Глава 3
ИГРА НА ВЫЖИВАНИЕ
Дюралевые лопасти со свистом рубили воздух над крышей салона. Скалистый хребет тянулся вдоль борта. Я вывернул шею, разглядывая его склоны (когда еще выберусь на вертолетную экскурсию по тайге!), и в этот раз Эдик не стал меня одергивать. Он вообще выглядел понурым, под глазами обозначились круги, даже в позе, в которой он расположился на сиденье, не было привычного щегольства.
— Неважно выглядишь! — крикнул я ему сквозь шум в салоне.
— Да просто задолбало мотаться со всякими уродами вроде тебя. Сразу не могли решить, нужен ты или нет!
— С начальством всегда так, — посочувствовал я. — Сегодня требуют одно, завтра другое. И зачастую эти требования противоречат одно другому.
— Философ лагерный, — отозвался он беззлобно. Потом наклонился к моему уху, чтобы я лучше расслышал: — Забудь обо всем, что видел. Помни о подписке.
— Не переживай! Все будет пучком!
У меня совершенно не было желания увеличивать себе срок. Наоборот, я планировал выйти из колонии как можно скорее. Выйти из колонии… С губ сорвался невеселый смешок. От этого чудного мгновения меня отделяют годы. А силенок, если признаться честно, на эти годы осталось не так уж много. Основную часть с удовольствием высосала зона, а бестолковый вызов в научный поселок подорвал остатки. Треклятый вызов! Он нарушил угнездившиеся было в моей душе смирение и почти буддийский покой.
— Капитан! — крикнул пилот, показывая куда-то вправо. Мы с Эдиком повернули головы. Пилот конечно же обращал внимание моего сопровождающего, но я ведь тоже капитан, хотя и в отставке. В первый момент я не увидел ничего, кроме плывущих склонов и вечернего неба. И лишь присмотревшись, обнаружил, что у нас появился эскорт.
Параллельным с нами курсом вдоль хребта летело что-то вытянутое и серебристое, по форме напоминающее эллипсоид. Объект двигался с неестественной легкостью, как бы насмехаясь над земным притяжением и потугами конструкторов авиадвигателей. Я попытался сопоставить его с размерами елок на склоне, получилось около десятка метров в диаметре.
— Друзья нашего папуаса пожаловали, — недовольно пробурчал Эдик.
— Что делать, капитан? — крикнул пилот.
— Почем я знаю! Доложи на землю, пусть они нам скажут.
Пилот прижал к щеке стебелек гарнитуры и несколько раз запросил авиадиспетчера. Тем временем эллипсоид унесся далеко вперед, потом вернулся. Маневр он повторил дважды. Будто хотел, чтобы мы с ним поиграли. Пилот не поддался на провокацию и, вцепившись в рукоять управления, вел машину в прежнем режиме. Выла турбина. Несущий винт невозмутимо посвистывал. Пилот продолжал вызывать диспетчера.
Устав играть, эллипсоид застыл на секунду напротив нас. Потом плавно скользнул вниз по невидимому склону и скрылся из виду.
— Куда он делся? — крикнул Эдик, тычась лбом в стекло и пытаясь разглядеть, что творится под днищем. Крикнул мне: — Глянь со своей стороны!
Пилот потянулся к матовой коробке радиостанции и раздраженно хлопнул по ней ладонью. Я понял, что с вызовом поселка возникли какие-то проблемы.
Прежде чем я успел выполнить просьбу Эдика, за окном резко сверкнуло, залив салон оранжево-розовым светом. Вертолет вздрогнул от толчка непонятной природы. Моя голова кивнула против воли, но, на счастье, остальное тело было пристегнуто к сиденью — есть у меня привычка пристегиваться в транспорте, особенно в том, который при движении не касается земли.
Эдика, беспечно проигнорировавшего лямку, выбросило с дивана и как следует приложило лбом о переборку. Винтокрылая машина накренилась на борт и, припадочно трясясь, стала вращаться вокруг оси. Руками в наручниках я вцепился в ремни, преодолевая силу инерции, тянущую то в одну, то в другую сторону. За окнами прокувыркалось нечто большое и темное, кажется, наша хвостовая балка. Сквозь надрывный гул ротора из кабины доносился отчаянный писк, сигнализирующий о потере высоты.
— Садимся, капитан! — проорал пилот, не ведая, что слышу его только я. Эдик, лежавший ничком возле моих ног, не шевелился, лоб у него был залит кровью.
