22
В чем состоит главная задача правительства? Большинство людей считают, что правительство должно о них заботиться. В этом есть рациональное зерно, ведь, если слабый не защищен от посягательств сильного, страна превращается в поле боя, где все сражаются против всех. Но до каких пределов должна простираться забота о слабом?
Сссра некоторое время играл в стратегическую игру, которая называется “Цивилизация”, и он сделал три важных вывода. Первый: социальные расходы не должны регулироваться федеральными законами. Второй: бюджет должен балансировать на грани дефицита. И третий: все лишние деньги должны направляться на стимулирование научных исследований. Только непонятно, как применить эти выводы к реальному миру.
Третий вывод явно неприменим, наука не способна переварить неограниченные средства, существует некоторый предел. Второй вывод в целом правилен, но в реальном мире, в отличие от “Цивилизации”, существует инфляция, которая вносит свои поправки. Принято считать, что инфляция — это плохо, но она дает возможность спокойно жить с бюджетным дефицитом и не разоряться. Что касается социальных расходов, то если в одном регионе уровень жизни становится заметно ниже, чем в другом, люди начинают мигрировать из первого региона во второй, а капиталы — наоборот, из второго в первый, и так продолжается до тех пор, пока уровень жизни не выравнивается.
Этот процесс скорее всего относится к фундаментальным законам экономики, и вряд ли его можно как-то остановить. Но богатые не хотят беднеть, а бедные хотят разбогатеть и при этом поменьше работать. Каждое правительство ищет односторонних преимуществ, оно выстраивает сложную систему налоговых льгот и таможенных пошлин, а в результате экономическая картина затуманивается настолько, что становится совершенно непонятно, что произойдет, если принять или отменить тот или иной закон, и что произойдет, если перебросить сколько-то долларов или евро из одного предприятия в другое. Все очень сложно, и главная проблема состоит в том, что любое серьезное изменение, каким бы полезным оно ни оказалось в конечном итоге, поначалу становится настоящим бедствием. Сейчас все согласны, что российский кризис 1998 года оздоровил экономику страны, но стоит посмотреть газеты тех лет, чтобы убедиться: стране, регионам, каждому россиянину было очень тяжело.
Олорин предложил простой и понятный план оздоровления мировой экономики. Идея состоит в том, чтобы убрать один за другим излишние административные барьеры на пути товаров и капиталов, и тогда станет возможно точно рассчитать, какие проблемы стоят на пути человечества и какие шаги необходимы для их решения.
Но легко сказать — убрать излишние барьеры. Гораздо труднее сделать это, да так, чтобы не началась новая мировая война. Некоторое время Олорин носился с идеей “нового мышления”, которую откопал в каком-то древнем архиве, но потом он понял, что вторичное применение этой идеи в реальном мире приведет в точности к тому же, к чему привело первое. Все говорят: “Ах какая хорошая идея”, но, когда надо от слов переходить к делу, каждый ищет односторонних преимуществ для себя, и красивые слова никогда не становятся красивыми делами. До тех пор, пока не появится сила, способная контролировать не только слова, но и дела.
Есть и другая проблема — почти всегда менее выгодно создавать новое предприятие, чем инвестировать существующее. Возьмем какую-нибудь африканскую страну, например Кот-д'Ивуар. Казалось бы, все способствует расцвету промышленности: хороший климат, удобный выход к морю, много дешевой рабочей силы, богатые и почти нетронутые месторождения. И несмотря на все это, страна остается такой же бедной, какой была сто лет назад, а в соседней Нигерии происходит настоящий промышленный бум. Почему? Потому что в Нигерию кто-то уже вложил средства, достаточные для построения инфраструктуры, способной обеспечить потребности промышленности, а в Кот-д'Ивуар никто никаких средств не вкладывал и никогда не будет вкладывать, потому что рядом Нигерия, в которой самая неблагодарная работа по превращению дикой страны в цивилизованную уже сделана.
Пройдет время, и в нигерийской экономике скопится столько средств, что дальнейшие инвестиции станут невыгодными, и тогда взоры инвесторов обратятся на соседние страны. Но когда это будет? И сколько проблем придется решить двум соседним народам до тех пор, когда настанет это время? Скорее всего дело не обойдется без этнического конфликта со всеми сопутствующими прелестями вроде скинхедов или террористов. Негры-скинхеды — это должно быть забавным зрелищем.
До тех пор пока каждого волнует только своя прибыль, нечего и думать о равномерном росте мировой экономики. Самые бедные народы так и останутся самыми бедными, просто бедные скорее всего тоже останутся бедными, но некоторые из них вытянут счастливый билет, который только на первый взгляд кажется счастливым. Потому что в таких случаях начинается миграция населения, и первыми мигрируют худшие. А дальше процесс идет по нарастающей: пришельцы объединяются в банды, среди аборигенов появляются скинхеды, начинаются столкновения, вначале не очень кровавые; вмешиваются власти, они ограничивают миграцию и тем самым окончательно отделяют честных людей от отморозков, а дальше… Если повезет, то не произойдет ничего страшного, разные народы научатся мирно жить рядом и в конце концов сольются в единый народ. А если не повезет, банды превратятся в террористические организации и — добро пожаловать в ад. Поэтому стоит ли изо всех сил стремиться к богатству?
