17

Проснулся по будильнику и сначала даже не понял, где я. Снилось что-то про Отстойник, и так живо, что, обнаружив вокруг себя мотельный интерьер, решил поначалу, что просто в другой сон провалился. Потом явь дала о себе знать естественными позывами, и пришлось вставать.

В комнате было прохладно — хорошо, что хотя бы пол по американской традиции ковролином покрыт, а то еще бы и приплясывать пришлось без тапок. Быстро натянул майку с длинными рукавами и так побежал в ванную, сразу мечтая о горячем душе.

В ванной, пока умывался, все к бороде присматривался на предмет немедленно ее сбрить. Ненавижу эту поросль, смертно ненавижу, но нельзя пока, как мне кажется. Потом плюнул и принял соломоново решение, то есть сделал так, чтобы и волки сыты, и овцы целы: превратил ее в эспаньолку. И зря, наверное, потому что с ней стал выглядеть даже моложе, чем без нее. Несерьезней как-то. Это плохо, но вообще-то ладно. Тем более что в новом ай-ди уже мое лицо, а не дубля, так что особо в глаза не бросится. Правда, возраст в документе указан… Ладно, хрен с ним. Молодо выгляжу — здоровый образ жизни и все такое. «Все потому, потому что мы пилоты». Хотел это даже вслух запеть, но почему-то не стал.

Завтраком в мотеле, несмотря на ранний час, уже кормили, так что я получил яичницу с жареным беконом, кофе и тосты с джемом, все вполне нормально, как в «мирное время». Вместо Эрла в баре заправляла толстая женщина средних лет, улыбчивая и доброжелательная, но постоянно зевавшая, причем так сильно, что я начал опасаться за ее челюсть.

«Рэйнджер», приткнувшийся у самого подъезда и выстывший за ночь, легко завелся и так же легко домчал меня до аэродрома. На улицах даже было заметно какое-то оживление, люди ехали на работу кто куда. На самом выезде проскочил мимо колонны из десятка грузовиков, вытянувшихся вдоль обочины и сопровождаемых вполне серьезного вида восьмиколесным бронетранспортером и уже привычным бронированным «хамви». Похоже, что в Анклавы отправлялась очередная партия собранных «полезностей».

На аэродроме тоже была заметна суета. Хватало машин на стоянке и народу возле ангаров. Возле одного, с открытыми воротами, стоял небольшой вертолет военной раскраски с округлой, почти сплошь стеклянной кабиной. Вспомнилось, что видел подобный в американском фильме «Падение „Черного Ястреба“»: на таком спецура летала, свесив ноги, и еще он там ночью обстреливал какую-то стройку. Второй такой же был виден в ангаре, оба с маркировкой «Армия США». Потом увидел еще один интересный вертолет, совсем маленький, с кабиной пузырем и стилизованной надписью «Москито» на борту. Почему-то подумалось, что на таком, наверное, научиться летать несложно. Скорее всего именно на таких и учат.

Пикетта я нашел сразу — он стоял возле «каргомастера», о чем-то разговаривая с пилотом, низкорослым мужиком лет сорока, с такой же, как у меня, круглой бородкой. Увидев меня, ткнул пальцем в «ремингтон», что я нес в руках, сказал:

— Длинный, в кабине с таким неудобно. Тебе надо короткий получить, вроде этого, — он похлопал по автомату, висевшему у него на груди.

— Надо, — сразу согласился я. — Как увижу, что кто-то торопится мне такой выдать, так немедленно и получу. Не ты выдаешь?

— Вернемся обратно — напомни.

— Напомню обязательно, — уверенно сказал я в предчувствии халявной добычи. — Что делаем сейчас?

— Ничего. Он нас везет, — Пикетт кивнул на пилота, — мы спим в кабине. А там ты сегодня осваиваешь «фоксбэт», завтра вылетаем обратно, ты уже сам по себе.

Да, времени зря здесь никто не тратит, наверное. Ладно, справлюсь, я думаю, чего там может быть сложного?

В «каргомастере» кроме нас не было никого. Заработал двигатель, и вскоре самолет порулил по дорожке в начало полосы, гулко постукивая покрышками по трещинам в асфальте. Мотор заработал громче, машина сорвалась с места, быстро разогналась и оторвалась от земли. Сразу стало тише.

— Я уже официально где-то работаю? — спросил я у Пикетта после того, как земля совсем отдалилась и потерялась в дымке, и смотреть в иллюминатор стало неинтересно.

— Да, уже, видишь? — Пикетт достал из небольшой сумки планшет, похожий на тот, что я видел у Люси, только поменьше, включил его, дождался загрузки, после чего открыл какую-то таблицу со списком фамилий и цифрами напротив — зарплатой.

— Сотня? — немного удивился я.

— Да. Двести ты уже получил, а дальше по сотне в неделю.

