Часами, торопясь, они шли по черному плато, и все новые грозные предвестники надвигающейся ночи появлялись на небе. Перед ними опускался огромный купол солнца. Затем он исчез. В размытых малиновых сумерках они вышли на край бездны.

Отвесные стены уходили вниз на добрую тысячу футов. Величественная расщелина пересекала плато, огромный, с отвесными стенами каньон, заполненный красным хмурым диском.

— Река, — показал Джей Калам, — а вдоль нее лес. Это означает, что там есть топливо, а может быть, и еда. Мы должны найти в обрыве пещеру. Нам надо спуститься.

— Спуститься? — фыркнул Жиль Хабибула. — Как заправские смертельные мухи?

Однако они нашли склон, выглядевший менее грозным. Джон Стар пошел впереди, перебираясь через груды осыпавшихся колоссальных черных камней, съезжая по россыпям, карабкаясь и спрыгивая с отдельных особо крупных обломков. Все они покрылись шрамами и ссадинами. Все они не жалели сил, ибо страшная ночь наступала быстро.

Лишь далекое малиновое сияние освещало небо между стенами каньона, когда, наконец, они достигли полоски черного леса на дне. Они тряслись от холода, ледяные кристаллы уже затягивали реку.

Пока остальные собирали хворост среди колючих деревьев, Жиль Хабибула развел огонь.

— Мы должны найти укрытие, — сказал Джей Калам. — Иначе мы не сможем здесь выжить.

С помощью факелов они осмотрели нависающую стену каньона. Джон Стар наткнулся на круглый, восемь футов в диаметре, туннель. Он закричал остальным и вошел, держа в одной руке пылающий факел, в другой копье.

В воздухе остро пахло шерстью, и на песочном полу он обнаружил большие незнакомые следы. Пещера оказалась свободной. В конце туннеля была двадцатифутовая зала.

— То, что нужно! — воскликнул он, встречая на выходе остальных. — Какое-то существо пользовалось ею, однако теперь оно ушло. Мы можем наносить сюда хвороста, а затем закрыть вход.

— Смерть моя! — закричал Жиль Хабибула, осторожно шедший в хвосте. — Мы нарушили границы, и сюда направляется законный владелец.

Они услышали треск среди деревьев, словно кто-то поднимался от реки. Свет факела сверкнул в семи огромных желто-зеленых глазах, отразился алым от близко посаженной чешуи, от страшных клыков.

Зверь заметил их у входа в туннель. У них не было времени, чтобы выбрать, сражаться или нет. Джон Стар, Джей Калам и Хал Самду уперли длинные черные копья в землю, чтобы встретить нападающего. Жиль Хабибула заорал и спрятался за ними, подняв факел.

— Я буду вам светить!

Речное чудовище, которым оно, видимо, было днем, не желало провести жуткую ночь в замороженном состоянии. Оно было похоже на змею, огромное как слон, покрытое твердой красной чешуей. Оно имело бесчисленное количество сегментов, и передний был вооружен жуткими бивнями.

Джон Стар направил острие упертого в землю копья прямо в бок бронированного рыла. С визгливым зловонным выдохом существо вздернуло голову, расколов древко о потолок. Черный язык, утыканный жесткими иглами, метнулся к нему. Он увернулся слишком поздно. Язык обхватил его за плечи, пронзив одежду и плоть, и потянул его, вертящегося, к чернозубым распахнутым челюстям.

Он ударил факелом по семи глазам, которыми была усажена бронированная голова, а потом ткнул факелом в жаркую разверстую пасть.

Монстр опять заорал. Язык заметался, бросая его из стороны в сторону по туннелю. Он потащил его снова, бесчувственного, истекающего кровью, парализованного, в черное зловонное горло.

За ним метнулось копье Хала Самду, глубоко вонзившись в небо разверстой пасти. Джон Стар едва замечал гигантскую дубину, обрушивающую богатырские удары на семь глаз и бронированную голову. Затем он увидел смыкающиеся черные клыки.

Когда он пришел в себя, плечо было перевязано. Он лежал у огня в пещере. Остальные были заняты тем, что носили хворост. Огромные куски мяса из гигантской туши лежали у входа.

— Снаружи ужасно холодно, дружище, — информировал его Жиль Хабибула. — Кругом снег, и в каньоне ревет злобный буран. Река уже подо льдом. Бедный старый Жиль слишком слаб для такой жизни, помилуй боже его дорогие старые кости. Убивать чудовищ-драконов в дебрях мира, где людям ни в коем случае нельзя находиться.

