ГЛАВА 4

Старейшина клана Расколотого Валуна Остар Вальд с большим интересом изучал сидящего перед ним эльфа. На первый взгляд тот ничего особенного из себя не представлял. Худой. Высокий. Лицо, несмотря на лампы, ярко пылавшие в большом подземном зале, под завязку заполненном бородатыми крепышами и внезапно заявившейся в гости делегацией перворожденных, почти полностью скрыто тенями, притаившимися под капюшоном. Если бы не белая кожа на пальцах рук, хозяева могли бы принять пришедшего к ним с необычным предложением за дроу. И убить на месте, возможно даже не выслушав. Единственный на весь клан говорящий с камнем, дряхлый старик, разменявший девятую сотню лет, сложил ладони на коленях в условном жесте, показывая, что посетитель очень опасен. Маг? Или все же колдун? Гномы, типичнейшим представителем которых являлся Остар, как правило, не слишком хорошо разбирались во всяких волшебных штучках, не связанных с горнорудным делом или изготовлением артефактов, но старейшину положение обязывало обладать широким кругозором. И большими кулаками. Без них управлять хоть кем-нибудь, не то что целым кланом, вообще проблематично. Это даже дикие орки понимают.

— Так! — Поросшие темными жесткими волосами, напоминающими медвежью шерсть, ладони, каждая из которых могла размерами поспорить с доброй лопатой, хлопнули друг об друга. — Повтори еще раз. Чего ты там нам притащил?

— Лампы дневного света, — меланхолично повторил эльф. — Сто штук. Срок работы каждой — двадцать пять лет. Рассчитаны на помещение площадью раз в двадцать поменьше этой пещерки. Гарантия качества — слово правителя Сумеречного леса, шамана Михаэля, ученика великого Келеэля, о котором не слышать вы просто не могли. Под ними вырастет любое растение из тех, что зеленеют на поверхности земли, словно под настоящим солнцем.

Гномы, столпившиеся вокруг в качестве охраны высоких (потолки макушками задевают — значит, высокие) гостей, почетного караула старейшины и просто любопытствующих зевак, молчали. Редких горлопанов вразумляли тычками, гримасами и злым шипением. Самым отъявленным ораторам засовывали в открытый для реплики рот кулак. Иногда даже заранее. Боялись спугнуть.

— Так, — забормотал в одной тональности, словно заклинившая музыкальная шкатулка, Остар, стараясь выиграть хоть немного времени для раздумий об озвученном ему, точнее, всем, кто считал себя членом клана Расколотого Валуна, предложении. — Так! Так!!!

Старейшина имел неплохое представление о рыбалке, хотя сам давненько не закидывал в водоем ни удочку, ни сеть. Вся молодость по гарнизонам с топором на плече прошла. Тут не до баловства. Но сейчас он чувствовал себя какой-то чудовищной рыбой, из тех, что водится в глубинах подземелий, рыбой, успевшей надкусить безумно вкусного червя и увлекшейся процессом. Какой там крючок! Такая всосет в себя всю леску, обглодает удилище, а потом будет долго гоняться по пещерным коридорам за удачливым рыболовом, клацая клыками и оставляя в камне борозды от острых плавников.

Гном едва сдерживался, чтобы не отдать приказ атаковать. Ведь вокруг него сотни верных и сильных сородичей, а странных торговцев прибыло меньше десятка. Правда, если Остар отдаст приказ их убить и ограбить, он потеряет с немалым трудом завоеванную репутацию, но дело, похоже, того стоит! Подгорные недра бедны живностью. Во всяком случае, съедобной. Нет, она, конечно, есть, но мало ее. Слишком мало, в особенности для гномов, обладателей луженых желудков, вечно готовых умять в один присест хоть целого быка. Последнее конечно же преувеличение, но не сказать, чтобы большое.

Создать полноценное сельское хозяйство внутри гор или даже снаружи… Сложно. Не водятся там почему-то крупные стадные травоядные. Да и корма для них не произрастают. Редкие бараны или толстошкурые яки не в счет, их даже средних размеров клану хватит максимум на одну зиму. Друиды, правда, способны вырастить зерно хоть на камнях, но дерут за услуги дорого. А потому нередко мастера народа гномов просто вынуждены брать за свои товары золотом по весу. Не корысти ради, просто кушать регулярно хочется. Хотя бы месяцок-другой после очередного заказа. За подобную лампу стоило торговаться до потери пульса и сорванного в крике горла. За одну. А уж сто подобных маленьких солнц — это вопрос, вне всякого сомнения, политический.

