Глава 20
Легко стать облаком, камнем или деревом. Куда сложнее стать собой.Из Свода Многоликих
— Как такое возможно? — не выдержал Младший.
— Возможно, — покачал головой колдун. — Но не в этом дело. Я пришел к вам за помощью.
Воцарилась тишина. Слышно было, как летунцы, привязанные чуть в стороне от костра, хрустят, объедая хвою с деревьев.
— И чем же мы можем вам помочь? — поинтересовался Харальд.
— Наши враги, — в голосе Нгара слышалась нескрываемая ненависть, — те, которые служат Безродным Богам, обманом похитили главную святыню Многоликих — Камень Памяти. Случилось это почти пятьдесят лет назад. С тех пор мы можем только наблюдать за тем, как они завоевывают тверд за твердом, и за тем, как уменьшается число наших братьев, — без Камня нельзя пополнить их ряды!
— Почему же вы не попробовали отбить его? — спросил Младший.
— Они пригрозили, что уничтожат его, — все с той же ненавистью ответил Нгар. — А это означает конец для всего нашего братства. Но Камень пока цел, мы бы почувствовали его гибель.
Харальд на мгновение ощутил зависть. Ну почему маги этого мира смогли объединиться, стать братьями? Почему в его родном мире Владетели рвали друг другу глотки и беспощадно уничтожали возможных преемников?
— Но почему именно мы? — поинтересовалась Йофрид.
— Когда Камень Памяти оказался похищен, одному из братьев было даровано откровение, — голос ночного гостя звучал торжественно, словно у жреца во время службы, — что явятся люди из ниоткуда, непохожие на прочих, и помогут вернуть святыню! И когда мы услышали про вас, то поверили не сразу. Я и еще трое братьев были в замке рода Сид и наблюдали за вами. Вы те, кто нам нужен.
— А почему мы должны вам помогать? — Вопрос Йофрид прозвучал достаточно зло.
— Потому что без нашей помощи вам не добраться до Судьи, — покачал головой Нгар. — Слуги Безродных Богов не пустят вас к его обиталищу. Ведь именно они владеют тем твердом, на котором оно находится, и уже знают про вас. Я же и мои братья поможем вам ускользнуть от охотников.
— Если вы такие ловкие, почему просто не выкрали Камень? — буркнул Младший.
— Пробовали. Только место, где он находится, недоступно для любого, владеющего магией. — Нгар дернул подбородком, указывая на Йофрид:
— Ваша спутница, например, не сможет туда попасть.
— Нам надо посовещаться, — ответил Харальд.
— Я подожду. — Маг опустил голову на грудь и, казалось, задремал.
— Ты веришь этому голому типу? — спросил Младший на родном языке.
— Приходится, — ответил Харальд. — Кто еще, кроме Многоликого, мог так неожиданно появиться на этом тверде? Мы же все осмотрели.
— Что он маг — нет сомнений. — Йофрид досадливо поморщилась. — Вот только правду ли он говорит об этом Камне и прочем?
— Какой смысл ему врать? — пожал плечами Харальд. — Что он выиграет?
Он повернулся к ночному гостю:
— Послушайте, Нгар, куда нам придется отправиться, чтобы добыть вашу святыню?
— Туда же, куда вы двигаетесь сейчас. — Голос Многоликого был серьезен. — Место, где скрыт Камень Памяти, стоит в нескольких десятках верст от обиталища Судьи, на том же тверде.
— Ну что? — Харальд повернулся к спутникам.
— Соглашайся, — проговорил Младший мрачно. — А там, ближе к делу, разберемся.
Йофрид просто кивнула.
Многоликий выслушал слова Харальда об их согласии молча, на темном лице не дрогнул ни один мускул.
— Хорошо, — сказал он, вставая. — Я рад, что так получилось. Спасибо за ужин. А сейчас я вас покину. Моя помощь понадобится вам через два дня, тогда и увидимся.
Он встал, сделал несколько шагов к деревьям и остановился. Мощные руки взлетели в стороны, точно крылья. Ритмичные, странно звучащие фразы пронизали ночь. Они дрожью отозвались у Харальда в позвоночнике, и на мгновение ему показалось, что темная фигура светится. Видение пропало, но Йофрид, сидящая рядом, охнула и закрыла глаза ладонью.
И тут же Многоликий начал меняться. Его тело потекло струями необычайно плотного и темного тумана. Очертания стали зыбкими, спина набухла и потяжелела, руки расплылись, превратившись в нечто вроде длинных плавников.
Упала на землю сброшенная шкура.
