ГЛАВА XIII
…посмотри, что мы наделали.
Линда.
Мы сразу же поехали в аэропорт «Емельяново». Перед транспортным въездом фургон остановила служба безопасности, но водитель — детина не мельче Ганса — предъявил какой-то пропуск, и ворота перед автомобилем открылись. Мы помчались по рулежным дорожкам, огибая здоровенные туши воздушных лайнеров. Я в первый раз в жизни увидел легендарный самолет-гигант «Боинг-747», и задался вопросом, как такая махина может летать. Не знал бы я о существовании авиаполетов, ни за что не поверил в способность семьсот сорок седьмого оторваться от земли.
Фургон прикатил к небольшому частному самолету. Игорь был прав, когда предполагал наличие у Андрея такого самолета.
Спустившись по миниатюрному трапу, нас встречал сам Андрей. Он радостно улыбался и тер руки, когда заметил мое присутствие.
— О, мой юный друг! Как я рад, что ты все-таки решил присоединиться к нам!
— Не погибать же мне с остальными, — проворчал я, но, тем не менее, заставил себя улыбнуться.
— Верно! — согласился Андрей. — Можно, конечно, сказать, что у тебя не было другого выбора, но по твоей улыбке я вижу, что ты рад улететь с нами в прекрасную Сибирь!
Я отстранился от его дружеских толчков и хлопков.
— Первым делом, что с Максом и другими?
— О, это твой друг? Как и договаривались, они в безопасности! То есть на борту моего самолета. Можешь лично проверить!
Я поднялся на борт, в уютный, пахнущий кожей и чем-то еще салон самолета. В хвостовой части я заметил Макса, Топора и Шокера. С виду они были в полном порядке и при моем появлении живо помахали. Я махнул в ответ и вновь обратился к Андрею:
— Надо как можно быстрее взлетать. Неровен час, Максимилиан заподозрит неладное.
— Ты прав, Серега. Эй, капитан, мать твою, почему мы еще не в небе!
— Так не дают пока добро!
— Я щас тебе такое добро дам, век помнить будешь! Ну-ка живо взлетайте!
— Есть, сэр, — уныло ответил пилот.
Входная дверь самолета закрылась. Я сел в первое же свободное кресло, услышал звук заработавших двигателей и почувствовал, как мы начали движение. Выглянув в иллюминатор, я увидел брошенный фургон и мчащуюся в нашу сторону машину службы безопасности с включенными маячками.
— По-моему, они хотят нас остановить, — ткнул я Андрея в бок. Негельнос решил занять место рядом со мной.
— А, ну их! — махнул рукой вампир. — Мы ж взлетаем без разрешения диспетчерской службы, вот они и хотят нас остановить.
— А это безопасно? — робко спросил я.
— А сам как думаешь? — прищурился Андрей. — Буду я ждать, пока жирные задницы взлетят и сядут перед нами. Эй, капитан! Давай поднимай уже, хватит рулить!
— Но сэр! Я должен достичь взлетной полосы1
— Да ты смотри, сколько бетона вокруг! Это же большой бетонный блин! Тебе вполне места хватит.
— Сэр, это небезопасно. Мы можем задеть стоящие самолеты.
Американец он что ли, пилот этот? Все сэр да сэр…
— Твою мать, шакал, давай взлетай, а то я прямо сейчас высосу из тебя всю кровь!
Значит, пилот был простым человеком, догадался я. А еще понял: негельносы любят использовать в своих целях обычных людей. Для этого их либо пугают, либо тренируют и всячески поощряют, как Ганса. Оуросы предпочитали не иметь со смертными никаких дел, если только обратное не диктовала необходимость.
Двигатели натужно взвыли, и самолет стал ускоряться прямо на стоянке. Мы прокатили мимо нескольких пассажирских лайнеров, преимущественно отечественного производства, мимо сиганувших в сторону техников, мимо каких-то огней. Я смотрел в иллюминатор с замершим сердцем, постоянно ожидая столкновения.
Однажды я попал в автомобильную аварию — дело, скажу честно, очень неприятное. Особенно когда слышишь, как визжат покрышки, видишь приближающиеся сбоку деревья… Помню, я тогда закрыл глаза и томительно долгие секунды ждал концовки. Отчего-то я уже попрощался с жизнью, и лишь гадал, внезапной ли будет моя смерть, или я успею почувствовать боль. И когда машину сотряс сильный удар, мне показалось, что бессмертная душа моя пулей вылетела через пятки. Долго не верилось, что я все еще жив и даже почти цел, так что могу покинуть салон автомобиля без посторонней помощи. Так я и сделал, предварительно вышибив заклинившую дверь ногой.
