Глава восьмая

— Ант, ты в порядке? — здоровяк положил огромную ладонь мне на плечо, заглянул в лицо.

— Да всё нормально, дружище, — вытащив воткнутый в землю меч, я чуть подался вперёд и стал елозить им по снегу, стирая с острия землю.

Уже больше часа мы молча сидели перед своей стоянкой, глядя, как вернувшийся с поля двенадцатый «расквартировывается» по палаткам нашего легиона. Вроде как твари драпанули, и славный двенадцатый легко выполнил боевую задачу…

Впрочем, они не виноваты.

— Ты понял, Линк? — уже в третий я завёл всё ту же пластинку, пряча меч в ножны, — Они отвели наших штурмовиков, чтобы укрепить ими вот этих, — кивок в сторону суетящихся легионеров. — А мы?

— Забудь, Ант, — миролюбивый голос здоровяка. — Это война.

— Это неправильная война, Линк, — выдохнул я и уставился на несущегося к нам паренька. Молодой совсем, лет пятнадцати на вид.

— Первый гурт тринадцатого? — окинув взором девятерых легионеров, он смущённо покраснел, запнулся, но вдруг вытянулся в струнку и ударил кулаком в левое плечо. — Вас вызывают в штаб… Срочно, — добавил, снова смутившись.

— Скажи, скоро будем, — ответил ему здоровяк, и паренёк, помявшись, рванул обратно.

— Штабные крысы, — сквозь зубы процедил сидевший чуть поодаль Надоро. Он стоял в восьмой шеренге нашего гурта.

Теперь я знал весь свой гурт поимённо. После сегодняшнего боя это было совсем нетрудно. Ралько — двенадцатая шеренга, Самоло — эгидник из авангарда, единственный оставшийся в живых из последней шеренги, Вистос, почти тёзка карлика — четвёртая шеренга, Альгорд — пятьдесят восемь лет, шеренга номер восемнадцать, Лирмо — шеренга восьмая и Краст — шестнадцатая шеренга. Ну и мы с Линком.

Вроде было ещё около сотни раненых со всего легиона, узнав об этом, мы рванули к госпиталю, но нас не пустили. Сказали — пока никаких посещений.

— Что парни, поплелись? — выдохнул Линк, медленно поднявшись. Лицо его было теперь чистым, а когда мы спустились сюда с холма, у каждого из нас вместо лиц были засохшие кровавые маски, и нам пришлось здорово постараться, чтобы смыть эту мерзость.

Я встал на ноги, подёргал рукой. Вроде рана не открылась. Линк убеждал обратиться к целителям, а я, помню, зло накричал на него, вот только не помню — что. Раны неглубокие, на ноге так и вообще как будто перочинным ножичком ковырнули — стыдно, в общем, обращаться, когда там сотня изувеченных парней. У кого-то распорот живот, кого-то обожгло плетениями Тьмы, кому-то оторвало ими ногу или руку. Я сам видел на поле боя одного из таких. У него не было обеих ног, но он полз вперёд, стискивая рукоять боевого ножа. Эта картинка всплыла уже там, возле госпиталя и мне на секунду стало до безумия страшно — а сколько ещё таких картинок всплывёт в моём мозгу, от скольких подобных эпизодов я ещё проснусь в холодном поту посреди спокойной мирной ночи?

Мы нестройной группкой двинулись к штабной стоянке. Шесть огромных палаток, цвет обычный, как и у гуртовых. Это там, в Шане, их палатки пестрели яркими цветами, а здесь эти штабные боялись, чтобы тавманты или керы не определили куда им правильнее кидать «взрывы». Я хохотнул.

— Ты чего? — спросил Линк, и мне снова пришлось ответить, что всё нормально. Там на поле, когда двенадцатый шёл по мёртвым я вроде бы хохотал, как обезумевший. И он теперь волнуется за мою психику.

— Да всё нормально, — повторил я ещё раз. — Не переживай, Линк, так просто с ума я не сойду.

Улыбнувшись, подмигнул ему и ускорил шаг.

Возле стоянки нас уже ждали двое адьютов, они очень учтиво поприветствовали каждого и повели к высокой палатке, стоящей в самом центре. Линк принялся хмуро разглядывать свой плащ. Морды мы, конечно, отдраили, а вот шмотки… если судить по ним, то по каждому из нас проехал, как минимум, лёгкий танк.

В палатке было четыре храмовника — трое военные, один вроде викариус. Военные — штабные арх-леги, викариус тоже не из простых, по одеянию — не ниже предарха.

— Приветствую вас легионеры, — пафосно начал один из военных, по-идиотски изобразив на лице скорбь. Знал бы он, как нам наплевать на все его эти изображения. — Вы сражались доблестно, проявив небывалую отвагу, поэтому для вас… он сделал паузу, кивнул одобрительно и продолжил, — Эта война окончена. Поздравляю.

Лёгкий взмах рукой, и один из приведших нас сюда адьютов подошёл к нему, держа в руках серебряный поднос, на котором лежало девять бумажных свитков. Семь перевязаны простенькими серыми тесёмками, пара красными.

