Глава 4. Трис
— Наконец-то я могу отдохнуть. — Блаженно выдохнул Трис, падая на кровать. — Никто даже представить не может, как я устал за эти семь дней.
— Я могу. — Робко вставила Алина, входя в комнату с очищенным апельсином. — На, возьми.
— Спасибо. Спасибо и за апельсин, и за заботу, и за сочувствие. Но мне сейчас нужен только сон. Сутки сна, и я приду в норму, а потом примемся за все остальные дела. Не возражаешь? Сможешь потерпеть со своими вопросами?
— Я терпела тринадцать лет. — Строго заметила Алина. — И могу подождать еще сутки. Тем более, что теперь мне надо отдать приказы слугам. — Выходя из комнаты и тихо прикрывая дверь, она бросила на Триса взгляд, полный глубокой благодарности.
Засыпая, Трис цинично подумал, что тринадцатилетнее заточение пошло бы на пользу многим его знакомым по прежней жизни на Земле…
Как и говорил Ремин, сегодня утром они прибыли в Этла-Тиду. Город появился перед ними внезапно. Путешественники выехали из-за поворота дороги, которая огибала высокую гору, и их взорам предстали массивные каменные стены в восемь-десять человеческих ростов.
Место для постройки столицы было выбрано чрезвычайно удачно. Огромные скалы, словно руки гиганта, охватывали кольцом просторный залив, оставляя только неширокий проход в открытый океан. Этот залив был как бы продолжением устья величественной полноводной реки Ре-Тилач. Скалы, которые так и называли «Руками великана», и множество островов, вытянутых длинной цепочкой неподалеку от берега, создавали естественную защиту от сильных океанских ветров и штормовых волн. Это позволяло кораблям Этла-Нитов без риска преодолевать вход в залив, как бы сильно не бушевал океан вдали от берега.
Этла-Тида располагалась на высоком скалистом полуострове к северу от места впадения реки в залив, и с высоты птичьего полета выглядела почти правильным квадратом. Одним из четырех углов она была обращена к океану и с этих двух сторон к ее стенам примыкали корабельные верфи, пристани, причалы, склады и прочие постройки, относящиеся к рыболовному промыслу и морской торговле. Другие две стены защищали город с суши. Вокруг них были разбиты парки и цветущие сады.
Дальше, на невысоких холмах, раскинулись обширные кварталы построек для торговли, для хранения товаров и для ремесел, которые не могли быть размещены внутри городских стен. Тут же, среди зелени садов и парков, виднелись дома богатых купцов и аристократов, не желавших селиться внутри душного и пыльного города. Эти кварталы примерно в десять раз превосходили площадь Этла-Тиды, ограниченную стенами. Они назывались «Внешним городом». В случае опасности их жители могли найти убежище за стенами Этла-Тиды, утроив количество защитников столицы.
Как и в других городах, по углам городских стен высились мощные башни, которые, словно четыре богатыря, охраняли Этла-Тиду. Ровно посередине каждой стены находились башни поменьше, через которые проходили ворота. Входы в город были украшены барельефами, рисунками и статуями. Две башни с воротами, открывавшимися к морю, несли изображения кораблей и морских существ. Двое других ворот украшали фигуры земледельцев, охотников, строителей, воинов. От них разбегались две широкие мощеные каменными плитами дороги, Северная и Южная, проходящие через Внешний город и теряющиеся вдали среди холмов, покрытых полями, садами и поселками крестьян.
После северных лесов и небольших городков Этла-Тида ослепила путешественников многоцветием красок и оглушила гомоном многолюдной толпы. У причалов стояли десятки низких военных галер и крутобоких торговых кораблей. Через морские ворота вносили и выносили тюки, мешки, бочки, бревна и другие грузы, доставленные по морю. Через сухопутные ворота тянулись вереницы телег и повозок с продуктами крестьян и изделиями ремесленников Внешнего города.
Трое друзей влились в общий поток и проехали через Северные ворота. Стража удостоила их только мимолетного взгляда, сразу признав за благородных господ. В связи с предстоящими празднествами в честь посольства Южной Империи в Этла-Тиду за последние несколько дней проехало дворян больше, чем за весь минувший год. А у стражи были более важные дела: сбор дани с приезжих купцов и торговцев.
Ремин сразу повез друзей к дому своих родственников. По пути они миновали несколько базаров, поразивших Алину разнообразием товаров. Трис видел, как хочется девочке спрыгнуть с лошади и бросится в людское море, но в то же время как она старается сохранить достоинство и невозмутимость перед своими спутниками. Сам же Трис рассматривал город с чисто профессиональным интересом историка и путешественника.
Дома Этла-Нитов были очень похожи, их можно было разделить на три основных вида. К первому относились небольшие одноэтажные деревянные, реже каменные, домики, где жили со своими семьями небогатые люди. Ко второму типу принадлежали дома торговцев и ремесленников, гостиницы и прочие общественные сооружения. Это были двух-трех этажные строения с каменным нижним этажом и деревянными надстройками на крыше. Окна и двери этих домов выходили на улицу. На первом этаже совершались сделки, производилась торговля и прием посетителей. На верхних этажах жили владельцы здания или постояльцы, которым сдавали комнаты.
