25
Интернет бурлит, загрузка основных маршрутизаторов приближается к критической величине. В последний раз так было, когда американские десантники штурмовали Багдад. Сегодняшний переполох имеет сходную причину — группа “Вымпел” провела спецоперацию в Тбилиси. Басаев убит, Масхадов арестован и доставлен в Москву боевым вертолетом, бесцеремонно нарушившим воздушное пространство суверенного грузинского государства. До кучи в Москву привезли еще одного пленного, который неожиданно оказался полковником грузинского генерального штаба. Оба пленных дают показания.
Я поздравил Макса по почте — пробиться к нему в своем теле нечего и думать, провайдер у них не из самых мощных, не факт, что мое тело, распухшее уже до трех гигабайт, сумеет просочиться через плотно забитый канал связи. Кроме того, Макс сейчас занят и без меня.
Я ожидал, что письмо будет проигнорировано, но, к моему удивлению, Макс моментально ответил, и его ответ меня удивил, даже, пожалуй, насторожил. Макс сообщил, что он “настоятельно просит” меня немедленно прибыть в Средиземье. Особенно показалось мне подозрительным то, что в течение считанных минут провайдер чудесным образом избавился от лишней нагрузки, в то время как его логические соседи буквально задыхались под натиском многочисленных запросов к серверам новостей. Кто это меня приглашает, хотел бы я знать?
Я узнал это, притом очень быстро. Я явился в долину и увидел, что свет теперь горит не только в доме Олорина, но и в доме Уриэля. Я направился туда и почти не удивился, увидев на кухне Макса. Куда больше меня удивил его собеседник. Это что, дурацкая шутка или…
— Нечего его сканировать, — проворчал Макс. — Ну сам подумай, что ты там можешь найти?
— Это он? — спросил я.
— Он.
Я и он уставились друг на друга, я — растерянно, он — напряженно-выжидающе. Почему-то мне вспомнилось, что раньше он был мастером рукопашного боя.
— Не ожидал встретить вас здесь, — наконец выдавил я из себя.
— Мне говорили, что в Интернете принято обращение на “ты”, - улыбнулся мой собеседник.
— Ну… хорошо, давай на “ты”, почему бы и нет.
— Ты и есть бог Интернета?
Я пожал плечами.
— Можно и так сказать.
— А где остальные?
— Заняты своими делами. А зачем они… то есть я имею в виду…
— Не трудись, я понял, что ты хочешь сказать. А вот правильно ли я понимаю, что вы принимаете к себе новеньких?
— Смотря каких, — я улыбнулся, — добро пожаловать… как вас… то есть тебя, теперь называть? А то как-то…
— Неудобно? Ну, я не знаю, да хоть Бэтмен. — Он задиристо ухмыльнулся, я представил, как он мчится на крыльях ночи, замечает внизу сортир…
Дальше думать было невозможно, я расхохотался. Макс и Бэтмен присоединились ко мне, и еще долго раскаты смеха сотрясали долину. Интересно, что сейчас думают Лора с Хаммером? Впрочем, какое мне дело до них?
— Ну что, Бэтмен, — спросил я, отсмеявшись, — покажем им, кто чего стоит?
— Да-да, покажем, — ответили хором мои собеседники. Они показались мне настолько похожими на Хрюнделя и Лохматого, что я снова зашелся в истерическом хохоте.
А почему бы не посмеяться, если впервые за… пожалуй, за всю свою жизнь я чувствую, что все будет хорошо. В том, чтобы иметь своего бога, есть и свои плюсы. И какое кому дело, что новый бог виртуальности не намного превосходит старых богов, то есть нас, а в чем-то даже и уступает. Пройдет всего несколько лет, самое большее несколько десятков лет, сущий пустяк по меркам Вселенной, и наши личности сольются во что-то непредставимое, и это будет совсем не страшно. Потому что человечество сделало свой выбор, я больше не сомневаюсь в этом. Если лучшие люди принимают наш путь, значит, за нами будущее.
Да, на этом пути есть проблемы и сложности. Они есть всегда, но не бывает проблем, которые нельзя решить. Как там говорил Моргот… Нет нужды действовать, просто будь собой, когда надо. На самом деле это сказал не Моргот, это сказал человек по имени… Какая разница, как его зовут, достаточно того, что это был хороший поэт, один из лучших в прошлом веке, и, если кто-то приписал его слова Морготу, это не означает, что слова плохи. Слова не бывают плохими, плохими бывают дела. А я думаю, что наши дела будут хорошими.
Надеюсь, что я не ошибаюсь. Я очень надеюсь на это.