— Чего ты хочешь, эльф? — В сложных ситуациях говорящий с камнем, а попросту — гном-маг, всегда приходил на помощь старейшине. Впрочем, он и прадеду его еще вроде бы пеленки менять помогал, а потому мог с полным на то правом считать себя частью правящего рода.

— Многого, — усмехнулся оригинал, явившийся в подземелья, куда перворожденные, сильно тяготеющие к лесам, обычно по доброй воле не совались. — Но одним словом это можно выразить — «союз». Торговый, военный, промышленный. Кстати, меня зовут Шиноби. Можно Семен.

— Да между нашими владениями больше месяца пути! Какой, к карьерным упырям, союз?! — Остар действительно удивился не на шутку, однако в голосе его без труда можно было услышать и явную заинтересованность. В принципе против тесных отношений с кем-то из числа эльфов гномы, как правило, ничего не имели. Если отдельные представители этих рас частенько конфликтовали из-за разности менталитетов, то в политическом плане оба народа относились друг к другу с некоторой симпатией по причине того, что крупных военных конфликтов между ними быть просто не могло. Подгорные жители через одного могли заблудиться в рощице, которую даже самые молодые и глупые из людей прошли бы насквозь и не заметили, а от вида ограниченных замкнутых пространств пещер и штолен большая часть остроухих долгожителей немедленно впадала в депрессию.

— Ну это, конечно, проблема, — кивнул Семен. — Однако решаемая. В случае если мы заключим договор, то в ваших владениях за наш счет будут поставлены два стационарных портала, связанные напрямую с Сумеречным лесом. Маловато, конечно, но и про нормальные дороги тоже забывать не следует.

Остар выругался. Потом подумал. Потом снова выругался. Сколько стоит чудо-артефакт, способный переносить на большие расстояния людей и грузы, он знал, пусть даже приблизительно. Казны клана Расколотого Валуна хватало максимум на пять таких предметов. А ведь ее собирали сотни лет! Опустошали, правда, тоже частенько. И далеко не всегда хозяева.

Эльф-предводитель на брань не отреагировал абсолютно никак. Да и его свита, толпившаяся за спиной и окружавшая ящики с привезенным товаром, возмущаться грубостью сказанного явно не собиралась. На лицах их можно было прочесть легкий интерес. Вероятно, некоторые обороты, характерные для местного фольклора, ушастые воители и маги еще не слышали.

— Не ходи вокруг да около, — вернулся к делу глава клана, отметив, что он и его гномы зачем-то очень понадобились перворожденным, обычно твердо соблюдавшим весьма тонкий и изощренный кодекс этикета. С представителями конкретно этого государства Остар, правда, раньше не сталкивался, но заранее считал их такими же манерными хлюпиками, как и всех остальных долгоживущих ушастиков. — Торговля — это, клянусь камнем, хорошо. Военная помощь — так вообще замечательно. Наши пехотинцы плюс ваши маги — это смерть всему живому. А неживому — погребение, как бы оно там ни сопротивлялось. Вот только пока в этой сделке даете все вы. Что хотите получить взамен?

— Ну, — пожал плечами Семен, — у нас действительно маловато достойных солдат, строителей, да и населения вообще, а потому мастера народа гномов очень пригодились бы. В любом качестве и количестве. Но прямо сейчас Сумеречному лесу нужен артанит. Много.

— Ага. — Остар задумался. Названный эльфом минерал был ему известен. Очень хорошо известен. Обычный на первый взгляд камень обладал кое-какими удивительными свойствами, очень ценимыми магами, да и не только ими. Если выложить плитками из него пещеру, то внутрь сквозь стены не пройдет ни хитрое заклинание, ни нематериальная тварь. А доспехи, в которых использованы его элементы, защитят своего обладателя от враждебных чар куда лучше, чем простая стальная скорлупа или даже амулет, сработанный рядовым магом. Абсолютной панацеей против всевозможных колдунов этот минерал, конечно, не являлся, он плавился в вызванном волшебством огне, крошился созданными кудесниками ветром или волнами и дробился в мелкую крошку иными хитромудрыми приемами из их арсенала, но соотношение цена — качество позволяло извлечь из эксплуатации обнаруженного месторождения неплохую прибыль. Когда-то клан Расколотого Валуна делал себе большую часть дохода именно на торговле артанитом, но четыреста лет назад их шахту, служившую одновременно и главным поселением гномов, отобрали племена гоблинов, буквально заполонивших горы. — Это ты по адресу пришел, долговяз… в смысле гость дорогой. Никто лучше наших мастеров не умеет работать с таким камнем. Любой артефакт из него выточат! Хотя нет, тебе же много надо, раз целых сто ламп привез. Ну, значит, за каждую по одной вещичке и получишь.

