Глава 4
НЕНУЖНОЕ ПРАВО НА ЖИЗНЬ
— Зверь… — вздохнуло вмиг почерневшее море.
Фигура в плаще, сотканная из осязаемого мрака и теней, встала на воде. Моррий был огромен.
— Давно ли мы стали врагами, мой Пламенный собрат? — раздался пробирающий диким ужасом голос из-под капюшона, где клубилась тьма.
— Когда мы врагами не были, Ужас Глубин?
— Нам нечего делить, Альтис! — Этот демон отличался редкостным благоразумием и не вступал в драку без нужды.
— Тогда какого нежитя ты оказался на моем пути, Моррий?!
Зверь ощерился, ощутив мимолетную эмоцию, только что испытанную его врагом и отдаленно напоминающую страх.
«Моррий» — слишком близко, опасно близко походило на истинное имя демона глубин. Морр᾿ирий. Мало кто из жителей подматерии не скрывал свое имя. Даже не все трижды демоны рисковали открыто носить истинное имя.
— Души, меченные верховным… Они мои! — Моррий вытянул руку, указывая на некромантов. Из рукава показалась черная, покрытая чешуей ладонь, от вида которой передергивало. — Эти пятеро — мои.
Альтис оглянулся. Колдуны с мрачной решимостью готовились к последней битве. В этот раз выжить никто из них не надеялся.
— Я их заберу… остальных можешь оставить себе… если отобьются от низших.
Придется снова раскрыть уникальный дар перед одним из собратьев. Старший брат Альтиса, Черный демон Альтаир, категорически запрещал это делать. Этот запрет вбит в сознание демона намертво, но талантливый Пламенный уже придумал, как извернуться, чтобы сбить Моррия с толку. С его ладони соскочили пять небольших огненных шариков и врезались в некромантов. Те разлетелись по песку, как пушинки.
— Моя добыча! — рявкнул Зверь. И чуть успокоился, позволив говорить Альтису. — Теперь на них мои метки, а верховный облезет! Ты можешь валить обратно в свои глубины!
— Ты оспариваешь право Пожирателя Душ? — недоверчиво спросил демон.
Альтис ощутил, что вода стала кровью. От ее запаха затошнило.
— Дешевка, — сплюнул в море Альтис. — Оспариваю?! Да я… право верховного! — Недвусмысленный жест красноречиво выразил отношение Пламенного к стоящему перед ним демону и его претензиям. — И твое — тоже! Я признаю только одну власть — свою собственную!
— Ты ничему не учишься, последний Пламенный. Даже смерть братьев ничему тебя не научила.
— Не смей говорить о моих братьях, Моррий Уродливый!!! — Зверь знал, куда бить побольнее. Хозяин глубин даже среди своих считался редкостным уродом, но мало кто осмеливался называть его этим прозвищем в глаза. Да и за глаза опасались.
Вспыхнув так, что песок под ногами оплавился, превращаясь в стекло, Зверь зарычал. Люди на берегу бросились врассыпную, забились кто куда, лишь бы быть подальше от этого исчадия загранной бездны.
— Он себя убьет, — в отчаянии простонала Алина.
Траэллита поменял обличье в прыжке, поднялся во весь свой громадный рост, и кровь вокруг него снова стала водой.
— Уходи, Моррий, — сказал бог-ламий. — Уходи, пока мой кровный брат еще не перешагнул границу и не растерзал тебя.
— Растерзать меня?.. — Моррий расхохотался.
Ламий отодвинулся в сторону, уступая путь Зверю:
— Он твой.
— Добыча-а… — разнесся над морем голос Зверя. Отзвук эха не успел затихнуть, а черные крылья уже несли своего хозяина, объятого Огнем Разрушения, к вожделенной цели.
Оборвав смех, Уродливый Моррий едва успел броситься в пучину, предпочтя бегство битве. Рычащий Зверь не раздумывая нырнул следом. Нырнул и ламий, сверкнув серебристой чешуей хвоста.
Волны еще пару минут бушевали в том месте, где исчезли демоны и бог, но быстро успокоились.
— Ушли, — сказал Стримбор, который к этой минуте уже очнулся и наблюдал за происходящим вместе со всеми. — Ждем до утра. Не беспокойся, Арох, они вернутся.
Утром, когда лучи солнца осветили бухту, две слегка пошатывающиеся фигуры вышли из волн на берег. Сели на песок.
— Повеселились, — обронил Альтис.
— Да уж, — вздохнул Траэллита.
После удара Печатью Моррий был не очень силен и рассчитывал только на то, что противники тоже выдохлись. Но не учел Зверя, которого вовремя сорвало с цепи. Драка была короткой, а потом побратимам пришлось отбиваться от низших, тучей бросившихся на законную добычу. Только добыча оказалась когтисто-клыкастой и сдаваться не собиралась. Однако Моррий, получив фору, сбежал.
Откат в глубинах моря, в наскоро созданном подобии «Саркофага», прошел относительно легко. Зверь на время затих.
— Он будет мстить, — сказал Траэллита, рассматривая свежие, еще не затянувшиеся шрамы на руках. В таких же шрамах было все тело. Порез на лице быстро затягивался, осталась лишь тоненькая, едва заметная линия. Очень немногие способны ранить великого ламия, пробив его бронированную чешую.
— Будет, — меланхолично согласился Пламенный.
К друзьям подошел Арох и молча слушал их разговор.
— Перепонку порвал, — поморщился бог моря, обнаружив на левой руке разрыв между пальцами. Срастить тонкую кожу перепонок было очень сложно.
— Давай зашью, — предложил Волк, опускаясь рядом.
Он достал серебряную иглу, специальную нить, приладил поровнее рваные края и ловко принялся сшивать рану.
— И давно ты стал таким садистом? — поинтересовался Траэллита. — Иглу с собой таскаешь.
— Вон того дурака постоянно штопать приходится. — Волк кивнул на Альтиса. — Он ведь совсем сумасшедший и вечно на что-нибудь стальное и острое натыкается.
— Эх, Арох… — Ламий, чуть щурясь, по-доброму посмотрел на друга и побратима. — Знал бы ты, как я боялся все эти триста лет, что ты не вернешься.
В зеленых глазах Волка промелькнула грусть. Он быстро вскинул и тут же опустил взгляд.
— Я знаю, Трэн. Знаю. — Опытный мастер завязал последний узелок. — Не тревожь шов хотя бы день.
Алина шла к берегу решительно и быстро. По ее хрупкой фигурке Альтис легко читал все, что творилось в девичьей душе. Сжатые кулаки, напряженные плечи, опущенный подбородок. Глаза из-под челки сверкают синевой. Когда она остановилась рядом, демон поднялся навстречу и грустно улыбнулся. Вскинув голову, Алина хотела то ли что-то сказать, то ли ударить, но вместо этого крепко обняла.
— Ну что же ты творишь, гад златоглазый?! — прошептала она дрогнувшим голосом.
— Так было надо, Лин, — тихо ответил он, гладя ее по голове, как маленькую девочку.
— Не надо так собой рисковать, Ал. Я ведь только ради тебя, дурака, живу…
— А ты попробуй пожить ради себя. — Пламенный немного отстранился, заглянул ей в лицо. — Ты мне очень дорога, девочка. Чтобы воевать, есть я. А ты — поживи немного для себя.
Она горько усмехнулась, отвела глаза:
— Я не умею. А учиться уже некогда.
— Уезжай. Садись на Пламеньку и возвращайся к матери! Ты научишься, ты успеешь.
— Нет, — качнула она головой. — Я тебя больше никогда не брошу. Прости меня…
— Простил уже, — вздохнул демон. — Давно. Вот если бы ты еще сама себя смогла простить.
Алина ткнулась лбом в плечо Пламенного и не ответила.
— Как там некроманты? — сменил тему демон.
— Рядком лежат и мерзнут, — хмыкнула девушка. — Ты их так приложил, что они до сих пор без сознания, только Аллодис очнулся полчаса назад.
— Ничего, сейчас и остальных разбудим. Арох, как стая? Потери большие? — обратился к другу демон.
— Рухар и Хорха с серьезными ранами, остальные целы, — ответил Волк. Он встал и помог подняться ламию.
