Йозеф Сабрат чувствовал себя не в своей тарелке.

На площади аудиенц-зала вполне могли разместиться три его дома, а украшения стоили не меньше, чем все дома в его квартале, вместе взятые. Здесь разместилась целая галерея произведений искусства и предметов роскоши со всех уголков южной части сегмента Ультима: неброские голограммы свидетельствовали о том, что скульптуры привезены с Дельты Тао и Павониса, гобелены и вышивки — с Ультрамара, произведения искусства — из колоний в Восточных Окраинах. Рядом с ними экспонировались изумительные пикты в золотых и серебряных рамах, стеклянные и золотые, стальные и бронзовые статуэтки. Содержимое только одного этого зала могло затмить самые роскошные коллекции любого из музеев Йесты Веракрукс.

Йозеф вспомнил о домашнем мире и инстинктивно поднял взгляд к овальному окну над головой. Планета плыла в торжественном безмолвии, и в рассветной кайме уже проступили зеленовато-голубые полосы океанов вблизи экватора. Но даже любуясь этой красотой, он не мог избавиться от ощущения колоссальной тяжести, словно мир мог упасть и раздавить его в любой момент, стоит лишь немного ослабить внимание. Он отвел взгляд от окна и посмотрел на стоявшего рядом Дайга. На лице второго смотрителя возникло виноватое выражение.

— Что мы здесь делаем? — негромко спросил он. — Посмотри на этот зал. Одни только светильники стоят больше годового жалованья губернатора. Еще никогда в жизни я не чувствовал себя таким ничтожным.

— Я тебя понимаю, — заверил его Йозеф. — Ты просто молчи и в нужных местах кивай.

— И не высовывайся, ты это хотел сказать?

— Что-то вроде того.

В нескольких метрах от них Гиссос неслышно бормотал что-то в пустоту; по всей видимости, у оперативника консорциума имелся какой-то имплантированный коммуникатор, позволявший передавать по воксу мысленные сообщения с такой же легкостью, с какой егеря Защиты пользовались беспроводной связью. Это Йозеф понял еще в тот момент, когда элегантный, похожий на лебедя орбитальный шаттл консорциума с поразительной точностью приземлился во дворе участка, так что даже не задел окружавшие здание деревья. То, что богатство клана Эврот явно позволяло барону покупать все самое лучшее, не вызывало сомнений. Но запущенный вид территории, которую они видели всего день назад, этому как-то не соответствовал. Йозеф на мгновение задумался над этим обстоятельством и мысленно пообещал себе заняться этим фактом немного позднее.

Шаттл быстро перенес их на высокую орбиту, где темнел овальный силуэт «Иубара», флагмана флотилии «Эврот» и космического дворца возглавляющего эту организацию вольного торговца. Вокруг «Иубара», словно придворные дамы вокруг королевы, расположились корабли меньшего размера, но небольшими они казались только по сравнению с громадным флагманом. Йозеф не мог не отметить, что суда сопровождения по грузоподъемности могли сравниться с самыми большими крейсерами йестанских Сил Планетарной Обороны.

Псайкер Перриг осталась на поверхности Йесты и потребовала, чтобы ее допустили на винодельню «Бласко» для сбора ощущений. Эта женщина, как объяснил Гиссос, была способна восстанавливать прошлые события, прикасаясь руками к определенным объектам, и он надеялся, что она сумеет отыскать телепатический след Эрно Сигга. Сопровождать ее выпало на долю Скелты, и на его лице застыло отчетливое выражение тихой паники. Да и сам смотритель удивлялся, что сверхъестественные способности Перриг ничуть не тревожат Гиссоса. Оперативник говорил о ней точно так же, как Йозеф и Дайг могли бы обсуждать своих коллег и их умение работать на месте преступления — как об обычном напарнике, только обладающем уникальным талантом.

Едва прибыв на планету — и отклонив любые попытки вмешательства со стороны Лаймнера, — Гиссос полностью погрузился в расследование и поглощал любые крохи информации, которые только мог добыть. Йозеф был уверен, что оперативник заранее получил все возможные сведения, доступные служащим консорциума. Откуда еще он узнал бы имена всех присутствующих в участке, если не от Горосп и ее подчиненных? Но оперативник все еще продолжал составлять свое собственное представление о ситуации.

Дайг воспользовался комнатой дежурных, чтобы несколько часов поспать, а Йозеф, заразившись спокойной целеустремленностью Гиссоса, провел все это время с ним, снова и снова воспроизводя свои мысли и впечатления. Оперативник без какой бы то ни было рисовки время от времени задавал проницательные вопросы, заставляя смотрителя заново обдумывать все свидетельские показания и гипотезы, и Йозеф начал испытывать к нему симпатию. Ему нравились простота и прямота Гиссоса… И то, что он с первого взгляда определил сущность Берта Лаймнера.

