ГЛАВА 27
Последняя, многообещающая

Я сидел злой, как и положено бессмысленно убившему целый день. Захотелось быть самым умным. Не просто так взял машину в аренду, но со встроенным GPS. Ты ему задаешь указания и едешь, выслушивая нежный женский голос: «На перекрестке повернуть направо, через сто метров еще раз». При этом я не особо смотрел за дорогой, согласно указаниям послушно крутя руль и оживленно беседуя с Протеем.

Старая сомнительная проблема. Мы проживаем в месте, где есть реки, но глубоководные они исключительно в сезон дождей и когда тает снег в горах. То есть такого, как на равнинах, чтобы реки совсем пересохли, у нас не бывает, но они очень сильно мелеют, и тогда бывают серьезные проблемы с судоходством.

Вроде бы простейший путь борьбы с этим — создать водохранилища, чтобы лишняя вода не уплывала бессмысленно в Дунай, а была возможность регулировать это дело по мере необходимости.

Сам по себе проект очень отдаленного будущего, слишком уж масштабное и дорогостоящее мероприятие, но покопаться в земных делах и источниках — почему нет?

Вот тут и начинается масса проблем. С одной стороны, якобы большое водяное зеркало смягчает климат. С другой — затапливает очень большое количество совсем не лишней земли. Причем у нас не горы, а в лучшем случае холмы, и разольется очень широко. Сельское хозяйство, пастбища и даже деревья пострадают. С точки зрения экологии не слишком хорошо. Да и пауки непременно взвоют.

В данном варианте это в первую очередь коснется крыс, и строить придется на их территории, предварительно выселяя их силой. Ничего хорошего. Я не очень буду страдать, если кое-кто из них утонет, но вот не настолько они идиоты, чтобы дожидаться, пока плотина будет построена. Тут проще всех сначала перестрелять, чем уговаривать. Только это как раз сложнее. Освоить всю территорию у нас пока нет возможности, численность не позволяет. Зачем тогда начинать большую резню?

В чем выгода больших водохранилищ? В дешевой электроэнергии. Нам это ни к чему — и так имеется. Кроме того, мы неспособны сами сделать турбины, а покупать — слишком дорогое удовольствие.

Что еще хорошего? В водохранилищах разводят рыбу. Но она в реках и так есть — для себя хватает, а продавать ее некому. Федерация себя прекрасно обеспечивает, а возить в славянскую Зону не стоит. Люди живут на Дунае и в дополнительной копченой рыбке не нуждаются, своя имеется.

К мелким недостаткам отнесем убытки от затруднения поиска и добычи полезных ископаемых. А вдруг имеется что полезное… Пару лет на изучение требуется, при полном отсутствии собственных геологов. Вот тоже проблема, надо кого-то учиться отправить. Всякую ерунду с Земли возить не будешь. Пока что приходится платить специалистам с гор. Стеклянные пески у нас нашли очень высокого качества, откуда и пошло собственное оптическое производство, немного бора, гипс, мел. Особенно последний удачно. Теперь есть чем на доске писать. Для производства бумаги еще можно использовать. Больше ничего хорошего пока не раскопали. Где-то в Треугольнике есть и железо, но к разработкам приступить до сих пор толком не удалось. Крысы используют в мизерных количествах, но просто так делиться с нами не собираются, слишком большая ценность.

Так что мелкие гидроэлектростанции хорошо в горах строить, а крупные пока нам не под силу. Убедил меня Протей. Если что, на него и свалю последствия решения. Так и сказал, под его наглое хихиканье. Валить решения на Справочную все равно глупо, а Клоун официально занимается чем угодно, только не делом.

Вот ехал-ехал, обсуждая разные тонкости с консультантом на все случаи жизни, и наконец приехал. Совсем не туда, куда требовалось. Какая-то дыра, по недоразумению называемая деревней, на холме. А путь мой прервался прямо напротив большой приветственно воняющей мусорной кучи. Когда я в полном обалдении слегка отъехал назад и поинтересовался у людей, сидящих на веранде кафе у дороги, куда я попал, выяснилось, что меня в очередной раз подвела грамматика. Набирая названия, я перепутал две одинаково звучащие на слух буквы. Добросовестная GPS привела меня точно на место.

Посмеявшись, пожилые люди с кальянами и прочими мне неясными удовольствиями, но без нормального пива, которое пить не положено, посоветовали мне сваливать побыстрее. Не то чтобы можно всерьез получить камнем по лбу, здешние арабы не из буйных будут, но местные подростки, с большим интересом наблюдающие за переговорами, запросто могут вытащить из машины любую ценную вещь. Гоняться за целой толпой в незнакомом месте занятие глупое и совершенно бесполезное.

Уже не надеясь на завлекательный женский голос, я выбрался на шоссе, приблизительно придерживаясь направления, откуда приехал, и, бодро проехав еще пару километров, уперся в контрольно-пропускной пункт. Все, как прописано в инструкциях. Бетонные блоки, не дающие резво промчаться мимо и вынуждающие притормозить, и солдаты, проверяющие машины.

Один из проверяльщиков заглянул в машину и поинтересовался, куда я еду. Услышав ответ, он долго и радостно смеялся, а потом резко перешел на русский язык. Почему-то у меня во всех выученных сохраняется слабый русский акцент, спасибо Лехе. Натренированные уши прекрасно его ловят, и добрые израильтяне моментально переходят на родной для меня, как они считают, язык.

Оказывается, я слегка ошибся, повернув не в ту сторону, и незаметно для себя пересек ничем не обозначенную границу государства. Первая деревня, куда меня занесло, была еще израильская, хотя и населенная арабами, а вот та, что за КПП, уже нет. Въезжая в нее с желтыми номерами на бампере машины, можно было нарваться на неприятности.

Я плюнул и, развернувшись, поехал назад в гостиницу. Надо найти обычную карту и не морочить себе голову. Откуда я знаю, как пишутся здешние названия — через алеф или айн. Вот есть Рамле, а есть Рамалла. Они пишут без гласных, и как правильно — не понять. Завтра с новыми силами отправлюсь снова в поход, торопиться особо некуда. Черепаха совершенно спокойно осматривает здешние магазины с достопримечательностями. Туристка хренова. Один я тружусь в поте лица.

