Глава восемнадцатая
— Ты заносчивый ублюдок!
— Толстый ублюдок.
— Я закопаю тебя прямо здесь!
— Копать устанешь.
— Уважаемые чаротворцы!
— Ты мог помочь!
— Кто бы тогда собрал информацию?
— Уважаемые чаротворцы, обратите на меня внимание!
— Джетуш, успокоиться! Он право иметь! Право!
— Да я ему и право, и лево в задницу засуну, проверну и закупорю до конца жизни!
— Уважаемые чаротворцы! Прошу вас, вернитесь!
— Знаешь, что? Твои ученики — вот бы сам и защищал их. К тому же, хочу заметить, они неплохо справились. Райхгер мертв, а они живы. Тебе стоит радоваться, а не изображать дикаря из Адских джунглей.
Уолт, часто-часто моргая, изумленно смотрел на невозмутимого эльфа, брызжущего слюной наставника и пытавшуюся успокоить его восточную магичку. Джетуш и Фа выглядели довольно потрепанными, будто попали в ураган, с которым не смогла справиться магия.
Ракура попытался двинуться. Гм? Э-э-э…
К спине Уолта прижималась Эльза, и крепости ее хватки могли позавидовать Безвольные — телохранители Черного Властелина, магически и технологически усиленные смертные, созданные из лучших «бессмертных» гвардейцев повелителя Черной империи.
На границе долины и Подземелья приплясывал Глюкцифен. Змеиным черепом скалился тагорр, застыли неподвижно фурии, не успевшие войти в долину. Стеклянная стена пропала, вернув территории Соратников и Основе Нижних Реальностей единство.
Козлоголовый вырывал из груди клоки волос и с отчаянием глядел на магов.
— Уважаемые чаротворцы! — ныл убог. — Прошу вас, вернитесь! Я не могу присоединиться к вам, а сложившиеся обстоятельства требуют моего присутствия!
Джетуш перестал пытаться обратить Высокорожденного в камень одним взглядом, отвернулся и бросил заклинание. Гранитная плита длиной и шириной метров пять на шесть выросла под ногами магов, шевельнулась и медленно поползла к озабоченному Глюкцифену. Хотя до серо-янтарной границы было совсем ничего, наставник, видимо, решил, что физически и магически раненным не следует перенапрягаться.
Раненым — это Эльзе, Фа и ему. Уолт коснулся щеки. Больно! Плоть зажила магически, но естественно — нет, ей еще предстояла долгая и трудная работа.
Они победили? Но где тогда эль-элхид?
…София…
Опять? Да, опять. Он снова провалился в воспоминания своего первого рождения, и снова Тиэсс-но-Карана не справилась. Он мог твердить: «Не вспоминать, не вспоминать, не вспоминать» как заговор, но это уже не могло помочь.
Первое воспоминание, память о бое с Ялдабаотом, словно хлопнуло по плечу второе, полностью вытащившее его из забытья, и оглядывалось по сторонам: ждало третье.
Тень хихикнул.
«Да не о чем беспокоиться, — сообщил Отражение. — Ты, пока в отключке валялся, чуть не помер. И светловолосая твоя могла в райские посмертия отправиться. Но я со всеми разобрался. И с теми, и с этими. Ух, я великолепен. Так что скажи мне спасибо. И, как видишь, без меня тебе в Подземелье не обойтись. Может, все-таки, объединимся?»
Уйди.
«Злой ты, — вздохнул Тень. — Вот возьму и уйду. И что тогда? Кто тебя опять спасет? Кто светловолосую защитит? Будешь потом в который раз реветь и вопить, настроение окружающим портить… А. Вот в чем дело. Ты не все вспомнил. Может, и вспомнил, но часть осталась. Заклинание титанов-то еще держится, не чета всяким заклятиям смертных. Ничего. Скоро все помнить будешь!»
По-хорошему уйди.
«Напугал, напугал! Ой, напугал! Страшный и ужасный Уолт Намина Ракура, он же гомункулус Нами, соединившийся с Тенью Меча Ин…»
Уолта словно огрели по голове: последние слова Отражения потонули в безумном реве опомнившейся Тиэсс-но-Карана. «Меня-то за что?» — слабо возмутился Ракура, когда в сознание будто всадили десятки иголок. Тень провалился обратно в закоулки души, Тиэсс-но-Карана, штопая прорехи в реинкарнационной памяти, пыталось стереть последние образы воспоминаний.
Но вновь рядом вставали образы Аль-Сида, Элиноры, Кшанэ…
Кшанэ…
Освободи свое сердце
Или стань слугой освободившегося.
Иначе свиньей в луже грязи
Будешь до конца дней своих.
Плохо стараешься, Тиэсс-но-Карана.
— Пожалуйста…
А? Что?
— Пожалуйста, — тихо повторила Эльза, — пожалуйста, не пугай меня так больше…
Он не знал, что ответить. И не знал, стоит ли вообще отвечать. Он внезапно понял, что вообще мало чего знает. О себе. Об Эльзе. О наставнике. О мире.
