Мы покинули элитный дом и на черном джипе отправились в холодную ночь навстречу судьбе. Хотелось верить, что навстречу победе, но по молчанию в салоне я понимал: в победу никто особенно не верит. Действительно, что могут сделать четыре вампира и одна охотница на вампиров, когда против нас выдвинуты такие серьезные силы: неуязвимый альп, повелитель вервольфов, бессмертный демон-некромансер, пятьдесят оборотней и несчетное количество живых мертвецов. Но самое главное: враг имеет высшую карту — джокера…

И этот джокер — самый древний и самый могущественный из когда-либо существовавших вампиров, демон Яугона, получивший от Сатаны имя Познавший Кровь.

В столь поздний час дороги успели опустеть, так что Шокер правил автомобиль быстро, стараясь не терять ни секунды. Мы проскакивали светофоры на красный свет, подрезали дорогие иномарки, пару раз сократили путь через пешеходные тротуары. Не знаю, специально ли вампир нарушает правила дорожного движения, но он явно получает удовольствие от этого.

— Здесь сверни налево, — потребовала Светлана, зажатая между мной и Максом. Она не испытывала никаких неудобств, разъезжая в компании четырех вампиров, хотя всю сознательную жизнь занималась деятельностью, направленной против нас. — Тормози!

Джип замер напротив входа в католическую церковь. Я не подозревал, что в нашем городе есть готическое здание церкви.

Мы вышли и хлопнули дверьми. Топор присвистнул, задрав голову:

— Ни хрена себе, Сикстинская капелла! Я и не знал, что ты католичка.

— Я крещена в православии, — ответила Светлана, уверенно шагая ко входу в церковь. — И не вижу разницы, какой конфессии придерживаться. Ведь главное — это вера в Господа.

— Ну да, конечно, — пробормотал Стас.

Мы — вампиры — последовали за девушкой, но перед высокими дверьми вдруг остановились в нерешительности. Никто не хотел на своей шкуре испытывать, безопасно ли входить в святилище Актарсиса. Конечно, нас уверяли, что святая вода, распятие, молитвы и церкви не могут причинить вреда вампиру, но, с другой стороны, есть альп и его уязвимость перед освященной водицей. Есть серебро, непонятным образом убивающее вурдалака.

— Кто первый? — хмуро поинтересовался Шокер.

Стас махнул рукой и сквозь зубы выругался:

— К черту! Давайте вместе.

Мы дружно сделали шаг вперед, как синхронные пловцы на олимпийских играх. Широкий вход позволил нам переступить порог церкви одновременно…

Ничего не произошло. По крайней мере, ничего плохого. Мы оставались целыми и не превратились в прах, пылающие факелы или еще что-нибудь в том же роде. Я вообще не заметил каких-либо отклонений в ощущениях, если не считать едва слышное, прилетевшее из далекого далека си духовых, как будто где-то со звоном лопнули сразу несколько струн.

— Вроде целы, — заметил Макс. — Это уже хорошо.

— Ну вы долго будете топтаться у входа? — крикнула из глубин церкви Светлана. Ее голос многократно усилился высокими сводами, разрисованными картинами религиозного содержания. — Как дети, честное слово!

Мы, сохраняя шеренгу, догнали девушку и проследовали в неприметную дверцу с правой стороны алтаря. Спустились по небольшой винтовой лестнице в подвал, ярко освещенный электрическими лампами. Подвал оказался библиотекой с большими и явно старыми книгами, высокими книжными шкафами, массивным дубовым столом и тщедушным старичком в рясе, сидящим в кресле и занятым чтением.

— Здравствуйте, святой отец, — поклонилась Светлана.

Мы предпочли остаться в тени за ее спиной. Конечно, старик не мог не заметить нас, но приветствовать его мне казалось издевательством. К тому же, трепещущее чувство морального превосходства этого священнослужителя над нами сковало мышцы тела.

— Здравствуй, дочь моя, — улыбнулся святой отец, поднимаясь навстречу гостье. — Вижу, ты привела в дом Божий вампиров.

— Эти вампиры встали на путь исправления, святой отец, — заверила девушка, сделав нам молчаливый знак оставаться на месте и не встревать в разговор. — Собственно, мы пришли по делу и у нас мало времени.

