10 июля, вторник, утро. Кронштадт, городская больница № 36
Мурыжили меня вчера в УВД долго двое дознавателей — молодой и совсем пожилой, пенсионного возраста. Но вроде ничего, никто меня задерживать не кидался, кивали, писали протоколы, подсовывали мне за резолюцией «с моих слов записано верно, мной прочитано» — ну и за подписью. Я читал, подписывал и постепенно приходил к выводу, что Диме все же каюк. Если бы я его пристрелил, то он бы проще отделался. По всему выходило, что еще пара дней дознания и следствия, потом — быстрый суд и расстрел у стеночки.
В больницу отвезли, не обманули. Молодой подвез, на рычащем и громыхающем уазике в милицейской раскраске. Там я, быстро завернув в туалет на первом этаже, переоделся, после чего с сумкой поднялся в палату, где и запихал ее пинками под кровать. Собрался было с соседями познакомиться, но тут обед случился, а потом за мной вновь пришла чернявая медсестра и повела, вертя тощим задом, куда-то в неизвестность.
Неизвестность встретила меня тесным кабинетом и докторшей со стальным блеском в глазах и отчаянно усталым видом. Жестом предложив садиться, она представилась:
— Заведующая Кронштадтской лабораторией по изучению некробиотических форм, Кабанова Валентина Ивановна.
— Просто гражданин, Мельников Андрей Владимирович, — представился я в ответ. — Чем могу, как говорится?
— Можете со мной побеседовать подробно и альбомы посмотреть? — похлопала она по стопке гроссбухов на столе. — Я изучаю формы живых мертвецов и их производные, так что никакая информация лишней не будет. Чаю дать? — вдруг спросила она.
— Давайте лучше я вам чаю дам, — вскочил я. — Мне нетрудно.
— Вы пока альбомы полистайте, фотографии посмотрите, — сказала Валентина Ивановна. — Мне тоже нетрудно, я ведь на работе, так что чаю заварить еще способна. Так что вы лучше к делу.
Заняла она меня вчера надолго, даже очень — не ожидал такого внимания. Расспрашивала об всем, подробно, допрос в УВД показался детской игрой после этого собеседования. Одну историю про атаку морфа, как их здесь называли, на складе в Юме она заставила пересказать раза три и буквально посекундно. В общем, заняла время до самого вечера, когда только осталось что ужинать и спать. На ужин плюнул — аппетита не было, а в сон тянуло зверски: видать, все же и вправду башка сотряслась.
С самого утра меня потащили к окулисту — по-моему, без особой надобности, а так, «номер отбыть», хотя ферму на это не поставлю. Потом появился «мой» доктор, сперва вежливо поинтересовавшийся самочувствием, а потом предложивший переодеваться и топать к машине.
Это мы быстро, возражений нет. Метнулся в палату, срулил оттуда с независимым видом, прихватив сумку, переоделся в туалете и, стараясь не маячить, выскользнул на улицу, к уже знакомому «рено». Осторожно опустился на правое сиденье, машинально отметил, что доктор уже кобуру с «глоком» к ремню подвесил и собаку прихватить тоже не забыл. Интересно, как он догадался при таких обстоятельствах собаку завести, да еще и щенка? Не было бабе забот, так купила порося? Тигр ладно, он сам завелся, а тут щенок.
— Тренировались? — спросил я, указав на пистолет.
— Да, вчера, как выспался. Вроде бы привык.
— Тогда сами решайте: как пострелять выберемся — я в любой момент, сами понимаете.
— Картинка не двоится?
— Нет, — подумав, сказал я. — Выспался, отдохнул, спина почти не болит… и глаза на месте… вроде. Починился, похоже.
— Спина болеть должна еще вообще-то, — заметил доктор.
— Я к боли дубовый довольно, — объяснил я. — Всю жизнь такой. Так, как сейчас болит, — это даже несерьезно: спать-сидеть не мешает — и ладно. И просто легче стало, за что большое человеческое спасибо.
