Глава 6
Пытаясь не обращать внимания на ядреный запах конского навоза, вышагиваю по двору. Бойцы гарнизона стоят в некоем подобии строя, тихонько перешептываясь. Немного же их осталось. Бойцов Васкара за моей спиной, правда, еще меньше.
— Кто старший? — вопрос вызвал некоторое замешательство.
— Наверное, я, милорд, — вперед вышел боец в укрепленной пластинами кольчуге и с парой топориков на поясе. Пожалуй, он вооружен лучше всех остальных. Чуть покопавшись в памяти, выудил имя — Карстен, полусотник.
— Хорошо, Карстен, принимай командование. Сколько человек осталось?
— Сорок два, милорд.
— Все здесь?
— Нет, милорд. Амуз дежурит на башне.
— Ясно. Разбей людей по десяткам, назначь старших. Подчиняться будешь Васкару.
Боец помрачнел, но возражать не стал.
— Что ж, теперь посмотрим, на что вы способны. Карстен, построй людей в одну линию. Васкар, ты своих тоже. Пара тренировочных мечей найдется, или вы уже забыли как они выглядят?
Вскоре, двое бойцов вытащили во двор целую стойку с различным оружием.
— Итак, люди Васкара против людей Карстена, — я оглядел две неравные шеренги.
— Против ваших людей, — недовольно заметил Карс.
— Право называться моими людьми еще нужно заслужить, лейтенант, — парировал я.
— Начнем. Вот как стоите, друг напротив друга, так и выходите. Эй, нечего там местами меняться!
— Сэр, могу я присоединиться? Людей Васкара явно меньше.
— Конечно, сэр Теодор.
Первый бой выиграл Бол, второй тоже остался за людьми Васкара, как и третий. Карстен мрачнел все больше и больше. Мы с командирами стояли чуть в стороне, чтобы лучше видеть площадку. Тиана, уже в дорожном платье пристроилась рядом. Кудряшки Рэйчел мелькали среди зубцов внутренней стены. И не только ее, поглазеть на поединки собрались почти все слуги замка.
Кажется, у людей Карса появился шанс. По крайней мере, боец Васкара (тот самый сероволосый, вечно хмурый наемник) вдвое меньше противника. Я увидел не только мелькнувшую руку, но и то, что в конце боец чуть довернул кисть, заставляя нож сделать лишние полоборота. Пока Толстый Жак хрипел, схватившись за горло, и пытался унять слезы, серый невозмутимо поднял метательный нож и вышел из круга.
— Это не честно! — Карстен кипел от возмущения.
— Это Шайк, — пожал плечами Васкар, словно это все объясняло.
— Шайх? — заинтересовался лейтенант, — а как его имя? Он островитянин?
— Шайк, — недоуменно взглянул на него Годвер, — почему вы думаете, что он с островов?
— У меня дед из Рейха. Он рассказывал про небольших дымчатых змеек, что водятся на островах — рольков. Вполне мирные и безопасные, предпочитают прятаться, сливаясь с камнями. Смертельно ядовитые шайхи отличаются от них только тремя красными точками на брюшке, ближе к голове. Проблема в том, что увидеть их можно только тогда, когда шайх уже атакует. Про них ходит много легенд и поверий. Где–то они считаются священными. Говорят, например, что шайх не поедает жертву, а убивает только ради удовольствия.
— Хм, не знаю, — Васкар задумался, — когда этот парень появился у нас, его уже звали Шайк, он имел привычку бить сразу насмерть и три ожога на груди. И я не возьмусь гадать, что из этого причина, а что следствие.
Бои продолжались. Теодор выиграл, чем заслужил улыбку Тианы. Парень хоть и младше своего противника, но подготовлен явно лучше. Васкар отправил своих на второй круг, чтобы никто из бойцов гарнизона не ушел обиженным. Увы, помогло это не сильно.
— Может быть, капитан, мы с вами выйдем в круг? — Карстен был мрачен.
— Отчего бы и нет? Глядя на этих ребят, мне тоже что–то захотелось размяться.
— До трех касаний, оружие тренировочное, — определил я условия.
