6 июня, среда, день. Нидерланды, окрестности деревни Кааг

Никто засады в доме не сменял — я наблюдал за ними около трех часов. Момент не то чтобы принципиальный, но у меня был некий план, и при выполнении его не хотелось бы напороться на разводящего со сменой, или как там у этих албанцев процесс несения службы происходит. Главный вывод, к которому удалось прийти, — ночью и в такую погоду все наблюдение будет бесполезно, разглядеть резиновый РИБ на фоне берега, например, будет нереально даже с прибором ночного видения. А это значит, что на ночь засада, скорее всего, затихарится, будет или спать, или просто караулить себя. Что это мне дает? А дает это мне возможность к ним подойти. А это что дает в свою очередь? Шо мы имеем с гуся? С этим сложнее, потому что мне даже с моего наблюдательного пункта была видна запертая дверь в дом. Окна первого этажа без ставен, но все равно закрыты, так что бесшумно в дом не проникнешь. А неплохо было бы.

Вообще хорошо бы пленного для беседы, но черт его знает, как его захватить. Пробраться туда и просто караулить, когда они дверь откроют? А они ее откроют вообще? Зачем им ее открывать? На их месте я бы до появления смены не открывал бы, никаких причин для этого нет.

Ладно, пора нам дальше по окрестностям пошустрить, хочется еще кое-что проверить. Свернул свою мокрую лежку, тихо пробрался лесочком к лодке и на самом малом ходу двинулся в обратном направлении. Пластиковое днище негромко зашлепало по мелкой волне, подвесной мотор тихо бурчал, выплевывая выхлоп в воду, и я подумал, что, если накрыть мотор каким-нибудь колпаком, глушащим звук, лодка станет практически полностью бесшумной. А этим как-то можно будет воспользоваться. Пока не знаю как, но уверен, что придумаю.

Выбравшись из канала в протоку между островом и берегом, я пошел дальше — туда, где, судя по карте, должна была быть еще одна лодочная стоянка. И не прогадал — когда берега разошлись в стороны, открывая вид сразу на несколько проток, я увидел целую прорву лодок, забивших собой сразу две большие стоянки. А заодно увидел здоровенный лодочный ангар с вывеской: «Олимпия Чартерз. Ботенвертуур». Это мне и переводить не надо было. У причала в ряд выстроились несколько больших, метров по десять в длину, широких и массивных лодок, скорее даже барж, с большими каютами и логотипами «Олимпия Чартерз» на бортах.

Обрадовался почти как ребенок, которому нежданно и негаданно мешок шоколада подарили. Скинул скорость до самого минимума и направил РИБ к причалу. Мертвяков в поле зрения не видно вроде бы, выбраться на берег можно. Правда, сразу за первой линией домов начинается что-то похожее то ли на жилой, то ли на офисный район, так что нужно аккуратно, без лишнего шума.

Пришвартоваться теперь удалось уже со второй попытки. Привязал лодку, выбрался из нее, оставив накрытый пластиком чехол с винтовкой и прихватив с собой переделанный с вечера «укорот». Надо мне в офисе пошариться, потому что именно там, я уверен, можно найти подробную карту всех каналов, проток, шлюзов и прочего. А это мне очень, очень пригодиться может. Так пригодиться, что ради нее можно и рискнуть. Вопрос один: где здесь их офис? Мастерскую вижу, эллинги, вон, кстати, машина толковая стоит — полноприводный грузовичок «Ивеко Дейли» с пятиместной кабиной. Очень даже можно приватизировать, если на ходу — он так и не хуже небольшого «унимога» будет, а вот где офис?

Когда сообразил — поморщился. Люди, кто собирался в путешествие по каналам, подъезжали с другой стороны, значит, офис как раз там. Придется отойти от спасительного берега, а я уже привык к тому чувству безопасности, которое внушает лодка.

Пару раз вдохнул-выдохнул, отгоняя зарождающийся где-то внутри страх, перехватил автомат поудобней и пошел вперед, в узкий проход между двумя стенами эллингов. Похоже, что там получится выйти наружу.