Польза от путешествия все равно была. Новые места, новые впечатления. Хоть и осень, но температура под тридцать градусов, и если выйти из машины на полчасика, ощущение такое, что угодил в духовку. Твое мясо радостно шкварчит без всякого дополнительного поливания маслом. У нас намного лучше — влажность меньше, и не так душно. Вечером всегда ветер прохладный дует, а здесь тяжело без привычки.

Зато я ознакомился с работой мазгана в машине. Это вроде как кондиционер, но гораздо лучше. В наших краях бывают только большие и очень большие на предприятиях, и раньше меня это особо не трогало. Некоторые вещи познаются исключительно на практике. Оказывается, очень даже приятно ездить по жаре с включенным охладителем. Совсем другие ощущения. Тут надо хорошо проверить производство, закупку и как возможно, если возможно, засунуть такую штуку в бронетранспортер. Он тоже нехило нагревается на солнышке на наших югах.

Мы используем обычные «Льдинки» для охлаждения, и интересно, есть ли смысл что-то менять. Вопрос стоимости. «Льдинки» вообще замечательная вещь. Веса почти никакого, а можно даже стволы пулеметов охлаждать, но запас не бесконечен и срок работы тоже. Так что, по уму, надо искать золотую середину — где что выгоднее использовать. А сейчас я собираюсь скупать на равнинах все, что только возможно. Не самолично, понятное дело. Есть у меня агенты. Где Доцент старается, а где и кое-кто другой, обнаруживший в себе купеческую жилку.

Это дело у нас теперь называется «Магазин Пост». Фирма по торговле всем на свете, с высокой репутацией и прекрасным качеством товара. Когда начался голод, на равнинах оборотни как-то забыли про запрет на торговлю. Кушать хочется гораздо сильнее, чем слушать самых умных пауков. Единственное неудобство — с Лехой делиться надо. Без него подобные вещи проблематичны. Собственный портал использовать не рекомендуется, слишком много глаз. Зверь еще лучше меня устроился, даже делать ничего не надо, а процент стабильно капает.

Ехать по указателям, написанным на трех языках, оказалось достаточно просто. Надо только знать направление. Если на 40-м шоссе написано Хайфа, то дорога идет на север. Едешь себе спокойно, не заезжая в города, все прямо и прямо. Пересечения дорог нет, въезд по развязке. Кому направо, кому налево. Мне так в гостиницу в Нетании. Каких-то паршивых сто долларов в сутки. Зато море рядом. Оно мне без надобности, но мы же туристы. Впрочем, цены почти везде одинаковые. Дорого. Совершенно неприлично дорого все — от жратвы до техники. Лучше тащить из России или Америки. А то, что мне купить надо, то не продают. Пишут в Интернете ерунду про двести компаний, торгующих оружием. Попробуй у них что-то получить, не имея надежного выхода на хозяина и надежной рекомендации. Моментально заложат здешним парням с пламенным мотором вместо сердца и с холодными глазами.

Вот завтра попробую получить благословение от очередного заочно знакомого типа, а там поглядим. Проблема в том, что четкого пароля у меня нет. Это Доцента я могу расспрашивать сколько угодно про подробности его жизни, а некоторым прямые вопросы задавать совсем не стоит. У них на это подозрительное дело нюх очень развит. Тут нам не индейцы, готовые подняться по одному слову без доказательств. У этих у каждого свое мнение имеется, и любой приказ два часа обсуждать будут.

Я свернул на дорогу к поселку Удим и, попетляв по асфальтовой дороге, выехал к ресторану. Странное место. Совсем рядом конюшни, от которых и растут мои познания про местные достопримечательности. Когда-то я, чисто из любопытства, спросил у Дова, где он научился ездить на лошади. Думал, что уже после переселения. Оказалось, нет. Есть такое место для людей со средним достатком. Это не конезавод с дорогими арабскими скакунами. Здесь держат своих лошадей и катаются на них по округе. Просто развлечение. Лошади превратились в игрушку! Даже в России или Америке их иногда еще используют при необходимости, но здесь только города и поля с тракторами. Неприятно. Чувствую себя как старый моряк, с болью смотрящий на дымящий трубой пароход. Умом он понимает удобство, но ведь никакого сравнения с прекрасными парусниками.

Стены ресторана оформлены под дерево, с огромными окнами. Большой зал, в углу которого сидит, мило беседуя, молодая парочка. Обычный выбор блюд, хорошо знакомый с Федерации, как будто никуда и не уезжал. Три салата из свежих овощей, шашлыки на любой вкус. Для извращенцев даже из курятины. Именно для извращенцев, потому что нормальный шашлык должен быть из баранины. В нашем традиционном варианте — из собственными силами загрызенного бизона, которого разделывают согласно вкладу на охоте. Совсем уж паршиво, но приемлемо — из телятины. Да и готовят тут все на скорую руку, чуть ли не на глазах. Даже не маринуют, только специи добавляют. Для себя небось хозяин делает как положено по рецептуре, а посетителям и так сойдет.

Просто обжаренные куски мяса, насаженные на шампур с кусочками лука. Картошка жареная, выложенная в тарелки такого размера, что Следак объестся. Тарелка с размолотым местным видом гороха, с добавлением оливкового масла и чеснока, в который макают горячую хлебную лепешку. И пиво. «Туборг», «Карлсберг» и израильские «Голдстар» и «Маккаби». Вполне сносно. Бывает и хуже. Я не слишком привередливый из гурманов, требующих бордо урожая 1923 года, не понимаю. Не пили они водички из лужи, заедая каменным сухарем. Или впечатление на окружающих произвести хотят. У меня вкус гораздо тоньше, и то разницу в вине чувствую, но восторга не испытываю. Может, просто потому, что не приучен к вину. Не растет у нас на равнинах виноград. На самом деле и с нормальным пивом у нас большой напряг. Всю жизнь пьем, скорее, пивной напиток. И алкоголя в нем мало, и можно не беспокоиться, что от некипяченой воды живот прихватит. Напиваться как-то не принято. Не потому что нельзя, а изрядный позор в глазах соседей — не уметь держать дозу. Глупости типа: «Ты меня уважаешь?» — никто не произносит. Заставлять другого пить — неприлично.

