93
После позднего обильного завтрака настроение короля Филиппа значительно улучшилось.
— Скажи, Сарбель, отчего после еды настроение меняется в лучшую сторону, хотя заказ на седла для армии опять задержали? — спросил Филипп у своего ученого лекаря, которого захватил из Кремптона после небольшой разведки боем. Поначалу он хотел обосноваться в этом старом замке, однако по ночам в глубоких подвалах ревело какое-то чудовище, да и сырость в залах было нестерпимая — пришлось вернуться на зиму в Ливен.
Зато теперь уже почти все было готово к большой летней кампании.
«Бросок на юг, вот как назовут это мои летописцы! — думал король, и его настроение улучшалось все больше. — Если бы еще не эти седла…»
— Видите ли, ваше величество, — начал мессир Сарбель, — все дело в желудочных соках. После принятия пищи они-таки бурлят в человеческом теле, что вызывают разгон желчи и улучшение самочувствия.
— Ты сам-то понял, что сказал? — усмехнулся Филипп и, опустившись на жесткую кушетку, оглядел заново обставленную залу. Прежде здесь собирались какие-то то ли старосты города, то ли депутаты, его величеству подробно рассказывали, но он не запомнил. Теперь же совсем другое дело.
Ливен начинал королю нравиться, однако это не отменяло далекий поход на юг, только бы поскорее сделали седла…
В коридоре за дверью послышался топот и звон шпор, здание было мало приспособлено для проживания королевских особ — не той толщины стены, не из того дерева двери.
Раздался осторожный стук, а потом дребезжащий голос секретаря произнес:
— Ваше величество, к вам курьер из Харнлона! Примете?
«Из Харнлона? Вот как? Несостоявшийся граф решил о себе напомнить? Ну-ну», — подумал Филипп. Ему еще предстояло решить эту проблему, но для этого все уже было готово.
— Нет, сейчас я занят! — не оборачиваясь ответил король и откинулся к стене, чтобы спрятаться за ширму. — Ступай и до вечера не приходи…
— Слушаюсь, ваше величество… — с поклоном произнес секретарь. Король с облегчением вздохнул, но неожиданно секретарь громко объявил:
— Ее величество королева!
— Королева?
Филипп вскочил с кушетки и встал у окна, с подчеркнутым интересом рассматривая площадь, как будто не было важнее дела, чем следить за сменой часовых.
— Ваше величество, зачем вы держите курьера за дверью, ведь письма из Харнлона могут быть очень важными! — произнесла королева, заходя за ширму. — От кого вы тут прячетесь, ваше величество?
— Ах, ваше величество!
Король повернулся к матери и развел руки, словно собираясь обнять ее, но тут же опустил их, увидев, что королева сама принесла ему письма.
— Я отпустила курьера, на него страшно было смотреть, он проделал немалый путь…
Филиппу ничего не оставалось как взять оба свитка.
— Просто я неважно себя с утра чувствовал…
— Вот как? А мне сказали, что у короля сегодня был отменный аппетит.
— Ну аппетит — одно, — король стряхнул с манжета невидимую пылинку, — а самочувствие — совсем другое. Вот и Сарбель говорит…
Почувствовав к себе внимание, врачеватель низко поклонился и начал монотонно повторять то, что уже не раз слышали и Филипп, и Анна Астурийская.
— Все дело в желудочных соках, после принятия пищи…
— Ах, подите вон, нам с королем нужно поговорить, — резко произнесла королева.
Сарбель снова поклонился и, шаркая ногами, ушел.
— Итак, посторонних нет — читайте письма, ваше величество! — строго произнесла Анна Астурийская.
«Что-то уже пронюхала», — с неудовольствием подумал король. Он полагал, что все приготовления к аресту Фрая хранятся в секрете.
— Сейчас только вспомнил, что вот этот паркет под нашими ногами пролежал здесь сто пятьдесят лет, а нарезан был из бревен разрушенного дома последнего из огров. Забавно, правда, ваше величество?
— Забавно, — королева зло усмехнулась, — но читать письмо вам все равно придется, сын мой.
— О, я прекрасно знаю, что в этом письме. — Филипп взломал печать, зеленый сургуч просыпался на пол. — Ваш протеже, матушка, выпрашивает себе титул, поскольку я немного задержался с указом.
