ЭПИЛОГ
— Далв, — начал мангуст, — не ожидал такого, честно говорю, не ожидал. Когда вышли все сроки вашего возвращения, я решил сформировать поисковую команду. Конечно, шансов найти ваши тела было немного, но они были. Неделю как поисковики ушли в рейд, а теперь придется их отзывать, и все из-за тебя.
— Я тоже рад тебя видеть, — ухмыльнулся я.
— Ладно, я побежал к прекрасной пленнице, а у меня есть для тебя подарок, — улыбнулся мангуст.
— Амулет дальней связи ты мне все-таки оставляешь? — обрадовался я.
— Да забирай ты его, — махнул рукой мангуст. — Надоел уже своим попрошайничеством. Я имел в виду другое. Держи.
Мангуст сунул мне в руки шкатулку.
— А что там? — спросил я.
— Понятия не имею, — ответил мангуст. — Открыть можешь только ты. Раз в несколько дней ко мне приезжали люди и интересовались тобой. Вернулся ты из погони или нет? Интересовались сроками и всем остальным. Когда время вышло, а вы все еще не появились, одна известная тебе особа лично примчалась ко мне и узнала о формировании поисковой группы, то она оставила мне это. Все, я пошел.
Мангуст выскочил за дверь, а я уставился на шкатулку. Эла, вернее, Алиана, ну почему ты так себя ведешь? Мне и так плохо, а теперь и вот это. Открыть или не открыть? Вот в чем вопрос.
— А как ты думаешь?
Согласен. Я прижал палец к шкатулке. Отблеск силы жизни — и она распахнулась. Алиана в своем репертуаре. Сначала наложила на меня поводок чувств, который позволял ей ощущать все мои эмоции. Хорошо, что он не передает мыслей, а то бы шутка с бхутом не получилась. Алиана чувствовала тогда мой страх и сожаление о том, что я должен сделать. Теперь я узнаю, что она сделала слепок с моей ауры втайне от меня. И ведь не выпорешь девчонку. Я достал из шкатулки свиток и развернул его. Что там мне пишут?
Ветер, я не верю, что ты мертв. Ты не можешь умереть и оставить меня одну. Я не верю, но очень этого боюсь. Я боюсь, что ты можешь умереть тогда, когда вновь будешь шутить. Если это случится, если ты однажды погибнешь, то я не хочу, чтобы ты узнал, находясь там, о том, что я сделала. Я лучше сама признаюсь тебе. Я поступила низко, я оскорбила тебя. Если бы время можно было вернуть назад, я бы никогда, слышишь, никогда бы этого не сделала. Прости меня.
Алиана, герцогиня эл Чанор, твоя жена.
Письмо вспыхнуло у меня в руках и рассыпалось пеплом.
Алиана — моя жена.
…А, вот и женушка, ну иди ко мне, дорогая, сейчас наш брак станет законным и действительным. Приготовилась… Тонкий халат и маска…
Я ее ненавижу.
Эла — моя жена.
Я погладил ее русые волосы. Забытое чувство начало резать грудь.
Я ее люблю.
Она играла со мной. Она испугалась, когда узнала, кто я.
…Зато я узнала, что один мой знакомый является не просто охотником, это узнали все после поединка и вашей попойки в доме графа. Но что вы мастер гильдии охотников, я не предполагала…
Она унизила меня. Она решила понять, что я собой представляю. Что я могу выкинуть в следующий раз и опасен ли я для нее.
…Барон, вы удивительно навязчивы. Сначала приставали ко мне на празднике. Потом отправились за мной в Бренн…
Как это вообще возможно?! Я ведь проверил ее!
…Так, никакой личины на девчонке нет. Есть своя плоть, завязанная каналами с магией. Очень слабыми каналами. И так по всему телу…
Как такое возможно?!
Она смеялась надо мной.
— Успокойся! Ты начинаешь сходить с ума!
Сам успокойся!
Что она чувствует? Тоска, сожаление о том, что сделано или предстоит сделать. Ключевое слово — предстоит.
