слишком маленькая и многого не знала.

— Не знала чего? — В руках Варранта затанцевал неизвестно откуда вытащенный ножик.

— Наверное, ты сам увидишь. Если я не ошиблась…

Тем временем девочка подошла к ближайшей клетке. Там сидел крупный голубь светло-серого цвета с голубоватым отливом. Грудка у него была розовая, на животе светлеющая до белого оттенка. На крыльях виднелись мелкие белые пятнышки. Девочка просунула руку в клетку, пригладила мягкие перья птицы. Вытащила из кармана горстку зерен и насыпала их в клетку. Голубь тут же принялся склевывать подношение.

— Бедная птичка. Тебе, наверное, плохо в этой клетке. Ты ведь не можешь летать… Птички должны быть свободны. Сейчас я тебя выпущу. — Девочка завозилась с дверцей. Замок был несложный — и всего спустя пару минут дверца распахнулась. — Ну же, лети!

Голубь неуверенно покосился на распахнутую дверцу, склевал остатки зерна — и медленно вылетел наружу. Он покружился вокруг своей клетки — и почти сразу же опустился на нее сверху, цепляясь коготками.

— Почему ты не летишь? — Девочка протянула к птице руку, но та сдвинулась чуть назад, перебирая по прутьям клетки лапами. — Наверное, ты боишься. Ладно, я подожду. — И девочка сделала шаг вперед по аллее, останавливаясь у следующей клетки.

Эта клетка была существенно больше. В ней держали пепельно-серого орла. Девочка сыпанула на пол клетки зерна. Птица пошевелила его лапой, но есть не стала. Зерно явно не выглядело привлекательным с точки зрения хищника. Девочка попыталась погладить его сквозь прутья — но орел резко отпрыгнул, неуклюже взмахнув крыльями в ограниченном пространстве.

— Тебе тоже хочется летать, да, птичка? — Девочка снова завозилась с дверцей. На этот раз потребовалось немного больше времени — но ей удалось отпереть и эту. Она пошире распахнула дверцу. — Ну же, лети! Ты свободна, птичка!

Орел, будто недоумевая, подошел к появившемуся проему в прутьях. Секунда — и он вылетел наружу, широко распахнув сильные крылья. Голубь, до того мирно сидевший на соседней клетке, заволновался — и тоже взмыл в небо.

Девочка захлопала в ладоши:

— Ура! Они летают!

Голубь старательно молотил крыльями воздух, но набрать скорость у него не получалось. Он слишком давно жил в саду, его обильно и сытно кормили. Потребовалась всего пара минут, чтобы орел настиг его. Хищная птица резко спикировала сверху, вцепляясь в голубя острыми когтями. Мгновение — и голубь рухнул вниз, пятная песчаную дорожку кровью из ран, — прямо под ноги девочки. Она испуганно вскрикнула и склонилась над упавшей птицей. Но орел не собирался уступать свою добычу. Хищно клекоча, он бросился на ребенка, широко раскрыв клюв и угрожающе выставив когти.

— Нет! Плохая, гадкая птичка! — Девочка попыталась его прогнать, махнув рукой. Когти орла легко вспороли зеленый шелк платья, оставив на коже кровавые царапины. Девочка ойкнула и сделала шаг назад. Орел взмыл вверх и развернулся, явно собираясь пойти на второй заход.

В воздухе раздался свист камня, брошенного сильной рукой. Камень настиг хищную птицу, не дав ей приблизиться к ребенку. Безжизненной кучей перьев орел рухнул вниз. Камень перебил ему шею. На песке растеклась еще одна лужица крови.

— Юная госпожа! — К девочке спешил высокий мужчина, облаченный в ливрею слуги. — Вы в порядке? Вы целы? Как же она выбралась наружу? Надо мне лучше проверять замки.

— Они умерли. — Девочка села на песок рядом с трупами птиц. Ноги ее не держали. Из оцарапанной руки медленно сочилась кровь, пачкая платье. — Они совсем-совсем мертвые? — Она потянулась пальцами к вспоротой тушке голубя, но так и не коснулась серых перьев.

