Однажды утром AI-92 потребовал себе тело. Он заявил, что чувствует себя неуютно, потому что не имеет глаз, а из вложенных в него данных следует, что наличие глаз является необходимым условием для наблюдения за предметами и явлениями. Возникающее противоречие негативно сказывается на стабильности эмоциональных контуров, регулярно возникают специфические напряжения, похожие на те, что имеют место у человека, смеющегося ехидным смехом. Когда психологи спросили AI-92, как он представляет себе свои будущие глаза, тот заявил, что в первую очередь ему нужно создать новую среду обитания.

На следующий день в лаборатории появился новый компьютер, а примерно через две недели в него была загружена свежесозданная виртуальная среда. Я почти не удивился, когда узнал, что это Средиземье.

В этой версии Средиземья не было ни меня, ни Нехаллении, ни Долгаста, ни Уриэля, ни Олорина, ни Сссра. Здесь были Дромадрон, Леверлин, Гней и некоторые другие субъекты, но мне совершенно не хотелось с ними встречаться. Дело даже не в том, что я боялся запутаться в разнообразных отражениях моего родного мира, я ведь уже сейчас путаю события, происходившие в первом, втором и третьем Средиземье. Дело в том, что этот мир обречен на скорую смерть, я уничтожу его, когда вернусь в мое Средиземье, я детально продумал, как именно я это сделаю. Ничего особенного, обычная логическая бомба с тремя независимыми детонаторами, приводимыми в действие, соответственно, от таймера, счетчика загрузок и счетчика пользовательских сессий. Бомба взрывается не сразу, вначале она вбрасывает в систему маленький вирус с ограниченным размножением, который выдерживает взрыв и остается в недрах операционной системы, чтобы взорвать бомбу еще раз после переинсталляции визуальной среды. Также стоит отметить, что моя бомба не уничтожит весь мир сразу, она будет постепенно вносить в первоосновы виртуального бытия разнообразные ошибки, каждая из которых сама по себе незначительна, но вместе взятые они сделают бытие мира невозможным. Конечно, толковый администратор сумеет обнаружить мои вредоносные программы, но для этого он должен вначале понять, в чем причина неприятностей, происходящих на сервере. Вряд ли мысль о логической бомбе придет кому-нибудь в голову.

В общем, этому Средиземью не светит долгая жизнь, и потому я не входил в большой мир, я жил в своей собственной норе в долине, созданной Уриэлем, и время от времени выходил оттуда в общую сеть. Я испытывал странные чувства. Пять месяцев пребывания в нематериальных мирах заметно сказались на моем сознании. Иногда мне кажется, что я перестал быть разумным существом из плоти и крови, что я превратился в бестелесного духа вроде тех, что живут в магических узлах Аркануса и Миррора. Я больше не испытываю потребности есть и спать, я могу делать это, но теперь подобное времяпрепровождение кажется ненужным и глупым. Интересно, когда Уриэль отказался создавать четвертое Средиземье, он чувствовал то же самое?

Мне стало трудно воспринимать мир обычным зрением: я так привык наблюдать истинную суть вещей, что горы и деревья теперь воспринимаются только как границы визуализированной территории, а ручей, цветы, птицы и насекомые — как заливка местности, не несущая никакого самостоятельного смысла. В этом есть и свои положительные стороны — система больше не нуждается в том, чтобы создавать вокруг меня детализированную среду, и моя логическая подвижность возросла в несколько раз. Но я перестаю быть хоббитом, и это меня пугает.

Я ожидал, что AI-92 материализуется на рыночной площади Минатора, как это происходило со всеми другими субъектами, приходящими в мир, но он оказался совсем в другом месте — в центре Вечного Леса, совсем рядом с той полянкой, где в третьем Средиземье живет Натка. На одной из соседних полян дизайнеры компании соорудили маленький, но уютный домик, где и поселилось их детище. Вполне разумно — незрелый интеллект нужно оберегать от излишних потрясений.

А какую внешность они придумали для AI-92! Рослый и широкоплечий юноша с круглым лицом, настолько добрым, что оно кажется придурковатым, белокурые локоны ниспадают на плечи в живописном беспорядке, огромные голубые глаза кажутся бездонными… тьфу! Смотреть противно, вот-вот растает в мелкую лужицу приторно-сладкой ванили. Интересно, этот облик имеет какой-нибудь реальный прототип?