Никуда не торопясь, спокойно начал кушать, изучая газету, полученную на заправке. Тут их большой выбор на нескольких языках — русском, английском, даже на румынском. На первой странице фотография моего корабля, а ниже пятнадцать гипотез на тему: кто его грабанул. Израильское правительство таинственно молчит, не подтверждая и не опровергая. Ретивые журналисты обнаружили среди украденного груза уже и ракеты средней дальности действия на борту. Лучше бы там были настоящие патроны для КПВТ. Еще немного, и всплывет, едрен-батон. Фантазеры.

Команда жалуется на грубые действия захватчиков. Надо было надавать по шее всерьез, хоть плакали бы по делу.

— Можно? — спросил, подходя ко мне и показывая на стул, молодой парень. Я уже открыл рот, чтоб объяснить, как много в этом зале свободных мест, но вдруг резко напрягся и полез в карман. Он говорил на Языке!

— Спокойно, медведь, — сказал парень, непринужденно садясь напротив меня. — Я только желаю обсудить кое-что. Никакой стрельбы, героических схваток и бега по крышам с погонями. Не понравится — просто встанешь и уйдешь. Не надо лезть в карман за пистолетом.

Я мимолетно порадовался, что он не в курсе, что именно там лежит.

— Совершенно ни к чему с шумом и воплями скакать по столам, — негромко продолжал парень, — норовя отрубить друг другу головы и вырвать горло. Я буду вести себя тихо, а разговор предстоит интересный и для тебя тоже.

Не такой уж молодой парень, как мне показалось, размышлял я, рассматривая внимательно странного типа и незаметно постукивая при этом по «Телефону» пальцем. Протей и так должен слушать постоянно, но не помешает для гарантии. Пусть работает на передачу, об этом мы давно договаривались. Терять уже нечего — влип.

На вид парню лет сорок, хотя и в хорошей форме. Смотрится как обычный человек. Круглое простое лицо, прямой нос и голубые глаза. Рост чуть выше среднего. Руки сильные. Одет в обычную темную футболку и джинсы.

Э… как я сразу не сообразил… Если не эльф и не человек, откуда человеку знать Язык, то… во, именно, вторая тень, и ничего не понять… Ой как интересно. Чуть-чуть, но по-другому. Можно увидеть. У Лехи просто нет формы, а этот…

— Вижу тебя, Верхний Ветер, — вежливо сказал я. Как-то раньше не догадался спросить у знающих, к какому виду относился Старый Пес, но про этого точно знаю. Это мне еще в детстве рассказывали. А что лишенный имени, так не племенем, а Советом пауков — совсем другой расклад. Тем более и вежливость не помешает. — Приятно встретить в таком месте почти родственника.

— А почему «почти»? — не удивился он имени.

— А ты по-прежнему считаешь себя медведем? Сколько у тебя обликов?

— Где-то, очень глубоко, — серьезно ответил он, — под множеством позднейших наслоений я все тот же. Неважно, сколько прошло времени, не волнует, что я знаю и умею. В критический момент наружу лезет изначальное. То, что усвоено в детстве. Честь, верность клятве, правильность поведения и желание не испортить карму неприличным поступком, отношение к подчиненным. Когда испугаться нельзя, даже если очень хочется, потому что упадешь в глазах знакомых, да и в своих тоже. Надо идти вперед, даже если очень хочешь с визгом забиться в угол.

— И желание стать альфа-самцом. Старшим в стае, — подхватил я.

— Совершенно верно. Это ведь даже не воспитание, это еще и врожденное. Для всех разумных. Нельзя стоять на месте, надо развиваться, и конкуренция при этом самый лучший стимул. Но и характер тоже. Хотеть стать лучшим — это нормально. Потолка нет ни для кого. Только тот, что устанавливаешь себе сам. Я не про физические возможности. Можно развиваться и здесь. — Он постучал себя по лбу. — Чашку кофе, — сказал он подошедшему официанту.

Я с интересом посмотрел тому вслед.

— И почему мне кажется, что он тебя знает?

— Это ему кажется, что он меня знает, — сухо поправил Верхний Ветер. — Поэтому такой предупредительный. Немного внушения. Он будет вежлив и не проявит излишнего любопытства. Нам ведь не надо, чтобы кто-то слышал разговор?

— Да вот, — согласился я, — хорошо бы понять, о чем мы будем беседовать. А то тут рядом конюшня, и мне совершенно не нужна отрезанная голова жеребца. Мой остался очень далеко, а крови я не боюсь.

— Спасибо, — поблагодарил Верхний Ветер официанта. Дождался, пока тот удалится, и неторопливо отхлебнул из чашки. Поморщился. — Люблю хороший кофе. Только не в этом ресторане. Здесь готовить не умеют. А предложение действительно единственное в своем роде. Мы…

Я старательно изобразил заинтересованность.

— Мы, компания ЭГО, абсолютно не заинтересованы в таких деятелях, как ты. Притаскивающих без согласования некоторые технологии и продающих их людям. У нас свои планы, и есть вещи, которые выпускать из рук нельзя. «Чистильщика», например. На этом ты и вляпался. Дальше уже вопрос времени. Рано или поздно все равно бы вышли на вашу шуструю компанию. И тут возникает вопрос, что, собственно, с вами делать.

— Я пытаюсь вспомнить официальный закон, запрещающий торговлю с людьми, который огласили для общего сведения, — пожаловался я. — Или закон, запрещающий посещение Земли.

Он тонко улыбнулся.

