Легко сказать — пойти и найти нечто в кромешной тьме, не зная, как оно выглядит, да еще и не думая при этом ни о чем… Задачка для гения… или, скорее, для идиота… Особенно учитывая размеры этой комнатушки, вполне сопоставимой по масштабам с каким-нибудь городским парком культуры и отдыха… Так где же все-таки оказались попавшие в хитроумную ловушку биокомпьютера люди?

Когда-то очень давно (а точнее, около миллиона лет назад), в те времена, когда станция еще не была полым изнутри мертвым шаром, влекомым по своей неизменной орбите остаточными инерционно-гравитационными силами, здесь находилась одна из сотен главных растительных оранжерей. Равномерно распределенные по всей станции, они являлись мощнейшими регенераторами атмосферы, плантациями необходимой гомоплазмоидам растительной пищи и источниками столь любимой ими биогенной Энергии Высшего Порядка, вырабатываемой исключительно на основе естественных процессов биологического распада и синтеза.

Так продолжалось в течение долгих-долгих лет… Затем был короткий бой с Хранителями, последний нанесенный ими удар — и бесконечные годы медленного умирания и запустения, пришедшие на смену славным временам лихих экспансий в мириады и мириады населенных низшими — по мнению гомоплазмоидов — существами миров…

Огромная искусственная планета, все еще таящая в себе смертельную опасность, вновь и вновь проходила предначертанный ей бесконечный путь вокруг Солнца, приближаясь к ненавистной ей планете и снова удаляясь от нее, и медленно умирала…

Растущие же в гигантских супероранжереях растения были, пожалуй, единственными живыми организмами, которых не коснулись — или почти не коснулись — произошедшие на станции изменения. Единственным, к чему им пришлось заново приспосабливаться, было практически полное отсутствие лежащего в основе процессов фотосинтеза света. Впрочем, и это не стало для них проблемой — нескольких сменившихся поколений хватило для закрепления в генах необходимых изменений: некогда зеленые от содержащегося хлорофилла листья приобрели бледно-серый цвет — и жизненный цикл начал развитие по новому пути. Свет больше не являлся необходимым его компонентом… Жизнь, как говорил герой одного известного фильма, нашла выход…

Сменялись поколения и поколения поколений, отжившие свое растения устилали пол все новыми слоями перегноя, давая пищу и освобождая жизненное пространство для идущих следом потомков, — и все повторялось снова. Год за годом, поколение за поколением, мутация за мутацией… Потом пришли люди…

— Ну ни фига себе — летели на космический корабль, а оказались в джунглях. Во прикол! — тяжело дыша, бурчал себе под нос Окунь. — Чтоб я так жил. Чистое здоровье!..

Последние минут пятнадцать они с майором продирались сквозь поистине непролазные заросли, ежесекундно спотыкаясь о стелющиеся по грунту толстенные молочно-белые лианы, неприятно напоминающие дохлых исполинских змей-альбиносов. "Ночники" они с собой взять не успели — что, впрочем, было и к лучшему — чем меньше они видели, тем проще было не думать о том, что представало перед их глазами. Двигались в основном вдоль стены (правда, назвать именно "стеной" покрытое метровым слоем лишайникообразной растительности вертикальное нечто можно было только с большой натяжкой) — во-первых, чтобы не заблудиться, во-вторых, — разумно полагая, что им в общем-то все равно, где искать — здесь или в центре этого странного парка… К слову сказать, их предположения не были столь уж далеки от истины — являясь порождением именно биотехногенной цивилизации, бортовой компьютер действительно нуждался в постоянной связи со своими дальними растительными собратьями и происходящими здесь естественными природными процессами. Кроме того, сеть разбросанных по станции плантаций являлась для него своего рода мощной аккумуляторной батареей, почти что полностью удовлетворявшей его собственные энергетические потребности. Но, к сожалению, люди этого не знали. Как не знали и того, что порядком надоевшие и мешающие идти "лианы" под ногами и были, собственно, теми самыми искомыми "вторичными терминалами", нервными волокнами, охватывающими всю станцию…

Не знаю, чем закончилось бы это смелое путешествие (скорее всего — ничем), однако судьба решила в очередной раз направить нашу историю в несколько иное русло… И причиной этого на сей раз стал сам майор Московенко…

"Опять в сторону уходим", — с досадой успел подумать майор, прежде чем осознал, что ничем не прикрыл, не завуалировал эту, как назло, излишне четкую мысль. А уже спустя секунду в голове шевельнулся знакомый червячок чужого разума:

— В сторону? Не успел? Что-что?! — Голос окреп, и Московенко почувствовал, как он проникает все глубже и глубже, многократно усиливаясь, играючи сметает с таким трудом установленную защиту, он уже не сомневался, что теперь компьютеру известно все. Так и оказалось. — Голос вернулся после небольшой паузы, однако теперь он уже никоим образом не походил на голос сумасшедшего — в нем явственно звучала сталь и сжигающая мозг ярость: — Ясно. Вот, значит, как — решили поиграть по своим правилам? То-то я почувствовал… — голос осекся, словно едва не сказав что-то, чего людям не следовало знать, и продолжил: — Что ж, я всегда знал, что людям верить нельзя. Ладно, прямоходящие, в конце концов, я тоже могу изменить правила нашей игры… Не хотите общаться со мной — общайтесь с моими охотниками. Могу вам только посочувствовать при этом… И, кстати, можете не пытаться покинуть это место, даже если бы вам удалось — в чем я сильно сомневаюсь! — одолеть их всех, ваша судьба все равно уже предрешена. Я потерял контроль почти над всеми системами этого ржавого корыта — но на то, чтобы открыть внешние шлюзы, моих сил, поверьте, хватит. А, в отличие от меня, вас вакуум убьет практически мгновенно, не так ли? Так что дерзайте, но помните — этим вы лишь ненадолго оттянете свой конец…

Голос исчез, даже не попрощавшись, — похоже, на сей раз он разозлился по-настоящему. Окунь глянул на убитое лицо командира и неожиданно серьезно сказал, чуть ли не впервые назвав его по имени и на "ты":

— Да ладно тебе, Сашка, бывает. Все равно это была дурацкая затея — согласись, шансов найти что-либо в этой лесопосадке у нас все равно не было. Плюнь на это все, командир, не расстраивайся. Надо возвращаться: сейчас, как я понимаю, нам предстоит снова от тех лихих зверушек отбиваться — как бы пацаны без нас не напортачили чего. Пошли, пошли, майор…

Московенко вздохнул — обидно, конечно. Хотя Окунь абсолютно прав — он и сам уже пришел к этой мысли — шансов найти эти самые долбаные "вторичные терминалы" у них действительно не было. Значит, надо возвращаться и принимать бой. А уж станет ли он для них последним — посмотрим на месте. Спецназу, как говорит Юрий Сергеевич, не к лицу демагогию разводить и предположения строить…

— Вперед! — прежним голосом скомандовал майор. — Возвращаемся, Андрюха. И поскорей желательно — времени в обрез. Погнали…