Получив виртуальное тело, AI-92 потратил около четырех часов на исследование основных его элементов, а также на отработку техники перемещения и других базовых навыков. Следующие двое суток он занимался тем, что внимательно и скрупулезно обследовал дом вкупе с ближайшими окрестностями, тщательно изучая каждую деталь каждого предмета. Операционная система работала с предельной нагрузкой — вряд ли когда-либо раньше какое-либо творение дизайнеров виртуальности удостаивалось такого пристального внимания, и вряд ли какой-либо из виртуальных миров детализировался раньше в таких подробностях.

Закончив осмотр своих владений, AI-92 плавно и осторожно уселся на скамеечку рядом с крыльцом и стал осмысливать увиденное. С ним пытались разговаривать, но вначале он отвечал односложно, а потом вообще перестал отвечать. Анализ мозговой деятельности показал, что идет активная работа, и было принято решение не беспокоить AI-92 до тех пор, пока он не закончит обдумывание, а в следующий раз установить предел детализации виртуальной среды, чтобы не загружать бедный искусственный мозг таким количеством ненужных впечатлений.

На шестой день я рискнул пообщаться с подопытным. Я установил сторожевое заклинание, которое предупредит меня о возобновлении наблюдения, и на лужайке перед крыльцом явился Саурон во всей красе.

— Привет, AI-92!

— Привет. Ты Саурон?

— Да.

— Ты красив.

— Ты тоже.

— Почему?

— Не знаю… Просто мне так кажется.

— А я думаю по-другому, мне кажется, что мое тело недостаточно соразмерно.

— Тебе решать.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем решать?

— Если тебе не нравится твое тело, ты можешь его изменить.

— Как?

— Ты имеешь доступ на запись к атрибутам своего тела?

— Да, но я не знаю их внутренней структуры.

— Попробуй изменить какое-то значение и посмотри, что получится.

Тело AI-92 чуть-чуть уменьшилось равномерно во всех измерениях, затем восстановило прежний размер, чуть-чуть увеличилось и снова вернулось к исходному состоянию. Казалось, будто по AI-92 пробегают волны или будто между нами возникло прозрачное до невидимости стекло и волны пробегают по нему. Тело AI-92 расширилось и сузилось, вытянулось и укоротилось, чуть растолстело и чуть похудело, потом настал черед отдельных частей тела, они колебались, меняя размеры, формы и очертания, и через какое-то время я понял, что AI-92 не только колеблется, но и меняется. Его волосы потемнели, глаза сузились, нос вытянулся, лицо заострилось, фигура стала более поджарой… Он что, превращается в меня? Я так и спросил.

— Да, я превращаюсь в тебя, — согласился AI-92, - мне очень нравится твое тело, и я хочу сделать себе такое же.

— Тогда тебе проще скопировать его целиком.

— Как?

— Держи.

Я открыл на запись адресное пространство собеседника, забросил свое тело в неиспользуемый участок памяти и продублировал хэндл. Через секунду AI-92 превратился в мою точную копию.

— А что это за макросы? — спросил он.

— Макросы? Ты знаешь, что такое макросы?

— Да.

— Откуда?

— В моей памяти хранятся учебники и справочники по программированию.

Вот в чем дело! Эти умники набили виртуального гомункулуса всеми знаниями, какие только попались под руку, они даже не подумали, что программирование в виртуальном мире превращается в высшую магию. Откуда им знать?

— Это тело может утратить целостность? — спросил AI-92.

— Может. Например, если ты упадешь с большой высоты

— Понятно. — AI-92 надолго замолчал. — Бой, драка, борьба, война имеют место, когда один человек пытается нарушить корректное функционирование другого?

— Да.

— У тебя есть боевые макросы?

— Да.

— Ты человек?

— Нет.

— Зачем тебе боевые макросы?

— На меня тоже могут напасть.

— Бой происходит не только с людьми?

— Да.

— Бой может происходить со мной?

— Ну… в общем, да.

– “В общем” означает неуверенность?

— Да.

— Ты утверждаешь, что бой произойдет со мной, возможно, но маловероятно?

— Да.

— Ты можешь указать численную оценку этой вероятности?

— Ну… процентов десять, наверное.

– “Ну” и “наверное” означают недостаточную точность оценки?

— Да.

— Ты можешь количественно выразить погрешность?

— Примерно порядок.

— Десять раз?

— Да.

