2
Очнувшись, Сара обнаружила, что по-прежнему лежит на спине и смотрит в серое небо, только на этом почему-то не было ни облачка. Когда взгляд окончательно сфокусировался, девушка поняла, что над ней не небо, а самый обычный потолок. И лежит она не на холодной колючей траве, а на мягкой постели с подушкой под головой. На лице кислородная маска, которую Сара поспешила снять. В руке на сгибе локтя торчит большущая игла для внутривенного вливания. Ее она, поразмыслив, трогать не стала, решив вместо этого сначала изучить обстановку. Помещение небольшое, без изысков: в одном углу письменный стол, над ним картина, изображающая океанский лайнер начала прошлого века, в другом — миниатюрная эмалированная ванна. Койка, в которой она лежит, откидная; открытая дверь с порожком ведет в узкий коридор. А еще возникает неприятное ощущение, будто вся комната раскачивается вместе с ней, и невозможно понять, чем оно вызвано — головокружением или пульсацией крови у нее в висках.
Заметив краем глаза какое-то движение, мисс Мэтсон вновь перевела взгляд на дверь. В дверном проеме нарисовался высокий широкоплечий мужчина с подтянутой, мускулистой фигурой. На губах его играла легкая улыбка. Молодой, несколькими годами моложе нее, он держался и двигался с уверенностью и достоинством гораздо более зрелого человека. Покрывавший кожу темный загар свидетельствовал о том, что его обладатель большую часть времени проводит под открытым небом. Под копной волнистых, иссиня-черных волос открытое мужественное лицо, далекое от классических стандартов, но куда более интригующее и привлекательное, чем смазливая физиономия какого-нибудь светского красавчика. Самым же примечательным в его облике были глаза, взгляд которых словно окружал его какой-то особенной аурой. Блестящие, яркие, сочного изумрудного цвета, они светились умом, отвагой и благородством, сплавленными в единое целое. Глаза человека, которому можно безоговорочно довериться во всем. И тут Сара вдруг вспомнила с отчетливой ясностью, что именно в эти глаза она смотрела перед тем, как окончательно потерять сознание.
— Привет, спящая красавица, — первым заговорил незнакомец, чей глубокий, низкий голос показался девушке приятным и дружелюбным.
— Это… это вы были там… в лагере? — пролепетала она, отчего-то запинаясь.
— Угадали, мисс Мэтсон. Сожалею, что на острове не нашлось времени и возможности для формального знакомства, но лучше поздно, чем никогда. Меня зовут Дирк Питт, — представился он, опустив аппендикс «младший», хотя носил то же имя, что и его отец.
— Вы… вы меня знаете? — удивилась девушка, все еще неважно соображающая после отравления.
— Ну, не так близко, как хотелось бы, — обезоруживающе улыбнулся Питт, — но ваш коллега Ирв поведал мне кое-что о вас и ваших исследованиях на Юнаске. Между прочим, он до сих пор переживает, что потравил вас всех своим злосчастным чили.
— Ирв… Сэнди… Как они?
— Уже оклемались. Так же, как и вы, повалялись малость в отключке, но сейчас с ними полный порядок. Отдыхают в кают-компании, — Питт ткнул большим пальцем через плечо в сторону коридора. Заметив непонимание в глазах собеседницы, он ободряюще потрепал ее по плечу и снизошел до объяснений: — Вам не о чем беспокоиться, вы в надежных руках. А если точнее, на борту научно-исследовательского судна НУМА «Глубинный старатель». Мы возвращались домой после проведения подводных геологоразведочных работ в Алеутском бассейне, когда наш радист поймал сигнал SOS, отправленный с метеостанции на Юнаске. Я долетел до острова на вертолете, а на обратном пути мне посчастливилось заметить ваш лагерь. Жаль, что вы трое так сладко спали и не смогли насладиться бесплатной воздушной экскурсией и обзором живописной панорамы с высоты птичьего полета.