— За всем этим скрывается нечто большее, — сказал Гиссос после очередной чашки горячего рекафа. — Чтобы Сигг убивал и так издевался над трупами… Здесь что-то не сходится.

Йозеф согласился. А потом пришло сообщение от дежурного члена экипажа. Прибыл войд-барон, и вскоре ожидали губернатора. Как правило, визит такого высокопоставленного лица, как барон Эврот, стал бы важным событием, праздником для всех йестанских торговцев и финансовых воротил, развлечением для рабочих и обывателей, но в данном случае на подготовку не осталось времени. В тот самый момент, когда шаттл увозил их на встречу с Эвротом, правительство города в спешке занималось организацией приветственной церемонии, словно желая показать, что с нетерпением ожидало подобного события.

Лаймнер сделал еще одну попытку попасть на борт шаттла. Он заверял, что должен проинформировать барона по приказу Телемах и не может позволить, чтобы это сделал офицер низшего ранга. Во время этой тирады он кинул язвительный взгляд на Йозефа. А смотритель был почти уверен, что Телемах и понятия не имела ни о рейсе шаттла, ни о поступившем от барона вызове. Скорее всего, она была слишком занята подготовкой встречи вместе с лорд-маршалом и ландграфом. Однако Гиссос и на этот раз решительно пресек попытку старшины смотрителей и оставил его на земле, увозя на орбиту двух простых дознавателей.

Недолгая поездка произвела на Дайга неизгладимое впечатление. Это был его первый опыт в космических путешествиях, и обычное мрачное выражение лица сменилось стоическим ужасом.

Гиссос жестом пригласил их в дальний конец широкой галереи, где перед высоким арочным проемом были установлены помост и несколько кресел. Проем занимало резное панно из красного долантианского нефрита, на котором были изображены космические купцы, странствующие среди звезд по своим торговым делам и распространяющие свет Империума. В центре возвышалась величественная резная статуя Императора Человечества. Он слегка наклонился вперед и протянул перед собой руку с повернутой вниз ладонью. Перед ним на коленях стоял человек в одеянии главы вольных торговцев, он держал перед собой открытую книгу.

При виде великолепного произведения искусства Дайг тихо ахнул:

— Кто… кто это?

— Первый из клана Эврот, — ответил Гиссос. — Много веков назад этот отважный и преданный человек командовал военным кораблем на службе Императору. В знак благодарности за его труды Император пожаловал ему право свободно передвигаться в космосе и сделал вольным торговцем.

— А книга? — показал рукой Дайг. — Что он делает с этой книгой?

Йозеф присмотрелся внимательнее и понял, о чем спрашивает Дайг. На картине отчетливо просматривалась деталь, которая не могла быть ничем другим, как раной на опущенной ладони Императора, и капля крови — единственный во всем панно ограненный рубин — падала на страницу открытой книги.

— А это «Патент на торговлю», — раздался за их спинами новый голос, заглушивший приближающиеся шаги.

Обернувшись, Йозеф увидел высокомерного, похожего на хищную птицу человека, одетого в костюм такого же покроя, как и купец на панно. Группа охранников и помощников следовала за ним, не отставая ни на шаг, но человек, казалось, не обращал на них ни малейшего внимания.

— Каперское свидетельство, гарантирующее моему клану возможность свободно перемещаться в космосе во имя Человечества. Наш великий повелитель засвидетельствовал это право каплей своей крови на странице документа. — Он широким жестом обвел галерею. — Мы храним документ на корабле и передаем из поколения в поколение.

Дайг оглянулся с таким выражением, словно рассчитывал увидеть всю эту сцену воочию, но затем по его лицу пробежала тень разочарования, а губы сжались в тонкую линию.

— Мой лорд. — Гиссос почтительно поклонился, и смотрители, хотя и с запозданием, последовали его примеру. — Джентльмены. Позвольте мне представить его светлость Мерриксуна Эврота, войд-барона Нарваджи, агента-нунция Таэбианского сектора и главу консорциума «Эврот»…

— Хватит, хватит, — махнул рукой барон, призывая его помолчать. — Я еще тысячу раз буду выслушивать все это, как только спущусь на поверхность. Давайте покончим с формальностями и перейдем к делу. — Прежде чем продолжить, барон окинул Йозефа и Дайга пристальным, испытующим взглядом. — Джентльмены, я намерен предельно откровенно высказать свои пожелания. Ситуация на Йесте Веракрукс сложилась весьма сложная, как, впрочем, и на многих других планетах среди звезд Таэбиана. Надвигается буря. Это война, рожденная мятежом, и когда она обрушится на эти планеты, повсюду будут царить огонь и смерть. Этого не миновать. — Он моргнул и замолчал. На его лице промелькнуло странное выражение, но барон вздохнул и подавил эмоции. — Эти… убийства. Они преследуют одну цель: усилить напряженность и страх, и так уже распространившиеся среди местного населения. Испуганных людей легче склонить к мятежам, а это плохо для стабильности. И плохо для бизнеса.

