Глава 9
ГОЛУБАЯ ЛАГУНА
— Я плохо знаком с лоцией здешних мест, господин де Койн. — Сти Молеуен произнес эти слова с самым извиняющимся видом. — Но тут поселений нет. Совершенно точно, что люди живут на Гритосе, самом большом острове этой гряды, там даже порт небольшой имеется. Дорога до Гритоса пешком займет несколько дней. Если же мы сумеем перебраться на остров Беркера, то появится надежда сесть на проходящий мимо корабль. На северном его берегу есть якорная стоянка, где корабли иногда встают на ночлег, чтобы не входить в пролив в темное время суток.
Эх, Клемьер, не извиняйся за то, что выбрал именно этот курс. Кто же мог знать, что шторм налетит так внезапно? В конце концов, повези нам, и мы сэкономили бы кучу времени. Проклятый Мерфи, его законы и здесь работают отлично.
Я огляделся по сторонам. На ближайшем камне примостился Прошка, мастеря из абордажной сабли и длинного древка свой любимый балот. Проухв критически осмотрел свое творение, далеко отставив руку, несколько раз крутнул самодельным оружием над головой, перехватывая древко, сделал пару выпадов и, усевшись на камень, воткнул балот в песок рядом с собой.
На берегу готовили шлюпку к дальнейшему путешествию. Она мала, и всех нас вместить не сможет. К счастью, она не разбилась о камни, иначе пришлось бы зарыть в укромном месте и два фальконета — так мы поступили с четырьмя пушчонками с «Мелиссы», которые нереально взять с собой. Помню, казаки ставили фальконеты на свои чайки, давая жару турецкому флоту. Глядишь, и нам эти орудия будут не лишними.
— Значит, так. Доходим до оконечности острова, перебираемся на следующий. Движемся со стороны пролива. Впереди — два человека дозорных, — озвучил я свой план.
Шлюпка перевезет нас за два рейса. А дозор необходим из соображений элементарной безопасности. Без сомнения, потерпевших кораблекрушение моряков (в смысле, нас) спасут, только чем дальше мы будем двигаться на восток, тем больше шансов попасть в рабство. И побываем мы в таком случае на невольничьих рынках Гвартрии. В качестве товара.
Я взглянул на фер Груенуа. Теперь все зависит от него, и то, что Фред остался без «Мелиссы», вряд ли повлияет на его решение. Кораблекрушение — дело случая. Потеря, как говорят у нас, из-за неизбежной на море случайности. Фред мог бы попасть в шторм и по дороге в Империю, и где гарантия, что корпус «Мелиссы» не дал бы течь? Но сейчас другое дело. Идти в неизвестность, удаляясь от родных краев все дальше и дальше… Ему нет необходимости выполнять обещание, ведь обстоятельства слишком изменились.
Императрице, когда вернусь (точнее, если вернусь), я представлю его в любом случае, слово дал. Так что если он откажется, я настаивать не стану. Попрошу у него кое-какие необходимые вещи да немного припасов. Ну и чтобы на другой остров нас с Прошкой перевезли. В Империи Герент Райкорд оплатит Фреду все расходы. Ситуацию, что к управляющему однажды может обратиться незнакомец и попросить разумную сумму, мы с Герентом давно оговаривали. Этот человек просто произнесет определенную фразу, из которой станет понятно, сколько я ему должен.
А мы с Проухвом пойдем дальше, потому что, если однажды выбираешь путь, нужно идти по нему до конца. Оправдать можно все что угодно, даже собственную трусость. Сначала тебя будет мучить совесть, затем ты к этому привыкнешь, а позже станешь считать, что поступил правильно. Конечно, я не могу бесконечно разыскивать Мириам по всему белому свету, но в Ривеньере я побывать обязан. Но какой мы ее найдем, если найдем? Возможно, потухшую, вздрагивающую от малейшего резкого звука и задирающую подол от одного лишь щелчка пальцами. А может, наоборот, наслаждающуюся своим положением и научившуюся не хуже рентгена просвечивать мужские карманы на наличие металлических кружочков?
Фред не отвел взгляда и ничего не сказал. Да и к чему слова? Иногда они бывают только лишними. И на душе сразу повеселело, хотя я старательно не подавал виду.
На следующий остров мы перебрались легко. Пролив, заросший водорослями, которые были похожи на ламинарии, оказался не очень широким.
На якорной стоянке у северного берега острова никого не было. И не факт, что там кто-нибудь встанет на ночь. Местные мореплаватели должны знать эти места как свои пять пальцев, и им не доставит никаких трудностей пройти здесь даже ночью. Так что нет никакого смысла сидеть сложа руки и ждать попутного судна.
Мы шли вдоль берега, а шлюпка двигалась на небольшом отдалении от него. Остров этот был невелик и весь зарос густой зеленью. Ближе к полудню следующего дня один из двух дозорных, шедших далеко впереди, принес неожиданные известия:
— Дальше, — он показал рукой, — большой залив. Пройти по берегу невозможно, только в обход, по скалам. Зато с другой стороны есть узкий перешеек, по которому мы вполне можем отправиться дальше. Но дело в другом: в заливе на западном берегу острова на якоре стоит корабль.
— Чей он?
Дозорный неопределенно пожал плечами:
— Далековато было, не разглядеть. Да и я сразу возвратился, чтобы сообщить о нем.
Дозорного звали Трендир. И он был единственным из людей Фреда, чье имя я успел запомнить. Кроме Бронса, конечно, но Бронса я знал давно.
