Глава 8
СЛАВЯНСКАЯ ЗОНА И ПОИСК СПЕЦИАЛИСТОВ
«И почему у меня до сих пор нет черного „мерседеса“, при моих-то новых возможностях? — подумал Доцент, внимательно рассматривая бескрайнюю грязную лужу, привольно раскинувшуюся посреди дороги. — Наверное, потому, что он запросто утонет на наших дорогах. Планета другая, а проблемы те же, приличного покрытия даже в городе не бывает. За тридцать лет могли бы хоть щебенки насыпать, — ступая в липкую грязь, пожаловался он сам себе. — Чуть раньше обычного снег тает, и, пожалуйста, по прямой не пройти. Во избежание глубинного ныряния лучше пробираться осторожненько вдоль забора по протоптанной тропке».
Ворота были прикрыты так, чтобы можно было протиснуться боком в оставленную щель, поднырнув под ржавую цепь, скрепляющую створки. За ними лежала утрамбованная множеством колес и ног до бетонной твердости площадка, на которой в былые времена стояли несколько грузовиков и суетились люди. Теперь об этом напоминали только самодельный странный агрегат на огромных колесах и вывеска на длинном приземистом здании — кооператив «Транспорт».
Он обошел вокруг подозрительного автомобиля, внимательно его изучая. Даже непрофессиональным взглядом было видно, что собран грузовик из деталей от разных машин, на таких только по здешним дорогам кататься. Он попытался заглянуть в кабину, но стекла были залеплены снегом, толком ничего не видно.
— И как тебе? — спросил мужской голос за спиной.
— А много груза потянет? — спросил Доцент, оборачиваясь.
— Четыреста кило, — с гордостью сказал низкорослый мужик с кустистыми бровями и лохматой шевелюрой, в распахнутой телогрейке поверх костюма. У его ног стояла раздувшаяся, как удав, наглотавшийся кроликов, сумка.
— Сам кузов из дюралюминия, сто тридцать кило весит, но двигатель, колеса — всего под тонну будет.
— Здравствуй, гуляка, — обнимая Доцента и хлопая его по спине крепкой рукой, сказал он растроганно. — Давно не виделись. Очень вовремя ты появился. Еще неделька — и не нашел бы ничего и никого по старому адресу, а теперь можно на совесть выпить.
— А то тебе не с кем? — удивился тот. — Иван Федоров, сирота несчастная.
— Ну не с сыновьями же, малы еще. Со старым приятелем всегда лучше. Пьют с горя и с радости, — наставительно пояснял Иван, направляя Доцента твердой рукой в сторону здания, — а мне пришло самое время пить по-черному. Прижали Заводские совсем, дышать невозможно. Со всех сторон флажки повесили и уже готовы стрелять. Потом шкуру снимут и повесят на стену рядом с другими охотничьими трофеями. Жена! — заорал он с порога, затаскивая Доцента в конторку. — Смотри, какой гость к нам заявился без предупреждения.
В тесном помещении обнаружилась его жена Люба, роскошная блондинка с округлыми формами, лет за сорок, но еще очень ничего на вид.
— Люба, — с изумлением спросил Доцент, уставившись на ее живот, — ты опять беременна?
— Так всего восьмой, — безмятежно сообщила она. — Как наберется футбольная команда, буду думать. Двойню на этот раз обещают, — положив руку на живот, добавила она.
Когда-то у Любы были большие проблемы по этой части, и единственный выход они с мужем видели только в лечении у эльфов. Пришлось уехать за небеса, но помогло. Теперь каждые два-три года она исправно рожала, и одних мальчиков.
Старший сын Сергей, которому пошел уже шестнадцатый, солидно пожал руку Доценту, именуя его при этом дядей Петей, и вопросительно посмотрел на отца.
— Без толку все, — сообщил тот. — Отказали. Зря костюмчик надевал для приличного вида. И в валенках с семейными трусами результат был бы тот же. Заранее известно. Все они, гады, повязаны. Зато, — оживленно сказал Иван, доставая из сумки, поставленной на стол, разные деликатесы в банках и свертках, — терять нам особо уже и нечего, напоследок будем вкусно и много кушать. А также пить. — Он поставил на середину стола литровую бутыль с прозрачным напитком.
