Вставка-бонус
Острый словно алмаз, не смягчённый атмосферой лучик Кассиопеи нескромно забрался под веко и напомнил спящему человеку о неуёмном существовании где-то там Вселенной со всеми её треволнениями. Само по себе это было вовсе и не плохо — Хэнк выспался так, что оставшиеся в теле отголоски недавней работы уже почти о себе и не напоминали. Однако, нарушить сон доверчиво взобравшейся на привычное плечо вместо подушки маленькой женщины? Нет, немыслимо…
Тихо сопящая куда-то в подбородок Переборка пошевелилась. Словно сквозь сон спохватилась, чуть впилась в бесстыже обнимаемое ею тело коготками и прижалась покрепче. Дыхание её постепенно участилось, а робко постукивающее сердце постепенно стало набирать обороты. Невидимая в темноте ладошка дрогнула, приласкала нежно и нескромно — и вот уже взгляд двух лучащихся тихим счастьем глаз озарил тёмную кают-компанию мягким незримым сиянием.
— Хочешь, начнём по-настоящему знакомиться прямо сейчас? И до сладкой одури, до нежного звона в ушах? — Хэнк не смог удержаться от улыбки, легонько взъерошив почти не рыжие в потёмках волосы.
Девица потянулась всем телом, куснула на пробу сразу затвердевшее под её зубками плечо. И вздохнула так глубоко, с таким наслаждением, что скосивший в её сторону глаза парень явственно расслышал лёгкий стон блаженства.
— Ты даже представить себе, Малыш, не можешь — до чего хочу. У меня, наверное, там уже всё паутиной заросло, — Переборка легонько хохотнула. — Но если именно рядом с тобой, но без этого, я и смогу выкарабкаться да разогнать тараканов в голове… ты мне поможешь?
Бывают предложения, от которых просто нельзя отказываться. Наверное, для этого друзья и созданы. Не те, которые стоят рядом с тобой в строю со стальным блеском в глазах и гордо выпяченной тренированной грудью. А вот такие, которые тихо и незаметно, по капельке отдают себя… другу? Да нет — Хэнк с весьма интересным ощущением признался себе, что худая и невзрачная Переборка как-то незаметно заняла в его сердце то место, которое так тосковало по младшей сестрёнке. Интересно, как малышка сейчас там, в раю?…
— Выше нос, Переборка — прорвёмся.
— Понимаешь, — девица улеглась поудобнее и легонько мурлыкнула, когда сильные и в то же время нежные пальцы пробежались по впадинке вдоль её спины. — Я хочу прийти к тебе не оттого, что тело требует трахаться. И не от тоскливого одиночества. А от того, что я, именно я этого хочу, по своей воле… бля, не знаю, как объяснить!
И с чисто женской непоследовательностью стукнула кулачком по груди парня, словно он был тут виноват… а ведь был, причём именно он. Вернее, они оба — и от осознания этой одновременно пришедшей в головы мысли двое, укрытые вместо одеяла куском мягкой корабельной изоляции, беспомощно улыбнулись друг другу в полутёмной кают-компании изуродованного корвета, который втихомолку дрейфовал вместе с астероидом под вечными и мудрыми звёздами.
* * *
Взгляд Переборки лучился чем угодно, только не филантропией и альтруизмом. Кроме выражений непечатных и напрочь запрещённых даже весьма либерально настроенной цензурой, там ещё виднелось что-то весьма и весьма нелестное про недоумков, поставивших на крышку ротационного насоса такие болты, что любимый гаечный ключ девицы к ним совершенно не подходил.
Хэнк, который потрошил потолочный блок с коммутаторной панелью, не выпуская из зуб оптиковолоконный кабель, поинтересовался — а к его болтику гаечный ключ одной рыжей девицы подойдёт?
— Разумеется, подойдёт, — взгляд Переборки непроизвольно мазнул по ширинке парня, и только сейчас она спохватилась. — Блин, умеешь же отвлечь!