Мнил, что знает.
Но почему ты тогда молчишь, а, Уолт Намина Ракура? Получается, что проще рассуждать о богах, убогах и Тварце, чем ответить на простую просьбу?
Да, наверное. Так и получается…
Гранитный плот вывез магов из долины и остановился рядом с Глюкцифеном. Убог подпрыгивал на месте и безостановочно дергал себя за бородку.
— Что у вас там произошло?
— У нас? — Джетуш удивленно приподнял бровь. — Долина — ваша, Глюкцифен. Не наша.
— Простите. — Убог дернул себя за ухо. — Неправильно выразился. Что с вами произошло?
— А вот это хороший вопрос. — Наставник повернулся, окинул взглядом Фа Чоу Цзы, Лизара Фоора и Уолта с Эльзой. Снова посмотрел на Глюкцифена. — Но ответа у меня на него нет.
— Жаль. Ответ нам бы сейчас не помешал. — Сказавший это вырос из тени Глюкцифена и потянулся. Высокий парень, светловолосый и голубоглазый, в кожаном доспехе, покрытым рунами, распространенными на севере Серединных земель и в Снежной империи. Простые порты, сапоги с вязью неведомых знаков. Уолту — и неведомых!
И яркая эннеариновая аура, видимая без Вторых Глаз, отбрасывающая золотистые блики на лица магов и Глюкцифена.
Бог хлопнул вытаращившегося на него Глюкцифена по спине и сообщил:
— Я тут мимо проходил и решил заглянуть на огонек.
— Хоки! — выдохнул убог.
— Хоки… — Высокорожденного перекосило так, будто в его любимый суп демонстративно плюнули, высморкались и швырнули большого рыжего таракана.
Эльза с любопытством выглянула из-за плеча Уолта. Кажется, ей еще не доводилось встречать бога.
Созидатель раскланялся.
— Прошу любить и жаловать, Хоки, единственный и неповторимый.
— Еще известный, как Отец Незначительной Лжи, — заметил Земной маг.
— Кто из нас не без греха, — скромно потупился Бессмертный. — Верно, Глюк?
— Не называй меня так! — рявкнул козлоголовый.
— Прости, запамятовал! — Бог улыбнулся. Белоснежная улыбка сверкала под стать эннеариновой ауре. — Больше не буду!
Что Созидатель забыл в обиталище Разрушителей? Разве не было сказано, что в Подземелье богам дороги нет?
— Ну, я не такой, как все, — Хоки с легкостью прочитал мысли Уолта. — Мы с Глюко… Глюкцифеном братья.
— Братья?! — не смог сдержать удивленного возгласа Джетуш.
— А что, разве не видно фамильного сходства? — удивился бог и обнял убога. Для этого ему пришлось наклониться.
— Да, брат, — подтвердил, поморщившись, козлоголовый.
— Младший, — радостно заявил Хоки. И добавил: — У нас общий отец.
— У нас общая мать, — одновременно с ним сказал Глюкцифен. Бессмертные покосились друг на друга и задумались.
— Дело в том, — доверчиво поведал бог, — что когда мать Глюкцифена поднялась в мир смертных, она приняла мужское обличье. В это время мой отец гулял по земному диску в женском. Они встретились и стали мужем и женой. Пять или шесть раз вроде бы. Ну а потом каждый вернулся к себе. Мой отец родил меня, а мать Глюкцифена переспала с другой убогиней, и у той убогини родился он, но от союза моего отца и его матери. Благодаря моей связи с братом я могу преспокойно путешествовать в Подземелье.
Бог оглядел каменные лица смертных, переваривающих способы продолжения рода Бессмертных, и бодро заявил:
— Но речь не о том. Я здесь по важному делу. И, судя по вашим мыслям, успел вовремя.
— Ты копошился в моем разуме?! — возмутился козлоголовый.
— А нечего ходить без защиты сознания! — парировал Хоки. — Верно тебе ваш Варрунидей говорит: всегда нужно быть готовым скрыть мысли! Чего же ты не готов?
— Мне нечего скрывать в Кратосе моего господина!
— Ну и дурак!
— Сам дурак!
— Тупой Разрушитель!
— Придурочный Созидатель!
Уолт чуть не вспотел, когда Хоки объявил, что прочитал их мысли. Конечно, Тиэсс-но-Карана в первую очередь оберегает его память от Бессмертных, но сбои в действии заклинания в последнее время не радовали. Последнее время? Гм. А ведь еще и дня не прошло, как они оказались в Подземелье.
Ладно, успокойся, Уолт. Узри бог Тень со всей сопровождающей его семантикой, сразу бы скрутил тебя и переправил на Небеса, под бдительное наблюдение Пантеона с последующим, несомненно, разбором тела, ауры и души на составные части. А стоит богам наткнуться на заклинание титанов, старых «приятелей» — ну, о дальнейшей судьбе твоей можно и не думать.