Священник закивал, соглашаясь, погладил длинную седую бороду. Затем подошел к нам вплотную и пристально посмотрел в глаза каждого.

— Эти вампиры совершили много зла, — уверенно сказал святой отец, как будто мы и сами не знали этого. — Они лишили жизни очень многих людей, принесли много горя. Им поздно становиться на путь исправления.

— Но вы говорили, что раскаяться никогда не поздно, — вежливо возразила охотница. — Эти четверо окончательно стали вампирами и уже не смогут превратиться обратно в людей, но то, на что они решились, поможет заслужить милость Божью.

— Господь милостив, но не настолько, чтобы прощать великий грех проклятой крови и сотни убийств, — более резко, чем следовало, ответил священник. — Я чувствую за плечами одного из приведенных тобою вампиров настоящие реки крови. Он совершил столько убийств, сколько звезд на небе в самую ясную ночь.

Указательный палец святого отца уперся мне в грудь. Сначала я хотел отвести руку священника и объяснить ему, что тыкать пальцами в незнакомых людей и вампиров — признак дурного тона… но сдержался.

— Его зовут Сергей, — сказала Светлана. — Именно он уничтожил многих вампиров в нашем городе, а также почти две тысячи негельносов в Новосибирске. Он вобрал в себя их энергию, энергию Старейшин Максимилиана и Фридриха, поэтому аура его так черна. Но в убийствах, совершенных теми вампирами, он не повинен.

— Вобрав в себя их силу, он вобрал и их грехи, — не согласился священник.

Светлана, как мне показалось, стала немного нервничать. Действительно, у нас оставалось все меньше и меньше времени, а почтенный святой отец был настроен на полемику.

— Но он сможет искупить их все, одержав победу в битве, которая состоится сегодняшней ночью. Он и его друзья смело выступили против сильных демонов Яугона и целой армии Тьмы. Они вампиры, перешедшие на нашу сторону, святой отец! И нам срочно нужна ваша помощь.

Старик, наглаживая бороду, медленно вернулся к своему креслу и с невозмутимым видом уселся, чтобы продолжить прерванное нами чтение.

— Отец! — воскликнула Светлана. — Нам нужна ваша помощь!

— Существу, живущему во Тьме, нельзя доверять, дочь моя, — ответил священник, не отрывая глаз от пожелтевших страниц. — Рано или поздно оно покажет спину и совершит предательство, ибо покровитель и отец его — Дьявол. Нельзя доверять Дьяволу, нельзя заключать союз с первопричиной мирового Зла.

— Сергей сразится с Познавшим Кровь! — почти выкрикнула девушка. Глаза ее заблестели от бессилия перед черствостью священнослужителя.

Но старик прервал чтение и вновь пристально посмотрел на меня.

— Ты говоришь, что этот молодой вампир бросил вызов Познавшему Кровь? Но ведь это абсурд! Никто из детей Познавшего не в силах одолеть его.

— А Сергей бросил! И я верю, что он победит!

Старик глубоко задумался, невольно шевеля губами. Наконец сказал:

— Даже расправа над Познавшим Кровь не сможет искупить греха проклятой крови, но лишь усугубит его. Однако уничтожение этого демона — поступок, заслуживающий похвалы Небес. наверное, я не совершу ошибки, если спрошу, что именно нужно вам от меня?

— Нам нужна святая вода и… немного вашей крови, — на одном дыхании выпалила Светлана, опасаясь, что старик откажется.

— И зачем же кровь моя понадобилась вампирам? — усмехнулся он. — Неужели по улицам ходит так мало народу, что существа Тьмы стали впредь наведываться в церкви?

— Один из наших противников — альп, которого можно одолеть лишь вбитым с сердце и орошенным кровью священнослужителя колом.

Старик сложил губы трубочкой и причмокнул.

— Я слышал о таком способе победы над альпом. И знаю, что он действительно помогает.

— Так вы ради благого дела пожертвуете небольшим количеством вашей крови? — в надежде спросила Светлана.

«Чирок» летел по проспекту прочь из города. Жилые дома остались позади, и где-то во тьме впереди скрывалось обширное кладбище, которому суждено этой ночью превратиться в поле брани.

— Черт, и нас же называют упырями! — причитал Стас, когда мы покинули церковь. — Да этот твой отец — самый настоящий жук.

