Глава восемнадцатая

Получив депешу из Чит-Тонга, Гат-Вул удивился. Разломал печать владычицы сухими старческими пальцами, торопливо развернул пергамент и пробежался взглядом по тексту. Потом перечитал ещё раз, теперь медленно и вдумчиво, и когда глаза остановились на аккуратной подписи Лилианны, хмыкнул. Странно, странно.

В депеше сообщалось, что он снова восстановлен на посту старшего советника, и в связи с этим владычица требовала его немедленного появления при дворе. Странно.

Гат-Вул присел на мягко выделанные кожи ездовых гронов и задумался. Он давно не был глупым юнцом, чтобы сразу же обрадоваться и помчаться сломя голову в Чит-Тонг. И даже славящаяся обретением холодного рассудка зрелость давно осталась за его сгорбленной спиной. Он был умудрённый жизнью старик, и потому давно знал, как поступать в таких случаях.

Всего через полчаса с того момента, как печать владычицы была переломлена, в направлении столицы, пришпорив своего грона, устремился молодой азем. Официальная версия его прибытия в Чит-Тонг — передать частное письмо от одного из военачальников своей жене. И это не было лишь пустым прикрытием. Азем действительно служил гонцом у Гарт-Ашира, командующего вторым катонгом слотов, и действительно вёз письмо. А всего тонгом времени ранее произошёл с ним неприятный случай — проигрался по-крупному в шугру. По пьяной лавочке, разумеется. Напился жжолы с одним из дригов, с ним же сел играть.

Житейское, в общем-то, дело, с кем не бывает. А то, что дриг этот был прислужником Гат-Вула… ну так — это чистая случайность.

Проворочавшись всю ночь, с утра Гат-Вул приказал заложить карету и спустя час медленно покатил на ней в сторону столицы, продолжая вяло шевелить тягучими от бессонницы мыслями.

Что же произошло? — вопрошал он себя, пытаясь не уснуть от монотонного перестукивания копыт. — Неужели Виренг заложил их всех? Будь проклят этот выблядок человеческого рода, если так оно и есть. Да нет, нет, не мог он этого сделать. Иначе получается, что я сильно просчитался. Очень сильно. Сильнее даже чем тогда, при Литионе Шестом. Нет, не может быть.

Тогда что?

Тряхнув головой, Гат-Вул открыл створку, чтобы освежиться. Морозный воздух обдал лицо, защипал щёки и нос, но это не взбодрило.

Да и зачем взбодряться, лучше поспать, а потом снова подумать на свежую голову.

Гат-Вул подтянул к себе подушку, лежащую на краю скамьи, поёрзал, устраиваясь удобней, закрыл глаза. Но сон не шёл.

Что же могло случиться?

После получения депеши он задавал себе этот вопрос через каждые десять минут. Веки приподнялись, глаза задумчиво уставились в обитую лиловым свишем стенку. В это время одно из правых колёс наскочило на бугорок, и он сначала едва не ударился головой о потолок, а потом чуть не сломал позвоночник, со всего маху приземлившись на скамью. Рука тут же схватилась за шнурок, проведённый к козлам кучера, и Гат дёрнул за него с перекошенным от злости лицом. На том конце шнурок был привязан к молоточку, прикреплённому на оси, и при дёргании бил кучера чуть повыше зада. Мигом послышались зычные крики, карета стала останавливаться, и как только замерла — советник стал выбираться наружу.

— Куда гонишь, болван? — заорал он, став на землю и слегка прогибаясь назад. Старость не радость, позвоночник даёт о себе знать, несмотря на сотни золотых, отданных за лечение целителям. — Тебе сказано было — не гони!

— Простите, ир Гат, — залепетал аспейн. — Я незаметно как-то поддал. По привычке.

— Стегануть его? — спросил один из дригов, останавливая своего грона возле ведущего левого из запряжённых.

— Нет, — Гат-Вул махнул рукой. — Прибьёшь ещё, кто править будет? Давай, не гони, Глим, потише, потише.

Он сделал несколько поворотов туловища вправо-влево, поднял-опустил пару раз руки, и поймав языком одну из снежинок, снова забрался внутрь кареты. Аспейн выждал какое-то время, тронул очень медленно, а Гат закрыв задвижку, всё-таки решил вздремнуть.

Разбудил его стук в дверцу и голос Крада, командира его личного маленького отряда численностью в шесть дригов:

— Прибыл гонец, — сказал он громко, и советник, зевнув, приказал дверцу открыть.

Снег уже перестал падать и заходящее светило, найдя прореху в густых бородатых облаках, рассыпало по сизому полотну миллионы игривых бликов. На секунду улыбнувшись этому красивому зрелищу, Гат тут же похоронил улыбку под серьёзной, даже слегка злой миной, и выбрался из кареты. Посмотрел на стоящего шагах в десяти азема, тот поклонился.

— Какие новости? — сухо поинтересовался старый демон, и азем без промедления принялся объяснять.

— Всё нормально. Вас действительно вызвали, чтобы восстановить в должности.

