Глава 17
Решение об организации нового летного центра сразу потянуло за собой много проблем, главной из которых были горюче-смазочные материалы. Пока у нас летало несколько «Святогоров», вполне обходились покупкой трех — пяти бочек бензина в месяц, но теперь стало ясно, что без собственной нефти нам дальше никак нельзя. Вопрос, где брать, решился быстро — в Грозном. «До покупки Баку мы еще не доросли», — с сожалением констатировал Гоша. «Да и нефть там похуже», — согласился я. Оставался вопрос — как брать. Оказалось, что я прилично недооценивал высочество.
— Я тут прикинул, — сказал мне Гоша, — и вижу, что затевать нефтедобычу на каком-то незанятом месте мало того что дорого, так еще и довольно долго. К весне точно не успеем, значит, надо присосаться к чему-то готовому. Можно в принципе войти в долю.
— Нельзя, — сказал я. — Это нефть, а не фанера. Если возникнут разногласия с компаньоном…
— Вот-вот, и я тоже так думаю. Самым крупным и технически оснащенным нефтекомплексом в Грозном является компания Ахвердова. Но тут вот в чем дело: выкупить ее за реальную стоимость — это не меньше четырех миллионов, мы не можем. Нет у нас таких свободных средств. Так что, несмотря на возможные возражения с твоей стороны, я вынужден предложить не совсем этичные методы.
— Замочить все руководство и по подложному завещанию приобрести имущество? — с интересом спросил я.
— Как говорил один весьма неглупый человек, «Киса, я чту уголовный кодекс». У Ахвердова сейчас не то чтобы серьезные финансовые трудности, но недостаток оборотных средств ощущается. Мы с Машей уже прикинули, как это усугубить…
— Вот те раз, и чего же здесь неэтичного? — изумился я. — Вы же потом этого предпринимателя не без штанов оставите! И потом, вы в своем плане твое положение учли?
— Какое отношение оно имеет к нефтедобыче?
— Блин, да самое непосредственное. Является к какому-то средней паршивости заводчику сам великий князь, атаман и наследник престола и чисто по-атамански говорит: нравится мне твой прииск… а нефтезавод там есть? Вот, значит, и нефтезавод тоже. И перед тобой, уважаемый, два пути. Или продать мне все это за весьма символическую сумму, а в обмен получить мою полную поддержку в любых начинаниях, не идущих поперек моих интересов, для умного человека тут открываются такие возможности… Или упереться рогом в землю, ненадолго. Потому что надолго не получится. Вот только не знаю, нужно перед этим его финансовые трудности усугубить, и если да, то до какой степени.
— Это надо сначала лично о нем справки навести. Значит, пусть СБ срочно займется.
— Сделаем, — пометил я в склерознике. — И надо заранее где-то железнодорожные цистерны надыбать, а то вон к нам бензин приходил в бочках.
— Это я уже думал, — кивнул Гоша. — Но все же, возвращаясь назад, хотелось уточнить твои позиции. Ты считаешь, что нефтекомплекс должен стать полностью моим или допустимо участие старых владельцев в качестве акционеров?
— Может, мое мнение и неправильное, не экономист я, но мне кажется так. Участие в прибылях вполне даже допустимо. Участие в принятии стратегических решений — нет. Есть же какие-то акции, чьи владельцы не имеют права голоса? Вот их им и надо впарить.
— Прибыли-то будут хорошие, — заметил Гоша. — Поставка авиабензина казне да плюс еще ты мотоциклы уже почти до серии довел, а там и до автомобилей недалеко. Ты не думай, мне не жалко… я им, пожалуй, в качестве компенсации это и предложу. Правда, тут сразу Нобели со своей бакинской нефтью полезут конкурировать…
— А мы с Густавом так подберем степень сжатия движков, поставляемых армии и флоту, чтобы они на бакинском бензине детонировали, а на нашем — нет, — предложил я. — Ну а уж визг поднять о поставке недоброкачественной продукции — это дело техники.
— Ладно, кроме нефти есть еще один вопрос. Я, когда в последний раз был в твоем мире, много чего про технику скачал из Интернета и теперь читаю. Вот нашел очень интересный материал. — Гоша протянул мне флешку. — Вечером почитай, мне интересно твое мнение.