Авария произошла года четыре назад ночью, и виной тому, надо признать честно, был алкоголь. Точнее, его огромное количество, непомерное даже для меня. Водитель (за рулем, к счастью, был не я) вывалился из покореженной машины примерно тем же образом и примерно в том же состоянии. Дело в том, что в этот день мы отмечали, если так позволительно сказать в данном случае, два года со дня смерти нашего общего друга. Все началось на кладбище с бутылки джина и продолжилось водкой. Затем мы поехали домой к брату покойного, где помимо водки выпили еще и бутылку мартини. Затем, когда уже стемнело, мы взяли пива и решили покататься… это же надо, а! Трое (нас к тому времени было трое) совершенно пьяных парня, совершенно не отдающие себе отчета в том, что творят, сели в машину и поехали кататься по ночному городу!
Дьявол, сколько мы в тот день выпили водки, я боюсь даже вспоминать. А потом, ночь, мы выпили столько же пива и колесили по местам скопления народа, дабы познакомиться с кем-нибудь. При переезде от одного такого места к другому мы подсадили двух молодых девчонок, голосующих у обочины… Знали бы они, что садятся в машину, которой через несколько минут предстоит попасть в жуткую аварию, поседели б! Тем временем, водитель в приступе бравады набрал высокую скорость далеко за сотню и на одном из поворотов не справился с управлением. Автомобиль занесло, завизжали шины, и мы улетели в кювет, обильно поросший многолетними тополями. Наверное, кто-то из нас пятерых был настолько везучим, что его везение распространилось на других, и все отделались лишь легким испугом да несколькими ушибами-ссадинами. Ох, повези нам меньше…
Машина, кстати, после той аварии уже не подлежала восстановлению, а я до сих пор до чертиков боюсь больших скоростей и гонок с препятствиями, каковую сейчас устраивал пилот самолета. Я вжался в кресло, когда прямо над нами пролетел здоровенный грузовой лайнер, заходящий на посадку, и закрыл глаза, потому что испытывал примерно те же чувства, что и за секунду до той старой аварии.
Но нас пронесло. Через мгновение я почувствовал, что колеса частного самолета оторвались от земли, и он стал набирать высоту. Затем самолет лег на крыло, совершая поворот, и огни аэропорта перестали быть видны мне.
— Ух, весело прокатились! — хлопнул в ладоши Андрей.
— А за нами погони не будет? — совершенно серьезно спросил я.
— Ты думаешь, они истребители в воздух поднимут? Брось! Лишь сообщат по всем диспетчерским страны, что такой-то самолет совершил правонарушение, и нас сцапают в первом же аэропорту, куда мы сядем.
— Неплохо, — усмехнулся я, потрясенный.
Андрей стал меня успокаивать:
— Да не волнуйся! Там, где мы сядем, никто не будет предъявлять нам претензий! Все, так сказать, схвачено, и за все, так сказать, заплачено.
Когда набор высоты завершился, я расстегнул ремень безопасности и прошел к Максу.
— Как ты?
— В порядке, — кивнул друг. — Этот вампир оказался не таким уж плохим парнем. Только нервный какой-то и немного странноватый.
— Что верно то верно, — согласился я. — А как парни? — Кивок головы на невозмутимых с виду Шокера и Топора.
— Тоже окей, но Андрей заставил их надеть оковы.
Я перегнулся через спинку и посмотрел на боевиков. Их ноги и руки были скованы металлическими цепями.
— Они пытались вырваться?
— Пытались. Но когда Андрей рассказал, какую задачу поставил перед тобой, то мигом успокоились. Не хотят умирать, видимо.
— Кто ж хочет, — задал я риторический вопрос.
— Ты передал Медальон? — спросил Макс после недолгого молчания.
Я кивнул и сказал:
— Всех ждет большой сюрприз.
Макс пронзительно глянул на меня, но потом отвернулся к иллюминатору. По его виду я понял, что Андрей вколол свое чудо-лекарство не только мне, но и остальным. Хотя, я ведь не знаю, какое время нужно вампиру, чтобы восстановиться после ранения серебряной пулей. Еще я догадался, что друг не настроен на разговоры, потому что волнуется за свое будущее. У него и в самом деле были веские основания для волнения.
Поэтому я встал и вернулся к Андрею.
— Когда ты взорвешь бомбу? — спросил я.
— Да я бы с удовольствием сделал это прямо сейчас, но, к сожалению, не могу. Вот когда приземлимся! — Он заговорщически подмигнул одним глазом.
Наш полет продолжался еще долго. Где-то через час Ганс прокатил по салону столик с легкой пищей, но никто есть не стал. Зато все накинулись на прохладительные напитки. Особенно терзала жажда Шокера и Топора, и нетрудно было догадаться, какая именно жажда.
Через несколько часов я почувствовал, что самолет начинает снижаться. Еще через полчаса я увидел в предрассветных сумерках какой-то город внизу. Было видно, что это город, по большому количеству огоньков, мигающих в колышущемся воздухе.
— Куда мы летим-то? — спросил у Андрея.