— Не смей говорить так о нем! — прорычала Светлана. Ее глаза сверкнули недобрым огнем.

— Тихо-тихо, — прыснул вампир. — Контролируй свой гнев, а то недолго и до греха довести.

— Заткнитесь, — велел я. — Пока мы решали вопросы о демонах, упустили кое-что существенное.

— Что именно? — обеспокоился Шокер.

— Мы забыли… подкрепиться. Лишние силы не помешали бы.

— Обойдетесь, — грубо сказала Светлана. — А если проголодались, так скоро будут оборотни. Вот ими и утолите свою… жажду.

— Посмотрю я на тебя, когда вместо воды ты будешь пить ослиную мочу, — заворчал Стас.

Легкая перепалка между вампиром и охотницей продолжалась до самого кладбища. Когда же мы подъехали к воротам места массовых захоронений, то воцарилась тишина. Мы заметили, что ворота были открыты, как дуто кто-то или что-то оставило их в таком виде специально для нас.

Топор пробежался до сторожки охраны и сообщил, вернувшись:

— Сторожа спят как убитые. Похоже, их усыпили.

— Значит, нас ждут, — заключил я. — Который час?

— Полночь через пять минут, — отозвался Шокер. — Ну, поехали, что ли?

Джип, тихо урча, въехал на территорию спящего кладбища. Яркий свет галогеновых ламп выхватил из темноты ряды памятников самых разных цветов, форм и размеров. Чем дальше мы углублялись в царство мертвых, тем мучительнее было смотреть на кресты и мраморные плиты могил, тем мрачнее становились предчувствия. Мы знали, что из каждой могилы может вылезти давно усопшее тело, демонической силой поднятое против нас. Плотные облака закрыли от глаз звезды и луну, в высоких скворечниках завывал ветер; даже сквозь шум двигателя мы могли слышать далекое завывание волков.

— Оборотни уже близко, — прошептала Светлана.

Кладбище располагалось на склонах нескольких холмов, и главная аллея вела нас как раз в ложбинку между двумя из них. Чем ниже мы спускались, тем больше хотелось бросить все и вернуться. Я мог видеть напряжение на лицах напарников и знал, что такое же напряжение царит на моем собственном лице. Не было ничего удивительного, когда внезапно поднялся туман. Он призрачными струями появлялся из могил, тысячами змей извивался меж крестов и памятников. Туман принес с собой еще большее чувство тревоги, запах сырой земли и влагу.

— Не нравится мне все это, — тихо сказал Шокер, вглядываясь в белую пелену.

Внезапно что-то прыгнуло на капот джипа и тут же исчезло в тумане.

— Черт, что это было? — заорал Топор, выхватывая пистолет-пулемет.

— Похоже, собака, — отдувался Шокер.

— Ага, здоровенная псина с горящими глазами, — согласилась Светлана. — Оборотни!

Едва она прокричала последнее слово, как из темноты на машину накинулись многочисленные тени. Поднялся ужасный скрежет и вой, грубый и ничуть не похожий на собачий лай окружил джип. Десятки ударов посыпались на корпус автомобиля со всех сторон, нас закачало как жалкое суденышко во время шторма. Не прошло и двух секунд, и все стекла оказались выбиты. В образовавшиеся дыры просунулись чудовищные морды полуволков-полу-хрен-знает-чего с огромными зубами и горящими адским пламенем глазами. Прямо перед моим носом клацнула воняющая разложением пасть оборотня, но я уже успел достать свой полуавтоматический пистолет пятидесятого калибра. Ствол оружия вошел глубоко в глотку, и раздался выстрел. На меня брызнуло горячей кровью, а лопнувшая голова оборотня исчезла за дверью.

И тут же заголосили «Вихри» вампиров. Под нескончаемые атаки здоровенных — размером с телят — чудовищ мы покинули салон автомобиля. Я поначалу отстреливался из пистолета, но когда патроны в обойме закончились, я, не успевая поменять ее, открыл огонь из «Клинов». Туман рвало в клочья яркими и длинными языками пламени, изрыгаемыми нашим оружием; пространство заполнилось диким ревом оборотней, каждый из которых был похож на греческого Цербера — огромного трехглавого пса, охраняющего ворота в Царство мертвых. Тот факт, что у нападающих на нас вервольфов было по одной голове, едва ли успокаивал.