А ничего так бой, интересный даже.
— Карстен, Занр, Ульхар, — отправляю в полет три серебряных монеты, — хотя бы три бойца среди этого стада все–таки есть. Карс у тебя месяц, чтобы напомнить им с какой стороны браться за меч. Потом начнем тренироваться всерьез. Если уж вы хотите получать жалование как королевские гвардейцы, то не должны и в бою им уступать.
— Может быть, и мы с тобой… — Тин кивнула на тренировочную площадку.
— Нет, не сейчас, — я покачал головой, — готова к поездке?
— Карстен, Васкар, выделите по пять человек в сопровождение. Мы едем осматривать долину.
Лошадей у нас теперь достаточно для подобного эскорта, спасибо Лионтеру.
— Лучше не надо, парень, — останавливаю молодого грума, спешащего к Кошмару, — я сам.
Уж больно весело сверкают глаза этого пакостника. А обходиться без слуг я привык.
Пока вожусь с седлом, пропускаю что–то интересное. Только и слышу вопль: "Куда, дурень?", да грозное ржание, заставившее Кошмара напрячься.
— Васа, башка твоя деревянная, куда ты лезешь? Это же боевой конь! Хрен он тебя подпустит!
— Ну ладно, Ульк, прости. Спасибо, что вытащил. Думал уж конец мне, — смущенно бормотал молодой парень, с опаской косясь на рвущего привязь вороного красавца.
— Разбираешься в лошадях? — я подозвал парня, названного Ульком.
— Есть такое дело, ваша светлость, — улыбнулся тот.
— Объездить сможешь? — я кивнул на жеребца тай-Лионтера. Действительно великолепный образец.
— Черного Урагана? — Ульрик всерьез задумался, — чтобы под каждым ходил — вряд ли. Ему один хозяин нужен. Вот это могу попробовать. Хотя его в любом случае сначала ломать придется…
— Десять серебряных, если сделаешь, — пообещал я.
— Постараюсь, ваша светлость! — парень плавным движением увел плечо от зубов Кошмара и еще добавил тому по шее. Легко, играя.
Дайхор взвился на дыбы, молотя воздух копытами, но Ульрик, явно ожидающий нечто подобное, успел отпрыгнуть. И покатился по земле, споткнувшись о подкравшуюся волчицу. Кошмар обидно заржал, Тень тоже улыбалась во всю пасть. Шутники мои четвероногие.
****
Мерно покачиваясь в седле, любуюсь яркими осенними красками проплывающей справа рощи. Интересно, там вода есть? Может быть, стоит остановиться? Мы не гнали, конечно, но Карл еще не до конца восстановился после заключения, возможно, ему нужно отдохнуть. О, вот и он, кстати, пытается заставить свою лошадку идти рядом с Кошмаром. Привычно беру животное под контроль. Более–менее спокойно ко мне относятся только Пламя, да лаунельская полукровка Ромашка, которой управляет Рэйчел.
— Простите, ваша светлость, — кастелян смущенно посмотрел на меня, — я ни в коем случае не собираюсь осуждать или подвергать сомнению ваши действия… Смотритель рудника действительно заслуживал наказания за воровство и я благодарю за то, что вы оставили ему жизнь. Искать другого сейчас было бы некстати… но ваш приказ увеличить довольствие рабов за счет замковых запасов…
— Карл, ты же видел, чем их кормят. А я даже и попробовал. Конечно, добыча будет никакой, если людей морить голодом и заставлять работать по двенадцать тайсов. Странно, что они еще все не передохли!
— Это всего лишь рабы, — поджал губы упрямец, — разумно ли заботиться о них, когда крестьянам по весне просто нечего будет сеять?
— А я тут что могу сделать? Карл, даже если я снижу налоги… да, я могу их на год освободить от налогов — денег хватит, но это ведь не поможет, если им нечего сажать уже сейчас.
— Простите, ваша светлость понимает, сколько составляет годовой доход баронства? — управляющий посмотрел на меня с подозрением.