— Интересные дела творятся в Подземелье, — решив игнорировать беснующегося Глюкцифена, сказал бог, обращаясь к магам. — Но еще более интересные — у нас, в Граде.
Бог перестал улыбаться и стал серьезен.
— Из Небесного Града исчез один из Старших богов Серединных земель. В божественных измерениях и на земном диске его не нашли. Более того, спустя некоторое время Истинное Имя бога исчезло с Зеркальных Скрижалей Бытия. — Хоки воззрился на магов так, будто ожидал от них небывалого изумления. Маги переглянулись и уставились на Хоки.
«Ну и?» — скользило во взглядах.
— Значит, бог умер и находится в Тартарараме, — пробормотал Глюкцифен. Он впал в глубокую задумчивость.
— Да, — кивнул Хоки, неодобрительно покосившись на смертных. — Но не просто умер. Убит. И верхушка Пантеона считает, что это дело рук миньонов Баалааба.
— Чего?! — поразился Глюкцифен.
— Вот и я так же подумал, — кивнул Хоки. — Пантеон настроен серьезно. Готовит депешу, собирает силы. Марес рвет и мечет, готов вести за собой всех остальных богов войны Равалона. Считает, что это дело его чести, ведь погиб один из богов Серединных земель. — Хоки ухмыльнулся. — Хотя я не понимаю, почему наш медноголовый вояка вообразил себя выдающимся полководцем. Штурмуй Армия Небес Нижние Реальности под его предводительством — и победа Архилорду Баалаабу обеспечена. Можете начинать праздновать прямо сейчас. — Ухмылка исчезла. — Но я не думаю, что ему позволят стать во главе войск.
— Какая Армия Небес?! Какой штурм?! Что ты несешь, Хоки?! — завопил Глюкцифен.
— Меня раздражает твое неверие. — Бог возмущенно посмотрел на убога. — Что я несу? Подумай сам, брат! Убит бог! Не умер, не казнен, не заточен в Бездну! Убит — и не в поединке в мире смертных! Следов его смерти нет нигде в доступных богам областях! О чем это говорит? Да о том, что он убит в Нижних Реальностях! И это удобный повод для тех, кто давно мечтает расправиться с Разрушителями! Истребить всех Младших убогов и вернуть Нижние Реальности туда, откуда они взялись! Договор нарушен — ты понимаешь, что я несу?! Град считает, что Договор нарушен и пора начаться Второй войне Бессмертных!
Эльза ахнула.
— Твою мать! — не сдержался эльф.
— Этого не может быть! — воскликнула Фа.
— Может, смертные, может. — Аура бога яростно полыхнула. — Я поспешил сюда, как только услышал, что Четыре Стража Небес собирают полки. Я не хочу войны. Многие не хотят войны. Но влияние у тех, кто правит Пантеоном. И война будет — если вовремя не предъявить доказательства, что Баалааб не замешан в смерти бога.
— И чего ты хочешь от меня? — Глюкцифен весь съежился и стал еще меньше походить на Разрушителя. Бог протянул убогу белый кубик, появившийся в его руке из золота ауры.
— Передай эйдос Аваддану. А он пускай ознакомит с ним Баалааба. — Хоки нахмурился. — Время остановить войну еще есть. Если…
— Что — если? — спросил убог.
— Если, конечно, Баалааб действительно не причастен. — Хоки вздохнул. — И не смотри на меня. Ты отлично понимаешь, что заставляет меня так говорить.
— Понимаю, — буркнул, отводя взгляд, козлоголовый.
— Ладно. — Бог наступил на тень Глюкцифена и стал погружаться в нее. — Удачи вам, смертные. Увидимся, братишка. Надеюсь, не на поле брани.
— Просто отлично, — пробормотал Уолт, когда Хоки полностью ушел в тень. — Мало нам убогов, Инфекции и всяческих чудесников, так еще и новая Война Бессмертных не за горами.
— Это не чудесники.
— Прошу прощения, учитель?
— Мы столкнулись не с чудесниками. — Джетуш стремительно направился к тагорру. — Возвращаемся, Глюкцифен. Думаю, у меня есть сведения, которые заинтересуют Лорда Аваддана.
— Эй! — Лизар поспешил за наставником. — Что за сведения? Ты что, взломал Печать на собранной мной информации? Не вздумай выдавать мои успехи за свои!
— Больно нужно! Пока ты отсиживался в кустах, кое-кто делом занимался!
Глюкцифен бросился следом за магами, на ходу отдавая приказы оставшимся фуриям. Продолжающие направились к тагорру, потянув за собой гаррухов.
— Они всегда ругаться. — Фа присела и коснулась плиты, легко перехватив узлы-фундаторы заклинания наставника. Дернувшись, гранитный плот поплыл к змеиной башке. — Не обращать внимание.
Уолт кивнул. Эльза продолжала прижиматься к нему, и невольно подумалось, что, несмотря на некоторые неудобства, он не против.
Почему-то после этой мысли стало легче.
Намного.
