2

Я начал располагать в нужном порядке все необходимое для заклинания. Сосредоточился лишь на своей цели, стараясь не думать о том, насколько это глупо – пытаться как-то разложить различные орудия, предметы и артефакты, прежде чем появится хоть какая-то идея, как, собственно, их использовать. Мои руки сами доставали их из мешка и раскладывали.

Я не мог знать, что мне нужно, поскольку заклинание, которое я намеревался исполнить, никогда прежде до того не исполнялось; оно даже не существовало – за исключением того, что сейчас я должен был его совершить.

На следующий день я пришел в контору слишком рано. Я могу терпеливо ждать, если это необходимо, но не люблю этого. До того, как мне предстояло появиться в Черном Замке, оставалось еще несколько часов, а в конторе не было ничего, что требовало бы моего внимания. Некоторое время я пытался создавать видимость бурной деятельности, потом сказал: “К дьяволу” – и вышел.

Оранжево-красное небо сегодня висело низко над головой, закрытое серыми тяжелыми тучами, и ветер дул с моря. Я отправился на прогулку по своей территории. Эти несколько кварталов Адриланки были моими, и осознание этого факта доставляло мне определенное удовлетворение. По дороге я заглянул к одному типу по имени Найлар, моему первому боссу, а потом одному из моих первых сотрудников.

– Что нового? – спросил я.

Он лучезарно улыбнулся и ответил:

– Как обычно, Влад.

Никогда не знаешь, как относиться к Найлару. Он мог бы занять то положение, которое сейчас занимаю я, если бы у него было желание хоть немного побороться, но он решил не высовываться. Полагаю, я бы относился к нему с большим уважением, если бы он решил воспользоваться своим шансом. Проклятие! Кто может понять этих драгейриан?

– Что слышно? – спросил я.

– О чем?

– Только не прикидывайся.

Еще немного, и я бы решил, что Найлар и в самом деле ничего не знает, но он сказал:

– Говорят, тебя подставил один из твоих порученцев. Кто?

– Это не так уж и важно, Найлар. А скоро будет совсем не важно.

– Ладно.

– Пока.

Я вышел от Найлара и направился в сторону Южной Адриланки.

Лойош, сидящий на моем левом плече, сказал:

Я продолжал идти, размышляя на ходу. Что бы там ни было, Маролан в состоянии вывести меня на след Квиона. Захочет ли он? Неизвестно.

Начался мелкий дождик. Я установил связь с Имперской Державой и создал невидимый экран, подняв его над головой. Это заклинание было легким. Я заметил, что многие прохожие сделали то же самое. Лишь некоторые, большинство из Дома Теклы, двинулись в сторону подворотен переждать дождь. На улице стало очень грязно, и я отметил про себя, что нужно оставить время на то, чтобы почистить ботинки. Кажется, для этого есть какое-то волшебство. Надо будет научиться.

К тому времени, когда я пересек улицу Две Лозы и вошел в Южную Адриланку, дождь кончился, что было совсем неплохо. Мало кто из выходцев с Востока владеет волшебством, а я не хотел привлекать излишнее внимание к своей персоне. Конечно, на мне была серо-черная одежда Дома Джарега, и сидящего на моем плече Лойоша было достаточно, чтобы провозгласить: “Это колдун!”, но дополнительно ухудшать ситуацию незачем.

В этот момент Лойош уловил кое-какие мои мысли и сказал:

Мы начали препираться и препирались, пока я не дошел до места, которое искал, что помогло мне отвлечься. Мне и в самом деле было страшно. Не хотелось никуда идти, но не было иного выхода. Я попытался представить себе, как появляюсь там, и не смог. Да, если я не последую за Квионом, пострадает моя репутация, а для Джарегов репутация означает деньги и безопасность.

Я нашел трактир Ференка, который находился именно там, где мне сказали, и вошел, остановившись на пороге, чтобы дать глазам привыкнуть к относительной темноте. Я никогда раньше здесь не был, но дед рекомендовал мне его как то самое место, где можно найти хороший фенарианский бренди.

