Глава 19. ГАРОЛЬД НАХОДИТ ДЕВУШКУ

Отыскать Гарольда мне не составило большого труда. Точнее говоря, спускаясь по стволу цветущего дерева, я едва не свалился прямо ему на голову. Он сидел, прислонившись спиной к дереву, и как ни в чем не бывало отдыхал.

— У меня есть план, — сообщил он.

— Звучит заманчиво, — сказал я. — План, чтобы мы смогли убежать?

— Над этой частью моего плана я ещё не подумал, — признался он.

Я прислонился спиной к дереву и постарался отдышаться.

— А как тебе идея насчет того, чтобы прямо сейчас попробовать выбраться на улицу? — поинтересовался я.

— Нет, — покачал головой Гарольд, — улицы вот-вот начнут обыскивать охранники всего города. — Он помолчал, восстанавливая дыхание. — А вот искать нас в Садах Наслаждений им никогда не придет в голову. Только ненормальные решат здесь спрятаться.

С этим я не мог не согласиться.

— И ты, конечно, в курсе того, что в Садах Наслаждений такого богатого торговца, как Сафрар, может находиться целая армия рабынь, далеко не каждая из которых сумеет долго хранить молчание или окажется настолько несообразительна, что не заметит ничего необычного в том, что двое незнакомцев разгуливают между папоротников и цветочков?

— Ты прав, — согласился Гарольд, — но я не думаю, что нам придется сидеть здесь до утра. — Он сорвал какой-то стебелек и сунул его в рот. — Я полагаю, часа будет вполне достаточно.

— Достаточно для чего? — не понял я.

— Для того, чтобы вызвать тарнсменов для помощи в поисках, — ответил он. — Их действия, конечно, будут координироваться из дома Сафрара, а двух тарнов с их наездниками нам с тобой будет вполне достаточно.

Внезапно этот момент в плане Гарольда показался мне вполне выполнимым. Вне всякого сомнения, в течение ночи тарнсмены будут время от времени прилетать в дом Сафрара.

— Да, в сообразительности тебе не откажешь, — вынужден был признать я.

— Еще бы, — как должное принял мое замечание Гарольд. — Ведь я же — тачак!

— Но мне казалось, — не удержался я, — будто ты сказал, что в твоем плане ещё не продуман способ нашего побега.

— Когда мы об этом говорили, этот момент ещё не был продуман, — согласился Гарольд, — но пока мы здесь сидим, я уже все обмозговал.

— Ну, тогда я за нас спокоен, — съязвил я.

— Мне непременно что-нибудь всегда придет в голову, — пропустил Гарольд иронию мимо ушей. — Ведь я — тачак.

— А что ты предлагаешь делать сейчас? — поинтересовался я.

— Пока — отдыхать, — ответил Гарольд.

— Очень хорошо, — искренне одобрил я.

Мы так и остались сидеть, опершись спиной о ствол цветущего дерева — одного из тех, что украшали Сады Наслаждений Сафрара, торговца из Тарии.

Свисающие с ветвей дерева переплетающиеся гирлянды цветов радовали глаз. Помимо деревьев, покрытых цветами, я различил вокруг несколько деревьев ка-ла-на, чаще называемых винным деревом, пару гладкоствольных тур-деревьев, увитых плотным сплетением тур-па — лианоподобного паразита с довольно приятными на вид мелкими резными бледно-лиловыми листочками. Интересно отметить, что листья тур-па съедобны и нередко употребляются в приготовлении всевозможных горианских блюд, и в частности в сулладже — наиболее распространенном на Горе супе. Кстати сказать, и сама Тария получила свое название именно в связи с этим широко распространенным здесь деревом. А вон у стены и тем — дерево с его характерными разлапистыми ветвями и темной, почти черной древесиной. Помимо деревьев здесь было множество кустарников и всевозможных экзотических растений, почти каждое из которых густо усеивали причудливые, фантастические цветы.

Между деревьями тянулись ухоженные дорожки. В ночной тишине ясно слышалось журчание миниатюрных искусственных водопадов и фонтанов. С того места, где мы сидели, я различил очертания двух небольших бассейнов, украшенных искусными каменными гротами, вокруг которых плавали похожие на кувшинки матово-белые цветы. Один из бассейнов был достаточно велик, чтобы в нем можно было купаться, во втором, поменьше, очевидно, разводились рыбки, завезенные из отдаленных озер и теплых морей Гора.

Вскоре сад осветился из прилегающих высоких домов. С внешней стороны стены донесся топот бегущих ног и лязг оружия; слышались какие-то возбужденные голоса и обрывки команд. Через некоторое время шум затих.