Тут не наврал: спина болит ровно, без дерганья и всяких побочных эффектов, не то что было до того, как дробь выковыряли.
— Ладно, — подвел доктор итог разговору. — Давайте съездим к тверским, поищем их начальство, а потом надо будет с одним товарищем моим встретиться — он взялся вроде бы про ваш груз поговорить. Может, и получилось у него что-то. У него всегда что-то такое получается… с разными последствиями.
Последняя фраза из уст доктора меня как-то насторожила, но решил внимания не обращать. «Кангу» уже привычно звонко фыркнул дизельком и рванул с места.
Утренний Кронштадт вполне уже напоминал самый обычный, докатастрофный город. Люди явно спешили на работу, ездили машины, хоть и не так много, как привыкли мы видеть, да и оружие в глаза бросалось. Но все же ощущение того, что мы в осажденном лагере, уже исчезло. А заодно ко мне пришла уверенность в том, что искать счастье в больших городах теперь точно не стоит. Даже в таких, как Тверь, не стоит. А вот в каком-нибудь Торжке, или Старице, или, скажем, Осташкове Тверской же области жизнь вполне могла бы и наладиться. Вот как здесь или в Мак-Кензи, штат Теннесси.
Городок промелькнул быстро, вновь показалась вода залива, причал, проскочили мимо «Мариетты», опять форт Константин, плавучая гостиница. У входа никто не курил, так что пришлось заходить внутрь. Колонна точно никуда не делась, все машины так и стоят рядком возле причала.
В небольшом совсем фойе за маленькой стойкой сидел кавказского вида человек, попивавший что-то из большой красной кружки, судя по запаху и стоящей рядом банке — растворимый кофе. Увидев меня, он кивнул, отставил кружку в сторону, поприветствовал:
— Доброе утро. Чем могу помочь?
— Я командира тверской колонны разыскиваю.
— Уехал, — сказал кавказский человек. — Уже час как уехал, наверное. Где-то в городе.
— Черт, опять не повезло, — вздохнул я. — А когда он возвращается обычно?
— Поздно. Раньше десяти застать и не пытайтесь.
— Так… а на чем он ездит?
Городок и вправду маленький, вероятность столкнуться не такая уж мизерная, особенно если я буду специально по сторонам смотреть.
— «Тигр», джип такой, знаете? — изобразил он некий жест рукой с кружкой.
— Знаю.
— Вот на нем. Номеров нет, есть бортовой номер: семнадцать.
— О, спасибо! — поблагодарил я наблюдательного дежурного. — А зовут его как, не в курсе?
— Сергей Борисович, фамилию не знаю.
— Спасибо, запомню!
Трудно забыть: зовут как раз как того человека, которого я в Твери собираюсь поискать. Ладно, буду оглядываться, вдруг что и выйдет. В крайнем случае припрусь сюда на ночь глядя, как бы в больнице ни бухтели. Нельзя мне здесь мимо пролететь: никакого желания нет катить всю эту дорогу в одиночестве. Вон у них два бэтээра стоят — за ними идти куда приятней будет.
Стоп… дурак я. Вот ей-богу дурак.
— Вопрос имею, — вновь обратился я к кавказскому человеку за стойкой. — А номера свободные у вас есть?
— Есть, — ответил он. — Половина комнат свободна. Нужно?
— Нужно, — кивнул я. — Два вопроса: тут у вас машину с грузом не опасно оставлять? Не помоют? И второй вопрос: у меня местных денег пока нет на руках — что надо, чтобы забронировать?
Пусть половина и свободна, а вдруг еще какая колонна придет? Тут, похоже, под «торговые караваны» место самое удобное: и порт, и стоянка, и гостиницы. Заселят еще кого-то неожиданно.
— Груз в безопасности, у нас там свет и пост у окна, человек дежурит, с автоматом, — сказал собеседник мой. — А насчет брони… если пообещаете, что сегодня заселитесь, то достаточно вашего слова. Когда вас ждать?
