Глава 4

Все-таки хорошо в кои-то веки просто расслабиться в кресле, закрыв глаза и отпустив мысли на волю, так, чтобы они текли, не цепляясь ни за что конкретное. Скользили с моря на завтрак, с утренней чашки кофе на взрыв сверхновой в отдаленной системе, а потом ни с того ни с сего перескочили на розовое вино. Полусладкое, с терпким ароматом. Хотя как это ни с того ни с сего? Очень даже с того – Пьер угостил. Сегодня он почему-то изменил своей привычке потчевать гостей коньяком, но оно и к лучшему. Слишком важный вопрос нам предстояло обсудить. Вернее, не обсудить, а выслушать предложение одного неугомонного товарища и единогласно проголосовать «за». Ибо взваливать на себя эту заботу дураков нет. А Тарасову не привыкать…

– Паша, проснись и пой!

Ну вот, сглазил. Легок на помине. Я неохотно открыл глаза и потряс головой, прогоняя наваждение. Не дадут, понимаешь, помечтать немного. Все бы им дела да дела. Ага, те самые, что у прокурора.

– Так, вроде все в сборе, – удовлетворенно кивнул майор, завершив беглый осмотр аудитории. Все те же, и уже в который раз. И там же – за последние недели каюта дражайшего шефа превратилась в негласный штаб и брифинг-зал в одном флаконе. – Пьер, что-нибудь скажете для затравки?

– Почему бы и нет? – не стал отпираться патрон. – Итак, коллеги, мы собрались здесь, смею надеяться, в приятной обстановке, чтобы заняться донельзя скучным, нудным, но необходимым делом. Нужно обсудить план действий. Александр, вам слово.

– Спасибо, Пьер. Минуточку внимания, коллеги! – Тарасов выбрался из кресла и принялся расхаживать взад-вперед перед монструозным хозяйским столом, донельзя выбешивая некоторых присутствующих – конкретно меня, например. Но самого майора такие мелочи, как правило, не… интересовали, скажем так. – Пока большинство из вас, не будем отрицать очевидное, откровенно бездельничали, я с присущим мне упорством и трудолюбием не спал ночами…

– Александр, давайте ближе к делу, пожалуйста.

– Как скажете, Пьер. Короче, план у нас незамысловатый, но, хотелось бы верить, действенный. Я бы даже охарактеризовал его как реальный. Суть его вкратце такова: наглость, помноженная на скорость. Маскироваться и терять уйму времени нет смысла, поэтому по здравом размышлении мы с дорогим капитаном сошлись во мнении, что проще всего открыто заявиться в Систему, высадиться на Находке в непосредственной близости от закапсулированной базы и попытаться наладить контакт с системой контроля.

– Гениально! – без особого энтузиазма поаплодировал оратору Денисов, а мы с Галей синхронно улыбнулись. Дремлющий у меня на коленях Петрович, не разобравшись спросонья, неодобрительно взрыкнул, но сразу успокоился, стоило лишь слегка погладить его по холке. – Наверное, неделю думал?

– Около того, – подтвердил ничуть не обескураженный подобной реакцией слушателей Тарасов. – И даже горжусь столь простым и элегантным решением. Впрочем, шутки в сторону. Я думаю, ни для кого не секрет некоторые детали моей биографии, связанные со службой в штурмовом подразделении Флота. Поэтому повторяться не буду. Система необитаема, а это означает отсутствие развитой инфраструктуры, в частности, оборудования для мониторинга окружающего пространства. На орбите Находки висит небольшая станция со смешным экипажем, на самой планете крохотная база, я бы даже сказал, форпост с гарнизоном из трех человек, работающих вахтовым методом. Из кораблей – один катер класса «космос – атмосфера» и один эксплорер-бот, чисто на всякий случай. Эвакуироваться, например, если запахнет жареным. Три спутника, один маяк. Это все, прошу заметить, является прямым следствием объявленного карантина. Ничего не забыл? Ах да. На шарике еще заброшенная база «Да Винчи». То есть пустая. Вывод?

– Да поняли уже все, – отмахнулся Олег, но майор с толку себя сбить не дал и продолжил:

– Вывод очевиден – наш «Великолепный» в данный конкретный момент в данной конкретной планетной системе является доминирующей силой. Присутствующие здесь служащие Флота не способны хоть как-то помешать любым нашим действиям. Поэтому мы можем совершенно спокойно, не таясь, заниматься своими делами. Весь вопрос заключается лишь в том, сколько такая безнаказанность продлится. И вот тут вступает в игру наш дорогой капитан. Пьер?

– Пока что мы вне зоны досягаемости сканеров станции, – принял эстафету докладчика шеф. – Но очень скоро попадемся на глаза здешним обитателям, если пойдем на маршевых двигателях во внутренние области Системы. Соответственно, у наших оппонентов будет много времени, чтобы вызвать подкрепление. И, что самое неприятное, оно прибудет в самый неподходящий момент. Поэтому к Находке мы переместимся микропрыжком.

Н-да. Приплыли. Не думал я, что дражайший шеф настолько поддался жажде наживы, что готов рискнуть всеми нашими жизнями. Своей он давно уже не дорожит. Но мы-то чем провинились? Может, попробовать его того… изолировать? А что? Вот прямо сейчас как напрыгну на него да как скручу! И Денисов наверняка в стороне не останется. Вот только с майором не все ясно. Как бы не помешал. Да Петровича ронять жалко – так сладко дрыхнет, зараза!

– Паша, у тебя сейчас такое лицо, словно ты прикидываешь, как бы меня половчее в смирительную рубашку упаковать, – ухмыльнулся патрон, и я поспешно отвел взгляд. – Все нормально, у меня тоже такая реакция была, когда Жан-Жак впервые предложил этот трюк провернуть. Со всей ответственностью могу заверить, коллеги, что ничего невыполнимого тут нет. И подтверждением служит тот факт, что наш старик «Великолепный» все еще чувствует себя великолепно, пардон за тавтологию. Мы уже не единожды пользовались этой уловкой. Опасность грозит в основном системной инфраструктуре, потому и запрещены такие шутки в обитаемых мирах. В данном же случае эта инфраструктура отсутствует как класс. Собственно, поэтому и проблемы как таковой нет. Александр?

– Итак, мы совершаем микропрыжок как можно ближе к Находке, – продолжил речь Тарасов. – Таким незамысловатым способом мы выигрываем около пятнадцати часов форы. Наблюдатели обнаружат нас непосредственно в момент выхода из гипера, когда нам останется час-другой хода до планеты. И вот с этого момента начнется обратный отсчет. Как специалист с многолетним стажем могу сказать, что во Внутренних системах и в Приграничье время реагирования федералов не превышает получаса – именно столько потратит ближайший патруль, чтобы добраться в зону нарушения. Здесь же совсем другое дело. Даже при самом оптимистичном для наших оппонентов прогнозе патрульный корабль прибудет не ранее чем через трое суток. Итог – мы должны управиться за сутки максимум. Что вполне, на мой взгляд, реально. И сбежать куда подальше.

– Паша, ты что-то хотел спросить? – прервал докладчика дражайший шеф.

– Не-а, – ушел я в отказ. – Не о чем спрашивать. Просто… как-то немного по-другому я это все представлял. Карантин в Системе! Звучит! А на деле что?.. В общем, я разочарован.

– У тебя просто типичное для неспециалиста представление о процедуре, – ухмыльнулся Тарасов. – Но, надо признать, кое в чем ты прав. Просто в данном случае есть своя специфика. Отдаленная Система, гражданского населения ноль, инфраструктуры ноль, через гипер добираться добрый десяток лет, и все, что нужно, чтобы надежно оградить ее от нежелательных посетителей, – зашифровать сигнал маяка. Дешево и сердито. Случись эта бодяга где-нибудь на Болле или той же Нереиде, мы бы так легко не отделались. Там бы половина Флота на ушах стояла. А сюда раз в месяц наведывается патруль, который заодно привозит новую смену обслуги базы. Впечатляющий трафик, не правда ли?

– Ага. А то, что мы на этот патруль не нарвались, это как – очередное везение?

– Зануда ты, Паша! – укорил меня майор, но все же соизволил пояснить: – Это мы время удачно подобрали. Потому что у нас есть я – человек с обширными связями в определенных кругах. И я достал график патрульных вылетов. Про кодировку маяка скромно умолчу.

– Молодец, че, – не удержался я от подначки. – А у тебя случайно там, – возвел я очи горе, намекая на божественную сущность, – блата нет?

– Есть, – ничуть не смутился Тарасов. – Легко могу организовать билет в один конец. А уж встретят там по высшему разряду. Архангел Гавриил при параде, почетный караул, все дела. Только тебе я протекцию не составлю, ибо пригодишься еще. Наверное. Еще вопросы?

– У матросов нет вопросов, – буркнул Денисов. Видимо, план его все-таки не впечатлил. – Пойду готовиться.

– Олег, не уходите, нам кое-какие детали касательно экипировки обсудить нужно, – осадил его Виньерон. – Да, еще. В состав поисковой команды входим мы все, включая коллегу Петровича. Сторонних специалистов привлекать не будем. Катер я поведу лично. Вопросы обеспечения безопасности непосредственно на планете ложатся на вас, Олег, и на вас, Александр. Обдумайте, что необходимо взять с собой, и скомплектуйте для каждого участника высадки снаряжение. Прыжок через два часа. Потом от сорока минут до полутора часов – маневрирование вблизи планеты и выход на орбиту. К этому моменту все должны быть готовы. Сможете обеспечить, коллеги?

– Не вопрос, – кивнул Денисов.

– Угу.

– Тогда вы, Александр, еще и оружие для всех подберите.

– Есть.

– Катер для нас уже готовят. Сбор через два с половиной часа на стартовой палубе. Все свободны.

Свободны так свободны. Я с некоторым сожалением выпростался из кресла, уронив Петровича на пол, на что тот отреагировал недовольным мявом и передислокацией поближе к Денисову, и выбрался из гостеприимной капитанской каюты. Компанию мне составила Галина, которой выслушивать разглагольствования Тарасова на любимую тему – оружие – было откровенно скучно. Но и со мной беседовать она особо не рвалась, просто скромно стояла в уголке, предоставив всю остальную площадь кабинки лифта в мое распоряжение. Мне, впрочем, тоже много места не требовалось – я прислонился к стенке и погрузился в воспоминания.

Прошедшие две недели на события были не очень богаты – надоевшие хуже горькой редьки ходовые вахты, сменяющиеся сном, и так шесть суток подряд. Ровно столько нам понадобилось, чтобы добраться до Росса-614. Правда, непосредственно в Систему мы соваться не стали, подошли на расстояние уверенного приема сигнала Сети и почти двое суток дрейфовали в пространстве, старательно прикидываясь ничем не примечательным куском космического мусора. Все это время некий майор Тарасов практически безвылазно проторчал в пункте связи, обзвонив, так сказать, чертову уйму оставшихся неизвестными абонентов. А я при помощи Попрыгунчика обеспечивал их анонимность – умения и возможностей Юми для столь ответственной задачи оказалось маловато, а Джейми остался на Геркулесе-5 вместе с большей частью команды. Сейчас уже, наверное, на Босуорт-Нова вернулся. Так что пришлось привлечь к делу инопланетный искин – только его нелинейные алгоритмы могли практически гарантированно сбить с толку любого хакера. Не факт, конечно, что вообще хоть кто-то вызовы с нашего борта отслеживал, но Пьер предпочел перестраховаться – неоднократные стычки с якудза, подручными таинственного оппонента, научили его осторожности. Тарасов с задачей справился блестяще, сдержав все обещания – и код маяка добыл, и график патрулирования, и полный расклад по федеральным силам в системе Находки. Чего это ему стоило, сказать не берусь. Но, судя по его задумчивому виду, родному начальству он лапши на уши навешал в избытке. Мне даже стало немного жаль Пьера – вряд ли теперь ему удастся легко удержать майора в узде, если тот решит, что цель достигнута и дражайшего шефа можно оттереть от вожделенной добычи. Поделом в общем-то. Знал, на что шел, когда заключал сделку с самым натуральным шпиёном.

А потом был столь же скучный перелет в систему без названия, но с длинным кодом, который опять для меня слился в череду вахт, перемежаемых сном. Одно напрягало – мысли все чаще возвращались к Примерной Помощнице. Как там моя Женька? Сможет ли понять и простить? Ой, сомневаюсь. На словах-то, может, и простит, да вот только мой многострадальный нос начинал болезненно свербеть всякий раз, как соблазнительный девичий образ возникал пред внутренним взором. Эк сказанул! Сам себя не узнаю в последнее время. Тут одно из двух – или старею, или влюбленный дурень. Скорее второе.

Родная спальня, куда я заглянул с целью немного поваляться на кровати, вооружившись планшетником, встретила меня задумчивой рожицей мультяшного Тау во всю стену.