— Есть такое слово — монополия. Очень не любят большие дяди, когда у них под ногами путаются всякие наглые выскочки. Пока они подбирают отлетевшие при разделке туши мелкие кусочки, зубастых щенков не замечают, но стоит тем утащить жирную кость с большими кусками мяса, как взрослые с недоумением просыпаются и начинают натравливать всех подряд на заигравшихся, ставя их на место.

Угу, подумал я, оскал мне показали, сейчас погладят по шерсти. Все любопытнее и любопытнее.

— И ты, вспомнив о нашем родстве, примчался предупредить и всех спасти от несправедливого удара?

— И я, — невозмутимо объяснил Верхний Ветер, — нашел прекрасную возможность уладить все вполне справедливо. Если ничего не изменилось на равнинах за время моего отсутствия, ты должен знать, что это значит. Ситуация, когда обе стороны остаются частично недовольны разрешением конфликта, но это гораздо приятнее, чем доводить до всеобщей резни. Я нашел выгоду для себя, а попутно и для вас. Поэтому, просто и грубо, я предлагаю вам договор. Вам, — подчеркнуто повторил он, — всем, включая стоящий у тебя за спиной Клан и твоего Вожака. Вы вливаетесь в ЭГО, а конкретно — переходите в мое подчинение. Заметь — это очень интересное предложение. Посторонние всегда работают по индивидуальному договору. В зависимости от степени нужности и условия тоже бывают неодинаковые. Для вас очень большое исключение. Проще всего заключить договор с Вожаком, а он должен думать о Клане. Поэтому официальная часть согласовывается с ним, а уж он просто прикажет остальным.

Он весело мне улыбнулся.

— Зато и получит не только для себя, а для Клана выгодные условия. По-моему, вполне нормально. Условия такие. Портал добровольно сдаете. Самостоятельно по Земле больше не гуляете, согласовываете свои действия. Купить-продать здесь необходимое больше не будет проблем. Не надо будет бегать и скрываться, все вполне официально через общие каналы. На собственные средства, понятное дело. Никто не будет раздавать вам бесплатно необходимые вещи. Чем вы занимаетесь у себя дома, никто интересоваться не будет. С другой стороны, мне необходим собственный карманный спецназ, который, не привлекая ненужного внимания своим видом, как орки, сможет выполнять разные оперативные задачи. Лучше иметь под рукой бойцов на клятве, чем обычных наемников. Они далеко не всегда отвечают требованиям. Необязательно последуют объяснения, зачем и почему, но тут уж мое слово высшее. Ну за исключением совсем уж крайних случаев, когда вы можете решить, что задета честь. Никаких массовых убийств или прочих извращений с кражей детей. Нет необходимости.

— А может, все проще сделать? Ты только скажи — кого, а я уж убью. И не надо никаких общих договоров. Эльфа, человека, гнома. Или сразу всех. По одному экземпляру каждого вида. Потом тихо и мирно разойдемся.

Он молча отрицательно помотал головой.

— А кто ты вообще такой? — с расстановкой спросил я. — Чтобы верить тебе на слово? И что такое вообще этот ваш ЭГО?

— Я? Эльф.

Я невольно хохотнул.

— Нет, правда. Уже больше двухсот лет. Обычно, — он провел рукой по лицу, — я выгляжу не так. Не хотелось привлекать внимание. Кому надо, прекрасно знают, что я перевертыш. Только тех, кому надо, очень мало. Остальные уверены, что я родился эльфом. Поэтому трепаться не надо. Договоримся — узнаешь и имя, и разные подробности, но, надеюсь, хватит ума не рассказывать всем. А занимаюсь я… как бы это сказать… разведкой и силовыми акциями. Не все люди одинаково полезны. Есть такие, от которых приходится избавляться. Впрочем, не только люди. Приходится постоянно отслеживать массу всякой информации, и отдел мой не только один из основных, но и один из самых многочисленных. Ничего не поделаешь, надо знать, что происходит вокруг и впрямую нас касается. Так что вес я имею, и уж если что обещаю, продавить это могу без особых проблем. А вот что касается ЭГО…

Он замолчал и допил свой кофе. По-моему, даже не замечая, что делает.

— Очень давно, — заговорил он после паузы, — среди наших предков появилось несколько групп. Когда я говорю «предки», я вовсе не имею в виду именно наших, из государства, в котором появились оборотни. Люди вообще. Это вполне нормально, когда есть разные идеи. Одним хочется вернуться к простоте древности и жить в лесу, другие ковыряются в собственном геноме, третьи ищут глубокий философский смысл бытия. Ничего из ряда вон выходящего, всегда есть разумные, которые пытаются найти свой особенный путь. Пока все было нормально, никого особо не волновало. Вот когда грянула Война, кое-кто, убравшийся подальше от общей кучи, уцелел. Часть — потому что их и людьми можно было назвать лишь условно из-за разных пересаженных себе дополнительных механизмов или совсем уже нечеловеческой сущности. Механики потом, когда исчезла промышленность, постепенно вымерли или смешались с другими, пересаживать детям уже было нечего, но кое-какое наследство от них осталось. Часть — потому что проживали на отшибе, как эльфы. Идиотское земное слово. Ничего общего. Уж бессмертия точно не наблюдается. Как ни старались, больше трех сотен лет не живут. Ближе всего к тому, чем они являлись, — религиозная секта. С жестким диктатом и завиральными идеями. Самосовершенствование, выведение путем селекции нового развитого вида, способного стать светочем для остальных. Евгеника. Определение на ранней стадии беременности отклонений и неудачных мутаций и целенаправленное улучшение генома.

«Очень знакомо звучит», — подумал я.

— Ага, — согласился он, — именно. Мысли я не читаю, — пояснил Верхний Ветер, — только явные, на волне эмоций.

Я поспешно проверил, насколько закрыт, но, не зная толком его возможностей, можно только гадать — насколько я прозрачен.