Поменяв в зубах оптоволокно на тонкий кабель, которым предположительно и подключалась главная антенна, Хэнк сквозь зубы посоветовал одной прелестнице не заморачиваться, а реквизировать комплект инструментов у сгоревшего ремробота. В самом деле, во время работ в вакууме один из киберов не успел убраться от подъезжающего на место отсека. И осталось от бедолаги-паучка… ну, вы сами догадываетесь что — рожки да ножки.
— Могла бы и сообразить. Совсем отчего-то разомлела, хватку теряю.
— С чего бы это? — ехидно поинтересовался вослед Хэнк — но Переборка уже умчалась в шлюз, где осталось свалено всё наспех заброшенное туда снаружи барахло.
И воткнул последний разъём.
Как ни странно, вспыхнуло освещение, а на экранчике портативного монитора загорелось изображение проплывающих перед носом корабля созвездий. А ведь, не должно было, по идее-то… судя по ругани ворочающей в шлюзе металлолом Переборки, тоже.
— Какого хрена?!! — от звонкого девичьего вопля, равно как и последовавших за ним междометий, Хэнку пришлось оставить распотрошённую коммутаторную коробку и для разнообразия слезть со стремянки вниз.
Переборка появилась со стороны шлюзового отсека мрачная, злая и опять вся покрытая копотью. Правда, с какими-то железками подмышку.
— Представляешь, Малыш, та сплющенная консервная банка оказалась не совсем дохлой — ударила меня током! — наябедничала она, а затем продемонстрировала попечённый палец и вновь принялась его облизывать и дуть.
— Отрежем? Или пристрелить всю и сразу? — Хэнк пристыковал кабель к здоровенному пульту управления ходовой рубки и ткнул в сенсор.
Экраны полыхнули изображением, забегали огоньки, ожили приборы. А синтезированный голос откуда-то из звуковой панели проворчал, что после проверки систем ни двигатели, ни орудийная палуба не обнаружены. Но зато порадовали глаз просто шикарные по сравнению со старым Слейпниром изображения звёздного неба. Цветные, прикиньте!
Похоже, Переборка оказалась впечатлена настолько, что далеко не сразу опомнилась и огрызнулась.
— Сам дурак! Кретин долбаный! **дарас ё*нутый!..
Хэнк, хоть и ухом не повёл на эти любому другому стоившие бы подпорченной фотографии слова, всё же оставил тщетные попытки с наскока достучаться до блока определения координат. Если бы этот корвет был хоть немного похож на старые системы — но здесь, похоже, действительно оказалось воплощено всё лучшее, что на сегодня могла выдать инженерная мысль человечества. Он повернулся к надувшейся и разобиженной Переборке, с чувством лизнул её отставленный пальчик и проворковал в ответ:
— Я — тебя — тоже — очень — люблю.
Это стоило видеть. Такие огромные глаза бывают, наверное, только у мультяшных персонажей — ну и, пожалуй, у стрекоз, особенно если им прищемить хвост. С грохотом посыпались из-подмышки забытые железки, а девица некоторое время стояла разевая и закрывая рот, словно нокаутированный боксёр или выброшенная на берег рыба.
— Ох, Малыш, это слишком много для меня одной, — она наконец опомнилась, выражение распахнувшихся глаз неуловимо изменилось, а девица подозрительно посмотрела в этот нависающй над нею серый взгляд. — Ещё раз пошутишь так — ищите нового механика.
Тощая девчонка удирала по ведущему в инженерную секцию коридору, словно по пятам за ней гнались все демоны ада. А Хэнк стоял посреди разом опустевшей без неё ходовой рубки и задумчиво чесал репу — от кого же или от чего Переборка удирала на самом деле?
Но в конце-то концов! — чуть не взвыл он. Это в хитроумных связях компьютера, трижды продублированного и распределённого по всем отсекам боевого корабля для увеличения живучести, можно разобраться. Рано или поздно сдадутся и такие крепости, как заумная теория квантовых супер-струн, в которой и сами её изобретатели Марков с Радживом едва просекают. Но пусть схарчат мою душу все демоны гиперпространства, если кому-то когда-то удастся распутать женскую логику!
И немного приободрившийся от этой мысли Хэнк послал все такие размышления подальше, решив и дальше доверять сердцу и только сердцу — и с головой залез в шифровальный связной блок. Тут аккуратненько сработать надо. Вон они, подозрительно уставившиеся на человека датчики модуля самоликвидации.