– Попрыгунчик? – удивился я. Такого приема я совершенно не ожидал. – Чего смурной какой?

– И тебе обильной еды, Павел, сын Алексея! – невпопад прошипел инопланетянин. – Размышляю, анализирую, сопоставляю факты…

– …не шалю, починяю примус! – схохмил я, но остался не понят. – Ты это вообще к чему, партнер?

– А?..

– Попрыгунчик, ты меня пугаешь. Может, через антивирус тебя прогнать?

– Не надо, – наконец ожил искин. – Я сам себе антивирус. Ты садись давай.

– Сел.

– Хорошо сидишь? Прочно?

– Колись уже, что стряслось.

– Я засек активность лазутчика.

– Когда?!

В памяти тут же всплыли события, имевшие место уже почти два с половиной месяца назад, когда нам едва не сорвали старт с Геркулеса. Мой питомец тогда дал пищу для размышлений, заявив, что в локалку с одного из командных терминалов был загружен вирус. Откровенная диверсия осталась для виновника без последствий, так как вычислить его мы не сумели. Да и Пьер не велел шухер устраивать, дабы не спугнуть злодея. И вот теперь он снова проявился.

– Семь дней назад, когда мы были вблизи Росса-614.

– И ты молчал?!

– Я только сейчас это обнаружил, – виновато понурился мультяшный Тау.

Я медленно выдохнул, в корне задушив рвущуюся наружу ярость. Кстати, с каждым разом все проще получается с приступом сладить. Даже не знаю почему. Хотя кое-какие предположения уже появились, в свете Галиных откровений двухнедельной давности. Впрочем, не о том речь.

– Просто в этот раз он действовал очень осторожно, – между тем продолжил оправдываться Попрыгунчик. – Я бы так ничего и не заметил, если бы не начал проверять логи «аськи».

– А с чего вообще тебе такая блажь ударила? – еще больше удивился я.

– Как с чего? Ты же сам хотел, чтобы я попытался вычислить собеседников Тарасова.

Да, было дело. Любопытство для меня сейчас не порок, а средство обеспечения выживания. Ибо неугомонный майор пугал меня куда сильнее дражайшего шефа. Просто потому, что за ним стояла СБ Федерации, а в этой конторе доверчивых парней отродясь не водилось. И более чем вероятной выглядела возможность загреметь в тюрягу по завершении эпопеи с наследием Первых. Это в лучшем случае. В худшем нас всех могли просто зачистить. Нет, про самого Тарасова я настолько плохо не думаю, но он не всесилен. Так что подстраховаться не мешало бы. Да хотя бы компроматом разжиться. Собственно, именно этой проблемой я и загрузил Попрыгунчика. А теперь, получается, буду пожинать плоды победы. Весьма сомнительной, если честно.

– А он что, вот так прямо запросто, по «аське» болтал?

– С двумя абонентами. Обмен был весьма активный, но анализ переговоров ничего не дал – наш уважаемый майор Тарасов пользовался лишь намеками и явно кодовыми фразами, на первый взгляд бессмысленными.

– Да, в этом он мастер, – согласился я с партнером. – А что же наш лазутчик?

– Он в информационные пакеты Тарасова очень аккуратно встроил свои сигналы. И замаскировал их под «цифровой мусор», которым переговоры шифруются.

– Как заметил?

– Очень просто. Он несколько раз одно и то же сообщение продублировал. Скорее всего, отправил какой-то условный сигнал.

– Источник вычислил?

– Один из командных терминалов. Точнее сказать не берусь.

– Все ясно. Интересно, какая же сука нас сдала?..

– Сдала? Это сленг?

– Да. Не обращай внимания.

Я развалился на кровати, закинув руки за голову, и уставился в потолок. Думай, Паша, думай. Что можно отправить коротким текстовым сообщением? В нашем конкретном случае только место назначения. Это самый очевидный вариант, и самый паскудный. И потому что нужно готовиться к неприятностям, и потому что круг подозреваемых сузился, с одной стороны, до приемлемой величины, зато с другой… уж если кто-то из тех, кто знал, куда мы направляемся, предатель, то туши свет. Шефа предупредить обязательно. Вряд ли он откажется от высадки, но хотя бы морально будет подготовлен. И, очень надеюсь, сумеет отыскать выход.

– Паш?..

– Да?

– Задача снимается?

– Нет, продолжай. И попробуй мониторить любую активность связи. До Сети отсюда докричаться можно, хоть и сложно.

Ага, это если ему нужно до нее докрикиваться. Очень может быть, что абонент нашего лазутчика уже гораздо ближе, чем мы думаем.

Я все же поднял зад с кровати и вызвал Пьера. Тот отреагировал вполне ожидаемо – выслушал внимательно, сухо поблагодарил за предупреждение и приказал не страдать ерундой, а готовиться к высадке. Пусть сюда хоть все якудза вкупе с триадами мчатся. И вообще, будем решать проблемы по мере их возникновения. Пару секунд я тупо пялился на отключившийся инфор, потом вздохнул тяжко – в который уже раз! – и снова залез в телефонную книгу. Надо у Тарасова узнать, где получать снаряжение, да прочей рутиной заняться. Как ни крути, а тут шеф прав. Опять же мое сообщение для него потрясением не стало, да и выглядел он весьма уверенно. Наверняка у него готов план отступления. Чтобы у черного археолога да такого плана не было? Тут можно только словами классика театрального искусства выразиться – не верю!

– Предстартовая готовность тридцать секунд! – прорезался в аудиосистеме шлема голос дражайшего шефа, который, как и обещал, самолично занял место пилота. – Проверить ремни и противоперегрузочную систему! Пошел обратный отсчет!

– Тридцать! Двадцать девять! Двадцать восемь!.. – завел волынку мелодичный, жаль что синтезированный, девичий голос, и я поспешил выполнить распоряжение патрона.

Спуск на планету на катере, пусть и таком навороченном, как наш, все же не шутка. Радовал тот факт, что наш кораблик был оборудован по последнему слову техники, то бишь гравикомпенсаторы в десантном отсеке предусматривались. Правда, индивидуальные, в виде противоперегрузочных коконов – глубоких кресел, в которых мы дружно устроились полулежа. Помнится, Тарасова в подвалах триады мы примерно в такой же капсуле обнаружили. Не скрою, лежак весьма удобный – непонятно, чем он так недоволен был, что за несколько секунд непосредственно после пробуждения успел оскорбить дражайшего шефа действием, да и меня приголубить пытался. Спасибо Гюнтеру, угомонил тогда майора.

– Двадцать семь! Двадцать шесть!..

Я поворочался слегка – чисто для проформы, убедиться, что ремни не жмут. Тут целая хитрая система, фиксирующая и конечности, и голову, и тело. Причем весьма деликатно – если будешь двигаться неспешно и плавно, то и сопротивления привязи не почувствуешь, а коли дернешься, моментально окажешься притянут к ложу. Все же надо признать, кресло довольно просторное – я в нем свободно поместился, несмотря на значительное количество навьюченной снаряги, и еще место осталось. Да что я! Вон Денисов вместе с Петровичем устроился, и ничего, не жалуется, хоть у него еще и монструозный штуцер под боком. Понятно, насчет монструозного это я несколько преувеличил, но все же…

– Двадцать пять! Двадцать четыре!..

Помнится, когда Пьер по поводу снаряжения распоряжался, я почему-то подумал, что высаживаться мы будем в громоздкой броне типа той, что Тарасов не так давно на мертвом таурийце использовал. И заранее смирился с необходимостью минимум несколько часов париться в наглухо задраенном тяжелом защитном комплексе. Представьте теперь, каково было мое изумление, когда тот же самый Тарасов выдал мне всего лишь банальный пленочный скафандр и порекомендовал поверх него натянуть повседневный комбез! Правда, всучил еще целую кучу разнообразного пластикового обвеса – наколенники-налокотники-наплечники плюс укрепленные ботинки с высоким берцем, перчатки и многофункциональный шлем. Таким мне еще пользоваться не приходилось, так что на освоение чуда техники ушло минут десять – в него был встроен маломощный тактический вычислитель, даже скорее слишком умный навигатор, слабенький сканер, фильтры и регенератор воздуха с суточным ресурсом. Отличная игрушка, если учесть тот факт, что предназначалась она сугубо для гражданских. А дисплей на внутренней стороне забрала меня просто восхитил качеством отображения – все четко, сочно, в цвете, при этом не мешает обзору. Одним словом, хорошо продуманная вещь, почти шедевр эргономики. В отличие от пояса с целой кучей прибамбасов, начиная с компактного энергоблока и заканчивая так называемым ножом выживания. Беспонтовая штука, ни к чему толком не приспособленная, но отказываться было как-то неудобно. Да и заменить нечем. Впрочем, в бою я этой бандурой пользоваться не собирался, от души надеясь, что какой-либо конфронтации с местными обитателями удастся избежать. А на всякий пожарный на правое бедро нацепил кобуру с «дефендером» – с пистолетом обращаться нас учили куда тщательнее, нежели со штурмовой винтовкой. Был еще забавный помповик оригинальной компоновки – с двумя трубчатыми магазинами под стволом, – при виде которого Денисов загадочно, хоть и немного грустно, улыбнулся, а Галя явственно вздрогнула.

– И где только этих «уродцев» достать умудрились! – восхитился Егерь, оставив реакцию ненаглядной без внимания. – Редкая штука.

– Да прям уж и редкая! – не согласился Тарасов. – Наверняка на распродаже по дешевке отхватил дорогой Пьер. Во Внешних мирах и не такое найти можно – «мусорщики» много чем на старых кораблях разживаются. Думаешь, кто-то озадачивается разорением аварийных комплектов катеров, когда целиком посудину на слом продает? Это вряд ли. К тому же не запрещено для использования гражданскими. А ты чего на него стойку сделал?

– Да так, ностальгия.

– Возьмешь?

– Нет, «меркеля» за глаза.

– Ну как знаешь.

На этом интереснейший диалог двух оружейных маньяков увял сам собой, а я вмешиваться в беседу не стал, занятый изучением мануала к дробовику. Надо признать, занятная штуковина. Даже раздумал от нее отказываться – невелик вес, а при случае сгодится. Все же иногда полноценный дробовой сноп, и уж тем более картечная осыпь, бывает куда эффективней стандартного высокоскоростного унитара.

– Девятнадцать! Восемнадцать!..

Ну вот, еще совсем чуть-чуть, и выпнут нас с гостеприимной стартовой палубы. Можно было, конечно, от магнитной катапульты отказаться, но в нашем конкретном случае каждая секунда на счету, так что лучше сразу катеру ускорение придать, чем терять время на разгон. К слову, план Тарасова пока что себя полностью оправдывал – микропрыжок удался, я даже ничего такого особенного не почувствовал, так что байки именно ими и оказались. Судя по докладу Попрыгунчика, добросовестно выполнявшего приказ о мониторинге связи, наблюдатели на орбите засекли нас моментально. И засуетились – начали бомбардировать неопознанный корабль запросами, параллельно позвав на помощь ближайший патруль. Не забыли и смену на шарике оповестить. Мощности обновленных сканеров «Великолепного» хватало, чтобы контролировать переговоры хозяев Системы, в данный момент совершенно не соответствовавших этому статусу, а Попрыгунчик, в свою очередь, на голову превосходил защитные средства локальной сети. Так что я был в курсе событий. А вот тот же дражайший шеф осведомлен насчет моей осведомленности – пардон, пардон! – не был. И, знаете, такое забавное ощущение! Кажется, я начал немного понимать тех «серых кардиналов», что предпочитали оставаться в тени, дергая марионеток за ниточки. Какое-то извращенное удовольствие, честное слово. Чур меня, чур меня!

– Десять! Девять!..

Еще немного, еще чуть-чуть. Откуда это? А, не важно! Мандраж начинается. Вполне естественное состояние не привыкшего к таким стрессам организма. Переживу. Главное, чтобы ничего непредвиденного не стряслось – например, не вывалился прямо сейчас из гиперпрыжка патрульный крейсер или что похуже. Ответ военных местным паникерам мы хоть и перехватили, но расшифровать не смогли – не хватило вычислительных мощностей. Да и не особо старались. Флотские шифры гражданским спецам не по зубам априори. Впрочем, ребята на орбите довольно быстро пришли в себя и заняли откровенно выжидательную позицию. А что им еще оставалось делать? Вторгшийся корабль все запросы игнорировал и упрямо пер к Находке, не проявляя ни малейших признаков агрессии. К тому же наверняка кто-нибудь догадался запросить базу Ллойда – как я уже упоминал, до Сети докричаться можно было, хоть и с трудом. А поскольку откровенных дураков командовать людьми в столь замкнутом мирке никогда бы не поставили, то и местное начальство сложило два и два. И успокоилось – зачем, спрашивается, не скрывающему своей идентификации «черному археологу» лишние неприятности? Не пират же он, в конце концов. На всякий случай эвакуировали персонал с планеты, забросив челнок аж на противоположную сторону шарика – от греха, что называется, – и затаились, как мыши под веником. То бишь никакого противодействия со стороны федералов в ближайшие несколько часов не предвиделось, что радовало весьма и весьма. Соответственно, «Великолепный» беспрепятственно зашел на оптимальную для сброса катера траекторию, потратив на маневрирование чуть больше часа, как и предсказывал Виньерон.

