14 июля, суббота, утро. Тверская обл., Ржев
Проснулся от яркого солнца, светившего прямо в лицо. Занавески с вечера не задернул, а теперь оно вместо будильника сработало. Глянул на часы — восемь утра, так и так надо вставать.
Номер был одноместный, тесноватый, с еще советской гостиничной мебелью и заметно обшарпанным паркетом, стучавшим плашками под ногами. Но выспался я в нем хорошо, прямо классно выспался. Думаю, потому, что появилось ощущение «дружественной территории», места, где вроде как вообще опасаться нечего. Может быть, так оно и есть. Куда-то я все же приехал. Я близко к дому и, если уж честно говорить, не думаю, что дорога до него будет трудна и опасна.
Кот просыпаться не собирался — дрых себе в продавленном кресле, начиняя его обивку своей шерстью. А как еще начнет когти точить… Вскрыл очередной пакет сухого корма, который вез еще из Голландии, высыпал в пластиковую миску. Сон у Тигра словно рукой сняло: он соскочил на пол и с мурчанием рванул к личной посуде.
В тесной ванной едва можно было развернуться, но главное, что была горячая вода и душ работал. Чуть не полчаса стоял под горячими струями, наслаждаясь, потом побрился тщательно, умылся, переоделся в чистое. Подумав, автомат оставил в номере, на себя нацепил лишь кобуру с М1911. Вот так, и при оружии, и в то же время идиотом выглядеть не буду.
В столовой было людно и даже довольно шумно. Сержа увидел сразу — он сидел за столиком у окна с кем-то еще в гражданской одежде. Он меня тоже заметил, махнул рукой, приглашая. Я хотел было направиться к стойке самообслуживания, но потом сообразил, что понятия не имею, какие здесь деньги в обиходе. Серж явно заметил мои затруднения, подошел.
— Ага, не спросил заранее, — объявил он довольным тоном. — А у нас здесь деньги свои уже, единые с удомельцами и даже с Центром.
Достав из кармана, он показал пачку небольших бумажек, больше похожих на какие-то очень яркие проездные, которые оказались еще и пластиковыми.
— Видал? — показал он их мне. — В Удомле, прямо на АЭС, печатают. Держи, потом сочтемся.
Он сунул мне всю пачку, и я с интересом начал их разглядывать. Первое впечатление — странно. Яркие цвета, скользкий пластик, номера насквозь пробиты, и даже голограммка есть.
— Оборудование для печати пропусков заказывали, — пояснил Серж, — из Германии. Такого пока ни у кого нет, вот и фальшивомонетчиков не наблюдается. Ладно, затоваривайся и к нам подходи.
Так я и поступил. Взял обкопанный по краям пластиковый поднос, выставил на него салат, молоко и тарелочку с пирожным, дождался, пока приготовится омлет на большом противне, и взял большой кусок. И со всем этим откочевал к столу.
— Знакомься, Павел, он у нас тут вроде как министр промышленности, — сказал Серж, представляя своего соседа по столу.
— Андрей, — протянул руку я.
— Павел, — сказал он. — Наслышан уже от Сереги. Правда, что аж из Америки сюда добрался?
— Чистая правда, — кивнул я.
— Ну тогда чего, надо семью забирать и сюда перевозить, — сказал он. — Раз тут друзей хватает, зачем там сидеть, где их нет? Серега сказал, что раньше деревообработкой занимался?
— Было такое, — кивнул я. — Под Костромой свой завод был, производили наборы для домов. Начинали с финнами, потом сами дальше пошли. Потом продал его — слишком трудно было постоянно ездить из Москвы и обратно.
Павел показал пальцем в окно, куда-то за Волгу, сказал:
— Вон там «Лесозавод» так называемый. Есть еще мебельный. И еще кирпичный здесь есть. Поднять их не проблема, заводы не развалены, а вот всерьез направить их на то, что нужно будет именно сейчас, вроде как и некому. Да и вообще концепции толковой нет, как вообще промышленности развиваться в новых условиях. Что-то думаем, что-то сочиняем, ошибаемся постоянно…
— Работа интересная вообще-то, — сказал я. — Но такие дела на ходу и за завтраком-то не делаются, верно?
— Верно, — согласился Павел. — Я просто обозначил тот факт, что самостоятельные и толковые люди нам нужны. В Америке же тоже свой бизнес был?
— Был: сетку под дренаж выпускали.
— Не прогорел? — уточнил он.
— Нет, росли быстро скорее.