Прислушался, даже принюхался. Нет, мертвечиной вроде бы не пахнет, но это совсем не показатель. И тишина именно что мертвая, только шелест мелкого дождя слышен, по листьям и моему дождевику. Выглянул на улицу и сразу наткнулся взглядом на мертвяка, мирно стоящего за углом, всего в паре метров от меня. Рослый толстяк со светлыми усами, в ярко-красной спортивной куртке и невероятно грязных джинсах. Он меня тоже заметил и, как мне показалось, растерялся. Уставился на меня своими жуткими буркалами, не двигаясь с места. Я даже успел рассмотреть, как дождь стекает с его мокрых волос на лицо, смывая с него запекшуюся кровь, — мертвец где-то подпитался.

Я выстрелил, наведя маркер «Эо-Тех» в верх лба. Хлопнуло, пуля ударила зомби прямо между глаз, мгновенно его «выключив», тяжелая туша завалилась вперед, вынудив меня отскочить. Получилось не слишком громко, и звук на выстрел даже непохож, скорее, что-то упало громко. Это не полноценная работа глушителя, но все равно куда тише получается, чем без него стрелять. Удачно я глушаки купил, удачно…

Огляделся по сторонам — вроде бы больше никого. Отошел от угла, огляделся. Ага, вот офис, метров двадцать до него. И дверь открыта, и вывеска имеется. У дверей перевернутая проволочная стойка с рекламными проспектами, которые рассыпались по всей улице, мокрые и грязные.

Рядом спортивный магазин, все так и висит на вешалках в зале. Не добирались сюда пока мародеры? Очень на то похоже.

Так, еще один зомби, весь какой-то кривой и колченогий, от лица почти ничего не осталось, кроме одного глаза и оскаленных длинных зубов, выглядывающих из-под обожранных губ. Шустро идет — если бы не хромал, то бегом бы бежал. Он где-то нажрался, уже меняться начал, вон харя какая неправильная…

«Укорот» не подкачал и здесь, выплюнув навстречу твари три пули в частом темпе. Вторая ударила мертвеца над выпученным глазом, и он свалился.

Так, офис… внутри… ни черта не видно, столы сплошные. Как осмотреться? А вот так… Запрыгнул на стол, огляделся сверху. Есть еще один, точнее, одна — женщина. Валялась за дальним столом. Грязная, светлые волосы слиплись в запекшейся крови и сбились в колтуны. Нос откушен, одно ухо оторвано наполовину и торчит вбок. Портрет самой смерти. Глаза… как у них у всех глаза, что-то противное человеческой природе в них есть, глядеть невозможно.

В помещении выстрелы прозвучали громко, но по ушам уже словно кнутом не хлестнуло — работает навинченная на ствол труба, работает. Зомби упала не сразу, сначала лишь покачнулась от двух пуль, ударивших в череп, дала мне возможность на какой-то момент испугаться — мол, и в голову ее пули не берут, — потом вдруг завалилась вбок, оттолкнув в сторону кресло на колесиках, покатившееся и врезавшееся в стену.

Из приоткрытой двери в смежную комнату выбежало что-то маленькое, быстрое, в красной куртке с капюшоном. Лица не разглядеть — все сплошь измазано в крови, старой, спекшейся. Я лишь вздохнул судорожно, наводя прицел и одновременно сомневаясь в том, что вообще сумею выстрелить. Крошечный зомби добежал до стола, с ходу ударившись о край столешницы, протянул к моему ботинку крошечные руки, не дотянувшись.

Именно эти руки и сняли барьер — они начали изменяться. Словно кто-то сверху подсказал мне: «Это уже не ребенок. Оно съело ребенка и пользуется его телом. Убей».

Два выстрела, маленькое тело упало так быстро, словно из-под него выдернули опору.

Чисто?

Вроде бы.

Нет, вот еще мертвец, уже снаружи, уже почти у двери. Идет решительно, размахивая на ходу руками, словно собираясь устроить скандал. Старикан какой-то, в костюме со сбитым набок галстуком, мокрый, грязный, одна рука обожрана до локтя.