Я — баран. Я ошибся. Королевский дом Мелора играл с рейнджером Далвом честно. Никакой моей ликвидации после завершения миссии не планировалось. Вернее, король Торин Второй играл честно, а вот она…
…Герцогиня, я говорил вам, что вы — стерва. Не заставляйте меня говорить, что вы — сука. Пожалуйста…
— Все было у тебя перед глазами, а ты ошибся. Ложные выводы из верных фактов.
Ошибся в который раз. Может, хватит ошибаться? Пора вспомнить, кем я был! Пора вспомнить, что мои друзья называли меня Умник.
— Давно пора.
Прощай, «Я», я буду скучать по тебе.
— Прощай, кретин. Я — это ты, а ты — это я.
А будь на моем месте обычный барон, со всеми своими представлениями о чести и прочем?
…По окончании этого срока мы вывезем вас из страны и поместим в тюрьму для мятежников…
Алиана, ты тоже ошиблась.
Я скользнул внутрь своего сознания. Шар, непроницаемый шар эмоций и чувств. Я стал погружаться в него, я стал заново переживать то, что так упорно хотел забыть.
— Влад, тут такое дело…
И чего этому придурку надо? Я же сказал, что ухожу. Все данные у него есть. Заключай контракт, и все. Какие проблемы?
— Игорь, — начал я, — что тебе еще нужно? Все расклады у тебя есть.
— Я хотел бы, чтобы ты проверил все еще раз. Влад, пойми, это первая моя сделка на таком уровне. Я…
— Не твоя сделка, — перебил я его, — твое дело — подписать договор о намерениях. Твое дело — осветить все темные углы. Саму сделку будет заключать Евгений Федорович.
— Я неправильно выразился, — повинился лопоухий, — но если что-то будет не так, то я никогда больше не смогу выйти на этот уровень. Влад, пожалуйста. Это не займет много времени.
Блин! И что делать. Игорь смотрит на меня своими телячьими глазами. Да понимаю я все. Понимаю! Это называется простым словом: собственная накрутка. Я уйду, и этот придурок через полчаса вообще впадет в панику и начнет сомневаться в запятых. Черт с ним. У него отличная семья. Хорошая жена и пара детишек. Игорь прав: если будут шероховатости, то Женя больше никогда его не подпустит к таким проектам. А мандраж — так опыта нет никакого. Несколько сделок, и Игорь сам будет потом смеяться над собой. Я достал телефон.
— Лика, — сказал я через несколько секунд, — я немного задержусь на работе.
— Влад, — возмущенный голос жены вонзился мне в ухо, — ты ведь обещал сегодня быть к семи. Пойми, это очень важно!
— Что может быть важного, — засмеялся я, — в обычный вечер в обычную рабочую неделю?
— Ты дурак! — крикнула жена и повесила трубку.
Странно, последнее время я не понимаю ее поведения. Уже неделю как она стала какой-то дерганой. Позвонила сегодня мне с утра и сказала, чтобы я был дома к семи. Я и хотел это сделать. Задерживаюсь, так бывает. Не в первый и не в последний раз. Ладно, освобожусь, заеду в ювелирку и опять помирюсь с Ликой.
— Пойдем, кровопийца, — сказал я обрадованному лопоухому.
Наконец дверь открылась, и из палаты вышел врач.
— Что с ней? — подскочил я к нему.
— Ничего страшного, — едва улыбнулся он. — Сильная ссадина на голове, легкое сотрясение мозга. Полежит у нас некоторое время, а потом можете ее забирать. Навестить ее можно будет завтра с утра. Сейчас она спит.
С моих плеч рухнула гора. Того, что я пережил за последние полчаса, и врагу не пожелаешь. Как меня испугал этот звонок! Ребята из батальона ППС — молодцы, но так пугать нельзя. Мол, мы едем по улице, никого не трогаем, даже регистрацию не проверяем, и увидели, как напали на вашу жену. Выскочили и задержали двоих наркоманов. На дозу им не хватало, вот и решили у вашей супруги сумочку вырвать. Она не отпускала, и они ее ударили тяжелым тупым предметом по голове. Как мы узнали, что она ваша жена? Так она сама сказала и номер набрала на своем телефоне, прежде чем потерять сознание. Нет, она жива, только кровь сильно идет. Вызвали «скорую», и сейчас она подъедет. Блин! Молодцы, проставляюсь по полной программе. Завалю коньяком и морду набью. Так, а что врач так мнется?