— Они вас больше не потревожат. Пойдемте, — слуга с легкостью подхватил ребенка на руки, — я перевяжу вам руку. Какое несчастье! Господин так любил этого орла… Редкий и очень ценный экземпляр… Ну-ну, юная госпожа! Не плачьте! Ваш отец купит другого, еще лучше. И я починю замки. Все будет хорошо.

Красная дымка начинала заполнять все вокруг, скрывая деревья по обеим сторонам аллеи, взволнованно шумящих птиц, слугу с ребенком. Осталась только дорожка из светлого песка под ногами — и окровавленные трупики двух птиц.

— Как думаешь, что лучше? — Справа появилась фигура в алой мантии с низко надвинутым на глаза капюшоном. — Жить в неволе или умереть свободными?

— Я не знала тогда, что орлы — хищные птицы. Я думала, они тоже едят зерно, — хмуро ответила Керри. Ее уже не удивляли непонятные собеседники. Она успела привыкнуть к этой странности лабиринта.

— Но теперь-то знаешь.

Трупики птиц стали исчезать. Но не растворяясь в воздухе — а превращаясь в какую-то странную двумерную картинку. Рисунок на песке. Красный подошел поближе и взмахнул рукой. Песок зашевелился, словно живое существо. Когда красный отодвинулся чуть в сторону, Керри увидела, что на песке — там, где недавно лежали тела птиц, — появился кусок ткани. Ее собеседник небрежно подцепил ткань одним пальцем, разворачивая и стряхивая песчинки. Черный шелк с серебряной вышивкой. Орел, падающий от удара молнии. — Ну так что же ты скажешь?

— Это просто совпадение! — фыркнула Керри. — Мало ли каких глупостей я наделала, будучи ребенком! То, что эта птица — часть его герба…

— Вся наша жизнь — это цепь совпадений. — Красный подкинул ткань вверх. Вниз на его ладонь упал уже не черный шелк, а белый — с ромбом посередине. Уголок белой ткани был измазан в красных пятнах. — Вся наша жизнь… — Он застыл неподвижной статуей.

Керри обернулась к Варранту:

— Почему ты не вмешиваешься?! Нам нужен проход!

— Он не мешает тебе пройти, Кер.

Красный действительно стоял чуть в стороне от песчаной дорожки, изучая кусок ткани в своей руке.

Керри подозрительно на него покосилась и двинулась вперед, подсознательно ожидая какой-нибудь пакости. Если бы она была в черном облаке — до нее наверняка попытались бы дотянуться, схватить, удержать… Толкнуть в другую сторону — чтобы она потеряла представление о том, куда идти. Но фигура в красной мантии не предприняла никакой попытки помешать ей. Она только еще раз подкинула кусок ткани, когда Керри проходила мимо, и исчезла, пропав так же беззвучно, как и появилась. Кусок ткани, кружась, упал на песок перед ногами девушки. Теперь цвет его было не определить — обычная тряпка, обильно залитая кровью. Керри решительно переступила через нее и двинулась дальше. Все это иллюзия. Обман, порождаемый волшебством Нейира. Ничего вокруг на самом деле нет. Просто ее разум пытается найти выход, только и всего.

Она шла и шла вперед, сосредоточенно смотря под ноги. Главное — идти быстро и не останавливаться. Тогда она успеет.

Золотистый туман мягко рассеивался. Керри внутренне собралась, готовясь к очередному «представлению». Преодоление золотых секторов не было особенно тяжелым — по сравнению с черными и уж тем более с красными. Ее никто не пытался задержать или остановить. Но вот образы, которые являл золотой туман, были весьма и весьма мучительны.

На этот раз перед Керри предстала высокая старуха, облаченная в просторную серую мантию. Полы были расшиты сложной вязью непонятных формул. Седые волосы плотным плащом падали на чуть согбенную спину, колышась от невидимого ветерка. Лицо гордое, слегка надменное — и немного печальное.

— Нам нужно поговорить, девочка, — надтреснутым голосом сказала старуха и шагнула к Керри.

Варрант резко прыгнул вперед, вставая между ними:

— Кер, назад! Она — не призрак! Это может быть опасно!

— В каком смысле «не призрак»? — пробормотала девушка. — Тут же все — иллюзия…

Варрант не стал отвечать. Натянутый лук уставился в сторону старухи.

— Ты не подойдешь. Еще шаг — и я стреляю!