Еще один товарищ, с нетерпением разглядывающий стол, на котором размещалось все это добро, моментально оживился. Посторонний легко мог принять его за спившегося бомжа и был бы недалек от истины, запои с ним случались не реже двух раз в год со страшной пунктуальностью, но близко знакомые с ним люди готовы были носить его на руках. Несмотря на свой вид, Павел был незаменимым специалистом. Он и на Земле был прекрасным механиком, а угодив в здешние края, обзавелся кличкой Техник. Небрежно осмотрев любой механизм, он точно сообщал причины поломки и плохой работы. Проверять не требовалось, еще не было случая, когда он ошибся. В трезвые периоды он прекрасно соображал и имел золотые руки.
Когда-то, до того как Доцент прочно прописался в команде Рафика, он в промежутках между походами работал в этом кооперативе, даже ночевал в пристройке. До сих пор, оказавшись в городе, непременно заходил.
Совсем немного было в Славянске мест, где можно было починить машину качественно и не слишком дорого. Машин вообще было не так чтобы слишком много, а Завод с самого начала работал почти исключительно на себя. Собственно, Завод только назывался в единственном числе — было их не меньше трех десятков разного профиля да еще больше сотни предприятий, связанных так или иначе с группой, с самого начала контролирующей концерн. Там окопались «веселые» ребята, не только способные продукцию производить, но и имеющие специальное подразделение, способное вбить в землю по самые уши недовольных. Если на первых порах это было даже хорошо (требовалось превратить Зону в пригодное для жизни место, а не растаскивать ее на куски или выбивать из соседей деньги, как некоторые пытались делать вначале по старым привычкам), вот тогда самосозданная Заводская полиция была очень к месту (хоть ясно, куда бежать и кому жаловаться), — то со временем, встав на ноги, Заводской Клан внимательно осмотрелся вокруг себя.
Выяснилось, что есть еще много сладких мест, где можно неплохо поживиться. Дальше все пошло четко по заветам классиков марксизма-ленинизма. Имея монополию на производство множества необходимых для жизни вещей, они начали уверенно подгребать под себя мелких частников, где специально снижая цены и убивая на корню весь бизнес посторонних, где предлагая «выбор», от которого нельзя было отказаться. На этой почве вышел большой конфликт, не хуже гангстерских войн. К этому времени в Зоне было еще два Клана. Один занимался речными перевозками и объединял всех, имеющих собственные суда, работающих на них или кормящихся с воды, другой специализировался на сельском хозяйстве, производстве и переработке пищевой продукции. По отдельности они бы не потянули, но, объединившись, бодро ответили автоматным огнем на наглые поползновения противника. Почти год шли лихие перестрелки и на кладбище пачками свозили покойников.
Добрые эльфы исправно продавали всем подряд оружие и прочие мелочи, необходимые для подкладывания фугаса на дороге. Баржи тонули, мелкие предприятия горели, город напоминал временами фронтовой, где регулярно звучали взрывы и стреляли из автоматического оружия. Во многом из тех времен выросло благосостояние Бориса. Отец Даши изрядно развернулся, находясь в достаточном удалении от центра местной цивилизации, куда еще не дотянулись жадные руки, и строил себе потихоньку собственный мирок, создавая как предприятия, так и пригрев множество разнообразных сомнительных людей и меченых. Он скупал по дешевке оборудование, от которого мечтали избавиться хозяева в надежде, что после этого они никому не будут интересны.
Когда один из цехов в Славянске, производящий разную химию, взорвался и только удача предотвратила появление облака хлора на улицах, Кланы наконец собрались и выработали конкретные границы своего влияния. Вот только разным мелким мастерским лучше не стало. Хочешь жить — присоединяйся. Нет, убивать перестали, но вот спалить ночью или предложить клиентам более низкую цену — это в порядке вещей. Вот только после вхождения очередной семейной фабрички в Клан цена на услуги для населения неминуемо повышалась, ведь надо же было возместить понесенные убытки.
Иван твердой рукой скрутил крышку с бутылки и начал разливать по стаканам, заботливо поставленным на стол Техником. При виде посудины в руках у сына он на мгновение замешкался, но, пробурчав себе под нос, «взрослый уже», налил и ему тоже.