Пламенный нахмурился:
— Лин, позови-ка мне Лисёнка.
— Угу, сейчас, — кивнула девушка.
Альтис пошел к расположившейся на берегу Серой стае. Те волки, которые не спали, встретили демона короткими взвоями и радостными рыками. Крупный волк обернулся высоким воином в безрукавке и серых кожаных штанах:
— Рад видеть тебя живым, Альтис.
Не все умели оборачиваться. Только треть стаи, а две трети даже не пытались оборотничать. Люди в волков обращаются легко, а обратное изменение дается куда сложнее.
— И я рад тебе, Граван, — ответил Альтис молодому волку, крепко сжав ему локоть.
— Они там, — указал воин себе за спину. — Я провожу.
Альтису не нужен был проводник, но он не стал прогонять сына серого вожака, понимая, почему тот желает сопроводить Пламенного, — парень беспокоился о своих раненых родителях.
— Кто посмел сотворить такое с ним!.. — подавленно спросил Граван.
Его взгляд был направлен на берег, где прохаживались, о чем-то беседуя, бог-волк и бог-ламий. Воин был бледен, на скулах так и ходили желваки. Вид великого вожака выбил парня из колеи.
— Найдем и уничтожим, — негромко сказал демон. — Будь спокойней, малыш, лишними тревогами Ароху не помочь.
«Малыш» из уст хрупкого юноши в адрес матерого хищника звучало довольно смешно. Но Альтис помнил этого волка лопоухим щенком, который обожал забраться «дяде демону» на руки и поточить об эти самые руки чешущиеся зубки. Потом ребенок подрос, взматерел и стал точить отросшие клыки о врагов и добычу. Только «дядя демон» внешне не изменился.
Двое волков лежали на одном из корабельных одеял. Дышали звери тяжело. Раны аккуратно зашиты, забинтованы там, где возможно, и залечены, насколько хватило сил у бога-волка. А сил у Ароха было не так уж много.
— Попало тебе, друг, — вздохнул Пламенный, осторожно гладя серую шкуру.
Волк попытался что-то сказать, но Альтис строго предупредил:
— Не напрягай горло. Обратиться сможешь?
«Нет, — беззвучно ответил волк. — Сил не хватает».
— А если я поделюсь?
«Сначала Хорху, Альтис. Пожалуйста…» — Рухар приподнял голову и умоляюще взглянул на демона.
— Хорошо, — кивнул Пламенный. — Потерпи тогда.
Опасливо косясь на волков, подошел Лисёнок.
— Ты звал, учитель?
— Помнишь, как я тебя учил делиться жизнью? — спросил демон. — Садись и потихоньку делись вот с этим волком. Рухар, только попробуй возразить!
— Молчу, — слабо выдохнул волк.
Хорха в сознание не приходила. Волчица была порвана еще сильнее вожака. Альтис отправил Гравана прочь с пустяковым поручением: нечего мальчишке тут делать, пока будут лечить его родителей. И приступил к делу.
Примерно через полчаса непрерывной работы волчица застонала. По серой шкуре прошла судорога, и скоро на земле лежала женщина. Пока Альтис возился с волчицей, он потерял счет времени. А когда закончил, Хорха уже просто спала, свернувшись калачиком.
— Извини, Рухар, на тебя уже не хватит, — устало сказал Альтис, садясь на песок.
— Шутишь, демон?
Альтис поднял взгляд и увидел, что вожак Серой стаи давно обратился, а рядом сидят два усталых мальчишки — Лёнька и Эрхан.
— Я и его тоже научил, — ткнул пальцем Лисёнок в младшего товарища.
— А ты в курсе, что это невозможно? — хмыкнул демон.
— Почему? — оторопел Лисёнок.
Альтис напомнил ученику недавно пройденный урок — закон взаимодействия различных сил — и объяснил, почему некроманты, маги мертвых, не могут делиться жизнью с другими существами.
— Удивлен, что ты этого не знал, Лисёнок, — протянул Альтис.
— Я вообще-то знал, — буркнул ученик демона. — Но проверил.
— Но у меня же получилось?.. — неуверенно произнес Эрхан.
— Потому что ты не некромант, Эрх, — сказал Пламенный и тяжко-тяжко вздохнул.
Ученики удивленно переглянулись.
— А кто же он тогда? — спросил Лёнька. — Мертвых поднимать умеет, основами некромантии владеет, я сам видел!
— Не хотел говорить, да, видимо, придется, — еще тяжелее воздохнул Альтис и замолк.
— Так кто же он такой?! — не выдержал нетерпеливый рыжеволосый Лисёнок.
— Потом узнаете, — резко бросил Пламенный, поднимаясь. — Буди отца, Эрхан.
— Он уже давно не спит, — немного робко сказал парнишка.
— Тем лучше, — сухо отозвался демон и, не оглянувшись, направился к лагерю людей.
Матросы, стараясь не выказывать особого страха, резво отходили подальше от исчадия Кошмара. «Командор — демон», — опасливым шепотком разнеслось над лагерем.
Альтис только вздернул подбородок повыше, демонстрируя, что горд тем, кто он есть на самом деле. А на мнение всякой смертной швали ему плевать с высокого купола. Только кулаки были сжаты.
Первой не выдержала Алина. Не успел Альтис сделать два десятка шагов, как она в несколько прыжков оказалась за его спиной и заорала на людей:
— Да, демон! За вас, сукины дети, воевал демон! Умирал за вашу долбаную империю и свободу! Добро пожаловать в реальность, сволочи!
— Спокойней, Линка, спокойней, — ласково сказал девушке Альтис, придержав ее за локоть. — Чего ты так бесишься? Я уже привык.
— Пусть они не смеют смотреть на тебя как на прокаженного! — все еще в бешенстве рявкнула девушка. — Они не стоят и твоего мизинца! Я их всех убью, ублюдков!
— Тише, девочка, тише. — Альтис развернул ее к себе лицом, посмотрел в глаза. — Ты этим ничего не добьешься.
— Знаю, — мрачно ответила она. — Но меня бесит, когда какая-то мразь смеет шептаться за спиной и так на тебя смотреть! Они не смеют тебя судить!
— Да плевать я хотел на этих. — Презрительный кивок в сторону моряков. — А на тебя — нет. Поэтому — не нервничай, прибереги ярость для битвы. Хорошо?
— Хорошо, — вздохнула воительница, медленно успокаиваясь.
— Умница. — Альтис легонько коснулся сухими губами ее лба и строго сказал: — Не допускай к себе Огонь Разрушения.
— Не буду, — пообещала она, устало улыбнувшись.
Алина солгала. Но демон сделал вид, что поверил той, которой очень дорожил. Все равно ведь не переубедишь это упрямое создание, условно принадлежащее к женскому полу. Про себя демон снова всем сердцем пожалел несчастное дитя. Дитя, которое волей судьбы познало жестокую и всеобъемлющую любовь Пламени.
— Пойдешь со мной, малыш? — спросил он, стараясь отвлечь девушку. — Мне предстоит весьма интересный разговор со смертными.
И все же он не жалел о том, что Алина была рядом. С ней становилось легче дышать. Даже сердце отпускало из тисков. Кто бы еще бросился защищать его с такой самоотверженностью? Ее ярость и любовь много значили для Альтиса. Только теперь он смог в полной мере осознать, что на самом деле означает слово «сестра».
— Чтобы я — и пропустила по доброй воле нечто интересное! — Девушка хмыкнула. — Идем.
Больше не оборачиваясь, рука об руку с воительницей, Альтис подошел к поджидавшим его колдунам. Сложив руки на груди, он склонил голову набок, оглядывая застывших некромантов. Те угрюмо молчали. В памяти всплыли недавние события…
Мрачные рыцари смерти обступили Альтиса. Если остальные еще как-то держались, то Аллодиса изрядно колотило, что было заметно. Говорил именно он:
— Командор Альтис, мы должны просить вас сделать для нас одну вещь, которая вам, как демону, будет… будет полезна. Мы не можем не подчиниться прямому приказу нашего владыки. Даже принеся клятву верности императору, мы остаемся невольниками Знака. Мы вынуждены просить принять наши души, жизни и силу в ваше распоряжение. Только так вы можете быть уверены, что мы не ударим вам в спину. И только так мы можем обезопасить наших родных.