— Вы должны были подписать его уже давно, с такими людьми, как Фрай, шутить не следует, — произнесла королева, делая шаг к Филиппу.
— Ах, матушка, я давно уже взрослый человек, я король, в конце концов…
Что-то в развернутом свитке привлекло внимание.
Филиппа, и он замолчал, шевеля губами.
— Что? Фрай взял Капекслаа? Фрай взял Капекслаа!..
— Ну-ка дайте!
Королева выхватила свиток из рук Филиппа.
— Все правильно, вот перечень трофеев, описание города, количество населения…
Не сдерживая эмоций, Анна Астурийская помахала перед носом сына свитком и засмеялась, однако ее лицо тут же сделалось серьезным.
— Немедленно пишите указ на графский титул, ваше величество…
— Нет, я не сдамся! Это еще не…
Король не договорил и, остановившись возле ширмы, вцепился в нее руками.
— Что такое, ваше величество, вы хотите получить новое герцогство Ангулемское, чтобы еще несколько поколений Рембургов не могли на побережье и носа показать?
— Я… я могу снова повернуть армию на север!
Королева тяжело вздохнула, и какое-то время они молчали, затем Филипп спросил:
— Как вы думаете, ваше величество, что он сделает, когда узнает, что армия движется на север: — сбежит за океан или отправится в дистанцерию?
— Ни то и ни другое. Он возьмет Харнлон…
— Что?
Король будто проснулся. Он посмотрел на мать тревожным взглядом, надеясь получить поддержку, но лицо Анны Астурийской было бесстрастно.
— Я прочту другое письмо, — вспомнил Филипп и взял с кушетки второй свиток. — Знакомая рука, это де Шермон! Наверняка он даст какие-то объяснения по поводу этого Фрая…
Королева терпеливо ждала, однако уже по лицу Филиппа стало понятно, что и здесь он не нашел утешения.
— И это называется друг! Предатель!
Король швырнул свиток и отошел к окну.
— Что там? — спросила Анна Астурийская.
— Он просит разрешения жениться… — после некоторой паузы сообщил король.
— На ком же?
— На дочери… «Каспара Франциска Фрая», — с отвращением процитировал Филипп. — Я надеялся, что он станет моими ушами и глазами при Фрае, будет примечать его слабые стороны… Что мне теперь делать, ваше величество?
Филипп повернулся к матери, ожидая от нее очередного совета.
— Что делать? Радоваться, ваше величество, организовать большой праздник с музыкой и танцами, с выездом на охоту. Не каждый день королям подносят по две провинции на серебряном подносе. Будем веселиться, пить вино и поднимать тосты во славу графа Вердийского и Тардийского Каспара Франциска Фрая. И нужно прямо сейчас писать два указа, один о даровании графского титула, а другой о подготовке к празднику. И не забудьте извиниться, ваше величество, столь долгая задержка указа требует объяснений.
— Но я же король!
— Значит, извиняйтесь по-королевски. Уверена, Фрай не станет приводить к присяге новых подданных вашего величества, пока не получит заверений в вашем добром расположении.
— Хорошо, матушка, я все сделаю как вы сказали, но как мне поступить с де Шермоном?
— Графу де Шермону пора прекращать холостую жизнь, а женитьба на девушке из столь знатного семейства, — на слове «знатного» королева сделала ударение, — пойдет ему только на пользу. К тому же она наверняка красива.
— Откуда вы знаете, матушка?
— У де Шермона хороший вкус. Но это еще не все. Нельзя оставлять молодых под влиянием графа Фрая, пусть де Шермон отправляется в Харнлон — королевским наместником, генерал-граф Мараншон уже немолод и с удовольствием поделится с ним властью. Ему достаточно должности командующего гарнизоном.
— И что мы при этом получим? — спросил Филипп, его всегда поражало, как умело королева выстраивает внутреннюю политику королевства.
— Мы получим разъединение графа Фрая и графа де Шермона, а то вместе они, чего доброго, додумаются до независимого герцогства. Одновременно через дочь графа Фрая мы будем удерживать его самого под крылом королевства, поскольку у людей его склада родственные узы весьма крепки.