Йозеф в знак согласия медленно кивнул. Похоже, что вольный торговец лучше разбирается в ситуации, чем командиры смотрителей. А затем внезапно возникла неожиданная и ужасная мысль: неужели то же самое творится на других планетах? Не видел ли барон Эврот чего-то подобного в других мирах Таэбианского сектора?

— Я хочу, чтобы убийца был найден и привлечен к ответу, — потребовал барон Эврот. — Это очень важное дело, джентльмены. Если вы справитесь с ним, вы покажете людям, что мы… что Империум… все еще полон сил. Если потерпите неудачу, вы тем самым откроете путь анархии. — Он повернулся, чтобы уйти. — Гиссос предоставит вам все необходимое для работы.

— Сэр? — Дайг шагнул вперед. — Господин… барон?

Эврот остановился. Обернувшись, он вопросительно приподнял одну бровь.

— У вас есть вопросы?

— Почему вас это тревожит? — выпалил Дайг. — Я хотел сказать, какое вам дело до Йесты Веракрукс?

Взгляд барона на мгновение вспыхнул раздражением, и Йозеф услышал, как Гиссос резко втянул воздух.

— А вам известно, что Дагонет на грани падения? — Дайг кивнул, и барон продолжил: — И не только Дагонет. Келса Секундус. Боуман. Новая Митама. Все погрузилось во тьму. — Взгляды Эврота и Йозефа скрестились, и барон показался смотрителю очень старым и усталым. — Эрно Сигг был одним из моих людей. Я несу некоторую ответственность за его поведение. Но дело не только в этом. Совсем нет. — Йозефу показалось, что взгляд вольного торговца пригвоздил его к полу. — Мы здесь одни, джентльмены. Одни против бури.

— Император защитит, — негромко произнес Дайг.

Эврот бросил на него загадочный взгляд.

— Да, мне тоже так говорили, — проговорил он и ушел.

Аудиенция закончилась, а в голове Йозефа вопросов было гораздо больше, чем ответов.

Первое, что поразило Фона Тариила после того, как открылась задвижка люка флайера, это буйство запахов. В пассажирский отсек хлынули крепкие пьянящие цветочные ароматы, настоянные в теплом воздухе. Он на мгновение зажмурился, ослепленный дневным светом, и неуверенными шагами последовал за Келлом из корабля в… неизвестно куда.

В отличие от эверсоров, не побоявшихся раскрыть местонахождение одной из своих терранских баз, представители круга Вененум недвусмысленно дали понять, что не позволят членам карательного отрада самостоятельно прибыть в их владения. Сиресса круга выразилась более определенно: в комплекс будут допущены только двое членов группы, и оба должны оставить на корабле свое оружие и снаряжение.

Тариил мало-помалу уже начал узнавать характер Келла и теперь ясно видел, насколько неловко чувствует себя виндикар, лишившись винтовки. Инфоцит искренне сочувствовал снайперу; он и сам был вынужден оставить на борту «Ультио» браслет-когитатор и время от времени неосознанно потирал пальцами запястье.

Полет на флайере круга Вененум, лишенном всяких опознавательных знаков, не дал им ни малейшей информации относительно расположения комплекса, называемого «Питомник». В пассажирском отсеке не было ни одного иллюминатора, и даже направление полета осталось неизвестным. Тариил с огорчением обнаружил, что отключился даже его имплантированный хронометр и магнитокомпас, и, только выйдя из флайера, ощутил легкое головокружение, свидетельствующее о том, что приборы вновь заработали.

Тариил огляделся по сторонам. Они спустились на взлетно-посадочную площадку, оборудованную на крыше широкой металлической пирамиды, почти скрытой под кронами высоких деревьев с плотными листьями, блестевшими, словно темный нефрит. Запахи джунглей усилились, и сенсорные процессоры обоняния в его черепе заработали на полную мощность, стараясь справиться с потоком ощущений. Тариил подозревал, что они приземлились где-то в гуще джунглей Мериканского континента, но это было лишь предположение. Точные сведения были им недоступны.

Из люка на краю площадки показался человек в бледно-зеленом кимоно и полумаске; он кивнул и жестом пригласил их следовать за ним. Тариил с удовольствием уступил Келлу дорогу, и все трое стали спускаться по лесенке. Ниже уровня крон дневной свет проникал лишь желтоватыми копьями, в которых в сложном танце кружились пылинки и летающие насекомые.

На уровне земли перед ними развернулась тропинка, выложенная округлыми серыми камнями, и мужчина в кимоно уверенно зашагал по ней, не глядя по сторонам. Тариил держался более осторожно, его взгляд был прикован к дороге, но порой инфоцит замечал яркие разноцветные растения, занимавшие каждый квадратный фут земли. Между ними двигались небольшие механические приспособления. То, что он с первого взгляда принял за дикий лес, на самом деле оказалось старательно возделываемым садом. Роботы ухаживали за растениями и кое-где собирали урожай.