В свое время мне стал значительно доступнее образ мыслей драгейриан, когда я понял, что у них нет названия для бренди, хотя напиток такой имеется. Они называли его вином, но, по-моему, бренди и вино не имеют между собой ничего общего – возможно, для драгейриан тоже. По сути, драгейриан не волнует, что вкус этих напитков совершенно различен, или что процесс изготовления одного не имеет почти ничего общего с процессом изготовления другого. Для них это просто плодовые алкогольные напитки, то есть одно и то же. Интересно, правда?

Для людей с Востока этой проблемы не существует. В особенности для Ференка. Целая стена за длинной темной деревянной стойкой была заставлена бутылками разнообразных фенарианских бренди, почти половина – персиковые. Весьма впечатляюще. Я даже не знал, что их существует так много, и был очень рад, что Империя в данный момент не находится в состоянии войны с Фенарио.

В трактире было почти пусто. Я облизнул губы и сел на высокий табурет прямо у стойки. Хозяин бросил взгляд на Лойоша, потом протер прилавок и вопросительно посмотрел на меня.

Я окинул взглядом бутылки с персиковым бренди и сказал:

– Стакан “Оригигерета”.

Он кивнул.

– Мертвецы с водорослями?

– Это у вас так называется? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Что ж, я бы не назвал это благородным напитком.

– Что посоветуешь? – спросил я.

Он бросил взгляд на стену, достал небольшую круглую бутылку и показал ее мне. Этикетка потемнела, но можно было разобрать название: “Баракараньбол”.

– Ладно, – сказал я. – Попробую стаканчик этого.

Он достал стакан, протянул руку под стойку и положил в стакан немного льда. Первой моей реакцией было восхищение, что он может позволить себе покупать лед, не говоря уже о заклинаниях, позволяющих сохранить его холодным. Потом я сообразил, что он делает, и сказал:

– Нет, нет. Льда я не хочу.

На лице его появилось недовольное выражение. Он достал кувшин, наполнил стакан водой и поставил его передо мной. Потом налил немного бренди в другой стакан и поставил рядом с водой.

– Это вода для того, чтобы сполоснуть рот, прежде чем пить бренди. Ты знаешь, как его пить, а я знаю, как его наливать, вот и все.

– Ладно, – сказал я хозяину и сделал глоток бренди.

Послышался смешок Лойоша.

– Заткнись, – сказал я ему.

Я поставил стакан с бренди, глотнул воды, потом снова бренди. Бренди был очень хорош.

– Мне того же самого, – послышался голос за моей спиной. Голос был низким, бархатистым и очень знакомым. Я обернулся и почувствовал, как на моем лице возникает улыбка.

– Кайра!

– Привет, Влад.

Кайра Воровка села рядом со мной.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я.

– Пробую фенарианские бренди.

Хозяин смотрел на нее с враждебностью и страхом. Я был джарегом, но по крайней мере человеком. Кайра – драгейрианка. Я посмотрел по сторонам и увидел, что трое других посетителей смотрят на Кайру со страхом и ненавистью. Снова повернулся к хозяину и сказал:

– Леди просила чего-нибудь выпить.

Он посмотрел туда, где сидели те трое, потом на Кайру, потом снова на меня. Я выжидающе взглянул на него. Он облизнул губы, поколебался, потом сказал: “Хорошо” – и налил ей то же, что и мне. Потом отошел к другому концу стойки. Я пожал плечами, и мы с Кайрой пересели за столик.

– Ты часто здесь бываешь? – спросил я.

Она улыбнулась.

– Я слышала, у тебя неприятности.

Я покачал головой.

– Как-нибудь я выясню, как ты об этом узнаёшь.

– Может быть. Тебе нужна помощь, Влад?

– Думаю, лишь немного отваги.

– Вот как?

– Тебе, вероятно, известно, что один из моих порученцев стянул яички.

– Да. И мама-курочка очень расстроена.

– Скорее уж папа-петушок.

– И что ты собираешься делать?

– Для начала – отправиться кое-куда, куда мне совсем не хочется.

– Куда?