Когда мы поднялись на скалы, то действительно увидели стоявший на якоре корабль. «Бригантина, — подумал я, — он похож на бригантину. Корабль двухмачтовый, фок-мачта с реями, а вот грот „сухой“, то есть без рангоутного дерева. Так что паруса на нем будут только косые, вроде триселя с топселем. Определенно бригантина, не знаю, как их здесь называют, не попадались еще».
Мне сразу вспомнилась песенка про бригантину, которая поднимает паруса. На этом корабле парусов не поднимали, зато перетаскивали на палубу груз из шлюпки, вернее, вельбота (у него и нос, и корма острые).
Так, кричать «ура» и бросать вверх шляпы, захлебываясь от восторга, еще рано. Неизвестно, кто они, и этот вопрос необходимо выяснить как можно быстрее. Будет огорчительно, если они снимутся с якоря у нас на виду и уйдут, не заметив нас.
Тем временем вельбот причалил к берегу. Фер Груенуа, Трендир и я подобрались поближе, чтобы разглядеть, что делают матросы.
— Черепах ищут, — сказал Фред, внимательно рассматривая берег лагуны через зрительную трубу.
Черепах? Каких черепах? Хотя что тут удивительного? Черепахи — живые консервы, положил их в трюме — и доставай по одной по мере надобности. Удивительно живучие существа, что очень удобно, ведь холодильников на парусниках нет. И у нас, на Земле, когда-то так было. Особенно Галапагосские острова черепахами славились.
Чей же это корабль? Словно услышав мои мысли, ветер развернул его на якоре, и мы смогли разглядеть висевший на гафеле флаг.
— Изнерд, — вздрогнул фер Груенуа.
Что же случилось с тобой, Фред, раз ты даже не смог говорить на эту тему? Ты снял шляпу, чтобы вытереть пот, и седины у тебя оказалось ничуть не меньше, чем у Бронса. Может быть, потом, когда пройдет время и воспоминания не будут такими яркими, ты мне все расскажешь.
Мы наблюдали за кораблем до самого вечера, ожидая непонятно чего. Была у меня, конечно, одна мысль, но я старательно гнал ее от себя, боясь сглазить. Когда, наконец, сгустились сумерки и я удостоверился, что корабль по-прежнему стоит на якоре и сниматься с него как будто бы не собирается, я поинтересовался у Фреда:
— Господин фер Груенуа, помните, что я обещал вам новый корабль? Как вам такой для начала? — Фред недоуменно посмотрел на меня, и я продолжил: — Обещал, обещал, только забыл сказать об этом вслух. Я почему-то ясно вижу на корме этого корабля горящие золотом буквы милого вашему сердцу женского имени.
В наступавшей темноте было трудно разглядеть даже корму, не то что какие-то там буквы, но Фред улыбнулся:
— Далеко не самый плохой корабль, и у меня было время, чтобы понять это, но вот вопрос: как вы себе все это представляете?
Пока никак не представляю, но придумать что-нибудь наверняка можно. Тем более сейчас, когда большая часть команды осталась на берегу. Они устроили себе что-то вроде пикника, и их легко можно понять: так приятно находиться на суше даже после двухнедельного плавания, по себе знаю.
До нас доносился запах жарившегося черепашьего мяса. А если учесть то, что на флоте никогда не экономили на вине, то ситуация складывается в нашу пользу. Вино не вода, что быстро протухает, тем-более в нем есть витамин С, отсутствие которого — бич всех моряков дальнего плавания. Конечно, о витаминах в этом мире пока слыхом не слыхивали, но отсутствием здравого смысла люди и здесь не страдают.
Когда я предложил фер Груенуа захватить изнердийцев, тот поначалу даже изумился. Затем я наконец-то вновь увидел того бесшабашно-веселого Фреда, каким он был при самой первой нашей встрече, но его первая реакция говорила о том, что никому в здравом уме не придет в голову нападать на корабль Изнерда, а значит, наши шансы на успех увеличиваются.
Действовать нужно быстро, вряд ли экипаж останется ночевать на берегу. А бригантина славная. Четырнадцать пушек, из них по две на баке и корме. Пять орудийных портов на каждом борту. И я еще не принимаю во внимание мелочи вроде фальконетов.
В команде как минимум сто человек, большая часть, конечно, на берегу, но и на борту человек двадцать наберется. И справиться с ними нам вполне по силам, тем более они не ждут никакого нападения.
Еще днем я приказал перегнать шлюпку на эту сторону острова, так, на всякий случай. Вот теперь как раз этот случай и наступил. Пойдем все, даже те, что покалечены: сейчас каждый человек на счету. И от них будет прок, и от хромого, и от однорукого. Меня чуть смех не разобрал, когда я представил, что именно эти люди возглавят нашу атаку, я даже хрюкнул, не сумев сдержаться. Фред удивленно взглянул на меня. Ничего, фер Груенуа, привыкай, мои люди давно уже привыкли. Эх, мы бы с моими тридцатью парнями эту посудину вдрызг разнесли вместе со всей командой. Ладно, нечего мечтать, будем пользоваться тем, что есть.
Мы, ухватившись за борт шлюпки, плыли к коутнеру — как оказалось, именно так здесь называют бригантину. В самой шлюпке сидели оба пострадавших при катастрофе «Мелиссы», Трендир, исполнявший роль кормчего, Бронс и еще три человека из лучших бойцов, тех, что первыми должны оказаться на палубе. Огнестрельное оружие было только у них, да и клинкового на всех нас тоже не хватило. Но кто сказал, что выструганная наспех дубинка в умелых руках является всего лишь бесполезной деревяшкой?
В этот миг я думал только об одном: «Только бы не заметили с корабля, иначе не до смеха будет даже мне».