Даже пока они сидели в пещере у огня, долгая ночь дотягивалась до них жестокими пальцами. Когда, наконец, после долгой мрачной битвы с безжалостным холодом они вышли вновь наружу, то увидели, что река течет быстро и свободно, пополненная талым снегом. Она поднялась почти до входа в пещеру.

— Нам нужно построить плот, — сказал Джей Калам. — И плыть по реке до города медузиан.

С помощью импровизированного инструмента они торопливо прилаживали друг к другу бревна. Медленное солнце уже достигало зенита, когда они спустили неуклюжее судно в ревущий поток, чтобы начать путешествие к черному и неведомому городу на западном побережье.

Четыре плота, смонтированные тяжкими трудами, они потеряли. Два разбились о камни, оставив их выбираться по мере сил из ледяных гневных струй на берег. Один был поврежден зеленым ящероподобным водным животным. Еще один они покинули в последний момент, прежде чем он рухнул с огромного водопада.

Последствия красного газа в атмосфере были не столь внезапны и жестоки, как боялся Джон Стар. У всех развился кашель, но и только. Он начал подозревать, что Адам Ульмар преувеличил опасность.

Дни длиной в неделю сменялись снежными свирепо-холодными ночами, когда они вытаскивали плот и выходили на берег — сражаться за еду и тепло.

Ниже грохочущего водопада каньон превратился в циклопическое ущелье, река бежала между черными бескрайними стенами в вечном красном сумраке. Затем они выбрались в более полноводный поток, который понес их прочь от гор по бесконечной равнине. В течение вечных дней они плыли между низкими каемками черной растительности — растениями, которые погибали во время страшных ночей и удивительно быстро росли днем.

Река становилась шире, глубже. Желтые струи неслись быстрее. Зловещие грозные джунгли вдоль берегов разрастались все выше, животная жизнь в воде, джунглях и воздухе становилась все крупнее и агрессивнее. С помощью огня, лука и кулака им много раз приходилось драться за владение плотом. Они превратились в четверых худых жестких мужчин — даже Жиль Хабибула представлял собой кожу да кости и постоянно жалобно протестовал. Черные от пребывания под открытым солнцем, истрепанные, неухоженные, косматые, покрытые множеством ран. Однако они приобрели железную выносливость, опять обрели храбрость и полностью доверяли друг другу.

Сквозь все преграды Жиль Хабибула пронес бутылку вина. Он защищал ее, когда на лагерь напало огромное летучее существо с блестящими крыльями, подобными сапфировым простыням. Существо это пыталось добраться до их тел смертоносным хлещущим жалом. Он нырял за нею, когда зеленое речное существо разрушило плот. Много раз он поднимал ее к малиновым небесам, глядя с тоскливым ожиданием в рыбьих глазах.

— О, жизнь моя милая, да сейчас каждый глоток ее на вес золота! — сопел он жалобно. — Но, когда оно кончится, больше не будет — ни капельки вина на всем этом злом континенте. Нет, я должен сохранить его до того времени, когда оно действительно понадобится.

Однажды они плыли, держась середины реки, уже большой, могучей желтой артерии шириной миль в десять. Вдоль берегов высились жуткие стены черных джунглей. Барьеры фиолетовых шипов с цветами, оплетенных смертоносными пурпурными лианами. Участки высоченного тростника, который хлестал все движущееся подобно живым мечам. Гигантские деревья, покрытые черным мхом, который был кровососущей смертью. Над джунглями нависало низкое сумрачное небо, красное солнце зловеще торчало на западе.

Хал Самду, который стоял впередсмотрящим, вдруг заорал:

— Город, вот он!

Он возвышался словно еще одна черная гора, смутный в красном сумраке, настолько колоссальный, что не хотелось верить глазам. Его гладкие стены поднимались над джунглями, уходили в бесконечность, а на них опирались эбеновые башни, вздымавшиеся ввысь. Черный метрополис, спроектированный безумцами и построенный гигантами.

Благоговейный страх, душезавораживающее изумление охватили четырех потрепанных мужчин на плоту, глядевших на город, ради которого им пришлось пересечь бездну космоса и свирепый континент. Они задрали головы, ошеломленно глядя на титанические механизмы, располагающиеся на стенах.

— Аладори, — пробормотал наконец Хал Самду. — Она там.

— Так считает Адам Ульмар, — сказал Джей Калам. — В этой самой высокой центральной башне. Видите ее? Она едва видна в красном небе, она высится над остальными.