— Ну вот видишь, — улыбнулся он. — Шансы есть на хорошую работу. У нас тут теперь социализм и должность определяет все, так сказать. Кстати, тут чуть дальше, в Верхнем Бору, поселок строиться будет. Начали уже. Для руководства.
— Намек? — уточнил я.
— А тебе разжевывать надо? — спросил Серж, до этого в разговор не вмешивавшийся.
— Да нет, я вообще-то понятливый, — ответил я. — Понимаю и то, что на ключевых всегда лучше всего своих иметь.
— Ну так что именно ответишь?
— А это что, уже формальное предложение? — попытался я добиться полной ясности.
Что-то до конца их понять у меня пока не получается. Или предлагай что-то конкретное, или не предлагай, а то кругами ходят, все из себя загадочные.
— Как тебе сказать, — опять почесал в затылке Серж, взъерошив волосы. — Считай, что формальное у тебя есть: мы с тобой все же с первого класса. А вот кем именно — пока сам не знаю, в этом без тебя не разобраться. И не моя власть тут решать, я по должности за безопасность путей сообщения в ответе, а не за кадровую политику. Могу только лоббировать, — это уже для ясности.
— Примерно так я и думал, — сказал я ему. — В общем, так, это мы все еще обговорим, я не против. По-любому в «Пламени» для себя нормальной жизни не вижу. Если у них все так, как ты сказал, то надо больше тяги к романтике иметь. А у меня ее нет. И жить здесь, в своем доме, да над Волгой, куда соблазнительней. Но наугад срывать своих мне тоже не хочется — надо как-то устаканить ситуацию… Кстати, ты мне сеанс связи обещал с моими. Не забыл?
— С этим никаких проблем, — ответил он. — Кстати, забыл сразу сказать: знаешь, кто у нас за начальника связи всего нашего царства великого?
— Кто?
— Беляков Вовка.
— Офигеть, — поразился я. — Он же вроде на Кавказе служил?
— В запас вышел в прошлом году, домой вернулся.
— Блин, и мне даже не позвонил… хотя куда звонить-то было…
Вовка этот самый был моим другом даже не с первого класса, а лет так с четырех, еще с детской площадки. Жили мы в одном дворе, отцы наши служили вместе, потом вместе же в школу пошли. После окончания школы он поступил в КВИРТУ, Киевское высшее инженерное радиотехническое училище, потом закончил академию и почти потерялся на южных рубежах страны. А тут на тебе!
— Повидаться не желаешь? — уточнил Серж.
— Однако желаю, — решительно заявил я. — Он здесь?
— Здесь, куда денется. Вообще бы по-правильному надо всех наших собрать, Макса из Андреаполя выдернуть — да отметить факт того, что ты нашелся. А тебе бы еще проставиться неплохо было.
— Неплохо было бы вам «Welcome home party» устроить, а то проставляйся им еще, — возмутился я.
Доели, вышли на улицу. Моя машина стояла нетронутой — впрочем, я и не опасался ничего особенно, у Сержа же была серого цвета «Нива», припаркованная почти у самого подъезда. Над ней кто-то поработал: приделал грубо сваренные кенгурятники из труб спереди и сзади. Холодный с ночи мотор зафырчал, машина тронулась с места.
— Твоя?
— Да где там моя, — отмахнулся он. — Моя так в Твери и осталась. По пути подобрал — хозяев съели, наверное. Но по нынешнему времени так самое оно: и бензина немного жрет, и пролезает везде. Тебе бы такая тоже не помешала, как думаешь?
— Естественно, не помешала бы, — сказал я. — Но это потом — если остаться решу. Кстати, у вас тут мой «ивеко» малость переделать нельзя? Негде?
— Почему негде? — удивился он. — Полно мест. Тут и заводы есть, и мастерские найдутся. Что хочешь?
— Да во что-то вроде автобуса его превратить, — показал я что-то квадратное руками. — Из кузова кунг сделать и проход сквозной в кабину. Вроде «Егеря» твоего получится.
— А на фига он тебе такой? — удивился друг. — Мы тебя в начальники сюда зовем — не в рейды же тебе ходить!
— А что предлагаешь?
— А поменяем, — сказал он. — Отдашь толковый транспорт в работу, а мы тебе что-то другое… У тебя жена водит машину?
— Разумеется.
— Дадим два джипаря, например. Один тебе, другой ей — две машины в семье, так сказать. У нас тут некий запас есть, найдем что-то подходящее. И жене подберем. Меняешь?