Дома третьего типа больше походили на дворцы. Они принадлежали крупным землевладельцам, купцам, военачальникам и чиновникам. Такой дом имел глухие внешние стены с одним или несколькими выходами на улицу и открытый сверху квадратный внутренний двор, куда и смотрели все окна и двери внутренних покоев. С улицы такое строение походило на небольшую крепость, а внутри поражало посетителей богатой и причудливой отделкой, отвечающей прихотливым запросам богатого владельца. Дома высшей знати Этла-Тиды имели такое же строение и некоторые — и в первую очередь Императорский дворец — занимали площадь, равную целому кварталу, а стены их превосходили высотой городские укрепления, так что создавалось впечатление, будто внутри Этла-Тиды находится несколько самостоятельных городов.
Ремин не хвастался, говоря, что дом его родственников похож на дворец. Собственно, он и был небольшим дворцом. Тетка Ремина была замужем за помощником главного хранителя казны Этла-Тиды, и семья занимала подобающее их статусу жилье.
Хозяин дома Никар-Вазам был высоким статным мужчиной с приятными манерами. Его черные кудрявые волосы местами уже тронула седина, но карие глаза светились энергией и умом. Тетка Ремина Парина-ап-Латор оказалась хрупкой и миниатюрной женщиной. Она всегда улыбалась, и от ее глаз разбегалась легкая сеть морщинок. Но это не портило ее лицо, а, наоборот, производило впечатление дружелюбия и радушия. Сразу было видно, что эти два человека давно и глубоко любят друг друга. Боги не одарили их детьми, поэтому своего племянника и его друзей они встретили с искренней радостью, выплеснув всю доброту и заботу, накопившиеся в душах.
— Как прошло путешествие? Легка ли была дорога? — Степенно интересовался Никар-Вазам, пока его жена отдавала слугам необходимые распоряжения.
— Благодарю вас, дядя, мы доехали благополучно. — Ответил Ремин. Друзья заранее договорились не рассказывать никому о своих приключениях. В нескольких словах Ремин поведал вымышленную историю о своем знакомстве с Трисом и Алиной, и о том, как Трис спас ему жизнь, остановив взбесившихся коней.
Никар-Вазам цветисто и многословно поблагодарил молодого человека за смелый поступок и предложил:
— Оставайтесь с племянницей жить здесь. Детей у нас нет и дом наполовину пустует. Вот, наконец, Ремин собрался и приехал к нам. Оставайтесь, нам так не хватает веселой жизнерадостной молодежи!
— Благодарю Вас за приглашение. — Трис тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть отказом достойных людей, — но мы, северяне, не привыкли жить за высокими крепостными стенами. Вот если бы Вы помогли нам подобрать хороший дом во Внешнем городе, то получили бы не только нашу признательность, но и возможность ходить друг к другу в гости.
— Это очень легко сделать, мой молодой друг. Как помощник хранителя казны, я веду учет всех крупных построек города. Так что я сегодня же предложу Вам на выбор несколько домов.
— Прекрасно. Мы бы хотели уже сегодня поселиться в одном из них.
— Зачем? — Воскликнул Ремин. — Уж одну-то ночь вы можете провести здесь. Да и мне без вас будет одиноко.
— И все-таки я хочу сегодня спать уже в своем доме. А у тебя есть прекрасные заботливые родственники… И не только они… — Тише добавил Трис, давно приметивший красноречивые взгляды, которые бросала на Ремина молоденькая служанка, прислуживавшая за обедом.
Никар-Вазам послал одного из своих слуг за чиновником казначейства Этла-Тиды, отвечающего за жилой фонд. А сам тем временем усадил гостей за обеденный стол. Наконец-то путешественники могли вкусить все прелести столичной кухни. Все то, чем им приходилось питаться в гостиницах, показалось теперь грубым и невкусным. Повар Никар-Вазама блеснул перед почетными гостями своим мастерством, за что был удостоен похвалы и хозяина, и его молодых друзей. Разговор за столом так или иначе возвращался к послам Южной Империи.
— Не верю я в их добрые намерения. — Высказал свое мнение помощник главного хранителя казны Этла-Тиды. — Я лично провожал их в отведенный для пребывания дворец в центре города. Держаться они вызывающе, а на Этла-Тиду смотрят, как на уже завоеванный город. Мне несколько раз пришлось сдерживать себя… Интересно, что они собираются сообщить Императору-Магу на большом приеме через два дня? Если опять будут требовать отдать Повелителю Юга в жены Лорану, то дело может кончиться войной…
— Вы назвали принцессу просто Лораной? — Спросил удивленный Ремин.
— Да, я знаю ее с самого детства. Хорошая девушка, не испорченная властью. Но очень одинокая…
Трис увидел, как затуманились глаза Алины и подумал, что в мире очень много одиноких девушек. Одни одиноки, потому что находятся на самой вершине, не имея возможности общаться с равными. Другие — потому что отвержены людьми из-за пустых предрассудков. Третьи — потому что так и не смогли найти свою единственную любовь… или не узнали ее, гордо пройдя мимо.