Патроны в магазинах пулеметов закончились. Скорее почувствовав, чем услышав сухие щелчки, я присел на одно колено и попытался перезарядить оружие. Тут же откуда-то со стороны на меня прыгнул массивный волк, зубы два раза клацнули слева и справа от моей головы, и я спасся лишь благодаря реакции.

— Пшел вон! — зарычал я в тон оборотню. Сильным ударом обеих рук я подбросил его высоко в воздух, и перед тем как он коснулся земли, я успел разрядить в него всю обойму вновь перезаряженного пулемета.

Слева от меня Топор яростно поливал пространство огнем. Я краем глаза видел, что ему удается сдерживать приток монстров, и когда Топор вдруг исчез из поля зрения, я забеспокоился. Увернувшись от прыжка очередного волка, я повернулся и закричал:

— Топор!

В отдалении от машины послышались звуки возни и характерные для вампира ругательства. Сшибая на ходу наскакивающих оборотней, я побежал в сторону шума и споткнулся о валяющегося среди могил вампира. В руках он сжимал толстую шею волка, не давая тому прокусить собственное горло. Я выставил сразу два «Клина» и двойным выстрелом убил оборотня.

— Черт, заело ствол! — объяснил Топор. — Эти суки сразу потащили!

Мы поспешили к пятнам света от автомобильных фар, вокруг которых периодически вспыхивали желтые огни выстрелов. Повсюду уже лежали тела поверженных чудовищ… Оборотни отличаются тем, что после смерти в облике волка превращаются в людей. И сейчас, перепрыгивая через трупы, я с отвращением замечал простреленные головы и развороченные лица обычных людей. Возможно, я даже встречал кого-то из них раньше и не знал, что он оборотень…

Одновременно на нас с Топором кинулись два волка, на порядок крупнее предыдущих. Мы упали на дорогу и стали бороться с чудовищами, при этом сами рычали как настоящие оборотни. Стас, шипя, сумел сбросить оборотня с себя и теперь прижал его к асфальту. Его глаза полыхали, как и глаза нападающих, пламенем, а зубы, отчего-то показавшиеся мне невероятно длинными и острыми, оскалились в кровожадной усмешке. Вампир несколько раз приложился кулаком к косматой морде, а потом нырнул в его шкуру и впился клыками в разгоряченную, буквально взмыленную кожу, прокусывая ее до крупных сосудов. Все это я видел, пытаясь одолеть набросившееся на меня существо. Я перевернулся на бок, уклоняясь от зубов вервольфа, кулаком въехал ему по уху, а затем лбом — прямо в горячий нос. Оборотень взвыл и попытался отпрыгнуть в сторону, но я ловко схватил его за гриву, свернул шею и, подобно Топору, вгрызся глубоко в плоть чудовища. В рот сразу же хлынула вязкая, противно пахнущая кровь, от вкуса которой я едва не потерял сознание. Желудок попытался воспротивиться такой пище, и я едва смог сдержаться, но продолжал жадно всасывать жидкость и с каждым глотком ощущал прилив сил.

Топор рядом уже покончил со «своим» оборотнем, выпрямился в полный рост и завыл, обратив залитое кровью лицо и раскрытую пасть вверх. На него прыгнул из тумана новый противник, но вампир после недолгой борьбы впился и в него. Я же, почувствовав, что насытился, подобрал выроненное оружие, и по обнаженным и окровавленным человеческим телам пошел в сторону машины. Слишком поздно спохватился, что больше не слышно выстрелов, и одним прыжком оказался на крыше джипа. Но волнения были напрасными: Макс и Шокер, как и мы с Топором, нависли над трепещущими и поскуливающими волками, высасывая из них противную густую жидкость. Лишь Светлана не принимала участия в общей трапезе и, держась за бок, навалилась на открытую дверцу автомобиля.

— Как ты? — рыкнул я, все еще обуянный азартом схватки и кровавым опьянением.

— Нормально, — поморщилась девушка.

Вскоре из тумана выплыла испачканная физиономия Топора. В руке он тащил отрубленную волчью голову, которая с каждой секундой все больше принимала облик человеческой. Когда Топор наконец презрительно швырнул ее в туман, голова волка окончательно превратилась в голову человека. Грозно оглядев поле битвы, вампир зарычал:

— Тут больше чем полсотни перевертышей. Вся сотня будет.