— У меня груза там чуть не тонна, — выдвинул я довольно нелепый аргумент — скорее от неожиданности, чем от нежелания менять. — Даже сгрузить некуда.
Серж только хмыкнул на такой идиотский ответ. Он меня уже своим числил, местным, вот и смотрел с соответствующей точки зрения — что я работаю, каким-то производством командую, и машина мне нужна домой и на работу гонять, и уж грузовик мне для такого дела точно без надобности. А я еще весь мысленно в своем походе из Америки, я еще другими категориями думаю, я его почти не понимаю даже. Слова понимаю, а ощутить их реальность не могу: не получается.
— И чего тебе с груза того? — поразился он. — Жилье будет, вот и сложишь в кладовку. У тебя же там одни стволы с патронами, так?
— Так.
— Ну и в чем проблема тогда? — развел он руками, отпустив баранку. — Не жмись ты, нам грузовики такие нужнее.
— Да я понимаю, — вздохнул я. — Ладно, если в остальном договоримся — отдам. Но только сразу скажу, что дешевить не буду: толковый джип с вас стребую — где хотите, там и берите. Я за этот грузовик несколько дней с кучей албанцев воевал, мог и башки лишиться очень даже запросто.
— Ну ты скажи… — усмехнулся он ехидно. — Ладно, найдем тебе чего скажешь. А пока дачный домик тебе в пользование предоставим, здесь же, рядом. Доживешь до осени, а там видно будет — может, дом уже построится, может, еще куда-нибудь переселим. Лады? Я же не сам — договариваться пойду, так что сперва сам решай, как и чего, остаешься или где.
— Кстати, зимой как ездить собираетесь? — пришла мне в голову мысль.
— В смысле?
— Все дороги будете чистить?
— Не, все чистить — задолбаешься, — ответил Серж по недолгом размышлении. — Солярки не хватит. Расчистим основные, ну и железку будем… А к чему ты?
— К тому, что по зиме мертвяки замерзнут, я думаю.
— Замерзнут, — кивнул он. — Проверяли неоднократно. А как отмерзнут весной, так и опять поскачут как живые. Они вроде тритонов — им по хрену.
— Зато в городах самая мародерка будет именно зимой, верно?
— Ну… да, наверное, — пожал он плечами.
— А там что, дороги кто-то чистить будет? А по глубокому и рыхлому даже маталыга не пройдет: на брюхо сядет и будет гусянками снег шлифовать.
«Нива» подъехала к блоку, тормознула. Боец в городском камуфляже заглянул в окно, узнал Сержа, поздоровался и жестом предложил проехать. Машина вновь тронулась с места, Серж сказал:
— Все верно, согласен. Есть предложения?
— Идея есть, простая как мычание, сами могли бы додуматься.
— Излагай, — сказал он.
— Дутики, — сказал я, изобразив руками в воздухе нечто округлое. — Надо делать транспорт под дутики, как раз к зиме. Он по сугробам едет спокойно там, где человек проваливается. И плавает даже, случись чего. Грузы на таком особо не повозишь, но разведку или прикрытие заслать — запросто.
— Из чего?
— Да из «жигулей», — ответил я чуть удивленно. — Это же багги-самоделка, если самый простой вариант, а дутики на нее нацепить вообще не проблема. Да из чего угодно: брошенных машин миллионы.
— А запчасти?
Спрашивал он явно уже для того, чтобы просто оппонировать, типа у меня тут защита диссертации идет, а так я по глазам видел, что мысль он ухватил.
— А для того, чтобы были запчасти, — сказал я медленно, — надо организовать людей и транспорт на сбор всей подходящей бесхозной техники. Ее разбирать до узлов и деталей и укладывать на хранение. На каждую машину, которой сейчас пользуемся, в мертвых местах можно набрать по десять комплектов запчастей. Согласен?
— Хм… да, пожалуй что, — ответил он. — Сами бы додумались, да похоже, что не успели за суетой. Андрюха, вот ты сам возьмешься организовать? А? Мне тогда за тебя просить вообще проблемы никакой нет. Скажу, что пришел толковый человек со своей собственной идеей, вот пусть его инициатива его самого и насилует. Хрен кто чего скажет, тем более что я здесь не на побегушках. И даже есть кого тебе в помощь, пожалуй… — почесал он в затылке.
— Кого?
— Да раллисты из Старицы, есть там хорошая команда. Плюс джипы делали… Знаю их просто. Как началось, так они все в леса сдернули, там и пересидели. Ладно, дай мне это обмозговать, тогда к разговору вернемся. Хорошо?