— Ближе к вечеру, точно не скажу.
— Хорошо, до… десяти вечера, скажем, буду вас ждать, — сказал он. — Потом комендантский час все равно, так что двери здесь на замок.
Так, надо это как-то разрулить, или я рискую пролететь. Будем говорить с доктором — может, он что путное подскажет. Расписку им дать, что ли, что буду лежать и не шевелиться, или как? Ох, пролечу я с этим лечением, а потом нарвусь по дороге. И хрен ли с того, что меня отсюда здоровым выпустят?
Ладно, поблагодарил гостеприимного… администратора, наверное, и выскочил на улицу.
— Ну что, куда теперь поедем — или сразу во флотскую разведку? — сразу спросил доктор.
В разведку тоже ехать придется, об этом меня уже предупредили. Охота разведчикам со мной пообщаться, поузнавать всякие новости из дальних земель. Оно и черт с ним, в принципе все лучше, чем в палате скучать: хоть пообщаюсь, а заодно что-нибудь и сам выспрошу, что там мне на маршруте выдвижения грозит. Он у меня все же еще длинный, маршрут этот самый. Но теперь надо резко решить вопрос с машиной — если переезжать в гостиницу, так переезжать.
— На «Мариетту» бы надо заглянуть, да и… — Тут я спохватился: — Доктор, кстати, ваш «торговый человек» пока себя никак не проявил?
— Проявил, отчего не проявить, — ответил доктор, закидывая щенка в машину. — Мы в соседних квартирах живем, так что пообщались. Но он только с утра этим занялся, так что раньше вечера ответа ждать не следует.
— Ладно, понял, — кивнул я.
У «Мариетты» меня ждал сюрприз — «ивека» стояла на причале, уже с колесами. Подъехали, остановились рядом. Доктор посмотрел на машину, покачал головой в заметном восхищении, затем сказал:
— Да, серьезный аппарат. Как «шестьдесят шестой» по проходимости, наверное?
— Да, примерно, — согласился я, выбираясь из кабины.
Фрейя вновь обрела свою суматошную свободу, а я обошел машину по кругу. И аккуратно как сняли: ни царапинки. Трап был поднят, на палубе никого, так что пришлось браться за рацию. Откликнулся Паша, сразу же:
— Уже иду!
И действительно через секунду появился на палубе — взялся опускать трап.
— Как дела? — крикнул я снизу.
— Да нормально, отдыхаем, — ответил он и заодно объяснил метаморфозу с машиной: — С краном вчера договорились за соляру, так мужики поняли все расширительно и с колесами помогли. Ключи в твоей каюте, на столе лежат. Днем за грузом приглядываем, а ночью, говорят, сюда пока вообще никто не суется, тут еще мертвяков полно вокруг вроде как.
Трап опустился, а я поднялся на палубу, чуть не споткнувшись о метнувшегося под ноги кота, вдруг боднувшего меня головой и громко заурчавшего. Пришлось подхватить зверя под мышку, почесать башку и под подбородком, отчего он совсем сомлел.
— Кстати, а где все? — спросил я, когда зашли в кают-компанию.
— В городе: временные пропуска нам выписали, так что можем шляться.
Хрена себе. Они могут, а я вроде при всех заботах — и только с нянькой. Надо будет у доктора уточнить, за какие мне заслуги такая дискриминация. И кто вообще эти пропуска выдает, а то ныкаюсь тут…
— Кстати, мы тут решили еще народу в экипаж поискать, — вдруг сказал Паша. — Димон, похоже… того… все, в общем, а ты по своим делам сваливаешь. А нас три человека минимум должно быть. Бабы… ну ты понял, в общем. Витек на биржу поехал объявление дать, только вопрос в другом…
— Как претендентов проверить? — сообразил я.
— Ага.
Вопрос понятней некуда: люди перемешались, кто и где — не сразу поймешь. Вполне можно такой экипаж взять, что сам пойдешь на корм рыбам, а судно подаришь со всем грузом.