Они все разом опустились перед Пламенным на одно колено.
— Первый рыцарь Нангерат Кер Наррат…
— Первый рыцарь Аллодис Дор Керрован…
— Рыцарь Дартан Тор Тугор…
— Рыцарь Лиртог Тур Гларт…
— Рыцарь Кенровер Тур Карриот…
— Клянемся честью, сердцем, жизнью, силой…
И ударили по нервам демона слова изначальной речи. Остановить! Заткнуть их глупые глотки, забить слова обратно кулаком! Но невозможно. Невозможно остановить это!.. Клятва, непереводимая на другие языки, клятва, которую нельзя нарушить. Клятва, которая отдавала в добровольное рабство поклявшегося. Вовеки. При жизни и после смерти. Отдавала души, отдавала сердца, отдавала разум и всю силу в распоряжение того, кому клялись.
— Люди… — простонал Альтис. — Глупые, недолговечные создания!..
В светящийся шар соединялись яркие живые лучи света, вырывающиеся из груди некромантов. Они шевелились, как живые, и были такие мягкие, что их хотелось коснуться.
Демон отдернул руку, стараясь совладать с взбрыкивающим внутри Зверем.
— Мне не нужны ваши жизни, ваши души, ваша сила! Мне не нужна ваша дурацкая клятва! О чем вы думали, высшие некроманты, когда произносили эти слова?!
Альтис разъярился не на шутку. Человеческий облик обтек жалкой иллюзией. Демон в своем истинном облике предстал перед людьми. На краю ярости мелькнула и была тут же забыта мысль о том, что после будет очень больно.
— Вы думали о том, кому приносите эту клятву?! Бессмертному демону Тартога! Отродью изначальной Тьмы! Рыцари с сединой, а умудрились остаться наивными младенцами! Я разочарован в тебе, рыцарь Нангерат Кер Наррат. От Аллодиса еще можно было ожидать чего-то подобного, но от тебя!.. Люди — самые глупые создания под вечным небом! За пять тысяч лет моей жизни я никогда не брал себе души! Никогда! И не нужна… не нужна мне… ваша… дурацкая клятва!
Альтис вскинул руку с растопыренными пальцами, снизу вверх ударил по белому шару, разбивая его. Лучи мгновенно втянулись назад, упруго отбросив некромантов на песок.
— Сами мучайтесь со своими душами! И со своей верностью какой угодно империи! Мне плевать! Убирайтесь с глаз моих!
Некроманты медленно поднимались с песка, пришибленные откатным ударом. Они растерялись от реакции Альтиса. От его внезапной ярости. Облик демона растаял, оставив мальчишку. Он задыхался, весь взмокший, зрачки залили радужку чернотой. Дрожащие пальцы правой руки легли на лицо, вдавились крепкими ногтями.
— Когда… братьев моих… убивали… Когда Литис горел заживо… Когда Альтаира… как свинью… вскрыли!.. И когда он… подыхал там… бессмертный!.. с кишками на земле!.. Когда умолял меня добить!.. Добить брата родного!.. Который меня вырастил!.. Кто из вас там был?.. Кто?! Кто… лишил меня памяти… и силы?.. Лишил меня всего…
Первым заговорил Альтис.
— Спрашивайте, — сухо бросил он.
Мужчины переглянулись.
— Командор… — Дартан Тор Тугор выступил вперед, оказавшись в этот раз решительнее собратьев. — Мы теперь… мы принадлежим вам?
Альтис усмехнулся, добавив чуть больше жутковатой желтизны в свои золотые глаза. Некромант, одетый как рядовой солдат Серебряной Империи, не отвел взгляд. Ничего общего с «лысыми упырями», к которым за годы войны привыкли воины империи. Обычный сильенец… выдержавший взгляд демона.
— А разве не этого вы хотели? — Тонкая бровь насмешливо изогнулась.
Молчание в ответ. Да, в порыве отчаяния некроманты предложили демону свои души. Но он отказался от дара, чем привязал к себе колдунов как союзников еще сильнее. А теперь…
— Дураки вы, рыцари. — Жемчужный блеск в усмешке. — Так и не поняли?
Аллодис улыбнулся юноше в ответ, понимающе щурясь. Поднялся с песка, прижал кулак к сердцу и низко поклонился.
— Верховный демон тебе этого не простит, Пламенный. — В голосе некроманта слышалась светлая грусть.
— Верховный в очередной раз закатает губу, — хмыкнул Альтис. Посмотрел на Нангерата: — Не гадай, колдун, на твоей душе пиктограмма Пламени с моей временной меткой. Исчезнет через неделю.
— Чтобы выжечь из нас метку Когорты и… — Нангерат задохнулся, боясь продолжить. Дар, которым обладал этот Пламенный, невозможен для демона! И тем не менее…
До колдунов наконец соизволила дойти простая истина.
— Мы свободны?!.. — едва выдохнул Лиртог, боясь поверить. — Свободны даже… от Знака?!
— Не прошло и полгода, как до этих тугодумов доперло, — решил позубоскалить Альтис, повернувшись к Алине.
— А нечего было бить со всей дури! — поддержала девушка. — Все мозги поотшибал бедолагам. Теперь у них только головная боль вместо разума.
— Как будто у меня от них голова не болит! — шутливо возмутился демон. — Пусть помучаются. Временами это полезно!
Алина в ответ с таким обожанием взглянула на Альтиса, что тому стало немного неуютно. Но все растворилось в синем сиянии глаз воительницы. В огне ее Пламени…
Некроманты в едином порыве опустились перед демоном на колено, прижав к сердцу кулак на манер воинов Сильены. Они молчали, но слов было не нужно. Долг перед Пламенным стал неоплатным. Он слишком на многое пошел ради тех, кого, в идеале, должен был прикончить еще в первую встречу. Зачем?..
Нангерат поднял голову. Золотые глаза демона (о Купол, ну разве он демон?!) сказали лучше любых слов. Сколько печали было в этом взгляде. Сколько усталой безысходности. И какая отчаянная надежда, что то, что он делает, — не зря. Что это спасет хоть кого-то.
— Ты бог… — Голос не слушался рыцаря смерти, а слова вырвались помимо воли. — Ты… Бог!..
— Нет, — устало качнул головой Альтис. — Ты ошибаешься, колдун.
Но в лицах преклонивших колено людей он читал все, о чем те молчали. Честь для них не пустой звук. И они умеют быть преданы даже тому, кого когда-то считали врагом. Ценой смерти они сохранят эту преданность демону. Про себя Альтис довольно усмехнулся. Пять сильнейших и верных колдунов — лучшая свита для принцессы Кари.
— Встаньте, — приказал командор-демон. — Нангерат… К вопросу о твоем сыне. Боюсь, что новость для тебя будет не слишком приятная. Отойдем?
Рыцарь кивнул и последовал за Пламенным. Сочтя, что отошел достаточно далеко от людей, демон остановился, повернулся к некроманту. И в который раз колдун почувствовал себя безусым новобранцем перед седым маршалом-ветераном. Высокий колдун глядел на юношу сверху вниз, а казалось, что наоборот.
— Ответь мне, рыцарь смерти, — медленно произнес маг. — Твой сын — потомственный высший некромант? Только Знаком не отмечен…
— Я не позволил, — тут же отозвался Нангерат. — Знак можно нанести и позже. Его уровень достаточно высок.
Альтис скривился в усмешке:
— Не стоит. Я не хотел говорить ни тебе, ни тем более Эрхану… но скоро он сам поймет. Поймет, что он не некромант.
Причин для недоверия у колдуна не было. Он поверил — сразу и безоговорочно. И растерялся.
— Твой сын — Пламенный маг, — не дожидаясь вопроса, поведал демон. — Его дар сродни проклятию, потому что его Пламя — самое страшное из всех. Черный Огонь.
Последние слова — как беспощадный удар копьем в живот. Не было иных Черных Пламенных, кроме страшного сотника, брата этого юноши. Их убивали, не позволяя инициироваться.