— Я уже отдохнул, — сообщил Гарольд.

— Очень хорошо.

— Так что теперь мне нужно найти себе девчонку, — продолжал он, оглядываясь вокруг.

— Вот как! Девчонку?! — не сдержавшись от негодования, я едва не закричал в голос.

— Тс-с-с… Тише, — жестом остановил меня Гарольд.

— У нас что — и без того мало проблем? — настаивал я.

— А зачем я, по-твоему, отправился в Тарию? — удивился Гарольд.

— Найти себе девушку, — признал я.

— Ну вот. И я не собираюсь возвращаться без нее.

Я стиснул зубы.

— Ладно, — скрепя сердце согласился я. — Думаю, их здесь предостаточно.

— Не сомневаюсь, — ответил Гарольд, поднимаясь с таким видом, будто он снова с отвращением принимается за работу.

Я тоже встал на ноги.

У Гарольда не было с собой ни веревки, чтобы связать руки своей избраннице, ни капюшона, чтобы надеть ей на голову, ни тарна, чтобы её увезти, однако отсутствие этого снаряжения, казалось, нисколько его не смущало.

— На это понадобится пара минут, не больше, — бросил в качестве оправдания Гарольд.

— Ладно, — примирительно проворчал я — Пошли, не будем терять времени.

Я двинулся за Гарольдом по мощеной тропинке, шедшей между раскинувших свои ветви кустов, мимо искусно декорированного бассейна, который отражал три серебристые горианские луны, дробящиеся и мерно колыхающиеся на его черной бархатной поверхности.

Воздух был наполнен чарующим ароматом экзотических растений. Чувствовалось, что даже камни искусственных гротов были облиты ароматическими маслами.

Гарольд оставил дорожку и свернул в сторону, стараясь идти осторожно, чтобы не наступить в темноте на крохотные кустики таленд — грациозных желтых цветов, ассоциирующихся в представлении каждого горианца с любовью и красотой. Он держал путь к небольшим строениям, примыкающим к огораживающей сады стене. Здесь он взлетел по низким, широким мраморным ступеням, миновал портик с колоннами и через центральный вход вошел в ближайшее здание.

Мы оказались в широком, залитом светом зале, устланном многочисленными коврами и подушками и перегороженном стоящими тут и там искусно разрисованными ширмами.

Здесь находилось несколько девушек, одетых в шелка наслаждений и безмятежно спящих в самых непринужденных позах. Гарольд осмотрел их всех и, кажется, остался недовольным. Мне же на первый взгляд подумалось, что любая из них могла бы быть настоящим подарком — имея, конечно, в виду, что нам каким-то образом удастся благополучно доставить её к фургонам тачаков. Одна из несчастных девушек спала обнаженной на мозаичном полу возле небольшого фонтана. Шею её стягивал толстый металлический ошейник с тяжелой длинной цепью, второй конец которой был прикреплен ко ввинченному в пол кольцу. Очевидно, она подверглась наказанию. Я забеспокоился, что Гарольд положит глаз именно на эту девушку, но, к моему облегчению, он лишь взглянул на неё и прошел мимо.

Вскоре Гарольд оставил центральный зал и двинулся вдоль длинного, устеленного коврами, залитого светом развешанных по стенам ламп коридора. Он заглядывал в каждую комнату, двери которой выходили в этот коридор, и после минутной проверки её обитательниц снова продолжал свой путь. Оставив позади ещё несколько коридоров и не менее дюжины комнат, он наконец вернулся в центральный зал и двинулся в противоположную сторону, так же внимательно осматривая встречающиеся нам помещения.

Так мы осмотрели все четыре коридора, выходящих из центрального зала. Я давно сбился со счета комнат, в которые нам пришлось заглянуть, а девушек мы, наверное, осмотрели десятков семь или восемь, однако среди всех этих красавиц Гарольд так и не обнаружил ту, которую искал. На протяжении наших поисков то одна девушка, то другая внезапно ворочалась во сне или сбрасывала с себя покрывало, и мое сердце едва не останавливалось, однако ни одна из них не проснулась, и мы могли переходить к следующей комнате.

Наконец мы добрались до самой просторной комнаты, хотя и уступающей своим размером центральному залу; здесь спали семнадцать девушек, все в шелках наслаждения. Комната освещалась единственной, горящей на тарларионовом масле лампой, свисающей с потолка. Пол комнаты устилал широкий красный ковер, покрытый бесформенными узорами преимущественно желтых и оранжевых тонов.

Фонтан в комнате отсутствовал, вдоль стен тянулось несколько узких столиков, уставленных фруктами и напитками.