— Наши ученые тоже были знакомы с этими работами. Много полезного было взято из их трудов. Направление развития, улучшение памяти, продление молодости, усиление регенерации, физической силы. Очень известные были в свое время деятели и пропагандировали свои взгляды направо и налево. Только они все больше теоретики были, а практики в военных лабораториях сидели. Так понемногу и деградировали, пока не случилось то, что случилось. Остались они в гордом одиночестве на нескольких соседних островах, но зато никаких преград к осуществлению их грандиозных планов. В основном естественным путем скрещивания уцелевших, но и на более серьезном уровне вмешивались. Еще во время беременности ставили эксперименты на эмбрионах и с интересом фиксировали результат. Это не наша Крепость была, с узкоспециализированной задачей, там целый комплекс медицинский имелся. Вот и вышло то, что вышло. Узкие глаза — это просто особенность населения, живущего далеко на юге планеты. Там жила другая раса, физически не отличающаяся от остальных. Только внешне. Теперь не так. Они настолько себя изменили, что с людьми общих детей быть не может. Назад уже отыграть поздно, да никто и не хочет. Ну а в те времена это была пара тысяч человек, связанных между собой авторитетом руководителей, но без особых собственных ресурсов и с боязнью сунуться на материк. Там можно было нарваться и на таких, как мы, оборотней, не постеснявшихся бы перестрелять всех мирных граждан, и просто никто толком не знал инкубационных периодов заразы. Тогда ведь одновременно несколько боевых вирусов использовали, и вероятность заработать болезнь была достаточно высока. Так что эльфы довольно долго сидели на месте и боялись всех и каждого. А лет через сто, когда первое поколение вымерло, а второе начало уступать место своим детям, родившимся уже в новом мире, начались свары. Молодые хотели посмотреть, что вокруг происходит, и выйти из-под диктата стариков. Кончилось это переворотом. — Он усмехнулся. — Очень удачным для меня. Покойников было много, было из кого выбирать. Полностью скрыть свою сущность от сильных эльфов я не могу, даже ты способен кое-что увидеть, хотя сейчас я специально не закрывался. С тех пор у меня намного больше опыта появилось, и я очень хорошо умею закрываться. Под мои щиты заглянуть очень немногие способны, а кто видит — не понимает. Нас таких, без вашего Вожака, только двое на всей планете, а легенды оборотней на островах неизвестны.

— Второй тоже среди эльфов трется? — на всякий случай поинтересовался я.

— Старый Пес занимает должность Императора у стамов. Бессмертного и всеми любимого, — пояснил Верхний Ветер, — мы с ним особо не общаемся.

— У кого?

— Это что-то совершенно непонятное, одни из немногих разумных, которые не дают потомства с другими видами и не имеют никакого отношения к людям. Еще один странный эксперимент. Начнем с того, что они сумчатые. Рожают всегда парами. Co-брат и со-сестра. Других вариантов просто не бывает, всегда два разнополых близнеца. Причем после рождения детей они вручаются отцу, который их выкармливает, нося в кармане на груди. Там у него молочные железы. У нас вообще не водились сумчатые, я про них в первый раз на Земле услышал. Во всяком случае нам неизвестно ничего даже отдаленно похожего. Как ни странно, на планете есть только один вид неразумной человекообразной обезьяны, у которого имеется разумный потомок. И это не стамы. Это хорошо тебе знакомые приматы. Так что Император единственный в своем роде. Co-сестры не имеет, помирать не собирается. За время его правления империя изрядно расширилась. И там централизованное правление. Раньше Император был просто один из равных среди прочих аристократов. Ваше счастье, что это другой континент. Фитильные ружья с пушками у них уже давно имеются, и теперь они осваивают более продвинутые технологии при помощи переселенцев. Люди, прибывшие с Земли, там в государственном рабстве пребывают, и это еще не худший вариант. Вообще-то имеется четкая иерархия — кто высший, а кто низший. Стамы на самом верху, но у них куча каст — военная, купеческая, ремесленная, крестьяне и рабы. И в каждой масса подкаст. Сейчас это неважно… Так вот, чересчур хороших детей эльфы себе на голову вырастили. Намного сильнее и способнее своих родителей. Не желающих жить на маленьком острове, а горящих желанием заставить на них работать более отсталые народы. Заодно можно и с развитой цивилизацией их познакомить, а самим неплохо жить. Никакой силы, во всяком случае, явно, исключительно мягкое воздействие. Здесь взять, там продать, поставить обе стороны в зависимость.

— Так вы что — просто торговцы? — разочарованно спросил я. — Обеспечить себе роскошную жизнь — и пусть две планеты трудятся? В чем тогда смысл всех этих переселений?! Там что, некому работать?

— А тебе подавай ужасные планы по вырезанию мозгов и использованию их в космических звездолетах? Нет, все проще и сложнее. Торговля — это само собой, как и наличие разных течений в руководстве. Кто-то желает проводить более жесткую политику, кто-то вполне удовлетворен ситуацией, а кому-то ничего не надо, живет себе на острове и пользуется разнообразными благами. Эльфов мало, и, чтобы окончательно не вымереть, надо обеспечить всех всеми возможными благами, даже если часть из них ничего делать не желают категорически. К сожалению, клонирование или выращивание в пробирке прямо запрещено из каких-то религиозных завихрений. Надо все проделать естественным способом. Умные этим пользуются. Проституцией это назвать сложно, но где-то близко к этому. Кто больше предложит… Я с чего начал — религиозная секта. Они считают, что планета не только живая, но и разумная. И разум ее получается из коллективного разума душ умерших. Он сейчас слегка ненормален, потому что старое население перемерло нехорошей смертью, и надо обеспечить выздоровление. Переселение в новорожденных. Откуда взяться у нас на планете душам померших землян? Значит, при родах в тело подселяется одна из старых, которая, возможно, уже больше шестисот лет стоит в очереди на перерождение. Чем больше людей, тем лучше процесс и тем скорее планета выздоровеет, и с ней можно будет общаться.