— Старческим слабоумием пока не страдаю, — раздраженно отмахнулся я, — вместе же вчера над твоими счетными книгами сидели! К тому же я говорил не о доходах, а о расходах. Подорожный налог остается, натуральное обеспечение замка тоже. Вопрос ведь не в этом!
— Простите, ваша светлость, я, конечно же, не должен был лезть со своими глупыми советами и замечаниями.
— Прах и пепел! Карл, ты мой советник! Давать советы и указывать на ошибки — твоя прямая обязанность. Что ты предлагаешь сделать — раздать часть замковых запасов на случай осады?
— Это крайняя мера, ваша светлость, — покачал головой кастелян, — Но вы могли бы позволить жителям охотиться в вашем лесу хотя бы этой зимой. Или, если у нас все же есть деньги, можно нанять часть крестьян для какой–нибудь работы. Тогда они хотя бы смогут купить зерно, когда понадобится.
— Господин барон, я понимаю, что это их обязанность, — Карл заговорил с жаром, — и вы вовсе не обязаны им платить, но хотя бы один раз, чтобы пережить эту зиму! Прошу вас, подумайте над моими словами, не отказывайтесь сразу!
Старик (сколько ему сейчас — под пятьдесят? Почти старик по местным меркам) смутился своей горячности и отстал, придержав поводья.
— Ты слишком много ему позволяешь, — недовольно оглянулась Тин, — следует напомнить ему, кто тут господин, а кто слуга.
— Ты слишком много себе позволяешь, — выделил это "ты" голосом, — указываешь мне, что делать?
— Простите, муж мой, — Тиана виновато опустила глаза.
Что интересно, раскаяние действительно искренне — так воспитывают всех рахудени. Правда, мое "недемоническое" поведение, видимо, сбивает картину мира и Тиану периодически заносит. Чего она потом очень стыдится. Если смотреть со стороны, то воспитанная в духе кодекса Регула рахудени — практически идеальная жена, не смеющая слово поперек мужу сказать. Мне достаточно приказать, у Тианы даже мысли не возникнет, что можно не подчиниться. Именно поэтому я стараюсь этим правом пользоваться как можно реже. Просто потому, что отдаю себе отчет — чтобы понять демона, нужно родиться и вырасти демоном, впитав Кодекс с молоком матери и кровью первой жертвы. А я все–таки человек, как ни крути.
Впереди из–за пригорка показались редкие дымки, намекая на скорый конец путешествия.
— Нам сюда, ваша светлость, — Карл, исполняющий роль экскурсовода, указал на отходящую в сторону тропинку.
Дом, к которому привел нас кастелян, оказался кузней (запах огня, металла) и ничего удивительного, что стоял он на отшибе. Изба в глубине двора не слишком роскошна, но вполне добротная и надежная. К тому же крыта черепицей, а не соломой, что даже в условиях гор говорит о достатке или, в данном случае, о предусмотрительности владельца. Мужчина, вышедший нам навстречу явно сам кузнец — высокий, широкоплечий. А вот молот у него в руках отнюдь не рабочий инструмент — клювастый "люцернхаммер". Хмурый, настороженный взгляд прошелся по нашей компании и чуть потеплел, остановившись на Карле.
— О, братец! Не думал тебя уже живым увидеть. Ты за Ником?
— Нет. — Лицо кастеляна чуть дернулось.
— Ага… — протянул кузнец, поудобнее перехватив молот, — а кто это с тобой?
— Это наш новый барон. Его светлость, сэр Даркин тай-Ривертэйн, — Карл осуждающе посмотрел на брата, — а этот невежа мой младший брат Гуннар, кузнец местный.
— Барон–то новый, а вот солдаты старые, — молот и не думал опускаться.
— Ой, Карл! Живой! — на пороге появилась женщина средних лет в фартуке поверх ветхого платья неопределенного цвета, — Гуннар, ну что ты гостей на пороге держишь?
— Здравствуй, Мадлен! Все цветешь, — Карл даже улыбнулся; хотя, наверное, мне показалось.