Гарольд окинул взглядом девушек и затем подошел к ближайшему столику и налил себе напитка — судя по запаху, вина ка-ла-на. После этого он выбрал себе сочный, спелый фрукт ларму и откусил от него громадный кусок, вгрызаясь зубами в мякоть с таким хрустом, что мне показалось, что он разбудит сейчас весь дом. Две девушки шумно вздохнули, перевернулись на бок, но ни одна из них, к счастью, не проснулась.

Продолжая энергично расправляться с плодом лармы, Гарольд подошел к стоящему у стола большому деревянному сундуку. Откинув крышку, он повертел в руках и отбросил четыре-пять шелковых покрывал, пока не выбрал то, которое пришлось ему по вкусу.

После этого он подошел к одной из девушек, разметавшихся во сне на толстом красном ковре.

— Ну, вот эта, кажется, ничего, — сказал он, роняя огрызок и сплевывая на ковер мелкие косточки.

На девушке были надеты шелка наслаждений, а под её разметавшимися густыми черными волосами я заметил тускло мерцающий серебряный тарианский ошейник. Она спала, положив голову на руку и подтянув колени к груди. Она была довольно смуглой, весьма похожей по цвету кожи на девушек из Порт-Кара. Я подошел ближе. Она была красива, и алый шелк наслаждений — единственное позволенное ей одеяние — нисколько не скрывал её привлекательности. Тут она беспокойно заворочалась во сне, и я, к своему немалому удивлению, заметил у неё в носу тоненькое золотое колечко тачакской девушки.

— Вот эта, — решительно сказал Гарольд.

Это была, конечно, Херена, та самая, из первого фургона.

Гарольд отфутболил огрызок лармы в угол комнаты и свернул в жгут шелковое покрывало.

После этого легонько ткнул девушку ногой — не для того, чтобы причинить ей боль, а лишь чтобы заставить её проснуться.

— Вставай, рабыня, — бросил он.

Полусонная Херена попыталась подняться на ноги, и Гарольд, отступив на шаг от нее, загнул её руки за спину и одним движением связал их жгутом.

— Что происходит? — удивленно спросила она.

— Тебя похищают, — поставил её в известность Гарольд.

Сон моментально оставил девушку, она резко обернулась и, пытаясь вырваться, вгляделась ему в лицо. Когда она его увидела, глаза её широко распахнулись, а рот раскрылся так широко, будто она хотела проглотить ларму целиком.

— Да, — сказал Гарольд. — Это я — Гарольд.

— Нет! — воскликнула она. — Только не ты!

— Нет, — сказал он, — именно я.

Он снова развернул её спиной к себе, тщательно проверил узел у неё на руках, сделал ещё один, попробовал его на прочность и только после этого» позволил ей повернуться к нему лицом.

— Как ты здесь оказался? — изумленно спросила она.

— Мимо проходил, — ответил Гарольд.

Она попыталась освободить связанные руки, но через мгновение поняла, что ей это не удастся — узел был сделан воином. Тогда она повела себя так, словно не замечала, что руки у неё связаны, что она — пленница, пленница тачака Гарольда. Она расправила плечи и дерзко взглянула ему в глаза.

— Что ты здесь делаешь? — с вызовом спросила она.

— Ворую для себя рабыню, — ответил он.

— Кого?

— Хватит! Пошли! — приказал Гарольд.

— Только не я! — воскликнула она.

— Именно ты.

— Но я — Херена, из первого фургона!

Я испугался, что крик девушки может разбудить остальных, но они, кажется, продолжали спокойно спать.

— Ты всего лишь маленькая тачакская рабыня, — возразил Гарольд, — которая случайно пришлась мне по вкусу.

— Нет! — воскликнула она.

Тут Гарольд сунул ей руки между губами, удерживая её рот открытым.

— Смотри, — обратился он ко мне.

Я посмотрел. Между передними верхними зубами девушки виднелась небольшая щель.

Херена пыталась что-то сказать. Может, это и к лучшему, что ей этого не удалось.

— Легко заметить, — сказал Гарольд, — почему ей не удалось выиграть первый приз.

Не в силах произнести ни слова, Херена яростно пыталась освободиться, но руки молодого тачака легко удерживали её рот раскрытым.

— Даже среди каийл легко отыскать животное с зубами лучше, чем у нее, — подвел Гарольд итог своим наблюдениям.

У Херены вырвался сдавленный вопль. Я надеялся, что девушка не ударится в истерику. Окончив исследования, Гарольд быстро убрал руки, так что ему посчастливилось избежать участи испробовать силу зубов своей пленницы.

— Слин! — прошипела она.

— С другой стороны, — продолжал размышлять вслух Гарольд, — все остальные её внешние данные говорят о том, что она не настолько уж непривлекательная девчонка.