Выстрел. Второй уже лишним оказался: он упал на грязный мокрый асфальт после первого.

Вновь огляделся. Плакаты на стенах, полки, столы, шкафы, кресла. Офис, в общем. «Все как у людей», только людей нет уже — тут мертвецы. Подробнейшая карта каналов на стене — вот такая мне нужна. Не найду «носимого варианта» — сдеру эту. А хрен там, не сдеру — она на пластике, не согнешь.

Что в соседней комнатке, кстати? Я ее пока не проверил. Заглянул туда быстро — кладовка, совсем небольшая, шкафы с дверками вдоль стен и больше ничего. Открыл один, второй… это что? Карты, гармошкой сложенные… фламандский язык, немецкий, французский… вот английский, отлично! Схватил сразу несколько штук, сунул, с трудом сложив пополам, в карман брюк, где они сразу колом встали. Потом переложу, некогда. Вон доска с ключами… номера лодок… ага, вон еще и автомобильные, написано «Дейли». В карман их! Тоже радует: аккумулятор пока разрядиться не должен. Будем иметь в виду, что есть запасной транспорт. Хорошо сходил!

Если уж откровенно, то с тем количеством солярки, что у меня в запасе есть, я на «ивеко» до самой Москвы могу без проблем доехать — и еще там кататься долго смогу. Хотя ладно, у меня чуток другая идея, грузовичок запасным вариантом будет.

Вытащив из шкафа пластиковый пакет, вытряхнул из него пачку проспектов, ссыпал туда ключи. Хорошо. Теперь отход. Внимательно, бдительно, с вращением головы на триста шестьдесят градусов. Чтобы никаких сюрпризов.

В офисе никто не появился? В офисе не появился, а вот возле офиса уже двое: встали на четвереньки возле убитого старикана в костюме, дергают его и, кажется, собираются обедать. Меня не заметили — я в кладовке был.

Стрелять через витринное стекло не хочу: и шуму больше, и куда пуля пойдет — неизвестно. Тихо-тихо, стараясь не шуметь, подошел к двери. Один из мертвяков — молодой парнишка с наполовину содранным скальпом — резко обернулся, оскалился — и свалился на второго с дырой в голове. А тот даже не среагировал — уже вцепился зубами в лицо старика. Еще два выстрела, быстрая смена магазина на спаренный — лучше с полным прорываться отсюда к лодке, чтобы даже малых секунд не терять.

А много здесь мертвецов, очень много. Тут даже не город, а деревня, и при этом такое впечатление, что их тут всех подчистую пожрали. А ведь может быть: все тесное, проходы все узкие, даже увернуться от мертвецов проблема, — и куда бежать дальше? Деревня смыкается с деревней, заторы на дорогах — сразу катастрофа. Нет, не хотел бы я встретить зомбец здесь, в этой ухоженной, но такой тесной и безоружной стране. Не хотел бы. Ну его, понимаешь, на хрен.

Вон еще один мертвяк ковыляет по улице, но пока далеко. И никакого особого ажиотажа не видно. Стрелял бы нормально, без глушака — точно бы уже со всех сторон ломанулись: я просто чувствую, спинным мозгом чую, сколько их здесь, совсем рядом.

Огляделся, сунулся в проход между стенами эллингов — еще зомби, навстречу. Женщина, рослая, немолодая, с мужиковатым лицом. Просто стоит. Увидела меня, пошла медленно. Эта ничего, эта не отожралась пока. Хлопок, второй — достаточно, попал. Упала на спину. Странно. Они, когда помирают окончательно, чаще всего лицом вперед падают, а эта почему-то назад, — это и странно, так не бывает.

Перешел на бег, обежал труп вдоль стенки. На причале еще двое — все же почуяли что-то. Но тоже стоят, головами крутят, меня заметили не сразу. Проход на улицу, что был прямо за спиной, заставлял меня нервничать: показалось, что кто-то оттуда сейчас бросится на меня, поэтому обстрелял мертвецов беспорядочно, потратив на двоих с десяток патронов. Но завалил, они толком и дернуться не успели. И теперь бегом к лодке.