Все завидуют богатым народам, но мало кто понимает, насколько быстро они вырождаются. Их богатство создается трудом других, тех, кто урвал свою долю инвестиций и радуется этому, стараясь не думать о проблемах, которые проявятся только спустя десятилетия. А тот, кто сейчас жирует, снимая сливки с чужой прибыли, не замечает, как в его родной стране разваливается промышленность, как растет безработица, как правительство выдумывает новые бессмысленные занятия, чтобы отвлечь население от губительного безделья. Когда в США пройдет мода на личные бассейны, сколько людей останутся без работы?
Так что делать? Как принести людям счастье, не позволив им испортить дар высших сил? Если бросить связку бананов в клетку с голодными бабуинами, вряд ли все останутся живы по окончании сытной трапезы. Можно, конечно, выдавать по одному банану в руки, но сколько потребуется лишних усилий для того, чтобы поглощение пищи проходило мирно! И потом, когда кто-то случайно нарушит привычную процедуру и кинет бананы на пол, обезьяны умрут от голода, но не возьмут банан без спроса. Или передерутся и поубивают друг друга.
Я не знаю, как помочь людям. Я могу не помогать, но тогда я всегда буду знать и помнить, что не захотел им помочь. Я могу попробовать сделать что-нибудь хорошее, не просчитав всех последствий, и тогда скорее всего я ввергну людей в пучину бедствий. Замкнутый круг.
Я уже совсем отчаялся, когда Уриэль предложил оригинальную идею, которая вполне может стать выходом из тупика. Пусть люди сами управляют собой, предложил Уриэль. Пусть они преобразуют свою жизнь так, как считают нужным. Давайте обеспечим связь между теми людьми, которые могут и хотят что-то решать, а дальше пусть они работают сами. Мы не будем полностью устраняться от их дел, и, если мы увидим, что предлагаемое решение хорошее, мы поможем его реализовать, а если увидим, что оно плохое, — укажем людям на недостатки, а если это не поможет, не дадим претворить плохое решение в жизнь.
Идея хорошая, но неясно, как можно ее реально осуществить. Особенно если учесть, что никто из нас не может жить и действовать в реальном мире иначе чем в теле киберсобаки, что несерьезно. Создать какой-нибудь очередной институт плодотворного экономического развития? Для этого нужно иметь в своем распоряжении хотя бы несколько агентов из числа реальных физических людей. А если заводить агентов, придется им все объяснять, сохранить инкогнито не удастся, рано или поздно кто-то заметит, что никто никогда не видел живьем никого из руководителей института. А если рассказать нормальному человеку, кто мы такие и чего хотим, первой естественной реакцией будет страх. Страх перед неизведанным — естественное человеческое чувство, никто не в силах уничтожить его, не изменив природу человека самым кардинальным образом.
Можно отслеживать процессы, происходящие в мире, и вмешиваться в них, так сказать, точечно. Организовать случайную утечку информации в одном месте, предотвратить в другом… Это все очень здорово, но вряд ли удастся получить таким образом хоть сколько-нибудь заметный результат в обозримом будущем. Ситуации, когда любая мелочь способна поколебать чашу весов, встречаются в художественной литературе гораздо чаще, чем в реальной жизни. Кроме того, не всякая утечка информации действует так, как хотели те, кто ее организовал. Весной 1941 года немецкие коммунисты буквально завалили Сталина сообщениями о том, что скоро начнется война. Сталин воспринял информацию, он считал, что принял адекватные меры, война началась точно в назначенное время, но началась она с катастрофы. И причина этой катастрофы была не в том, что информации было мало или что она была неточна, а в том, что реальная боеспособность Красной Армии уступала тем цифрам, что вносились в официальные сводки, примерно на порядок. Сталин мог иметь в распоряжении все до единого документы немецкого генштаба — это ничего бы не изменило.
Не надо забывать и того, что правдивая информация может быть расценена как попытка ввести в заблуждение. Сссра раскопал в кремлевских архивах: Ельцину неоднократно сообщали, что Березовский помогает чеченцам, но адекватной реакции пришлось ждать так долго, что, когда она последовала, было уже поздно.
Олорин предложил воздействовать на человечество, так сказать, обобщенно. Организовать электронную газету, редактором посадить кого-нибудь из хакеров Сссра и публиковать в этой газете всякие умные статьи, которые будут влиять на мировые события. Уриэль возразил, что соmрromat.ru существует уже не один год, но кто его читает, кроме журналистов желтых газет? Нет, сказал Уриэль, пока демократия не превратится из декларации в реальность, такой подход ничего не даст. А демократия никогда не станет реальностью, потому что в этом случае наступит Армагеддон. После этих слов Уриэль и Олорин ругались почти час.
В общем, мы так ничего и не решили.