— В Екатеринбург. Это как раз в Уральских горах.
— Ваша база в Екатеринбурге?
— База? Ты имеешь ввиду — штаб-квартира клана? Нет, она в Новосибирске. Слыхал о таком городе?
— Слыхал. Надо понимать, мы садимся в Екатеринбурге, чтобы взорвать бомбу.
— Какой догадливый! — засмеялся Андрей. — Да, всего лишь для этого. Потом заправимся и домой!
Больше я не стал ничего спрашивать и ждал, когда же мы сядем. Долго ждать не пришлось, и вскоре шасси самолета взвизгнули, коснувшись взлетно-посадочной полосы аэропорта Екатеринбурга. Пока пилот выруливал на стояночное место, Андрей сходил с ума от нетерпения и постоянно тер ладоши, бормотал что-то и тихо присвистывал. И когда самолет окончательно прекратил движение, он первым выбежал наружу.
— Выходите, друзья! — орал он, пока остальные спускались по трапу и разминали затекшие конечности. Даже Шокер с Топором, поддерживаемые напарником Ганса, проковыляли к выходу.
Я покинул самолет в последнюю очередь.
— Сейчас свершится нечто забавное! — радовался негельнос. — Но мне надо землю. Эй, постойте тут, я сбегаю за землей!
С этими словами Андрей припустил к границе бетонной площадки. Пока мы ждали его, то успели продрогнуть на морозном воздухе и ветру. Вокруг лежал слой белого снега. Что ни говори, а в Сибири холоднее. Гораздо холоднее. Или Урал — это еще не Сибирь?
Когда вампир вернулся, в ладонях у него была горсть земли. Он аккуратно сложил ее горочкой прямо у самолета, достал из-за пазухи маленькую склянку с темной жидкостью и откупорил ее.
— Ха-ха! — ликовал Андрей. — Наступило время большого взрыва!
Он присел на корточки и занес склянку над кучкой земли. Все приготовились к чему-то неизвестному, а я особенно сильно переживал, что будет. Мне казалось, Андрей намеренно держит склянку так долго, но вот, наконец, маленькая капля сорвалась с горлышка и полетела вниз. Мы все с затаившимся дыханием наблюдали за ее полетом и тем, как она искрилась, точно освещенная солнцем, хотя светило еще не взошло. Когда капля упала на землю, Андрей отскочил в сторону с безумными глазами.
Ничего не происходило.
Я начал думать, что план Негельноса каким-то образом сорвался, но внезапно над кучкой земли вспыхнуло пламя, и черный, клубящийся «гриб» взмыл вверх. Это было походе на ядерный взрыв в миниатюре, и это было красиво.
— Есть контакт! — заорал Андрей. — Ох, как же я хотел бы посмотреть на то, что происходит сейчас в районе взрыва!
Честно говоря, я бы тоже не против посмотреть на это, но мешало расстояние и моя принадлежность к клану Оурос, против которого была настроена бомба. Гадалка, хитрая и странная тетка, почему-то сказала Игорю не всю правду. Ведь она перенесла на копию Медальона Бескровия абсолютно все заклинания, наложенные негельносами. Если раньше бомбой был настоящий Медальон, то после визита к гадалке бомбой стала копия. А Медальон превратился в то, чем и был — в артефакт с определенными защитными свойствами. Кстати, наверняка Медальон не дал жирному лейтенанту расстрелять меня. Он защитил от пуль, хоть они и не убили бы меня.
Мне не была понятна мотивация Марфы Степановны. Все-таки, не сказав Игорю всей правды, она спасла мою шкуру, но и способствовала смерти многих вампиров. Если я когда-нибудь увижу ее вновь, то обязательно спрошу о причинах ее поступка.
Я вспомнил противную мертвую морду Старейшины Максимилиана, его костлявую бледную руку и прикосновения этой руки. Стало так мерзко, что я сплюнул на бетон, а затем ядовито улыбнулся. Что ж, этот гадкий вампир сам попросил у меня реплику, и я отдал ее. Он-то, трупный червь, думал, что берет лишь муляж с сигнализатором, дабы убедить Андрея, что его посылка доставлена по назначению. Ан нет! Вампир Сергей вел собственную игру, и настоящая бомба перекочевала в безобразную лапищу упыря, а Медальон Бескровия полетел в Екатеринбург.
События сложились настолько удачно для меня, что даже дух захватило. А ведь я именно так все и рассчитал! Именно так! И то, что смогу сделать копию артефакта за короткий срок, и то, что смогу перекинуть на копию хотя бы часть заклинаний. Не попадись мне Марфа Степановна, я уговорил Игоря поступить по-моему и «проучить» негельносов. Ведь это очень хорошая идея — отослать смертоносный подарок обратно врагам. Не просто хорошая, а чрезвычайно веселая, а ведь вампиры так любят веселье! Лишь один раз я подумал, что провалился — когда Игорь оставил меня в своем офисе и поехал проверять информацию к гадалке, но та… Ха-ха, я ей жизнь обязан!