Старый волшебник зашевелил губами. Видно, вспоминал, сколько на складах нужного минерала. Старые запасы давно кончились, и теперь члены клана Расколотого Валуна, если испытывали нужду в некогда безраздельно принадлежавших их предкам богатствах, посылали за редким минералом целые экспедиции шахтеров и их охрану. Или обходились воинами. Гоблины пусть и отвратительно, но разработку месторождения продолжали, а уволочь готовый товар, перебив тех, кто его извлек из земли, много ума не надо. Вполне возможно, в этот раз, чтобы выполнить заказ эльфов, придется снова так поступать.

— Дроу могут, — безучастно пожал плечами Семен, заставив Остара, расплывшегося в дружелюбной улыбке, сменить выражение лица на кислую гримасу. Судя по всему, старейшина пришел к выводу, что немного обмануть с ценой заказчиков не удастся, а значит, за чудо-лампы придется доплачивать. — У них в глубинах артанита куда больше, чем на поверхности. Или другие кланы гномов, которые подобные месторождения разрабатывают. Между прочим, в мире таких найдено и активно эксплуатируется семнадцать штук, и ваше даже не ближайшее к Сумеречному лесу.

— О Зазубренной Кирке, наверное, говорите, — кивнул говорящий с камнем. — Да, они наши давние конкуренты. Ну в смысле были ими, пока клан не вылетел с рынка артанита.

— Цыц! — шикнул на него старейшина.

— Сам цыц! — не остался в долгу вредный старикан, которого привилегированное положение в клане, видимо, совсем разбаловало. — Чего правду-то скрывать? Они по-любому ее знают, раз уж насчет других месторождений справки наводили. Так сколько минерала надо за эти лампы? О военном сотрудничестве и прочей ерунде потом поговорим, отдельно.

— Тысячу тонн, — спокойно ответил Шиноби. — Не меньше. Впрочем, торг уместен. В разумных пределах.

— А тонна — это сколько? — уточнил Остар, впервые услышавший о такой единице измерения.

— Ну примерно раз в десять больше, чем весишь ты, если железки свои поснимаешь, — прикинул Шиноби, разглядывая собеседника цепким, внимательным взором, под которым старейшине захотелось проверить, все ли родовые реликвии, носимые им, по-прежнему выполняют свои обязанности и защищают владельца от угроз. Потом до него дошел смысл сказанного.

— Сколько?! — взревел он медведем, которого какие-то шутники за время зимней спячки побрили налысо, да еще и неприличными татуировками разукрасили. — Да клан в лучшие свои годы столько не добывал!

— Ничего, — снова пожал плечами Семен, — мы поможем. И потом, не думаешь же ты, что лампы просто так на четверть столетия работы рассчитаны?

На миг Остара посетило дикое желание согласиться только лишь затем, чтобы посмотреть, как вот это ушастое недоразумение в капюшоне будет в шахте махать кайлом. Но он не успел поддаться искушению, потому что под сводами рукотворного подземелья раздался громкий голос единственного волшебника клана.

— Сделки не будет! — громыхнул, словно враз помолодел на полтысячи лет, говорящий с камнем. Когда старикан бывал всерьез обеспокоен, он мог запросто дробить своим голосом стеклянные поделки или спускать лавины с гор. — Я запрещаю! Предки не одобрят!

На голову ему упало немного пыли с потолка, заставив вместо следующего выкрика надсадно закашляться.

— Это зачем же так категорично? — осторожно осведомился Шиноби. — Да, желаемые объемы продукции велики, не спорю, с возобновлением промышленной добычи минерала будут сложности, как и с выселением подальше от месторождения гоблинов, но это же рабочие моменты, которые следует потихоньку решать.

Старейшина поддержал его нечленораздельным, но явно одобрительным хмыканьем. Ему предложение эльфа, несмотря на всю его дикость, начинало нравиться. Причем с каждым мгновением все больше и больше.

«Действительно, чтобы добыть столько артанита, нужно заполучить обратно наши владения, отобранные этими мелкими жадными дикарями, — подумал он. — Единичные вылазки тут принципиально не годятся. Удастся там вообще нарыть столько камней, пусть даже за целое столетие, или их запасы истощатся раньше — вопрос уже другой. Но вот возвращение вотчин дедов, некоторые из которых еще, между прочим, живы и помнят, как звучали молоты в родных кузнях брошенного дома, пожалуй, должно вызвать у предков горячее одобрение. Они ради такого дела одобрят не только любые приемлемые методы, но и большую часть неприемлемых, исключая, пожалуй, лишь союз с дроу, демонопоклонничество или запрет на распитие пива».