— Ну, — держа в руке стакан, объявил он, — чтоб нам было хорошо, а этим гадам плохо, — и опрокинул в рот.
— Закусывай, — пододвигая к Доценту тарелку с нарезанной ветчиной, посоветовал он. — Пока все не выпьем, не успокоюсь.
— Суки паршивые, — громко сказал Сергей.
Мать посмотрела на него укоризненно, но возражать не стала.
— Ты понимаешь, — возмущенно рассказывал Иван, наливая вторую, — всем открыто говорят: будешь на стороне, а не у нас починку или техобслуживание делать, останешься без груза. Завели себе книжку и отмечают там, когда был и что делал. Обнаружат замененную деталь — выгоняют. Один на трассе сам себе глушитель паял, так чуть не на коленях просил простить. Что толку дешевле ремонт сделать, если потом груз тебе не достанется? Сразу в черный список, и привет. Многие со мной теперь и здороваться боятся. А в банке сидят такие же. Кланы им на паях владеют. Сегодня мне в ссуде откажут, как мешающему Заводу, завтра еще кому-нибудь по принципу обмен услугами. Не под тех, так под этих ложиться. Разве что совсем уходить, в Славянске жизни не будет. Десять лет отдал, — глядя через окно на пустое помещение мастерской, с тоской сказал он. — Все с полного ноля, а теперь все с самого начала.
— Так продай этим козлам, — подсовывая стакан за очередной порцией, сказал Техник.
— А никогда, — твердо ответил Иван. — Лучше своими руками все переломаю. Я буду работать, а они прибыль считать? Пусть бы лучше качество давали, слова бы не сказал. А так… — Он безнадежно махнул рукой.
— Стоп, — сказал Доцент, — забирая бутылку. — Мне вы нужны трезвыми, для серьезного разговора. Потом выпьем, если захотите. Я, — убедившись, что добился внимания, продолжил он, — имею к вам очень интересное предложение. Вариантов, собственно, два. Первый — очень простой. Сколько тебе надо, чтобы остаться на плаву?
— А у тебя сильно много в карманах завалялось? — насмешливо спросил Иван. Посмотрел внимательно и переспросил: — Что, настолько много?
— Очень много, — серьезно ответил Доцент. — Такое бывает один раз в жизни. Мы даже резко разбежались. Двое не хотят больше рисковать, будут загорать на пляже в дальнейшем. Совершенно не отрывая от себя кусок и не снимая последнюю рубаху, могу помочь вам несколько лет нормально жить. Я считаю — это нормально. Если помогать, то тем, кто тебе когда-то помог. Всех не обогреешь и каждому мозги не вставишь, да и желания нет. Вы — другое дело. Я всегда знал, что мне здесь рады, и не было ни тебе, Иван, ни тебе, Люба, никакой корысти подбирать меня на улице больного после моего первого выхода в Дикое поле, лечить, откармливать и помогать в дальнейшем. То, что я могу для вас сделать, — я сделаю.
— Это не выход, — грустно сказала Люба. — Спасибо за предложение, но не стоит. Ничего не изменится за год или два, разве что хуже станет. Это тупик. Если бы давили только нас, можно было бы надеяться на что-то, но это касается всех. Поэтому давай свое второе интересное предложение.
— Собственно, — показывая на Ивана, объяснил Доцент, — он уже сам сказал. Уходить из Славянска. У меня есть для вас прекрасное место, где дожидаются с распростертыми объятиями. Там в таких специалистах нуждаются, и можно даже изобретать свои условия. Хотите — дом построят, хотите — выкупят все оборудование, эти ваши подъемники и все остальное, что в голову взбредет, по нормальной цене. Хотите — можете потребовать купить все новое и красиво покрашенное. Зарплату тоже положат не меньше, чем в лучшие годы, можно на год контракт подписать, если захотите — можно и больше. Обо всем этом легко договориться. Взамен две задачи. Обучение молодых пацанов и девчонок всему, что знаете, включая вождение и умение ремонтировать любую технику. Буквально приставят к каждому по паре учеников, которые будут делать, что скажете, и в конце пройдут экзамен на умение.