Макс и Шокер оторвались от жертв и присоединились к нам, обтирая лица от крови. Вокруг повисла подозрительная тишь, даже туман перестал колыхаться и замер в ожидании.

— Ну, теперь мертвяки? — бросил Макс.

Точно ожидая его слова, из тумана послышались сотни шаркающих звуков. Сотни глоток одновременно зашипели в нашу сторону. Сотни быстро превратились в тысячи, тысячи — в десятки тысяч, десятки тысяч — в несколько сотен. Над кладбищем висело невероятно плотное и громкое звуковое облако мерзкого замогильного шипения, и я понял, что оборотни были лишь разминкой. Теперь предстояло перебить огромное количество нежити.

Шокер поспешно открыл помятую дверь багажного отсека и по одному вытащил четыре ручных противотанковых гранатомета. Мы смогли раздобыть это грозное оружие в одном из потайных арсеналов Игоря, там же набрали достаточное количество гранат и даже один миномет.

— Эх, сейчас бы стратегический бомбардировщик! — мечтательно произнес Леха, раздавая гранатометы. — Или танк, на худой конец.

— Что ж ты раньше-то не подумал! — упрекнул его Топор, и я не понял, шутит ли он.

Уложив гранатомет на плече поудобнее, я откинул прицельную планку.

— Подождите, пусть поближе подойдут, — посоветовал Шокер.

Мы напряженно всматривались в непроглядную пелену тумана, но долгое время не могли ничего разглядеть. Шипение многочисленных мертвецов кончилось, но явственно ощущалось их присутствие. Я буквально чувствовал кожей приближение нежити и мысленно пожелал нам всем удачи.

Первых мертвецов мы заметили благодаря яркому свету фар. Плотная толпа полусгнивших, сгнивших и совсем свежих человеческих тел быстрым шагом направлялась к нам. В провалах глазниц сверкали холодные искры угрозы.

— Огонь! — прокричал Шокер. Раздался хлопок, и его снаряд с шипением устремился в самую гущу живых трупов. Пару секунд спустя мощный взрыв потряс округу, и огненный вихрь взвился к небу, разметав несколько десятков мертвецов в мелкую крошку. Я прикрывал тыл, Макс и Топор — фланги. Темнота не позволяла нам прицелиться, и мы выстрелили наугад. Три ярких иглы прочертили линии во влажном тумане и жадно впились в землю между могил, поднимая в воздух тонны глины, осколки памятников и обломки крестов. И, конечно же, разорванные части гнилых мертвяков.

Яростный рев нежити вновь заполнил уши, и их быстрый шаг превратился в быстрый бег. Светлана, все это время занятая установкой миномета, прокричала предупреждение, бросила в трубу снаряд и отскочила в сторону. Почва под ногами ушла вниз, когда миномет выстрелил. С визгом и свистом яркая ракета исчезла в туманном небе, прежде чем спустя пару мгновений вернуться и упасть на головы спешащих нас разорвать мертвецов. Девушка не целилась, да и вряд ли могла это сделать, ведь при минометном огне прицеливание ведется путем пристреливания. И еще она не успела надлежащим образом закрепить миномет, так что после первого же выстрела он пришел в совершеннейшую негодность.

Ровно через одно мгновение после разрыва последнего снаряда на нас со всех сторон навалился кипящий океан беснующихся мертвецов один страшнее другого. Вначале мы пытались отстреливаться из пулеметов, но атака оборотней забрала почти весь запас патронов. Пошвыряв ставшее бесполезным оружие в толпу, мы взялись за мечи, топоры и шест.

Я рубил трупов направо и налево, крутясь в танце смерти с дайто-катанами в руках. До последнего мгновения я не верил, что смогу управиться с национальным японским оружием, но едва выполнив первый прием, понял: я мастер. Наточенные до невообразимой остроты лезвия проходили сквозь разлагающиеся ткани как сквозь масло, конечности мертвецов сыпались к моим ногам непрерывным ливнем. При этом я почти не осознавал собственных движений а скорее чувствовал себя сторонним наблюдателем, завороженный боем. Тело само знало, какие движения следует выполнять, а сила и ловкость вампира придавали выпадам и сериям ударов фантастическую скорость и размах.

