Тесса

– Мне стыдно за него, за то, что он тебя толкнул, – говорит мне Зед, пока я протираю порез на его щеке. Кровь никак не останавливается.

– Ты не виноват. Прости, что я все время втягиваю тебя в это. – Я вздыхаю и снова обмакиваю полотенце в воду.

Мы собирались пойти в кино, но вместо этого он предложил отвезти меня к Лэндону. Я отказалась. Не хочу, чтобы Хардин заявился туда и снова устроил сцену.

Наверное, туда он и поехал и сейчас громит дом Кена и Карена. Господи, надеюсь, что это все же не так.

– Все нормально. Я хорошо знаю его и сейчас просто рад, что он не навредил тебе. Ну, кроме этого падения, – вздыхает он.

– Я прижму рану, будет больно, – предупреждаю я его.

Прижимаю полотенце к его щеке, и он закрывает глаза. Порез достаточно глубокий – возможно, даже останется шрам. Надеюсь, обойдется: на его красивом лице не нужен такой рубец, тем более что виновата в этом буду я.

– Готово, – говорю я, и он улыбается, несмотря на то что губы тоже опухли. Почему мне всегда приходится залечивать чьи-то раны?

– Спасибо, – с улыбкой отвечает он, а я промываю запачканное кровью полотенце.

– Я вышлю тебе счет, – шучу я.

– Ты уверена, что сама в порядке? Ты сильно ударилась.

– Кое-где ссадины, но в остальном нормально.

События приняли серьезный оборот, когда Хардин вышел за мной на улицу. Я предполагала, что мой уход не сильно его задел, но не думала, что он будет так равнодушен. Он сказал, что не звонил мне, потому что был занят. И хотя я знала, что вовсе не так дорога ему, как он мне, я все же надеялась, что он любил меня достаточно, чтобы проявить хоть какие-то эмоции. Но он вел себя так, будто ничего не произошло, будто мы просто болтаем, как давние друзья. Ну, пока он не увидел Зеда и не сорвался. Я-то думала, что если кто его и разозлит, так это Тревор – он вполне мог устроить драку с ним прямо у всех на виду, – но он его совершенно не волновал. И это как-то странно.

Несмотря на мое состояние и всю эту боль, уверена, что Хардин ни за что не толкнул бы меня намеренно, но такое случается уже во второй раз. Когда он подрался с отцом, я сразу же нашла оправдание его действиям. Ведь это я заставила пойти его на Рождество к Кену, и он просто не выдержал напряжения. Но сегодня виноват был он – его вообще не должно было там быть.

– Есть хочешь? – спрашивает Зед, когда мы выходим из ванны и направляемся к гостиной.

– Нет, я наелась на вечеринке, – говорю я охрипшим голосом после непрекращающихся рыданий в машине Зеда, за которые мне ужасно стыдно.

– Ладно, у меня все равно в холодильнике мало чего есть, но если хочешь, я могу что-нибудь заказать. Скажи, если передумаешь.

– Спасибо. – Зед всегда так мил со мной.

– Скоро вернется мой сосед, но он нам не помешает. Наверняка вырубится, как только зайдет.

– Мне правда очень жаль, что все это никак не закончится, Зед.

– Не надо извиняться. Я же говорил: я просто рад, что вовремя приехал. Хардин, кажется, очень разозлился к тому моменту.

– Мы уже начинали скандалить. – Я закатываю глаза, сажусь на диван и, задевая ссадины, вздрагиваю от боли. – Вот такие дела.

Ушибы и порезы после аварии только прошли, но теперь появятся новые – из-за Хардина. Платье сзади испачкалось и порвалось, а туфли стерлись по бокам. Хардин разрушает все, с чем имеет дело, – во всех смыслах.

– Тебе дать во что-нибудь переодеться? – предлагает Зед, подавая мне одеяло, которым я накрывалась пару дней назад.

Меня пугает мысль о том, что я надену что-то из одежды Зеда. Мне всегда нравилось носить футболки Хардина, но ничьи другие.

– Кажется, Молли что-то оставила здесь… в комнате у моего друга. Понимаю, это, наверное, не очень приятно. – Он слегка улыбается. – Но в любом случае лучше, чем спать в этом платье.

Молли гораздо худее меня, так что я едва не смеюсь в ответ.

– Ее одежда на меня не налезет, но спасибо, что ты думал по-другому.

Мой ответ, похоже, сбивает Зеда с толку, но это кажется мне очень милым.

– Ну, у меня найдется что-нибудь подходящее, – говорит он, и я киваю прежде, чем начну слишком много об этом думать.