Простой, но по-настоящему дьявольский план созрел у меня спустя несколько минут после начала разговора с Андреем. Я видел, вампир настолько фанатичен, что перехитрить его не составит большого труда. Если негельносы все такие тупицы, то я, думаю, наворочу еще много чего пакостного!..
Ведь теперь у меня в кармане лежало еще более дьявольское оружие. Достаточно переломить стержень, и — ба-бах! При этом я, Макс и два счастливых, но не догадывающихся об этом боевика Оуроса останутся совершенно целы. Если верть Игорю, конечно, а верить ему мне очень хотелось. Надо же так, а? Игорь верил мне, верит мне, по всей видимости, и Андрей. Однако, с одним я уже беспощадно расправился, а другого только планирую убить… Какой я плохой, какой плохой! И зачем ты, Игорь, превратил меня в исчадие Ада? Спросил бы сначала, хочу я этого, или нет, а уж потом… И тем более ты превратил в вампира моего лучшего друга, чем еще больше настроил меня на путь мщения. Конечно, мне было мало лишь спать с твоей подругой Наташей. Я даже не собирался мстить тебе таким примитивным и бесполезным способом, но я два месяца ломал голову, как же именно отомстить.
Решение проблемы пришло само собой, когда я разговорился с носатым фанатиком. О, я знал, что смогу провернуть грандиозную аферу, хотя сильно боялся. Нечего плыть против течения в реке из крови, как однажды сказал Игорь, и я всерьез воспринимал эту фразу. Плыть против течения непросто, а когда вместо воды тебя окружает кровь — это почти невозможно.
Но ведь первую часть плана я выполнил! Теперь Оурос остался без контролирующего Старейшины, и вампиры — те, кого не перебьют негельносы или кто-то еще — надолго залягут на дно, в свои дрянные склепы и подземелья, и прекратятся похищения, убийства и насилие. Пускай всего лишь на время, пускай даже ненадолго, но победа осталась за мной. Уже за мной! Теперь мне не очень важен факт успешного завершения второй части плана, ведь я и так проделал колоссальную работу.
Интересно, сколько вампиров я собственноручно убил? Полторы сотни, две сотни, больше?
Подъехал заправщик. Андрей, уже не так откровенно ликующий, присел на трап и погрузился в ожидание. Я хотел узнать, о чем он задумался, но получил от ворот поворот. Минут через двадцать заправка самолета завершилась, и примерно в то же самое время затрезвонил мобильник Андрея.
— Слушаю! — рявкнул он в трубку.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом вампир отключил телефон, оглядел нас торжествующим, пылающим от возбуждения взглядом и произнес:
— Резиденция Старейшины Максимилиана превратилась в прах. Глава Оуроса уничтожен вместе со всеми вампирами города.
— То есть как — в прах! Ты ведь говорил, что разрушений не будет.
— Разрушения минимальны. Подземный склеп Старейшины вывернуло наизнанку, только и всего. А вместе с ним взлетел на воздух клуб «Носферату», который стоял как раз над склепом.
При упоминании клуба я, Макс и два боевика Оуроса вздрогнули. Вот, оказывается, где была резиденция Максимилиана! Меня возили в фургоне, как и подозревал, лишь чтобы запутать, а потом каким-то образом заставили меня подумать, что лифт поднимается вверх, а не опускается в глубь земли. Хитрецы, мать их…
Через десять минут наш самолет взмыл в небо и взял курс на Новосибирск. Я летел в центр Сибири, на территорию совсем другого клана и не знал, чем кончится мое путешествие.
На удачу я скрестил пальцы.
В аэропорту Новосибирска нас ждали. Прямо к трапу подъехали несколько черных BMW с тонированными стеклами.
Опять BMW, подумал я отчего-то удрученно. Отличаются ли негельносы от оуросов, или единственное их отличие — место жительства? Ареол обитания, так сказать.
Из аэропорта нас повезли в центр города. Новосибирск, к моему удивлению, оказался городом приличных размеров. Во всяком случае, мы ехали по его улицам очень долго, поэтому я сделал такое заключение.
Я оказался в машине вместе с Андреем. Вампир какое-то время активно говорил по сотовому телефону, давал распоряжения и указания. Было ясно, что планируется массированное, но скрытое вторжение негельносов в Западную Россию. Затем он переключил свое внимание на меня.
— Почему бы вам не заполнить город прямо сейчас, пока там нет никаких вампиров? — спросил я носатого.
— Да потому, мой юный друг, что там сейчас носятся толпы демонов. И светлые тоже подтянулись, будь уверен. Любопытный посторонний нос они сразу оторвут вместе с ушами! Надо выждать какое-то время, неделю-другую, а потом уж вторгаться.