Огромное существо, похожее на хищную тварь, которую путешественники видели в первый день в этом мире, только с более короткой мордой, хрипло каркнуло и взлетело. С шумом загребая воздух, вернулось, уцепило лапой оставленную шкуру и растворилось в ночном мраке.
Темная фигура на мгновение закрыла звезды далеко вверху, а затем все исчезло.
— Ничего себе! — вздохнул Харальд.
Даже лицо Младшего потеряло обычное выражение ледяной невозмутимости.
Йофрид же смотрела в темное небо со странной смесью зависти и восторга.
Они, как и посоветовал старый служитель, двигались, держась самых низких твердов. Облака в основном плыли выше, там, где теплее, зато ветер тут был злым, точно голодный кабатчик. Сил у него хватало, чтобы дуть круглые сутки, и одежда плохо помогала против постоянного холодного дыхания.
Внизу простиралась темно-синяя бездна, неизменная, как само время, а вот тверды встречались нечасто. Они были невелики, не больше того, на котором располагалась Дверь. Летучих тварей тут тоже было не так много, почти не встречались крупные.
Очередной островок земли появился впереди в полдень. Сначала он виделся черной точкой, потом разросся в серое пятно. Когда же путники приблизились, то увидели нечто вроде висящей в воздухе огромной свеклы. Вниз свисал длинный хвост, непонятно из чего состоящий, а верх тверда покрывала бело-зеленая щетина заснеженного леса.
Но удивляться пришлось недолго. От поверхности тверда отделились несколько десятков темных точек и понеслись навстречу путешественникам.
— Нас атакуют, — рявкнул летящий рядом с Харальдом Младший. — Уходим вверх!
Но шансов скрыться было мало. Летунцы тех, кто ждал здесь, наверняка хорошо отдохнули, животные же выходцев из другого мира устали после дальнего перелета.
Они мчались вверх, точно выпущенные из лука стрелы, но преследователи неумолимо приближались. Вскоре стали видны очертания крылатых коней, маленькие фигурки, скорчившиеся на их спинах, длинные черточки копий.
Ветер бил в лицо, норовя сдернуть со спины скакуна. Вверху быстро рос еще один тверд. Снизу он напоминал здоровенный ком грязи.
Младший что-то крикнул, но слова унес ветер. Поднятая рука оказалась красноречивее. Она указывала на тверд. Что же, сражаться на земле будет сподручнее. Там можно будет использовать лук, местным воинам неизвестный.
Харальд кивнул сыну и дернул поводьями, заставляя летунца ускорить полет.
Но сражаться не пришлось.
От тверда навстречу беглецам метнулись темные уродливые силуэты. Мелькнули когтистые лапы, кожистые крылья, зубастые пасти. Летунцы испуганно заржали, задергались, пытаясь сбросить седоков.
Но чудовищные твари промчались мимо.
Харальд невольно оглянулся. Зубастые звери пикировали на преследователей. Те сбились в плотную кучу и ощетинились копьями, точно еж — иглами. О том, чтобы продолжать погоню, они уже не думали.
Но чудища и не собирались идти на верную смерть. Они одно за другим резко отвернули в сторону и выстроились в гигантский хоровод как раз над группой преследователей.
Харальд и его спутники придержали коней.
Там, внизу, в последний момент что-то поняли, попытались уйти в сторону. Но было поздно. Из пастей чудовищ вырвался полустон-полурев, и с кольца их сорвалась полоса темно-зеленого пламени. Она настигла всадников мгновенно. Крики звучали недолго. Объятые изумрудным огнем куски плоти рушились в молчаливую синюю пропасть.
— Многоликие, — прошептал Харальд, с беспокойством глядя на приближающиеся звериные силуэты. Вспомнились слова Нгара: «Я буду нужен вам через два дня».
Хищные крылатые твари прошли так близко, что можно было рассмотреть их во всех подробностях. Летевшее последним существо показалось знакомым. В выпуклых круглых глазах читались ум и целеустремленность, несвойственные дикому зверю.
Многоликие скрылись, растворились где-то вверху, но теперь Харальд знал, что их маленький отряд будет под постоянным присмотром не по-человечески зорких глаз.
Второй раз Нгар пришел также вечером. И вновь его не услышал никто, даже чуткий Младший. Многоликий вступил в круг света от костра бесшумно, словно был не живым существом, а принявшим человеческое обличье облаком.
Увидев его, Йофрид невольно вздрогнула, хотя ничего страшного в невысокой широкоплечей фигуре не было: старая шкура на бедрах, черные, вытянутой формы глаза, темная шерсть, делающая гостя похожим на медведя.