После обеда Никар-Вазам велел запрячь шестиместную повозку с четверкой лошадей и лично повез молодых людей выбирать место жительства. Стража у ворот приветствовала его радостными криками. На удивленные взгляды гостей Никар-Вазам ответил:
— Помимо всего прочего, я выдаю деньги солдатам гарнизона. И делаю это честно и своевременно.
— И за это Вас любят и уважают. — Добавил Трис, получив в ответ одобрительный взгляд Никар-Вазама.
Все дома, предложенные Трису и Алине, были одинаково хороши. Алина готова была немедленно въехать в любой из них, настолько они ее поразили своей величиной и красотой. Но Трис придирчиво осматривал постройки, пока не остановился на доме, отвечающем всем его запросам.
Небольшой дворец располагался в квартале, где жили чиновники и военачальники, неподалеку от Южной дороги, так что с крыши можно было наблюдать за передвижением людей и повозок. Снаружи дворец ограждала толстая каменная стена высотой в четыре человеческих роста. Внутренний дворик был достаточно просторный. Тут росли цветы, розовые кусты и несколько декоративных пальм. Два крыла дома предназначались для хозяев. Тут располагались просторная гостиная, несколько спален, небольшой бассейн, комнаты для гостей. Другие два крыла отводились под комнаты прислуги, кухню, конюшню и подсобные помещения.
Никар-Вазам любезно предоставил в распоряжение Триса и Алины четырех своих слуг, в том числе лучшего ученика повара, чье искусство было так высоко оценено гостями, и пообещал прислать этим же вечером мебель, необходимую на первое время. Под руководством Алины слуги сразу приступили к уборке помещений от накопившейся пыли и мусора. Ремин с родственниками уехал, пообещав зайти завтра вечером, чтобы посмотреть, как обосновались его друзья.
Край солнца к тому времени уже коснулся поверхности океана. Движение по Южной дороге почти прекратилось, хотя на ночь ворота Этла-Тиды не закрывались.
Трис еще раньше, осматривая дворец, запомнил, что в одной из меленьких комнат стоит старая кровать, брошенная за ненадобностью прежними хозяевами. Он к тому времени истратил последние свои силы и не стал дожидаться обещанной мебели от Никар-Вазама. Трис удалился в наспех подметенную комнату и погрузился в глубокий сон. Он даже не стал ждать ужин, который готовил его новый повар. Закрывая дверь в его комнату, Алина еле слышно прошептала:
— Клянусь Богом-Спасителем, перенесшим Этла-Тиду в этот мир, я сделаю все, чтобы Трис был счастлив со мной. Он сделал для меня столько, что я не смогу расплатиться за всю свою жизнь…
* * *
Трис сказал Алине неправду. Он спал не сутки, а только до следующего полудня. Проснувшись, он обнаружил возле изголовья кровати вазу со свежими фруктами. Стоило Трису немного пошевелиться, как старая кровать под ним жалобно заскрипела, и тут же, словно этот скрип был условным сигналом, открылась дверь, и на пороге показалась Алина, одетая в новую белоснежную тунику и легкие сандалии. Ее черные волосы были аккуратно заплетены в косу, украшенную красными и синими лентами. Трис невольно залюбовался ее полудетской-полувзрослой прелестью и очарованием.
— Ты замечательно выглядишь, — сказал он, и щеки Алины порозовели, — Уже успела сбегать на базар?
— Нет, — смущенно ответила девочка, — я еще не выходила из дома, ждала, когда ты проснешься.
— Стоя у двери? — Поинтересовался Трис, заставив девочку покраснеть еще больше. — Что-то очень быстро ты появилась.
— Я случайно проходила мимо и услышала скрип кровати. Вот и вошла…
— Ну раз вошла, рассказывай, что нового случилось?
Алина обрадовалась возможности выговориться:
— Когда ты уже спал, приехали люди господина Никар-Вазама. Они привезли мебель. Очень красивую и дорогую. Столы, стулья, кровати, сундуки для одежды и многое другое. Еще он прислал служанку. Ее зовут Юния. Служанку для меня! Благодаря тебе меня считают благородной госпожой! Служанка принесла мне новую одежду, ту, что на мне, и еще другую, я потом покажу. Я плавала в бассейне. А потом Юния помогла мне одеться. Она причесала меня и уложила волосы. Она сказала, что у меня красивые густые волосы. Она не знает, что они были рыжими! Юния называет меня «прекрасная юная госпожа». Трис, мой господин, я не знаю как отблагодарить тебя за все… — К глазам девочки подступили слезы и она замолчала.
Трис внимательно выслушал по-детски сбивчивую и возбужденную речь девочки. Он надеялся, что Никар-Вазам прислал Алине не ту девицу, которая строила глазки Ремину. Жаль было бы лишать своего друга такой красотки. Трис слегка смутился от последних слов девочки и, заметив, что Алина вот-вот заплачет от счастья, постарался отвлечь ее вопросом:
— Где сейчас слуги и мебель?