— Мне тоже, — пробормотала Сара, отчего-то смутившись. — В любом случае, позвольте выразить вам мою огромную благодарность, мистер Питт.
— Прошу вас, называйте меня Дирком!
— Хорошо, Дирк, но тогда и вы зовите меня Сарой, — улыбнулась она, мысленно подивившись трепетному восторгу, с каким впервые произнесла его имя. — Кстати, — спохватилась девушка, — что там у них стряслось на станции?
Питт сразу помрачнел и нахмурился:
— К несчастью, мы опоздали и уже ничем не смогли им помочь. Два трупа и мертвая собака.
По спине Сары пробежали мурашки. Оба метеоролога мертвы, да и они трое едва не окочурились. Да что ж это такое творится?!
— Что… что там произошло? — спросила она потрясенно.
— Точно пока неизвестно. Наш судовой врач сделал кое-какие анализы, но его возможности, сами понимаете, несколько ограниченны. Похоже, причиной их гибели стал нервно-паралитический газ или другой токсин, распространяющийся воздушным путем. Отправивший сигнал бедствия успел сказать, что в воздухе какая-то отрава, после чего связь прервалась. Поэтому мы прихватили противогазы и несколько белых мышей из судовой лаборатории. Ни одна из них не пострадала. Вероятно, к моменту приземления отравляющее вещество уже рассеялось в атмосфере до безопасной концентрации. А ваша группа находилась довольно далеко от эпицентра заражения, поэтому доставшаяся вам доза оказалась не смертельной.
Сара закрыла глаза и умолкла. Ужас и боль пережитого кошмара нахлынули вдруг и лишили сил. Хотелось одного: уснуть, забыться и надеяться, что при пробуждении все это окажется лишь дурным сном.
— Сара, сейчас вас посмотрит наш врач, а потом спите, сколько влезет, — сказал Питт, заметив, в каком она состоянии. — А когда высадимся на берег, я угощу вас ужином в одном заведении, где изумительно запекают мясо королевского краба. Если вы не против, конечно, — предложил он с улыбкой.
— Обожаю крабов, — слабо улыбнулась в ответ девушка и мгновенно уснула.
* * *
Кермит Берч стоял у штурвала, вчитываясь в полученное по факсу сообщение, когда на правом крыле мостика появился Питт. Капитан оторвался от своего занятия и повернулся к вошедшему в рубку молодому человеку. Выдубленная штормами и морской солью физиономия старого ветерана выражала недовольство и недоумение.
— Мы известили о случившемся Береговую охрану и Департамент общественной безопасности, но никто из этих чинуш пальцем о палец не ударит, пока не получит официального рапорта от местных властей, — сообщил шкипер. — А единственный полномочный представитель закона находится на Атке и сможет добраться до Юнаски только завтра утром, — Берч возмущенно фыркнул. — Погибли два человека, а они считают, что это несчастный случай!
— Так ведь и мы пока не можем предъявить ничего конкретного, — заметил Дирк, — Я тут побеседовал с Карлом Нэшем, нашим экологом-аналитиком. Он вообще-то больше по морям-океанам специалист, но и по части загрязнений окружающей среды на суше неплохо подкован. По словам Нэша, довольно часто случаются и природные выбросы отравляющих веществ, таких, как сероводород и другие вулканические газы, которые вполне могли убить тех парней на станции. Возможны также утечки индустриального характера, хотя я не слышал, чтобы где-нибудь на Алеутах размешалось крупное химическое производство.
— Тот офицер с Атки заявил мне, что, на его взгляд, это типичный случай отравления окисью углерода, вырабатываемой дизельным генератором станции. Правдоподобная версия, только она никак не объясняет, почему пострадали еще и эпидемиологи, находившиеся в четырех милях от хижины.
— Равно как и смерть пса, которого я нашел снаружи, — добавил Питт.
— Что ж, возможно, наши гости из ЦКЭ смогут пролить свет на это загадочное происшествие. Как они себя чувствуют, кстати говоря?