— Что-то еще? — спросил я.
— Вы знали, — начал врач, — что ваша жена была беременна?
— Что?! — я схватил его за грудки.
Федя, который врач, налил мне сотку спирта и подвинул тарелку с колбасой. Стакан с водой уже был у меня в левой руке.
— Влад, — опять стал он меня успокаивать, — срок был небольшой. Твоей жене ничего не грозит. Она просто неудачно упала. Вы молодые и еще заведете себе кучу детей.
Ты душевный парень, но баран, а я — баран в квадрате. Теперь мне все ясно. Стало ясно только тогда, когда стало поздно что-то изменить. Теперь понятно поведение Лики, а дома меня наверняка ждет праздничный стол. Вернее, ждал. Никакого праздника не будет. Лика нервничала, а тут я еще все ухудшил. Она хотела меня обрадовать, а я — скотина бесчувственная, тормоз ручной. За своей работой почти ничего не видел. Как итог, она решила прогуляться. Лика всегда, когда психует, идет гулять. Меня рядом с ней не было. Я порву этих уродов. Вернее, есть кому это сделать.
Я смотрел на бледное и любимое лицо. Я смотрел на Лику.
— Как ты? — спросил я.
— Нормально, — бесцветным голосом ответила она. — Нормально, когда тебя не вижу.
— Что ты такое говоришь! — тихо произнес я.
— Тебя не было рядом со мной. Тебя не было! — крикнула Лика. — Для тебя всегда была работа на первом месте! Работа, а не я!
— Ты ошибаешься, ты не пра…
— Уходи! — крикнула Лика и забилась в рыданиях.
Медицинская сестра вытолкала меня из палаты. В голове царила пустота. Все тело представляло собой комок ваты.
— Не переживайте вы так, — улыбнулась мне сестра, — Со временем все наладится, а теперь ей нужен покой.
— Владислав, вы поймите, те, кто напал на вашу жену, сидят в КПЗ. Это их не первый подвиг, и они получат свое. Сейчас не начало девяностых годов, и убивать за произошедшее — это несерьезно. Мы — солидная компания, а не бандиты. Я лично поговорю с судьей, и люди, напавшие на вашу жену, получат максимальный срок. Что вы на это скажете?
Что скажу? Ты, хмырь болотный, ты прекрасно знаешь, что Лика потеряла ребенка. Мы потеряли ребенка. А что ты мне тут разводишь, козел? Эх, Олег Александрович, зря вы ушли по состоянию здоровья. Зря этот хмырь был вашим заместителем. Это его потолок, не больше, а сейчас он начинает пыжиться, пытается показать мне, кто в доме хозяин. Совсем крыша поехала от осознания собственной важности. Ты — падаль, никто. Ты обычный наем, а я один из тех, кто продвигает нашу контору. Ладно, обойдусь без тебя.
— Дмитрий Сергеевич, — начал я, — вы правы, я действительно погорячился. Стресс, сами понимаете. Конечно, поговорите с судьей, и забудем про это дело. Я вам очень благодарен.
Где тут у нас телефон-автомат? Вот он. Я набрал номер, который знали всего несколько человек. Гудки, одни гудки. Понятно, что Толян сейчас с недоумением смотрит на свою мобилу для друзей и старшего командного состава своей организации. Этот телефон знают только те, кто имеет право звонить Толяну в любое время дня и ночи…
— Слушаю, — раздался в трубке знакомый голос.
— Привет, Толян, — весело сказал я. — Как поживаешь?
— Влад, — зарычал друг в трубку, — ты совсем сошел с ума?! У меня только пять часов утра. Я только лег…
— Ну и что? — прервал я словоизвержение. — А я вот не сплю. Я вспоминаю, как мы с тобой пили и гуляли. Как веселились на природе. А помнишь, как ты обижался, когда я не взял тебя с собой в одну поездку на одно озеро?
— Какое озеро? — не понял Толян.
Да, спросонья мозги не работают ни у кого.