Вечером я почитал. Потом не поверил своим глазам и перечитал еще раз. После этого я некоторое время сидел и тупо соображал — что лучше, выдрать остатки волос на своей пустой башке или сразу начать колотиться ею о стену?
Представьте себе, что вы инженер по ремонту подвижного состава в каком-нибудь московском депо. Сможете ли вы, если вдруг понадобится, построить на собственные средства небольшую подводную лодку — минный заградитель? Это при том, что в Интернете полно соответствующих материалов, достать движки — совершенно не проблема, и сварочные аппараты продаются на каждом хозяйственном рынке. И чтоб эта лодка нормально плавала, хотя бы по Москве-реке, исправно доныривала до дна и оставляла там метровые железные шары? Не факт, что такое у вас получится, далеко не факт.
Железнодорожный техник Михаил Налетов сделал это в 1904 году. За восемь месяцев, причем в… осажденном Порт-Артуре!
Я ведь довольно обстоятельно интересовался историей техники — и не слышал о нем ничего. Да почему же именами каких только козлов не называют улицы и города, памятники ставят иногда таким уродам, а тут…
Дальнейшее чтение меня совсем расстроило. Налетов таки сумел пробить проект и довести дело до постройки минного заградителя «Краб». Но его кинули с вознаграждением, потом объявили, что разработанные им мины нулевой плавучести вовсе не его и под конец отстранили от доводки лодки. Я с мстительным удовольствием выписал имена всех причастных к этому свинству. Не будем ждать, пока им представится практическая возможность нагадить. Уже сейчас нетрудно сделать их жизнь весьма насыщенной — всякими неприятностями, разумеется, — а ее конец перенести на поближе и оформить с фантазией. Вот пусть на этом наш шестой отдел СБ и потренируется, с пользой для человечества.
Утром я не утерпел и заявился к Гоше на завтрак, что делал редко из-за своей совиной сущности.
— Он правда гений или я чего-то не понимаю? — поприветствовал меня Гоша. — А то как-то непонятно, почему о нем почти ничего не известно. О Можайском вон всего сколько…
— Похоже, да. Надо срочно его разыскать. Скорее всего, он сейчас в Дальнем.
— Найдем. А что он у нас строить будет — все те же минзаги?
— Вопрос «что» зависит от ответа на другой — «где». В Питере от английских и французских агентов не продохнуть. В Николаеве немцы сидят давно и прочно, маскируясь под бельгийцев. Во Владике японских шпионов едва ли не больше, чем русских моряков.
— Думаешь, в Царицыне или Георгиевске? А зачем оно нам нужно на Каспии?
— Есть такая вещь, чугункой называется. Последнее время ее стали именовать железной дорогой.
— И по ней перевозить подводные лодки?!
— Был прецедент во время Второй мировой — проект «Малютка». В почти собранном виде они перевозились по ЖД и оказались довольно эффективны, между прочим. Так что срочно надо разыскать этого Налетова и позвать сюда. Тут дело, мне кажется, настолько важное — я даже подумываю сам к нему съездить.
— Жора, ну ты что — это месяц как минимум, когда и здесь дел невпроворот. Я думаю, что мое официальное приглашение, подкрепленное соответствующей суммой, сработает не хуже. Ты, кстати, заметил, что он даже свою учебу не закончил, так как надо было кормить мать и брата?
— Да уж такое трудно не заметить. В общем, пишем письмо вместе. Думаю, про меня он тоже слышал.
Гоша достал свой фирменный бланк с титулами, взял паркер и начал быстро писать. Потом подвинул бумагу мне:
— От себя добавь, что считаешь нужным.
Еще до обеда шестой отдел получил это письмо с наказом — сверхсрочно найти адресата и вручить. О результатах немедленно телеграфировать. А мы с высочеством продолжили обсуждение вопроса «где».
— Я бы все-таки предпочел Владивосток, — заявил Гоша. — В любом случае там нужен нормальный судоремонтный завод, это ясно.
— Где деньги, Зин? На паршивый нефтепромысел и то не хватает.
— Во-первых, на завод надо меньше. И частями. Кстати, которое по счету тебе приглашение пришло устроить авиашоу в Штатах? Не отвечай им пока ничего.
— Хочешь по возможности оставить биржевые колебания на том уровне, как они у нас были?
— Разумеется, пока отличия несущественные. А там скоро нечто вроде небольшой лихорадки приключится, если не прощелкаем, на три завода хватит.