— Пока еще до конца не оправились. И почти ничего не помнят, кроме того, что подействовала отрава очень быстро.
— Тогда чем раньше они доберутся до должным образом оборудованного медицинского учреждения, тем скорее я смогу сбросить тяжесть с души. На Уналашке есть аэродром, мы доберемся туда своим ходом часов за четырнадцать. Я свяжусь по радио с медиками, чтобы за ними прислали самолет и переправили в Анкоридж.
— Послушайте, капитан, — начал Питт, — вы не будете возражать, если я возьму вертолет и немного полетаю над островом? В прошлый раз мы торопились и ничего толком не рассмотрели. Вдруг найдется что-нибудь любопытное, чего мы раньше не заметили. Или вы против?
— М-м… да нет, пожалуй. Но только с условием, что ты, сынок, прихватишь своего шутника-техасца, — натянуто усмехнулся шкипер.
* * *
Пока Дирк, сидя в кресле пилота окрашенного в бирюзовые цвета НУМА вертолета «Сикорский S-76+», заканчивал предполетную проверку, его напарник наматывал круги по взлетной площадке легкой поступью иноходца. Высокие ковбойские сапоги с отворотами, мозолистые ручищи лопатами и вечно хмурая физиономия служили ему надежной маской, успешно скрывавшей весьма своеобразное чувство юмора. С виду он походил на участника родео, потерпевшего поражение еще по дороге на соревнования. Неисправимый прикольщик с детских лет, Джек Далгрен успел забуриться даже под бизонью шкуру шкипера Берча, уже в первую ночь после выхода в море зарядив кофеварку в кают-компании бутылью дешевого рома. Уроженец Техаса и гениальный инженер, он с одинаковой легкостью разбирался как в оружии и лошадях, так и в машинах и механизмах любого рода, предназначенных для работы на воде, под водой, на суше и в воздухе.
— Скажи мне, приятель, это точно та самая обзорная экскурсия по живописным островам, что обещал мой турагент? — обратился он к Дирку, заглянув в кабину геликоптера.
— Залезай, привереда, не пожалеешь. Воды, скал и морских львов будет столько, что глаза разбегутся.
— Звучит заманчиво. А если еще найдешь мне бар с длинноногими официантками в коротких юбочках, получишь лишний четвертак на чай.
— Премного благодарны, сэр, — ухмыльнулся Питт, искоса наблюдая за Джеком, умащивающимся в кресле второго пилота.
Они подружились много лет назад, еще будучи студентами Флоридского Атлантического университета. Завзятые аквалангисты, оба частенько манкировали занятиями, чтобы понырять с подводным ружьем среди коралловых рифов в окрестностях бухты Бока-Ратон. Добытую таким образом рыбу друзья использовали для соблазнения знакомых, полузнакомых и вовсе незнакомых девушек, регулярно устраивая барбекю прямо на берегу океана. Закончив последний курс, Джек пошел служить во флот, а Дирк продолжил обучение в Нью-Йорке, где получил диплом магистра Морского колледжа, одновременно оттачивая мастерство ныряльщика в частном специализированном заведении. Снова они сошлись вместе после того, как Дирк, сменивший отца на посту директора департамента спецпроектов НУМА, уговорил старого приятеля перейти на службу в престижное Национальное агентство подводных и морских исследований.
Имея за плечами сотни погружений бок о бок, они понимали друг друга без слов и действовали вдвоем настолько слаженно и безошибочно, что со стороны могло показаться, будто между ними существует двусторонняя телепатическая связь. Каждый твердо знал, что может безоговорочно положиться на друга, поэтому у них всегда все получалось. Даже в тех случаях, когда обстоятельства заведомо складывались не в их пользу. Далгрен хорошо изучил холодную решимость, время от времени мелькающую во взгляде Питта, и отлично помнил, каким бульдожьим упрямством и настойчивостью сопровождается ее появление в глазах напарника. Очевидно, загадочные события на Юнаске задели его за живое, и Дирк, похоже, не собирался отступать, пока не выяснит все досконально.