— Да без проблем, Серег…
Машина уже катила по пустоватым улицам Ржева — города с виду старинного, купеческого по стилю, как и все, впрочем, в Тверской губернии.
— Вон здание администрации, — сказал Серж, кивнув на двухэтажное здание соответствующего вида. — Теперь там заседаем, хотя я там хрен когда бываю, больше в разъездах. Вон гостиница «Ржев», гостиницей и работает. А мы на аэродром едем.
— Что за аэродром? — напряг я извилины.
Забывать начинаю родные края. Вроде и помню, что что-то здесь было, а вроде как уже и забыл.
— Здесь завод авиаремонтный и база перехватчиков. И куча МиГ-31 на хранении, прорва просто, увидишь — охренеешь. И там же узел связи, которым Вовка заправляет.
Ржев невелик, до Беды в нем всего полета тысяч жителей было (а теперь куда меньше, считая даже с многочисленными тверскими беженцами), так что проехали его быстро. Мелькнуло здание Дома офицеров, затем несколько корпусов вида промышленного, после чего показался сам аэродром, с бетонными полосами и тесно стоящими реактивными самолетами. Прямо посреди аэродрома. На одной из полос расположилось скопление зеленых военных кунгов, рядом с которыми раскинулось настоящее антенное поле.
— Откуда богатства такие? — не выдержав, полюбопытствовал я.
— Да отовсюду, — ответил Серж. — Что-то сами добыли, что-то у других вояк меняли. Зато теперь связь хоть с Африкой, и слушаем всех подряд. Нормально, полезная вещь.
— Да это понятно, особенно если с семьей поболтать организуешь.
Вовка Беляков нас ждал: успели сообщить. В детстве он был высоким и пухловатым, с возрастом замедведел, закоренастел, пухловатость ушла начисто. Глаза остались такие же, как и раньше, серые, и волосы кудрявые, при этом жесткие как проволока и с заметной сединой. Форма, погоны, «ксюха» на плече. Сгреб меня, облапил, постучал по спине так, что я барабанным звуком отозвался, а заодно и зашипел от боли, потащил в кунг на сто грамм, не слушая никаких возражений и ссылок на раннее время. Но все же я отбился: голова сейчас нужна трезвая, а так на радостях где сто, там и двести, поэтому договорились встречу вечером обмыть. Это понятное дело. Потом еще Макс из Андреаполя подтянется, с ним тоже не обмыть нельзя… а куда деваться.
— Вовик, у тебя же «Пламя» московское на связи есть? — спросил Серж.
— Естественно, — ответил Беляков. — В любой момент. Андрюх, напиши, как твоих зовут правильно, кого к связи звать.
В отличие от Сержа, с которым мы виделись хоть и нечасто, но регулярно и семьями знакомы были, с Вовкой судьба развела давно — считай, после школы. Раза три довелось пересечься, при этом в последний раз тогда, когда я мыслей о женитьбе даже в голове еще не держал. Поэтому пришлось писать для него. Он вызвал молодого вихрастого бойца, передал ему бумагу, приказал доложить по исполнении. Ну что же, военную дисциплину он тут навел, похоже, — пятерка ему. Тот умчался, топая берцами по бетону.
Серж с Вовкой вышли на улицу покурить, ну и я с ними, чуток отодвинувшись, чтобы дымом не дышать. Разговор поначалу даже не клеился — так всегда бывает, когда давно люди не виделись, пусть даже самые близкие. Вроде и рады друг друга видеть, но с момента последней встречи столько воды утекло и столько всего в жизни случилось, что не знаешь даже, о чем и говорить.
— Ты чего, вправду из Америки едешь? — спросил он.
— Правда, Вовик, — подтвердил я. — Давно уже еду, но вот, считай, приехал.
— Это точно, сегодня к вечеру у своих можешь быть, — согласился он. — Серж говорит, что задержишься?
— Есть такая идея. Хочу здесь с вами за жизнь зацепиться, а то в «Пламени» этом самом даже не знаю — на фига я им там нужен? Да и Серж агитирует, мол, грибы-рыбалка и охота всякая, ни единого мертвеца в округе… правда, что ли?
— А то! — даже чуть возмутился он. — Батя мой… жив он, кстати, так уже кажин день на рыбалке. Когда началось, он на рыбалке как раз и был, потом в деревне отсиживался.
Отец Вовки, бывший офицер, всегда был заядлым рыболовом, круглогодичным, а еще владельцем неплохой моторки, на которой уходил в какие-то одному ему ведомые места подчас чуть ли не на неделю.