— Брата видел?

— Да, ир Гат.

— Что он тебе сказал?

— Когда придёт наше время, мы вздёрнем каждого, кто мешал его приближению.

— Правильно, — кивнул старый демон. Именно эта фраза являлась на данный момент условной. Была и ещё одна, но означала она — дела плохи, не суйся. Гат опасался услышать её, но теперь, когда прозвучала другая, бояться было нечего. Когда придёт наше время, мы вздёрнем каждого, кто мешал его приближению… всё нормально, всё идёт как надо. — Продолжай, — выдохнул он, чувствуя внутри приятную лёгкость.

— Шрес-Вул сказал, что владычица вдруг отослала Стаха воевать с Другими. Наверное, перестал её удовлетворять, или решила теперь сношаться с пришлым… — азем, смутившись, запнулся, и нервно похлопал по шее грона. — Это слова вашего брата.

— Я так и подумал, — Гат-Вул позволил себе улыбнуться. — Рамки приличия для него всегда были тесны. Крад, — он обернулся. — Спиши с этого оболтуса треть долга, отработал.

— Хорошо, — кивнул дриг, и без всяких эмоций посмотрев на вестника, махнул рукой. — Езжай по своим делам.

Проводив взглядом рванувшего в сторону Ста Холмов гонца, старый советник дал приказ гнать во всю, и кучер заметно оживился. Словно хищный зверь, следящий за добычей, он стал наблюдать как хозяин скрывается в карете, как захлопывается дверца, и едва это произошло — он дал волю хлысту и своей глотке.

— Ай-й-й-хааа! — разнеслось по округе, следом послышались два хлёстких удара и запряжённые гроны взяли с места рысью.

— Ай-й-й-хааа! — и они перешли на галоп. Замелькали спицы на больших колёсах, слились в сплошной серебристый круг.

И всего через шесть часов карета влетела в восточные ворота Чит-Тонга, спешно открытые привратниками-аспейнами.

Залихватски прокатив по широкой дорожке к парадному входу, она остановилась, и один из дригов-охранников тут же открыл дверцу, спрыгнув с разгорячённого грона. Гат-Вул выбрался, с горделивой осанкой, не обращая внимания на привратных аспейнов, направился к лестнице, чуть склонившись вперёд, стал подниматься. Следом за ним шли Крад и ещё один дриг. Привратники торопливо потянули на себя левую створку широкой двери, застыли с возложенными на живот ладонями.

— Владычица уже ждёт вас, — проговорил один из них и поспешил вперёд, теряясь в полумраке холла.

— Отлично, — прошептал старый советник, втягивая в себя знакомый воздух Чит-Тонга. — Ну вот всё и вернулось на тонги своя.

Лилианна действительно ждала, но не в тронном зале. Аспейн повёл Гата и двух его охранников к тайной комнате находящейся в Северной башне. Его дригам пришлось остаться в начале коридора, и дальше Гат-Вул заковылял уже в сопровождении двух других демонов-магов из личной охраны владычицы.

— Приветствую вас, моя госпожа, — почтительно проговорил он, оказавшись внутри небольшого уютного помещения и склоняя перед владычицей голову.

— Ты слегка задержался, — без особых эмоций проговорила Лилианна и повернулась к нему лицом.

— Мой кучер хлестал гронов, как сумасшедший, — выдохнул Гат. — И едва не отправил их души в Вечный Слид.

Лилианна хмыкнула, прошла к небольшому изящному креслу и положила руку на спинку.

— Либо замени кучера, либо замени гронов, — сказала она беззлобно, и старый советник изобразил лёгкий смешок.

— Я так и поступлю, моя госпожа.

— Хорошо. Но не будем отвлекаться. Как понимаешь, такая спешка не просто ради развлечения, возникли кое-какие трудности, но я уверена, что ты сможешь их разрешить.

— Сделаю всё, что в моих силах.

— Не сомневаюсь, — Лилианна провела пальцами по мягкой слишевой обивке, задумалась на несколько секунд, а Гат-Вул терпеливо ждал, разглядывая фреску на левой стене и пытаясь предугадать о каком деле пойдёт речь.

— Ты ведь осведомлён насчёт пришлого, — наконец проговорила владычица, и советник, оторвав взгляд от юного демона пронзающего копьём адгрона, коротко ответил:

— Последние события связанные с этим известны мне очень поверхностно.

Лилианна кивнула, грациозно «перетекла» в кресло, и удобно устроившись в нём, взглянула на старика из-под чёрных бровей.

— Теперь тебе будет необходимо заняться этим вопросом глубже. Если не ошибаюсь, раньше ты состоял при лекарской штудии.

— Да, моя госпожа. Лет сто сорок назад.

— Значит, ты должен уметь работать с аурой.

— Да, моя госпожа, — Гат-Вул вдруг догадался, куда клонит Лилианна, и опередил её. — Какие-то проблемы с пришлым?

Она снова кивнула, на лице появилось довольное выражение.