— Слин! Слин! — задыхалась девушка от негодования.

— Мне будет приятно тобой обладать, — поведал он девушке, похлопав её по щеке.

— Слин! — У Херены не было слов от возмущения.

— А как она тебе? — поинтересовался он. — Правда, неплоха?

Я окинул девушку демонстративно оценивающим взглядом.

— Да, вполне, — вынес я свое суждение.

— Хватит брыкаться, маленькая рабыня, — приказал Гарольд. — Скоро у тебя будет возможность прислуживать мне, и я постараюсь, чтобы ты делала это со всем старанием.

Как пойманное дикое животное. Херена снова яростно попыталась освободиться.

Гарольд терпеливо стоял рядом, не делая никакой попытки помешать ей.

Наконец, дрожа от ярости, она приблизилась к нему и, повернувшись спиной, протянула ему руки.

— Твои шутки зашли слишком далеко. Освободи меня, — потребовала она.

— Нет, — ответил Гарольд.

— Освободи меня, — скомандовала девушка.

— Нет, — покачал Гарольд головой.

Она снова резко обернулась к нему, в глазах её стояли слезы.

— Нет, — в очередной раз ответил Гарольд.

Она расправила плечи.

— Я никогда не пойду с тобой, — процедила она сквозь зубы. — Никогда! Никогда! Никогда!

— Интересно, — заметил Гарольд, — как ты предполагаешь этого избежать?

— У меня есть план, — заявила она.

— Ну, естественно, — согласился он. — Ведь ты из тачаков. — Он пристально посмотрел ей в лицо. — И что же это за план?

— О, он очень прост, — ответила она.

— Ну, конечно, — сказал Гарольд. — Ведь ты хоть и из тачаков, но всего лишь женщина.

Брови Херены скептически поднялись.

— Самые простые планы, — заметила она, — зачастую и самые лучшие.

— Бывает и так, — согласился Гарольд. — И в чем же состоит твой план?

— Я просто закричу, — сказала она.

Гарольд на секунду задумался.

— Действительно, отличный план, — признал он.

— Так что развязывай меня, — сказала Херена, — и я дам вам десять секунд, чтобы убраться отсюда и тем самым спасти себе жизнь.

Выделенный ею нам срок не показался мне излишне большим. Проявлений особого благородства в Херене явно не было заметно.

— Нет, — покачал головой Гарольд, — такой вариант мне не подходит.

— Ну, что ж… — пожала плечами Херена.

— Но ты, я вижу, твердо намерена привести свой план в исполнение, — заметил Гарольд.

— Конечно, — ответила Херена.

— Давай, — согласился Гарольд.

Какое-то мгновение она изумленно смотрела на него, а затем набрала в грудь побольше воздуха и пошире раскрыла рот, готовясь огласить комнату пронзительным воплем.

Сердце у меня замерло, но, опередив девушку на какое-то мгновение, Гарольд быстрым движением заткнул ей рот скомканным шелковым шарфом, втиснув его глубоко между острых зубов Херены. Теперь у девушки не мог не только вырваться крик — она даже дышала с большим трудом.

— У меня тоже был план, — сообщил ей Гарольд. — Контрплан.

Он взял ещё один шарф и обмотал им лицо девушки, надежнее закрепляя кляп во рту Херены.

— Видишь, — рассудительно пояснил он, — мой план гораздо лучше твоего.

Херена смогла издать лишь едва слышные звуки, глаза её горели от ярости, а тело сотрясала крупная дрожь.

— Да, — пришел к твердой уверенности Гарольд, — мой план действительно гораздо эффективнее.

Я не мог не признать справедливости его слов.

Даже находясь от девушки в каких-нибудь пяти шагах, я с трудом мог уловить издаваемые ею звуки.

Удовлетворенный делом рук своих, Гарольд легко подхватил девушку и, нимало не смущаясь, просто бросил её на пол. Девушка лишь слабо застонала. Ну, что ж, в конце концов, она всего лишь рабыня. Очередным шарфом Гарольд накрепко связал девушке ноги.

Лицо её, обращенное к своему мучителю, стало краснее шарфа от распирающего её негодования.

Не удостоив пленницу даже взглядом, Гарольд легко подхватил её с пола и перекинул через плечо.

Мне пришлось признать, что действовал он во всей этой ситуации довольно четко.

В считанные минуты в компании Херены мы оставили центральный зал, спустились по мраморным ступеням и по мощеной дорожке, мимо одиноко сторожащего ночь бассейна вернулись к тому самому дереву, при помощи которого мы таким оригинальным способом попали в Сады Наслаждений Сафрара.