Но чувствовалось в нем нечто, заставлявшее девушку трепетать. Словно внутри колдуна был спрятан источник ледяного пламени, которое время от времени вспыхивало особенно ярко, обдавая морозом находящихся рядом.
Ее спутники встретили Нгара куда спокойнее.
— Приветствую вас, — сказал Харальд, точно разговаривал с обычным человеком, а Младший даже не оторвался от починки прохудившегося сапога.
На мгновение Йофрид ощутила зависть: хорошо иногда быть толстокожим!
— А я — вас, — ответил гость и уселся на бревно, лежащее возле самого огня.
— Мы должны вас поблагодарить, — продолжил Харальд. — За последние дни вы спасли нас как минимум трижды!
— Это только то, что вы видели! — усмехнулся Нгар. — Сколько патрулей мы сбили со следа, заморочив им головы! Сколько засад мы уничтожили до того, как вы оказались рядом! Скольких заставили заблудиться в тумане или лететь против сильного ветра! Слуги Безродных Богов не жалеют сил, чтобы уничтожить вас! На поиски отправлено несколько тысяч всадников!
— Ничего себе, — покачал головой Харальд. — Похоже, мы большая ценность для них и для вас тоже…
— Конечно. — Многоликий не смутился. — Вы — наш шанс на то, чтобы обрести прежнюю силу, и они это знают!
Он замолчал, словно прислушиваясь к чему-то. В темных глазах, похожих на прорези в глухом шлеме, ничего нельзя было прочесть.
— Завтра вы увидите тверд Прародины, — заговорил он вновь. — Теперь я пойду с вами как проводник и помощник.
Младший удивленно поднял голову.
— А твои братья, которые прикрывали нас все эти дни?
— Они останутся, — был ответ. — Туда им лучше не соваться. Чем меньше отряд, тем легче ему проскользнуть. Силой все равно не пробиться.
— Хорошо, — согласился Младший. — Завтра рано выступать, так что пора спать. Первая стража моя.
Гигантский тверд они поначалу приняли за обычное облако. Лишь когда стало ясно, что оно не двигается и не меняет форму, догадались, что это — земля. Настоящий материк по сравнению с теми островами, которые видели до сих пор.
Нгар теперь летел вместе с ними, точнее — впереди них. Летунцы тревожно фыркали, пугаясь запаха огромной хищной твари, машущей крыльями у них перед носом, но постепенно привыкали.
А Многоликий уверенно вел отряд.
Утром он сказал, что их тут не ждут, что ловцы сосредоточили усилия восточнее, не рассчитывая, что маленький отряд проявит такую прыть. Его догадка подтверждалась — пронизанный ветром простор был пуст.
Тверд рос, стало видно, что он похож на кусок исполинского пирога, и путники приближались к его острому краю. Потрясала его толщина — в несколько верст. Виднелись чередующиеся слои почвы разных цветов — серого, черного, коричневые пояса глины, желтые — песка. Словно кто-то чудовищно сильный вырезал ломоть из земли и подвесил в небесах.
Но подниматься вверх, на поверхность тверда, Нгар не стал. Наоборот, они спустились ниже и направились вправо, вдоль высоченной земляной стены. Она подавляла своей мощью, и Харальд Младший ловил себя на том, что ожидает ее падения. Подобная махина не могла висеть в пустоте просто так!
Но спутники его были спокойны. Отец, кажется, с первого дня проникся доверием к мохнатому колдуну. Харальд же ощущал, как у него внутри оживает давно забытая, казалось, неприязнь к магам. Не нравился ему тот, кто вел их в обличье разжиревшей летучей мыши. И рука невольно тянулась к мечу, и наготове был лук, почти бесполезный на скаку — слишком велика скорость и слишком сильны и непредсказуемы здешние ветры.
Целый день летели на одной высоте, и только когда вечерние сумерки затопили мир, Нгар неторопливо повернул вверх. Он скользил на широких крыльях бесшумно, и поспевать за ним стоило немалого труда даже лучшим летунцам рода Сид.
Взмыли над краем тверда, глаза успели увидеть далекую россыпь огоньков селения, и тут же Многоликий пошел на снижение.
Сели они на опушке леса. Для Харальда, привыкшего за последние дни к холоду нижних твердев, тут было почти жарко. Копыта скакунов бесшумно ступали по густой траве, а нос дразнил сладкий запах цветущих растений.
В кронах, невидимые в полумраке, перекликались скрипучими голосами какие-то птицы.