Алина деловито стала загибать пальцы:
— Юния, моя служанка, помогает на кухне. Аркон, повар, готовит обед. Нарилон, конюх и садовник, наверное, сейчас на конюшне. Долана и Лиатор, служанки, с утра продолжают убирать дом. Мебель попроще, предназначенную для слуг, они расставили у себя еще вчера. А остальная мебель лежит во дворе.
— Почему во дворе?
Алина опять покраснела:
— Я боялась, что шум может потревожить твой покой. Мне подумалось, что ты сам распорядишься, как расставить мебель. — Она посмотрела на Триса полными надежды глазами.
Трис встал с кровати и погладил девочку по голове:
— Ты все сделала правильно. Я, эгоист, бросил на тебя столько дел и завалился спать. Но ты справилась с хозяйством лучше, чем это сделал бы я. И мебель потом расставь сама. У тебя это замечательно получится.
— Ты слишком добр ко мне, господин. Простая крестьянская девчонка, к тому же рыжая, не заслужила всего, что ты сделал.
— Ошибаешься, Алина. И не зови меня «господином». Для тебя я просто Трис, ведь ты моя «племянница». Лучше скажи, на крышу кто-нибудь ходил?
— Нет, я не разрешила. Их топот мог бы тебя разбудить.
— Тогда беги наверх и принеси сюда то, что найдешь на крыше прямо над входом.
Алина кивнула и бросилась выполнять поручение так быстро, что белая туника, словно крылья птицы, затрепетала у нее на спине. Трис сел на кровать и взял из чаши спелое сочное яблоко. Не успел он съесть и половины, как в дверях показалась девочка. У нее было удивленно-благоговейное выражение лица, а на раскрытых ладонях она держала небольшой кожаный мешочек. Трис взял его и подбросил в воздух, потом поймал. Мешочек нежно зазвенел своим металлическим содержимым.
— Эти деньги пойдут на одежду и на еду. — Сказал Трис. — Потом я достану еще.
— Ты великий маг, госпо… Трис. — Пролепетала девочка. — Я никогда не знала, что можно делать деньги из воздуха.
— Я не умею делать золото из воздуха.
— Но откуда тогда этот кошелек?
Трис вздохнул и похлопал ладонью по кровати рядом с собой:
— Садись, Алина. Пришло время серьезно поговорить.
Девочка послушно села и внимательно посмотрела на Триса, ожидая услышать интересный рассказ. Она уже привыкла к тому, что его глаза постоянно меняют цвет. Сейчас они напоминали чистейшую морскую воду, освещенную лучами солнца так, что сквозь толщу воды можно разглядеть на дне каждый камушек.
— Скажи, Алина, что ты думаешь обо мне?
— Я думаю, что ты великий маг, самый добрый, самый благородный, самый лучший. Когда ты первый раз заговорил со мной в подвале храма, я подумала, что сам Бог-Спаситель явился ко мне. Потом ты изменил цвет моих волос и сделал госпожой. Что еще я могу о тебе думать?
— Ты знаешь, откуда я появился?
— Ты сам говорил, что твои земли лежат на севере…
— Я обманывал.
— Зачем?
— При первой встрече я предупредил, что не являюсь добрым волшебником. Я обманывал и притворялся, потому что этот мир чужой для меня. Восемь дней назад я прибыл сюда со Старой Земли.
Алина потрясенно посмотрела на Триса широко открытыми зелеными глазами, в которых заполыхал изумрудный огонь. Справившись с волнением, она выдохнула:
— Ты воистину великий Маг!
— На старой Земле уже давно не осталось магии. Ее вытеснила наука. У нас прошло почти пятнадцать тысяч лет с тех пор, как исчезла Этла-Тида. Ее все давно уже считают легендой.
— Но Великий Переход произошел чуть больше тысячи четырехсот лет назад.
— Да, по вашему времени. Но Этла-Тида переместилась не только через пространство, но и через время. Я единственный, кто на Старой Земле знает правду об Этла-Тиде. И я сумел проникнуть в это Измерение при помощи изобретенных мною специальных приборов. В нашем мире люди научились путешествовать между планетами на космических кораблях. Я же присоединил к своей космической яхте неизвестные никому на Земле полуэлектронные, полумагические устройства. Так я смог пронзить ткань пространства-времени и проникнуть сюда. Но, выйдя из подпространства, мой корабль столкнулся с астероидом и взорвался. Я приземлился на севере Этла-Тиды в маленькой спасательной капсуле. У меня не осталось ничего: ни приборов, ни моего компьютера с записями, ни возможности вернуться домой.
— Зачем ты прилетел сюда?
— Я изучал историю, особенно меня интересовали легенды о цивилизации Атлантов. Я изучал магию, собирая по крохам все немногое, что еще осталось на Земле. Я хочу найти силы, которые перенесли Этла-Тиду на другое Измерение, познать их и научиться использовать.
— Но всем известно, что нашу страну перенес Бог-Спаситель, отдав за это свою жизнь!