Я могу надеть чьи угодно вещи, Хардин мне не указ – он даже не постарался со мной объясниться.

Зед уходит в свою комнату и возвращается с целой охапкой одежды.

– Я принес несколько на выбор, не знаю, что тебе понравится.

В его тоне звучит что-то такое, что дает мне понять: он действительно хочет перейти со мной на другой этап. На тот этап, когда оба знают, кому что по душе. Как знаем мы с Хардином. Знали. Неважно.

Выбираю голубую футболку и клетчатые пижамные шорты.

– Я непривередливая. – Я благодарно ему улыбаюсь, а потом иду в ванную, чтобы переодеться.

К моему ужасу, пижамные шорты на самом деле оказались спортивными трусами. Трусами Зеда. О боже. Я расстегиваю платье и натягиваю широкую футболку, задумавшись о том, что же делать с этими «шортами».

Футболка не такая большая, как у Хардина – она едва прикрывает мне бедра, – и на ней нет его запаха. Конечно, нет, это же не его футболка. От нее пахнет мылом и совсем чуть-чуть – сигаретным дымом. Тем не менее это приятное сочетание, хотя и не настолько, как привычный запах парня, которого мне не хватает.

Я натягиваю шорты и гляжу на себя – они не такие уж короткие. Скорее мешковатые, меньшего размера, чем были бы у Хардина, но не слишком тугие. Я просто дойду до дивана и как можно быстрее накроюсь одеялом.

Мне ужасно неловко в этих шортах, но после всего, через что Зед прошел сегодня ради меня, отказываться еще хуже. На его разбитом лице – доказательство агрессии Хардина, кровавое напоминание, почему у нас с ним ничего не получится. Хардин волнуется только о себе, и он сорвался на Зеда лишь из-за своей гордости. Я ему не нужна, но и отдавать меня другому он тоже не хочет.

Складываю платье и оставляю его на полу в ванной; оно все равно порвалось и запачкалось. Попробую отнести его в химчистку, но не уверена, что это поможет. Мне очень понравилось это платье, да и стоило оно немало, а когда я найду себе новую квартиру, лишних денег у меня точно не останется.

Тороплюсь к дивану, но когда я возвращаюсь в гостиную, Зед стоит там возле телевизора. Округлив глаза, он рассматривает меня с ног до головы.

– Я… э-э, хотел включить что-нибудь… хотел посмотреть… кино там. В смысле, чтобы ты посмотрела, – запинаясь, говорит он.

Я сажусь на диван и накрываюсь одеялом.

Из-за сбивчивых слов и смущенного выражения лица он кажется намного моложе и эмоциональнее, чем обычно.

– Прости, я хотел сказать, что включил телевизор и искал тебе что-нибудь посмотреть, – с нервным смехом объясняет он.

– Спасибо, – благодарю я и улыбаюсь, а он садится с другого края дивана, уперев локти в колени и не оборачиваясь на меня.

– Если больше не захочешь проводить со мной время, я пойму, – наконец прерываю я молчание.

Он смотрит на меня.

– Что? Нет, это вряд ли. – Теперь он не отрывает от меня взгляда. – За меня не беспокойся, я справлюсь. Пара синяков не заставит меня держаться от тебя подальше. Я отстранюсь, только если ты сама того пожелаешь. Если захочешь, я уйду. Но пока ты меня не прогонишь, я буду рядом.

– Нет. В смысле, не прогоняю. Я просто не знаю, что делать с Хардином. Не хочу, чтобы он снова тебя побил, – говорю я.

– Он достаточно агрессивный парень. Хотя я примерно знаю, чего ожидать. Не беспокойся обо мне. Я только надеюсь, что сегодняшний вечер, когда он показал, какой он на самом деле, заставит тебя избегать его.

Эта мысль меня печалит, но я отвечаю:

– Конечно. Ему нет до меня никакого дела, так почему я должна волноваться?

– Ты и не должна. Он все равно тебя недостоин и никогда не был, – уверяет Зед.

Я двигаюсь ближе к нему, а он включает телевизор и тоже залезает под одеяло. Мне нравится, что нам так легко вдвоем: он не старается разозлить меня и не ставит перед собой цель задеть мои чувства.

– Устал? – спрашиваю его я через какое-то время.

– Не-а, а ты?

– Немного.

– Тогда ложись. Я пойду к себе.

– Нет. Ты можешь посидеть здесь, пока я не усну? – В моем голосе звучит скорее просьба, а не утверждение.

В его глазах я вижу радость и облегчение.

– Да, конечно. Я посижу.