Харальд спрыгнул с коня, привычно размял затекшие ноги. Сейчас спутники отправятся за хворостом, а его задача — разжечь огонь.
Подошел Нгар, уже в человеческом обличье. Шкуру свою он таскал с собой, зажав в одной из лап. Теперь она прикрывала его чресла. Пахло от колдуна резко и сильно, точно от настоящего зверя. Запах этот заставлял Харальда невольно настораживаться. Возможно, в нем и была причина неприязни.
— Не стоит зажигать огня, — сказал Нгар. — В воздухе могут быть патрули. Передохнем до полуночи, а потом полетим дальше. Можете поспать, я вас разбужу…
Без костра было непривычно, но ночь тут оказалась не такая холодная, как на нижних твердах. Звезды, крупные, как светляки, сверкали на темно-синем бархате небес, шумел ветер в вершинах деревьев, далеко разносились пронзительные крики ночных птиц.
Харальд, лежавший на расстеленном одеяле, сам не заметил, как уснул. Проснулся же оттого, что его потрясли за плечо. Над ним склонилась темная фигура, от которой шел злой, тревожащий запах.
— Вставай, — произнесла она голосом Нгара. — Нам пора.
Летунец недовольно всхрапнул, ощутив, что его седлают. Надул брюхо, пытаясь схитрить. Пришлось ткнуть в раздутое пузо кулаком. Скакун с шумом выпустил воздух.
Многоликий поднялся в небо первым, бесшумный, точно падающий с дерева листок. Крылатые кони последовали за ним. Темный лес остался внизу.
Огоньки, которые Харальд видел вечером, погасли, и землю заливал полный мрак. Вверху же сверкал небосвод. Путники мчались между звездным куполом и темной массой тверда. Лицо омывал приятный теплый ветер.
Колдун вел их, скорее всего, по звездам.
Летели долго. Из-за горизонта поднялись горы, не особенно высокие, но даже ночью видны были очертания острых пиков, темные провалы ущелий. А за спиной небо потихоньку начинало светлеть — близилось утро.
Пересекать горы не стали. Как только посветлело, Нгар направился к вершине, густо заросшей чем-то, с высоты похожим на зеленую щетину. При взгляде на нее Харальд вспомнил, что давно не брился, и провел рукой по щекам. Отросшие волоски покалывали кожу.
«Щетина» вблизи оказалась густым хвойным лесом. С ветвей при приближении всадников сорвалась стая перепуганных птиц. С криками они умчались на восток, а Многоликий, который и был причиной переполоха, невозмутимо пошел на посадку.
Под сумрачными кронами, надежно прикрывающими путников с воздуха, сильно пахло хвоей. Под ногами хрустели мелкие веточки и мягко шуршали опавшие желтые иголки.
— До вечера переждем тут, — проговорил Нгар, превратившись в человека.
Костра опять не разводили — дым легко заметить с воздуха, и Харальд целый день проспал, набираясь сил. Проснувшись, узнал от отца о том, что над лесом два раза пролетали патрули, но ничего не заметили.
Ужинать пришлось вяленым мясом, которое захватили еще из замка Сид. До этого дня его берегли, обходясь свежатиной. Длинные полоски оказались чрезвычайно волокнистыми, и, усиленно двигая челюстями, путешественники слушали своего проводника, который от еды отказался.
— К западу от нас расположено святилище Безродных Богов, самое старое и самое почитаемое. — Нгар говорил спокойно и тихо. Только вслушавшись, можно было уловить напряжение. — Именно там хранится Камень Памяти, который вам надлежит забрать. Пойдете вдвоем, для меня и вашей спутницы вход туда означает мгновенную смерть!
— Есть ли план святилища? — поинтересовался Харальд, которому не нравилось делать все вот так, с налету, без подготовки. — И насколько велик Камень? Унесем ли мы его?
— Плана никакого нет, — пожал плечами превра-щенец. — А Камень размером с голову взрослого мужчины, но не тяжелый. Даже малый ребенок унесет его.
— А как он выглядит? — не унимался Харальд.
— Кубической формы и черный, как душа злодея.
— Попробуй отыщи такой, — пробурчал Харальд.
Когда окончательно собрались, наступила ночь. Небо, такое чистое вчера, сегодня было закрыто низкими плотными тучами, над землей стлался густой сырой туман.
— Сколько можно, я вас провожу. — Нгар был спокоен. — Идемте.
По очереди попрощались с Йофрид и ступили во тьму.