Я вспомнил свой странный сон, проснулся после которого со страшными ранами. Сев вполоборота к Андрею, я тихо поинтересовался:
— Ты знаешь что-нибудь о Познавшем Кровь?
Наш водитель и сидящий рядом телохранитель поперхнулись одновременно. Андрей закашлялся чуть позже, но потом посмотрел на меня непонятным взглядом:
— А почему ты, собственно, спросил?
Я пожал плечами и принял наивный вид.
— Познавший Кровь — это сильнейший из вампиров, — вполголоса поведал Андрей. — Когда-то Дьявол создал его для завоевания Срединного мира. Именно Познавший наполнил земные города и села, степи и леса вампирами, которые переняли многие его способности, но никто из них так и не стал равным Вампиру.
— Просто я кое-что слышал о нем, — сказал я так же вполголоса. — Теперь думаю, не покарает ли он меня или кого-нибудь еще за ту акцию.
Андрей побледнел еще больше обычного.
— Скорее всего, Познавший Кровь уже бродит по руинам склепа Максимилиана и принюхивается. Он пытается определить, кто посмел уничтожить его детей, а когда определит, то непременно пустится в погоню. — Голос Андрея превратился в едва слышимый шепот.
Настала моя очередь бледнеть больше обычного. Оправившись от минутного шока, я тихо возопил:
— Это что же получается? Он за мной охотиться будет?!
Андрей скорбно кивнул. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Но я не успел как следует испугаться, как вампир толкнул меня в бок и громко заржал:
— Ха-ха, ну ты и трус! Да я ж пошутил, Серега! Успокойся-покури, как говорится. — После бурных оваций самому себе Андрей объяснил: — Познавший Кровь обязательно нашел бы человека или демона, ответственного за террористический акт. Он убил бы и всех исполнителей, но в разборки вампиров он никогда не вмешивается! Мы ж долбим друг друга веками, и ни разу Познавший Кровь не встревал в наши междоусобицы. Да и зачем ему это, когда итак забот полон рот. Вернее, зубов, вот он и бродит по миру, кусает всех подряд, и чхать ему хотелось на что-то еще.
— А вдруг именно в этот раз он все-таки решит наказать зарвавшихся вампиров? — все еще в страхе предположил я.
— Брось, брат, он не будет вмешиваться. Максимум, появится перед Старейшинами и погрозит кулаком, а таких как мы с тобой исполнителей он и вовсе не замечает. Куда нам до него? Это ведь что клопы и тираннозавр…
Андрей по этому вопросу был настроен оптимистично. Мне же, увидевшему сон, некоторым образом ставший явью, пришлось глубоко задуматься о Познавшем Кровь. Он догадывался о моих планах. Ей-богу, догадывался. Наверняка знать он, конечно же, не мог, но догадывался, что я стану уничтожать вампиров, именно вампиров, а не людей. Он догадывался, что я смогу сбить установившийся баланс Света и Тьмы в пользу первого. Хотя смогу ли я?
Носатый, пока я думал, что-то приказал телохранителю, и из динамиков, вмонтированных в немецкую тачку повсюду, полилась депрессивная, медленная музыка. На фоне обреченно играла гитара, низкочастотный бас, казалось, витал вокруг.
— Зацени, дружище! — оскалился вампир. — Песенка про тебя и меня!
Я стал прислушиваться внимательней, и вскоре раздались слова певца:
Исследователь жизни
Идет в чужом пространстве.
За черными очками
Глаза его открыты.
Я узнал голос. Это пел солист группы «Агата Кристи» Глеб Самойлов. Когда-то в юности я был поклонником этой группы, но потом отдал предпочтение более агрессивным направлениям музыки, таким как хаус, драм-н-басс, брейкбит всех мастей. Все более уходил в дебри The Crystal Method, Prodigy, Panacea и прочих. Но именно этой песни, мотив которой раздавался из динамиков, я никогда не слышал.
Песня отчего-то мне сразу понравилась. Наверное, своей демонической таинственностью или же напряженным голосом Самойлова — не знаю. И слова… Ведь они так подходят под описание вампира!
Я вздрогнул, опять вспомнив о Познавшем Кровь. Не про него ли были первые строки? Не он ли является тем самым исследователем жизни? Исследует жизнь на предмет смерти, пытается понять, можно ли жизнь сделать смертью, а если можно, то насколько сильно. И наоборот, сможет ли когда-нибудь смерть стать жизнью. Он бродит по миру, по чуждому ему миру, ведь родина Познавшего — Преисподняя. Он хочет скрестить жизнь и смерть и посмотреть, что из этого получится. Он нагоняет ужас на смертных своим бледным каменным лицом, совершенно непрозрачными очками и длинным черным плащом с красным оборотом.
О, черт, я так живо вспомнил Вампира, что захотелось выйти из машины и немного подышать морозным воздухом. Приоткрыв окно, я слушал далее.