– Пять! Четыре! Три!..

Ч-черт, все-таки сцыкотно! Я же не десантник, в конце-то концов!

– Два! Один!! Старт!!!

Ох ты ж ё!.. Непосредственно в катере «волшебный пендель» катапульты чувствуется куда сильнее, чем в уютном кресле оператора «большого брата»! Там только визуальный эффект плюс воображение, а здесь, несмотря на успешно сработавший гравикомпенсатор, каждая клеточка тела ощутила на себе нешуточное ускорение. Никакого сравнения с пассажирским челноком на том же Ахероне. Жесть, короче. Хорошо, что я в Десант не пошел, когда будущую воинскую специальность выбирал. Дипломаты все же путешествуют в куда более, хм, комфортных условиях. Да и работенка не такая пыльная.

Ухмыльнувшись про себя последней мысли – ага, непыльная, полюбуйся при случае на спину в зеркало! – я окончательно расслабился и, что называется, начал получать удовольствие. Катер продолжил разгон, но уже не так резко, и гравикомпенсатор перешел на штатный режим. На грудь сразу перестало давить, а кокон и вовсе ощущался невесомой периной. Н-да, так и вырубиться недо-о-о-олго! От души зевнув, я активировал виртуальное рабочее пространство, оттопырив средний палец правой руки – кукиш уже был занят Денисовым, так что пришлось другой жест придумывать, – и занялся подстройкой интерфейса. Вообще, такая возможность в достаточно примитивном комплекте меня до глубины души поразила, но Тарасов любезно пояснил, что от щедрот дражайшего шефа нам досталась новейшая экипировка, из числа той, что была закуплена мною же на Босуорт-Нова. А я, к стыду своему, совсем про нее забыл. Слишком много у меня там забот было. А теперь вспомнил – техническое задание мне тогда любопытным показалось. Десять комплектов «шлем плюс интерактивные перчатки», совместимые со всеми основными типами гражданских скафандров. Универсальная вещь, короче. И кое-какую автономность дает, и расширенные по сравнению со стандартной защитой возможности в плане электронной начинки. А в сочетании, например, с «комплектом № 3» – таким же пленочным скафандром, но с полным набором броневых вставок, термокомбезом и более мощным регенератором – получается просто отличнейший костюм, чтобы шариться по всяким подозрительным местам вроде старых полуразрушенных кораблей. Легкий, прочный, удобный, разве что без сервоусилителей. Но никто и не обещал аналог десантной или хотя бы егерской брони.

Катер между тем уже вошел в верхние слои атмосферы, что, впрочем, никак не отразилось на моем самочувствии – хитрая машинерия противоперегрузочного кокона компенсировала практически все неприятные воздействия окружающей среды. А заметил я это, лишь подключившись к обзорным камерам – и такая возможность в тактическом вычислителе была предусмотрена. Я натурально умилился – еще бы линзы-мониторы, и практически один в один «большой брат»! – и прекратил возиться с настройками. От добра добра не ищут, как говорится. Все более-менее сносно: в верхнем правом углу забрала карта, в левом – основные показатели типа температуры воздуха, пульса, датчика химсостава атмосферы – хорошая штуковина, между прочим. Запрограммировал на определенный состав и в ус не дуешь – как только повышается концентрация какого-то компонента или появляется новый, начинает мигать зловещая пиктограмма – сжимающие горло руки и лицо с выпученными глазами. Программисты такие программисты, япону маму! Ну и прочие мелочи вроде автоматического дальномера или встроенного цифрового зума – забрало еще и биноклем служило при случае, реагируя опять же на напряжение глазных мышц посредством датчиков на висках. К слову об эргономике – цеплять что-то отдельно не пришлось, все необходимые чувствительные элементы были встроены в уплотнения шлема, который сидел как влитой, автоматически подстраиваясь под владельца и запоминая форму головы.

Впрочем, хватит о плюшках. Тем более лететь недолго осталось – катер совершенно незаметно проник в плотные слои атмосферы и летел над равниной, кое-где разбавленной небольшими лесными массивчиками, на тысяче метров, уверенно пожирая километр за километром. Пейзаж, надо сказать, не поражал – зелень во все стороны, на сколько хватало взгляда, да редкие ниточки рек, казавшихся с высоты ручьями. Курс наш лежал почти строго с востока на запад, поэтому колоссальный даже с такой верхотуры овраг мы благополучно проскочили. Я на него даже особого внимания не обратил, но тут катер, перемахнув еще и довольно широкую реку, пошел на вираж, круто забирая к северу, а затем, совершив почти полный разворот, понесся на юг. Опять же вдоль оврага, но не столь впечатляющего – оплывшего и заросшего лесом. Потом под днищем летательного аппарата мелькнула скальная гряда – очень странная, этаким неровным зубом торчащая посреди равнины, – и мы вернулись к старому знакомому. Приглядевшись, я понял, что прямо под нами далеко к югу тянется пересохшее русло – видимо, как раз той самой речки, что текла чуть западнее.

Занятное место, если вдуматься. И скалы занятные, и заросли на дне. И вообще, все это странно. Я не великий знаток географии, геологии и прочих наук с приставкой «гео», но, зная некоторые методы Первых, довольно легко мог представить, как это все возникло. Взбрела кому-то в голову блажь отстроить в укромном месте базу – и пожалуйста. Запрудили реку, вырастив скалу, вырыли новое русло, и вуаля! С их-то возможностями! Зато получили неплохую строительную площадку со своеобразным микроклиматом. Я еще на Единичке, предыдущем пункте нашего суетливого путешествия, заметил, что постройки Первых жмутся ближе к воде, – видимо, влажность повышенная нужна для чего-то. Впрочем, ну их, Первых. Размышлять позже будем, когда появится дополнительная информация. А пока же надо просто наблюдать и запоминать. И записывать все, что только можно. Жаль, что передатчик у меня маломощный, напрямую Попрыгунчика не подключить. А через центральный «мозг» ну его на фиг. Запалимся на раз.

Пьер, убедившись, что место соответствует искомым координатам, снизил катер до сотни метров и на малой скорости повел по-над руслом, следуя извивам ручья на дне. Вскоре мы оказались над густым хвойным лесом, под кронами которого рассмотреть что-либо было просто нереально. Впрочем, дражайший шеф знал, что делал: буквально через десяток-другой секунд катер завис над укромным озерцом, крохотным, тридцать – сорок метров в поперечнике, и довольно мелким. Приткнул аппарат носом к пляжику-одно-название и вырубил движки.

– Прибыли, коллеги! Все на выход, от катера не отходим! Олег, за вами инструктаж.

– Есть.

Великая вещь субординация, между прочим. Главный сказал делать то-то и то-то, все остальные выполняют. Без вопросов и душевных метаний. Красота! Вот только не очень-то получается в последнее время без вопросов-то. Совесть еще проснулась отменно некстати. Гложет, стервозина, покоя никакого нет… Ладно, отвлекся.

Нащупав на сбруе характерный замок-фиксатор, я легонько придавил пальцем сенсор, и хитрая система пристежных ремней моментально скрылась в недрах кокона, предоставив мне полную свободу. Правда, нестись куда-то сломя голову, как сорвавшаяся с привязи собака, я вовсе не собирался – кое-какие рефлексы в академии все же в меня успешно вколотили. А посему неспешно выпростался из кресла и от души потянулся, едва не упершись ладонями в потолок десантного отсека. Тесновато тут, как ни крути. И проходы между лежаками узкие. И коты еще под ногами крутятся!

– П-петрович! Твою маму!

– Мя-а-а-а-у-у-у!!!

– Сам дурак.

– Паша, угомонись, – счел нужным вмешаться в весьма содержательный диалог Егерь. Он как раз пробрался к шлюзу и возился с пультом. – Петрович, разведка!

Кот перестал орать благим матом (не знаю, что уж он там такое выводил, но, судя по лицу Олега, ничего для меня приятного) и прошмыгнул в распахнувшийся люк, который тут же вернулся на свое законное место, отгородив отсек от рыжего скандалиста. Денисов немного постоял, видимо переключившись в «стереорежим» – помню-помню, картинка с кошачьего ППМ получается забавной, хоть и своеобразной, – и уже без опаски утопил створку в борту катера.

– Выходим по одному, далеко не разбредаемся! – предупредил он собратьев по несчастью и первым шагнул в тамбур.

За ним последовала Галина, а затем и я – Тарасов оккупировал место второго пилота, составив компанию Пьеру. А в рубке свой шлюз имеется, так что не пересеклись. Да оно и к лучшему, учитывая тесноту.

На крохотном песчаном пятачке у самого носа катера собралась уже вся честная компания, разве что Петровича не было видно, да дражайший шеф все еще возился с пультом на люке – скорее всего, охранную систему настраивал. Оно, конечно, других двуногих разумных в зоне досягаемости нет и не предвидится, но на всякий пожарный не помешает. А я разве не говорил, что патрон у меня, помимо всего прочего, еще и педант каких поискать? Не говорил? Считайте, что сказал.

Дождавшись, когда личный состав изобразит нечто отдаленно напоминающее шеренгу, Денисов прочистил горло и приступил к инструктажу:

– Отряд, внимание! Нам предстоит пройти около семи километров по пересеченной местности, изобилующей естественными препятствиями. Поэтому не разбредаемся, соблюдаем ордер – я с Петровичем головной дозор, затем основная группа – Пьер, Галя и Паша. Тарасов в арьергарде. Уровень опасности здесь примерно как в сибирской тайге – если специально не искать приключений на филейную часть, все с высокой долей вероятности обойдется. Атмосфера пригодна для дыхания, универсальный антидот с местными микроорганизмами справляется прекрасно. Все же если кто-то вдруг почувствует недомогание, немедленно дайте знать. Смотрите под ноги. Не напоритесь на ветки. Хотя тут, – Олег обвел взглядом стройные шеренги высоченных хвойных деревьев, кроны которых начинались минимум в паре метров от земли, и ухмыльнулся, – это проблематично. Оружие держать под рукой, все же не на пикник идем. Вопросы?

– Почему мы поближе к объекту не приземлились?

– Паш, а ты объект видел?

– Да вроде ничего такого не заметил, – пожал я плечами. – Но ты же сам говорил, что он закапсулирован. Маскировка.

– Вот именно. Начнем снижаться и напоремся на силовой купол. Оно нам надо? Так что пойдем пешочком.

– А вообще план какой? – не унимался я. – Ну подойдем мы к «пузырю». А дальше?

– Вот это как раз самое слабое место, – вынужденно признал Денисов. – «Внутренний искин» молчит. Если бы мы несли чушь, он бы так прямо и сказал. Получается, мы все пока что делаем правильно. Будем разбираться на месте, короче.

– И этот человек запрещал мне ковыряться в носу! – обличающе ткнул пальцем в Егеря майор. – Гениальный план, чего уж.

– Один-один, – резюмировал Олег, но развивать дискуссию не стал. – Еще вопросы? Нет? Тогда держимся за мной, дистанция десять метров.

Пристроив штуцер на сгибе правой руки, Егерь уверенно шагнул под сень местного сосняка, и нам не осталось ничего другого, как последовать за ним, выдержав указанную дистанцию. Помнится, что-то такое было в наставлениях по полевой работе, но помнится весьма смутно, так что доверимся опытному товарищу. Тем более он тут уже не первый раз разгуливает.

По псевдососняку шагалось довольно легко, разве что подошвы слегка вязли в толстом слое полусгнившей хвои, а в остальном никаких проблем. Темновато, конечно, но это, как я уже упоминал, из-за отменно густых крон, слабо пропускавших свет. Впрочем, мощности вычислителя как раз хватало, чтобы корректировать картинку, дополнительно прорисовывая контуры крупных предметов с учетом данных сканера, так что на плохую видимость грех было жаловаться. Однако Денисов с самого начала задал довольно быстрый темп, так что уже минут через десять я начал усиленно потеть – спасибо скафандру, оснащенному системой поглощения влаги, а то пришлось бы исподнее выжимать, да и наверняка чувствительные места бы натер. Подмышки и, э-мм, бедра с внутренней стороны сбиваются на раз, и на коже образуются очень неприятные натертости, чуть ли не ожоги. Приходится потом перемещаться враскоряку. Со стороны смешно, не спорю. Вот только скорость такой бедолага поддерживать не способен, и страдает в итоге весь отряд – потому как зачет по последнему. По крайней мере, в академии именно так и было.