— И ловится?
— Ловится, чего ей не ловиться, — усмехнулся Вовка. — Промышленности выше по реке и нет, считай, а та, что есть, — та стоит или стояла. Пароходы не ходят. Рыба балдеет и от этого ловится.
— А мать как?
— В прошлом году схоронили, — покачал он головой.
Понемногу разговор начал складываться, еще и Серж помогал, но все прервал давешний боец, подбежавший и обратившийся не к командиру, а прямо ко мне:
— Жена ваша на связи!
— Вот это да! — восхитился я оперативностью. — Вы что им наврали?
— Зачем наврали? — удивился он. — Просто сообщили, что срочно.
— Тьфу, блин, — перепугался я. — С такой срочностью она невесть что вообразит…
— Да не, мы же с понятиями! — даже обиделся тот. — Сказали, что все в порядке, просто очень надо. У нас связь часто, по пустякам не дергаем.
Договаривал он это все уже тогда, когда я протиснулся в темную аппаратную. Мне кто-то уступил место, и через секунду я уже услышал:
— Ты где сейчас? Прием!
Ага, запомнила с прошлого сеанса, как правильно надо, теперь просто радистка Кэт.
— Я уже во Ржеве, двести километров от вас! У меня все в порядке, жив-здоров, машина на ходу, тут задержусь на пару дней, до следующей оказии попутной. Настя как? Родила?
— Да, девочку, три двести! Все нормально, и родила быстро! А задержишься ты зачем? — вдруг посуровела она.
Нет, если уж рядом, то будь любезен мухой лететь. Да и я не против, ждать уже невмоготу, но… как говорил персонаж актера Папанова: «Куй железо, не отходя от кассы!» А это именно то, что мне нужно здесь делать. Поговорили вот с Сержем с утра — и вроде уже почву под ногами нащупывать начал, какие-то идеи в голове оформляются. К вечеру они уже до конкретной схемы дозреют, я себя знаю, и если срастется, то надо сразу себя на нужную позицию ставить. И тогда, к слову, семья еще довольней будет. В финале. Но только объяснять это каждый раз трудновато оказывается: не каждый резон будет понят верно.
— Маш, ты Сержа моего помнишь?
— И что? — Суховатый такой вопрос.
— Он тут за главного. И много друзей встретил. Можно работу себе найти, хорошую. Прием.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас. Прием.
Она про слово «прием» теперь забыла начисто. Злится явно.
— Так зачем тебе там задерживаться?
— С местом жительства определиться, — вздохнул я. — Чтобы вас сюда перевезти.
— А меня ты спросил?
— А что сейчас спрашивать? — вроде как удивился я вопросу. — Ты же с самой Беды больше нигде не была, сравнить все равно не можешь. Ты там за забором ведь живешь, верно? Прием.
— В смысле?
— Гулять пойти можешь за периметр? — уточнил я.
— С ума сошел?
Она явно заподозрила меня в душевном нездоровье.
— Во, видишь! — обрадовался я. — А здесь жизнь как жизнь, ни одного зомбяка в окрестностях. Работу предложили хорошую, есть что делать, есть где жить, есть где отдыхать. Прикинь… Заживем так, как и не было ничего! А в «Пламени» мы как в зоне будем, вот ей-богу!
— А может, ты прямо сейчас приедешь и здесь все обсудим? — Вопрос с подковыркой.
— Если я приеду прямо сейчас, то даже обсуждать будет нечего.
— У меня здесь работа хорошая, тебе тоже найдется, — зашла она с другой стороны. — Вовке же нашлась.
— Хороший работодатель попался? — уточнил я. — Ты же меня знаешь, я за работодателя сам предпочитаю. Карьеру с должности посыльного делать у меня уже возраст не тот. И self esteem.
— Когда приедешь? — Голос помрачнел: явно грядет скандал.
— Дня через три, — ответил я, не сбиваясь на лирические настроения. — И ты все же обдумай мои слова — глядишь, и найдешь в них смысл. Не хочу я ни в периметре жить, ни на побегушках быть.
— Ладно, до свидания, — более чем сухо попрощалась она, и на этом связь прервалась.
Расстроился? Да ничуть, потому что именно такой реакции и ожидал, слово в слово. Но слабину давать нельзя: тут, можно сказать, будущее решается, я уже месяцы в пути, и лишняя пара-тройка дней ничего не изменит. Там не изменит, а вот здесь изменить может многое. Что и требуется.