Фонарик освещает
Таинственные знаки,
Труба провозглашает
Его ритмичный шаг.
Не знаю, правда, зачем вампиру фонарик. Все отродья Тьмы прекрасно в ней видят и без подручных средств, однако образ фонарика может нести какой-то скрытый смысл. Не знаю, правда, какой… И знаки. Что это за знаки такие? Не египетские же иероглифы решил прочесть Познавший. Наверное, он пытается разгадать смысл жизни, вернее, способ преодолеть жизнь. Или смерть.
Блин, по-моему, я начинаю сходить с ума. Хоть бы Андрей попросил сделать потише…
Не отбрасывая тень,
Мы по сумеркам плывем.
Не отбрасывая тень,
Мы на облаке живем.
И кивают, и кивают,
Не отбрасывая тень,
Очень важно головами
Наши тоненькие шеи.
— Нравится? — поинтересовался Андрей. — «Агата Кристи»! Моя любимая группа, между прочим. После Rammstein, конечно!
Он дико засмеялся, и мне на миг показалось, что его лицо превратилось в беспощадный лик Познавшего Кровь. Он впился в меня невероятно тяжелым, тяжелее вселенной огненным взглядом и оскалил бесконечный ряд зубов.
Определенно, я начинал чувствовать себя нехорошо. Что-то происходило с моим сознанием, что-то пыталось вторгнуться в него извне, но для чего? Давление в черепе возросло настолько, что я даже застонал от боли. Но Андрей, казалось, не заметил, как меня скрутила судорога.
Или предпочел не заметить.
А музыка тем временем подошла к апогею, к кульминационному моменту. И Глеб признался:
Пляшет небо под ногами,
Пахнет небо сапогами.
Мы идем, летим, плывем,
Наше имя — Легион!
— Остановите машину! — прохрипел я.
Еще до полной остановки BMW я открыл дверь и кубарем покатился по снегу. Врезавшись в фонарный столб, я охнул и встал на четвереньки. Я едва ли мог думать, и продолжал стоять, тяжело хрипеть и кое-как дышать. Воздух отказывался проходить в легкие, как не старался я сделать вдох. Как будто вокруг был не воздух, а ледяная вода!
Где-то в стороне из открытой двери ревела музыка «Агаты Кристи». В ход пошли ударные, которые отражались в каждой косточке моего тела, в каждой клеточке мозга.
Спазмы желудка становились все чаще, тело ломало от болезненных судорог. Не уверен, но, кажется, я пальцами проткнул обледеневший асфальт тротуара и сжал руки в кулаки. Уже не хрип, а бурлящее клокотание вырывалось из глотки, пока наконец я не вывернулся наизнанку. Подперев лбом лед, я исторг из себя огромное количество крови, именно крови — красной, теплой, пахнущей железом и приторной на вкус. Но на этом дело не кончилось, и новый спазм желудка выбросил еще одну порцию крови, а потом еще и еще…
…еще и еще…
Летят, летят по небу
Косматые кометы,
Кометые косматы,
Цветные города…
Меня рвало кровавыми потоками, но я никак не мог остановиться. Промелькнула и исчезла мысль, что и за всю жизнь я не смог бы выпить столько крови, такое ее количество просто не могло поместиться внутри меня, будь я даже совершенно полый внутри, будь я сплошной желудок с глоткой наверху. Я стоял на коленях посреди настоящей кровавой реки, устье которой находилось где-то внутри меня. И лицо, и руки, и одежда — я целиком и полностью окрасился в кровавый цвет, но не мог остановиться, а лишь наблюдал, как снег и лед плавятся от теплой жидкости…
Исследователь жизни
Плевать хотел на это,
Закинулся бумагой —
И сам себе звезда…
— О, Дьявол! Серега, что с тобой!
Не отбрасывая тень,
Мы по сумеркам плывем.
Не отбрасывая тень,
Мы на облаке живем…
Рядом бегал не находивший себе места Андрей. Сквозь шум в ушах и рев музыки я слышал его причитания, но он кричал будто через каменную стену. Я и рад был ответить что-нибудь, но не мог даже простонать, потому что кровь лилась и лилась из моего рта, а два фонтана били из ноздрей.
Издалека донеслись какие-то возгласы. Это люди, уже проснувшиеся после холодной декабрьской ночи и торопящиеся по своим делам, в ужасе разбегались от непонятного и потому страшного зрелища живого кровавого фонтана.
И кивают, и кивают,
Не отбрасывая тень,
Очень важно головами
Наши тоненькие шеи…
Рядом остановились еще два черных автомобиля. Подбежал Макс, поскользнулся в потоке и упал рядом со мной:
— Ты чего, Серега!
Стекло одного автомобиля опустилось, и две пары глаз, принадлежащих Топору и Шокеру, в полном недоумении, смешанном с отвращением и ужасом, наблюдали за происходящим.