— Но он же…
— …сгорит, если его не обучить, — закончил Пламенный за некроманта. — И учеба будет очень жестокой. Я забираю его, колдун. Забираю, чтобы он мог выжить. Это будет очень больно. Но другого способа нет.
— Что требуется от меня? — поинтересовался Нангерат, быстро смирившись с судьбой.
— Я уже говорил тебе на корабле, — прохладно ответил Альтис. — Из кожи вылези, но побудь для сына нормальным отцом. Только мне при этом не мешай.
Нангерат прижал кулак к сердцу и коротко поклонился. Альтис с досады чуть не двинул ему кулаком по уху, едва сдержавшись. Ничего не понимают эти глупые люди!
— Кретин ты, колдун! — зарычал демон. — Редкий кретин! Вон тот наивный белобрысый дурак, — Альтис ткнул пальцем в стоящего поодаль Аллодиса, — мудрее тебя в сотню раз!
И ушел, не сочтя нужным хоть что-то объяснить.
Через час Траэллита спустил корабль на воду. Люди возвращались на палубу, решив заодно прихватить кое-что с берега и пополнить запасы, раз уж представилась такая возможность. Ламий в это время мрачно разглядывал песок под ногами, выслушивая от Волка нотацию. Арох, филигранно сшивая снова разорванную перепонку, не переставал сетовать на безалаберность побратима.
— Какой же ты нудный, брат, — вздохнул Траэллита.
— Какой же ты раззява, брат! — передразнил Волк, завязывая узелок и перематывая руку ламия бинтом. — Хотя бы день не дергай.
— Попробую, — неуверенно протянул бог-ламий.
— Обалдуй, — припечатал бог-волк.
— На себя погляди, лохматый, — фыркнул незаметно подошедший демон. — Скоро пять тысяч лет, а все еще балбесина.
— В отличие от некоторых, — выразительный взгляд ярко-зеленых глаз на обоих побратимов по очереди, — я хотя бы ответственный. И в руках себя умею держать.
— Да-да.
— Умный, ответственный.
— Взрослый…
— Дяденька Волк.
— Торжественно определяем тебя в няньки!
— Всем искателям!
— Упаси Купол! — в притворном ужасе отшатнулся Волк.
Все трое рассмеялись. Отсмеявшись, Альтис спросил:
— Трэн, что ты там говорил о другом корабле?
— Через пару дней будет, — ответил ламий, мгновенно помрачнев.
— Не надо, — спокойно сказал демон. — Я выдержу.
— Ал… Парусник уже в пути… пара дней… — Морской бог запнулся и замолк, заметив, как изменилось выражение лица друга.
— А ты уверен, — Альтис малость подался вперед, — что я не сожгу, к Кошмару в пасть, твой драгоценный фрегат, если будет возможность плыть на другом?
Ламий промолчал, опустив взгляд. Пламенный криво усмехнулся, хлопнул побратима по плечу и весело сказал:
— Не парься, друг! Уж как-нибудь я выдержу такую малость, как путь по морю.
— Не трогай Рина, — тихо, но твердо попросил бог-ламий. — «Дитя бури» сожги, но Рина не тронь.
Красивое лицо демона окаменело.
— Держи своего ученика подальше от меня, брат. — Для кого угодно, кроме двоих богов, этот голос сейчас прозвучал бы абсолютно бесстрастно. Но ламий содрогнулся от сжигающей все на своем пути ненависти, которую так ясно услышал. — Или лишишься не только кораблика, но и всего личного состава. Кроме, пожалуй, кока. — Снова кривая усмешка. — Девочка отменно готовит.
Ламий кивнул, слишком хорошо понимая и помня, что пережил друг. Эльфенка придется основательно прикрыть. Впервые один побратим желал убить ученика другого. Впервые тот, кто был дорог одному, стал врагом другому. И Траэллите было жутко от того, как все случилось.
— Трэн, Арох, Ал! — позвала Алина. Одной ногой она стояла в лодке, другой — в море, не боясь намочить ботинки и штаны. — Вы идете или вплавь догонять корабль будете? А то смотрите, оставайтесь!
— Идем! — махнул рукой демон. — Погоди минутку!
— Ал… — Суровый морской бог в этот миг напоминал растерянного мальчишку.
Демон мотнул головой и спокойно сказал:
— Не надо, Трэн. Пошли, ведь с Линки станется оставить нас на берегу.
И, едва перекинувшись десятком ничего не значащих слов, боги и демон вернулись на корабль.
До вечера Альтис не показывался, занимаясь самым полезным на свете делом — отсыпаясь. Собственно, отсыпались все боги, вымотанные ночной битвой. Только с закатом сонный Альтис соизволил вылезти из каюты. По дороге он наткнулся на такую же сонную Алину.
— Разомнемся? — потягиваясь, предложил демон.
— Только без мечей, — повторяя его жест, ответила девушка. — И легкая разминка.
— С шестами? — уточнил демон, взглядом находя у борта тренировочное оружие.
— А давай… Только пяткой по лицу не бить!
— Ладно! — весело хмыкнул Альтис, подавая Алине короткий шест.
Гладкие, ровные деревянные палки метровой длины привычно и легко легли в руки обоих. Обмен пробными ударами быстро превратился в легкий тренировочный бой. Каскад ударов становился все быстрее, две фигуры танцевали по палубе легко, со свойственным обоим изяществом. Алина чувствовала, как движется ее сильное, послушное тело, и наслаждалась каждым мигом, каждым движением! Нечто похожее испытывал и Альтис. Алина видела отражение своей улыбки на его лице.
Разминка едва не затянула Пламенных в поединок мастеров. Дети Огня порывисты и горячи, но в этот раз оба вовремя остановились. Отступив на шаг, воительница опустила шест, откинула челку с лица.
— Ну как? — поинтересовался демон.
Девушка безошибочно поняла, что он имеет в виду.
— Восхитительно! — Она не собиралась ничего скрывать. Новая плоть оказалась воистину великолепна. Прекрасное, очень послушное, сильное, быстрое, тренированное тело. — Вся эта прелесть мне останется на всю жизнь, да?
— Да, — подтвердил Альтис. Ласково улыбнулся и немного грустно сообщил: — Только детей у тебя по-прежнему быть не может.
— И слава Куполу! — отмахнулась девушка. — Мне этого и не надо.
Альтис вздохнул, неодобрительно качнул головой, но спорить не стал. Он ведь знал ее, слишком хорошо знал. И понимал.
— А нас сегодня будут гонять? — весело спросил сидящий на бочке Лёнька. — Или ну их, тренировки?
— Вот неугомонный! — притворно нахмурился Альтис. — Загружу тебя по уши, взмолишься о пощаде!
— У тебя хватит совести меня не мучить! — нагло сообщил ученик демона.
— Совести?! — Демон изобразил такое живое удивление, что Лисёнок захихикал. — У меня?! Я с ней незнаком!
— Незнаком! — подтвердила воительница. — Иначе бы не был таким вредным!
— Я не вредный! Я очень даже полезный!
— Угу. Как полезные ископаемые. И по возрасту подходишь…
— Ах ты, зараза!
Демон с удовольствием погонял по палубе хохочущую удирающую девушку. Поймал, получил локтем в живот и хотел выкинуть за борт, но, вняв просьбам учеников, простил.
— Потренируешь парней? — спросил он, задумчиво рассматривая мрачного Эрхана.
— Угу, — кивнула девушка.
— Эрха как следует вымотай, — попросил демон вполголоса. — Чтобы на ногах едва стоял. Лёнька пусть отдыхает. И сама не особо… Может случиться так, что ты мне понадобишься.
— Как скажешь, — многообещающе усмехнулась девушка.
Оставив мальчишек на Алину, демон вернулся в каюту и тоскливым взглядом обвел царящий тут невообразимый бардак. И почему Трэн не предусмотрел такого буйного пассажира, как Альтис?! Днем он просто не успел обратить внимание на погром, что учинил в каюте, когда его сорвало с цепи. А теперь придется со всем этим разбираться самостоятельно, потому что за помощью обращаться стыдно. Тяжко вздохнув, Альтис снял перчатки, закатал рукава и принялся за уборку.