– Ты когда-нибудь слышала о Черном Замке?

Ее глаза расширились.

– Как я понимаю, лорд Маролан?

– Именно.

Она наклонила голову.

– Вот что я тебе скажу, Влад. Отправляйся к нему. Если Маролан тебя убьет, он не проживет и месяца.

Я почувствовал, как комок подступает к горлу.

– Сменила работу, Кайра? – спросил я.

– У всех нас есть друзья, – улыбнулась она.

– Что ж, спасибо, – сказал я. – Я снова твой должник.

Она кивнула, продолжая улыбаться. Потом встала и вышла со словами: “Хорошее вино”.

Забавно. Мстить, пожалуй, глупо. Если я буду мертв, какое мне дело? Однако в определенном смысле то, что она сказала, мне и требовалось для поддержки. До сих пор не могу понять почему.

После ее ухода я выпил еще стакан и лишь для того, чтобы доказать Лойошу, что он не прав, остановился на этом, Я снова установил связь с Державой и обнаружил, что у меня есть пара. Я заплатил хозяину, сказав ему, что как-нибудь загляну еще раз, и отправился домой.

У моего деда есть белый кот по имени Амбруш, самый умный из всех котов, которых я когда-либо встречал, и самый старый. Я никогда по-настоящему не играл с ним, как люди обычно играют с кошками, но иногда, когда я был маленьким, сидел и разговаривал с ним, пока отец и дед беседовали в другой комнате. Я обычно делал вид, что уверен, будто он меня понимает, и либо он и в самом деле меня понимал, либо моя память меня обманывает. Нормальный кот не мог бы реагировать так, как Амбруш, – мяукать точно в ответ на вопрос, мурлыкать, когда я говорил, что люблю его, выпускать когти и замахиваться лапой, когда я говорил: “Смотри, дракон!”

Зная то, что я знаю сейчас, не думаю, что меня подводит память.

Так или иначе, однажды, когда мне было лет семь, отец увидел, как я разговариваю с котом, и нахмурился.

– Ты не любишь котов, папа? – спросил я.

– Не в этом дело, – сказал он. – Не важно.

Кажется, я помню, что позади него стоял Нойш-па, глядя на нас и чуть улыбаясь.

Люди занимаются колдовством, драгейриане – волшебством. Я занимаюсь и тем, и другим, что не вполне обычно, а потому у меня есть хорошая возможность сравнить. Одно из различий, которое меня до сих пор озадачивает, – это то, что колдовство выглядит более забавно. Если бы колдун мог телепортироваться (это кажется невозможным, но я могу и ошибаться), это потребовало бы многочасовых приготовлений, ритуалов, песнопений и максимального сосредоточения на желаемом результате, пока заклинание не сработало бы, завершившись ослепительной эмоциональной вспышкой.

Нарвейн, один из моих помощников и великолепный волшебник, просто спросил:

– Готов?

– Да, – сказал я.

Он небрежным жестом поднял руку, контора вокруг меня исчезла, и я почувствовал, как переворачиваются мои внутренности.

Однажды я что-то натворил, не помню, что именно, и отец меня отшлепал. Вероятно, я этого заслуживал. Это был не первый случай, когда я получил от него подзатыльник, но запомнился он мне особенно. Думаю, тогда мне было лет семь или восемь.

Я помню, как удивленно посмотрел на него и покачал головой. Глаза его расширились, и, возможно, в них отразился легкий испуг. Мгновение он стоял, уставившись на меня, а потом повернулся и вышел в другую комнату. Вероятно, он хотел что-то спросить о выражении моего лица, но не спросил, а я ничего не сказал. Как вы понимаете, я был тогда еще очень мал, и многое воспроизвожу по памяти, однако у меня осталось впечатление, что моя реакция слегка испугала или озадачила его. Но мысль моя была тогда примерно такая: “И ты называешь это наказанием? Мне даже почти не больно. Меня бьют значительно больнее каждый раз, когда ты посылаешь меня на рынок за лавровым листом”.