Иван усмехнулся:
— Если своих оболтусов научил, то как-нибудь.
— Вот именно, — согласился Доцент. — Они будут очень стараться. Там население пока под тысячу, не больше. Совсем маленький поселок, и никаких особых проблем на первых порах. Вторая задача — надо будет учить взрослых тому же, и там ко всему прочему имеются бронетранспортеры, которые должны быть на ходу и с обученными сменными экипажами. И не только бронетранспортеры. Есть ЗИЛы, уазики. Все должно работать как часы. Если необходимо, привезут любую вещь, правда, зимой лед на Дунае и эльфов там нет с магазином, но это уже твои проблемы. Составишь список оборудования и запчастей заранее. Там даже шоферов нормальных нет, не то что обученных работать с техникой и чинить машины, собирая куски на свалке. Ты, Иван, будешь самая главная шишка на ровном месте, но и отвечать будешь за все сразу. Нормально зацепишься — станешь незаменимым.
— Трудиться с утра до вечера, но, кроме результата, с меня никто ничего не спрашивает? Необходимое привозят, как только закажешь? Первый год не продохнем, а потом только покрикивай на помощников. А сделал раньше — отдыхай, и ученик машет опахалом, создавая ветерок, — пробурчал Техник. — Мне такое нравится.
— А теперь внятно объясни, — спокойно сказал Иван, — где такое место в Зоне имеется? Уж больно заманчиво выглядит. Прямо как сыр в мышеловке. Не будем даже про то, что втроем мы не потянем. Если надо будет, мы еще четверых найдем легко. Наши ребята из мастерской не слишком и уходить хотели, просто жить на что-то надо. Правда, у них семьи, но я верю — ты договоришься и про это. Хотелось бы подробностей. Кто, что, где.
— Мы, — подумав, ответил Доцент, — говорим, что Америку открыл Колумб в 1492 году. Только все забывают, что до него в ней прекрасно жила масса народа.
— Это ты к чему? — с недоумением спросил Техник.
— Это не Зона, — пояснил Доцент, — и не славяне. Даже не люди.
— Вы нашли аборигенов? — с горящими глазами воскликнул Сергей. — И какие они?
— Те, к которым я вас зову, вполне могут именоваться мечеными людьми. С виду все как у нас — руки, ноги, голова. Борисова дочка успела за одного выйти замуж и вполне довольна. Ну, есть у них заскоки, но вас никто не заставляет выяснять, какие именно. Если уж договоримся, я поподробнее расскажу, а пока не стоит.
До цивилизации, в нашем понятии, они еще не додумались, поэтому с техникой у них проблемы. Зато с пулеметами и прочими благами технологии вроде минометов они уже знакомы и научились применять. Там по соседству есть другое племя, которое балуется людоедством, вот на нем и опробовали. Остались очень довольны результатом и желают приобщаться к остальным интересным вещам. Отсюда и бронетранспортеры.
Как у нормальных нецивилизованных людей, у них ценится слово. Это с университетским образованием надо звать адвоката, и он обязательно запутает все на свете. Они ребята простые — договор есть договор. Ты выдвигаешь требования — они соглашаются. После этого будь любезен выполнить свое, что добровольно обязался. На это дается год и один день. Не понравились друг другу — разбежались. Захочешь продолжить сотрудничество — обращайся ко второй стороне. Прервать договор раньше — очень неприличное поведение.
— А твой интерес? — спросила Люба.
— Э, ребята… Вы как будто не понимаете… Мы тридцать лет ковырялись в развалинах и тащили оттуда не пойми что. За десять минут мне объяснили назначение кое-каких Вещей и еще за десять научили их Языку. Кому знать об особенностях местной жизни, как не аборигенам? У них там куча всего имеется, о чем многие только мечтать могут. Книги, неизвестно с каких времен, артефакты, со знанием, как их использовать. Им нужен посредник — я готов поработать. В обмен на знания. А они мне еще и платят. Ну да. Наверняка не всё скажут и не всё покажут. Некоторые вещи я просто делать не смогу, там у них есть маги не хуже эльфов, так такому годами учатся, и не каждый из них самих способен. Наверняка, как обычно, сунул нос, а голова обратно уже не вылезает. Все равно такое бывает раз в жизни! Я тоже хочу быть Колумбом, открывая новое и интересное. Никуда они не денутся, долго такое не скроешь. Чем дальше, тем больше контактов и людей, которые в курсе ситуации, но я первый и уже буду своим для них. Ладно, еще одна вещь. На юге есть еще одна Зона, где кроме людей живут гномы и орки. Меня так вежливо предупредили. Если не притащу специалистов весной, сами прекрасно обойдутся. Вот тогда уже другие условия будут.