Под ногами скользили мокрые камни, чувствовалось слабое дуновение ветра, но даже чуткий Харальд ничего не мог разглядеть в окружающей тьме. Кроме того, туман успешно глушил звуки. Оставалось надеяться на чутье колдуна.
Они поднялись на небольшую возвышенность, спустились и долго шли по ложбине, рядом с журчащим ручейком. Туман тут был такой густой, что даже поверхность воды удавалось разглядеть с трудом.
Влезли еще на один гребень, и тут сквозь тьму стало видно рыжее зарево. Оно исходило из большой круглой пещеры. Виднелись истоптанная земля у входа и серые неровные скалы вокруг ее устья.
— Вам туда, — сказал Нгар, останавливаясь. — Мне дальше нельзя. Буду ждать тут. Удачи.
— Пошли? — спросил отец, извлекая меч.
— Идем, — отозвался Харальд, разворачивая пращу. Он освоил столь любимое обитателями твердов оружие, пока гостил у рода Сид.
Они двигались медленно. Пещера приближалась. Вскоре различили ступени, ведущие внутрь, висящие на стенах многочисленные факелы, от которых и шел свет.
У входа застыли два стража с копьями. Лица их были суровы и сосредоточенны. Так что если бы не моргающие глаза, можно было бы их спутать со статуями.
Понятно, что нападения тут не ожидали. Враг далеко, и даже мышь не проберется сквозь посты. А Многоликие, которым это по силам, ни за что внутрь не войдут.
— Как только они упадут, — шепнул Харальд отцу, вкладывая в пращу шарик из глины, — тут же беги вперед как можно быстрее. Посмотри, вдруг там рядом со входом кто-то еще есть.
Он метнул два снаряда, один за другим. Стражи упали почти одновременно, мягко, точно не люди, а мешки с зерном. Харальд надеялся, что они всего лишь оглушены.
Отец не подвел. В несколько прыжков преодолел расстояние до пещеры и скользнул внутрь. Спустя мгновение показался на пороге и поднял руку.
Путь был свободен.
Прежде чем идти вглубь, они оттащили потерявших сознание стражей подальше во мрак и хорошенько связали. Вдруг кто явится ко входу, пока незваные гости будут внутри.
Лестница вела вверх и оказалась достаточно широка. Но шли они друг за другом, Харальд с пращой наготове, а за ним отец с обнаженным мечом. Факелы горели только у входа, здесь же царил полумрак.
Впереди донесся какой-то шум, голоса.
Харальд на мгновение замер.
— Сюда идут, — сказал он отцу шепотом. — Несколько человек. Один из них нам нужен живым. Спрячься вон там.
Он показал на углубление в стене. Ход шел по природной пещере, и только лестница была достаточно ровной, пол же и стены бугрились выпуклостями и зияли выемками.
Сам Харальд занял позицию чуть ниже, прямо посередине лестницы.
Можно было бы напасть из засады, но тогда последний оставшийся в живых, тот, который нужен как проводник, успеет подать сигнал тревоги, что крайне нежелательно.
Шаги приближались, вскоре на серые стены упали алые блики факелов.
Они появились из-за поворота — двое солдат, снаряженных так же, как и те, что стояли у входа, и богато одетый воин с мечом на боку. Ножны его украшали драгоценные камни, которые подмигивали, точно разноцветные глаза.
Увидев чужака, солдаты замерли. Одинаковое изумление отразилось на лицах. Но человек был один, оружия на виду не держал (меч Харальд снял, а пращу спрятал за спину).
— Взять! — коротко приказал командир, и солдаты двинулись вперед, угрожающе выставив копья.
Харальд увидел, как отец, никем не замеченный, выскользнул из ниши, и тут же раскрутил пращу. Один из солдат споткнулся на бегу и упал. Загремело выпавшее из руки копье. Второму не хватило нескольких саженей. Харальд бросал почти в упор, видел круглое лицо, искаженное страхом и злостью, лиловые, точно у Аси, глаза. Снаряд попал бегущему прямо в лоб и с треском раскрошился в пыль. Солдат рухнул, почти задев Харальда.
— Надо связать их, — донесся голос отца.
Харальд кивнул. Вдвоем они стянули конечности обеспамятевшим воинам святилища и уложили их в одной из самых больших ниш. Если специально не будут искать — не найдут ни за что.
После легкого хлопка по щекам плененный командир открыл глаза. Он попытался что-то сказать, но предусмотрительно засунутый кляп не давал ему этого сделать. Темные глаза слуги Безродных Богов были наполнены страхом и злостью.
— Спокойнее, — сказал ему отец. — Общаться с нами будешь кивками. Если откажешься, то мы попросту прирежем тебя. Понял?