— Обычное озеро, — продолжил я. — Ты так на меня тогда обиделся, что два раза отрихтовал мою физиономию. Вот я тебя и приглашаю на поездку по памятным местам.
Молчание.
— Я вылетаю первым же рейсом, Умник, — рассмеялся Толян, — и друзей с собой возьму. Какая компания всего из двух человек?
— Договорились, — повесил я трубку.
Умник, я хмыкнул: так Толян и Герыч стали меня называть после того, как Танюха была отомщена.
— Герыч, сходи и посмотри на нее, лады? — сказал я. — Потом вернешься, расскажешь мне, и я пойду к ней.
— Сделаю, Влад, — усмехнулся он.
Герыч вышел из машины и через несколько шагов вошел в дверь. Блин. Никогда бы не подумал, что буду бояться увидеть собственную жену. Бояться увидеть ту, которую люблю. Дожил. Что делать? Я закурил сигарету. В последнее время я стал шмалить по пачке в день. То, что раньше было для меня баловством, стало необходимостью. Я включил радио. Что тут у нас? Попса, попса, еще одна попса. О, «Пинк Флойд», моя любимая композиция. Можно предаться своеобразной медитации. Я лениво пускал дым в окно и пытался наслаждаться музыкой. Вот и Герыч. Так, что-то он быстро. Сорвалось? Лика его послала?
— Ее выписали, — сказал мне Герыч, садясь в машину.
— Как выписали? — не понял я. — Ей еще лежать несколько дней! Кто ее забрал?
— Твоя теща.
Я набрал номер. Гудки продолжались недолго.
— Алло, — произнес уверенный голос.
— Добрый вечер, Елизавета Федоровна, позовите, пожалуйста, Лику к телефону.
— А если она не хочет с тобой разговаривать? — ответила мне теща.
— Тогда пусть сама скажет мне об этом, — сказал я.
— Лика, — крикнула моя почти вторая головная боль в глубь квартиры, — твой бывший звонит.
Вот… теща. Легкие шаги, и я вновь услышал ее голос:
— Чего тебе надо, Влад? — спросила меня она.
— Тебя, — ответил я.
— А ты мне не нужен. Не пытайся увидеться со мной. Не звони мне.
Лика положила трубку.
Звонок в дверь прервал мои размышления о том, что мне делать в пустой квартире. Кого там нелегкая принесла? Я открыл дверь.
— Привет, Влад, — Прелестное создание вошло в квартиру. — Помоги мне снять плащ.
— И тебе не болеть, Ирина, — сказал я, снимая с ее точеных плеч изделие итальянских кутюрье.
— Влад, у меня машина заглохла внизу, не посмотришь? — прощебетала фея.
Вот и нашлось занятие на вечер.
— Конечно, — улыбнулся я.
Я спустился во двор. М-да. Как всегда, Ирина припарковала свой драндулет на бордюре. Ключи валяются на переднем сиденье, и водительская дверь открыта. Все как всегда. Когда она поймет, что машина — это средство передвижения, а не способ показать свой достаток? В прошлый раз, когда Лика и Ирина собрались на свой очередной еженедельный девичник в нашей квартире, у подружки жены закончился бензин. В позапрошлый раз Ирина въехала в машину моего соседа. В позапозапрошлый раз у нее… Что за черт? Машина на ходу. Ладно, обрадую Ирину. Так было три месяца назад. Тогда она умудрилась засунуть в замок зажигания другой ключ. Зачем весь инструментарий носить на одном брелоке?
— Ир, — я зашел в квартиру, — все в порядке. Ты где?
— Я здесь, — раздался голос из гостиной.
Несколько секунд — и я составил компанию Ирине.
— А зачем ты накинула плед? — поинтересовался я. — Твое очередное мини-платье совсем не греет?
— Выпьем — скажу, — улыбнулась Ирина.
Понятно, опять начинает играть. Хотя последний год она этим не увлекалась.
— Выпьем, — согласился я. — Только не надо опять флиртовать со мной. Это пройденный этап, который никогда не заканчивался закономерным финалом и никогда не закончится. Подруги жены — это последние девушки на свете, которые мне нужны для развлечения.