Тариил остановился, привлеченный незнакомым ему удивительным веретенообразным цветком, растущим прямо из коры высокого дерева. Он наклонился ближе.

— Я бы на твоем месте не делал этого, ванус.

Человек в кимоно положил руку ему на плечо и вынудил отойти назад. Прежде чем Тариил успел спросить, в чем дело, мужчина издал губами странный щелкающий звук, и цветок, выпустив длинные ноги, проворно поднялся вверх по стволу.

— Паук-подражатель с Беты Комеи Три. Эти существа прекрасно приспособились к климату Терры. Их яд вызывает у людей тяжелую форму геморрагической лихорадки.

Тариил вздрогнул и прищурился. Он еще раз огляделся по сторонам и вызвал из блока памяти сведения о растительной классификации. Перечник, паслен и олеандр; цибера одолламская, наперстянка и паслен лжеперечный; болиголов, шпорник и десятки других, но все обладают своими собственными ядовитыми свойствами в той или иной форме. С этого момента он держал руки прижатыми к бокам и ни на шаг не отклонялся от тропинки, пока она не вывела их на полянку, хотя это слово было здесь не совсем уместно, поскольку все пространство занимали низкие кустарники и лианы. В центре возвышался старинный дом, построенный не менее тысячи лет назад, и щупальца джунглей давно завладели каждым его выступом. Тариил невольно отметил, что подобная маскировка отлично сбивает с толку любые сканеры орбитальных систем.

— Не совсем то, чего я ожидал, — пробормотал Келл, подходя вслед за человеком в кимоно к увитой плющом двери.

— На первый взгляд это похоже на пасторский домик, — сказал инфоцит. — Я могу только догадываться о его возрасте. Джунгли уже полностью его захватили.

Тариил ожидал и внутри увидеть тот же хаос, что и снаружи, но ошибся. Внутреннее пространство дома оказалось надежно изолированным от всех проявлений стихий и природы, и все подчинялось строгому порядку. Только неяркий и рассеянный свет, пробивающийся сквозь окна, напоминал о том, что творилось снаружи. Вануса и виндикара проводили в вестибюль, где их ожидал сервитор с сенсорным прибором в виде продолговатой луковицы, которым он просканировал обоих гостей, анализируя все выделения вплоть до пота и выдыхаемого воздуха на наличие малейших следов внешних токсинов. Человек в кимоно пояснил, что эта процедура необходима для поддержания в помещении Питомника баланса ядов.

Из вестибюля они перешли в помещение, ранее служившее гостиной. Вдоль стен ряд за рядом стояли бесчисленные клетки с открывающимися передними стенками из стеклиста. Едва увидев всевозможных ядовитых рептилий, насекомых и змей, содержащихся в привычных для них условиях, Тариил почувствовал, как по спине побежали мурашки. Инфоцит немедленно прошел в центр комнаты, стараясь держаться как можно дальше от клеток.

В поле зрения Тариила попало существо со странным переливающимся панцирем, летавшее в одной из ячеек. Вид радужного хитина привлек его внимание и кое о чем напомнил. Точно так же выглядел и каллидус, когда они подобрали его на орбите над Юпитером. Ассасин-оборотень спасся от преследования довольно эксцентричным способом: чтобы выжить в вакууме открытого космоса, он превратился в деформированное существо, похожее на зародыш, а его кожа приобрела вид и свойства то ли кости, то ли зубной ткани. Тариил вспомнил неприятное ощущение, когда он прикоснулся к этому покрову, и невольно вздрогнул.

Он оглянулся на Келла:

— Как ты думаешь, каллидус выживет?

— Этого парня не так-то легко уморить, — сухо ответил виндикар. — Он слишком высокомерен, чтобы погибнуть таким примитивным способом.

— Вряд ли можно назвать его парнем, — покачав головой, заметил Тариил. — Койн не мужчина и не женщина. — Он нахмурился. — Во всяком случае, в настоящий момент.

— Корабль вылечит… его. А когда к нам присоединится еще и отравитель, наш карательный отряд будет в полном составе…

Келл внезапно умолк.

Тариил догадывался, что они со снайпером подумали об одном и том же: «А что потом?» Скоро они получат ответ на вопрос о предстоящей цели, и этот ответ очень тревожил вануса.

Это мог быть только…

Его размышления были прерваны возвращением человека в кимоно, которого сопровождала еще одна личность. Уже по походке Тариил определил, что это женщина. Молодая, стройная женщина, примерно одного с ним возраста.

— По приказу директора-примаса нашего круга и магистра ассасинов, — объявил человек в кимоно, — в ваше распоряжение поступает затворница Соалм, первоклассный специалист по ядам.

Женщина подняла голову и пристально взглянула на виндикара. Келл не сдержал изумления.

— Дженникер?! — воскликнул он.

Женщина напряженно выпрямилась.

— Я принимаю это задание, — решительно произнесла она.