— Если деньги будут, я тоже за Владик. Неподалеку построить городок, обнести колючей проволокой, вход только через КПП строго по пропускам… — размечтался я. — Желтых на работу не брать. О любых контактах с ними жители обязаны будут немедленно доложить в шестой отдел.
— Ты серьезно?
— Вполне, иначе японцы обо всем происходящем там будут знать лучше тебя. А тут при приеме на работу пусть каждый подписывает бумагу, что с режимом секретности ознакомлен и с санкциями за его нарушение тоже. Придется еще асфальтовый заводик построить… Хотя что это я, там же море рядом.
— Думаешь, найдутся желающие?
— Если платить втрое против обычного, предоставлять жилье, питание и возможность карьерного роста, то почему бы и нет?
— Так, завод, база морской авиации, мастерские… — Гоша стал черкать в своем блокноте. — У тебя в компе спутниковые карты этих территорий есть? Место надо поискать.
— А чего его искать? До нас нашли и назвали Находкой. Кстати, надо циркуль взять и на карте обвести кружок соответствующего радиуса, что это, дескать, твои земли. Думаю, Николай не откажет в такой мелочи. А легенда на первое время — это мы там твою загородную резиденцию строим.
— Значит, разрабатывать и делать по узлам где-то здесь, в Георгиевске…
— Ну да, торпеды же все равно тут надо собирать. Так что недалеко, на Оке, придется еще судостроительный заводик начинать возводить. Тоже с режимом секретности. Ему на оборудование наспекулируете в Штатах? Чтобы там станки и купить.
— Вот когда наспекулируем, тогда и поделим шкуру. А мне пока просто интересно: приехал к нам, предположим, техник Налетов, ты, значит, ему сразу говоришь — надо сконструировать подводный минзаг! А что это такое, спрашивает техник… Тринклера ведь мы нашли якобы как автора перспективного двигателя.
— Я ему скажу примерно так. У нас, дорогой Михаил Петрович, есть своя система поиска талантливых людей. Про ее детали не спрашивайте, потому что кроме нее у нас есть еще система сохранения секретов. И чем бы вы хотели заняться, учитывая, что через несколько лет может разразиться серьезная война на Дальнем Востоке?
— Все-таки ты считаешь ее неизбежной, — помрачнел Гоша.
— Я считаю ее вероятной, а раз так, готовиться надо именно как к неизбежной, иначе придет толстый полярный зверь. И потом, Николай вот слегка прижал Безобразова, с нашей подачи. Последнюю новость хочешь? Сандро, гад, там теперь заправляет! Только что кредит получил. Вот, мне шестой отдел раскопал, ознакомься. И Витте на словах против обострения отношений с Японией, а сам не только всячески способствует развитию Дальнего, но и имеет там свой интерес.
— Да, я был о Сандро лучшего мнения… Неужели он не понимает последствий?
— Боюсь, что прекрасно понимает. Ведь посмотри, что было в нашей истории. Он не высовывался, на виду был Безобразов. Потом Сандро якобы возмутился этой бездумной экспансией и отошел в сторонку. И чем же он, по-твоему, занялся? Начал свое крымское поместье расширять! Миллиона этак на два. Откуда с реки Ялу можно было наворовать такие деньги?
— Так ты считаешь…
— Да, я считаю, что он их не воровал. Ему дали те, кто заинтересован в Русско-японской войне. Тут мы просто слегка ему игру подпортили, и он вынужден действовать не так скрытно. Да, извини, мне пора — я на одиннадцать Тринклера к себе позвал.
С Густавом надо было кое-что уточнить по доводке нашего самого мощного двухтактника, восьмицилиндрового Т-4. Но главное — пора было уже ориентировать его на четырехтактные движки.
— Георгий Андреевич, я уже подумал на эту тему, — сразу начал Густав. — И, как мне ни хотелось бы применить верхневальную схему газораспределения, кажется, лучше этого не делать.
— Ну-ка подробнее, — заинтересовался я.