— Прости, Алина, но о Боге-Спасителе я узнал, только попав сюда. На Земле уже давно нет никаких богов. Точнее, Бог один — это деньги.
Говорят, что когда-то, очень давно, родители читали своим детям на ночь сказки, рассказывали о Богах, о предках… А теперь у нас со всех экранов-учителей вбивают в головы одно: зарабатывай деньги, делай деньги и трать деньги, зарабатывай больше денег, чтобы потратить больше, делай очень много денег и трать, потребляй!
Поймав недоумевающий взгляд Алины, Трис осекся и уже спокойно продолжил:
— Как я завидую твоему удивлению! Ты не испорчена лицемерным, жадным, расчетливым обществом людей моей Земли. Может быть, я сам родился не в свое время и не в своем месте? Не знаю… Но я никогда не разделял целей и не понимал мыслей окружающих меня людей. Я искал знаний, истины, а находил только коммерческий расчет и науку делать бизнес…
Мои магические силы рвались наружу, но я не мог использовать их в открытую. Меня бы стали использовать все: правительство, армия, преступность. Меня разобрали бы на кусочки, чтобы изучить и попытаться поставить на конвейер производство магии. Никто не понял бы, не захотел бы даже попытаться понять, что мир слишком сложен и очень многообразен… Есть вещи, которые нельзя сделать по собственному желанию и тем более нельзя купить за деньги.
Трис помолчал и, полуприкрыв глаза, продолжил:
— Эта история началась давно, более десяти лет назад, когда мне было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. Я рос очень скромным и застенчивым мальчиком. Мне все время казалось, что окружающие люди смотрят на меня и тихонько посмеиваются, словно знают обо мне что-то, чего я сам не знаю. Я ходил, низко опустив голову и старался держаться подальше от многолюдных мест. Меня угнетало чувство, что я не такой, как все. Пока мои сверстники вместе гуляли, играли, влюблялись, я проводил время за книгами и за компьютером.
Однажды в автобусе я поймал на себе взгляд красивой девушки. Я очень смутился, решив, что с моим лицом или с одеждой что-то неладно. Но внезапно в моей голове раздалось нечто вроде тихого шепота: «Почему этот парень так странно посмотрел на меня? Может быть, я плохо накрашена?» Я осмотрелся, ища, кто бы это мог сказать. Люди вокруг меня стояли с закрытыми ртами, но, глядя на каждого из них, я слышал в голове их шепот. И тут меня осенило: я мог читать мысли людей! Выскочив из автобуса, я долго бродил по улицам, проверяя свои способности. И чем больше я концентрировал внимание, тем громче и отчетливей раздавались голоса в моей голове.
— Неужели ты читал и мои мысли? — Залилась краской Алина.
— Нет, я быстро понял, что не очень-то хочу знать, о чем на самом деле думают люди. Это все равно, что подсматривать в щель за человеком, который думает, будто его никто не видит. Я считаю себя выше этого занятия. Я только хотел узнать, как это у меня получается и на что еще я способен. Я занялся изучением философии, религии, психологии, но не нашел там ответа. Тогда я обратился к оккультным наукам и к старинным магическим искусствам. Это, в свою очередь, вынудило меня всерьез заняться историей Земли.
Я завел знакомства с теми, кто называл себя колдунами, волшебниками и целителями. Большинство из них оказались мошенниками или людьми, которые сами нуждались в лечении. И только немногие из действительных обладателей магических способностей смогли ответить на самые простые мои вопросы и помогли найти правильный путь. В основном, я сам изучал магию по старинным фолиантам. К тому времени я уже учился в университете на историческом факультете и имел доступ к книгохранилищам и специальным компьютерным базам данных.
Меня удивило, что многие древние книги лежали невостребованными сотни лет. Развитие науки на моей планете привело к почти полному забвению оккультных знаний. И я сутки проводил за изучением забытых страниц истории Земли. Тогда я впервые узнал об Атлантиде и ее могучей цивилизации, существовавшей некогда во всем бассейне Атлантического океана…
Тем временем мои возможности стали заметно усиливаться. Путем долгих и изнурительных тренировок я смог обрести почти полный контроль над своим телом и духом. Я научился отправлять свой разум в астральные путешествия…
— Это так, как ты пришел ко мне тогда, в храме?
— Да. Теперь я мог не только слышать мысли людей, но и читать воспоминания, овладевать их знаниями. Правда, для этого требовалось затратить много сил и войти в непосредственный материальный контакт. Я научился также корректировать воспоминания людей и заставлять их выполнять мои желания.
— И ты пользовался этим? — Ужаснулась девочка.
— Да, пользовался. Я еще раз повторяю, что ты слишком хорошо думаешь обо мне. На самом деле в те годы, да и теперь, пожалуй, я не испытывал ни жалости, ни сострадания. Я возомнил себя вершителем человеческих судеб. Для научных изысканий, для снаряжения экспедиций мне нужны были деньги. Много денег. И я заставлял богатых людей переводить деньги на мои счета, естественно, что они при этом не осознавали, что поступают по моему приказу. Им казалось, что эти деньги идут на развитие науки, на благотворительность.