Пленник гордо молчал.
Вздохнув, Харальд медленно извлек меч. Сказал спокойно:
— Сначала я отрежу тебе одно ухо. Затем второе. Потом то, что делает тебя мужчиной.
Когда лезвие коснулось кожи на виске, пленник задергался, забился, точно пойманная рыба. Глаза его выпучились.
— Спокойнее! — повторил отец. — Будешь помогать?
Последовал торопливый кивок.
— Хорошо. — Харальд убрал меч. — Ты знаешь, где находится Камень Памяти? Пленник замотал головой.
— Тогда он нам бесполезен, — пожал плечами отец. — Давай убьем его!
Харальд изобразил сладострастную улыбку и потянулся к мечу.
Пленник яростно задергался в путах. Умирать ему не хотелось.
Вскоре они уже шли вверх. Харальд впереди, вслушиваясь и внюхиваясь, — вдруг захваченный страж приведет их совсем не в хранилище, а в лапы себе подобных.
Миновали подъем, прошли короткий коридор, из которого вели несколько дверей. За ним открылся огромный зал. Факелов тут не было, а слабый белый свет лился откуда-то сверху. В полутьме виднелись силуэты каких-то статуй, стены украшали огромные фрески.
— Здесь? — спросил Харальд, поворачиваясь к пленнику.
Тот кивнул и дернул подбородком в сторону изваяний.
Пол тут был не каменным, как с удивлением по стуку подошв понял Харальд, а деревянным, вымощенным досками. От него поднимался легкий приятный запах стружек.
Что было странным — издалека статуи казались огромными, но чем ближе к ним подходили люди, тем меньше они становились. Всего изваяний оказалось семь. Мужчины, женщины, один вообще непонятно кто — вместо лица гладкая поверхность.
У их ног были кучей свалены разные предметы. Должно быть, прихожане приносили богам самое ценное, что могли добыть в боях. Тут были железные доспехи, редкие в этом мире, где металл встречается нечасто, драгоценности, еще что-то.
Но Харальд не глядел на них. Он не мог оторвать взгляд от скорбного лица статуи, стоящей с краю. Старик, облаченный в плащ, опирался на посох, и, несмотря на то что глаза его были вытянутые, как у всех жителей этого мира, а на голове курчавился мех, Харальд не мог не узнать его.
Перед ним стоял Больной Бог. Тот, который некогда превратил его в раба.
Харальд не ощущал гнева, не чувствовал ярости. Он просто неожиданно захотел, чтобы статуя прозрела и он, уже свободный человек, посмотрел бы в глаза бывшему господину.
Но деревянное изваяние было мертво.
Харальд неторопливо извлек меч. За спиной послышался приглушенный крик, но он не обратил на него внимания. Расступаясь перед лезвием, засвистел воздух.
Удар оказался сильным и точным. Голова изваяния отделилась от туловища и с мягким стуком упала на пол Откатилась и замерла, уткнувшись носом в небольшой, совершенно черный кубический камень.
— Вот мы и нашли его, — сказал Харальд.
Отец стоял неподвижно, на лице его было понимание, а вот пленник лежал на полу без сознания. Верный приверженец Безродных Богов не выдержал святотатства.
— Свяжем его тоже, — проговорил отец, убирая меч в ножны, — и можно возвращаться.
Над восточным горизонтом занималась бледная заря, звезды гасли, а воздух был прохладен и напоен влагой. Туман все не желал рассеиваться, и сквозь него смутно проступали черные стволы деревьев, растопыренные лапы ветвей, так похожие на еловые. Только иголки были темно-синие.
Позади, на юге, осталось ограбленное святилище. Выбраться из него не составило труда. Но вот дальше начались сложности. Летунцы не желали взлетать, да и люди страшились тумана, который был так плотен, что позволял видеть лишь на несколько шагов.
Но и оставаться на том же месте было нельзя. Утром бы их непременно нашли.
Спас положение Нгар Что он сделал с крылатыми конями, не понял никто, даже Йофрид осталась в недоумении. Но норовистые животные превратились в послушных марионеток, выполняющих приказы хозяев.
Они взлетели и долго мчались через сырую мглу, следуя за огромной летучей мышью, которая, как казалось Харальду, время от времени начинала светиться темно-синим пламенем.
А то, что при посадке ни один из летунцов не поломал ног, было попросту чудом Когда рассвело, стало видно, что сели они на небольшой полянке, со всех сторон окруженной лесом.
Запоздалый страх сжал сердце холодной лапой, и Харальд с уважением взглянул на старого колдуна.