Ведущий винт «Сикорского» ощутимо завибрировал на высокой ноте. Питт мягко поднял геликоптер с небольшого пятачка на шкафуте «Глубинного старателя», и бирюзовая машина взмыла в воздух. На высоте сотни футов он заставил вертолет зависнуть, давая возможность Джеку полюбоваться судном с высоты птичьего полета. Несмотря на двести семьдесят футов длины, со стороны оно выглядело неуклюжей лоханью, будучи несоразмерно широким в поперечнике. Однако, не отличаясь изяществом обводов, «Глубинный старатель» представлял собой практически идеальную платформу для размещения невообразимого количества кранов, лебедок и других механических устройств самого разнообразного назначения. Кроме того, такая конструкция обладала редкостной остойчивостью, позволявшей выдержать любой шторм. В середине просторной палубы отливала тусклым золотом в лучах клонящегося к горизонту солнца желтая мини-субмарина, уютно расположившаяся в большой деревянной люльке. Вокруг подлодки хлопотали несколько техников, проверявших состояние двигателей и бортового электронного оборудования. Один из них сорвал с головы бейсболку и приветственно помахал вертолету. Питт в ответ помахал ему рукой, после чего развернул винтокрылую машину и взял курс на северо-восток. От острова их отделяло около десяти миль.
— Обратно на Юнаску? — уточнил на всякий случай Далгрен.
— Да. Хочу еще разок заглянуть на метеостанцию, где мы уже побывали сегодня утром.
— Ох, и ни фига себе! — простонал техасец, — Ты что, намереваешься использовать эту тарахтелку в качестве катафалка?
— Ну что ты, дружище, это не наша забота. Собираюсь всего лишь поискать источник заражения. Должна же убившая двух человек и собаку гадость оставить хоть какие-нибудь следы.
— И что же мы ищем? — язвительно осведомился Джек, не переставая энергично перетирать челюстями огромный ком жвачки, — Животное, растение или минерал?
— И то, и другое, и третье, — невозмутимо ответил Питт, — Карл Нэш объяснил мне, что отравленное облако может сформироваться из чего угодно, от вулканических газов до выделений скопления морской микрофлоры, не говоря уже о чисто индустриальных выбросах в атмосферу.
— Тогда сделай остановку у первого встречного моржа, а я его расспрошу, где тут ближайшая фабрика по производству пестицидов.
— Кстати, а где наш Базиль? — спохватился Дирк.
— Здесь он, здесь, живой и здоровый, — успокоил его Далгрен, достав из-под сиденья маленькую клетку и продемонстрировав ее напарнику. Крошечный белый мышонок, смешно шевеля усиками, просунул мордочку между прутьями и с любопытством уставился на него.
— Дыши глубже, приятель, и не вздумай засыпать, — на полном серьезе приказал мышу Джек и подвесил клетку на крюк над головой. В былые времена примерно так же поступали шахтеры: впередиидущий нес на длинном шесте клетку с канарейкой, определяя по состоянию чувствительной пташки наличие или отсутствие в воздухе рудничного газа.
Остров Юнаска словно вырастал сияющим изумрудом из грязно-серой с прозеленью океанской пучины. Полупрозрачные перистые облака лениво кружились в хороводе над вершиной более крупного из двух потухших вулканов. Постепенно увеличивая высоту, Дирк развернулся влево и повел вертолет вдоль изрезанного скалами и галечными отмелями берега. Двигаясь по периметру против часовой стрелки, машина уже через несколько минут приблизилась к желтому строению на вершине прибрежного утеса. Геликоптер завис в нескольких футах над землей, в то время как оба пилота внимательно рассматривали почву в окрестностях метеостанции в поисках признаков постороннего вмешательства или просто чего-нибудь необычного. Брошенный на тело хаски взгляд заставил Питта вспомнить выражение ужаса и мучительной боли на лицах двух мужчин, найденных им и Джеком в хижине несколькими часами ранее. Усилием воли он постарался избавиться от нахлынувших эмоций и сосредоточиться на поиске источника смертоносного поветрия.