— Значит, и этот кошелек с золотом…
— И этот, и другие до него. Но, — поспешно добавил Трис, — я всегда брал только лишние деньги. И, как правило, деньги, нажитые нечестным путем. Вот этот кошелек, например, принес чиновник, который получил его в виде взятки за снижение пошлины на товар. Сегодня рано утром он встал с кровати, втайне от родных и слуг прокрался к нашему дому и закинул кошелек на крышу. Потом он вернулся обратно в свою теплую постель и заснул, совершенно забыв о происшедшем…
Так же и на Земле. Я не испытывал никаких угрызений совести, забирая у богачей грязные деньги. Я был одержим поисками знаний, поисками истины. Я месяцами пропадал в экспедициях, где терпел тяготы и трудности наравне со всеми. Я просиживал сутками за компьютером, анализируя и систематизируя полученную информацию. Я проектировал дорогостоящие приборы, позволяющие отыскать загадочно исчезнувшую цивилизацию атлантов. На все требовались деньги, и я их брал!
Я даже пошел на нарушение закона. Видишь ли, в нашем мире почти у всех имеются приборы для хранения и обработки информации — компьютеры. По закону, каждый владелец компьютера обязан зарегистрировать его и подключить к Мировой Электронной Сети. С одной стороны, это позволяет мгновенно получать доступ к любой открытой информации, но, с другой стороны, любой желающий может контролировать то, что ты делаешь, чем интересуешься, что планируешь. Мой компьютер был нелегальным! Никто, кроме меня, не знал о нем.
Но не только научные данные, открытия и гипотезы хранились в моем компьютере. Я долго изучал боевые искусства Земли и разработал собственную универсальную систему. Все самое лучшее, самое эффективное было тщательно отобрано и заложено в обучающие компьютерные программы. При помощи тренировок в сервокостюме виртуальной реальности я постепенно превращал свое тело в идеальную боевую машину.
— Ты когда-нибудь убивал? — Глаза Алины распахнулись, она напряженно ожидала ответ.
— Никогда. Из-за денег — никогда. Я и тогда не считал, и сейчас не считаю себя вправе лишить жизни человека, каким бы он ни был. Если меня вынуждают защищаться, я стараюсь обездвижить врага, не нанося вреда и увечий, и путем внушения заставить забыть о нашей встрече. Правда, был у меня на Земле один случай… Но я не хочу, не могу о нем вспоминать без ужаса. Когда-нибудь я расскажу тебе, но не сейчас, пожалуйста…
— Трис, как я могу осуждать тебя, или чего-нибудь требовать? Мне кажется, что ты не такой плохой, каким сам себя рисуешь. Ты спас меня, спас Ремина.
— Я хочу, чтобы ты поняла, что у меня в жизни есть цель — получение истинного знания о Вселенной и о силах, владеющих ею. Я циник и эгоист. Моя магия служит только мне! Я не верю ни в справедливость, ни во всеобщую доброту, ни в человеческую благодарность.
— А в Богов?
— И в богов не верю… Но если они все-таки существуют, то и я тогда хочу стать Богом.
Алина, справившись со своим волнением, спросила:
— Но почему ты хочешь стать Богом. Разве плохо быть человеком?
— Люди смертны, за свою короткую жизнь они не успевают познать даже самих себя, не говоря уже об окружающем мире. А я хочу знать все. Все обо всем! На пути к этой цели я не остановлюсь ни перед чем. Я привык использовать людей в своих целях. И не в моих правилах до сих пор было помогать кому бы то ни было.
— Мне кажется, ты наговариваешь на себя. Ты делаешь гораздо больше добра, чем сам желаешь признать. Я чувствую, что в глубине души ты слишком раним и нежен, и поэтому носишь броню из напускной жесткости. Неужели ты жалеешь, что спас меня? — Тихо и грустно спросила Алина.
— Нет! Милая моя девочка, конечно нет! — Решительно возразил Трис, и его бирюзовые глаза засияли теплыми огоньками. — Я никогда ни на мгновение не пожалею об этом. Наоборот, я всю жизнь мучился бы, потеряв тебя…
* * *
…Давным-давно, на Земле, Трис принял участие в конгрессе ученых-историков, проходившем в одном из крупных городов Южной Америки. Тогда он первый раз выступил с докладом о цивилизации Атлантиды и о причинах ее исчезновения.
Но солидные ученые мужи подняли его на смех. Слишком уж не укладывалась в современные научные концепции теория о перемещении огромного острова на другое Измерение. Не дослушав выступления высоколобых стариков, изощренно насмехавшихся над его фантастическим докладом, Трис вышел на улицу. Как всегда, когда у него было тяжело на душе, или требовалось поразмышлять над какой-нибудь проблемой, Трис брел прямо, никуда не сворачивая и не глядя по сторонам.
Он пришел в себя, когда уже стало темнеть. Оглядевшись, он понял, что зашел в район городских трущоб. Двое нищих стариков, один из которых был похож на потомка индейцев, грели руки у костра, разведенного в старой ржавой бочке. Трис обратился к ним:
— Господа, куда я попал и как отсюда попасть в центр? Я заплачу. — Он достал из бумажника несколько купюр.