Через полтора часа он собрал и восстановил даже разбитые стекла и декоративные статуэтки. Когда приходилось заниматься такой ювелирной работой, пусть это была обычная уборка, Пламенный всегда увлекался.
Достав из тайника меч в потертых черных ножнах, он несколько минут держал его в руках и смотрел. Но видел не клинок. Видел погибшего брата…
— Прости меня, Альтаир, — едва слышно прошептали бескровные губы. — Прости меня ты, брат… Сам себя я уже никогда не прощу…
Заставляя нервы успокоиться, Альтис коснулся пальцами лба, снова, в тысячный раз проверил, в каком состоянии его изумрудная змейка Зерги, живой талисман. LiiTtu᾿shot по-прежнему пребывала в глубокой, подобной смерти спячке. Альтису это очень не нравилось — слишком долго она спала. И слишком глубоко. Пламенный не знал, как на LiiTtu᾿shot может повлиять кровь демона. Пусть даже разбавленная пленом плоти.
Откинув челку со лба, Альтис подошел к собранному из мелких осколков зеркалу и самым внимательным образом рассмотрел свой живой обруч. Контуры, невидимые человеческому глазу, для глаз демона были легко различимы. Прозрачные чешуйки поблескивают алым — это нормально. А вот едва заметные белые и темные сполохи внутри ставшего прозрачным тельца змеи…
— Что же я натворил-то?.. — поинтересовался у своего отражения Пламенный демон.
Эх, не стоило позволять ей вкушать его кровь и силу! Но в тот момент не было выбора. И сделанного уже не воротишь… Пламенный снова изучил взглядом свой живой талисман, но так и не смог решить, что делать дальше. Во всяком случае, разлучать змейку с собой точно не стоит.
Мысли о Зерги отвлекли и помогли взять себя в руки. Альтис, покрепче сжав в руке меч, вышел на палубу. Солнце село, и вечерние сумерки кутали воздух в серо-синие тени. Алина в его отсутствие постаралась на славу — Эрхан, спустившийся с мачты под ругань воительницы, едва держался на ногах. Лисёнок в это время что-то писал в записной книжке, видимо выполняя теоретическое задание. Матросов и пассажиров на палубе было не видно.
— Хватит, — не повышая голоса, велел Альтис. Алина без вопросов замолчала и отступила в сторону. — Эрхан, подойди.
Мальчик быстро взглянул на своего кумира и учителя, снова опустил глаза, послушно подошел. Альтис некоторое время рассматривал своего теперь уже ученика, повернулся к любопытно насторожившемуся Лисёнку и велел:
— Позови-ка мне Змея, Лёнька. И Стрима тоже.
Лисёнок кивнул и убежал в сторону юта. Альтис решительно, боясь передумать и отложить дело на как можно более долгий срок, рукоятью вперед протянул Эрхану меч в ножнах:
— Вытащи его.
— Что?.. — не понял мальчишка.
— Вытащи меч из ножен.
Поколебавшись несколько коротких мгновений, подросток схватился за рукоять и потянул клинок на себя.
— Прости за то, что сейчас будет, малыш, — едва слышно шепнул Альтис. Его второй ученик вздрогнул. Но не остановился.
Несколько долгих, гулких ударов сердца — и вороненый клинок оказался в руках мальчишки. Ножны с глухим стуком выпали из руки демона. Эрхан прижал левую ладонь к груди и с нарастающим страхом смотрел на черное лезвие. Огонь рождался в сердце. Темный, всемогущий Огонь Мрака. Он жег холодом в груди. Выжигал сердце, душу, разум. Медленно. Страшно. Больно.
— А-а-а… — раскрыл рот в тихом, хриплом крике Эрхан, уже почти не видя, как Черное Пламя охватывает клинок и руку.
По лицу потекли слезы отчаяния и страха. Выпал из ослабевшей руки меч. Вторая ладонь прижалась к сердцу. Он умирал. Умирал внутри. Умирал так страшно, что хотелось выть от ужаса.
— А-а-а…
Ни на что больше нет сил. Даже на то, чтобы снова вдохнуть…
— Держись, малыш…
Сильные, горячие руки обхватили за плечи, поднимая с колен, вливая тепло и жизнь в ледяной ужас смерти.
— Открой себя Пламени, Эрх. Впусти в себя Огонь. Отдай ему себя.
— Нет… — едва слышно всхлипнул мальчишка. — Не надо…
— Потерпи, малыш…
Огонь желал его всего без остатка. Страшно. «Откройся…» Не надо… «Ты должен…» Не могу… «Можешь… ты должен…»
Подросток не видел, как начинает гореть весь. Не видел, как рядом полыхает Белым Огнем его учитель. Должен… Тогда…
— Я призываю тебя, Пламя, — судорожно прошептал ученик демона.
И в то же мгновение не смог сдержать крика! Его раздирало изнутри, закипала в венах кровь, сердце зашлось в паническом ужасе, разум и душу пожирало Пламя!..
— Выпусти его! — крикнул Альтис, очень надеясь, что ученик услышит. — Не держи в себе! Тесс фиор!..
— Тесс… фиор… — онемевшими губами прошептал Черный Пламенный.
Пламенного мага, когда-то вечность назад считавшего себя некромантом, перекорежило, уничтожило, спалило дотла. У живого — вырвало сердце, вывернуло разум наизнанку, распотрошив, как дохлую кроличью тушку. И разбило в осколки душу, не оставляя ничего от него прежнего. А потом — его собрало заново. Уже другого. Уже мертвого…
Альтис смотрел, как горит и изменяется его ученик. Как рождается на свет еще один истинный Пламенный. И когда тот открыл глаза, Альтис понял — Эрхан не справился.
— Помоги мне, всемогущий мой Огонь, — прошептал демон.
Крепко обняв своего умирающего ученика, Альтис остро пожалел, что сейчас не день и он не может, как когда-то, воспользоваться подаренной Создателем руной «Жизнь», выжженной на его ладони. Белое Пламя охватило Черный Огонь, окутало его и проникло в самое сердце рожденного мага. Оно шептало мальчишке, что жизнь не пуста, рисовало рассветы и радуги, оживляло в обледенелом сердце родные и любимые образы… «Как мало тепла, заботы и любви ты видел, малыш!..» — с болью подумал демон.
— Но я видел тебя, — хрипло прошептал подросток, не понимая, что происходит. — Ты мой учитель… и мой бог…
— Так не умирай же, ребенок. Я приказываю. Живи!
Эрхан слабо кивнул, не чувствуя, как по лицу снова текут слезы от боли. И потерял сознание.
Альтис подхватил обмякшего ученика, рисуя своим Огнем защиту на его запястьях. Невидимые и до поры неощутимые браслеты. Отозвал свое Пламя и пошатнулся…
— Спокойней, брат… — Стримбор подхватил на руки мальчика. Траэллита поддержал демона.
Арох молча сунул в руки побратиму флягу, и тот, не задавая ненужных вопросов, сделал несколько глотков. Его передернуло, он задержал дыхание, чтобы не закашляться, и, когда отпустило, вернул флягу Волку.
Нангерат помчался к сыну как полоумный, но бог-ветер отшатнулся в сторону, покрепче прижав к себе мальчишку. Через мгновение на пути колдуна встали суровый Коган-ястреб и снежный волчонок Жулька, не позволяя приблизиться к Эрхану.
— Не прикасайся! — рявкнул бог-ветер.
— Что с ним?.. — едва справившись с голосом, спросил Нангерат. Он был до крайности растерян.
— Убьешь его, если тронешь, — сказал Стримбор и прикрыл плащом бессознательного юного мага.
— Ты же некромант, — добавил Ястреб.
Больше пояснений не потребовалось. Нангерат и сам догадался, в чем дело. Он — колдун, маг Смерти. А его сын теперь волшебник, маг Жизни…
— Я его инициировал, — хрипло сказал Альтис. — Но он оказался слишком слаб.
Эти слова ударили некроманта как кнутом. Сын слишком слаб. По вине отца.
Альтис устало попросил друга:
— Стрим, поставь ему защиту от воплощения кошмаров.