В окнах появились треугольные вершины елей, в хаотичный частокол которых мы совершали «приземление». Темная хвоя окружила, скрыв небо. Упругие лапы били по окнам. Защелкали сучья, потом раздался страшный удар в днище, едва не выбросивший меня из сиденья — снова спас ремень. Пронзительно скрипнул мнущийся фюзеляж. Лопасти с лязгом врубились в стволы, брызнув щепой. В пилотской кабине с грохотом лопнуло стекло, и салон наполнился холодом. Возможно запоздало, я накрыл руками и спрятал между коленей голову. Ми-2 повернуло сначала на один бок, потом на другой. Надрывавшийся вхолостую двигатель взвизгнул и резко заглох. Вертолет замер среди деревьев бог знает на каком расстоянии от земли.
Некоторое время я продолжал лежать, сжимая ладонями затылок, опасаясь, что падение не закончилось и нам предстоит еще метров десять Увлекательного аттракциона под названием «окончание истории про Икара». Но нет, вроде все закончилось.
Я опасливо поднял голову.
Под потолком неровно горело аварийное освещение. Салон в некоторых местах покорежился, но сохранил общую геометрию. Левый ряд окон упирался в колючий лапник, за окнами справа виднелась лопасть, согнутая под прямым углом. Воняло керосином.
Лежавший на полу Эдик простонал. Живой!
Скованными руками я отстегнул лямку, поднялся. Пол под ногами опасно качнулся. Машина села на елки весьма ненадежно. Я аккуратно переступил через тело Эдика и, присев, перевернул его на спину. Лоб сопровождающего был разбит в двух местах, но грудь поднималась и опускалась, а изо рта раздавалось хрипловатое дыхание.
— Командир! — крикнул я пилоту. — Ты как там? Где у тебя аптечка? Эдик, по ходу, ранен.
Никакой реакции.
Очень осторожно, чтобы не нарушить баланс вертолета, я заглянул за переборку. Пилот сидел в кресле, аккуратно пристегнутый ремнями, и бессмысленно таращился на пульт управления. От уголка рта к подбородку тянулась струйка крови. Блистер кабины на уровне коленей был пробит могучим суком, обломанный конец которого вошел пилоту под ребра, намертво пригвоздив его к спинке кресла.
На всякий случай я пощупал пульс на сонной артерии. Ни единого толчка.
— Твою неваляху! — сорвался я.
За окнами зловеще зашевелились ветви. Вертолет покачнулся и съехал вниз еще на десяток сантиметров. Я замер, расставив ноги и вцепившись в пульт, готовый к любому развитию событий. Но вертолет застыл, на сей раз окончательно.
Вот тебе и возвращение в родные пенаты! Что же теперь делать?
О том, что делать в экстренных ситуациях, написаны горы учебников. Как вести себя, если летящий самолет захватили террористы; как сложиться в кресле этого самолета, если переговоры с террористами завершились неудачно; как защититься от холода на Крайнем Севере; куда бить коленом насильника; где искать воду в пустыне; чем питаться в тайге; с какой стороны растет мох на деревьях и можно ли его есть… Много чего написано в этих учебниках. Однако в них ни словом не сказано о зэках, которые, вместо того чтобы вернуться на зону, повисли на ветвях посреди тайги в покореженном вертолете в компании с трупом пилота и сопровождающим без сознания. И еще я не упомянул про НЛО, который напрямую был виновником этого бардака.
Салон быстро заполнился холодом. Скованными руками я покрепче нахлобучил на голову тонкую зэковскую ушанку. Руки дрожали и плохо слушались. После катастрофы в теле еще гулял адреналин, сердце стучало, как молот. Широко расправив плечи, я несколько раз глубоко вдохнул — этот прием всегда приводил меня в норму. Привел и в этот раз.
Итак, на чем я остановился? Ах да, что делать. Прежде чем что-то делать, нужно освободиться от наручников.
Я стал хлопать Эдика по карманам, разыскивая связку ключей. В процессе поисков ладонь наткнулась на спрятанный под одеждой тяжелый угловатый предмет. Пистолет. Я не стал его трогать. Оружие должно находиться у конвоирующего, а не у зэка — пусть даже разума в конвоирующем сейчас не больше, чем в кукле. Если я заберу пистолет, мое поведение можно смело квалифицировать как нападение с целью завладения. А зачем оно мне, спрашивается? Я свою прежнюю статью не расхлебал.
Ключи нашлись в кармане брюк. Выделив из связки нужный кусочек металла, я снял браслеты и убрал их в куртку Эдика, застегнув карман на липучку, чтобы не вывалились — с казенным имуществом следует обращаться бережно. Теперь, когда руки стали свободны, можно приступать к эвакуации.
В вертолете имелись три двери: пилотская, пассажирская и погрузочная. Подход к первой перегораживал пришпиленный к сиденью мертвец, третья, находившаяся за диваном, упиралась в ветви и сучья деревьев. Осторожными приставными шагами я приблизился ко второй и попытался ее открыть. Низ двери заклинило, и мне пришлось деликатно, чтобы не перевернуть вертолет, двинуть по ней валенком. Проем открылся наполовину. В лицо дохнуло вечерним морозцем. Спустив одну ногу на петельку трапа, я высунулся наружу.