Ну да, в неделю. Четыре сотни в месяц. Нормально. Хотя мне здесь сколько осталось? Полагаю, что получить что-то, кроме аванса, мне не светит. Зато его почти полностью отработаю, получается. Все по-честному.

— Чего ухмыляешься? — спросил Пикетт.

— Да так, — отмахнулся я. — Просто немного странно, что вроде бы к нормальной жизни вернулся. Работа, зарплата, все такое.

— Ну да, ты же в горах так и жил как медведь, — тоже усмехнулся он.

— Кстати, ты когда-нибудь слышал про то, что люди заражались от чужих?

— Это тебе доктор наболтал? — вместо ответа уточнил Пикетт.

— Он, кто же еще? — не стал я укрывать правды.

— Это поначалу так пугали людей, — сказал он, попутно зевнув и прикрыв рот ладонью. — Нет, не слышал, и никого они пока не заражали. Хотя многие до сих пор в это верят.

— А что тогда все такие нервные по поводу этих самых чужих?

— А черт его знает, если честно, — сказал Пикетт, переключая свой планшет на игру в покер. — Не моя область компетенции. А что?

— Как что? — вполне натурально удивился я. — Интересно же.

— Интересно? — переспросил он и вроде даже задумался. — Да, наверное, интересно. Но я понятия не имею, что дальше. Всех отправляем в Форт-Сэм, а что дальше — ни малейшего представления. Но уж точно не убивают их там, потому что приказ обращаться бережно, кормить хорошо, обеспечивать условия и все такое. Только отпускать нельзя: жесткий карантин.

— Карантин, как с инфекционными больными? — решил я все же уточнить.

Похоже, что Пикетт и вправду никогда раньше этим не интересовался, потому что сейчас явно задумался, после чего сказал:

— Нет. Как в тюрьме карантин, если проще сказать. И еще им туда тренажеров на целый спортзал навезли, — добавил он, явно вспоминая подробности. — Да, приятель туда беспроводную сеть протянул, и кабельное туда протащили. Нет, на заключенных они не похожи, о них заботятся.

— А кто они вообще? Ну, в смысле… даже сам не знаю как спросить, — изобразил я полное непонимание.

— Американцы, — пожал плечами Пикетт. — Такие же, как мы. Просто не отсюда, а из других Америк. Параллельных. Обычно растерянные, ничего не понимающие, если говорить о тех, что попадали к нам. Несколько раз попадались иностранцы, но все провалились к нам из Америки.

— Откуда проваливались, там и оказывались? — уточнил я.

— Не совсем. Бывало так, что человек проваливался в Нью-Мексико, а выходил в Колорадо, например. Но обычно не дальше.

Вот так, все как в Отстойнике. Нет, этот мир точно идет по его стопам, руку на отсечение или зуб даю, если проще.

— Подожди, я вот чего никак не пойму, — начал я постепенно подбираться к важному. — То есть сюда может свалиться «параллельный я», что ли?

— Нет, — засмеялся он. — Ты есть ты. А он есть он. Люди не повторяются: в тех Америках живут другие люди.

— И у них другой президент, так?

— Именно. Не Мак-Кейн.

Интересно, в моей действительности есть такой Мак-Кейн или нет? И будет ли он президентом в две тысячи двенадцатом? Я ведь явное нарушение той теории, что излагает Пикетт. Я здесь был, я и есть тот «альтернативный я». Но я сюда и попал… неправильно. Не должен был я сюда угодить. Я — аномалия. Можно гордиться.

Кстати, этот самый Мак-Кейн был президентом до Эпидемии или стал позже? Черт, спросить бы, но как-то в карантин для чужих неохота. Ладно, я потом каких-нибудь старых газет поищу, почитаю. Полезно вообще-то, надо было раньше сообразить: на каждом шагу ведь попадались. А то так я сам попадусь, на каком-нибудь диком косяке.

— А Мак-Кейн там есть? Вообще, в смысле, не президент?

— Вопросы у тебя, — вздохнул Пикетт. — Это сложнее ракетной науки, а ты с этим к бывшему копу. Ничего тебе ответить не могу, извини. Этим Люси занимается, к слову, та, что у тебя отпечатки снимала. Вся база данных у нее.

— Нет проблем, — кивнул я, отметив, что знакомство с Люси может оказаться действительно полезным.

Ладно, а в остальном достаточно, а то, если он на все вопросы ответит, то уже у меня ум за разум зайдет, как мне кажется. Мне бы тогда Милославского не убивать надо было, а сюда тащить. Хотя о чем я — если бы он не помер, то я бы там, в Отстойнике, и остался. Или помер бы сам.

Разговор постепенно превратился в ленивую болтовню, а потом и вовсе увял. Я откинул спинку кресла и уснул: полет ожидался долгий.