С дыхания я не сбился, не до такой степени расслабился от веселой жизни на борту, но Егерю все равно завидовал – его бы энергию да в мирных целях! Вот что значит богатая практика. Да и Тарасов не отставал – не просто тащился в хвосте, а успевал и осмотреться внимательно, и останавливался периодически, прислушиваясь, а потом легко догонял ушедших в отрыв коллег. И Галя, что удивительно, не проявляла ни малейших признаков усталости, а ведь мы уже пару километров отмахали. Как раз по обещанной Олегом пересеченной местности – псевдососны понемногу мельчали, все больше попадалось на пути кустов, а вскоре и вовсе пришлось перебраться на песчаную полоску, тянущуюся вдоль речушки, впадавшей в давешнее озерцо. Благо была она совсем неглубокой, да и течение – смех один.

Ничего интересного вокруг не наблюдалось – все та же прелая хвоя, местный ивняк и псевдососны. Песок под ногами еле слышно скрипел, да вода хлюпала, настраивая на задумчивый лад…

– Паша, не спи в оглоблях!

Тарасов, гад этакий. Что-то он неровно ко мне дышит. И на Ахероне постоянно критиковал, и здесь… доколебывается. Ну не штурмовик я, пусть и бывший, и уж тем более не Егерь. И вообще, тварь городская, к деревенской жизни не приспособленная. Комфорт люблю, ага. Как минимум общественный транспорт – на меньшее не согласен. Впрочем, в данном конкретном случае как никогда уместно вспомнить поговорку про шерифа и дела индейцев. Надо – значит, надо. И нечего прибедняться, тут майор прав. К тому же бывало и куда хуже – на той же Босуорт-Нова, когда я по лесу от якудза убегал. Правда, там я на адреналине был, а тут скука смертная. И не настолько устал, чтобы тупо мечтать о привале, не обращая внимания ни на что вокруг. Вообще пока не устал, так вернее будет. Жаль, нельзя с той же Галей поболтать – друзья-соратники не поймут. Все же почти боевая операция.

Между тем лес кончился, уступив место бескрайней камышовой крепи – или что тут за растения такие. Не суть, тем более что очень похоже. Разве что подозрительно низкорослые – где-то по пояс. И почва топкая, что гораздо хуже. Зато видно довольно далеко, но от этого не легче – ничего примечательного вокруг, однообразный зеленый ковер, совершенно неподвижный. По проторенной Егерем дорожке шагать, конечно, проще, чем продираться сквозь девственные заросли, но темп все равно заметно снизился. Хотелось пить, но в пленочном скафандре системы водоснабжения не предусматривалось, а за фляжкой тянуться было, с одной стороны, лень, с другой – неловко. Типа все терпят, одному мне приспичило. Привала дождусь. Не собирается же, в самом деле, Олег так и топать до самой базы?..

В ожиданиях я обманулся – Денисов, похоже, усталости не испытывал совершенно, равно как и жажды, и уверенно пер по влажной крепи, проминая в сплошной камышовой стене довольно широкую борозду. Тем самым, надо признать, изрядно облегчая нам жизнь. Галя шла замыкающей нашей маленькой группы, так что ей даже не приходилось притаптывать уже поломанные стебли, чем, собственно, я и объяснял для себя ее терпение. Не думал, что она столько протянет без жалоб. Скорее, я тут самое слабое звено – почти уже сдался. А все Олег, блин! Шагал себе, ориентируясь на колышущиеся впереди верхушки камышей – неутомимый Петрович шарился по зарослям метрах в тридцати прямо по курсу, совершенно не смущаясь топкой грязи под лапами. Наверняка вымазался как черт. Любит он это дело, как я заметил. Очень нетипичный кот, да.

Еще чуть позже, когда взгляд снова привык к однообразию окружающего ландшафта, я полностью втянулся в марш и благополучно достиг того просветленного состояния, когда человек автоматически переставляет ноги, совершенно о том не задумываясь, и может идти часами, не испытывая особого дискомфорта. Знакомое ощущение, хоть и порядочно подзабытое. Полковник Чен, да продлят боги его годы, в бытность мою студентом, бывало, гонял меня посильнее – чего только утренние пробежки вверх по горному склону стоили! А тут реально прогулка. Если бы не сырость… Понятно, кстати, почему привала нет. Мало удовольствия сидеть в вязкой жиже. Лучше уж брести, не особо торопясь и экономно расходуя силы.

– Долго-то как! – подала голос Галя, когда мы удалились от леса, по самым скромным прикидкам, километра на четыре – то есть из обещанных Денисовым семи преодолели уже шесть с копейками. – В прошлый раз как-то незаметно до озера дошли.

– Это ты, моя радость, чувство времени тогда потеряла, – пояснил остановившийся вдруг Олег. – От слабости и стресса. Кажется, пришли.

– Что-то не похоже.

– А вы присмотритесь, Пьер. Ничего не замечаете?

Заинтригованный словами Егеря, я по примеру дражайшего шефа принялся обшаривать взглядом заросли прямо по курсу, но так ничего и не высмотрел. Патрон, судя по разочарованному хмыканью, – тоже.

– Фильтры выключите, а лучше вообще забрала поднимите, – посоветовал Денисов.

Как это ни странно, помогло. Денек сегодня выдался не из солнечных, или как его назвать, с учетом отсутствия названия у здешнего светила, так что без графической обработки картинка здорово потеряла в яркости и сочности. Зато заиграла новыми оттенками – невооруженный взгляд легко выявил легчайшее дрожание воздуха прямо перед нами, метрах этак в пятидесяти. Знаете, характерное такое марево, как в жару. Только мерцание это в нормальных условиях возникает вдали, у самого горизонта, а не практически под носом. К тому же если чуть повернуть голову в сторону – не важно, вправо или влево, – оно сразу же усиливается. Как будто свет через границу двух сред проходит. Легкое такое искажение, как размытая граница цветов на низкокачественном мониторе – я такой, почитай, каждое утро любуюсь, когда активирую настенный экран в спальне.

– Думаете, силовой купол, Олег?

– Практически уверен, Пьер. Петрович совсем близко не подходил, опасается. Так что придется нам самим.

– А мне казалось, еще не меньше километра пройти нужно, – усомнился дражайший шеф. – По вашему рассказу судя. Это сколько же энергии! Какой смысл поддерживать столь обширную защитную сферу?

– Никакого, – пожал плечами Егерь. – Хотя почему бы и нет? Для системы контроля вопрос о нехватке энергии не стоит. Главное, чтобы внутри периметра не оказалось активированных дронов. Вот они реально могут неприятности доставить.

Посчитав внеплановое обсуждение законченным, Денисов снова вломился в крепь, правда, на сей раз с опаской – прощупывая пространство перед собой полноценным телескопическим щупом, которым, в отличие от Тарасова недавно, не забыл разжиться на «Великолепном». Полезный, между прочим, аксессуар, да к тому же еще компактный и легкий.

Впрочем, предосторожность оказалась излишней – заросли кончились, что называется, внезапно. Как ножом обрезало – раз, и нет. Только топкая почва, усеянная мшистыми кочками. И вся эта радость простиралась, докуда глаз видел.

– Что за чертовщина? – буркнул себе под нос Пьер. – Сверху тут все немного по-другому выглядело, а, Александр?

– Не буду спорить, дорогой Пьер, не буду спорить. Олег, чего встал?

– Пришли.

В доказательство своих слов Денисов, перехватив щуп на манер самурайской катаны, изобразил нечто вроде медленного рубящего удара сверху вниз. Не преодолев и половины траектории, полимерная трубка уперлась во что-то прозрачное, а самый ее кончик причудливо исказился, зрительно изогнувшись почти под прямым углом.

– Упругое, отталкивает твердые предметы, искажает свет. Однозначно силовое поле, да еще и с маскировочным эффектом, – вынес вердикт Егерь. – Петрович, как ощущения?

– М-мя-а-а-у-у-у!!!

– А нечего было поперек батьки в пекло, – попенял напарнику Олег. – Зато теперь мы точно знаем, с чем имеем дело. Осталась сущая малость – сообразить, как купол деактивировать. У кого какие идеи? Саныч?

– Это тебе голоса мерещатся, ты и предлагай.

– Понятно. Пьер?

– Скажем так, я разделяю позицию Александра.

– Паша?

– Издеваешься?

– Галь?

– Денисов, ты дурак?

– Вывод очевиден, – погрустнел Егерь, завершив блиц-опрос. – Боюсь вас разочаровать, коллеги, но я понятия не имею, что дальше делать. Разве что сидеть и ждать.

– Можем по периметру купол обойти.

– Паша, я тебя умоляю!

– Да я просто так предложил, в порядке бесполезной альтернативы, – отбрехался я. – Все веселее, чем ждать у моря погоды.

– Какие еще будут предложения?

– Давайте Петровича на купол закинем, – снова проявил я инициативу. – Может, это и не купол вовсе, а стена. Вот и проверим.

– Мя-а-а-у-у-у!!!

– Паша, что-то твоя извращенная фантазия мне не нравится, – покачал головой Денисов. – Да и напарнику моему ты становишься глубоко несимпатичен. Я бы рекомендовал по возвращении на борт беречь ботинки.

– Ну тогда давайте хотя бы…

– Павел, угомонись! – счел нужным вмешаться дражайший шеф. – Олег, вы, помнится, что-то про эмоциональный резонанс говорили, когда огорошили нас вестью об управляющем кластере…

– А что, может получиться! – оживился Егерь. – Думаете, нам просто нужно захотеть деактивировать силовое поле?

– Не просто захотеть, а захотеть очень сильно. И дружно.

– Мысль понятна. Саныч, что скажешь?

– Бред, конечно, но почему нет? – пожал плечами Тарасов. – Как хотеть будем? В смысле каков порядок действий? В круг встанем, за руки возьмемся?

– Или, может, обнимемся по-братски?! – не удержался я. – Я, чур, Петровича обнимаю!

– М-мя-а-у-у-у!

– Договоришься сейчас, Паша. Петрович таких шуток не понимает.

– Да ладно! Галь, давай я тогда тебя обниму.

– Гаранин, не юродствуй! – Пьер неодобрительно на меня зыркнул, но тем и ограничился. – Может, сначала просто попробуем, хм, возжелать одного и того же. Ну, например, будем представлять, что купол исчез. Готовы? Начали.

Я попытался добросовестно исполнить приказ, хотя меня прямо-таки распирало от беспричинного веселья, и некоторое время пялился на марево, изображая киношного телепата. Как и следовало ожидать, ничего не вышло – очень скоро меня все-таки пробило на «ха-ха», и я с трудом сдержал смех, всего лишь пару раз хрюкнув. Но и этого хватило, чтобы привлечь внимание соратников.

– С ним все в порядке? – встревоженно поинтересовался Денисов. – Пьер, вы его дольше знаете, это вообще нормально? Он с самого выхода какой-то неадекватный.

– Вы тоже заметили, Олег?

– Ага. Еще на марше. Думал, придется старым добрым способом в чувство приводить, если чудить начнет. Как будто, я не знаю, «веселушек» обожрался. Дерганый весь, того и гляди куда не надо залезет.

– Эй, я все слышу!

– Паша, ты как себя чувствуешь?

– Нормально, патрон, нормально. Как в театре абсурда. Такое все смешное вокруг! Особенно вы все. «Давайте все вместе пожелаем!» Ха-ха три раза! Как, блин, детишки на новогоднем утреннике! Елочка, зажгись!!!

– Паша, может, тебе водички попить? И успокоиться.

– Вы хотите поговорить об этом? – немедленно переключился я на новую жертву. – Доктор Тарасов! Ха-ха-ха. Жаль, кушетки нет.

– Н-да, тяжелый случай.

– Я все слы-ы-ышу! А чего это мы такие грустные? Давайте обнимемся! И возжелаем! Как один, в общем порыве! Что же вы, коллеги?!

Вздрогнув от внезапного прикосновения к плечу, я резко развернулся и перехватил Галин взгляд.

– Пашенька, успокойся, а?.. Все хорошо, все в порядке… – принялась она увещевать, попутно поглаживая меня по руке. – С тобой же все нормально?..

– Не уверен, – честно ответил я и довольно грубо высвободил ладонь. – Ну вас всех, скучные вы. Чего стоите? Надо же что-то делать! Давайте вход искать! Кто со мной? Никто? Ну как хотите!

Потеряв интерес к соратникам, я довольно резво зашагал вдоль невидимой стены, ориентируясь на ощупь – как когда-то в детстве пересчитывал все штакетины забора рукой. Правда, тут ощущение было несколько другое – силовое поле слегка пружинило под пальцами, сразу же увеличивая сопротивление, стоило лишь нажать чуть сильнее. Представив, как от моего прикосновения по всему «пузырю» пробегает волна искажения, я рассмеялся и чуть не споткнулся – Петрович по какой-то кошачьей прихоти именно в этот момент решил потереться об мои ноги. Примерившись было отвесить ему хороший пендель, я в последний миг передумал и склонился над рыжим пакостником с самыми добрыми намерениями – всего лишь собирался его погладить. Ан не тут-то было! Котяра неуловимо-плавным движением вывернулся из-под моей ладони и злобно зашипел, попутно ловко полоснув меня по предплечью когтями.