— Нет, — резко возразил Келл, изумление которого сменилось гневом. — Ты не подходишь! — Он повернулся к человеку в кимоно: — Она не подходит!

Человек склонил голову набок:

— Выбор сделан лично сирессой Вененум. Ошибки быть не может, и не ваше дело ставить какие-то условия.

Тариил потрясенно наблюдал, как расчетливый и сдержанный Келл продемонстрировал неуправляемую ярость.

— Я командую этой миссией! — заорал он. — Немедленно приведите другого затворника!

— Ты сомневаешься в моей квалификации? — язвительно осведомилась женщина. — Могу поспорить, что никого лучше ты не найдешь.

— Я не хочу, чтобы она участвовала в этом, — отрезал Келл, даже не глядя в сторону Соалм. — Этого вполне достаточно!

— Боюсь, что нет, — возразил мужчина в кимоно. — Как я уже говорил, вы не вправе ставить под сомнение решение сирессы. Ее выбор пал на Соалм, и альтернативы быть не может. — Он указал на дверь. — Теперь вы можете уйти.

Не говоря больше ни слова, мужчина покинул комнату.

— Соалм? — прошипел Келл, не скрывая злости. — Так я должен теперь тебя называть?

До Тариила только что дошло, что этих двоих связывают общие и не слишком приятные воспоминания. Он обратился к блоку памяти, выискивая все, что смог узнать об Эристиде Келле с начала миссии. Кем они были — друзьями, любовниками? Они приблизительно одного возраста, так что вполне могли учиться в одной школе до того, как каждый попал в свой круг для дальнейших тренировок…

— Я взяла себе имя моей наставницы, — звенящим от напряжения голосом пояснила женщина. — Вступив в круг, я начала новую жизнь, и смена имени была правильным шагом.

Тариил внутренне кивнул. Многие из сирот, избранные Официо Ассасинорум для вступления в круги, не могли назвать своего настоящего имени, и тогда они часто брали имена своих покровителей и учителей.

— Но этим ты обесчестила свою семью! — заявил Келл.

Вызывающее выражение на мгновение исчезло с лица женщины, сменившись печалью и сожалением, и Тариил внезапно увидел сходство.

— Нет, Эристид, — спокойно сказала женщина. — Это сделал ты, когда предпочел убивать невинных во имя мщения. Но наши отец и мать мертвы, и никакие потоки крови не смогут этого изменить.

Она оставила Келла и остолбеневшего Тариила и вышла в напоенные ароматами джунгли.

— Она твоя сестра, — выпалил Тариил, не в силах молчать, когда в его памяти всплыл целый блок информации. — Эристид и Дженникер Келл, сын и дочь наместника герцогства Такстед Аргуса Келла, осиротевшие после гибели родителей в локальном военном конфликте…

Виндикар бросил в его сторону убийственный взгляд, так что Тариил отшатнулся назад, к клетке, полной скорпионов.

— Попробуй заговорить об этом с остальными, и я вытряхну из тебя душу, понятно?

Тариил коротко кивнул, непроизвольно пытаясь прикрыться руками.

— Но миссия…

— Она будет делать то, что я прикажу, — сказал Келл, слегка остыв.

— Ты уверен?

— Она будет выполнять приказы. Так же, как и я.

Келл отступил на шаг, и во взгляде виндикара Тариил заметил пустоту и неуверенность, в точности как и во взгляде его сестры.

Одна из палуб «Иубара» была заполнена когитаторами, мурлыкающими, словно сытые коты, и прогиторы сновали между ними взад и вперед с кристаллиновыми стержнями памяти и катушками оптоволокна. По словам Гиссоса, эти устройства предназначались для сбора и обработки сведений финансового характера, поступающих из различных миров, включенных в маршруты кораблей консорциума «Эврот». С учетом этих данных составлялись прогнозы о вероятных потребностях в различных товарах на месяцы, годы и десятилетия вперед.

— А что мы будем делать с этими машинами? — спросил Дайг.

Он до сих пор не мог смириться с мыслью, что некоторые устройства способны выполнить работу лучше, чем люди.

Гиссос указал на один из когитаторов:

— Мне позволили воспользоваться этим модулем. Через него проходит вся информация беспроводной сети Йесты Веракрукс.

Йозеф ощутил укол непонятного ему самому беспокойства:

— Вы можете получать все сообщения прямо отсюда?

Оперативник кивнул:

— Из-за несовместимости систем обработка полного потока информации занимает немало времени, но мы можем немного ускорить процесс. Надо лишь проконтролировать поступление отдельных потоков и сравнить информацию о подозреваемом с данными о его известных связях и так далее.

— На земле этим занимаются наши егеря, — заметил Дайг. — Человеческие глаза и уши всегда были лучшими источниками сведений.

— Я совершенно согласен, — подтвердил Гиссос. — Но эти машины помогут сузить область поисков. За несколько часов они способны выполнить объем работы, на который людям вашего участка потребуются целые недели.