— Так не скажу, — подумав, ответил я. — Но какая-то система здесь быть должна, иначе проблем не оберешься. Поинтересуюсь аккуратненько, обещаю. Кстати, что за биржа?
— Да на рынке местном вроде центра занятости что-то появилось, крановщик рассказал.
— А на чем поехали, кстати? — заинтересовался я.
— Да крановщик и повез за ведро соляры лишнее, — пояснил Паша. — У него шарабан какой-то китайский, что ли. И обратно привезет. А на будущее думаем притырить что-нибудь маленькое и с собой возить. Так, чтобы стрела легко поднимала, — «забодай» какой-нибудь.
— Чего? — не понял я.
— Это братан мой двоюродный так свой пепелац называл, — пояснил Паша, усмехнувшись. — У него «самурай» был, но раздолбанный такой, что тока на «забодая» тянул.
— А чего, нормально, — прикинул я. — Весу в нем мало, места тоже мало занимает, а все джип, да еще и на раме. Ладно, я по какому поводу… съезжать я собираюсь, хотел насчет машины, но… тут вы вообще подарок сделали. Вещи соберу, наверное.
— Хрена себе! — даже возмутился Паша. — А с нами что, хреново жить стало? Мы банкет думали устроить, девки еще на базар похряли, а ты фига…
— Паш, банкет мне нельзя пока: запрет под угрозой всего и сразу, — сказал я честно. — Перееду я вон туда, видишь?
Гостиница с борта видна была как на ладони, равно как и судно от гостиницы.
— Надо просто, — хлопнул я его по плечу и потом ткнул пальцем в рацию у себя на плече. — Но связь со мной есть, без проблем. Разрешат пить — банкет даже с меня. Да и рано пока банкет: расторговаться надо, а то сглазим все к бубеням — и хрен ли тогда пить? С горя если только… — И, приподняв Тигра, показал его Паше: — И кот пока в заложниках останется: с ним в гостиницу несподручно пока — я спросить забыл, можно со зверем или нет.
— Да? — задумался он. — Ну ладно, если надо. Мы тут заодно прикидывали, как шашлык забабахать… авось чего и прикинем.
Сборы в каюте были недолгими: все имущество и так было в машину уложено. Осталось только сумку упаковать, да и все, с чем справился за пять минут. Выскочил обратно на палубу, попрощался с Пашей и поскакал к машине.
— А теперь куда собрались? — опять начал ехидничать доктор. — До Москвы самостоятельно?
Это его мои маневры у грузовика озадачили: не понравилось, что я сумку в кабину загрузил.
— Нет, не собрался, — ответил я. — Но что делать дальше — подсказывайте, я в озадаченности. Мне нужен бы временный пропуск в город, еще мне нужны местные деньги, а следовательно, место, где я могу быстро обменять на них хороший товар.
— Полиэтилен с этим… кевларом? — уточнил он.
— Нет, это быстро не продашь, — ответил я. — Дробовик продам хороший, а то пока расторгуюсь, я себе здесь бутылку пива купить не смогу.
— Вам нельзя пива.
— Да хоть квасу, — чуть разозлился я.
Трудно понять, что ли, что человек без единой копейки в кармане может неожидан но для себя попасть в дурацкую ситуацию. Ну не могу я так, не привык.
— И стоит ради этого отдавать полезную вещь? — усомнился доктор.
— Стоит, стоит, — подтвердил я. — Если я из-за того, что в кармане ни шиша, попаду в глупое положение, то могу больше потерять.
— Ну это реально, если вы только с дамой свидание назначили, — засмеялся он.
— Да щас, с дамой, — отмахнулся я. — Вот случись с покупателем на весь товар дело иметь — надо за обед заплатить, а тут придется задумчивое лицо делать. Ну и как он подумает? Что за партнер, который сначала обсуждает сделку на миллион, а потом покурить и на метро стреляет? Мелочи, мелочи губят работу.