— Я не ошиблась, что решила вернуть тебя. Этот тупоголовый Лургот мне уже надоел, как и Стах. Полные идиоты, не знающие и не умеющие ничего.

— Понимаю вас, — согласился советник. — Мне приходилось работать с Лурготом. Глуп, поверхностен, высокомерен, но при этом убеждён в обратном.

— Не будем о нём, — Лилианна отмахнулась. — Я уже отдала приказ отправить его простым лекарем к Северному проходу.

— Так что с пришлым? — снова сыграл на опережение Гат-Вул.

— Мы стирали ему память, но она вновь восстановилась.

— Как это произошло?

— Он услышал о книге Крови и память стала возвращаться.

— Так-так, — Гат-Вул нахмурил лоб и постучал подушечками пальцев по подбородку. — Думаю, это легко объяснить. У пришлого…

— Зови его Ант, — вставила Лилианна и Гат, кивнув, продолжил:

— У Анта очень сильная эмоциональная связь с данной книгой, он ведь раб, а снять клеймо можно только плетением из ветви Крови. В общем, тут имеет место так называемая — «цепная реакция Шторга». Это когда яркое воспоминание, которое не учли при затемнении, стремительно разрушает всё затемнение посредством «рядов» того же Шторга. В юности я зачитывался работами этого великого лекаря.

— Лургот утверждал, что затемнил все яркие воспоминания, и хорошие, и плохие.

— Некоторые яркие воспоминания могут быть затемнены естественным путём, когда появляются равные или более сильные по яркости новые воспоминания. В спешке и с плохим знанием предмета эти участки легко пропустить.

— Так он и сказал, — кивнула Лилианна. — После первого прокола Лургот снова провёл затемнение и уверил меня, что теперь ничего не случится. Однако я уже не могу доверять его словам. Впереди коронация Анта, и мне не хотелось бы, чтобы очередная эта цепная реакция Шгорта…

— Шторга, — аккуратно поправил Гат-Вул, но владычица лишь махнула рукой.

— …произошла во время коронации.

— Я понимаю вас.

— И ещё, — Лилианна подалась чуть влево, её запястье легло на мягкий подлокотник. — Лургот не смог развить в нём злую энергию. Или отрицательную энергию… Он объяснял, но я забыла.

— Думаю, объясни он правильно, вы бы ни в коем случае не забыли, — советник внутренне похвалил себя за столь тонкую лесть. — Хм, я конечно никогда не был о нём высокого мнения, но чтобы вот так… — он дёрнул головой и усмехнулся. — Злая энергия, добрая. Но ведь нет таких энергий. Есть просто — энергия. А то, какой она становится, зависит лишь от мест в ауре, через которые она выходит. Если энергия выходит через так называемые отрицательно заряженные участки — то и сама становится отрицательной. И наоборот. Здесь нужно было просто заблокировать положительно заряженные…

— Вот ты и должен будешь их заблокировать, — не дожидаясь, когда советник закончит, резюмировала владычица. — Вечером перед коронацией.

— Слушаюсь, — Гат-Вул прижал ладонь к животу. — Мне будет необходим доступ в штудию, чтобы приготовить отвар…

— Отвар есть. Затемнение будешь проводить в моём присутствии, не хочу, чтобы ты перегнул палку.

— Хорошо, — где-то в глубине глаз Гат-Вула мелькнуло разочарование, но всего на миг. И когда Лилианна взглянула на него и махнула — иди — его взгляд снова выражал лишь кроткую покорность.

Весь путь от тайной комнаты до шатра брата старый советник был погружён в размышления. Выходило всё как нельзя лучше. Он, если честно, и не рассчитывал, что Двуликая Чрами так искренне улыбнётся ему. Вот он пришлый — в его власти. Захочет и просто отравит. Хм.

Но, не успев даже посмаковать эту мысль, он тут же отбросил её. Не без сожаления, но отбросил.

Лилианна не так глупа. Да и про то, как она пришла к власти забывать не стоит. Такая способна на всё. Что для покусившейся на жизнь родного отца какой-то чужой род? Ничто. А он не хочет, чтобы из-за их с Шресом игры погибли все Вулы. Да — игра идёт по-крупному и ставки выше, чем светило в летний полдень, но род — это род.

Его мысли обратились к памяти — он вспомнил родовое поместье, где не был уже пару лет, вспомнил умершую жену, двух погибших на войне сыновей, подрастающего внука…

— Приветствую тебя брат, — отвлёк его от воспоминаний голос брата. Заключив друг друга в краткие объятия, они молча направились к огромному шатру командира личной охраны владычицы. Здесь уже расторопные аспейны накрыли шикарный стол и разлили в глубокие глиняные пиалы лучшую в Чит-Тонге жжолу.

Шрес взмахом руки отправил их прочь, указал брату на лучшее в шатре место, и только после того, как тот уселся, сам грузно бухнулся на мягкие шкуры.

— Я ждал тебя завтра утром, — сказал он и поднял пиалу. — Ну что, за приближение нашего времени?

— Можно, — кивнул Гат. — Мне кажется, сегодня оно стало намного ближе.