– Т-твою! Ну что за день, а?!

Неестественное веселье истаяло без следа, уступив место яростной волне, и я с размаху вбил кулак в невидимое упругое нечто. Безрезультатно, само собой. Руку отшибло назад, едва не вывернув из плечевого сустава, и внезапная боль усугубила вспышку – я с непонятным остервенением пожелал всем инопланетным загадкам накрыться медным тазом, сопроводив мысленный посыл глухим рычанием, и отчетливо представил, как купол лопается, что твой мыльный пузырь. Уловил краем глаза движение – Тарасов дернулся в мою сторону, но Денисов его придержал, заодно одарив встревоженного Пьера предостерегающим взглядом, – и от души врезал по силовому полю ногой…

В себя пришел практически мгновенно, в очередной раз подивившись скоротечности приступа. Впрочем, немудрено. От этого дела обычно помогала хорошая драка, из-за чего, собственно, я в подпольных боях и участвовал, но на сей раз хватило и одного падения – с размаху, с высоты собственного роста. А что вы хотели? В удар я вложился как следует, совершенно не ожидая, что в момент соприкосновения ботинка с невидимой стенкой оная вдруг растворится. Исчезнет, распадется, аннигилирует – какая разница, как назвать? Главное, что в полном соответствии с законами физики я потерял равновесие и плашмя приложился спиной о землю. На такие воздействия пленочный скафандр рассчитан не был, воздух из легких выбило, и теперь я силился вдохнуть, одновременно морщась от боли. Ч-черт, страшно представить, что было бы, окажись подо мной не топкая болотная почва, а пенобетонное покрытие, например. И так на рыбину смахиваю – рот раззявлен, глаза по полтиннику – а тогда бы вообще, наверное, помер… хотя лучше бы помер! Кхе, кхе и еще раз кхе!!! С огромным трудом перевернувшись на бок, я зашелся в кашле, не обратив внимания на возникшую рядом тень.

– Оклемался?..

Перехватив обеспокоенный взгляд Денисова, я отмахнулся – дескать, отвали! – и, чуть ли не выхаркнув легкие, наконец сумел хватануть достаточное количество воздуха. Растянулся на земле, блаженно закатив глаза – вроде полегчало.

– Паша, ты в порядке?

Да в порядке я, в порядке. Отвяжись только!..

«Управляющий кластер активирован, статус подтвержден».

– Ч-чего?! Кха!..

– Гаранин, ты меня вообще воспринимаешь?

– Олег, это… т-ты… сейчас… сказал?..

– Что именно?

– Про кластер…

– Нет. – Егерь одарил меня очередным оценивающим взглядом и подозрительно прищурился. – У тебя галлюцинации?

Вот ведь… нехороший человек! В голове щелкнуло, как будто переключатель кто-то повернул, и разрозненные факты сложились в стройную картину.

– Ты знал.

– О чем? – удивился Денисов.

Да все о том же, комедиант хренов! Впрочем, ладно, нет никакого желания конфликтовать. Хотя осадок остался, да.

Проигнорировав двуличного соратника, я, не обращая внимания на капающую с перчатки жидкую грязь, откинул забрало и с силой провел ладонью по лицу. Вот ведь хитрая рожа! Провокатор доморощенный.

– Денисов, не держи меня за идиота. Ты с самого начала знал, что делаешь. Только не предупредил никого. И особенно меня.

– Так было надо, Паша, – не стал отпираться Егерь. – Если хочешь, могу извиниться.

– Да пошел ты со своими извинениями!.. Петрович, тьфу!!!

– Он тоже извиняется.

– Да я уж понял. – Оттолкнув от лица кошачью морду – блин, слюнявый, что твой французский бульдог! – я с некоторым трудом принял сидячее положение. – Раз уж использовал меня втемную, то давай колись.

– Я бы тоже не отказался послушать, – весьма кстати вмешался дражайший шеф. – Паша, посмотри на меня.

Я нехотя перевел взгляд на патрона, выдержал недолгую игру в гляделки и снова переключился на Егеря. Пьер, по каким-то одному ему ведомым признакам удостоверившись, что я в норме, тоже выжидающе уставился на Олега. Один Тарасов видимого любопытства не проявлял – стоял рядом со странно напряженной Галей и легонько поглаживал ее по руке, прямо как она сама меня совсем недавно.

– Я знал способ еще на борту, когда только зашла речь о полете на Находку. «Внутренний искин» не только выявил потенциальный управляющий кластер, но и примерно объяснил, как его пробудить, – пояснил Денисов. Пристальные взгляды его совершенно не трогали – можно сказать, сама невозмутимость. Настолько уверен в собственной правоте? Очень может быть. – Вам я тоже сказал правду, просто не всю. Нужно было присмотреться и определиться с кандидатом в… даже не знаю, как обозвать. Инициатор? Проводник? Короче, человек, на которого замыкаются эмоциональные сферы. Он как бы накапливает и усиливает эмоции, а потом выплескивает… Ч-черт, косноязычен я сегодня.

– Продолжайте, Олег, – подбодрил Пьер. – Пока что мы в состоянии следить за вашей мыслью.

– Спасибо. Я хочу сказать, что все мы пятеро – именно кластер, но звеном, непосредственно воздействующим на управляемый объект, может быть только один из нас. Без него кластер не активируется.

– Почему я, изверг?!

– И что ты хочешь услышать? Что самый красивый? Или самый умный? – Денисов ухмыльнулся и безжалостно меня припечатал: – Все предельно просто. У тебя наиболее яркая эмоциональная сфера. Слегка задавленная, не спорю. Плюс твоя психотравма и, как следствие, любопытный эмоциональный маятник.

– Все ясно. Я псих, поэтому подхожу лучше других.

– Нет, Паша. Ты не псих. Еще раз, медленно: у тебя более мощный эмоциональный фон. Настолько мощный, что даже Петрович чувствует без коннектора. Не знаю почему. Подозреваю, что из-за твоего образа жизни. Ты ведь до недавнего времени особо самоконтролем не увлекался? Жил в полном согласии с самим собой и окружающим миром…

– Так и скажи – овощем был. Фигли меня жалеть…

– Не суть. Короче, сначала я всерьез рассматривал в качестве кандидата Галину. Но у нее после нескольких тяжелых стрессов наблюдается эмоциональная заторможенность, я до сих пор ее растормошить не могу. Это следствие… ладно, не важно.

Угу, заторможенность. Есть такое дело, даже я заметил. И Тарасов тоже – самый деликатный из нас оказался, сообразил девушку поддержать в трудную минуту. Хотя по сути больше и некому – Пьер тот еще сухарь, Олег делом занят, а я и вовсе подопытный кролик.

– В общем, ты, Паша, оказался идеальным кандидатом. К тому же ты подвергся воздействию системы контроля на Нереиде, и в твоем организме к тому времени уже произошла частичная перенастройка энергетической оболочки. Так что моему «внутреннему искину» удалось запустить еще одну коррекцию. Не переживай, в такой ситуации ты вел себя достаточно адекватно. А потом ты начал… это самое… впитывать. И кончилось все ожидаемым выплеском, удачно усугубленным твоим приступом. Еще вопросы есть?

Я медленно помотал головой, поднимаясь с земли, – вопросы-то есть, да только совсем не время их озвучивать. А ведь это подстава, Олежек. Самая настоящая. И как теперь тебе доверять?.. Ладно, замнем для ясности.

– Ч-черт, изгваздался весь. Полотенце есть у кого-нибудь? Или хотя бы платок носовой?

Я вопросительно уставился на дражайшего шефа как наиболее в этом вопросе перспективного, но тот виновато пожал плечами:

– Паш, я же не в смокинге, в конце-то концов…

– Держи, бедолага! – протянул мне Денисов медпакет. – Надеюсь, самому не пригодится.

Ага, а глазки-то отвел! Стыдно ему, однозначно. И это обнадеживает.

С показной раздраженностью разодрав упаковку, я извлек на свет божий пару больших салфеток, пропитанных дезинфицирующим раствором – бинтов в полевых комплектах уже давно не водилось, но в протирочном материале нужда осталась, – сунул нашлепку-пластырь в карман и принялся приводить себя в относительный порядок, начав с лица. Кожу слегка щипало, но я на это внимания не обратил – так и должно быть. Зато хоть на человека похож стал. Забрало еще почистить, и хорош. С комбезом заморачиваться смысла нет – сейчас немного обсохнет, и грязь сама отлетит. Синтетика, что вы хотите.

– Павел, готов? – дождавшись, когда я покончу с гигиеническими процедурами, спросил Пьер.

Н-да, теряю хватку. Только сейчас заметил, как он возбужден. Нет, со стороны он все такой же хладнокровный контрабандист, сдержанный и циничный. Но меня не обманешь. Зря, что ли, я столько времени на борту провел? Хватило, чтобы уловить нюансы поведения дражайшего шефа. Спокоен-то он спокоен, а губы еле заметно подрагивают. И глаза самую чуточку прищурены. И левая ладонь то и дело в кулак сжимается – это он так пытается оставшуюся на фрегате трость мять. Первейший признак душевного раздрая, между прочим. Ладно, не дело патрона мучить…

Приняв это судьбоносное решение, я наконец снова обрел способность логически мыслить, а вместе с ней вернулось и любопытство. А посему я принялся вертеть головой, обозревая окрестности. Надо сказать, местность после исчезновения силового купола изменилась разительно: если за спиной у меня все осталось по-прежнему – невысокие заросли и лес вдалеке, – то впереди метров на двести тянулась этакая полоса отчуждения, сразу за которой начиналась уже знакомая камышовая крепь, из которой торчал исполинский серый горб, испещренный черными кляксами. Неужто база? Похоже, очень похоже. Здоровая какая! Понятно, почему мы больше километра не дошли до нужного места – оно всего лишь точка на карте, аккурат в самом центре древнего объекта. Насчет клякс я, кстати, погорячился – это скорее глазки́, как на картошке, хотя издали выглядят как заполненные абсолютной тьмой провалы. Как будто свет эти пятна поглощали на манер черных дыр. Занятный эффект. Загадочная «скала» возвышалась метров на сорок, и стены примерно до середины были увиты буро-зеленым плющом. Или мхом – не суть важно. Главное, смотрелось все это богатство весьма… величественно, что ли. Буквально давило на психику, хоть особо масштабами и не поражало – в человеческих мирах и куда более циклопические сооружения имелись. Да любой, самый банальный небоскреб в первом попавшемся мегаполисе сто очков вперед осколку древнего мира даст, а вот поди ж ты! Помимо воли сглотнув, я переключился на Денисова:

– Олег, как дальше пойдем?

– Как шли, Паша, как шли. Петрович, патруль!

Кот уговаривать себя не заставил – явно обрадовавшись отсутствию, пусть и временному, препятствий, огромными скачками понесся по «полосе отчуждения», не особо заморачиваясь скрытностью. Впрочем, судя по спокойствию его партнера, опасность нам не грозила, и мы потянулись следом, отстав от Егеря на положенные десять метров.

Петрович очень быстро пересек открытое пространство, нырнул в заросли, мимоходом сменив колер, чему я уже и не удивился даже, и резко снизил скорость. Видимо, заросли все-таки мешали. Через некоторое время мы тоже достигли зеленой стены, и здесь Егерь впервые замешкался.

– Олег, что случилось?

– Ничего особенного, Пьер, – отмахнулся Денисов. – Просто тут все… изменилось, скажем так. В первый раз легче было. Галь, помнишь просеки? И зверушек забавных? Галь?!

– Олег, не ори. Не видишь, худо ей?

– Саныч, давно это с ней началось?

– У купола, когда Пашка с катушек съехал.

– Ч-черт! Знакомые симптомы. Саныч, не отпускай ее, хорошо?

– Будь спок. Главное, сам не заплутай. – Тарасов озабоченно покачал головой, придерживая подозрительно притихшую девушку за талию. – И вообще, ты уверен, что ее нужно туда тащить?

– Однозначно. Надо же ее долечить.

Мы с майором озадаченно переглянулись, и я повертел пальцем у виска. Дражайший шеф со свойственной ему деликатностью промолчал – судя по всему, возбуждение уже схлынуло, остался лишь контролируемый азарт. Силен мужик, что ни говори. Я так не могу.

– Чего зыркаете? Говорю, долечить ее нужно. Наши мозгоправы не справились до конца, к сожалению, – пояснил Денисов. – Пока в относительно нормальных условиях жили, проблем не было. А как вы появились, так опять началось. Стресс у нее тяжелейший был, – добавил он уже для меня. – Задействую ресурсы системы контроля, для нее такая коррекция – пара пустяков.