— Пора прощаться, — сказал Нгар. — Спасибо вам!
Неожиданно он отвесил низкий поклон Харальд оторопел — от надменного Многоликого он этого не ожидал. Йофрид тоже выглядела изумленной, только Младший остался спокоен.
— Куда нам двигаться дальше? — спросил он.
— Летунцы вам более не понадобятся, — ответил Нгар. — Привяжите их тут, а как поднимется солнце, ступайте отсюда на запад, вверх по склону. Если вы угодны Судье, то быстро найдете его обиталище.
Харальд не стал спрашивать, что случится, если они окажутся «не угодны». Ответ читался в темных вытянутых глазах.
Колдун повернулся к Йофрид, голос его теперь звучал глухо, точно из-под земли.
— Если ты захочешь изучать наше искусство, то знаешь, как меня найти. А о том, чтобы тебя не терзали сны, я позаботился…
— Спасибо. — Девушка чуть склонила голову — Я еще не решила, я не знаю. Я…
— Понятно. — Превращенец усмехнулся. — Прощайте!
Сверкнула ослепительная вспышка — на этот раз ее видели все, ударили по воздуху мощные крылья, и черная хищная тварь, сделав круг над поляной, полетела на восток.
— Вот и все, — пробормотал Младший неизвестно к чему. — Осталось только одно дело…
Солнце выглядело сквозь туман круглым светящимся пятном, похожим на удивленный глаз. Светило
Что было сил таращилось на землю, но вокруг все равно стоял полумрак.
Лес вскоре оборвался, и пошел голый каменистый склон без единого кустика. Но бить ноги пришлось недолго. Справа и слева, точно не пуская путников, встали отвесные скалы. Проход между ними все суживался, пока не стал шириной в пару саженей. Некоторое время шли по своеобразному коридору — с трех сторон были камни, а сверху — небо.
А потом впереди открылся темный провал — вход в пещеру.
— Я пойду первым, — сказал Младший, рука его потянулась к мечу.
— Остынь, — бросил Харальд. — Мы же не воевать сюда пришли…
Сын стушевался и отступил.
Странное чувство родилось в душе Харальда, когда он вступил на ровный каменный пол, а свет за спиной начал меркнуть. Вот оно, место, на пути к которому они прошли сотни верст, переходили из мира в мир, сражались с самыми разными опасностями.
После встречи с Судьей все трудности должны быть разрешены.
Почему бы не радоваться?
Но радости не ощущалось, только странная, глухая тоска. Словно он перешагнул через что-то, через какой-то рубеж, и к тому, что было ранее, уже не сможет вернуться. Ни за что и никогда.
Он ожидал увидеть нечто величественное, наподобие того, что встретил в том храме, где получил Книгу Жажды. Но коридор был предельно прост — тоннель, пробитый в скале, голый камень, гладкие стены.
Таким же оказалось и помещение, в которое он привел. Желтый, непохожий на свечение здешнего солнца, свет падал сверху, через квадратное отверстие, напоминающее корабельный люк. На стенах — ковры зеленых и синих тонов. Пол устлан тростником, шуршащим при каждом шаге.
— Проходите.
Голос прозвучал тихо, и тут же из воздуха сгустилась темная фигура. Некоторое время она была просто черным силуэтом, потом на ней проступили цвета и детали. Широкоскулое лицо, шапка седых волос, маленькие светлые глаза.
Одет встречающий был небогато, точно селянин средней руки откуда-нибудь из-под Бабиля. Не чувствовалось в нем мощи, способной потрясать миры, как у богов, не было загадочности, свойственной магам, и даже властности, привычного атрибута всяческих правителей, не наблюдалось.
Но сомнений не оставалось — перед ними был Судья.
— Садитесь, — проговорил он и махнул рукой.
Посреди комнаты с шорохом появился стол, окруженный стульями. На белой скатерти красовался чеканный кувшин и три чаши из темно-красного лакированного дерева.
Сам хозяин уселся первым. Так, чтобы остальные находились к нему лицом.
Сиденье оказалось удобным. Харальд устроился на нем и с удивлением отметил, что заготовленные заранее слова пропали, точно деньги после посещения таверны. Молчаливыми и растерянными выглядели спутники.
— Пейте, — приказал хозяин, пододвигая к ним кувшин.
Харальд поднял посудину, удивившись, насколько она тяжела. Багровая, густая жидкость полилась в чаши, бурля и пенясь. Противиться указаниям Судьи почему-то не хотелось. Да и вряд ли он допустил гостей сюда, чтобы отравить.