Ничё-ничё, надурим и отымеем — чай, не впервой!
Да уж, куда там быстрой, однако не обладающей ни гибкостью мышления, ни здравым смыслом электронике до человеческого мозга, собаку съевшего на обмане и хитростях. Конечно, здесь лучше было бы Помело припахать… ничего, пока и так сойдёт — и торжествующий Хэнк в конце концов воткнул последнюю перемычку.
Связь в самом деле ожила — причём оказалась на удивление чувствительной и селективной. Ах ну да, всё-таки корветы использовались в основном для разведывательной и патрульной службы… Хэнк ничуть не заинтересовался выловленной чуткими приборами передачей стереовидео, где сразу трое мускулистых парней усердно охаживали по вполне понятной причине не могущую даже и пискнуть девицу.
А вот канал частной связи его заинтересовал, и весьма.
— Переборка, бегом сюда! — рявкнул он особым, командирским голосом, когда заставка флотского госпиталя на экранчике наконец сообщила, что абонент Эрик Свенссон ответит с секунды на секунду.
Девица примчалась так же быстро, как час назад и умчалась — правда, вся в какой-то дряни вроде солидола — и сходу полезла к экрану обниматься.
— Шкипер! Живой, сукин ты сын! — и так далее, и тому подобное.
Довольный как слон и ухмыляющийся во все тридцать два Хэнк стоял чуть в сторонке, но всё же ухитрился показать капитану большой палец — всё в порядке. Потому что как печёнкой чуял, что расчувствовавшаяся Переборка зальёт слезами оптический датчик видеокамеры и придётся протирать его гидрофильной салфеткой.
Правда, новости от кэпа оказались так себе — он сам ещё более-менее, а вот с Помелом плохо. Здоровье у вечно растрёпанного хиппи и раньше неважнецкое было, а после недавней оказии он и вовсе оказался к госпитальной койке прикован. Но, медики вроде надежд не теряют.
Шкипер поскрёб то обритое безжалостными эскулапами место, где ещё недавно красовалась знаменитая борода, и только вздохнул.
— А ну, отодвинься на секунду, Переборка! — он быстро осмотрел с той стороны разорённую ходовую рубку, и в глазах его мелькнула хитринка. — Ага, ну да… гм, последние новости по стереовизору я всё-таки смотрел… признаться — не ожидал.
И показал в экран единственный одобрительный жест, который себе позволял — сжатый кулак с забытым снаружи средним пальцем.
— Есть и другие новости, шкипер — однако, то уже когда сам поднимешься на борт, — Хэнк всем телом изобразил что-то похожее на стойку "смирно" и тут же расслабилася опять. — Но — хорошие новости, так что выздоравливай быстрее.
Переборка снова полезла в ближний бой. Хорошо хоть, губной помадой не пользуется, разве что иногда гигиенической — а то не миновать бы экрану и оптике быть всем испачканными. А что, а как, да кровь-из-носа передай привет Помелу — вооот такенный ЧМОК и всякое разное, и вообще, и в частности.
В конце концов, когда счёт за разговор уже вырос до более чем солидной суммы, Хэнк одним жестом намекнул шкиперу на это весьма весомое обстоятельство. Капитан Эрик и сам сообразил столь плачевное финансовое состояние экипажа, и стал прощаться.
— Уффф! — с чувством выдохнула зарёванная от счастья Переборка и, подумав, от избытка чувств выдала малый флотский загиб. — Умеешь же порадовать, Малыш, когда хочешь.
И независимой походочкой утопала опять к столь милым девичьему сердцу реакторам и реверсивным нагнетателям. Хэнк проводил её взглядом, а затем тоскливо огляделся. Ох, мать твою, сколько ж ещё работы! Но с другой стороны, это и хорошо — некогда будет думать, а тем более делать всякие глупости.
И Хэнк Сосновски вновь взялся за уже чуть не дымящийся от работы многоканальный тестер. Ну, как говаривал шкипер, па-анеслась п**да по кочкам!..