Сначала я не заметил, где оказался, поскольку был слишком занят ощущениями в моем желудке. Драгейриане не испытывают подобной реакции на телепортацию в отличие от меня и всех других известных мне людей.

Я не открывал глаз, изо всех сил борясь с тошнотой. Может быть, я совершил ошибку насчет того бренди. Я рискнул чуть приподнять веки и увидел, что нахожусь в открытом пространстве. Потом понял, что под ногами у меня ничего нет, и снова зажмурился. Какова бы ни была опора подо мной, она казалась твердой. Я сделал глубокий вздох и снова открыл глаза.

Примерно в пятидесяти ярдах передо мной были большие двойные ворота замка. Меня окружали очень высокие стены. Зачем Маролану стены вокруг замка, висящего в воздухе? Я рискнул посмотреть вниз и увидел оранжево-красные облака. Над головой было примерно то же самое. Я ощущал на лице дуновение прохладного ветерка, доносившего до меня легкий запах дыма. Больше во дворе замка никого не было.

Я окинул взглядом стены и увидел расположенные по углам башни. Башни, стены и сам замок были сложены из одного и того же черного камня – видимо, обсидиана. Большая их часть была украшена фигурами, которые сражались, охотились или просто сидели, развалясь, на стенах.

Самодовольный ублюдок.

На одной из башен я заметил двух стражников. На обоих черная с серебром одежда Дома Дракона. Один держал в руках копье, другой – посох.

Волшебники в роли стражей.

Что ж, по крайней мере он определенно убедил меня в том, что богат. Стражник с копьем увидел, что я смотрю на него, и отдал честь. Я кивнул в ответ, жалея, что со мной нет Лойоша, и направился к большим двойным воротам Черного Замка.

Оглядываясь на прожитую жизнь как бы со стороны, я должен сказать, что рос среди насилия. Это звучит несколько своеобразно, поскольку я никогда об этом не думал, но с тех пор как себя помню, я всегда испытывал страх перед драгейрианами. Мы жили над рестораном отца в районе, где восточники – люди – не жили. Большую часть времени я проводил в ресторане, еще до того как начал помогать отцу! И до сих пор помню страх, охватывавший меня каждый раз, когда я выходил на улицу, и долгие погони по аллеям, и побои драгейриан, которые не любили людей, или других людей, считавших, что мы задираем нос. Последнее – когда меня били выходцы с Востока – случалось нечасто. Первый раз это произошло, думаю, когда мне было лет восемь. Отец подарил мне костюм цветов Дома Джарега. Я помню тот день, потому что это один из тех немногих дней, когда я видел отца счастливым. Его настроение перешло ко мне, я отправился на прогулку в своем новом одеянии и натолкнулся на компанию мальчишек примерно моего возраста, которые… ну, вы сами понимаете. Подробности я опущу.

Забавно, что мне, помню, было их даже жалко, поскольку до этого меня уже били драгейриане, а эти несчастные тщедушные мальчишки не могли меня даже поколотить столь же основательно…

Мои каблуки простучали по невидимой поверхности, отчего стало несколько не по себе. Мне стало еще более не по себе, когда я подошел ближе к воротам и опознал в изображенных на них знаках колдовские символы. Я облизнул губы.

До ворот оставалось футов десять, когда их створки величественно и беззвучно распахнулись. Они даже не скрипнули. От этого мне стало совсем не по себе. Я немедленно провел одной рукой по волосам, другой поправил застежку плаща. Это позволило проверить различные штучки, укрытые на мне, поскольку всегда лучше быть готовым к любым неожиданностям.

Но я не слишком долго размышлял на тему ворот, поскольку в них стояла женщина, обрамленная, словно картина, высокой аркой. Чистая, светлая кожа Дома Исолы, одета в бело-зеленую одежду этого Дома, нечто среднее между мантией и сари. У нее были голубые глаза и каштановые волосы, и она казалась прекрасной даже по человеческим меркам.

Голос ее был низким и нежным.

– Приветствую тебя, благородный джарег, – сказала она (видимо, решив, что это будет менее оскорбительно, чем восточник), – в Черном Замке. Меня зовут Телдра. Мы ждали тебя и надеемся, что ты позволишь нам скрасить твое пребывание здесь. Смею полагать, телепортация не была слишком неприятна для тебя.