А я не мог остановиться и все изрыгал и изрыгал очередные литры крови. Мое горло полыхало от боли, в ушах царила такая какофония, что они могли в любую минуту лопнуть. В алых потоках я видел свое отражение, как когда-то увидел его в свиной крови. Я заметил, что даже из глаз и ушей моих сочатся тоненькие струйки крови и по обрызганному лицо впадают в общий бурлящий поток.
Но вдруг мое отражение резко переменилось, и теперь на меня смотрел от самый пылающий взгляд Познавшего. Он скалился в яростной ухмылке и говорил:
— Мы еще встретимся с тобой, вампир! Мы еще встретимся!
Пляшет небо под ногами,
Пахнет небо сапогами.
Мы идем, летим, плывем,
Наше имя — Легион!..
Когда я уже был готов потерять сознание, спазмы прекратились. Я бессильно упал в красную лужу и издал протяжный, полный нескончаемых мук стон.
— Быстрее, тащите его в машину! — командовал Андрей. — Х…лей встали, живо!!
Кто-то поднял меня и перекинул через плечо. Я попытался понять, кто это был, но смог лишь немного приподнять голову и увидеть, как из-за поворота с мигалками на большой скорости вылетела машина «скорой помощи», а за ней спешили несколько милицейских автомобилей.
А еще я увидел невероятно большую, как искусственное озеро, алую лужу человеческой крови, по которой как по простой дождевой воде, приближались машины с проблесковыми маячками. От поверхности лужи шел пар, и его было так много, что на улице образовался легкий туман…
Черным BMW негельносов пришлось уходить от погони, что было непросто, учитывая введенный милицией план «Перехват». Помогло отсутствие пробок на дорогах и мастерство водителей. И вот, с визгом залетев на подземную стоянку, немецкие автомобили быстро пересекли две сотни метров парковки и исчезли за стальными воротами частных владений.
— Ты как, в норме? — участливо спросил Андрей, едва мы остановились.
Я рыкнул что-то неразборчивое, вывалился из машины и кое-как уселся на холодный бетон. Тут же подбежал Макс, Ганс, приковыляли закованные в кандалы боевики-оуросы, еще кто-то. Вокруг меня столпилось прилично народу, что даже стало как-то неудобно: я сижу на земле, весь грязный и насквозь пропитанный кровью…
— Это… дайте… воды, — хрипло попросил я.
Ганс откуда-то вытащил бутылку минералки и влил ее в меня до последней капли. Спросил, хочу ли я еще пить, но я отказался.
— Слушай, ты в самом деле в порядке, а? — переспросил Андрей. — Больно неважно ты выглядишь.
— Еще… бы, — попытался я улыбнуться, но онемевшие губы не слушались. — Столько крови… выблевал.
— Что верно, то верно, — согласился Андрей. — Ты как будто исторг всю кровь, выпитую уничтоженными оуросами!
Мне эта фраза показалась не лишенной смысла, тем более что в памяти всплыли сказанные Наташей слова: «Дабы развиваться, вам надо убивать: людей, оборотней, других вампиров… Убивать. Принадлежащая жертвам энергия передастся вам, повышая ваш собственный потенциал». Может быть, темная сила вампиров, взорванных не без моего участия, перешла именно ко мне? Но если она все-таки перешла, то почему же ко мне, а не к Андрею или, скажем, Старейшине Негельноса?
— Там было несколько тонн, босс! — добавил Ганс. — Думаю, не меньше десятка! Прямо кит какой-то.
— А вы видали лица прохожих? — подключился напарник Ганса. — По-моему, они все обосрались от страха!
— Заткнитесь оба! — беззлобно шикнул Андрей. — Лучше тащите Сергея внутрь.
Меня подняли под руки и поволокли в сторону лифтовых дверей. Лифт оказался грузовым, но переделанным в пассажирский: с мягким ковровым полом, приятным светом и зеркальной стеной, в которой отразились только Ганс и его напарник. Подъем занял совсем немного времени, и через короткий коридор наша процессия ввалилась в неярко освещенную комнату.
— Пока останетесь здесь, — сказал Андрей. — Я встречусь с некоторыми людьми и обсужу кое-какие дела, а потом мы решим, чем вы будете заниматься.
Пока негельнос не ушел, я поднял руку и позвал:
— Андрей! Ты это… развяжи пацанов. — Глазами я указал на топчущихся неподалеку оуросов.
Вампир секунду раздумывал, а потом кивнул:
— Окей, я сниму оковы. Может быть вы, ребята, этот день хотите провести вместе? Напарники все-таки.
— Было бы неплохо, — ответил за всех Макс.
— Заодно присмотрите за этими двумя, — добавил Андрей, расстегивая замок на руках Шокера. Когда путы освободили боевиков, Андрей спросил: — Надеюсь, моя помощь не нужна, Серега? Макс, вы бы помыли его да уложили в постель, а я распоряжусь, чтобы в номер прислали все необходимое.