— Проходите–проходите, гости дорогие. С дороги напиться не желаете ли? Люди мы не богатые, да уж угостим чем боги послали. Вы уж не побрезгуйте. — Под нескончаемый поток слов мы и опомниться не успели, как оказались за столом, — И лошадок ваших напоим, Гуннар позаботится. И подкуем если нужно. Притомились, смотрю лошадки, от замка никак ехали. Дальняя дорога, тяжелая, да и вы устали небось. Водичку пейте, хлебушек ешьте, отды…
Резко хлопаю в ладоши. Женщина, закашлявшись, сгибается над столом. Словно очнувшиеся солдаты творят отвращающие зло знаки.
— Не удержалась–таки, ведьма, — ласково гляжу на женщину, любуясь распускающейся короной ауры, — ты бы хоть смотрела на кого заговор кладешь, недоучка. Ну что ж, все равно побеседовать хотел. На ловца, как говорится, и зверь бежит. Пойдем, прогуляемся.
Вслед за притихшей женщиной выхожу в заднюю дверь. За спиной рык и звук падения чего–то тяжелого, хруст мебели. Ведьма вздрагивает, на миг закаменев.
— Не надо дергаться, человек. Он не наказывает невиновных, — тихий голос Тин слышу только я.
Некоторое время молча идем в сторону от деревни. В ауре ведьмы страх, обреченность, что–то еще, странное. Указываю ей на приметную рощицу, там аура хорошая, должно быть легче.
— Нет, пожалуйста. Только не там, — женщина вдруг останавливается.
— А что такое? Неуютно? Природа тебя уже не принимает?
— Не хочу осквернять смертью священное место, — выдавливает ведьма, не поднимая глаз.
— А, ты думаешь, я тебя убивать буду? — подталкиваю спутницу в нужном направлении, — есть за что?
Остановившись, беру женщину за подбородок, заставляя поднять глаза.
— Сколько человек ты убила? Лично, своими руками?
Сначала она пытается мотать головой, а потом выдавливает:
— Н-никого.
— Ритуалы, жертвоприношения? — глаза снова опускаются. Было. Птички–животные. Маг–то она слабенький.
— Ты же природница, — в раздражении начинаю вышагивать по полянке, — травки–корешки. Ну и помогала бы односельчанам, в огороде бы возилась. Что тебя во тьму–то понесло, малефик–недоучка?
Женщина старше меня, но здесь и сейчас она младшая: по силе, по статусу. С неприязнью смотрю на черную бахрому, что почти скрывает зеленую корону ауры.
— Слабенький я природник, — голос женщины окреп, в нем появилась злость и затаенная обида, — да и, думаешь, приходит кто ко мне за этим? За добро денег не платят! А вот присушить–отсушить, удачу отвести, ребеночка скинуть — это всегда в почете! Плюются, а идут. За спиной проклинают, но несут кто денежку, кто курочку, кто сметанку. Не себе хорошо сделать — другому плохо! Природа такова человеческая. И даром я пользуюсь, чтобы травки нужные найти или вырастить.
— Лечить не умеешь? Хотя, чего спрашиваю? Не выйдет у тебя сейчас целебный отвар, даже если захочешь. Жаль. Моим бы солдатам лекарь не помешал.
— Это к Марфе из Замковой идти надо.
— Марфа эта — лекарка простая. Нет у нее силы, — поморщился я, — а ты сюда слушай. "Нерожухи", привороты и прочие зелья на твоей совести. А вот с ритуалами заканчивай. Даже любимая твоя "Ладонь Судьбы" как ни крути, а проклятие. И не говори мне тут про божественное воздаяние! А если еще хоть раз на ком "Крест мертвеца" увижу — я вернусь. Ты поняла меня, ведьма?
— Поняла, — я пошел обратно, а женщина так и стояла, уткнувшись лицом в какую–то местную осину и вздрагивая от рыданий.
Ну, то что за печкой прячутся трое детишек я определил на слух еще когда мы только за стол сели, а уж не почувствовать при возвращении волну ненависти… Так что метнувшегося из–за занавески пацаненка я перехватил вполне мягко. Чуть вывернул руку, отобрал нож и не глядя оттолкнул за спину в объятия матери.