— Это ваши грамоты, — он взял свиток с красной тесёмкой и подошёл к нашему короткому строю. — Жант первого гурта тринадцатого легиона, ваша грамота.

Здоровяк схватил как-то неловко, замешкался, и переложив свиток в другую руку, отдал честь, ударив кулаком по левому плечу.

— Предоставив эту грамоту Военному Совету в Шане, вы получите пятьсот золотых, а также золотую ветвь Руйса. Поздравляю.

Арх-лег сделал шаг в сторону.

— Жант первого гурта тринадцатого легиона, ваша грамота.

Я сразу взял свиток в левую, без каких-либо эмоций ударил правым кулаком по плечу и сунул бумагу в карман дублеты.

— Предоставив эту грамоту Военному Совету в Шане, вы получите пятьсот золотых, а также золотую ветвь Руйса. Поздравляю, — слово в слово повторил награждающий и перешёл к следующему.

Остальные парни получили серебряные ветви и те же стандартные золотые. Выгодно, — мелькнуло в мозгу. — Четыре с половиной тысячи на весь гурт.

Едва сдержав ухмылку, я вдруг вспомнил о Ниго.

— У меня просьба, мин арх-лег, — чеканя слова, проговорил я, когда тот закончил раздавать «плюшки».

— Да?

— В нашем гурте есть парень, зовут Ниго. Во время ночного налёта тавмант он был укушен одной из них и теперь находится в госпитале. Не могли бы вы сделать так, чтобы и для него война закончилась? Не нужно ему видеть всего этого.

Арх-лег посмотрел на меня, вскинул брови.

— Если он не участвовал в сегодняшнем бою…

— Он участвовал в схватке по дороге к лимесу, — с идиотским, и оттого невинным видом перебил я, — Где был в первых рядах и проявил себя геройски. Также во время налёта он добил, как минимум, три твари, это что я видел сам. Одною из этих тварей он и был укушен, но не покинул поле сражения, а остался и добил ещё две твари, — подумаешь конкретно приврал, да начхать. — Думаю, он заслужил грамоту, — закончил я речь.

Арх-лег бросил взгляд на викариуса, и тот, к моему удивлению, едва заметно кивнул. Хм. Понятное дело, теперь они хотят показаться белыми и пушистыми… Да и хрен с ними. Главное, уберечь от этого ада хотя бы одного. Хватит, и так погибло слишком много. До безумия много.

— Хорошо, — без особой охоты согласился штабной арх-лег. — Сегодня к вечеру мы выпишем десятую грамоту. Ещё раз поздравляю, легионеры. Можете идти.

Мы разом, с каменными лицами отдали честь. Не этим, стоящим перед нами, а Лостаду, который убит слотами, Сервию Гальбе, павшему в схватке с аземами, всему нашему легиону, и развернувшись, двинулись к выходу.

— Кстати, Ант… — секундная пауза. — Задержитесь на минуточку, — раздался за спиной хрипловатый низкий голос, и я, остановившись, повернулся к нему лицом.

— Слушаю, мин викариус — выдохнул по «форме» и тупо уставился на окликнувшего меня служителя храма Семи Дорог.

— Я по поводу вашего клейма, — викариус улыбнулся. — Не забудьте навестить в Шане резиденцию Высших. Там с вас его снимут, и вы станете свободным. Думаю, для вас это важно. А теперь ступайте.

Небрежный жест, он отвернулся и заговорил с одним из арх-легов с таким видом, словно меня больше для него не существовало. Впрочем, и чревл с ним.

Я широким шагов вышел из палатки и тут же попал прямо в объятия здоровяка.

— Ант, мы сделали это, — зазвучал где-то возле уха его голос. — Риттер, золотая ветвь, вдобавок жант. Я прыгнул выше себя, — Линк рассмеялся.

— Дружище, отпусти. Раздавишь же, — как можно добродушней просипел я, пытаясь вырваться из тисков. — В тебе ж силы немеряно.

— А, да, извини, — здоровяк разжал ручища и отступил на шаг, продолжая улыбаться во весь рот. — Мы сделали это, — повторил он, заглядывая мне в глаза.

— Да, Линк, сделали, — кивнул я и улыбнулся в ответ. Потом перевёл взгляд на легионеров. — В Шане гудим три дня, — снова посмотрел на здоровяка. — А ты будешь квас пить, это приказ.

Линк расхохотался ещё громче, ударил кулаком по плечу и выкрикнул:

— Слушаюсь, мин жант!

Теперь уже смеялись мы все, но недолго. Вдруг замолкли разом, нахмурили лица.

— Ладно, парни, — выдохнул Линк, тяжело вздохнув. — Там уже посмеёмся, а здесь не нужно оно. Здесь наши мёртвые лежат.

Мы молча согласились и зашагали к своей стоянке. Нужно будет отдохнуть, потом привести себя в более-менее нормальный вид, не мешало бы ещё раз сходить в госпиталь, чтобы, по крайней мере, забрать Ниго, и завтра в путь. Вот и всё. Короткой вышла моя война, но я этому рад. Впереди начиналась новая жизнь.