— А… вдруг, — сказал я, разинув рот, — вдруг планете не понравится, что происходит на ее поверхности? Может, она всех и грохнула, а никакой Войны вообще не было. Вероятность перетравить всех сразу ничтожно мала. Вот если общепланетарный разум постарался…

Он молча, с ухмылкой, смотрел на меня. Действительно, не стоит спорить о теологических тонкостях и удивительных выводах из начальной идеи. Есть люди, которые не первый век уже ждут конца света, но вешаться пока не собираются. С чего эти должны волноваться по поводу поведения планеты? Впереди еще сотни лет, пока переселенцы заселят свободные земли.

— Ладно-ладно, — сказал я, — оставим это. — Надеюсь, ты понимаешь, что сам я такие решения принимать не могу. Обещать за всех — это вне моей компетенции. Поэтому давай ты меня убедишь в необходимости соглашения, и я все подробно изложу на общем совещании, а то ведь просто и честно отдам тебе портал, чтобы обеспечить спокойствие в будущем, и удалюсь к себе домой. Жили без Земли и дальше прекрасно обойдемся. Или сразу приступим к убиванию? Перевертышей мне еще не приходилось…

«На самом деле любопытно, — подумал я, нащупывая в кармане кнопку, фиксирующую „Резку“. — Просто ранения любой степени тяжести для него дело поправимое. А вот если я Черепахиным изделием ему голову отрежу, что будет? Есть подозрение, что после этого уже никакая регенерация не поможет».

— Так я уже сказал, — покачал головой Верхний Ветер, — вы мне пригодитесь, так что ссориться смысла нет, а если откажетесь — отдашь портал, и на этом все. Вот если согласитесь, получишь доступ к возможности купить необходимое через официальные структуры ЭГО на те деньги, что ты уже заработал. «Чистильщик» ушел, и нет смысла поднимать волну. Собственно, вы со своей безграничной наглостью обеспечили себя надолго вперед. Будете получать свой процент от продажи разнообразных фильтров и очистительных установок регулярно и не скрываясь. Совсем неплохо. Я бы даже сказал, очень жирный кусок получается.

— Э… нет, — обиженно сказал я, — это и так наше, так что не строй из себя благодетеля. Справедливость — это когда все хоть чем-то недовольны. Ты тоже должен в чем-то остаться в проигрыше. Я желаю получить кое-что другое.

Восьмой час летим… Надоело все до смерти. Кресло, обитое материалом под кожу, протерто до основы бесконечным числом пассажиров, побывавших в нем до меня. Двери в кабину пилота отсутствуют, и видно все впереди сквозь лобовое стекло. Очередное дешевое старье, притащенное практически бесплатно с Земли. Но по нашим условиям — нечто невообразимое. Мы летим!

Под крылом самолета, как положено, зеленое море. Тайги или дубравы какой вперемежку с разными хвойными деревьями сверху не видно. Дубов в Треугольнике восемнадцать разных видов, на первый взгляд один от другого не отличишь, и я до сих пор отношусь к ним с некоторым подозрением. Черепаха привычно моментально отключилась, не то спит, не то в трансе. И ни на что не реагирует, а вот у меня нервы играют. На самолет-то мне плевать, подумаешь, «Каталина», мы и на «боингах» уже летали. Вот само происходящее мне страшно не нравится. Допустим, нас подловили на «Чистильщике», но вот с африканцами мы никак не контактировали, разве что денежные переводы, но все это виртуально. И уж точно не оставляли адреса, по которому собираемся проживать. Не только меня, но и Черепаху вежливо проводили до израильской конторы ЭГО. Похоже, единственное, о чем мой потенциальный начальник не подозревает, — это возможности Протея. Не вчера он на нас вышел. Успел справки навести.

Очень странно это. Или ЭГО влезло в земную жизнь гораздо глубже, чем все кругом знают, но тогда зачем мы нужны? Подготовка наша хромает в сравнении с разными спецслужбами, годами занимающимися подобными вещами. Или пустят нас в дело вовсе не на Земле, а по месту проживания. Планета большая, и не верится, что полностью изученная. Тем более всплывают разные Империи, в которых эльфам не сильно рады. Так что ждет меня впереди большой бубновый интерес и дальние экспедиции. Совсем не худший вариант. Пусть учат и воспитывают, а уж приспособить новые интересные приобретения к собственным нуждам всегда можно. Лишних знаний не бывает.

Пилот высунулся из кабины и показал вниз. Снижаемся. В иллюминатор видно, как идем вдоль реки. На горизонте появились знакомые очертания острова. В первый раз с высоты вижу, но, надо надеяться, далеко не последний.

А летчик у нас гном. И остальная команда гномы. Почему гному можно, а оборотню нельзя? Надо вписать в льготы для Клана. Если меня, конечно, Леха на месте не прибьет. Шансов на это мало, но они имеются.

Черепаха, не открывая глаз, мыслеречью сообщила:

— Объясняться будешь сам. Ты у нас начальник.

— Не узнаю свою старую знакомую паучиху. Ты что, собираешься посадить дом-дерево и жить долго и счастливо, никуда не отлучаясь? — спрашиваю так же.

— Вот уж нет, — фыркнула она, — я первая на очереди посмотреть, как они это делают. А нет здесь возможности и к нам применить? Да и вообще хочу в срочном порядке на курсы повышения квалификации в этот эльфийский центр. А вот пинки все по твоей части. Не предусмотрел, повел себя неправильно… И далее в том же роде… Из зенитки по нам сейчас не шарахнут? — с беспокойством спросила она. — С перепугу, от такого интересного зрелища? Мало ли что предупредил…

Самолет плавно и довольно мягко сел прямо на реку и заскользил на поплавках к совершенно пустой пристани. Все суда, если они там и были, срочно куда-то отправили. Если не считать пару катеров, болтавшихся чуть в стороне и встречавших, готовых открыть по нашей делегации огонь из крупнокалиберных пулеметов. Прямо на причале торчала «Шилка» с наведенными на нас стволами. Очень неприятно. Нервно оглянувшийся на меня гном, открывавший двери, поднял вверх пустые руки — типа мы пришли с миром. Он-то да. Его дело десятое. Приказали — полетел.