— Будет война. — Говорящий с камнем чеканил слова, словно тяжелый формовой молот заготовки, а в глазах его горело пламя абсолютно убежденного в своих мыслях фанатика. — Неважно, победим мы или проиграем, но многие падут, и ветры времен задуют последние, еле тлеющие угли в наших горнах! Сколько воинов может выставить сейчас клан? Сотню-две, если выскрести всех стариков и малолеток? А раньше за наши земли стояло полтысячи щитов и полтысячи топоров опускалось на головы врагов! Лучшие доспехи, острейшее оружие, могущественнейшие амулеты! И вся эта сила, вся эта мощь проиграла неисчислимым ордам гоблинов, заполонивших горы, словно мыши амбар. Предки не потерпят…

Бум! О голову старого мага раскололся массивный камень, упавший с потолка. С гномьего, между прочим, потолка упавший, а ведь иные из их построек начинали проявлять признаки ветхости лишь через пару тысяч лет после того, как их покидали хозяева.

— Ой, — севшим голосом охнул единственный волшебник клана. В его седых волосах, покрывшихся теперь пылью, медленно угасала вспыхнувшая было ярким светом косичка с вплетенными в нее рунами. Не будь этой защиты, и череп старого подгорного жителя разлетелся бы на куски, забрызгав своим умным содержимым всех вокруг. — Какая сволочь колдует?! Я укрепляющие знаки по всей пещере сам вырезал, они еще и горы переживут!

— Это не я, — поспешил откреститься от обвинений эльф в капюшоне, на котором сосредоточились недружелюбные взгляды гномов. — И мои ребята тоже абсолютно точно ни при чем.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Ему явно не верили, а других кандидатов на роль того, кто мог бы обрушить волшебством часть свода, не было.

Говорящий с камнем попытался продолжить прерванную речь:

— Предки не потер…

Окончание фразы потонуло в грохоте. С потолка на старого мага спикировала уже настоящая глыба вполне сопоставимых с ним самим размеров. Неизвестно, смогла бы ее выдержать защита, но гном с неожиданным для своего возраста проворством отпрыгнул в сторону и отделался лишь легким испугом.

— Да говорю же, не я это! — повторил Шиноби, окутываясь выползшим из-под капюшона мраком. Впрочем, стражники, моментально взявшие эльфов-торговцев в круг копий и поставившие их под прицел пары десятков арбалетов и даже одной переносной баллисты, магическим фокусом не впечатлились. Они явно приготовились удостовериться, какого цвета кровь течет по жилам гостей, и ждали лишь команды от старейшины. Ну или еще какого-нибудь акта агрессии со стороны остроухих, который уж точно не оставил бы двояких толкований в их намерениях.

— Вижу, что не ты, — ошалело пробормотал говорящий с камнем, пялясь на булыжник, едва не прервавший его бренное существование. — Предки… вы чего?! Я же как лучше хочу! Наш клан и так чуть не вымер, а тут опять драться с гоблинами!

Воздух перед старым магом пошел волнами и сгустился в полупрозрачную фигуру еще более древнего гнома, метко цапнувшего мага за ухо и принявшегося безжалостно его выкручивать.

— Дедушка, хватит, я все понял, — совсем несолидно заверещал волшебник, пытаясь засветившимися от магии руками отбиться от проводящего воспитательный процесс призрака. — Ну война так война, чего, в первый раз, что ли?! Ай! Хватит! Оторвешь ведь, мне уже не сорок лет!

— Обленились, дармоеды! — голосом, похожим на скрежет напильника, оповестил присутствующих один из предков, явившийся из мест своего обитания, чтобы вразумить потомков. — Жиром заплыли! Гоблинов он из родовых владений выбить не хочет… Позор! Ну погоди, внучок! Не вышвырнете эту мелочь докучливую из наших гор куда подальше, до седьмого колена род соберем и по волоску метелку куцую, которую ты бородой называешь, повыдерем! Остальных паразитов трусливых это, между прочим, тоже касается. — И с этой жуткой, ну по мнению гномов, во всяком случае, угрозой призрак отправился туда, откуда пришел.