— Он не помнит, как сюда попал! — Просипел один старик к другому.
— Ты в квартале серебряного дракона, парень. — Дружелюбно сказал старый индеец.
— Но на карте нет такого квартала. — Возразил Трис, изучивший в отеле план горда.
— Это мы, местные, так его называем. — Сказал старый индеец, и Трис не понял, кого тот считает местными: жителей трущоб или своих соплеменников. Старик продолжал:
— У на есть легенда о серебряном драконе…
— Легенда? — Переспросил Трис, который всегда интересовался преданиями и мифами, зачастую хранившими сведения о реальных событиях. — Какая легенда? — Денежные купюры из рук Триса перекочевали в карман старика.
— Мой дед рассказывал, что в древности на этом месте жило племя свободных рыбаков и охотников. Жили они мирно, с соседями не воевали, а меняли свою добычу на хлеб и ткани. Но однажды с востока приплыли низкие длинные корабли. Из них выскочили воины, закованные в железо и медь. Они убили всех мужчин, кроме одного старого шамана племени, который в это время собирал в джунглях лечебные ягоды. Солдаты связали женщин и детей. Потом они погрузили рабов на корабль и уплыли.
Оказавшись совершенно один на берегу, среди трупов соплеменников, шаман, говорят, лишился рассудка. Он совершил запрещенный предками древнейший обряд и превратился в серебряного, а, вернее, в седого дракона. Дракон полетел за кораблями и потопил их все, вместе с чужими воинами, а также вместе с женщинами и детьми своего племени. Ведь без мужчин-охотников у них не было никакого шанса выжить, а судьба пленника в чужом краю горька и жестока… Лучше смерть, чем рабство…
Убив людей, серебряный дракон вернулся на берег, лег и, изогнув шею, перекусил свое горло. Так не осталось никого из свободного племени рыбаков и охотников…
— Грустная легенда. — Подумав, оценил Трис. — Скажите теперь, пожалуйста, в какую сторону мне лучше идти?
Но ответа он так и не услышал. Внезапно послышался рев двигателей, и старики, словно крысы, юркнули в какую-то дверь, заперев ее за собой изнутри. Трис остался один посередине улицы, а из переулка прямо на него вылетела банда мотоциклистов. Они были затянуты в черную кожу, обильно усеянную цветными нашивками и металлическими заклепками. Головы закрывали глухие черные шлемы, не позволявшие разглядеть лиц. В руках они держали толстые цепи и обрезки металлических труб. Мощные мотоциклы с древними бензиновыми двигателями без глушителей обдали Триса грязью и копотью, оглушили грохотом.
Подонки обрадовались, увидев одинокую и беззащитную жертву. Их было девять. Это был их район, и они считали себя здесь полноправными хозяевами. Словно стая бешеных волков, носились они по своим охотничьим угодьям, грабя, насилуя, убивая. Молодой человек был хорошо одет и, наверняка, имел при себе немало денег. Но не только деньги нужны были бандитам. Им нужно было унизить, напугать, растоптать его, а, возможно, даже убить. Убить за то, что он непохож на них, за то, что он одет в чистую одежду, за то, что он гладко выбрит.
Трис тогда еще не очень хорошо владел приемами рукопашного боя и, собираясь утром на ученое собрание, не взял с собой никакого оружия. Его магических сил не хватило бы и на то, чтобы загипнотизировать девять человек за несколько секунд. Оставалось только одно: бежать. И Трис побежал, петляя, чтобы избежать ударов. Но человек не может убежать от мотоциклиста среди городских трущоб…
Получив удар металлической трубой по плечу, Трис упал, вскочил на ноги и снова упал от удара в спину. Поднявшись, он увидел, что подонки на мотоциклах взяли его в круг. Проезжая мимо, каждый из них старался ударить его. Сначала Трис пробовал отражать удары, но быстро понял, что проиграет этот бой: мотоциклисты быстро кружили вокруг него, стараясь нанести удар сзади. Перед глазами Триса мелькали их черные кожаные костюмы с нашитыми на рукавах и спинах волчьими головами, злобно скалившими клыки, и ему внезапно показалось, что под непроницаемо-зеркальными стеклами шлемов скрываются такие же звериные морды с плотоядно распяленными слюнявыми пастями.
Трис закричал от бессильной ярости, и в этот момент внутри него рухнула какая-то преграда. Мир вокруг словно замер, звуки изменились, сместившись в более низкий диапазон. Трис удивленно осмотрелся и понял, что он движется гораздо быстрее, чем его враги. Но тут волна бешенства окончательно захлестнула его, в глазах потемнело, и он потерял контроль над своим телом…
На следующее утро Трис сидел в зале ожидания международного аэропорта. По телевизору шел репортаж об уничтоженной банде мотоциклистов. Камера старательно демонстрировала оторванные конечности, размозженные черепа, вспоротые животы и грудные клетки. Полиция не могла дать вразумительных объяснений происшедшему, и молодая красивая корреспондентка предположила, что в городе, видимо, появился чудовищный монстр-убийца.