Мой друг пообещал позаботиться обо мне надлежащим образом.
— Если что-нибудь понадобится, свяжитесь с охраной. Или позвоните мне на мобильный, вот номер. — Негельнос нацарапал на салфетке ряд цифр и передал Максу, а потом вышел, закрыв за собой дверь.
Меня потащили в ванную комнату, раздели и отмыли от кровавых разводов. Горячая вода подействовала на меня укрепляюще, и обратно я уже мог идти сам. Макс через внутренний телефон связался с охраной и сдал мой изгаженный гардероб в химчистку, заодно попросив принести что-нибудь «пожрать», «выпить» и «съесть». При этом перед словом «съесть» он поставил глагол «привести».
Я занял место на диване и прикрылся легким покрывалом. Шокер, скинув плащ, развалился на софе, Макс сидел в кресле. Ждали, пока Топор освободит душ. Вскоре нам доставили ужин, несколько бутылок какого-то напитка и… трех девушек. Девушки были без сознания, и охранники пронесли их на кухню, где аккуратно сложили на пол.
— Позвоните, когда надо будет забрать тела, — попросил последний выходящий охранник.
Черт, заказать на ужин человека так же просто, как заказать пиццу! «Алло, это харчевня „У Эндрю“? Пришлите, пожалуйста, трех сочных девочек, а то я что-то проголодался! Да, можно без хлеба! Нет, что вы, соус обязательно! Грибы? Знаете, я не уверен. Решите сами! Спасибо!».
Языком я покатал во рту слюну, которая все еще отдавала железом.
— Леха, что в бутылках?
Вампир протянул руку и взял со столика одну из них.
— Хрен его знает, вроде мартини с кровью. — Он ловко открутил крышку и сделал внушительный глоток. — На вкус ничего!
— Дай-ка! — Я залпом осушил почти половину бутылки и почувствовал колоссальное облегчение. Алкоголь и кровь в небольших дозах действуют просто фантастически!
— Смотри, опять блеванешь, — предостерег Шокер. — Не пил бы много.
Макс, вертевший в руках пульт от большого плазменного телевизора, нажал на кнопку включения канала. Через пару секунд мы увидели довольную рожу Красавчика Фредди, кромсающего очередную жертву.
— Ну-ка оставь, — попросил Леха. — Прикольное кино!
А я, внезапно опьяневший, выругался и запустил полупустой бутылкой в экран.
— Как меня достала эта гребаная кровь!
Макс и Шокер недоуменно переглянулись между собой, а я поспешил извиниться и в очередной раз прикусить язык.
К счастью, бутылка пролетела мимо телевизора, но Макс все же переключил канал на местное вещание. В эфире как раз шел последний выпуск новостей, и мы в предвкушении уставились в лицо диктора.
— Сегодня примерно в десять тридцать утра на проспекте Ленина произошло странное и непонятное происшествие. Недалеко от перекрестка с улицей Вейнбаума тротуар и дорога залиты красной жидкостью, предположительно кровью. — Появилось изображение «пятна». Скорее, это напоминало место прорыва магмы и размерами походило не на пятно, а на гавань. — По официальной версии, предоставленной нам пресс-службой Новосибирского УВД, в этом месте перевернулся грузовик, перевозивший безвредное химическое вещество красного цвета. Ни названия вещества, ни доказательств, что оно действительно безвредно, ни фактов, подтверждающих дорожно-транспортное происшествие, нами получено не было. Все бы ничего, но многие очевидцы видели, как из черного автомобиля с государственными номерами выпал мужчина, который и стал причиной огромного пятна. Очевидцы утверждают, что мужчина, скорее всего, не пострадал при падении, а пятно образовалось в результате долгого и очень обильного опорожнения желудка. Однако возникает вопрос: разве могло столько жидкости вместиться в одного человека? — Уличные съемки кончились. Опять была студия и безэмоциональное лицо диктора. — Примерно в это же время поступило сообщение от дорожно-патрульной службы города, что введен план «Перехват» для поимки трех черных иномарок предположительно с государственными номерами. Мы…
Макс вырубил телевизор.
— Нам всем надо отдохнуть, господа, — хлопнул он по коленям. — Пойду… поем, что ли. — Он нехотя встал и направился на кухню. — Серега, ты будешь?
Я закрыл глаза и повалился на подушку.
— Сначала посплю. Вы мне… оставьте немного.
Друг кивнул и вышел. Шокер, схватив бутылку мартини, заторопился следом. Когда он пробегал мимо двери в ванную, то несколько раз ударил по ней кулачищем:
— Стас, мать твою, ты не утонул? Давай в темпе!
Из кухни сначала раздался легкий звон, а потом характерное хлюпанье.
Я накрыл голову подушкой и попытался забыться.