— М-да, тут двух мнений быть не может, — постановил Остар, опасливо оглядываясь по сторонам. А то мало ли, вдруг дед старого говорящего с камнем побежит жаловаться предкам старейшины, которые тоже, в свою очередь, при жизни были главами кланов. А ведь среди них имеется немало личностей, напрочь лишенных таких качеств, как отходчивость или умение прощать. Эти бороду драть не будут. Эти сразу голову топором смахнут. — Сделке меж нами быть. Союзу тоже. Если поможете месторождение артанита и древний дом клана вернуть. Показывай, как твои лампы работают! Поход на гоблинов, кстати, думаю, стоит организовать дней через пятнадцать, у их шаманов в это время как раз какой-то там праздник будет, а если верхушку племен разом прихлопнуть, остальные и сами разбежаться могут.

— Уж будь уверен, хлопок получится очень громкий, — усмехнулся чему-то Шиноби, и, повинуясь движению его руки, с одного из небольших ящиков, которые принесли с собой торговцы-эльфы, слетела крышка. Перворожденный запустил туда руку и спустя секунду достал… нечто. Тонкие длинные пальцы Семена сжимали небольшую цилиндрическую рукоять, соединяющую между собой два блока из нескольких толстых загнутых железных лезвий, образующих своими плоскостями едва ли не окружность. Размеры предмета оказались больше, чем тара для его перевозки, раза в три. Видимо, она была артефактом, сжимающим пространство.

— Какая интересная лампа, — тихим шепотом сказал кто-то из воинов, стоящих рядом со старейшиной. — Больше чудной боевой кастет напоминает. Интересно, а драться ею можно?

— Видел я в сокровищнице похожую штуковину, ее какой-то рехнувшийся кузнец-экспериментатор сделал, чтобы троллям животы распарывать, — машинально ответил говорящий с камнем, потирая пострадавшее ухо. — Вот только пока он к первому своему противнику на расстояние удара подошел, тот его дубиной по шлему раз пять успел приголубить. Впрочем, мозги тому идиоту вышибить громиле так и не удалось…

— Какой дурень взял вместо ламп культиватор? — взвыл предводитель эльфов и запустил необычным предметом в своих подчиненных. С металлическим звоном вещица ударила в щит, неизвестно откуда появившийся в руках у одного из них, и отлетела куда-то в угол пещеры. За первой тотчас последовала вторая. Напоследок из ящика на каменный пол вытряхнули нечто вроде древка, заканчивающегося переплетением разнообразных ремней и колес. Его вид наполнил бы душу любого механика искренним умилением.

— Но, шеф, на упаковке стоит маркировка ламп, — возразил кто-то. — Вон сами гляньте, там сбоку колос зеленый нарисован. Это, наверное, на складе чего-то перепутали.

— Балда! — устало вздохнул Семен. — Это же знак, что товар сельскохозяйственного назначения. А ну быстро остальные проверьте!

В остальных ящиках, к счастью, оказались длинные матовые цилиндры, заставившие разнервничавшегося было главу посольско-торговой делегации успокоиться. Он взял в руки один из них и повернул какую-то рукоятку, расположенную на конце предмета, после чего тот начал излучать ровный, приятный глазу свет.

— Вот так оно и работает. — Шиноби передал старейшине образец необычного товара. — Полдня светит, потом полдня отдыхает. Если надо, чтобы вообще не светило, щелкайте тумблером.

— А почему всего полдня? — машинально зацепился за озвученную особенность Остар, понадеявшись, что сможет немного сбить непомерную цену. — Целый день не может, что ли? И за такой брак прикажете столько артанита отдавать?

— В принципе можно хоть на целый год непрерывной работы настроить, ничего сложного, — пожал плечами Семен. — Вот только тогда пшеница, ну или чего вы в подземелье выращивать решите, заболеет и помрет. Она же живая, ей спать требуется.

— Что-то я не слышал ни разу, чтобы какие-нибудь кабачки храпели, — проворчал говорящий с камнем, немного оправившийся от визита своего предка и решивший вернуть себе хоть часть присущего ему апломба.

— Слушать не умеешь, — не остался в долгу Семен. — Этому долго учиться надо. Если хочешь освоить, начни сначала траву курить, а потом с ней же и разговаривать. Узнаешь много нового, вот только будешь иметь сложности с тем, чтобы облечь эту информацию в слова.

— А это чего за кнопочка? — Старейшина, едва ли не на зуб попробовавший необычный артефакт, без труда обнаружил рядом с рукояткой какой-то механизм. Интуиция, свойственная не то бывалому воину, не то опытному политику, отчетливо твердила о том, что о его назначении лучше спросить, а не просто нажать на выступающую деталь.