Дайг ничего не сказал, но Йозеф видел, что слова оперативника его не убедили.

— Мы будем затягивать петлю, — продолжал оперативник. — Попомните мои слова, Сиггу не удастся ускользнуть из сети во второй раз.

Йозеф взглянул в его лицо, ожидая хотя бы намека на обвинение, но ничего не последовало. И все же он испытывал беспокойство и не собирался об этом молчать.

— Если только допустить, что Сигг и есть убийца.

Он вспомнил лицо человека в бочарной мастерской и свою уверенность, когда он прочел в нем отчаяние и страх. Сигг был больше похож на жертву.

Гиссос внимательно за ним наблюдал.

— У тебя есть что-нибудь еще, смотритель Сабрат?

— Нет.

Йозеф отвел взгляд и взглянул на Дайга, сохранявшего непроницаемое выражение лица. Его беспокойство было вызвано не Сиггом. Йозеф припомнил все слова, сказанные тем человеком на винодельне, и некоторые изменения в поведении напарника. Дайг что-то скрывал от него, но он не мог придумать, как это выяснить.

— Нет, — повторил он. — Пока ничего.

Место, называемое «исходной зоной», пока мало чем отличалось от переоборудованного складского отсека, и Йота не понимала, зачем надо было менять название. «Ультио» был странным кораблем, она все еще пыталась его изучить, но наталкивалась на его сопротивление. Судно явно выдавало себя за нечто другое и было напичкано новейшими технологиями и секретами, да и цель маршрута пока терялась в темноте. Они очень похожи между собой, решила кулексус, могли бы быть родственниками.

Разум, живущий в корабле, реагировал, когда она к нему обращалась, и отвечал на некоторые вопросы, но не на все. Со временем эти повторяющиеся разговоры наскучили ей, и Йота попыталась найти другие способы себя развлечь. Чтобы испытать свои способности передвигаться незаметно, она начала исследовать самые потаенные уголки на борту корабля, а потом проникла в медицинский отсек, чтобы понаблюдать за терапевтической капсулой, внутри которой проходил лечение каллидус. Когда Йота не занималась исследованиями и не медитировала, она проводила время, охотясь за пауками, которые прятались в темных уголках. Она ловила их и сажала в банку, позаимствованную в корабельной столовой. Но ее попытки создать из них хотя бы зачаточное общество до сих пор успехом не увенчались.

Она заметила еще одно насекомое в тени консоли, ловко изловила его, а потом с жестокостью, рожденной скукой, стала отрывать лапы одну за другой, чтобы проверить, может ли паук передвигаться без них.

В каюту вошел Келл; он был последним из членов отряда. Инфоцит Тариил, непривычно тихий, погрузился в работу с гололитическим проектором. Настроение вануса изменилось с тех пор, как он и виндикар вернулись с Терры с последним из рекрутов — женщиной, называвшей себя Соалм. Новенькая тоже оказалась неразговорчивой. Она выглядела довольно хрупкой для ассасина, но то же самое многие думали и о Йоте при первой встрече, пока неестественный холод ее ауры не прогонял обманчивое впечатление. Громоздкая фигура Гарантина занимала целый угол помещения, и он поглядывал оттуда словно злобный пес, готовый вцепиться в каждого, кто посягнет на его территорию. Эверсор развлекался с заточенной металлической полоской — судя по всему, обломком какого-то инструмента: вертел ее в толстых пальцах с удивительной ловкостью. Ему тоже было скучно, и потому эверсор не мог скрыть своего раздражения. Йота догадывалась, что любое его настроение в той или иной степени было сродни ярости. Койн занимал опутанное проводами кресло, и нечеткие черты лица каллидуса напоминали незаконченную скульптуру из сланца. Йота на несколько мгновений задержала на нем свой взгляд, и Койн ответил мимолетной улыбкой. Потом кожа каллидуса стала темнеть, приближаясь к смуглости самой Йоты. Но момент был упущен, поскольку Келл уже постучал затянутой перчаткой рукой по балке низкого потолка.

— Мы все собрались, — заговорил виндикар. Он окинул взглядом помещение, на миг останавливаясь на каждом из них; на каждом, кроме Соалм, отметила Йота. — Миссия начинается.

— Куда мы направляемся? — спросил Койн голосом Йоты.

Келл жестом указал в сторону Тариила:

— Сейчас выясним.

Инфоцит набрал код на панели проектора, и рассеянный свет голографических пикселей обрел обманчивую плотность в центре каюты. Из светлого пятна проступил облик высокого мускулистого человека в ничего не говорящем одеянии. Его лицо покрывали шрамы, а с гладко выбритого черепа спускалась тонкая косичка. Судя по изображению, этот человек превосходил ростом даже Гарантина. Голограмма подрагивала и прерывалась, и Йота узнала помехи, вызванные высокоуровневым кодированием. Передача шла в реальном времени, а это означало, что источник находился на другом корабле на орбите или на Терре.