– А меня она сможет, хм, подкорректировать?

– Сам спросишь, – отрезал Егерь. – И от чего тебя лечить-то? Ты ж не псих, а к стрессам у тебя устойчивость выработалась.

Ну-ну. Твоим бы хлебалом да медка. Вот Пьер с Гюнтером с тобой бы однозначно поспорили, это ты не в курсе моего позора в застенках кровавой гэбни, тьфу, подвалах триады. С другой стороны, я и вправду тогда очень быстро оклемался. Не знаю, короче. Но и ты загнул. Еще скажи, что я абсолютно нормален. А я-то, наивный, думал, что один такой неадекватный. Оказывается, у меня конкурентка – весьма, надо признать, симпатичная – имеется.

– Ладно, пойдемте, – прервал Денисов несколько затянувшееся молчание. – Петрович уже почти до стены добрался. Говорит, все в порядке. Судя по картинке, так оно и есть. Саныч, Гальку не отпускай.

Сложив ставший ненужным щуп, Олег решительно шагнул к камышам. Правда, вломиться в зеленую стену на манер Петровича у него не получилось – габариты не позволили. Зато он весьма профессионально принялся подрубать камыши, ловко орудуя мачете. Оставшиеся бустылы пришлось притаптывать, но дело все же сдвинулось с мертвой точки.

– Паш, чего стоишь, помогай!

– А у меня мачете нет, – вполне логично возразил я. – Руби давай. Подменю лучше чуть позже.

– Ну-ну, – не очень-то и поверил посулу Егерь, но работу прерывать не стал.

Впрочем, я тоже не бездельничал – шел вторым и утрамбовывал свежепрорубленную дорожку, облегчая путь Тарасову с Галей. Пьер добровольно заменил майора в арьергарде и замыкал нашу крохотную колонну. Так, ни шатко ни валко, мы и двигались к цели, правда, темп очень заметно снизился, и на последний отрезок потратили почти полчаса. Хорошо хоть срубленный и примятый камыш образовывал своеобразную гать, и ноги не вязли в грязи. Даже почти и не вывозились в ней, так, по колено. Для ботинок и комбезов это далеко не смертельно, главное, что в герметичный стык обуви и штанин вода не просочилась, которой тут в чистом виде почти и не было. В общем, до очередной «полосы отчуждения», на этот раз совсем узкой, добрались без приключений, Денисова даже подменять не пришлось, как я и рассчитывал.

Петрович уже поджидал нас, устроившись на неровности стены на высоте человеческого роста. Наше появление он прокомментировал противным мявом – Олег даже кулак ему показал, но переводить кошачий комментарий не стал, видать, слишком тот был ехидным. Это он правильно, каким бы противоударным ни был «настоящий охотничий кот» против пистолетного унитара ему не сдюжить. А у меня давно уже руки чешутся, между прочим.

– Что дальше? – поинтересовался последним вывалившийся из «просеки» дражайший шеф.

– Пойдем искать вход, – уверенно отозвался Денисов, заученным движением вложив мачете в ножны. – Немного не угадали, левее вышли.

– Думаете, Олег?

– Уверен. Я достаточно хорошо помню местность. Тут, конечно, заросло все порядочно, но в основном совпадают приметы. Есть неподалеку местный, э-э-э, грузовой шлюз.

– Будем надеяться.

– Ага, – легко согласился Егерь. – Сам не хочу через крышу лезть.

Вдоль неровной стены, обросшей вовсе даже не мхом, а своеобразной губкой, шла самая натуральная отмостка в метр шириной, шагалось по которой куда проще, чем по чавкающей грязи. Так что возражать против новой прогулки никто и не подумал. А я так еще и головой во все стороны вертеть успевал – любопытно же.

Удобная дорожка через несколько минут вывела к здоровенному провалу в скальном монолите. Не соврал Олег – натуральный грузовой шлюз с аркой, несколько выбивавшейся из общего стиля «под камень». В глубине провала, фигурально выражаясь, клубилась тьма – живая и осязаемая. Даже непоседливый Петрович не рискнул сунуться под свод в одиночестве – дождался напарника и шагнул следом за ним, держась как можно ближе к его ногам. А вот на Денисова темень не произвела ни малейшего впечатления и даже расступилась, поддавшись напору Егеря.

Немного потоптавшись у входа – все же Олег исчез из вида очень быстро, как будто действительно нырнул в некую непроницаемую субстанцию, – я набрался решимости (тут свою роль сыграло и раздраженное шипение Тарасова) и вошел в… ну пусть будет шлюз. Согласимся с коллегой, умудренным опытом. Опасения мои оказались совершенно беспочвенными – я продавил телом очень слабое силовое поле, фактически не пропускавшее только волны оптического диапазона, и оказался в довольно светлом широком коридоре. Свет сюда проникал сквозь неправильной формы окна, разбросанные в шахматном порядке по потолку. Хотя скорее светильники, если судить по толщине камня над головой.

Я уже привычно принялся, что называется, торговать лицом, первым делом наткнувшись на насмешливый взгляд Денисова, но никак на него не отреагировав. Пусть его лыбится. Тут много всего куда более интересного. Да вот хотя бы стены взять – весьма любопытная отделка: тщательно пригнанные асимметричные каменные пластины с вкраплениями черного хитина тут и там. То, что это не пластик и не дерево, я понял сразу – очень уж похоже на панцири лангустов. А уж в этих деликатесных тварях я когда-то знал толк. Хаотично разбросанные украшения при более пристальном рассмотрении складывались в абстрактный узор без особой смысловой нагрузки. Впрочем, о чем это я? В абстракции – и чтобы смысловая нагрузка? Эстет хренов.

Дальний торец коридора был перекрыт точно таким же пологом, а вот за ним открылся обширнейший зал размером с теннисный корт. Это выяснилось, когда наша группа собралась в проходе в полном составе и плотной кучкой побрела в глубь базы. Помещение было буквально набито готовыми экспонатами для выставки художников-авангардистов – загадочными объектами, в которых причудливо сплетались камень, хитин и тускло отблескивающий металл.

– Ангар атмосферной техники, – пояснил Денисов, видя наше недоумение. – Смотрите и запоминайте – это типичнейшие для Первых технологии. Все их механизмы примерно так и выглядят. Кроме тех, что выведены из строя, – там металла нет. Зато наверняка найдете рыхлую бурую пыль. Это оксид железа, то бишь банальная ржавчина. Вон Саныч со мной согласен. Он уже что-то такое видел.

– Ага. На Ахероне, – глядя на нас с Пьером, отозвался Тарасов. – Только пылищу и нашли.

Как же, помню. Бравый майор уже об этом рассказывал. Но, признаюсь, меня, как человека от техники достаточно далекого, причудливые глыбы не заинтересовали вовсе. Гораздо занятнее оказались идеально круглые черные кляксы в потолке, диаметром метров в двадцать каждая. Числом пять, если это имеет какое-то значение. Нехилый такой контраст получался с прозрачными сотами из скругленных шестиугольных ячеек с узенькими каменными перемычками, из которых оный потолок в основном и состоял. Похоже, стартовые люки. Правда, никто с сегментными крышками тут не заморачивался, неведомые строители ограничились силовыми полями.

– А тут практически ничего не изменилось, – задумчиво произнес Денисов, что-то высматривая на борту ближайшего аппарата. – Технику система контроля реанимировать даже не пыталась. Так и зарастают глайдеры потихоньку.

Ага, тут он прав – толстая губка, нечто вроде коврового покрытия, порядочно облепила борта аппаратов. И разрывов я нигде при всем старании не обнаружил.

– Может, дальше пойдем?

Не знаю, как остальным, а мне в ангаре стало откровенно скучно. На что тут смотреть? Техника как техника, с точки зрения профана, что наш навороченный глайдер, что любая из этих экзотических глыб одного поля ягоды – все равно ничего не понятно. Летает, и ладно.

– Пойдемте, – не стал спорить Денисов. – Тут неподалеку лифт, на минус первом уровне тоже кое-что интересное есть.

– Интересное – это еще такие же глыбы?

– Нет, там лаборатория клонирования. А что? Ты разочарован?

– Олег, мне что летающие хреновины, что чаны со всякой гадостью – одинаково фиолетово.

– А что бы ты тогда хотел посмотреть?

– В идеале – жилые помещения. Я же как-никак ксенопсихолог. Может, психологический портрет этих инопланетян составить получится.

– Не знаю, я в прошлый раз дальше лаборатории не ушел, – покачал головой Егерь. – И этого с лихвой хватило. Так что тут я тебе не помощник. Попробуй систему контроля попроси.

– Рад бы, да не представляю как.

– Мне бы тоже было интересно, – поддержал меня Пьер. – Что ваш «внутренний искин» по этому поводу говорит?

– Ничего. Нет, правда.

Ага, так мы тебе и поверили. Осадочек-то остался, да.

– Я думаю, нас все еще проверяют, – поделился соображениями Тарасов, так и остававшийся нянькой при Гале. – Так что стоять на месте и глазеть на здешние чудеса смысла нет. Олежек, веди.

– Как скажете. Петрович, иди к Гале. Быстро! – пресек Денисов возможный недовольный мяв. – Нечего тут шариться, чай, не на прогулке.

Егерь уверенно направился по довольно широкому проходу к дальней стене зала, и мы в прежнем порядке двинулись следом, сопровождаемые шорохами разной громкости и тональности: губка под ногами отзывалась на каждый наш шаг. Видать, не приспособлена к перемещению существ с такой массой или разрослась без меры – вон отпечатки подошв какие четкие. Правда, потихоньку сглаживаются, и в итоге остаются еле заметные оплывшие углубления, прямо как в сухом песке. Или в давешнем болоте, разве что ноги так не вязнут, а пружинит почти так же. Да, и не чавкает. Что больше всего напрягает, так это полное отсутствие каких-либо посторонних звуков: никаких лязгов, низкого гула, даже вентиляцию не слышно. Скрип под ногами да дыхание. И стук сердца. Вроде и нет никакой опасности, а все равно жутковато от осознания присутствия чужого разума. И мало того что чужого, так еще и искусственного. Если бы не Денисов, я бы сюда ни за какие коврижки не сунулся. Правда, его непоколебимая уверенность несколько обнадеживает. Пожалуй, в этом вопросе ему все-таки можно верить. Опыт, как говорится, не пропьешь.

При всей кажущейся обширности ангар кончился как-то неожиданно – нагромождение безжизненных летательных аппаратов расступилось, и над головами нависла чуть покатая стена, в которой незамедлительно обнаружился очередной проход. Коридор от грузового шлюза отличался, и сильно: такое ощущение, что ход наскоро проплавили в каменном монолите, не заморачиваясь украшательством. Под ногами вездесущая губка, на стенах в шахматном порядке два ряда флуоресцентных панелей, а сам тоннель яйцеобразного сечения – над головой арка гораздо меньшего радиуса. Типичнейший технологический коридор, я бы сказал. Сугубо утилитарного назначения. Сначала он плавно забирал вправо, затем повернул резче, видимо огибая какую-то обширную каверну, и где-то метров через сто вывел нас в округлый зал-перекресток. Почему перекресток? Все просто: в него выходило еще четыре тоннеля, а в самом центре красовалась нехилого диаметра дыра – однозначно шахта местного лифта. Похоже, именно сюда Денисов и направлялся.

– Пришли, коллеги.

– Олег, вы уверены?

– Абсолютно. Это грузовая платформа, только она внизу. Похоже, с тех самых пор, как мы с Галей здесь гостили.

– Попробуем на веревках спуститься?

– К чему такие сложности, Пьер? – Денисов остановился у самого края провала и задумчиво посмотрел вниз. – Тут метров пятнадцать, не больше.

– Предлагаешь прыгать? – съехидничал Тарасов.

– Только после тебя, Саныч, – не остался в долгу Егерь. – Нет, конечно. Надо лифт вызвать. Паш?

– Чего?

– Давай. Ты у нас этот, как его… инициатор. Вот и инициируй.

Я собрался было ответить в стиле «сам дурак», но, ощутив на спине и затылке ожидающие взгляды, резко передумал. Не поймут коллеги, если, как выражается дражайший шеф, юродствовать начну. Похоже, они и впрямь уверовали в мои способности. Весьма сомнительные, между прочим. Да и с какой стороны вообще подступиться-то?! Нашли, блин, крайнего! Вот прямо сейчас я захотел, и все само собой получилось. Ага, щаз! А долбаный искин наверняка за мной наблюдает и эмоции препарирует, гнида! Платформа, м-мать, а ну поднялась!!!

– Ты смотри, сработало… – недоверчиво хмыкнул Егерь, по-прежнему торчавший на краю дыры.

– А?!

– Паша, да ты гигант мысли! Реально сработало!