— Упертый вы, — вздохнул доктор. — Хороший хоть дробовик продать хотите?
— Очень. «Бенелли Нова Тактикал», мало стрелявший, с запасом патронов.
— А вам что, не нужен? — удивился он.
— Если честно, то не слишком. Я один, оружия много, есть другие виды, которые я предпочитаю.
— Потом понадобится, жизнь вон какая… — немного задумчиво предположил он.
— Если честно, док… можно так называть?
— Да пожалуйста.
— Если честно, то воевать дальше я не собираюсь, — взялся я излагать свои виды на жизнь. — И охотиться на мутан… морфов тоже не планирую. Я вообще-то представитель сословия купеческого, до Песца коммерсантом был и никем другим становиться не планировал. Доберусь до места и начну себе место под солнцем искать. Не получится там — приеду к вам сюда. Не получится здесь — получится где-нибудь еще. А просто так башкой рисковать не хочу, и запас везения уже иссякает, чувствую, и нельзя мне: семья у меня. Жена, дети, родственники, котов аж три штуки. Четыре уже, если точнее. Никак нельзя.
— Ну… не знаю, — развел руками доктор. — Давайте так: если ружье действительно такое хорошее, то мы его у вас на команду нашу выкупим. По честной цене, потом на базаре проверить или спросить можете, не знаю я.
— Команду? — удивился я. — В больницу, что ли?
— Я в больнице эпизодически: к дежурствам привлекают, врачей не хватает, — взялся объяснять он. — А так у нас с первого дня что-то вроде охотничьей команды сложилось, на самоокупаемости. И я при ней и медиком, и бойцом, наверное. Неплохо вообще-то, вроде условной независимости получается, но и обеспечиваем себя почти во всем сами. Так что, может, и вправду нам ваш «бенелли» нужен? Вы не думайте, я в оружии разбираюсь более или менее, знаю, что это такое.
— Док, если вам на пользу, то я только рад буду, — почесав в затылке, ответил я. — Только мне быстро надо, потому что деньги для второй части новостей нужны.
— Это какой? — насторожился он.
— Мне бы номер в гостинице оплатить: хочу туда переехать.
— Из больницы? — не слишком радостно осведомился он.
— Хотя бы пока не поймаю командира тверского конвоя, — пояснил я. — Его вообще не застать, пропущу — застряну. Потом не удержусь, сам попрусь и нарвусь на проблемы, — подпустил я сиротства в историю. — Да и машину туда на стоянку определить хочется: добра много в кузове, а там охрана, похоже.
Доктор просто хмыкнул, явно посчитав мои доводы путаными и нелогичными. Но это уже его дело, какими их считать, для меня они самые логичные и вообще дальше некуда понятные. Просто это мои резоны, не его.
— И последний момент, — вывел я его из задумчивости. — Мне бы временный пропуск получить для передвижения по городу. Экипаж уже обеспечен, один я здесь на птичьих правах. Как это сделать?
— Проще некуда: в комендатуру надо заехать, — пожал он плечами. — А зачем вам?
— Затем, что всякое случается, я если случится, то я — до первого патруля.
— Ох-хо-хо, суетливый вы какой попутчик, — засмеялся он. — Знали бы вы, сколько я народу перевидал, который, чуть-чуть недолечившись, огребал Настоящие Проблемы на старые-то дрожжи. Всем кажется, что вот дела обстряпаю — и залечусь от души на все сто процентов. А дорого яичко в Христов день. Ладно, вам жить, я предупредил. Поехали к Ильясу.
— Это кто?
— Это… Ильяс, — емко определил доктор. — Увидите. В любом случае он и по «бенелли» специалист, и у нас за казначея, так что без него никуда. И по товару вашему тоже он вопросы задает. Поехали, короче. Вам в гостиницу что, аванс внести надо? Заедем, я внесу, оставите там свой грузовик… эх, нам бы такой.
Это я уже пропустил мимо ушей.