— Не стоит. Тебе нужно провести ее до конца, Хранитель. А ты и так потратил слишком много сил. Если ты потратишь еще кусочек своей сущности, чтобы отбросить меня — тебя не хватит на оставшийся путь. — Тем не менее старуха прекратила свое продвижение и скрестила руки на груди. Кисти у нее были сморщенные и обильно покрытые пигментными пятнами. — Я просто хочу поговорить.

— Говори! Но не приближайся! — Рука эльфа по-прежнему удерживала лук в натянутом состоянии.

Старуха перевела взгляд на Керри.

— Твой спутник прав. Я действительно не вполне принадлежу этому месту. Нейир — хищное творение. Он многое готов поглотить. Но некоторые души не по зубам даже ему. Боги считают, что лабиринт полностью им подчиняется. Полностью ими контролируем. Они почти правы. Но не совсем. И только благодаря этому я смогу предупредить тебя.

— Кто ты?

Старуха слегка пошевелила скрюченными пальцами.

— Ты меня знаешь. Но не такой, какая я сейчас. — Справа от нее золотистый туман заколебался, пропуская небольшую книгу. Книга зашелестела страницами, пока сама собой не раскрылась на одной из иллюстраций. Иллюстрация начала увеличиваться, выползая за пределы книги — до тех пор, пока не стала размером с саму старуху. На разросшейся картине была изображена молодая женщина в алых одеяниях Лиги Равновесия. Керри озадаченно перевела взгляд на старуху. Сходство, несомненно, присутствовало. Но… при чем тут красные? Она же сейчас в золотом, а не в алом тумане! — Этот облик, — тем временем продолжила старуха, — то, как меня стали изображать впоследствии в ваших книгах. Еще одна часть обмана. Я хочу рассказать тебе историю, девочка Огонь. Попроси своего спутника опустить лук. Это не самая короткая история. Он и так слишком устает, сражаясь с этим местом.

Керри нерешительно прикусила губу. Старуха не выглядела опасной. Но ведь тут поначалу большая часть призраков не выглядит опасными!

— Говори так.

Старуха пожала плечами:

— Дело твое. Этой истории много, очень много лет. Прошло всего ничего с момента, когда Изначальные боги оставили созданный ими мир. Боги ушли — но привнесенное ими волшебство осталось. Остался Орден Высокой Магии, повелевавший стихиями. Маги могли сделать почти все, что угодно. Всесильные и безнаказанные… Их не любили. Их не любил никто, кроме них самих. Люди боялись магов. Последствия битвы богов были еще слишком свежи в их памяти. Это была благодатная почва для создания нового культа. Так возник Орден Пресвятой Церкви. Послушники Церкви проповедовали любовь, доброту и всепрощение. Но, чтобы заслужить эту любовь, человек должен был изменить себя и начать вести исключительно праведный образ жизни. И, разумеется, отказаться от какого-либо сотрудничества с магами.

Я была третьим ребенком в семье. Я знала это, потому что мне рассказывали. Моих старших братьев убили почти сразу после рождения. Убили, потому что моему отцу показалось, что новорожденные дети обладают магической силой. Отец считал, что его кто-то проклял. Что на самом деле — это вовсе не его дети, а нечисть. Периодически он напивался и избивал мою мать, обвиняя ее в продажности темным силам. Мне было семь лет, когда магический дар проявился и у меня. Моя мать первой узнала об этом — и чуть не сошла с ума от ужаса. Она учила меня скрывать мои способности. Два года это получалось. А потом правда всплыла наружу. Случайно, неожиданно. К нам зашел один из служителей Пресвятого Ордена. Я не знаю, как он вычислил мои способности — но каким-то образом ему это удалось. Он поставил в известность моего отца. Тот хотел самолично убить меня, но церковник удержал его — и попросил позволения забрать меня с собой. Дескать, возможно, еще не все потеряно и ему удастся заставить злых духов покинуть мое тело. Разумеется, отец согласился. Разумеется, он щедро вознаградил служителя за столь любезное предложение.

Я не понимала, в чем я провинилась. Меня поили какими-то составами, от которых я начинала грезить наяву. Скоро я перестала отличать сон от яви… Иногда грезы были приятными, иногда — кошмарами. И никогда я не понимала этих грез. Они были образами — смутными образами. Каждый раз, когда я приходила в себя, церковники требовали рассказывать видения, что являлись моему взору. Я рассказывала. Они записывали.