Напиток оказался безвкусным. Харальд выпил его и тут же ощутил, как в уставшее тело потоком вливается сила. Мускулы расправлялись, кровь бурлила, устремляясь по жилам.
— Так-то лучше, — заметил Судья, хлопнул в ладоши, и кувшин вместе с чашами исчез. — Вы можете не задавать мне вопросов, я и так знаю, о чем вы будете спрашивать. Вы все спрашиваете об одном и том же, — он усмехнулся и покрутил головой, — необычно лишь то, что в этот раз вас явилось трое. Значит, тяжелые времена предстоят мирозданию!
Он замолчал, разглядывая гостей маленькими пытливыми глазами. С холодком Харальд ощутил, что не видит за ними ничего, кроме пустоты. У каждого человека, демона, животного, любого существа что-то читается во взгляде. Тут же не было ничего.
— Первый вопрос, который вы задали бы мне, — скрипучий голос Судьи разорвал тишину, — кто вы такие? Я отвечу — бывшие люди, которые людьми быть перестали! Названия для вас еще никто не придумал. Подобных вам немного, что и к лучшему… Второй вопрос — как вы такими стали? Ответ прост — свершив невозможное. Один из вас сумел вырезать себе сердце и остаться в живых. — Харальд вздрогнул. — Второй — родился, нарушив все законы, а потом сумел не поддаться богу и сохранить себя.
— Младший поежился. — Третья же прошла через Дверь, что заканчивается для людей смертью, да еще и освоила магию другой Триады Миров, что вообще невероятно! И третий вопрос, самый главный: что вам теперь делать? На него даже я не в силах ответить. Жизнь ваша будет долгой, если вас не убьют, конечно. Перед вами открыты все Двери и все миры. Странствуйте, копите знания, найдите себе дело, пока Обитель Уставших не призовет вас…
Он помолчал, а потом вдруг рассмеялся, весело и беззлобно:
— Вижу, что вам мало! Ладно, по одному вопросу от каждого!
— Чем мы отличаемся от обычных людей? — первым, по праву старшего, спросил Харальд.
— Плохой вопрос, — Судья поморщился. — Ты сам все знаешь. Не поддаетесь смертоносным болезням, магии, свободны от власти богов. Кстати, тот, кого вы называете Больным Богом, более не посмеет потревожить никого из вас. Можете видеть Двери и проходить сквозь них… Ага, еще имеете свойство приносить с собой беспорядок…
— Это как? — спросила Йофрид.
— Это твой вопрос? — Девушка смутилась, а Судья невозмутимо продолжил:
— Вы сумели уничтожить власть Пирамиды, которая простояла почти тысячу лет! Сейчас там смута. Чем кончится — неясно даже мне. В этом мире вы вернули Многоликим их Камень. Без него они стояли в стороне от войны между старыми и новыми богами. А теперь в нее вмешаются, сделав исход сражения, который ранее был ясен, неопределенным… И так будет, помимо вашей воли, в каждом мире, где появится любой из вас… понятно?
Йофрид кивнула.
— Теперь твой вопрос, зеленоглазый. Младший помолчал мгновение, потом спросил тихо, чуть ли не шепотом:
— Кто вы?
— Я дал вам право задавать вопросы, но не обещал, что смогу ответить на все! — Судья улыбнулся. — Понятно, то, что сидит с вами за столом, — только видимость. Но мою сущность не могут понять даже боги… Ты можешь посвятить ее постижению отведенную тебе вечность! Про Амулет Незримого, кстати, можешь не беспокоиться, он стал тебе не нужен и вернулся на свое место в старом городе. Через пару тысяч лет пригодится кому-нибудь еще…
Судья встал, вслед за ним поднялись и гости. Харальд неожиданно осознал, что значила та странная тоска, которую он ощущал у входа. Побывав у Судьи, отведав его напитка, он потерял последнюю возможность остаться человеком.
— Легких вам дорог! — То, что было видимостью, подняло руку и тут же исчезло. Пропала мебель, ковры, тростник на полу. Остались только голые стены и пробоина в потолке.
Харальд повернулся и медленно пошел к выходу. За спиной слышались легкие шаги спутников. Их ждали крылатые кони, впереди было бегство от слуг Безродных Богов, которые, в отличие от их хозяев, имеют возможность убить чужаков.
Но Харальд не сомневался, что им удастся ускользнуть. О дальнейшем думать не хотелось, но было понятно, что каждому придется найти среди бесчисленных миров и Дверей свою дорогу.
Назад: Глава 19
На главную: Предисловие