— Альтернативный режим светимости, — с готовностью пояснил Шиноби, забирая артефакт из рук гнома. — Лазерный. Объяснять долго, я лучше покажу. Какую стенку можно немного попортить?

— В потолок целься, — мрачно усмехнулся старейшина, разглядывая выбоину в том месте, откуда на говорящего с камнем спикировала глыба. — Его все равно теперь ремонтировать.

— Хорошо, — кивнул Шиноби и, направив тот конец цилиндра, на котором никаких управляющих элементов не было, вверх, нажал кнопку. В полной тишине ослепительно-яркий белый луч ударил в своды, укрепленные магией, и начал биться в них, словно обезумевшая змея, извиваясь и постоянно смещаясь из стороны в сторону, однако же в конечном итоге оставаясь примерно на одном месте. Вниз полетели капли расплавленного камня, и гномы получили бы ожоги, но эльфы протянули вперед руки, и до зрителей стихийно образовавшегося представления дождик, скорее, магменный, чем огненный, не добрался, остановившись на половине пути в воздухе.

— Срок действия примерно полминуты, — пояснял Семен, продолжая уродовать несчастный потолок. — Кхм… ну сколько это, вы, понятное дело, пока не знаете, но ничего, сейчас сами увидите.

— Чтобы оно заработало, магом быть необязательно? — уточнил говорящий с камнем, недовольно поморщившись. Висящие в воздухе капли собрались в кучку и начали медленно, но верно преобразовываться в небольшую гномообразную фигуру. Очевидно, старик лепил заготовку для голема. Или статуи. Впрочем, в его руках эти два понятия становились почти синонимами, поскольку именно в создании магических слуг из разных подручных материалов единственный волшебник клана Расколотой Горы мог считаться признанным мастером. — Достаточно просто ручку повернуть?

— Именно, — подтвердил Шиноби. Лицо эльфа было по-прежнему скрыто под капюшоном, но, судя по голосу, он сейчас довольно улыбался. — Этим свойством обладают очень многие из создаваемых в Сумеречном лесу артефактов. И вы их все можете купить… если дадите хорошую цену.

— Луч слабеет, — заметил старейшина, наблюдая, как бьющий вверх поток света бледнеет и истончается. — И дыра в потолке хоть и увечилась, но не так сильно, как я поначалу опасался.

— Пробивная сила не сказать, чтобы велика, — признал Семен, — но если продержать луч на одном месте достаточно долго, то проймет не слишком качественно установленную защиту магов или каких-нибудь монстров, обладающих неплохим природным сопротивлением к разным поражающим факторам. Оружие против слабых, но многочисленных противников, в общем. Таких, как гоблины или ополченцы, пусть и обладающие небольшим волшебным прикрытием от шаманов или там священников. Вот только один такой выстрел сокращает срок службы лампы на год. Конечно, даже на моей родине некоторые считают, что такая функция в мирной лампе дневного света ни к чему, но вот что я на это скажу: иметь в час нужды несколько десятков лишних боевых артефактов, способных испепелить врага, и не иметь их — это две большие разницы. И тот, кто подобного не понимает, долго не живет.

— Согласен целиком и полностью, — кивнул Остар, ощупывая браслет на своем широком запястье. Магическая побрякушка являлась одной из самых ценных реликвий рода и обладала похожими свойствами, позволяя ослеплять и жечь врагов. Вот только была рассчитана всего на один удар в день, но зато какой! Драконам глаза напрочь выжигало, несмотря на природную сопротивляемость летающих ящеров к магии, ставшую притчей во языцех, а уж каких-нибудь огров просто обращало в кучку пепла с небольшими вкраплениями изжаренного в уголь мяса и обгорелых костей. — А та вещь, что оказалась в первом ящике, для чего она? Очень уж вид у нее занимательный.

— Да так, — отозвался Семен, — чтобы землю пахать. Мы один островок в архипелаге, полном нежити, оттяпали. Слышали, может быть? Нет? Ну неважно. В общем, корм, чтобы коней или там коров голодом не морить, в тех краях отсутствует, транспортировать его в такую даль накладно, а перепахивать руками пригодную для земледелия почву колонистам неохота. Вот и сочинили наши шаманы-экспериментаторы такую штуку, чтобы работу облегчить. Пара шестеренок, бракованное железо с кузни и один дух, который заставляет все это дело вращаться. Мелочь вроде, но важная.