Время текло непрерывной лентой. Не было ничего нового. Мне давали еду, периодически разрешали поспать. Купали, одевали в чистую одежду. И поили странными отварами. Постепенно грезы становились все сильнее и ярче. Кажется, церковники были мною довольны. Меня никто не ругал и не бил. Во время пауз между грезами церковники разговаривали со мной об окружающем мире. Но меня никогда не выпускали в этот мир. Я жила в маленькой комнатке с глухими стенами. Я спрашивала, когда я смогу вернуться домой — мне говорили «скоро», однако все оставалось по-прежнему. Я замечала, как меняется мое тело — но в комнатке не было даже зеркала, чтобы я могла посмотреть на себя. Только случайные отражения в чашке с водой — все, что было мне доступно. Я не знала, что отвары, которыми меня пичкают, не только помогали видеть мне странные сны — они еще и крали тот срок, что был отпущен мне природой, преждевременно изнашивая мое тело.

Постепенно я начала разбираться в своих грезах. И задумываться над ними. Я спрашивала у церковников, зачем им мои видения, но они не отвечали. Они детально записывали сны — слово в слово, но ничего не желали объяснять.

А потом настал день, когда я увидела два сна. И во втором из них была я сама. Сон предрекал мне гибель — если я расскажу первое видение. Я не стала рассказывать. Но другие видения перестали приходить в мою голову — только эти два. И наконец церковники озаботились моим молчанием. Мне дали еще один состав. Другой. Он также погрузил меня в сон, но не вызвал грез. Это была вязкая муть, в которую упало мое сознание. Муть, сквозь которую я слышала вопросы церковников. Я не хотела отвечать — но не могла сопротивляться. Я рассказала им первый сон. Наверное, они записали его — как и все предыдущие. А второй я рассказать не успела. Потому что этот сон превратился в реальность.

Я думала, разум исчезает после смерти. В моем случае почему-то оказалось не так. Мою душу отдали этому месту, призрачному лабиринту, подкармливаемому призраками. Они думали, что Нейир поглотит мое сознание — и я исчезну, затерявшись одной из бесчисленного множества искр, что составляют здешнее пространство. Они ошиблись, — старуха сделала паузу и внимательно посмотрела на Керри. — Девочка Огонь, мой первый сон люди назвали Пророчеством Сиринити. Но если мой второй сон был верен до конца — церковники скрыли часть правды. Ту часть, что была невыгодна им, потому что мешала их планам. Ту часть, что могла бы не дать воплотиться их желанию единоличного господства.

— Э-э-э… — Керри слегка поежилась. — И теперь ты хочешь рассказать эту часть мне?

— Я не могу. — Старуха вздохнула. — Это место влияет на меня. Не в полной мере, но все же. Но я могу предупредить тебя, девочка. Не допусти третьей крови.

Керри нахмурилась. Третьей крови? О чем говорит старуха? Текст пророчества завертелся в ее памяти — и она вспомнила. «И когда прольется трижды в Огне кровь, объединятся в нем Свет и Тьма, и откроется третий глаз дракона».

— А… эм… А что такое третья кровь? Если Огонь — это я, то это как-то странно. Меня ранили куда больше трех раз. Нет, правда!

Старуха едва заметно улыбнулась. Улыбка у нее была горькой.

— Истинная кровь, девочка. Истинная боль. Два раза это уже произошло. Не допусти третьего. Он изменит твое сердце, расколет его на те кусочки, что собрать уже нельзя. И Огонь погрузится во Тьму.

По позвоночнику Керри пробежал неприятный холодок. Она постаралась его прогнать.

— Это лишь игра слов! Я не понимаю!

— Я могу дать тебе одну подсказку. Надеюсь, ты поймешь…

И старуха бесследно растворилась. Керри недоуменно покрутила головой. Вокруг никого не было. Безучастно мерцал золотистый туман.

— Варрант? — Девушка повернулась к эльфу, только сейчас опустившему лук. — Ты сказал, она была настоящей? Не призраком?