Нос вертолета, смявшись гармошкой, упирался в толстый кедровый ствол, один из сучьев которого вошел внутрь и забрал жизнь нашего пилота. Задняя часть фюзеляжа и остаток хвостовой балки застряли в мешанине сучьев и хвои. Все остальное висело над пустотой. Деревья здесь расступались, образуя подобие просеки. Между черными кронами елей синела узкая полоска неба.
Ближайший ко мне ствол находился метрах в трех. Вроде недалеко, но я не представлял, как на него перебраться. Путь пролегал через подвесной топливный бак и заднее шасси, карабкаться через которые удовольствия мало. Но даже если я пролезу по ним, не навернувшись, то Эдика этим путем точно не вытащишь. А мне не хотелось оставлять его в вертолете: без сопровождающего я превращаюсь в беглого заключенного, к тому же связанного с убийством.
— Эдик! — позвал я. — Эй, Эдик!
Хоть бы очнулся. Это решило бы многие проблемы. Но сопровождающий предпочитал оставаться без сознания, усложняя мою задачу. Я тяжело вздохнул, оценивая остальные варианты эвакуации. Перебраться на кедр, в который упирался нос вертолета, мешала открытая дверь. Да из-за густой хвои и не продерешься. Попробовать выдавить стекло в салоне, чтобы подобраться к другим стволам? От ударов вертолет мог съехать с шатких опор. Оставалась погрузочная дверь. Есть надежда, что за ней не так много сучьев и у меня получится ее открыть. Если не получится, тогда высажу стекло в салоне…
Оценивая эти варианты, стоя на подножке вертолета над темной пропастью, я вдруг обнаружил, что небо впереди просветлело. Еловые кроны в той стороне окутались бледно-голубым сиянием. Нac нашли! В груди колыхнулась радость, которая тут же растаяла, как только до ушей донесся тонкий чужеродный гул, катившийся между ветвей. Вслед за гулом над просекой возник летающий диск. Тот самый серебристый игрун, отрубивший хвост нашей безобидной «вертушке».
В стену деревьев ударил луч прожектора, пробежал по ней, приближаясь. Не нужно обладать гениальным умом, чтобы догадаться: пришельцев интересовал упавший вертолет.
Присев на корточки, я вполз в салон, раскачивавшийся от каждого движения. Клянусь богом, гора металла, ставшая нашей ловушкой, держалась исключительно на соплях и могла рухнуть в любой момент! Пока я пробирался между кресел, за окном стало светлее. Неизвестный летающий объект приближался.
Из всего спектра неприятностей, которые могли со мной приключиться, менее всего радовала встреча с обитателями этого воздушного транспорта. Память у меня хорошая, и она прекрасно сохранила детали, о которых рассказывал Григорий Львович в комнате для переговоров. Перспектива расстаться с внутренними органами или приобрести хирургические дырки в черепе меня совсем не прельщала. Совсем.
Из вертолета нужно убираться как можно скорее.
Я случайно задел коленом Эдика, отчего он громко простонал.
— Эдик! — Я потряс его плечо. — Эдуард! Очнись!
Никакого эффекта. Фээсбэшник продолжал оставаться без сознания.
Обхватив его за подмышки, я затащил безвольное тело на диван, потом, перебравшись в багажное отделение, перевалил следом Эдика через спинку. Мои действия были очень своевременными, потому что прожектор НЛО наконец нащупал нас, и Ми-2 утонул в море голубого света. Пригнув голову, чтобы не мелькать в окнах, я повернул рычаг и толкнул наружу выгнутую, почти круглую дверь багажного отделения.
Дверь приоткрылась.
Всего сантиметров на сорок, дальше не позволили ветви, упершиеся в нее снаружи, но и этого было достаточно. Пол под ногами ходил ходуном, за порогом не видно ни зги, но я был вынужден рисковать. Нужно вытащить Эдика из вертолета и выбраться самому до того, как в салон войдут пришельцы. А то, что этот волнующий момент непременно наступит, я ни капли не сомневался.
Свет из НЛО повернулся и неожиданно высветил рядом с бортом сосновый ствол. Пространство до него заполняла колючая хвоя, но сосновая иголка мягче еловой, а потому пробраться сквозь нее не составит труда. Мне придется вылезти наружу, найти на что встать, вытянуть Эдика. Главное, не выпустить его из рук, когда примерно восемьдесят килограммов живого веса выскользнут из дверного проема и потеряют опору, в качестве которой сейчас выступает пол салона.
Перед тем как покинуть вертолет, я все-таки забрал у Эдика пистолет. На всякий случай. Это оказался черный угловатый «Грач» с магазином на семнадцать патронов. Я сунул его на временное хранение за пазуху, потом подтащил Эдика головой к выходу, чтобы потом легче было достать с сосны, и полез наружу через дверную щель.