— Хм… — Старейшина задумался. Делянки, которые должны были обеспечить существование клана в случае разрыва торговых связей или длительной осады, располагались на рукотворных уступах и в галереях, выдолбленных трудолюбивыми гномами на склонах неприступных скал. И затащить туда по узким переходам лошадь, не разделав ее на куски, было трудновыполнимой задачей. А потому молодое поколение подгорных жителей, еще не допущенное до работ по долблению камня, каждую весну брало в руки лопаты. — В принципе нам и эта вещица тоже может пригодиться. Почем продашь?

— Первый образец бесплатно, — пожал плечами эльф, — а там, если понравится, цену согласуем. Сейчас даже не скажу, сколько труда и материалов затратили на его создание наши мастера. Попросту не знаю. Где можно продемонстрировать, как он работает?

Чтобы дойти до ближайшего участка, где гномы, как могли, пытались выращивать «продовольствие», много времени не потребовалось. Участок располагался практически у входа в зал, предназначенный для приема гостей, и в виде исключения из правил был не засеян полезными культурами, годными в пищу, а оказался превращен в образцово-показательную клумбу. Но стоило только Шиноби приладить хищные лезвия по бокам изготовленной специально для них рукояти, как показательной работе с сельскохозяйственным магическим артефактом помешали самым бесцеремонным образом.

— Вы чего тут удумали, а? — Противный женский голос заставил старейшину клана вздрогнуть сильнее, чем если бы это был голодный драконий рык. — Руки прочь от моего огорода!

— Женщине пристало быть кроткой, незлобивой и трудолюбивой, все свои заботы направляющей на благо детей и мужа, — припомнил он наставления предков, касающиеся семейной жизни. — Дорогая, уймись, пожалуйста, а?

В голосе главы клана просительные интонации перемешивались с обреченностью. Свою супругу он не любил. Внешностью, характером и даже телосложением она пошла в папу. А тот, между прочим, носил заслуженное прозвище Троллелоб и больше двух столетий считался первым силачом клана. И первым пугалом тоже. Да и сейчас он не сильно изменился, только одряхлел малость, а морщины редко добавляют красоты.

Вторая половинка отвечала Остару, периодически заглядывающему аж к двум веселым вдовам, полной взаимностью и на дух его не переносила. Но разойтись эти двое не могли. Браки по расчету вообще явление очень прочное, и этот союз, объединивший наиболее влиятельные семьи в клане, нужен был им обоим. Вот только тепла в отношениях между ними было столько, что хватило бы заморозить извергающийся вулкан. И сейчас, когда Остар намеревался испытать неизвестный сельскохозяйственный артефакт сумеречных на ближайшей к залу искусственной делянке, по странному стечению обстоятельств, разумеется, абсолютно случайному, являющейся цветником его жены, в отношениях четы гномов наступил очередной кризис. Уже, кажется, четвертый за месяц.

— Мои петуньи! — Вопли жены, которая увидела, как ощетинившаяся железными лезвиями штуковина встала в опасной близости от каких-то там никчемных цветочков, заставили Остара в очередной раз пожалеть, что среди представителей Расколотого Валуна нет ни одного некроманта. Нет, изживать свою жену со свету он не собирался, такой поступок был для него невозможен по причинам нравственным, религиозным и политическим. Но у магов смерти, глава клана точно знал, имелись такие существа, как баньши, несущие своими криками гибель всему живому. А значит, они располагали и защитой от подобной угрозы. Старейшина, правда, подозревал, что на его супругу подобные чары могут не подействовать, но, даже если бы они смогли смягчить урон, причиняемый его нежным ушам, привыкшим к звону молота в кузне, все равно стал бы безумно счастливым.

— Не волнуйтесь, я аккуратненько, — заверил гномку Шиноби, выдергивая какой-то шнурок из переплетения шестерен. Впрочем, тот мгновенно уполз обратно в недра эльфийского механизма, а вся конструкция затряслась и задребезжала. Лопасти пришли в движение, и толстые ножи вгрызлись в узенькую дорожку, оставленную между цветами. — Ничего даже не задену. Смотрите, как хорошо крошится земля и почти без всяких усилий со стороны того, кто держит культиватор? Он все делает сам, машину надо лишь немного направлять…

Лезвия вгрызались в принесенную давным-давно почву, перемещая конструкцию вперед и заставляя Семена шагать за ней следом. От сотрясения почвы на дорогу из недр выскочила небольшая серая мышь. Вечный бич амбаров и складов подгорных жителей. Стойкость к ядам и плодовитость надежно охраняла грызунов от всевозможных попыток уничтожения. Вот только данный экземпляр очень неудачно выбрал момент, для того чтобы покинуть норку, оказавшуюся на пути странного артефакта. С испуганным писком он попал под вращающиеся лопасти и разлетелся на куски. Примерно половина маленькой тушки шлепнулась на башмак жены старейшины клана, запачкав ее кровью и крохотными внутренностями. От неожиданности Шиноби, которого тоже немножко забрызгало, вильнул в сторону, и несколько петуний перемололо в травяной фарш.