— Не учи ученого! Уже ставлю, — раздраженно отозвался бог-ветер. Он очень беспокоился за побратима и его второго ученика, хоть и не желал этого показывать. Черный Пламенный… О Купол, Черный Пламенный! Такой, каким был Альтаир. — Первый раз, что ли… Куда его?
Демон поморщился от зверской головной боли, огляделся, ненадолго задержав взгляд на обеспокоенном Лёньке и мрачной Алинке, но обратился к богу-ветру:
— Присмотреть за ним сегодня сможешь, Стрим? Я не в силах…
— Без проблем, — ответил Стримбор, поворачиваясь, чтобы отнести паренька к себе в каюту.
— Я с тобой, — шагнул следом Ястреб. — Алинка, ты тоже — нам нужен сильный Пламенник. Жулька, и ты с нами, — потрепал он по холке снежного волка.
— Пошли, — тяжко вздохнула воительница. Но перед тем как уйти, повернулась к демону: — Как ты, Ал?
— Выживу, — ответил тот, стараясь не показывать, как он на самом деле сейчас слаб.
Секунду поколебавшись, Алина все же пошла вслед за Ястребом. Жулька быстро подскочил к Альтису, поднялся на задние лапы, морозно дыхнул в лицо и убежал прежде, чем демон успел возмутиться.
Траэллита, положив ладони на плечи друга, щедро поделился с ним силой. Альтис некоторое время молчал, прикрыв глаза, потом осторожно отстранился:
— Спасибо, Трэн, больше не нужно.
Ламий придерживался иного мнения, но спорить не стал. Вместо этого взглянул на Волка. Арох кивнул.
— Пойдем, нечего здесь делать, — сказал он демону. — Пускай Трэн палубу приберет.
Демон без лишних протестов побрел к юту. Ламий подождал, пока друзья уйдут, и только после этого принялся гасить огненные осколки, оставшиеся после инициации.
Пламенные маги обычно перерождались самостоятельно, достаточно легко… или сгорали. Но все было иначе, если Пламенем оказывался Черный Огонь. Или если до этого бедняги не владели некромантией. С Черным Огнем все еще сложнее, потому что он не соприкасался с магией Жизни, как любое другое Пламя. Некромант по-прежнему сможет поднимать мертвых. И лечить живых. Становление Черного Пламенного чем-то сродни перековке сознания, и сил нужно немерено, чтобы удержать волшебника, не позволить сойти с ума и умереть. Как только Альтис рискнул его инициировать в своем нынешнем состоянии?
Последний «осколок» одиноко лежал у самой фок-мачты. Не спеша уничтожить, ламий взял его в ладонь и понял, что небольшой сгусток Черного Пламени все еще живой. Живой Черный Огонь… как у Альтаира… Он танцевал в руке бога-ламия по растопыренным пальцам и перепонкам, где-то согревая, но чаще болезненно жаля.
Ноги отказались держать, и ламий сел, привалившись спиной к мачте.
— О Купол, как же я виноват перед тобой, мой старший брат, — вырвалось из его уст помимо воли.
Когда Альтис, Литис и Арох вляпались по самые уши на материке, Стримбор и Коган по вине Трэна влезли в авантюру на Драконьей Гряде в море! Это была его, Змея, вина в том, что Волк попал в плен, что троицу демонов вышвырнуло в материальный мир, а потом… а потом Литис, Альтаир и Альтис…
Богам закрыт путь в подматерию, а демоны не могли выбраться оттуда без помощи Ароха — он единственный свободно ходил по девяти нижним и трем верхним мирам, не считая материального. Проводник между мирами с уникальным даром проникновения в разные слои бытия. Потерялся Волк, и на триста лет друзья оказались отрезаны друг от друга глухой стеной, не зная, что случилось…
Ламий слегка прикрыл ладонью глаза, упершись локтем в согнутое колено, и продолжил смотреть на черный огонек в темноте. Со смертью двоих братьев часть его души умерла в страшной агонии. Не верилось. Вся жизнь, почти пять тысячелетий, превратилась в ничто. Черный Пламенный заменил Трэну отца. Именно он с детства воспитывал своих шестерых младших братьев.
— Что же я натворил… — простонал ламий.
Бессмертные привыкли к потерям в мире смертных. Привыкли терять тех, кого по глупости успели полюбить. Больше всего на свете побратимы дорожили друг другом. В череде потерь они друг для друга стали якорем, семьей, той неизменной частью сути, которая, что бы ни произошло, была вечной. Это больше чем просто дружба, больше чем братство, это — единство. Не было случая, чтобы семь искателей умудрились всерьез поругаться или, что вообще непредставимо, враждовать между собой.
Единое. Целое. Неделимое. Вот чем были четверо богов и три демона.
Если отрезать руку, то все равно еще долго будешь пытаться ею пользоваться, забывая, что ее нет. Вот и сейчас побратимы медленно осознавали, что часть целого утрачена. И не верили. Что будет дальше?.. Что будет, если Альтис погибнет? Альтис, о Купол, Альтис!.. Пасть Кошмара — детская игрушка по сравнению с тем, что пришлось пережить ему! Что будет, когда Коган, Стрим и Арох поймут, что в этом его, Трэна, вина?!
Огонек жег руку. Иссушенные перепонки покрывались болезненными разрывами на коже.
— Что ты хочешь, Пламя? — шепнул бог-ламий. — Что ты хочешь от того, кто виновен в смерти твоего избранника?..
Черной патокой огонек расползся по ладони и собрался снова, потянувшись вверх. Ламий медленно поднес его поближе… А если оставить его в себе навсегда?.. Он убьет морского бога, но зато можно будет ненадолго представить, что это брат снова рядом, живой…
Удар ладонью по ладони был не сильным, но очень болезненным. Красное Пламя полыхнуло, гася и вбирая в себя черный огонек.
— Не стоит, — обронил Лисёнок, в упор глядя на бога-ламия.
Целая минута прошла, прежде чем ламий очнулся и осознал, что именно он едва не совершил.
— Как скажешь, — запоздало отозвался он. Его улыбка больше походила на судорожную гримасу.
Боль в ладони, превратившейся в один сплошной ожог, не спешила проходить. Перепонки казались тонкими истрепанными кусками парусины в запекшейся крови.
— Ты бы полечился, — кивнул на руку ламия Лисёнок.
Траэллита сам отбросил в сторону формальности: выругался, как матерый орк, когда ученик демона попробовал однажды обратиться к нему со всей положенной церемонностью и почетом.
— Заживет, — отмахнулся ламий.
— Это после Черного Огня? — недоверчиво приподнял бровь мальчишка и решительно продолжил: — Пойдем, у меня есть хорошее средство от ожогов. Сам постоянно пользуюсь.
— Не надо, я ведь регенерирую.
— У тебя же до кости прожгло! Я эти раны знаю, они даже у Ала так просто не заживают. Чем быстрее начнешь лечить, тем меньше потом будет болеть!
Бог-ламий тяжко вздохнул. Обеспокоенный Лисёнок теперь ни за что не отвяжется. Траэллита поднялся на ноги и поплелся следом за учеником демона.
Утро началось со зверской головной боли. Взвыв, Альтис обхватил голову руками и скатился с кровати.
— Что за…, нежить задери?! — простонал демон, не открывая глаз.
Воспоминания возвращались обрывками. Вчерашний вечер. Эрхан. Инициация.
Кое-как заставив себя подняться, Альтис нашел оставленную вчера на столе флягу и в несколько глотков ополовинил ее содержимое. Через несколько минут немного полегчало. Удивительно, но болела только голова, ощущения в теле не были невыносимыми. Наверняка это благодаря тому, что Змей вчера поделился силой.
Кое-как облачившись в привычную военную форму, демон с трудом привел себя в порядок и покинул каюту. Светало. Солнце спешило окрасить облака в золотисто-розовый цвет. Головная боль заставляла ступать осторожно, без лишних и резких движений. Все тело тоже напоминало о себе глухой тягучей болью. Пошарив в карманах жилетки, демон нащупал небольшой мешочек с бесцветным и безвкусным порошком, высыпал себе в рот половину содержимого, скривился, но проглотил, запив из фляги. Мышечный модулятор должен привести это искалеченное человеческое тело в относительный порядок.
— Ты его инициировал?