— Допустим, мы согласились, — пробурчал Иван. — Сядем, подумаем, что именно нам надо и в какие сроки. Все равно, пока на место не попадем, всего не предусмотришь. Что такого странного там есть, о чем ты нам поведать можешь?
Доцент достал из кармана видеокамеру.
— Кабель к вашему компьютеру найдется?
— У нас все имеется, — уверенно заявил Техник, копаясь в ящике у стены. — Вот, должен подойти.
Он воткнул штекер в разъем. Все сдвинули стулья, чтобы видеть невеликий экран.
На нем помелькал снег, потом появилась палуба баржи, на которой сидели две молодые девчонки, играющие в непонятную игру камешками. Одеты они были только в майки и брюки в камуфляжных пятнах, и одна из них азартно пристукивала ногой в сапожке до колена. Рядом у каждой лежал АКМ, а на поясе висел нож с кобурой.
— Вот это, собственно, и есть аборигены, — прокомментировал Доцент изображение. Камера, дергаясь, повернулась и показала молодого темноволосого парня, сидящего с поджатыми под себя ногами и что-то объясняющего собеседнику, находящемуся спиной к снимающему. — Вот это, — пояснил Доцент, — тамошнее начальство. — А теперь сюрприз.
Камера наехала на огромную пятнистую кошку с разукрашенным «Ошейником». Та подняла голову на камеру, прищурилась и, встав, начала поворачиваться во все стороны, задрав хвост. Явно напрашивалась на похвалу.
«А теперь скажи что-нибудь», — раздался голос Доцента за кадром.
Кошка вопросительно муркнула.
«Нормально скажи…»
«А не пошел бы ты…» — внятно ответила зверюга, не открывая рта.
«А еще?» — довольно сказал Доцент.
Она прищурилась, почти по-человечески улыбнулась и выдана длинную фразу.
«Мави, где ты этой гадости набралась?!» — возмущенно спросил неизвестный персонаж за кадром.
«Нормальный малый петровский загиб, — удивленно ответила кошка, — эти люди еще пять или шесть вариантов имеют, сами не знают, какой правильный. Первое, — снисходительно пояснила она, — чему научат русские, появляясь среди местных жителей, это правильно употреблять свои любимые выражения».
«Вот пусть они и употребляют, — недовольно произнес тот же закадровый персонаж. — Скажешь кому-то не тому, непременно огребешь по дурной голове… А ты камеру выключи, нашел, что хранить для потомков».
Изображение исчезло, и снова замелькал снег.
— Это как? — ошеломленно спросила Люба.
— Живут среди них такие, — пожимая плечами, ответил Доцент. — Это не цирк, нормально разговаривают. Мы еще волков видели, а Кузнец медведя со львом, и вроде есть еще другие. Большинство, естественно, не по-русски говорят, но считаются членами Клана наравне с людьми. Живут по тем же законам, и отвечать за обиду, нанесенную им, будешь как за человека. Даже имущество свое собственное имеют. Так что если кто боится больших зверей с когтями и зубами, способных при желании одним ударом корову прикончить, лучше не рисковать. Во время мятежа в Варшаве она несколько человек прикончила.
— Я хочу ехать! — уверенно сказал Сергей.
Иван повернулся всем телом и уставился на него.
— А где еще такое увидишь? — с вызовом спросил его сын.
— Это тебе не домашняя кошка, — с нажимом ответил отец. — Ее за хвост дернешь — без руки останешься. А нам придется жить среди них.
— Я пойду, — вставая, сказал Доцент, — поздороваюсь с ребятами. Заодно и проверю, насколько увеличилось количество мальчиков с прошлого раза. Идем, Серый, проводишь. Пусть они сами здесь думают.