Рядом отбивалась Светлана. В ее руках свистели такие же дайто-катаны, но скорость их смертоносных движений была гораздо ниже. Мне казалось, что она едва двигается, но, не смотря на это, мертвецы не могли приблизиться к ней и схватить скрюченными руками или черными зубами. По другую сторону в пылу сражения ревел Топор. Его томагавки расщепляли головы трупов, и, упираясь ногой в тело, он выдергивал оружие, чтобы нанести новый удар. Радиус поражения томагавков Стаса был гораздо меньше чем у мечей, поэтому вампиру приходилось подобно волчку вертеться в их кольце, нанося удары сразу во все стороны. Шокера я видеть не мог, но слышал пение его мечей. С обратной стороны джипа до меня доносился непрерывный хруст костей и влажные звуки рубящих ударов — Шокер понял, что в данной ситуации шест с электрошоками не очень поможет. А Макс, неспособный полноценно сражаться на мечах, стоял на крыше джипа и без остановок метал гранаты. То тут, то там вспыхивали взрывы, и дождь из земли и гнилого мяса, костей и мрамора не прекращался ни на секунду.

Не знаю, сколько прошло времени, но думаю, что мы отбивались уже около четверти часа. Взрывы давно прекратились, «чирок» скрылся под кучей шевелящихся останков нежити, Макс, взяв запасной меч, как мог рубил им нападающих. Светлана внезапно вскрикнула, и прежде чем я смог подскочить к ней, исчезла под грудой навалившихся трупов. Я моментально раскидал их в стороны, прикрыл девушку и с еще большим остервенением стал колошматить мертвецов. нечаянно оступившись в кишащих конечностях, я завалился лицом вперед и тут же почувствовал, как десятки острых зубов вгрызлись в меня со всех сторон, в том числе и в живот, лицо, горло. Боль пронзила меня с головы до пят, невероятная тяжесть десятков навалившихся сверху тел не позволяла шевелиться.

Светлана опять вскрикнула, а потом раздался тревожный возглас Макса. С невероятным усилием я рванул вверх, раскидывая мертвецов, катаны засвистели в тумане как реактивные двигатели. Макс стоял между мной, Топором и Шокером и зажимал рану на плече. Светлана, покачиваясь, разрубала подходящих к нему шипящих чудовищ.

Наконец, к моему величайшему облегчению, я заметил, что волна нападающих стала ослабевать. Мертвецы теснились уже не так плотно, так что можно было немного сбавить скорость.

Еще через пару минут мы добили последних монстров и обессилено скатились с выросшей до невообразимых размеров горы костей и мяса. Упав на сырую землю подальше от кишащих останков, мы все хрипло дышали, обливались горячим потом и крупно дрожали. Наши лица стали абсолютно черными от ядовитой крови мертвецов, с одежды свешивались лохмотья гнилых тряпок и кожи, даже туман вокруг расступился, брезгуя соприкасаться с покрытыми смердящей кашей вампирами.

— Уф-ф-ф… Кажется, отбились.

Кто сказал это, я не понял. Но голос Топора ответил:

— Два — ноль в нашу пользу.

— Скорее, полмиллиона в нашу пользу, — попытался пошутить Леха. Его лицо было покрыто сеткой глубоких рваных царапин.

Я осмотрел своих бойцов внимательней. Макс прикрывал страшную рану на левом плече, стараясь перекрыть ток крови, но безуспешно, потому что солидный кусок мяса отсутствовал там, где полагалось быть трицепсу. Светлана держалась за бок, но из-за лохмотьев, в которые превратился ее плащ, я не мог оценить серьезности ранения. Шокер и Стас были обильно покрыты укусами, царапинами и шрамами разных степеней тяжести, но, в общем, держались неплохо.

Лишь я был совершенно цел и невредим. Даже одежда на мне не пострадала, и это не смотря на то, что в меня вонзались десятки челюстей…

А туман продолжал рассеиваться, открывая взгляду сотни вырытых изнутри могил и тонны невероятно сильно воняющих останков мертвецов. Где-то под колышущей и шипящей массой был погребен джип, больше не освещавший для нас проклятое кладбище.