Келл кивнул высокому мужчине:

— Капитан-генерал Вальдор. Мы готовы выслушать инструкции, если это угодно магистру.

Вальдор тоже кивнул в ответ.

— Магистр ассасинов поручил это мне. Учитывая… уникальный характер операции, я считаю правильным решение позволить контроль со стороны.

Кустодес обвел каждого из них испытующим взглядом. Йота немедленно представила себе, как на другом конце канала он стоит посреди голографического изображения их каюты.

— Вы хотите, чтобы мы уничтожили его, не так ли? — без всяких околичностей заявил Гарантин, вонзив свой самодельный кинжал в балку за головой. — Давайте не будем ходить вокруг да около. Мы все об этом знаем, даже если у вас не хватает духу, чтобы сказать вслух.

— Твоя проницательность делает тебе честь, эверсор, — заметил Вальдор таким тоном, что его слова никак нельзя было считать комплиментом. — Вашей целью является бывший Воитель Адептус Астартес, примарх Лунных Волков, архипредатель Хорус Луперкаль.

— Теперь они стали Сынами Хоруса, — пробормотал Тариил с откровенным недоверием. — Великий Трон, значит, это правда…

Женщина из круга Вененум издала горловой звук, выражавший явное возражение.

— Если лорд кустодес не возражает, я хотела бы задать вопрос.

— Говори, — откликнулся Вальдор.

— В каждом из кругов ходят слухи о миссиях, преследующих эту самую цель, и о неизменных провалах. Последним на это идиотское задание был послан мой собрат Тобельд, и он погиб, как и все остальные. Я сомневаюсь, можно ли вообще его выполнить.

— В словах сестры Соалм есть доля правды, — заметил Койн. — Речь идет не о каком-то заблудшем генерале. Это Хорус — первый среди сынов Императора. Многие считают его величайшим из всех примархов.

— Да ты боишься, — фыркнул Гарантин. — Какой сюрприз!

— Конечно, я боюсь Хоруса, — ответил Койн, подражая грубоватой манере эверсора. — Воителя испугается даже дикий зверь.

— Никто и никогда еще не собирал такого карательного отряда, — вмешался Келл, привлекая всеобщее внимание. — Ничего похожего не было со времен первых магистров и подписанного на горе Мщения пакта, в котором приносилась клятва верности Императору. Мы являемся отзвуком тех дней, тех слов и тех намерений. И Хорус Луперкаль — единственная достойная нас цель.

— Отлично сказано, — произнесла Соалм. — Хотя совершенно бессмысленно. — Она вновь повернулась к изображению Вальдора. — Я повторяю: как мы можем надеяться на успех, когда при попытках достичь этой цели погибло так много наших собратьев?

— Хоруса окружают легионы преданных воинов, — подхватил Тариил. — Астартес, военные корабли, силы Механикум и Кибернетика, не говоря уж об обычной армии, вставшей на его сторону. Как нам хотя бы подобраться к нему, чтобы нанести удар?

— Он сам к вам придет. — Вальдор холодно усмехнулся. — Вас не удивила поспешность, с какой собирался ваш карательный отряд? Эта операция была организована после донесения разведки, в котором говорится о возможности подставить предателя под ваш прицел.

— Каким же образом? — поинтересовался Койн.

— По мнению лорда Малькадора и Совета Терры, убийство Хоруса на данном этапе вызовет хаос и смятение в армии мятежников и положит конец восстанию, не дав ему докатиться до Солнечной системы, — сказал Вальдор. — Агенты Империума, тайно работающие в Таэбианском секторе, докладывают о высокой степени вероятности прибытия «Духа мщения», флагманского корабля Хоруса, на планету Дагонет, чтобы установить там новую власть. Мы уверены, что войска Хоруса используют Дагонет в качестве плацдарма для легкого завоевания остальных планет сектора.

— Если все это вам известно, мой лорд, тогда почему бы не послать к Дагонету карательную флотилию вместо нас? — спросила Соалм. — Направьте туда не шестерых ассасинов, а боевые корабли и Легионы Астартес.

— И если бы сам Император… — пробормотал Койн.

Вальдор обжег их обоих гневным взглядом.

— Только Император может решать, что ему делать! А у флотилий и преданных Легионов сейчас и без того хватает противников!

Йота задумчиво кивнула.

— Понятно, — протянула она. — Нас посылают по той простой причине, что полной уверенности нет. Империум не может рисковать, отправляя военные флотилии к «вероятной» цели.

— Да, нас всего шестеро, — вновь заговорил Келл. — Но вместе мы способны совершить такое, что не под силу тысяче военных кораблей. Одному судну гораздо легче проскользнуть через варп к Дагонету, чем целой флотилии. Шестеро ассасинов, лучших в своих кругах, принесут смерть. — Он немного помолчал. — Вспомните слова клятвы, которую приносят во всех кругах: «Ни один враг не ускользнет от ярости Императора».