Я спрыгнул на поплавок самолета и оттуда перелез на камни пристани. Пинающий Медведь, шагнув навстречу, дружески хлопнул меня по плечу и шепотом спросил:

— Сколько стоит? — Я прямо увидел, как у него быстро крутятся колесики в мозгу. Переброска отрядов и оружия, контроль с воздуха. — Красивая вещь! Раньше только на картинках видел.

— Понятия не имею, — чистосердечно сознаюсь, — но если все пройдет хорошо, у нас будут обязательно. Тут, главное, как на это все Зверь посмотрит. Это не вполне тот договор, который ему может понравиться. Кроме прав есть еще и не очень приятные обязанности.

— В контору иди, он там ждет. Желаю тебе не расстаться с головой, — искренне пожелал Пинающий Медведь. — До смерти, надеюсь, не загрызет, а все остальное — ерунда. Мне послушать можно? — заинтересованно спрашивает.

— Все необходимое будет непременно доведено начальством до подчиненных, — пожав плечами, поясняю. — Сначала общее решение. Потом последствия. На твоем месте, — еще больше понижая голос, — я бы никуда не отлучался. Сейчас из самолета вылезет волчица. Твое дело сопровождать ее. Вопросов при этом не задавай, но будь очень предупредителен и… как бы это сказать… ухажлив. Есть у меня определенные подозрения, — глядя ему в глаза, говорю, — на щенка, может, и не раскачается, но вполне может согласиться на совместную жизнь. Если и в этот раз не удастся уговорить, значит, ищи себе другую. Карма.

Тут Черепаха показалась в двери самолета, внимательно рассматривая окружающий пейзаж. Пинающий Медведь метнулся встречать, чуть не растоптав меня по пути, как лось во время гона. Он желал подать руку, страхуя от падения это хрупкое создание, способное свернуть узлом лом и сварить в кашу неприятелю мозги, и провожать ее в любом направлении и в любое время. Мои советы ему не требовались.

Я отвернулся и пошел в контору под взглядами сбегающегося народа. Как бы ни повернулось, но такое эффектное прибытие запомнят. Как в свое время первого космонавта. Четвертого уже никто не знает, но первый! Ага — навсегда останусь в летописях и прочих документах.

— Они для людей стараются, — сказал я.

Леха жизнерадостно заржал.

— Ну так он объяснил, — послушно дождавшись, пока он прекратит ржать, поясняю. Начальство лучше не прерывать, особенно если обсуждается очень неприятный вопрос. Начнет гавкать, выплескивая раздражение, потом сам жалеть будет, а назад не переиграешь. Говорили мы, естественно, под «Глушилкой», при этом еще и мыслеречью — даже если никакой прослушки нет, все равно стоит подстраховаться.

— Это только кажется, что все просто замечательно и соответствует Земле. Есть множество мелких отличий. Особенно разные микробы и вирусы. Таким образом, повышается иммунитет к заболеваниям, ни одной серьезной эпидемии за эти годы не было при полном отсутствии системы здравоохранения на первом этапе и не слишком развитой даже сегодня. Короче, происходит эта самая… инициализация. Подготовка к работе организма в изменившихся условиях.

— Фукамизация, растормаживание гипоталамуса, и мозг начинает работать полностью, а не на семь процентов, — с серьезным видом подтвердил Леха. — И все это для нашей пользы. Как у Волка.

— Чушь. Если компьютер одновременно решает несколько сложных задач, он начинает тормозить и вполне способен зависнуть. Весь мозг никогда работать не будет. Растормаживание каких-то участков может быть, но этим должны заниматься пауки. Пункт первый из вписанного мною по собственной инициативе в предварительное соглашение — полная демонстрация процедуры с объяснениями. В любом случае пригодится, даже если на оборотнях не сработает. Не вижу, почему нет, а получить дополнительные возможности или усилить имеющиеся — прекрасно можно. После тщательной проверки. А Волк с ему подобными — это брак. Да, брак! — повторил я, увидев, как он поморщился. — Процент таких случаев минимальный. На операционном столе тоже, бывает, помирают. Не слишком приятно, но врач старался и сделал что мог. Подробности я все равно не понимаю, пусть Черепаха или еще кто отправляется и внимательно изучает метод. И вообще все, что можно.

— Ладно, — сказал Леха, — давай дальше.

— Пункт второй, — торжественно провозгласил я. — Для входящих в Клан возможность передать на Землю родственникам письма или видео с фото. Ничего конкретного. Жив-здоров. Женился, все хорошо… Тоже приятно. Пойдет как официальное сообщение из ЭГО. Присобачат приписку про высокие заслуги перед концерном, чтобы лишних вопросов посторонние не задавали. Регулярной почты для всех подряд пока не будет. Это денежное дело, но некому сидеть и проверять, что там понаписано, на предмет цензуры. В теории можно со временем наладить нормальную связь, и даже денежные переводы. А могут и не разрешить.

Он кивнул, соглашаясь.

— Для вас старался. Мне-то под хвост, но почему не сделать доброе дело. Теперь пункт третий. Полеты возможны, во всяком случае, на нашем континенте.

— Ага, — посмотрев в окно, согласился Леха.

— Про другой континент, — не обращая внимания на его потуги к юмору, уточняю, — я не интересовался. Так вот, вся эта система, не выше ста метров, пошла со времен Войны, когда включились защитные спутники ПВО. Во-первых, они есть не везде, большая часть вышла из строя уже давно. Энергии вполне хватает, но любые механизмы не вечны. Пока летают, но очень весело будет, когда эти штуки начнут массово от ветхости разваливаться и на головы сыпаться. Даже притащить к нам очередной «Буран» или «Шаттл» — бесполезное дело, под это нужна не бетонированная дорожка, а целый производственный комплекс, который взять неоткуда. Эльфы, если я правильно понял, все больше по другой части. Технический прогресс требует времени и людей. Правило «не выше ста метров» работает в основном по жилым районам, отслеживая активность. Поля, города и прочее. Автоматически могут даже поменять орбиту, подстраиваясь под заселенность. Чем больше жителей и искусственных построек, тем меньше возможности уйти из-под приглядывания. С другой стороны, чем больше расселение людей, тем чаще дыры в системе. На всю территорию не хватит. Со временем стоит создать карту и постоянно ее проверять. Непременно найдем свободные коридоры и в незнакомые места. Во-вторых, часть системы взята эльфами под контроль. Ставится определитель «свой — чужой», и летай себе пожалуйста. Уже за одну такую льготу можно замочить парочку эльфов при определенных гарантиях. Я думаю, — поясняю на вопросительный взгляд Лехи, — что не только в разных Россиях нам придется побегать. Ему недаром нужны верные стрелки, а не наемники. Чтоб поменьше болтали, всех не закопаешь после дела, да и нерентабельно.