— Да, я вижу ее. Но как нам туда добраться?

— Что толку от моей дубины против механизмов на стенах? Мы не более чем муравьи!

— О, вот правильное слово, Хал! Муравьи! Мы — не что иное, как ничтожные ползучие муравьи. А что до меня, то мне кажется, эти коварные стены в высоту не меньше мили, а эти злые башни и ужасные механизмы поднимаются над ними на добрые полмили! Ничто, как глупые маленькие муравьи! Разве что… крошечные муравьишки могут подниматься на стены!

Остальные хранили молчание. Они смотрели поверх желтого ревущего покрова воды, поверх темного барьера джунглей на черную, невообразимую массу города, высящуюся против неба. Джей Калам был серьезен и задумчив. Джон Стар рисовал в воображении девушку Аладори, как в тот раз, когда он видел ее — серые глаза сдержанно-холодные, волосы — солнечное сияние в коричнево-красно-золотых тонах. Неужели эта тихая свежая красота все еще существует, подумал он, взаперти среди этой массы зловещего металла!?

Могучий поток нес их. За поворотом они увидели нижнюю часть черных стен, круто поднимающихся над желтой рекой. Вздымающийся вверх на целую милю, вертикальный несокрушимый барьер из черного металла.

Проходили часы, и желтая река несла их. Город прорезался в сумрачном тумане, все более жуткий. Он заполнил половину красного неба, отливая черным металлом. Титанические механизмы, увенчивающие его, хмуро смотрели вниз, грозя неведомой смертью. Физически ощутимая атмосфера ужаса висела над неземным метрополисом, чувство злой власти и враждебной силы, древней мудрости и чудовищной науки, родившейся еще до того, как появилась Земля.

Четыре оборванных существа на плоту глядели на эти стены с безнадежным ужасом. Их умы парализовала одна лишь мысль о том, что, если их жалкие усилия не спасут заключенную здесь девушку, создатели этой горы черного металла отдадут человечество его року.

Поначалу город казался необитаемым — мрачный некрополь, слишком старый для какой-либо жизни. Однако внезапно они заметили над стенами движение. Черный корабль-паук простер титанические лопасти и медленно поднялся с высокой площадки, чтобы исчезнуть в красном небе на востоке.

— Мы должны замаскироваться, — сказал Джей Калам. — Они могут наблюдать.

Он велел остальным укрыть плот под сломанными ветвями, чтобы походить на плавник, и река несла их к могучей стене. Они смотрели вверх в благоговейном молчании, когда Хал Самду закричал:

— Смотрите! Они движутся! Над стенами!

И остальные ясно различили существа, которые двигались, казавшиеся маленькими с расстояния во много миль. Древние хозяева этой старой планеты.

Джон Стар мельком видел на Марсе одного из медузиан. То создание в гондоле, свисавшей с черного корабля, чье оружие сбило его с ног.

Выпуклая зеленоватая поверхность, влажно дышащая. Огромный овальный глаз, светящийся и пурпурный. Но эти были первыми, которых он увидел целиком. Они дрейфовали над стеной словно маленькие зеленые аэростаты. Глаза их были крошечными темными точками в выпуклых боках. Каждый медузианин имел по четыре глаза, размещенные по кругу на равном расстоянии друг от друга. От нижнего круглого глаза, словно веревки, предназначенные для передвижения аэростата, свисал пучок черных хлыстоподобных щупалец.

Джон Стар увидел сверхъестественное сходство с куполовидными, обладающими пучками щупалец существами, благодаря которым эти создания приобрели имя медузиан.

Издалека они не выглядели внушительно. Была в них некоторая гротескность, медлительность, неуклюжесть. Они не казались разумными, хотя в том, как они двигались, явно по собственной воле перемещаясь над черными стенами, были сила и тайна, вызывающие уважение. Сознание того факта, что они были строителями этого черного метрополиса, давало основание для благоговения и ужаса.

Плот плыл, пока не оказался в тени черной стены. Гладкий металл круто уходил к зениту, скрывая механизмы и парящих медузиан. Плот врезался в твердый металл в том месте, где он поднимался из воды. Затем бурлящий поток оттащил его назад.

— Надо высадиться, — сказал Джей Калам, — на краю джунглей, у стены.

Они разбросали маскировочные ветки и ухватились за длинные шесты. Они старались подтолкнуть плот к берегу в том месте, где река поворачивала вспять от металлической твердыни.