— Вы направите свой корабль в Таэбианский сектор, — продолжил Вальдор. — Вы высадитесь на Дагонете и спланируете несколько вариантов атаки. А когда там появится Хорус, вы без промедления истребите всю его команду.

— Мой лорд.

Эфрид низко поклонился и замер в ожидании.

Низкий голос примарха зарокотал, словно отдаленный гром над Гималайскими хребтами.

— Говори, третий капитан.

Астартес поднял голову и увидел, что Рогал Дорн стоит на балконе и смотрит на заходящее солнце. Золотистые лучи обливали каждую башню и каждый выступ стены Императорского Дворца, превращая блестящий металл и белый мрамор в теплый сияющий янтарь. Однако эту великолепную картину портили огромные прямоугольники недавно возведенных редутов и артиллерийских башен, поднявшихся серыми клыками в злобно разверстой пасти. На месте дворца прошлого — великолепного, величественного сооружения, не допускавшего даже мысли о борьбе и поражении, постепенно вставал дворец настоящего — несокрушимая крепость против самого злейшего врага. Врага, который вот-вот появится под небесами Терры.

Эфрид знал, что укрепления и стены с бойницами, построенные им по приказу Императора, очень огорчают его господина. Капитан находил прекрасным и дворец, и крепость, но Великий Дорн был убежден, что сооружения, пригодные только для войны, затеняют великолепие этого места. Примарх Имперских Кулаков часто приходил на балкон, осматривал стены и, как казалось Эфриду, ждал появления своего брата-отступника.

Он смущенно откашлялся:

— Сэр. Я получил донесение от слуг нашей роты. Мне доложили о продолжающихся приготовлениях и об инцидентах в Индонезском Блоке и на станции Сарос.

— Продолжай.

— Вы были правы, приказав наблюдать за кустодием. Капитан-генерала Вальдора вновь заметили входящим в Убежище, где собирались директора-примасы всех кругов ассасинов.

— Когда это произошло? — не глядя на капитана, поинтересовался Дорн.

— Сегодня, — ответил Эфрид. — По окончании совещания на орбиту, предположительно на один из кораблей, было послано сообщение. Кодировка оказалась чрезвычайно сложной. К сожалению, мои технодесантники были вынуждены признать, что расшифровать послание не удалось.

— Не стоило и пытаться, — сказал примарх. — Подобные действия были бы нарушением всех правил. Эту черту Имперские Кулаки не должны преступать. Пока не должны.

Рука Эфрида потянулась к коротко подстриженной бородке.

— Как прикажешь, мой лорд.

Дорн долго молчал, и Эфрид уже решил, что аудиенция закончена, но его повелитель заговорил снова:

— С этого все начинается, капитан. Ты понимаешь? Гниение начинается с таких вот поступков. Война ведется в тени, а не в чистом поле. Начинается борьба, в которой не существует правил. И нет границ, которые нельзя было бы нарушить. — Он наконец посмотрел на офицера. — И нет понятия чести.

Солнце за спиной примарха опустилось за горизонт, и тени сгустились.

— Что нужно предпринять? — спросил Эфрид.

Он без сомнений и вопросов готов был выполнить любой приказ своего примарха.

Но Дорн не дал прямого ответа.

— Такая скрытность и привлечение дополнительных сил могут быть обусловлены только одной целью: Официо Ассасинорум собирается устранить моего заблудшего брата Хоруса.

Эфрид на мгновение задумался.

— Разве это не послужит нашим целям?

— Так могло бы показаться тем, кто обладает ограниченным взглядом, — возразил примарх. — Но я видел, к каким последствиям может привести пуля ассасина. И я тебе объясню, брат-капитан. Мы могли бы уничтожить Хоруса… Но если его смерть наступит в результате действий ассасинов, она может повлечь за собой ужасные и неконтролируемые последствия. Если Хорус падет от руки убийцы, в руководстве мятежного флота образуется зияющая пустота, и мы не в состоянии предугадать, кто ее заполнит и какое отмщение нам грозит. До тех пор, пока мой брат жив, до тех пор, пока он стоит во главе мятежных Легионов, мы можем предсказать его действия. Мы в состоянии противостоять Хорусу и победить его в открытом бою. Мы его знаем. — Дорн вздохнул. — Я его знаю. — Он покачал головой. — Гибель Воителя не остановит войну.

Внимательно слушавший его Эфрид кивнул:

— Мы можем вмешаться. Помешать Вальдору и магистрам кругов ассасинов.

— На основании чего, капитан? — Дорн снова качнул головой. — В моем распоряжении только слухи и предположения. Если бы я был таким же безрассудным, как Хан или Русс, этого было бы достаточно… Но мы Имперские Кулаки, и мы не отступим от законов Империума. Нам необходимы веские доказательства.

— Какие будут приказания, мой лорд?

— Пусть твои слуги продолжают наблюдение. — Дорн посмотрел в темнеющее небо. — Пока мы можем только наблюдать и ждать.