Леха хотел было что-то спросить, но я опередил:

— Так что я с ходу застолбил возможность закупать вертолеты и такие вот «Каталины», садящиеся на воду. В наших условиях самое то. В границах Клана, обозначенных маяками, проблем не будет, вне нашей Зоны нам летать не позволят — это уже твоя задача попытаться выбить еще что-то и быстро-быстро ставить маяки и заставы вдоль рек, где никто пока не живет, расширяя территорию полетов и подгребая под себя как можно больше ничейной земли. Эти определители не земная техника, надо внимательно смотреть. Обучение пилотов и ремонт, естественно, за наш счет. Вариант дистанционно управляемыми полетами тоже надо рассмотреть внимательно.

Он, соглашаясь, опять кивнул. Мысль про Летчика была достаточно прозрачна.

— Пункт четвертый. Раз есть спутники, маяки и самолеты, значит, должна быть система для определения географических координат по типу GPS. Даром не дает, нужно платить. И дорого. Жалко наши двухлетние труды, но ничего не пропадет. Точные карты пригодятся по-любому. А насчет цены попробуй договориться.

Собственно, все. Больше мне ничего в голову не пришло, кроме четкой договоренности о тех, кто будет участвовать в… назовем это силовыми акциями нашего нового работодателя. Не больше определенного процента, от общей численности Клана, и не раньше чем через год. Пусть сначала пройдут обучение и адаптацию, если действовать будут в незнакомых местах. Если говоришь «да», я сейчас отнесу в самолет вторую половину портала. Появится Верхний Ветер, и будешь с ним беседовать и уточнять подробности.

— Портал — один? — спросил он, показывая одинокий палец.

— Как договаривались, — объясняю, по-прежнему, мыслеречью, сладко улыбаясь. Нет уж, вслух это я говорить не буду, и тем более сам рассказывать, если даже не спрашивают. Второй лежит у Тани в разобранном виде, и возле нее активности не наблюдается. А еще один в сейфе Неждана дожидается… Может, на Земле нас эльфы и сделали, как детей, но запасной выход, и даже не один, у нас есть.

— Для постоянной связи надо будет выдать ему еще и «Телефон», ты это подробно обговори, — предлагаю я.

Хотелось бы подмигнуть, но боязно. Так и до паранойи недалеко — а не наблюдает ли за нами Большой брат? Слушает? А мыслеречь? Вот интересные вопросы! Сам Леха догадается, не дурак. Мы-то его теперь точно слушать начнем, и желательно не одного. Больше эльфов, больше информации.

— Значит, — говорит он, — откроют у нас здесь магазин? С безграничными возможностями? Что там у нас на счету с разными долларами?

— Только не это, — поспешно отвечаю. — Исключительно для собственных нужд, не для продажи. Получать неизвестно из каких источников и ничего не делать — путь к загниванию. Нам не надо всего и сразу. Счастья для всех не бывает. У соседей сразу глаза загорятся пограбить, и всех придется в армию загнать. А я не войны, я нормальной жизни хочу. Даже клановцам вредно про это знать. Для этого он нас и вербует, а не ходит, с каждым индивидуально беседуя. Ты приказал — кого требуется, зарежем, кому надо, внушение сделаем, а много всего сразу для здоровья плохо. От слишком хорошего калорийного питания без ограничения ожирение бывает.

— Тогда, для гарантии, я должен показать тебе дулю, — с усмешкой сказал Леха, — все, что придет таким путем, имущество Клана. Лично мое.

Я пожал плечами:

— Значит, так и будет. Только теперь у всех будет собственный жизняк. Будут покупать самостоятельно. Проблем будет вагон. Большой такой.

— Никуда не денешься. Ты любишь про пути рассказывать, которые не всегда ведут, куда хочешь? Дорога нас в очередной раз привела к повороту. Для начала, в этот самый спецназ ты точно не пойдешь. Твое дело — остров, и вся эта торговля с эльфами пойдет через тебя. Ты у нас второй начальник после меня по важности и информированности.

Я гордо выпятил грудь.

— Вот именно, — подтвердил Леха. — Есть кому стрелять и взрывать, кроме нас. Ты будешь продолжать то, чем и раньше занимался. Торговля и модернизация образцов. А вот мое дело вести Клан железной рукой, и нравится мне или нет, но другого смысла в жизни нет. Единственный смысл жизни — оставить о себе хорошую память. Как ты этого добьешься, никого особо не волнует. Может, потомки наши и будут яростно спорить о правильности принятых решений, только иметь дело с разными эльфами и не слишком приятными людьми приходится именно сейчас. Настолько, насколько у нас есть информация. Да и попутно уже я с другим перевертышем не прочь пообщаться. Не думал, что так получится. Может, научит чему полезному. Так что пошли, — поднимаясь со стула, приказал он. — Ты за второй половиной портала. Я — знакомиться.

Да, мысленно согласился я, жизнь — это дорога. Дорога, у которой есть хорошо известное начало, но никому не известен конец. Поэтому и жить интересно. Клан выжил, и мы переходим на новую ступень развития. Возврата к старой жизни для нас нет и не будет. Не вини никого другого в принятом тобою решении. Не захотел бы — отказался, и всегда есть шанс, что не пожалеешь об этом. Или будешь кусать локти до самой смерти. Знать будущее нам не дано. Выбор всегда за тобой.