— У нас проблема с точными станками и людьми, которые могут на них работать. Я пока не очень себе представляю, как мы и один-то распредвал сделаем. А уж потребуется их пять-шесть на мотор… Потом, такая схема дает преимущества только на высоких оборотах. Значит, необходим редуктор. Линейный нехорошо, планетарный в смысле технологичности даже хуже распредвала. Кроме сложностей в изготовлении это еще и вес. Лучше уж сделать низкооборотный движок большого объема, а привод коромысел клапанов снизу штангами. И вот я еще насчет чего с вами хотел посоветоваться… Вы говорили, что двухтактные двигатели — это тупик. По трем причинам: картер является частью механизма распределения, значит, неизбежны трудности с многоцилиндровыми моделями, смазка растворенным в топливе маслом и вылетание части несгоревшей смеси в трубу. Так?
— Так. И что?
— Два из этих недостатков можно исключить, а третий уменьшить. Вот, смотрите… — Он разложил эскиз. — Имеем две форсунки, воздушную и топливную. Когда поршень в нижней точке, включается воздушная. Это продувка. Поршень пошел вверх, форсунка закрылась. Это сжатие. В конце хода поршня включается топливная форсунка. Это впуск. Топливо — керосин или нефть, только не бензин. В верхней точке — воспламенение от сжатия, для облегчения этого тут калильная свеча. Дальше — поршень идет вниз, рабочий ход. В конце рабочего хода открываются выпускные окна цилиндра. Так как перепускных нет, выпускные могут быть гораздо ниже, но по всей окружности, что уменьшит выброс несгоревшей смеси. Как вам такой мотор?
— Значит, в темпе соображаете, сколько денег и времени нужно для постройки одноцилиндровой модели большого объема, литров на десять — двадцать, если получится. И как можно быстрее строите. Найдите себе помощников, конкурс можно среди студентов объявить… Мне это представляется очень перспективным, но работы по авиационному четырехтактнику тоже тормозить нельзя. Да, ваш новый двухтактник, мне кажется, должен иметь вот такую промежуточную конструкцию между шатуном и поршнем. — Я быстро набросал крейцкопфную схему.
— Да, мне тоже так кажется, — улыбнулся Тринклер и развернул второй эскиз, где было изображено то же самое.
«Вот ведь как удачно получилось, — думал я. — Теперь проблема судового дизеля упрется только в станки и квалифицированную рабочую силу. Станки купим. Силу… Тоже надо купить. Во-первых, у Нобелей в Питере должно быть какое-то количество рабочих соответствующей квалификации — надо переманить. Если не хватит… из забугорья добавим. Американцев. У них рабочие очень даже вполне, а внешней разведки пока нет, значит, вероятность нанять шпиона минимальна. И пусть заодно наших пэтэушников учат».
— Густав, еще раз благодарю вас за плодотворную идею. Если понадобится какая-нибудь поддержка — в любое время. Вот только я вам еще хотел сказать… Вы только не обижайтесь, а дослушайте до конца. По моим сведениям, к вам ищет подходы немецкая разведка. Скорее всего, будут сначала предлагать перебраться в Германию.
— Господин Найденов, — возмущенно сказал Тринклер, — даже если оставить без рассмотрения вопрос о моей национальности, то есть что я считаю себя русским, но неужели вы считаете меня лишенным элементарной порядочности? Более того, не вздумайте предлагать мне в связи с этим увеличить жалованье — я сочту такие действия оскорблением. Извините за резкость.
— Так все замечательно, — обрадовался я. — Ничего такого мне и в голову не приходило, я просто хотел попросить вас об одной услуге. Когда вас начнут уговаривать, не посылайте их сразу, а просто заломите несусветную цену. Например, миллион единовременно, миллион в год жалованья и титул герцога.
— На барона не соглашаться? — хмыкнул Густав.
— Ни в коем случае, вы что, какой может быть барон! Так вот, после этого вам, скорее всего, предложат за хорошие деньги поделиться технической информацией. Тут тоже задирайте цену, но не до небес, чтоб в принципе могли и согласиться. Нужно же с ними кое-чем поделиться, эскизами ротативного двигателя например. Или помочь с материалом для лепесткового клапана, а то они из-за такой мелочи никак не могут наш движок скопировать, как бы с расстройства четырехтактными не занялись. Да, если вам вдруг начнут угрожать или шантажировать… Мы вас в обиду не дадим, будьте уверены. Но для большего спокойствия возьмите себе еще слугу-денщика, этот господин сейчас придет. Можете ему доверять, он как раз обязан обеспечивать вашу безопасность.