— Ну и семейка, прах и пепел!
— Даркин, смотри, что у них тут пряталось! — радостная демонесса выволокла за ворот рубашки какую–то малявку лет семи.
— И? — разглядываю добычу.
— Она рыженькая! И симпатичная! — просто море восторга.
— Не маловата?
— Неа! — любимая жена все никак не могла оторвать взгляд от застывшей в ужасе игрушки, — у меня в детстве такая была. Только не живая!
Надеюсь, она не зомби имеет в виду. Обвожу взглядом напряженно затихшее семейство. Здесь, между прочим, только что имело место покушение на жизнь сеньора и старшие это прекрасно понимают. Мадлен прижала к себе ребенка, словно сможет его уберечь. Ловлю взгляд кузнеца, что так и застыл среди обломков скамьи, привалившись к стене. Ай, хороший взгляд! Огонь, а не взгляд! Когти сами собой прорастают.
— Через семь дней ваши поедут в замок. Привезешь дочь, — еще две секунды держу взгляд, а потом оборачиваюсь к своим:
— Поехали отсюда. Надеюсь, лошадей наших еще не увели.
— Может сжечь их, выродков? — оглядывается кто–то из воинов на удаляющуюся хату.
— Я сейчас тебя самого сожгу! — откликается Тин, — Тебя здесь напоили, накормили, а ты жечь собрался!
— Так ведь покушение было на барона–то! Да и вообще, ведьма. Точно жечь надо!
— Не тебе решать. — Прекращаю спор. Не порадовали меня карловы родственнички.
Осмотрели деревню, переговорили со старостой и жителями, поднялись на перевал, посмотреть на покосившуюся сторожку и гнилой шлагбаум, двинулись обратно. Только тогда Карл заговорил.
— Ваша светлость, я прошу прощения за семью брата. Умоляю вас, не забирайте Эмми! Мадлен этого не переживет!
Пожимаю плечами. Карл явно преувеличивает. Да и нет у меня к ведьме никакого сочувствия.
— Простите, сэр, но и в самом деле — зачем вам девочка? — вступает в разговор Тео.
— Она мне и не нужна, — снова пожимаю плечами.
— Зачем тогда…
— Она нужна мне! — надувает губки Тиана, — рыженькой у меня еще нет!
— Ты их по цвету выбираешь, что ли? — фыркнула Рэйчел.
— Да, — Тин, увлеченная мечтами, не обратила внимания на насмешку, — я уже нашла беленькую и черненькую. А эта будет рыженькая!
— Наставник, мне тоже нужна служанка! — подумав, заявила девушка.
— Найди кого–нибудь и договорись с родителями. Жалование стандартное для служанки, а подарки уже на твое усмотрение. Только, Рэйчел, если ты ее случайно убьешь, или она от тебя сбежит, другой у тебя не будет.
— Да, мэтр!
— А ты себе какую хочешь? — заинтересовалась Тин, — мне кажется, тебе подойдет какая–нибудь светловолосая и чтобы чуть ниже тебя.
— Я хочу себе работящую, послушную и чтобы могла развлечь меня игрой на риттоне.
— Да! — после некоторого раздумья вынесла вердикт моя непредсказуемая супруга, — младшую мы научим петь!
Приятно было наблюдать за выражением лица Карла, когда до него начал доходить смысл сказанного.
— Так, то есть… но… вы хотите взять Эмми в личные служанки, моя леди? Но тогда зачем?.. Они ведь… Да если бы вы сразу сказали, Гуннар бы вам сам ее отдал, да еще и богов благодарил за такую удачу!
— А он и отдаст. — Жестко произношу я, заставив кастеляна замолчать, — это его последний шанс оправдаться.
— Вы жестоки, мэтр, — почти прошептал Карл.
Тоже мне новость!
— Карл, он должен сделать выбор сам. Если ты хоть как–то попытаешься его предупредить, я буду очень недоволен. Ты меня понял?
— Они же там с ума сойдут от страха, — все еще бормотал управляющий.
— Ты меня понял?!
— Да, ваша светлость.
Вот и хорошо.