Словно срезонировав с моими мыслями, здоровяк стал говорить о том, что он будет делать после возвращения. Я слушал с удивлением. Думал, что он сейчас пустится в сексуальные фантазии по поводу лучших нихточек во всей Ольджурии, но он вдруг совершенно серьёзно заговорил о четырёх кусках земли в южном Доргоне в полусотне риг от Алькорда.

— Там можно выращивать неплохой урожай айкаса, — его голос дрожал от возбуждения, словно он говорил не о будущей «фермерской» деятельности, а о полёте в космос. — По сто золотых за кусок, сто на постройку небольшого домика и на семена. Там такое солнце летом, просто жарит, как будто тебя в огонь бросили. А для айкаса это самое то, он на таком солнце вкусом набирается. Вы знаете, что южнодоргонский айкас самый вкусный? — он осмотрел нас, и мы по очереди помотали головами. Не аристократы же, в айкасе не смыслим ни чревла.

— А, ну да, — спохватился Линк, и смущённо улыбнувшись, продолжил. — Так вот. Выращу я отличнейший айкас, продам его и женюсь на какой-нибудь молоденькой нихточке.

Я не удержавшись, хохотнул. С чего бы этот «извращенец» не начал разговор, обязательно закончит молоденькими нихточками.

— А что? — Линк бросил на меня искренне удивлённый взгляд. — Мне нужна умелая баба, а ни какая-то зажатая дурочка. Кто в этом может превзойти нихт? Может, взять в жёны руаночку? — он на полном серьёзе задумался и стал чесать подбородок, но тут же словно спохватился и посмотрел на меня. — А ты, Ант? Ты что будешь делать?

— Я? — мои плечи дёрнулись вверх, губы скривились.

— Да не боись. Рассказывай, — здоровяк хлопнул меня по плечу. — К целительнице своей отправишься? Думаешь, папаша её позволит тебе жениться на своей любимой дочурке?

— У меня другая девушка есть, — ответил я, и Линк всплеснул руками.

— Ах ты свирк шелудивый, — он хохотнул. — Так ты, оказывается, втихаря хочешь побить рекорд старого Линка? Ну, признавайся, сколько баб у тебя было?

— Линк, ну ты нашёл время, — отмахнулся я. — Давай уже в Шане эту тему обсмакуем. За кружечкой хорского.

— Для этого тебе, мин жант, придётся отменить свой приказ.

— Ладно, — не удержался я от улыбки. — Пару кружек разрешаю.

— Слышали, парни?

Мы подошли к стоянке, замерли. Какой смысл сейчас разбредаться по своим палаткам? Не сговариваясь, направились к ближайшей, вытащили из неё лишние топчаны, оставив внутри девять штук. Потом всё же разбрелись по тем, где размещались до боя, чтобы снести сюда свои вещи и спальные принадлежности.

Когда всё было готово, неожиданно явился Ниго. Он остановился напротив нас с Линком, посмотрел странно и спросил каким-то сдавленным голосом.

— Почему вы не вытащили меня из госпиталя вчера?

— Прекрати, Ниго, — резко обозлившись, бросил я. — Не надо строить из себя героя. Не надо. И не думай, что там было что-то героическое. Не было. Там вообще ничего хорошего не было, только кишки и кровь. Давай, дуй за своими вещами, — я кивнул в сторону нашей палатки. — И больше ни слова, это приказ.

Ниго обиженно фыркнул, но спорить не стал.

— Ант, не надо так. Ему же теперь это внутри себя носить.

— То, что не повоевал? Вроде, как предал нас? Глупость это, Линк. Наивная юношеская глупость. Он ранен был, так что никакого предательства. Я ему потом это втолкую.

— А чего тебя викариус остановил? — поменял здоровяк тему. — Насчёт рабского клейма?

Я огляделся и кивнул с недовольным видом.

— Вот видишь, Ант, у тебя тоже свои предрассудки. Думаешь, если парни узнают, что ты раб, так станут к тебе как-то по-другому относиться? Наивная юношеская глупость, — передразнил он меня, и схватив из большой кучи топчан для Ниго, потащил его в палатку…

Ночь прошла спокойно. Страхи, что меня станут одолевать сны о бое, что я буду видеть кровь, кишки, отрубленные ноги и руки, мерзкие рожи тварей, дрожащие белки глаз того парня, сотни мертвецов… не оправдались. Я просто погрузился в безликую и безмятежную тьму и вынырнул из неё только под утро. Поднялся, и зевая, стал укладывать походный рюкзак.

На завтрак нас накормили двойными порциями, вдоволь положив мяса. Сытно поев, мы первым делом направились к госпиталю, но снова безуспешно. Госпиталь теперь охранялся штурмовиками, и видимо, виной тому были как раз мы. Зачем видеть лишнее тем, кто уходит? Идиоты. Мы и так уже увидели всё. Потоптавшись какое-то время перед полудюжиной суровых магов из штурмового отряда, мы, наконец, плюнули на это дело, и торопливо двинулись в сторону Кроми.