Демон резко обернулся и снова скривился от боли. Прошло несколько мгновений, прежде чем в глазах прояснилось. Карэн. Маленькая принцесса в последнее время полюбила мужские костюмы и военную форму, забыв о платьях и лентах. Черные волосы туго стянуты в косу, офицерская форма подогнана по тоненькой фигурке.
— Ты инициировал Эрхана как мага Жизни? — повторила девочка.
— Верно, малышка, — осторожно, боясь возвращения болевой пытки, кивнул демон.
Кари шагнула вперед и неожиданно крепко обняла демона.
— Спасибо тебе, мой хранитель, — прошептала она.
После этих простых слов сложился еще один кусочек мозаики. Новая вспышка предвидения заставила его задержать дыхание. Эх, девочка… Какой же сильной, какой великолепной ты будешь императрицей… Карэн Справедливая… Только за глаза тебя будут называть Карэн Беспощадная, Карэн Жестокая… Дева-клинок. Танцующая с мечами. Янтарная королева. Он помнил ее род еще до становления империи и по старой памяти называл будущую владычицу Сильены королевой.
— Не за что, малышка, — ответил Альтис. — Все будет хорошо, это я тебе обещаю.
— И у тебя тоже?.. — подняла темные глаза девочка.
Альтис грустно улыбнулся уголком рта, качнул головой. И вместо ответа предложил:
— А давай я научу тебя драться, малыш?
— Не откажусь, — улыбнулась маленькая владычица Серебряной Империи.
— Тогда начнем прямо сейчас! Со стандартной разминки.
Принятые лекарства начали действовать, отгоняя боль, и тело требовало движения. Карэн не зря в свое время ходила в лагерь Альтиса — полный комплекс разминки был проведен без единой ошибки!
Демон остановился, с минуту задумчиво глядел на девочку, что-то про себя решая, потом уверенно положил одну ладонь ей на затылок, а другую на лоб:
— Потерпи, ребенок. Будет чуть-чуть больно.
— Ой! — В следующий миг девочка дернулась, испуганно посмотрев на своего демона-хранителя.
Альтис почти сразу убрал руки:
— Теперь посиди пару минут, будет легкое головокружение.
Карэн послушно села на бочку, ничего не спрашивая. Она полностью доверяла златоглазому демону. Голова и вправду кружилась… Но когда маленькая принцесса начала осознавать, что именно сделал демон…
— Я правда так умею?!
Вскочив, Кари стрелой сорвалась с места, добежала до мачты, ловко вскарабкалась и прыгнула вниз, кувыркнувшись через голову. Снова побежала и с места сделала сальто, но не смогла так же ловко встать и растянулась во весь рост.
— Не так быстро, милая! — Альтис не смог сдержать веселье. — Вставай, я покажу тебе, как надо.
Император проснулся позже и застал свое дитя за интересным занятием — спаррингом. Он протер глаза, опасаясь поверить в увиденное. Его дочка, в жизни раз пять державшая оружие, сейчас с ловкостью кошки дралась с демоном на парных коротких клинках!
Демон беззлобно шутил, то и дело поправляя девочку и указывая на ошибки таким образом, что и она смеялась над собой. Деревянные мечи так и мелькали, с глухим стуком сталкиваясь. Принцесса хохотала над очередной шуткой демона и танцевала с мастером свой первый и оттого неторопливый, пока еще неуверенный танец смерти…
Тигран Тринадцатый тихо отступил, незаметно забравшись на смотровую площадку. Риноиль молча подвинулся, позволяя императору скрыться от дочери. Сам он старался не отсвечивать и не попадаться на глаза Альтису — великий ламий строго-настрого запретил конфликтовать с Пламенным.
— Тебя бы с большими клинками обучить, — отступив, сказал Альтис.
— А чем плохи такие, как у тебя? — поинтересовалась Кари, отдышавшись.
— Ты по-другому движешься, — улыбнулся Пламенный. — Я убийца, а ты — боец. Тебе подойдут мечи раза в два длиннее моих. Ох и виртуозно же ты ими будешь владеть, малышка!
— А ты откуда знаешь? — прищурилась довольная девочка.
— Я вижу будущее, маленькая, — чуть печально улыбнулся демон. — Ты достойная наследница своего великого предка, Янтарная королева Карэн. — И Альтис, изрядно напугав принцессу, опустился на колено, склонил голову и прижал кулак к сердцу. — Моя королева.
Когда Альтис поднялся, девочка некоторое время молчала, пытаясь понять, что же творится в этих золотых глазах. А потом сама склонилась, прижав к сердцу раскрытую ладонь.
— Nie Talleri, — негромко, но решительно произнесла Кари.
Nie Talleri. Тот, кто учит жить. Тот, кого отражают в себе. Тот, кто заставляет прозреть. Больше, чем отец, больше, чем брат, больше… чем все. Мой учитель.
— Не стоит, детка. — Демон легко приподнял девочку и поставил на ноги. — Во мне слишком много темного и жуткого.
— Не наговаривай на себя, Альтис, — сказала Карэн. — Я все равно не поверю.
— Зря, — тихо сказал Альтис, но печальная улыбка быстро превратилась в лукавую. — Потому что я тебя сейчас не пожалею и выпорю ремнем, бессовестная девчонка!
Кари хихикнула, вывернулась из рук Пламенного и быстро убежала, спрятавшись за мачту, откуда самым бессовестным образом показала демону язык и крикнула:
— Не догонишь!
Все утро демон посвятил принцессе. Потом перепоручил ее Лисёнку, а сам пошел к Эрхану.
— Как он?.. — шепотом спросил Альтис у Стримбора, застыв на пороге каюты.
Мальчик спал. Он выглядел бледным и изможденным, тело было покрыто множеством ожогов, почти заживших. Бог-ветер сидел возле койки, на которой спал подросток, и тоже выглядел заметно уставшим.
— Отсыпается, — негромко ответил Стримбор. — Все нормально, выдержит. Процесс восстановления уже пошел.
В кресле сонно заворочалась свернувшаяся калачиком Алина. Спустила ногу вниз, наступила на Когана, устроившегося на полу возле кресла, что-то невнятно проворчала и опять затихла.
— Моя мелкая здесь еще нужна? — Демон кивнул в сторону девушки.
— Нет, — качнул головой Стримбор. — Она сделала все, что могла.
— Тогда я ее забираю, — сообщил Альтис, осторожно переступая Ястреба и подхватывая на руки воительницу.
Та приоткрыла синие глаза, глянула на своего демона, обхватила руками за шею и снова уснула.
— Малявка, — хмыкнул Альтис, выходя в коридор.
Пару мгновений постоял, раздумывая, куда ее девать, в сотый раз пожалел, что рядом нет Марьи, и отнес в свою каюту. Тут уж точно никто не потревожит.
— Отдыхай, мелкая. — Стащив с девушки ботинки и лишнюю амуницию, Альтис прикрыл ее одеялом.
А сам направился на палубу. Он вдруг вспомнил, что за всей этой суетой напрочь позабыл о верном къяре. Тот хорошо знал свое место и даже не думал напоминать о себе.
Бегом на камбуз к коку Гинхи за большим куском сахара и яблоком и так же бегом к обделенному вниманием зверю. Без лишних слов Альтис принялся чесать своего коня за ушами и гладить чувствительные места на шее.
— Как ты тут, Калигул? — спросил Пламенный у къяра, разомлевшего от внезапной ласки.
«Все в порядке, — отозвался конь, щурясь. — Только матросы меня боятся».
— Ну это неудивительно, — хмыкнул демон.
Альтис чувствовал себя виноватым, хоть и ни в коей мере не собирался этого показывать. Ткнулась под руку Пламенька, требуя свою долю ласки, и демон не отказал рыжему эфирному пегасу.
День пролетел незаметно. Дел оказалось так много, что внимательному коку, следящему за тем, чтобы на корабле не было голодных, пришлось почти силком притащить Альтиса на камбуз и заставить поесть.
Алина проснулась только к закату. Спать все еще хотелось, и препаршивое настроение не спешило никуда деваться. Выйдя из каюты, она наткнулась на Когана. Тот увидел, что воительнице плохо, и без лишних церемоний потащил ее за собой, изрядно подняв настрой поздним завтраком и одной необычной вещью, откопанной в закромах корабля.