Закончив эту изумительную речь, она поклонилась на манер исолы.

– Гм, – сказал я, – все отлично.

Она улыбнулась, словно это действительно имело для нее значение. Собственно, полагаю, на самом деле имело.

– Входи же, – сказала она, – и я пошлю за лордом Мароланом.

Она протянула руку к моему плащу, и будь я проклят, если чуть не отдал ей его – просто машинально.

Обычно машинально я таких вещей не делаю.

– Все в порядке, – сказал я. – Пусть остается.

– Конечно, – улыбнулась она. – Следуй за мной.

В этот момент у меня промелькнула мысль, что она не назвала меня по имени, что, вероятно, означало, что она не знала, как правильно произносить мою фамилию, что, в свою очередь, означало, что Маролан вряд ли много обо мне знает. Это весьма неплохо.

Перешагнув порог Черного Замка, я оказался в просторном зале. По правую и левую сторону уходили вверх белые мраморные лестницы, передо мной был большой проход в виде арки, проходы поменьше по сторонам и несколько картин с пейзажами – не пси-отпечатков – на стенах. По крайней мере все это не было черного цвета.

Затем мое внимание привлек один из пейзажей. В правом верхнем углу – огромное желтое солнце, а по небу плывут белые облака. Я уже видел подобное раньше, глазами моего деда. Эта картина изображала Восток.

Телдра провела меня через высокую арку в центре, по широкому, никак не украшенному, но хорошо освещенному коридору в комнату, которая явно была гостиной. В ней преобладал бледно-желтый цвет, и комната оказалась заполнена чрезмерно мягкими креслами, буфетами, шкафчиками для напитков и столами. Уже в первые десять секунд я отказался от поиска возможных ловушек, сожалея, что со мной нет Лойоша.

Телдра указала мне на кресло, которое выглядело уютным и обеспечивало обзор двери. Я сел.

– Лорд Маролан сейчас прибудет, – сказала она. – Ты позволишь мне предложить тебе вина?

– Э… да, – сказал я. – Спасибо.

Она принесла ведерко со льдом, в котором была бутылка, что сказало мне еще кое о чем – охлажденным вино подают на Востоке. Она вынула бутылку, взяла с раскаленных углей щипцы, ловко описала круг вокруг горлышка, опустила его в лед и отделила верхушку горлышка от бутылки. Все ее движения были плавными и грациозными, словно она исполняла какой-то танец. Она налила мне, и я выпил. Вино было действительно очень хорошим, что оказалось еще одним сюрпризом. Я изучил бутылку, но этикетка была мне не знакома.

– Я могу еще чем-нибудь служить тебе, милорд?

– Нет, нет, – сказал я. – Все отлично. Спасибо.

– Тогда до встречи, милорд.

Я встал, когда она вышла, хотя не уверен, что это было правильно. Подозреваю, что столь же приличным было бы, если бы я остался сидеть.

Драконы не пользуются ядом, я выпил еще вина. Наконец без всякого предупреждения, если не считать звука шагов, в комнату вошел лорд Маролан.

Он был высок и одет в черное, с серебряной шнуровкой на груди и эполетами, выступающими из-под отброшенного назад плаща. Рука лежала на рукоятке длинного меча. В чертах лица ощущалась некоторая угловатость, присущая Дому Дракона. У него был высокий лоб и очень темные прямые волосы, достаточно длинные для того, чтобы закрывать уши. Я еще раз бросил взгляд на меч и понял, несмотря на то что он был в ножнах, что это могущественный клинок Морганти. Я едва подавил дрожь, мысленно ощутив его звон.

Лишь потом мне в голову пришла мысль: почему он приветствует гостя в собственном доме с мечом, и притом с Морганти? Он что, боится меня? Или это такой обычай драконов – ходить с оружием по собственному дому или при встрече гостей? Или он намеревается выбрать подходящий момент и убить меня?