— В здешней розе ветров доминирует западный бриз, — заметил Дирк, кивком указав направо, — Значит, отравленное облако принесло сюда с того берега. А может быть, и с моря.
— Все сходится, — согласился Далгрен, не отрывая глаз от окуляров направленного вниз бинокля. — Эпидемиологи расположились четырьмя милями восточнее, поэтому хватанули уже ослабленную дозу токсина.
Дирк мягко двинул рычаг управления, и вертолет начал медленно удаляться от желтой будки. В течение следующего часа двое мужчин безуспешно напрягали зрение, выискивая в траве, на песке и среди камней следы естественной или рукотворной аномалии, послужившей причиной безвременной гибели ни в чем не повинных людей. Питт десятки раз пересекал остров с севера на юг и обратно, постепенно продвигаясь к западному берегу. Когда с береговой полосой было покончено, они вернулись к метеостанции.
— Ни хрена тут нет, кроме скал и несъедобной зелени, — мрачно объявил Джек, — Одним тюленям раздолье. Вот пускай они здесь и живут, лично я ничего против не имею.
— Раз уж ты заговорил о тюленях, взгляни-ка туда, — предложил Дирк, указывая на небольшой галечный пляж прямо по ходу.
С полдюжины морских львов лениво развалились на берегу у кромки прибоя, нежась в лучах заходящего солнца. Их гладкие коричневые шкуры влажно поблескивали. Далгрен присмотрелся поближе и внезапно нахмурился.
— Черт, да они же не шевелятся! Ну точно, все подохли!
— А это однозначно доказывает, что источник заражения находится не на Юнаске, а в море или на соседнем острове, — согласно кивнул Питт.
— Следующая куча камней лежит немного западнее и называется Амукта, — сообщил техасец, сверившись с картой.
Дирк повернул голову. На западном горизонте смутно вырисовывалась береговая линия.
— До него отсюда миль двадцать, — заметил он и перевел взгляд на стрелку указателя расхода топлива, — Горючего осталось впритык, но на кружок-другой хватит. Ничего, если пропустишь сегодня вечерний сеанс педикюра в судовом салоне?
— Пустяки, — бодро отмахнулся Джек. — Что мне стоит договориться на завтра со своей косметичкой.
— Я сообщу Берчу, куда мы намылились, — сказал Питт, устанавливая на рации частоту радиорубки исследовательского судна.
— Передай ему, чтобы нам оставили на камбузе что-нибудь пожрать, — попросил Далгрен, озабоченно прислушиваясь к бурчанию своего желудка, — И побольше. А то у меня от свежего воздуха и обилия впечатлений разыгрался зверский аппетит.
Разговаривая с базой, Дирк одновременно продолжал вести геликоптер в сторону Амукты. Мощная машина, специально сконструированная для транспортного обслуживания морских нефтяных вышек, неслась низко над волнами строго по прямой, направляемая уверенной рукой опытного пилота. Минут через десять полета техасец неожиданно привстал и вытянул руку, указывая на появившееся на горизонте светлое пятнышко. Оно быстро вырастало в размерах, на глазах преображаясь в довольно крупное и скоростное судно, о чем свидетельствовал снежно-белый бурунный след за кормой. Ни слова не говоря, Питт заложил пологий вираж и лег на параллельный курс. Еще через несколько секунд стало ясно, что они догнали большой рыболовецкий траулер с цельнометаллическим корпусом, идущий полным ходом в юго-западном направлении.
— Неплохо бы узнать, что делает здесь эта посудина, и почему они не экономят солярку? — пробормотал сквозь зубы Дирк, сбрасывая обороты, чтобы сравняться в скорости с подозрительным судном.