Уставший за день демон снова обосновался на своем излюбленном месте — баке за фок-мачтой — и ровнял два тренировочных деревянных клинка, соблюдая баланс и проверяя гладкость рукояти, чтобы занозы не ставить.
— Что это ты делаешь? — Девушка забралась к демону и с интересом наблюдала за его занятием.
— Для Кари, — коротко ответил Альтис.
— А не длинные? — удивилась Алина.
— А ты глянь на нее. — Демон мотнул головой себе за спину.
Пламенная обернулась. По всему кораблю носились, как два шкодливых сорванца, Лисёнок и Кари. Они то и дело пытались стукнуть друг друга деревянными клинками. И каждое движение девочки говорило опытному глазу воительницы, что мечи, выбранные Альтисом, идеально подойдут. Какая плавная грация!
— Хороша! — оценила Пламенная волшебница. — Твоя работа?
— А то ж, — хмыкнул явно довольный Пламенный волшебник. В последний раз отполировав тренировочные клинки, он полюбовался своей работой.
Лисёнок взвился в прыжке и попытался вспрыгнуть на нос корабля, минуя двух магов. Следом за ним уже лезла Кари, весело вопя:
— Поймаю — прибью!
Демон схватил принцессу за ногу:
— Стоять!
— Почему? — обиженно обернулась девочка.
— Сядь, — приказал демон.
Девочка послушно села. Первым делом Альтис протянул ей свою флягу, на дне которой плескалось немного жидкости.
— Для начала выпей вот это. И не вздумай плюнуть!
— А что там? — полюбопытствовала Кари, заглядывая внутрь.
— Не выпьешь — завтра не встанешь. Это сейчас ты усталости не чувствуешь и скачешь, как маленькая обезьяна, а завтра мышцы разболятся. Это называется «эффект вложенного мастерства». Разум знает, а тело еще не готово. И рефлексы отработать нужно… Вот тело и отрабатывает. Сегодня. А завтра будет жестокая расплата.
Кари испуганно ойкнула и без протестов выхлебала все до капли. Скривилась, но даже не подумала плюнуть.
— Хорошая девочка, — сказал Альтис и отдал принцессе тренировочные клинки. — Закажем потом такие же настоящие.
— Ух ты! — Схватив подарок, девочка пару раз взмахнула мечами. — Лёнька, смотри, что мне Альтис сделал!
— Я отсюда посмотрю! — крикнул Лисёнок в ответ, кое-как устроившись на бушприте и не спеша лезть обратно на борт.
— Боишься?! — задорно воскликнула Кари.
— Боюсь! — покладисто согласился маг. — Ты меня уже загоняла! Я лучше тут посижу!
— Кари, иди к Ароху. Скажи, что я просил его сработать лук под твою руку и обучить тебя стрельбе, — подавив смешок, сказал демон.
Карэн прокричала радостное «ура!» и пущенной стрелой унеслась искать бога-волка.
— Довел ребенка, — сообщила Алина очевидную истину. — Теперь будет такая же больная на голову, как мы.
— Не будет, — чуть улыбнулся демон. — Она будет королевой, которая сумеет постоять за себя в любой ситуации. Не только за себя, но и за всю империю. Ты выспалась, мелкая? — Альтис наконец повернулся к девушке и заметил предмет в ее руках. — Это что такое и откуда?
— Да Коган где-то выкопал, — ответила воительница. — Вроде лютня. Настрой ее, а?
— Давай. — Альтис взял в руки инструмент и внимательно оглядел.
Несколько больше обычной, эта лютня обладала спрямленным грифом и плоским дном. Струн было семь. Альтис коснулся струн, проверил, как она звучит, быстро разобрался, где какие проблемы, и потратил на настройку не больше пяти минут. Немного поиграв для собственного удовольствия затейливую, чем-то пугающую и настораживающую мелодию, прихлопнул струны ладонью и взглянул на девушку.
— Красиво звучит, — оценила она.
Звук был глубокий, чистый и привлекал Алину гораздо больше, чем звучание классической лютни. А еще ей нравилось смотреть, как порхают по струнам руки Альтиса.
— Сыграй мне, — попросила она, желая снова увидеть этот завораживающий танец ловких изящных пальцев.
Он кивнул и заиграл. Алина не сдержалась и положила голову на его вытянутую ногу, устроившись на коленке. Так было лучше видно. Как же он ловок!..
Незаметно солнце снова склонилось к закату. День заканчивался. Матросы и пассажиры разбрелись кто куда. Альтис вернул лютню Алинке, и та с удовольствием слушала звон, который издавали струны уже под ее пальцами.
— И они даже не вспомнят о том, что хотя бы изредка надо кушать! — Недовольный голос заставил Альтиса и Алину вздрогнуть, переглянуться и слезть на палубу.
Гинхи держала поднос с легким ужином на двоих и сурово разглядывала Пламенных. Демоническая природа Белого командора ее ничуть не пугала.
— Спасибо тебе, девочка, — весело улыбнулся Альтис.
— Мы и правда забыли, — призналась Алина. — Спасибо, Гинхи.
Орчиха зарделась и осталась довольна. Но не забыла проследить, чтобы Пламенные ничего не оставили! Хорошо зная, что эти двое едят совсем не много, она и не пыталась положить им больше, чем те могли осилить.
— Ты умеешь играть? — спросила у Алины орчиха, когда маги окончили трапезу.
— Угу, — кивнула та. — Вроде того…
— Сыграй, — попросила Гинхи.
Алинка бросила вопросительный взгляд на Альтиса. Тот едва заметно кивнул, погладив пальцами флейту. Воительница улыбнулась и заиграла, запев веселую и не очень приличную песенку. Альтис подыгрывал на своей флейте. Орчиха раскатисто смеялась.
Воительницы хватило всего на три веселых песни. Потом ритм изменился, заставив слушателей загрустить… Когда Алина прервалась, чтобы сделать пару глотков воды, Альтис спрятал флейту и попросил, прикрыв глаза:
— Спой мне, Линка… Спой для меня.
Алина помолчала с минуту, потом придвинулась к демону поближе, прислонилась к плечу, прикрыла глаза и взяла аккорд, от которого сжалось сердце. И она запела, вкладывая в свой чувственный голос все, что было и что пришлось пережить. Легко вплетались в музыку слова, рассказывая о том, что произошло. О том, как больно было там умирать, и о том, как тяжело потом было осознать, что они — всего лишь… оружие. Оружие, которое использовали, с почетом поставили на полку и предпочли о нем забыть. Им не вернуться домой. Некуда. Незачем. И жить дальше — невозможно. И только родное плечо того, кто все понимает, еще дает силы дышать. Она пела, вкладывая всю душу. Для него…
Отчаянно и резко звякнули порванные струны, ударив по пальцам. Алина досадливо поморщилась, отложила лютню в сторону, повернулась и молча обняла за плечи своего демона.
На свою беду, Тигран Тринадцатый услышал эту песню, не вовремя решив все же узнать у Альтиса, что случилось с его дочерью. Сердце терзали тяжелая боль и вина, а в глазах плыло. И в тот момент Тигран Янтарный как никогда возненавидел свой трон, войну, империю!.. И более всего — свою ложь. «Лжец, убийца, бесчестный ублюдок, сволочь! Недостойный своих предков!» — шептало внутри то, что принято называть совестью. Той самой совестью, на сделки с которой приходилось так часто идти. На такие сделки, которые с самим собой никогда не заключали его великие предки!
До боли сжав седые виски пальцами, владыка Серебряной Империи развернулся и ушел обратно в свою каюту, мечтая отречься от трона и напиться до зеленых низших тварей перед глазами.
Капитан Риноиль вернулся на мостик, закрыл глаза, забыв обо всем, сел у руля и изо всех сил попытался сделать так, чтобы никто даже случайно не увидел его лица. Эта песня была последней каплей. Все эти дни он менялся, что-то происходило в душе, многое переосознавалось, что-то надломилось внутри него… С этого мига он изменился навсегда. Понять бы теперь еще, в какую сторону…