Но в конце концов, таки настал тот неминуемый момент, когда уже что пнём по сове, что совой о пень. Хэнк поймал себя на том, что рассматривал собственную руку с пассатижами в ладони и никак не мог сообразить — что же это такое и к какому оптическому разъёму оно подключается. Нет, бля, без Помела тут толку ни хера не будет!
Пришлось для разнообразия забросить в себя пару фунтов по-быстрому разогретого пищевого пайка, да воспользоваться просторной и безлико-стерильной душевой бывшего корвета. По некоторому размышлению, кое-как ворочающемуся в туго соображающей голове, Хэнк оставил в покое шикарного размера капитанские апартаменты — но себе выбрал ближнюю к ходовой и боевой рубкам каюту с другой стороны коридора.
Однако не успел он улечься поудобнее, а сведённое от усталости судорогой тело растечься по вполне приличной по сравнению с прежней койке, как почувствовал рядом легчайшее дуновение воздуха, да ещё и со слабым запахом реакторной смазки.
Два ледяных пальца словно плоскогубцы стиснули его ухо. Легко подняли голову от подушки, протащили самого Хэнка по всему коридору, пока сзади с шипением не закрылся люк ближней к выходу на машинные палубы каюты. А затем чуть придали ускорение по направлению к здешней койке. Правда, когда в губы ткнулось стеклянное горлышко с запахом весьма недурственного виски, он отпрянул.
— Пей, — шёпот Переборки дрожал точно так же, как и её холодное, прижавшееся тело.
Хэнк Сосновски иногда хоть и делал глупости, но по большому счёту дураком никогда не был. И то сказать, мог ли он быть одним из лучших курсантов Звёздной Академии, однажды во время учебного боя сумевшим даже перехитрить тактический компьютер? Хер там — таких умников ещё поискать, знаете ли! Сообразил он быстро — и бутылка похищенного из капитанского бара виски мгновенно перекочевала в надёжную ладонь парня.
— Ты так легко сдалась, Переборка?
Дрожащая на плече девица не сразу отозвалась.
— Малыш… давай не будем усложнять, а? Оттрахай меня во все места, как последнюю бл**ь, и сам увидишь — между нами сразу всё станет легко и просто, поверь.
Хэнк некоторое время поглаживал отрастающие, но всё такие же упрямые рыжинки, нежно ласкал содрогающиеся острые плечи.
— Неужели в тебе погасла последняя искорка надежды?
Переборка на некоторое время замерла испуганным воробышком, а потом выдохнула и чуть расслабилась. Словно то ли согрелась, то ли и в самом деле начала немного успокаиваться.
— Хрен его знает, Малыш. Не лезь в душу, там и без тебя муторно.
Сколько прошло времени, знали только безостановочно тикающие где-то в бесконечной дали атомные часы. Но даже они скромно промолчали бы на такой вопрос — уж на это мозгов у них хватило бы.
— На, возьми, — Хэнк сунул виски в ледяную девичью ладошку. — Можешь заткнуть… а можешь поступить по своему. Решай.
Может быть, это сердце стукнуло как-то странно, невпопад и с перебоями, а может быть опять начались какие-то глюки и непонятки со временем — во всяком случае, никто из двоих, лежащих во тьме неведения, не смог бы сказать, сколько же его утекло.
— Сукин ты сын, Малыш, — хрипло засмеялась Переборка и задумчиво поболтала булькнувшей бутылкой.
— Э-э, нет — маменьку мою не трожь, — Хэнк усмехнулся. — Когда она поздно вечерами одна возвращалась домой, все хулиганы и грабители старательно прятались по тёмным углам.
— Знаю, — меланхолично ответила невидимая, но прекрасно ощущаемая и даже обоняемая Переборка. — Я недавно упросила Помело ломануть архивы Академии, и сунула нос в твоё личное дело.
Хэнк в удивлении приподнялся на локте и навис над испуганно съёжившейся в ожидании пи*дюлей Переборкой. Долго всматривался в блестящие глаза девчонки, в которых изумрудными огоньками отсвечивали настенные корабельные часы-табло.
— На самом деле, ты именно тогда всё для себя решила, — он легонько коснулся кончиком носа её, почесал нежно, и ухмыльнулся. — Ищи пробку, злыдня…