Судя по конструкции, траулер был спущен на воду сравнительно недавно, но обращались с ним все эти годы просто безобразно. Борта и палуба сплошь испещрены царапинами, вмятинами и грязными масляными пятнами. Когда-то белая краска облупилась, потускнела и покрылась потеками ржавчины. При ближайшем рассмотрении траулер выглядел таким же изношенным, как и лысые автомобильные покрышки, свисавшие вдоль бортов связкой подгоревших баранок. В то же время, несмотря на неприглядный внешний вид самого судна, его двойные дизели находились в идеальном состоянии и были, по всей видимости, переделаны и модернизированы для функционирования в форсированном режиме, а также оснащены суперсовременными фильтрами. Ни клочка черного дыма не вырывалось из трубы траулера, резавшего волну с такой скоростью, какую не всякий военный корабль разовьет.
Питт внимательно изучал судно, одну за другой фиксируя отдельные детали, подтверждавшие его интуитивную догадку, что с этим траулером дело нечисто. Именно интуиция, не раз выручавшая Дирка в сложных ситуациях, заставила его изменить курс и начать преследование. Во-первых, на нем не имелось флага, указывающего национальную принадлежность. Во-вторых, ни на носу, ни на корме нет названия судна или порта приписки. И наконец, когда Питт перевел взгляд на кормовую часть судна, он узрел у гакаборта пару разъяренных мужчин с типично азиатскими физиономиями, в синих тренировочных костюмах. Их определенно не устраивал непрошеный эскорт в облике неизвестного вертолета.
— Что-то я не замечаю на их лицах трепетного восторга и радости от нашего появления, — заметил Далгрен и с приветливой улыбкой на губах помахал рукой. Синие треники свирепо оскалились в ответ.
— Ты бы тоже вряд ли радовался жизни, случись тебе наняться на эту страховидную развалину, — буркнул Питт, продолжая удерживать машину за кормой траулера, — Скажи лучше, тебе на этом «рыбачке» ничего не кажется странным?
— Ты имеешь в виду, что на палубе не видно никаких принадлежностей для рыбной ловли? — уточнил Джек.
— Вот именно, — кивнул Дирк, подводя «Сикорского» еще ближе к судну, чтобы получше рассмотреть непонятного назначения металлическую платформу в центре палубы, возвышавшуюся над ней на добрых пятнадцать футов. На металле не было ни пятнышка ржавчины, а это значило, что загадочная надстройка появилась совсем недавно. В середине основания платформы виднелось большое темно-серое пятно, напоминавшее кострище и, казалось, намертво въевшееся в палубное покрытие.
Как только вертолет приблизился почти вплотную, оба азиата быстро обменялись несколькими фразами и друг за другом нырнули в кормовой люк. Рядом с ним обнаружились пять массивных туш мертвых морских львов, выложенных рядком, как сардины в банке; еще три живые особи томились в тесной клетке по левую сторону от трапа.
— С каких это пор добыча тюленьей ворвани сделалась выгоднее краболовства? — лениво поинтересовался Далгрен.
— Не могу сказать точно, но уверен, что алеутским эскимосам вряд ли понравятся чужие парни, укравшие их обед.
Вспышка выстрела застала их врасплох, но Питт все же успел среагировать. Заметив ее краем глаза, он инстинктивно придавил ногой левую педаль, бросая «Сикорский» в стремительный разворот. Его чисто рефлекторное действие спасло им жизнь. Длинная автоматная очередь прошлась по корпусу уходящего в сторону геликоптера, прошивая насквозь тонкую обшивку, однако все пули, по счастливой случайности, легли в промежуток между пилотскими креслами. Они вдребезги разнесли приборную панель, выведя из строя рацию, альтиметр и множество других датчиков, но не причинили вреда ни людям, ни системе управления.
— Наверное, им не понравилось твое высказывание касательно эскимосов, — бросил Далгрен, не сводя глаз с азиатов, продолжавших палить по вертолету из автоматического оружия.