Можете думать что угодно о существовании души или о драгейрианской вере в перевоплощение. Но даже если вы ни во что подобное не верите, нет никакого сомнения: если я буду убит оружием Морганти, со мной будет покончено. Я на мгновение застыл, потом понял, что должен отреагировать на его появление, поскольку он не собирался на меня нападать, по крайней мере пока.

Я встал и поклонился.

– Лорд Маролан, я – Владимир Талтош. Это большая честь для меня, что вы согласились со мной встретиться. – Я хорошо умею лгать.

Он холодно кивнул и жестом велел мне сесть. Вернулась Телдра и налила ему стакан вина, в то время как он сел напротив меня. Когда она направилась к выходу, он сказал:

– Спасибо, леди Телдра.

Леди? Интересно, какие у них отношения? Тем временем Маролан оценивающе разглядывал меня, как я мог бы разглядывать какую-нибудь драгоценность. Пока он пил, его взгляд ни на мгновение не отрывался от меня. Я ответил тем же. Цвет его лица был довольно темным, хотя и светлее, чем у ястреба или валлисты. Его черные волосы до плеч слегка завивались и выглядели несколько неухоженными. Поза казалась напряженной, а движения головы – быстрыми, звериными. Наконец он поставил бокал и сказал:

– Что ж, джарег, ты знаешь, зачем ты здесь?

Я облизнул губы.

– Думаю, знаю. Конечно, я могу и заблуждаться.

– Похоже на то, – сказал Маролан.

– В таком случае, – сказал я, подражая его манере речи, – не будете ли вы так любезны просветить меня?

– Именно это я и намереваюсь сделать, – ответил Маролан.

Какое-то время он изучающе разглядывал меня, и мне уже стало казаться, что он просто хочет вызвать у меня раздражение или, возможно, испытать мои нервы, что, собственно, одно и то же.

Если ты джарег или выходец с Востока, время от времени приходится терпеть оскорбления. Если хочешь жить, учись не обижаться на каждое едкое замечание или усмешку. Но мне это уже начало досаждать.

– Мне кажется, благороднейший из драконов, – сказал я, – вы хотели мне что-то сказать.

Уголок его рта дернулся.

– Да. Следы некоего твоего работника обнаружились на горе Тсер. Ты узнал, что какое-то время назад он нанес мне визит, который был частью небольшой сделки. Тебя крайне интересовало его местонахождение. Похоже, он сбежал, как говорится, с фамильным серебром.

– Как ни странно, – сказал я, – все это я уже знаю.

– Вполне. Однако теперь ты хочешь найти его, чтобы убить. Ты не смог найти никого, кто пожелал бы отправиться на гору Тсер, и потому решил посетить меня, вероятно, чтобы выяснить, что я знаю, кроме легенд, о Сетре Лавоуд.

Я начал испытывать раздражение и одновременно страх перед тем, насколько близки к истине его предположения. Что ж, он был всего лишь напыщенным, высокомерным шутом. Но он был напыщенным, высокомерным шутом с весьма могущественным клинком Морганти, и к тому же он был волшебником, а я находился в его владениях. Я решил вести себя вежливо.

– Меня определенно очень интересует гора Тсер, – сказал я, – и я буду благодарен за любую информацию, которую вы могли бы мне предоставить о самой горе и ее обитателях.

На этот раз Маролан посмотрел на меня так, что трудно было понять, усмехается он или хмурится.

– Что ж, джарег, – сказал он, – мой вопрос: ты хочешь найти этого своего работника, сбившегося с пути истинного?

Какое-то мгновение я пытался обнаружить в вопросе подвох, наконец сдался и сказал:

– Да.

– Очень хорошо, – ответил он. – Идем.

Он встал. Я тоже. Он шагнул ко мне и, казалось, на миг сосредоточился. Почти в то же мгновение я понял, что он делает. Я попытался было сопротивляться, но в долю секунды принял решение – другого шанса могло больше не быть. В любом деле приходится порой идти на риск. Я позволил телепортации совершиться. Желудок вывернулся наизнанку, и стены вокруг меня исчезли.