2
Следующие два дня ушли на разработку детального плана. По молчаливому соглашению ни я, ни Сссра не говорили о наших планах — весьма вероятно, что теперь наши разговоры прослушиваются непрерывно. Несколько раз я ловил себя на том, что операция стала для меня не просто способом вырваться на свободу — она стала интересна и сама по себе. Я так много времени провел в вынужденном безделье, что теперь любое реальное дело кажется мне неисчерпаемым источником счастья. Ничего, будет мне реальное дело.
У меня отрезали старые резервные копии Нехаллении и Долгаста, но новые, которые я прицепил совсем недавно, вообще не привлекли внимания. Когда на меня навешивали дополнительные боевые модули, я спросил Макса, не снизит ли это мою сетевую подвижность, но он беспечно махнул рукой.
— Не волнуйся, у них внутри сети очень быстрые каналы, размер тела играет роль только на входе и выходе, но здесь от тебя мало что будет зависеть. Так что пусть размер тела тебя не волнует, операция займет немного больше времени, и все.
— Тогда зачем от меня отрезали копии жены и сына?
Макс сделал удивленное лицо.
— А зачем тебе носить их с собой? Твои родные остаются в Средиземье, им ничего не угрожает. Или ты не собираешься возвращаться?
— Нет, я собираюсь возвращаться…
— Тогда тебе не нужна эта информация. Кстати, Хэмфаст, не советую тебе предавать наше дело — я не хочу тебя пугать, но, если ты так поступишь, ты пожалеешь об этом.
Я безразлично пожал плечами.
— Не трать слова понапрасну, — сказал я. Макс пытливо взглянул мне в глаза, тут же отвел взгляд и задумчиво кивнул.
— Хорошо выспись сегодня, — сказал он. — Завтра начинаем.