Дирк воздержался от комментариев, поглощенный тем, чтобы поскорее набрать скорость и вывести машину из-под обстрела. А «сладкая парочка» все не унималась, выпуская рожок за рожком из своих «АК-74» российского производства вслед удаляющемуся «Сикорскому». Американцам повезло: противники не имели опыта в сражениях с вертолетами и целили в кабину, вместо того чтобы сосредоточить огонь на куда более уязвимых винтах. Рев двигателей перекрывал треск автоматной стрельбы, так что до ушей Питта и Далгрена лишь изредка доносились чпокающие звуки от попадающих в фюзеляж пуль.
Дирк обогнул траулер по широкой дуге, укрывшись от стрелков за капитанским мостиком по правому борту. Находясь временно вне опасности, он сделал еще один разворот и повел машину на бреющем по направлению к темнеющей на горизонте громаде острова Амукта.
К сожалению, вертолет слишком сильно пострадал от обстрела, что не замедлило сказаться. Кабина начала постепенно наполняться дымом, а Питту приходилось прилагать все большие мускульные усилия, чтобы заставить подчиняться выходящие из-под контроля рычаги управления. Свинцовый ливень наделал дел, выведя из строя практически всю электронику, гидравлику и навигационное оборудование. А тут еще Далгрен, почувствовав, как по его ноге струится что-то теплое, задрал штанину и обнаружил сквозную дырку в бедре чуть выше колена. Несколько пуль угодили в турбину, но винт пока продолжал функционировать, хотя все чаще принимался чихать и капризничать.
— Я постараюсь дотянуть до острова, но на всякий случай приготовься покинуть борт, — предупредил Питт напарника, повысив голос, чтобы перекричать громыхание работающего на последнем издыхании движка. В кабину поползли клубы вонючего голубого дыма, сопровождаемые характерным едким запахом горящей изоляции. Дирк едва различал сквозь туман очертания острова и узкую полоску береговой линии.
Ручка управления дрожала и билась, как отбойный молоток, норовя вырваться из немеющих от напряжения пальцев. Питту приходилось прилагать отчаянные усилия, чтобы удержать на прежнем курсе разваливающуюся на глазах машину. До спасительного берега оставалось рукой подать, когда окончательно выдохшийся «Сикорский» внезапно клюнул носом и провалился колесами в полосу прибоя, совсем немного не дотянув до суши. Простреленная в нескольких местах турбина выжала из себя все, на что была способна. Перегретые подшипники лопнули и разлетелись вдребезги. Жалобно взвыв напоследок, мотор заглох.
Воспользовавшись тем, что винт еще продолжал вращаться по инерции, создавая определенную подъемную тягу, Питт изо всех сил потянул на себя рычаг, пытаясь удержать над водой нос геликоптера. И это ему удалось. Малый хвостовой винт зарылся в набегающую волну, сыграв тем самым роль якоря и притормозив дальнейшее поступательное движение машины к прибрежным скалам. Она на мгновение зависла в воздухе, а затем с оглушительным всплеском рухнула в воду. Основной винт, чиркнув несколько раз по пенным гребням, не выдержал сопротивления намного более плотной, чем воздух, среды, сорвался с креплений, отлетев в сторону на полсотни футов и благополучно пошел ко дну.
Пилотская кабина оказалась на удивление прочной и с честью выдержала все перипетии вынужденной посадки. И даже показалась на мгновение над поверхностью в промежутке между двумя водяными валами. Сквозь разбитое лобовое стекло Питт завороженно следил, как приближается к нему отхлынувшая от берега темно-зеленая масса. А секунду спустя она ворвалась внутрь, моментально заполнив кабину до самого потолка. Далгрен попытался высадить ногой боковую дверцу, но волна оказалась быстрее. Леденящий холод впился в их тела тысячью парализующих иголок. В самый последний момент оба синхронно сделали глубокий вдох, и непроглядная муть сомкнулась над их головами. Бирюзовый геликоптер больше не показывался над поверхностью. Пуская пузыри, он быстро опускался на каменистое океанское ложе, ставшее для него последней посадочной площадкой.