Чтобы попасть на дерево, пришлось совершить небольшой прыжок. Подошвы валенок приземлились на крепкий заледенелый сук, осыпав с него снег. Левая нога соскользнула, но я успел всем телом прижаться к стволу, крепко обхватив его руками.
Придя в себя, я огляделся. Основание сука располагалось метра на полтора ниже днища вертолета. Чтобы определить, где сейчас находится летающая аномалия, я присел на корточки и заглянул под округлое клепаное брюхо.
Серебристый диск висел не далее чем в пятнадцати метрах. Времени, чтобы вытащить Эдика, у меня почти не оставалось, однако я задержался еще на несколько мгновений, потому что борт НЛО стал раздвигаться. В нем образовался светлый прямоугольник, в котором плавали зыбкие очертания двух фигур.
Из-за пушистых ветвей и бьющего по глазам прожектора я не мог толком разглядеть существ, появившихся изнутри эллипсоида. Но одно могу сказать точно: пришельцы, сбившие вертолет, а теперь явившиеся по наши души, даже отдаленно не были похожи ни на моих прежних знакомых, ни на Спящую Красавицу из бункера.
Это были какие-то новые ублюдки ростом под два с лишним метра и с красными горящими глазами.
Раздвигая и ломая ветви, НЛО подплыл к борту вертолета. Надрывный визг двигателей сверлил барабанные перепонки. Времени на эвакуацию Эдика не оставалось. Стиснув зубы, я ухватился одной рукой за ветку, а другой попытался зацепить высовывающийся из проема отороченный мехом капюшон. Удалось. Пальцы ухватили за нейлон, потянули.
Из проема вывалилась голова.
«Ничего, все нормально, продолжай тянуть, Валера, продолжай тянуть. Когда он вылезет весь, за капюшон его, конечно, не удержишь, поэтому настанет момент, когда придется отцепиться от дерева и, полагаясь только на крепость своих ног, принять тело на себя. По-другому никак. По-другому не получится. Но это шанс. Это гребаный шанс!»
Вертолет покачнулся, в окне мелькнула тень. Я почувствовал липкий страх.
— Боже мой! — прошептал я, не переставая вытягивать бесчувственное тело из вертолета. Я извлеку его тихо, они даже не заметят, найдут лишь тело пилота, и все! И все!!
Из щели показались плечи, локти… Голова вдруг перестала болтаться и повернулась. Эдик хлопнул веками и очумело уставился на меня. Голова была запрокинута, поэтому в его глазах я был повернут вверх ногами.
— Что п-происходит? — с трудом разлепил он губы.
— Тсс! — яростно прошипел я, не зная, радоваться мне или горевать, что он пришел в сознание. Однако одно могу сказать точно, в тот момент я расслабился и перестал тянуть.
Это было ошибкой.
Позади Эдика что-то мелькнуло, и через мгновение капюшон вырвался из пальцев. Тело до плеч втянулось обратно в багажное отделение. Эдик ударился головой о дверцу и больше ничего не спрашивал — кажется, вновь потерял сознание.
Преодолевая ужас, я опять ухватился за капюшон и почувствовал на другом конце сопротивление. Нечто очень сильное держало Эдика за ноги и тянуло в обратную сторону. Мы с этим «нечто» словно соревновались в перетягивании каната, только наши весовые категории здорово отличались, и противник на другой стороне был гораздо сильнее. Я налег всем телом, сцепил зубы и, кряхтя от натуги, стал подтягивать ветвь, за которую держался. Противоборство с невидимкой продолжалось секунду или две, после чего раздался звонкий щелчок…
Воротник под пальцами дернулся.
Второй щелчок!
После третьего меня оторвало от Эдика и бросило на ствол. Крепкий удар темечком смягчила ушанка, иначе я бы тоже лишился сознания. Плечи и голова Эдика стремительно исчезли за дверью. В секунду. Вмиг. В окнах вертолета вновь замелькали тени, и воздух прорезал жуткий нечеловеческий визг.
Тяжело дыша и с трудом осознавая, что все закончилось, я изумленно разглядывал оставшийся в кулаке отороченный песцом капюшон, который, как оказалось, пристегивался к воротнику… долбаными кнопками!
Вертолет несколько раз качнулся, когда космические твари перебирались на борт своей летающей посудины. Пронзительно заверещали двигатели. Окутывавшее Ми-2 сияние опало. Я присел на корточки, еще раз заглядывая под днище. Серебристый диск уходил вдоль по просеке. На своем борту он уносил формально живого, хотя, если вспомнить предыдущие похищения, фактически мертвого человека.
Я остался один посреди темной тайги.