Трис с ужасом смотрел на свои руки, сотворившие этот кошмар. Он не помнил, как вечером добрался до своего номера в отеле, как смыл кровь, куда спрятал испачканную одежду. Именно в тот момент он первый раз испугался, представив, куда могут завести его оккультные изыскания и во что он может превратиться в результате экспериментов над собой. Это были первые и последние люди, убитые им, и воспоминание о том вечере, словно кошмарный сон, иногда возвращалось, омрачая радость от успехов и удач…
Трис увидел глаза Алины, по-прежнему доверчиво и нежно глядевшие на него, и решил, что никогда не расскажет о том случае девочке. И еще он подумал, что чистая и невинная душа этого ребенка, возможно, не даст ему скатиться в пропасть, откуда нет возврата…
* * *
Ремин приехал к своим друзьям во второй половине дня, как и обещал. К тому времени слуги под руководством Алины уже успели расставить мебель, а повар был занят приготовлением еды для дорогого гостя.
— Трис, ты уже готов к церемонии приема послов? — Прямо с порога спросил Ремин.
— Она же назначена на завтра.
— Во время Большого приема во дворце Императора-Мага, согласно указа, все присутствующие должны надеть самые лучшие и дорогие одежды, чтобы показать южанам, как богата и сильна Этла-Тида.
— Хорошо, я одену самое лучшее, хотя всегда считал, что сила страны заключается не в дорогой одежде, а в надежном оружии, твердых руках и храбрых сердцах ее жителей.
— А мне можно пойти с вами? — спросила Алина. — У меня теперь много красивых нарядов.
— Увы, Алина, — развел руками Ремин, — но дети на Большой прием не допускаются. Даже такие красивые, как ты.
— Не расстраивайся, «племянница», — успокоил девочку Трис. Зато ты с Юнией сможешь обойти завтра все рынки и базары Этла-Тиды. И возьмите с собой конюха Нарилона.
— Зачем нам этот здоровяк? Он станет сопеть и нетерпеливо топтаться, пока мы будем примерять наряды и украшения.
— Нарилон будет вас охранять, наивная маленькая госпожа. И поможет донести до дома покупки. Мне кажется, что их будет довольно много.
— Трис, ты всегда обо всем позаботишься! — Алина внезапно подскочила к своему «дяде», на мгновение обвила руками его шею и чмокнула в щеку. И тут же, смутившись и покраснев, выскочила за дверь. Издалека донесся ее крик:
— Пойду потороплю повара!
— Бывшая затворница быстро превратилась в резвую егозу! — Прокомментировал Ремин, блеснув белозубой улыбкой.
— Это наш первый поцелуй. — Словно оправдываясь, пробормотал Трис. — Понимаешь, она ведь словно заново родилась. Ей так много всего хочется испытать и перепробовать…
За ужином друзья снова заговорили о завтрашнем Большом приеме. Никар-Вазам просветил своего племянника на счет нынешнего состояния дел в Этла-Тиде, и теперь Ремин делился информацией с друзьями:
— Маг-Император Тзот-Локи почти отошел от управления государством, ограничив себя только участием в необходимых ритуалах и церемониях. Сейчас власть сосредоточена в руках его старого друга, Крон-то-Риона, который является одновременно Магом-Советником Императора и Верховным жрецом Бога-Спасителя. Говорят, что он великий маг, если даже не сильнейший из всех Этла-Нитов, то уж точно лучший в Этла-Тиде. Дядя довольно хорошо его знает и считает достойным и благородным человеком. И принцесса любит и уважает его, как своего родителя. Будь Крон-то-Рион помоложе, Тзот-Локи давно сделал бы его своим преемником. Но, к сожалению, они ровесники, и теперь оба в равной степени озабочены будущим Этла-Тиды. Молодой жене Мага-Императора осталось до родов два месяца. Вот тогда все и решиться…
Хотя судьба страны может определиться уже завтра, во время большого приема в честь посольства Южной Империи. Скорее всего, Южане будут настаивать на немедленной свадьбе принцессы Этла-Тиды и Повелителя Южной Империи. При этом Этла-Тида навсегда потеряет свою независимость, став частью единой Империи под властью чужих правителей. Если же Маг-Император ответит отказом, южане, скорее всего, развяжут войну.
Армия Этла-Тиды довольно велика, но уже более столетия не участвовала в крупных войнах. Южане же, наоборот, за последние несколько лет провели три победоносные кампании, закалившие солдат и укрепившие их боевой дух. Войско Южной Империи превосходит Этла-Тиду по вооружению и по-современному организовано. Оно делится на несколько ударных армий, самостоятельно выполняющих боевые задачи. Южане умеют воевать и побеждать, чего нельзя сказать о жителях Этла-Тиды, привыкших больше надеяться на древние традиции своей великой страны. И сейчас основной заботой Мага-Императора, а, точнее, его Советника Крон-то-Риона является создание боеспособной армии, способной отразить нападение южан…