Перескочил в РИБ с причала так неуклюже, что чуть за борт не вывалился, но удержался, только высказавшись матом сквозь зубы. Отвязался от причала, оттолкнулся, вздохнув с облегчением. Но меня уже никто и не преследовал — дощатая пристань была пустой. Фуф.

Так, а куда это я собрался? Я что, ключи просто так прихватил? Нет, не просто так, а с конкретной целью оборудовать себе местечко, где можно просидеть до ночи в тепле и комфорте. Не под дождем, по крайней мере.

Так, вот номера ключей, на бортах прогулочных барж тоже номера… должны совпадать? Как я тонко и мудро это просек — мыслитель просто роденовский, только штаны снять… Ага, вот ближайшая номер «4», и ключ с такой же биркой, большой, желтой и пустотелой, — чтобы не утопить, как я понимаю, с поплавком ключ.

Завел двигатель, неспешно прирулил к барже с борта. Остановился, схватившись руками за релинг, затем быстро привязал к нему лодку. Что там в рубке? Вроде пусто, чисто… то, что нужно, в общем.

На пирсе тоже никого пока, лишь два трупа неряшливыми кучами тряпья лежат посредине. Вскарабкался на баржу, отпер вход в надстройку ключом. Принюхался. Нет, ни мертвечиной, ни ацетоном не прет, воздух как воздух. Огляделся. А классно, наверное, было вот так компанией по каналам кататься… сверху открытая палуба, здесь кают-компания, ниже — каюты. Эти лодки медленно чухают, всего семь километров в час, поэтому не нужны ни лицензии, ни обучение — учат прямо сотрудники прокатных фирм, минут за десять. Дадут тебе карту — и плыви через всю страну неспешно, любуясь окрестностями.

Обстановочка попроще, конечно, чем на «Проныре», но все равно здорово. И жить тут вполне можно, в комфорте и неге.

А заведется? Тут все просто, как на лодке, только еще и скорость одна. Воткнул ключ, повернул — где-то в недрах посудины заурчал дизель. Все очень просто. Теперь отшвартоваться…

Выбрался на палубу, обошел надстройку — так, еще мертвец на причале… штаны в обтяжку, пряжка в виде сомкнувшихся мужских символов… на мертвой морде черные усы, похоже, что крашеные… Ага, понятно, человек политкорректной ориентации. Оперся на край надстройки для устойчивости, прицелился… хлоп, хлоп… звон гильз, отскочивших от пластика обшивки. Упал. Туда и дорога.

Трос с причальной тумбы, забросить на корму. Вновь к шкиперскому месту, бегом. Сектор газа из нейтрального на «Вперед». Забулькала вода за кормой, большая широкая посудина тронулась с места, разворачиваемая вправо привязанной резиновой лодкой. Ну ничего, нам далеко и не требуется, всего ничего… до островка напротив, который Де Бак называется. Обойдем, а там прямо внутрь рощицы протока. Если все правильно рассчитал, то меня ни с канала, ни с протоки не разглядеть будет.

Медленно проплыл мимо берег, вновь пустынный, словно и не было сейчас никаких зомби. Дома, эллинги, затем небольшой гольф-клуб на девять лунок. Свернул налево, легко отыскал вход в этот странный рукав. Баржа плоскодонная, ей любая глубина подходит, так что должна зайти…

Зашел, хотя и поскребло ветками по надстройкам, похлестало по лобовому стеклу. Пришвартовался к низкому, но крутому бережку, намотал трос на массивное корневище дерева, напоминающего иву. Все, порядок. Тут заметить не должны. До темноты еще… Нет, просто темнота — слишком рано, надо рассчитывать поближе к утру, к «собачьей вахте». На три часа ночи будильник, а пока — спать. Благо тут и диваны раскладные, прямо в кают-компании, и одеяла нашлись. Спать, сил набираться.