Я машинально шагнул к шахте, намереваясь удостовериться в правдивости Олеговых слов, но не успел – совершенно беззвучно вынырнувшая из глубины провала круглая площадка практически наглухо закупорила отверстие в перекрытии, оставив лишь кольцевой зазор в пару сантиметров, и застыла на одном уровне с полом. Я все же подошел к платформе и аккуратно на нее наступил, но, вопреки ожиданиям, она оказалась объектом сугубо материальным, а вовсе не зрительной галлюцинацией. Признаться, я был удивлен не меньше Денисова. Нехитрый метод, но, получается, весьма действенный. А всего-то и нужно было вызвать всплеск эмоций. В моем случае – агрессии. Я довольно хорошо запомнил ощущения, что возникли перед самым моим взрывом у силового пузыря, так что сейчас воспроизвести их удалось достаточно легко, разве что эмоциональная вспышка была не столь яркой. Видимо, для разных механизмов достаточно разного, э-э-э, накала страстей. Занятно.

Не дожидаясь отдельного приглашения, я уже без опаски забрался на платформу и вопросительно глянул на коллег.

– Вы со мной или здесь подождете?

Первым, как ни странно, моему примеру последовал Петрович – вальяжно прошествовал ко мне, с разгону теранулся о ноги и уселся рядышком, обмотавшись хвостом. Следом подоспел дражайший шеф, и лишь затем пожаловали Олег с Тарасовым, бережно поддерживавшие под локотки безучастную ко всему Галю.

Так-с, вроде все в сборе. Что, опять взъяриться нужно? А может, попробуем чуть вежливее? Да вот так хотя бы: «Многоуважаемая платформа, не будете ли вы так любезны опуститься на следующий уровень?» Нет? А если волшебное слово? Ну, пожа-а-алуйста!..

Площадка вдруг ушла из-под ног, совсем как вагончик на американских горках, и желудок подпрыгнул к самому горлу. Хорошо хоть не проблевался – сказались тренировки и благоприобретенный опыт. А вот Галина хватанула воздуха, а потом часто задышала, чуть согнувшись, – видимо, худо ей пришлось. Ничего удивительного – платформа плавно, но довольно быстро спускалась, буквально за секунду вырвавшись из шахты, которая в глубину оказалась чуть больше двух метров. Потом стены разошлись, превратившись в потолок не менее огромного, чем давешний ангар, зала. Правда, и не такого высокого – от пола до потолка хорошо если метров десять наберется. Освещение чуть более тусклое, чем на первом уровне, тем не менее позволяло различить бесконечные ряды… – колб, пузырей, банок, – одним словом, нечто цилиндрическое, растущее из пола, покрытого вездесущей губкой. И устройство любопытное – серый монолит, без видимой границы переходящий в прозрачный стеклоподобный материал, образующий своеобразную «мензурку», вверху снова сменяющийся камнем. Плюс хитросплетение хитиновых трубок, живо напомнивших картинку из учебника анатомии, ту самую, что изображала кровеносную систему человека. Что там Денисов говорил? Лаборатория по клонированию? Получается, это инкубаторы, или, скорее, искусственные утробы. И околоплодные воды в пробирках бурлят, омывая плохо различимые сгустки чего-то на вид мерзостного. Желудок предпринял повторную – весьма слабую – попытку взбунтоваться, но я быстро справился с порывом. И не такое видел. Правда, теперь горячо мечтаю от этих воспоминаний избавиться…

Платформа мягко коснулась пола, и реактивный Петрович, не дожидаясь команды, соскочил с чуть возвышавшейся площадки, сразу же угодив в гостеприимные объятия губки. Фыркнул недовольно и побрел к ближайшей колбе, высоко задирая лапы – получилось забавно, совсем как по луже.

– Похоже, прибыли… – буркнул я себе под нос, не ожидая в общем-то ответа.

«Управляющий кластер, статус подтвержден».

– А?! – заозирался я, сразу же наткнувшись на недоумевающие взгляды.

– Паш, ты чего?

– Олег, ты это слышал?

– Что «это»?

– Голос.

– Ну вот, и этот туда же, – ухмыльнулся Тарасов, но как-то невесело.

– И что же он тебе сказал? – не повелся на провокацию Денисов.

– Дословно – «управляющий кластер, статус подтвержден». Интересно, что бы это значило?

– По-моему, ясно как день. Мы прошли провер… – Егерь застыл, прервавшись на полуслове, и после довольно продолжительной паузы продолжил: –…ку. Поздравляю, коллеги. Система контроля вышла на контакт. Нас приглашают побеседовать в более удобное для этого место. Прошу за мной.

Возражать, понятно, никто не стал, и Олег повел всю честную компанию куда-то в глубь зала. Видимо, маршрут был ему прекрасно знаком, а вот я не переставал вертеть головой – сказался благополучно вбитый в академии рефлекс: всегда запоминай дорогу. Дипломату без этого никуда. Вот я и запоминал.

Прямо от платформы лифта начинался довольно широкий проход – этакая центральная улица, – с завидной регулярностью пересекавшийся с переулками – более узкими коридорчиками, рассчитанными, пожалуй, лишь на одностороннее движение. Улицы и переулки ограничивали местные «кварталы» – скопления колб самых разных размеров, от внушительных заваленных набок «цистерн» до более скромных «мензурок», наполненных похожей на тину бурдой. В толще вязкой гадости проступали очертания зародышей, но куда больше меня поразили колбы с заспиртованными экспонатами: более-менее привычного вида зверушками, в которых угадывались типичные представители кошачьих, крупного рогатого скота и даже мелких земноводных – лягушек то бишь.

Несколько минут шли никуда не сворачивая, причем я непрестанно глазел по сторонам, машинально записывая маршрут на подкорку. То и дело приходилось преодолевать омерзение, сопровождаемое легкой тошнотой, но любопытство, которое не порок, оказывалось сильнее физиологии, и взгляд помимо воли возвращался к очередной «утробе». Патрон от меня не отставал, разве что не позволял эмоциям так отчетливо отпечатываться на лице, а вот остальные члены нашей маленькой экспедиции, такое впечатление, к окружающим чудесам относились с полным равнодушием, вроде как к мебели. С Денисовым-то понятно, он тут уже был, да и с Галей тоже – не в себе она. А вот реакция Тарасова лично для меня стала загадкой. Впрочем, пусть их. Главное, Петрович меня поддержал – носился кругами, успевая понюхать каждую встречную колбу, но осторожности тем не менее не терял. Великое дело выучка.

Пройдя почти половину зала, мы оказались в небольшом ответвлении от основного помещения – весьма, надо признать, уютном тупичке с относительно низким потолком и украшенными абстрактным орнаментом стенами. Здесь имелась кое-какая мебель – хитиновые конструкции у стены походили на письменные столы в самобытном дизайнерском стиле. Вдоль противоположной стены – ряд пустых колб, по размерам подходящих для человека. При виде их Денисов загадочно ухмыльнулся и поджал губы, а Галя вздрогнула.

– Давненько я тут не был, – хмыкнул Егерь, лениво пнув ближайший хитиновый пуфик с губчатой подушкой, каковых в закутке имелось с избытком. – Должен признаться, с этим местом у нас с Галиной Юрьевной связаны не самые приятные воспоминания. В общем, устраивайтесь, коллеги, а я пока кое-какие формальности улажу.

Скинув перчатки, Олег отошел к ближайшему столу, застыл на мгновение, приложив ладони к матово-черной поверхности на столешнице, а потом забарабанил по ней пальцами, как по банальной сенсорной клавиатуре. Местный монитор, больше похожий на плоский вырост, ожил – по экрану поползли ни на что не похожие иероглифы. Однако Денисов каким-то загадочным образом умудрялся в них ориентироваться – уж больно целенаправленно он стучал по, хм, клавишам.

Я попытался сосредоточиться на изображении, откладывая в памяти хотя бы общий стиль, но не преуспел – сознание вдруг на секунду померкло, и уже в следующий миг я очнулся в… просторной светлой комнате овального сечения. Этакий сплюснутый эллипс с закругленными стенами и чуть более плоскими полом и потолком. Забавный дизайн, такое ощущение, что оказался в мыльном пузыре, придавленном сверху и снизу. Из украшательств – уже знакомые хитиновые нашлепки на потолке, как раз таки и служившие источниками света, ровного и приятного для глаз. Да, лучше и не скажешь – все вокруг было именно что приятным. Мягкий пуфик под пятой точкой, изящные стеллажи из блестящих металлических стержней толщиной с мизинец вдоль стен, матовые полки, заставленные какими-то безделушками – судя по виду, либо детские игрушки, либо статуэтки, – все выдавало работу талантливого дизайнера, тонко чувствующего нюансы. Интерьер не портили даже друзья-коллеги, устроившиеся на таких же пуфиках поблизости, хоть наши комбезы и прочая снаряга смотрелись в здешней обстановке несколько чужеродно. Но при этом – вот парадокс! – вполне естественно. У стены прямо напротив – стол с большим монитором, как бы не тот самый, что Олег недавно мучил, и растущее из пола роскошное кресло в виде половинки яйца. В нем со всеми удобствами разместился дражайший шеф, что меня ничуть не удивило. Эту эмоцию я приберег для самого главного сюрприза, который обнаружился буквально сразу же, стоило лишь перевести взгляд на возвышение в самом центре комнаты, смахивавшее на подиум и устланное губкой. Похоже, кровать. А толстенный – чуть ли не полметра – пружинящий слой не иначе матрас. Но это опять же мелочи. Едва скользнув по уже привычным вещам, глаз зацепился за размытую фигуру, восседающую аккурат в центре ложа. Я даже моргнул пару раз в надежде привести плывущее и раздваивающееся изображение в норму, потом в голове щелкнуло, и таинственная фигура обрела четкость.

Хорошо, что я со слов Денисова примерно представлял, с чем придется столкнуться, поэтому удивился, скажем так, не сильно. Подумаешь, эльф. Сидит по-турецки, но все равно понятно, что худющий и долговязый, метра под два будет, однозначно. Лицо изящных очертаний, странно неподвижное. Тонкая полоска губ, колючий и одновременно безразличный взгляд, длинные, чуть ли не до, хм, седалища, прямые фиолетовые волосы – типичный представитель народа длинноухих, да. Впрочем, насчет ушей я переборщил – вполне нормальные, не заостренные. Странная одежда – кольчужный комбинезон в облипку. Весь затянут, даже на ногах кольчужные носки. Разве что лицо и кисти открыты, а так весь с вороненым отливом, переливается при малейшем движении. И, должен признать, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что комбез вовсе не кольчужный, просто материал с оригинальным орнаментом. В общем, никакого сравнения с моими друзьями Тау или потомками амфибий Л’Хеу. Повторюсь – приятный во всех отношениях тип, как и вся эта комнатушка.

– Управляющий кластер получил достаточно информации для первичного анализа? – совершенно бесстрастно, на чистейшем русском поинтересовался «эльф». И едва заметно кивнул Денисову. – Здравствуй, альфа-разумный. Я вижу, твоя самка нуждается в срочной помощи?

– Есть немного, – не стал отрицать Егерь. – Не забыл меня, значит…

– Вопрос некорректен.

– Это не вопрос, это констатация факта. Можешь Гале помочь?

– Уровень доступа управляющего кластера достаточен для инициализации процесса коррекции, – бесстрастно отозвался «эльф».

– И какой же у нас, простите, уровень доступа? – неожиданно встрял в беседу Пьер.

Впрочем, Денисов не возражал, и я, порывшись в памяти, вспомнил причину – в виртуальности, сгенерированной искином, время текло куда быстрее, чем в реале. Опять же со слов Олега. Так что можно поспешать не спеша.

– Третий.

– Кхм… Понятно. А сколько их всего, разрешите поинтересоваться?

– Известных системе контроля – пять. Альфа-разумного интересует полный перечень?

– Хм, пожалуй, – покосившись на Денисова, подтвердил патрон.

– Первый уровень – все представители цивилизации моих создателей, которых альфа-разумный знает как Первых. Второй уровень – рядовой персонал базы. Третий уровень – ячейки управляющего кластера.

– А те, что выше?

– Четвертый уровень доступа имеет Регулятор.

– Благодарю, – склонил голову Пьер. – Но вы сказали – пять.

– Системе контроля неизвестны особи, наделенные полномочиями пятого уровня. Система контроля сможет определить такового субъекта по совокупности признаков.

– А, хм?..

– Закрытая информация. Уровень доступа недостаточен.

Вот и поговорили. Мне, конечно, очень жаль, патрон, но не вам тягаться с инопланетным искусственным интеллектом. Да и не мне. Тут целой толпы программистов и специалистов по машинной логике маловато будет.

Некоторое время в помещении царила тишина. «Эльф» молчал, глядя то на дражайшего шефа, то на подозрительно застывшего Денисова, ну и я помалкивал – не след поперед батьки. А Тарасову, такое ощущение, вообще все пофиг.