— Не буду, — улыбнулась Ирина.
Мартини пошел легко.
— Кстати, а как ты здесь очутилась? — поинтересовался я.
— Я…
— Ириш, — раздался голос, от которого у меня заныло сердце, — ты уже здесь?
Лика! Она вернулась!
— Ой, — громко взвизгнула Ирина. — Влад, прости меня, я совсем забыла!
Ирина скинула плед и оказалась только в одних чулках. Легкие шаги по коридору. Я впал в ступор. Лика зашла в гостиную и окинула взглядом картину маслом. Два бокала, мартини, сок, минералка, голая подружка пытается укутаться в плед, который упал с дивана от взаимных ласк парочки. Любые слова сейчас бесполезны и бессмысленны.
— Развлекайтесь дальше, — холодно улыбнулась Лика. — Не буду вам мешать. В следующий раз я попрошу помочь мне собрать свои вещи маму, а не свою лучшую подругу.
Входная дверь тихо закрылась.
— Зачем ты это сделала? — лениво поинтересовался я.
— Влад, — начала сука, — я хотела, чтобы у тебя не оставалось никаких иллюзий. Ты сам видел, как отреагировала Лика. Она специально меня пригласила, чтобы ты не уговаривал ее остаться. Лика все равно к тебе не вернется, а я могу легко ее заменить. Ты сам мне говорил, что не можешь сказать, кто из нас красивее.
Сука подошла и села мне на колени.
— Говорил, — согласился я. — Только есть одна проблема: я не люблю тебя. Есть и вторая проблема. Я ненавижу тебя.
Я пощечиной сбил суку на пол.
— У тебя есть минута, — сказал я. — Потом я буду ломать твои кости.
Холод. Холод во мне и вокруг меня. Давно я не испытывал подобных ощущений.
— Ты еще здесь? — поинтересовался я.
Взвизгнув, сука вытащила из-под диванной подушки свое платье и выбежала в коридор. Через десять секунд приглушенных ругательств и шороха одежды хлопнула входная дверь. Я улыбнулся. Остался один вопрос. А что я буду делать сегодня вечером? Мой взгляд все чаще стал останавливаться на дверце бара. Я подошел к нему и потянул ручку на себя. Прелестная картина. Литров сто элитного алкоголя — от шампанского до вискаря. Хотя последний продукт мне не очень нравится. Начну с коньяка.
Холод. Холод во мне и вокруг меня. Я не умею прощать, я не знаю, что это такое. Но я справедлив. Если я смогу понять, почему Алиана так со мной поступила, я забуду ее. Если нет, то… Рано или поздно умирают все. Кто-то умирает раньше, чем ему отмерено Творцом.
— Он пошевелился! Позовите Тихого!
А кто это так кричит? Я открыл глаза. Картина маслом. Несколько рейнджеров, мастеров внутреннего круга, окружили меня. Другие братья кучкуются за их спинами.
— И что здесь происходит? — осведомился я.
— Мы сами хотим это понять, — сказал Гил.
— И поэтому вы готовы атаковать меня? — усмехнулся я.
— Вопрос один, — начал Нике Старый, — а кого мы готовы убить?
— То, что этот недомерок меня не узнал, это понятно, — сказал я. — Гил, а какого хрена ты направил на меня арбалет?
— Далв! — заорал Гил.
Арбалет выпал из его рук, и этот медведь в который раз попытался сломать мне ребра. Сумасшедший дом — вот правильное название резиденции гильдии рейнджеров. Столько буйных, и все на свободе. Дела.
— Далв, — начал Гил, когда вихрь ударов по моим ребрам, спине, плечам — нужное подчеркнуть — стих и все немного успокоились, — а что у тебя с глазами?
— А что с ними? — поинтересовался я.
— Сам посмотри, — уклонился от ответа Добряк.
Интересно. Я подошел к большому зеркалу — мангуст жирует — и посмотрел на себя. М-да. А где мои карие глаза? Те, что я вижу сейчас, видятся двумя замерзшими горными озерами, поверхность которых слегка припорошена снегом.
— Бывает, Гил, — улыбнулся я.
notes