— Нет, не совсем… — Он закинул лук за спину. — Она была чем-то вроде меня. Не такие иллюзии, что порождает Нейир. Возможно, она и связана с ним, но это явно не галлюцинация, вытащенная из твоего разума.

— И что тогда означают ее слова? — Керри нервно передернула плечами. — О чем она хотела меня предупредить? Ох, как же я не люблю все эти дерьмовые загадки! — Она шагнула вперед, намереваясь продолжить движение. И в этот момент золотой туман распался.

Они стояли на холме. Под ногами хлюпала жидкая грязь пополам со снегом. В воздухе пахло кровью. Кажется, недавно здесь был бой — взгляд Керри то и дело натыкался на трупы. Впереди виднелись остатки разрушенной крепостной стены — и город за ними. В небо устремлялись густые клубы черного дыма: часть города горела. Вдалеке за рядами домов возвышался дворец, изрядно опаленный и отнюдь не блистающий. На крыше дворца возилась человеческая фигурка, менявшая флаги на главном шпиле. Всего несколько минут, и красно-черный стяг, разорванный во многих местах, был сброшен на землю — на его месте заколыхалось в темнеющем вечернем воздухе белое полотно, украшенное ромбом.

— Керхалан, — произнес Варрант.

В его голосе Керри послышались странные нотки. Она обернулась:

— Что-то не так?

— Нет. Просто я этого не видел. — Эльф смотрел, как окончательно закрепляют над шпилем белый флаг. — Не успел.

Керри задумчиво покосилась на поле битвы.

— Ну и куда теперь? С кем нам тут драться? — Она запнулась. — Хотя нет, это же золотой сектор. Они обычно ограничиваются иллюзиями… Я хочу уйти отсюда. Это место мне не нравится. — Девушка решительно повернулась к разрушенной стене спиной и сделала шаг в сторону.

Вдалеке на поле виднелось несколько фигур. Солнце садилось, и лиц их девушка не видела — только черные силуэты на фоне неба. Ветер донес до Керри обрывок разговора.

— …Ты не мог убить кого-нибудь еще? Или ты специально уничтожаешь тех, кто хоть сколько-то мне дорог?

— Какая теперь разница…

— Свяжите… Казнить завтра на рассвете…

Керри побежала в сторону черных силуэтов, по щиколотку проваливаясь в жидкую грязь. Но почти сразу же все снова заволокло золотой дымкой — и поле битвы исчезло, будто его и не было.

Керри запнулась и едва не упала. Сердце ее билось быстро-быстро. Варрант неслышной тенью подошел сзади. Кажется, он хотел что-то сказать — но туман снова начал рассеиваться, являя новую картинку.

Теперь под ее ногами был выложенный мозаикой гранитный пол. Темные плитки чередовались со светлыми, сплетаясь в затейливый узор. По плиткам медленно растекалась лужа ярко-красной крови, подбираясь к ее ногам.

Керри подняла голову. На мозаичном полу неподвижно лежало тело, частично перекрытое от ее взгляда фигурой девушки в белой мантии. Кажется, девушка плакала. Керри не было видно лица того, кто лежал в луже крови, — только рассыпавшееся по полу облако черных волос.

Она замерла, не в силах сдвинуться. Это всего лишь волосы… Сколько на земле брюнетов? Керри повернула голову в другую сторону. По залу медленно перемещались фигуры, закутанные в белые и черные мантии. Белых было существенно больше. Картинка затуманилась, подергиваясь дымкой. Керри нервно вздохнула и потянула ладонь к лицу? стирая непрошеные слезы.

Золотистый туман снова окутал все вокруг. Минута, другая, третья… Но туман оставался туманом.

— Кер, не плачь. Он ведь жив. Правда, — послышались над ухом мягкие слова Варранта. Керри дернулась, как от удара, и уставилась ему в лицо.

— Подсказка, — почти беззвучно прошептала она. — Варрант, пожалуйста… Нам нужно отсюда выбраться! Как можно быстрее! Если… ох боги… Я не должна опоздать! — Она попыталась схватить его за руку, но пальцы снова прошли насквозь, не ощутив ничего.

— В чем дело? — Тонкие брови эльфа сдвинулись в одну линию.

— Пожалуйста, помоги мне! — В глазах Керри скользнула паника. — Третья кровь — это Ралернан!