– Привет, Властелин Виртуальности, – ожила вдруг Галина. Я, к стыду своему, ее метаморфозу позорно прошляпил, да и немудрено – слишком уж внезапно это произошло. Ладно, спишем на стресс. – А где Повелевающая Жизнью?

– Управляющий кластер сформирован. Статус – расширенные полномочия. Допуск третьего уровня активирован, – совершенно невпопад выдал в ответ «эльф».

А до этого что, получается, не было у нас допуска? Искин просто прикалывался? Хотя о чем это я? Он же ясно сказал – у каждой ячейки третий уровень. А у кластера в целом, выходит, возможностей еще больше? Занятно…

Галя, немного уязвленная подобным небрежением, сузила глаза, намереваясь высказать хамоватому компьютеру свое «фи», но не успела – тот вовремя вернулся к теме:

– Ячейка желает дальше контактировать с аватаром Повелевающей Жизнью?

– Да… то есть нет, просто хочу ее увидеть, – смешалась девушка.

– Приказ принят.

«Эльф» подернулся дымкой помех, расплылся, а потом от его фигуры отделилась еще одна, куда более, на мой взгляд, приятная – не такая долговязая, к тому же оснащенная полным набором всех положенных девичьих округлостей. Да и цвет волос, такой же ниспадающей до пояса волны, привычный – светло-русый. Лицо, правда, красотой не поражало из-за излишней тонкости черт и холодного взгляда. А вот голос оказался… волнующим, что ли.

– Система контроля приветствует ячейку Галина.

– Ой…

– Галька, чего тушуешься?! – улыбнулся Денисов, до того с интересом наблюдавший за «эльфом». – Сама хотела со старой знакомой пообщаться.

– Как-то это все… неожиданно… – пробормотала Галя, потупив глазки. – Я уже почти все забыла, а тут снова нахлынуло…

– Коррекция прошла успешно, – ввернула «эльфийка». – Ячейка Галина в норме. Функциональная готовность – девяносто девять процентов.

– Это она о чем вообще? – подозрительно прищурился Тарасов. – Галь, у тебя ноготь сломан, что ли?

– Сан Саныч, отцепитесь, пожалуйста.

– Да ладно, ладно, – пошел на попятный майор. И сразу же пристал к искину: – Это что же получается, ты наши приказы выполняешь?

– Ответ положительный, – пропела «эльфийка», а «эльф» вдруг распался на пиксели, ворох разноцветных точек закрутился мини-смерчем и втянулся в тело Повелевающей Жизнью. – Ячейка Тарасов – доступ третьего уровня. Управляющий кластер – расширенный доступ. Желание кластера учтено.

Ха, вот это номер! Он даже наши невысказанные желания исполняет! Главное, чтобы большинство хотело одного и того же. Понятно, почему мужик с фиолетовыми патлами исчез – для четырех из пяти, хм, ячеек девица приятней во всех отношениях. Да тут, если вдуматься, открываются весьма радужные перспективы. Нужно только расставить все точки над «ё», чтобы не остаться у разбитого корыта – компы, они такие. Вот и пригодился богатый опыт общения с Попрыгунчиком.

– Э-э-э, мадам… то есть мадемуазель…

– Повелевающая Жизнью не состояла в брачных отношениях и не имела потомства. Ячейка Гаранин может использовать обращение «мадемуазель».

– Спасибо, – кивнул я. Занудный здесь искин, однако. – Могу я задать вопрос?

– Ячейка Гаранин – доступ третьего уровня.

Ага, надо понимать, могу. Чудненько.

– Компьютер, к каким ресурсам базы имеет доступ управляющий кластер?

– На данный момент доступны три процента ресурсов. На расконсервацию остальных потребуется около десяти стандартных часов. Приступить к выполнению?

– А?.. Нет, отставить. – Не хватало еще, чтобы клятый искин каких-нибудь монстров разбудил. Рассказ Денисова я помнил очень хорошо. – Есть возможность без изменения режима функционирования воспользоваться информационными ресурсами?

– Центральный сервер – задействовано десять процентов мощности. Уточните задачу, пожалуйста.

– Да ничего особенного, хотелось бы кое-какую документацию просмотреть. Учебники истории, хроники, на худой конец беллетристика сойдет.

– Доступно сто семьдесят одна тысяча девятьсот пять источников. Уточните задачу.

– Каталог посмотреть можно?

– Приступаю к выполнению. Перевод в доступную ячейке Гаранин форму займет около тридцати стандартных минут.

– Паша, тебе больше заняться нечем?

– Патрон, я из научного интереса. Считайте, что это мое профессиональное эго взыграло.

– А ты подумал, сколько времени наша гостеприимная хозяйка первоисточники переводить будет? – с невинным видом поинтересовался Тарасов. – Если только для каталога полчаса запросила?

Упс. Промашечка вышла, тут майор прав.

– Компьютер, прервать задачу.

– Задача прервана. Готовность одна целая девять десятых процента.

– Компьютер, можешь залить весь информационный массив в накопитель «Великолепного»? – перехватил инициативу Пьер.

Ха, молодец шеф! Быстро сориентировался.

– Без увеличения мощности сервера передача данных займет порядка семнадцати стандартных часов. Запущен анализ дискового пространства… Готовность сто процентов. Недостаточно места в накопителе.

– А подробнее?

– В накопителях находящегося на орбите объекта «Великолепный» возможно разместить пять целых три десятых процента доступного массива.

– Ну тогда хоть литературку закинь, – вздохнул я.

– Процесс запущен. Необходимое время – семь с половиной минут. Информация в текстовом и графическом форматах. Необработанная.

– Да бог с ней, переведем как-нибудь.

– Блажен, кто верует, – не упустил случая поглумиться Тарасов. – Ты лучше дай искину задание перевести весь этот ворох книг, а как в следующий раз сюда заглянем, тогда и скачаем.

Судя по одобрительным взглядам остальных соратников, за исключением разве что дражайшего шефа, идея всем пришлась по душе. Получается, решение принято? Система контроля подчиняется только общему желанию кластера, то есть мнения Гали, Олега и майора перевешивают наши с Пьером? Да и то сказать, я с мнением окончательно не определился. С одной стороны, хорошо бы покопаться в закромах базы, особенно информационных. С другой – процесс грозит затянуться на неопределенное время. Что совсем не в наших интересах. Того и гляди, нагрянет вся королевская конница – то бишь патруль – со всей королевской ратью – то бишь десантниками – вкупе. Линять из Системы нужно, и чем быстрее, тем лучше. Но так неохота! Такие перспективы открываются! И воспользоваться ничем не удастся. Впрочем, обидно, досадно, но ладно. Как совершенно справедливо заметил Тарасов, мы еще вернемся.

– Александр, не могли бы вы пояснить свою позицию? – довольно спокойно поинтересовался дражайший шеф, прервав мои размышления. – Хотелось бы также выслушать остальных и принять всесторонне взвешенное решение.

– Ладно, начнем с меня, – не стал уходить от ответа майор. – По-моему, это очевидно – долго на планете мы сидеть не сможем. Вернее, как раз сидеть и сможем, но через пару суток максимум лишимся свободы маневра. Явятся федералы и задержат наш фрегат до выяснения. То есть с концами, как подсказывает мой богатый опыт. Потому как владелец корабля будет заперт на шарике. Или вы, дорогой Пьер, сдадитесь на милость моих коллег? Позволю себе напомнить о неких ваших обязательствах. Припоминаете?

– Справедливо, – кивнул шеф. – Олег?

– Я, с вашего позволения, Пьер, сначала кое-что уточню у системы контроля. Не возражаете?

Виньерон помотал головой, и Денисов переключился на искин:

– Компьютер, каков порядок активации второй ступени Программы?

– Процесс активации автоматически запущен при подтверждении статуса управляющего кластера.

– Хм, странно. Я ничего не почувствовал. И «татуировка» на месте.

– Статус процесса – активен. Код исчезнет после завершения активации.

– То есть это дело небыстрое?

– Для завершения активации необходимо подтверждение дееспособности управляющего кластера.

– А мы до сих пор ее не подтвердили?

– Сообществу альфа-разумных в количестве пяти особей присвоен статус управляющего кластера, статус подтвержден. Мне казалось, для ячейки Денисов разница между понятиями «статус» и «дееспособность» очевидна.

– Понятно, очередная проверка. И что же мы должны делать?

– Получить доступ четвертого уровня.

– Хорошо, – вздохнул Егерь. – А в чем заключается суть Программы? Тем более, как выясняется, уже второй ступени?

Что-то темнит Олежек. Сам же первую ступень завершил, когда к системе контроля в гости попал. Добровольно-принудительно, кстати.

– Закрытая информация. Уровень доступа кластера – третий расширенный.

– А какой нужен?

– Четвертый и выше.

– Ладно, тогда попробуем с другой стороны. Можно ли в условиях базы реализовать вторую ступень Программы?

– Ответ отрицательный. Недостаточно ресурсов.

– А где можно найти достаточное количество, э-э-э, ресурсов?

– Для реализации второй ступени Программы моими создателями предусмотрен соответствующий инструмент.

– Уж не Ковчег ли?

– Ответ положительный. Системе контроля понятно, что имеет в виду альфа-разумный. Но здесь более уместен термин «корректор реальности».

– И что же это за штуковина?

– Доступ к полному массиву информации закрыт.

– А где ее искать?

– Доступ к координатам разрешен. Производится перевод информации в доступную альфа-разумным форму.

– Вот это другое дело! – оживился Денисов. – Хоть и получается как в сказке – принеси то, не знаю что, зато без «поди туда, не знаю куда» обошлись. Что радует.

– Процесс перекодировки завершен. Информация помещена в накопитель объекта «Великолепный».

– И где ее искать? – вскинулся Пьер. – Наш сервер настоящая файловая помойка, даже Юми не справляется с бардаком.

– Адрес массива заложен в память всех ячеек кластера.

Да?! Я удивленно заломил бровь, но сразу же удостоверился, что способен хоть сейчас воспроизвести довольно разветвленный путь к нужному каталогу корабельного сервера – названия папок всплывали из глубин памяти без малейших усилий с моей стороны. И не только названия, но еще и пароли – искин предусмотрительно защитил секретную информацию от несанкционированного доступа. Ч-черт, копается у нас в мозгах, а мы даже не рыпаемся! Вот не думал не гадал, что стану подопытным кроликом для инопланетного компьютера. С другой стороны, если он способен на точеные воздействия, почему бы и не воспользоваться этой возможностью? Надо подумать, да.

– Резюмирую: из Системы нужно убираться! – заключил Денисов. – И для того у нас как минимум две весомые причины.

– Хорошо, я вас понял, Олег, – склонил голову в легком поклоне дражайший шеф. – Вы, Галина, придерживаетесь аналогичного мнения?

– Да, Петр Михайлович, – кивнула девушка. – У меня в этом личная заинтересованность. Такое ощущение, что «татуировка» жжется. Нужно как можно скорее от нее избавиться.

– Странно, у меня все в порядке, – хмыкнул Егерь. – Галька, а ты чего молчала-то?

– Это я фигурально выразилась, – успокоила благоверного Галя. – Психологический дискомфорт, вот и мерещится всякое.

– Все равно это не к добру. Короче, Пьер, наша позиция неизменна.

– Паша?

– Патрон, надо рвать когти. Мне совсем не улыбается здесь торчать неопределенное время. А к тому все и идет – проморгаем «Великолепного». Как бы ни хотелось тут задержаться, но мое мнение – уходим.

– Александр?

– Поддерживаю предыдущего оратора. И напоминаю о неких обязательствах…

– Я помню, – недовольно скривился дражайший шеф. – Получается явное большинство. Да я и сам, коллеги, прекрасно осознаю, что нужно торопиться. Но вот есть такое чувство… интуиция, наверное. Только представьте, какие перспективы перед нами открываются – расконсервируем базу, наладим оборону, перекроем доступ в Систему федеральным силам, и вполне можно будет приступать к колонизации. Это же целый мир! И какой мир! Мечта! С того же Геркулеса или Гемини народ сюда толпами повалит. И будет у нас своя планета…

– …с блек-джеком, – усмехнувшись, завершил фразу Денисов, – и этими самыми, продажными женщинами. Помнишь, Галь, я тебе обещал? Перед командировкой на Нереиду? Поверьте, Пьер, это ничем хорошим не закончится. Вы собрались основать восьмой Внешний мир? А вы подумали, как это воспримет Федерация? Сепаратистов там не любят. Представляете, сколько будет проблем? Вы готовы всю оставшуюся жизнь посвятить борьбе за власть? Стать мишенью для всех таблоидов, а заодно и киллеров? Стоит ли оно того?

– Есть у меня ощущение, что стоит… – буркнул себе под нос дражайший шеф и повысил голос: – Ладно, убедили. Пока не время задумываться о столь глобальных вещах. К тому же мы еще не все тайны разгадали. А это главное. Возвращаемся на борт.