— Ахххрр! — Недоуменно-удивленный возглас жены перерос в злобное рычание. Голыми руками взбешенная женщина ухватилась за вращающиеся лопасти, остановила их и вырвала из земли, даже не поцарапавшись. Она потянула культиватор на себя, но Шиноби не горел желанием его отдавать и машинально дернул обратно. Между гномкой и эльфом завязалась своеобразная борьба, в которой главным пострадавшим должен был стать нещадно перетягиваемый магический механизм, жалобно звенящий, словно предчувствующий свою печальную судьбу.

— Вот не верю я в секретные родовые заговоры на прочность кожи, — тихонько пробормотал себе под нос старейшина, наблюдая за поединком супруги и эльфа. К его удивлению, пока никто из них победы одержать не мог. А ведь его жена умела, не напрягаясь, гнуть подковы и регулярно оставляла на каких-нибудь чугунках вмятины от своих пальцев. Но отчаянно пыхтящий перворожденный, стремящийся спасти свой агрегат от уничтожения, видимо, тоже был слеплен из хорошего теста и мог дать фору признанным силачам. — Не бывает их. Специально у трех колдунов разных кланов консультировался. А вот полутролли-полугномы после налетов этих трудноубиваемых громил бывают, хотя обычно их и убивают при рождении. Эх, видно, одного когда-то пропустили…

— Мама! — совсем несолидно заорал неудачливый эльфийский торговец, когда женщина, отчаявшись выдернуть из рук законного владельца вызвавший ее гнев предмет, подняла культиватор над головой. На вытянутых руках. И раскрутила. Вместе с не успевшим отпустить рукоять Шиноби, с лица которого наконец-то слетел капюшон. Сделав в воздухе то ли пять, то ли шесть оборотов, перворожденный сообразил отцепиться и, пролетев несколько шагов, завис в воздухе, едва не вмазавшись носом в стену. Остар завистливо крякнул. Он так не умел. И артефакта подходящего в клановой сокровищнице не было. А ведь не помешал бы.

В несколько мгновений злосчастный механизм оказался растоптанным до состояния трудноопознаваемых деталей, а спустившая пар любительница цветов чинно удалилась, скромно потупив глазки.

— Е-мое. — Семен медленно опустился на пол и устало потер переносицу. — Да что же за неделя-то такая! Почему, ради богов, демонов и святых сосисок, бабы вдруг стали такие бешеные?!

Остар оглядел эльфа и расплылся в довольной улыбке, поняв, почему тот скрывал свою физиономию. Почти на пол-лица перворожденного расплылся внушительный синяк, оставленный неустановленным орудием, предположительно тяжелой булавой. Или сковородкой достаточных размеров, чтобы в ней можно было приготовить ужин на очень большую семью. «Эпицентром» синяка служило место между сломанным носом и почти исчезнувшим в оплывших бровях левым глазом.

— Жена? — понимающе уточнил Остар у эльфа, с ошалелым видом рассматривающего завязанную узлом рукоять культиватора, до половины вбитую в каменный пол.

— Жена, — подтвердил Шиноби. — Но не моя, просто рядом стоял с тем, на кого основной ее гнев пришелся. Приятель один решил своей распоясавшейся супруге тонкий намек сделать. Вот только она, оказывается, научилась при помощи магии обострять все свои чувства и физическую силу. А потому сначала она весь замысел подслушала через четыре стены, а потом так Азриэлю накостыляла…

— Он хоть живой? — искренне посочувствовал незнакомцу Остар. — Кстати, наш говорящий с камнем отлично умеет сводить синяки. Пошепчет немного, и даже самые страшные как рукой снимает.

— Не поможет, — покачал головой эльф, накидывая капюшон обратно на голову. — Та дамочка по специализации — целитель. И по духовному призванию тоже. Нанесенные ею побои магическими методами не лечатся. Ну кроме совсем уж радикальных, вроде переселения души в другое тело.

— Ж-ж-жуть! — Старейшину гномьего клана передернуло при мысли, что его жена могла бы обладать похожими способностями. — А муж ее как же?

— На кладбище схоронился где-то у знакомых и пока возвращаться обратно не собирается, — пожал плечами эльф. — Говорит, ему слишком дорога возможность жить, ну или хотя существовать.