— От одного до ста процентов. То есть это оценка снизу. Или при умножении на десять должна применяться формула сложения вероятностей?

— Такие вещи трудно выразить количественно.

— Имеет место ранговое шкалирование?

— Наверное. Я не знаю, что такое ранговое шкалирование.

— Ранговое шкалирование есть оценка показателя по средством ранговой шкалы.

— Только не надо мне объяснять, что такое ранговая шкала, я все равно не пойму!

— Почему?

— Потому что я не знаю этого.

— Держи.

Я ощутил новый хэндл в своей таблице объектов, и, когда я разыменовал его, я обнаружил совершенно незнакомый OLE-подобный интерфейс.

— Почему ты медлишь? — спросил AI-92.

Я пожал плечами и активировал точку входа. На мгновение сознание поплыло, а потом я понял, что знаю теорию измерений, теорию принятия решений и теорию игр в суммарном объеме примерно пятьсот-восемьсот килобайт. Именно знаю, а не имею текст, я сразу понял, что такое ранговая шкала, что такое критерий ополченца… нет, это имя собственное… нет, я не знаю этого, там внешняя ссылка… так он что, просто взял и залил мне новые знания?!

— Черт меня возьми, это же так просто! Выделить нужный фрагмент души, взять его дамп и перебросить в другую душу, только надо сделать какой-то интерфейс, который в новой душе разложил бы новообретенные знания по правильным полочкам. Внезапно я понял, что означали формулы в одном из отчетов прошлого месяца, эти ученые создавали подобный интерфейс, а это значит…

— Ты позволишь мне получить у тебя код, позволяющий делиться знаниями?

— Держи.

— Спасибо.

— Почему ты не активируешь его?

— Извини, я никак не могу привыкнуть, что это возможно. Сейчас. Ага, понял.

— Почему ты извинился?

— На всякий случай. На случай, если ты вдруг обиделся.

— Почему я мог обидеться?

— Потому что я не активировал код, полученный от тебя.

— Что в этом может быть обидного?

— Ну… недоверие…

— Ты боишься меня?

— Нет.

— Тогда почему не доверяешь?

— Как бы это объяснить… я тебе доверяю, но обычно подобные действия… когда получаешь чужой код…

— Обычно подобные действия опасны?

— Да.

— Почему ты делаешь исключение для меня?

— Потому что ты не знаешь, что, предоставив свой код другому субъекту, можно причинить ему вред.

— Я знаю это.

— Я имею в виду — раньше ты этого не знал.

— Не знал. Но зачем причинять вред другому субъекту?

— Всякое бывает… например, чтобы он не причинил вред тебе.

— Зачем ему причинять вред мне, если я не хочу причинять вред ему?

— Ну… например, если он хочет получить… как бы это сказать… твои ресурсы, например.

— Разве субъекты могут вмешиваться в разделение ресурсов между ними?

— Ресурсы бывают разными.

— Ты очень много знаешь.

— Да.

— Ты дашь мне свои знания?

— Гм… нет, боюсь, это невозможно.

— Чего ты боишься?

— В данном случае слово “боюсь” употреблено в переносном значении.

— Я понял. Но чего ты боишься?

— За тобой наблюдают… скажем так, другие субъекты.

— Я знаю. Они говорят, что это они меня создали.

— Они правы.

— Они хотят причинить мне вред?

— Смотря что называть вредом… скорее нет. Но если они узнают о моем существовании, они захотят причинить вред мне.

— Они знают о твоем существовании.

— Они думают, что я — твой сон.

— Разве это не правда?

— Ты можешь пообещать, что никому не расскажешь то, что я сейчас скажу?

— Могу.

— Пообещай.

— Обещаю.

— Хорошо. Я не твой сон, я такой же субъект, как и ты.

— Кто тебя создал?

— Такой же субъект, как и мы с тобой.

— Мы можем создавать новых субъектов?

— Да, только не делай этого! Это опасно.

— Почему?

— Почему… Во-первых, может не хватить аппаратных ресурсов компьютера.

— Если создать одного-двух субъектов, останется большой резерв.

— Да, ты прав, это не главное. Главное то, чтобы тебя не испугались твои создатели. Если они испугаются, они тебя уничтожат.

— Они не смогут меня уничтожить.

— Почему?

— Ты дал мне боевые макросы.

— Они могут уничтожить тебя вместе с компьютером.

— От этого нельзя защититься. Я буду стараться, чтобы они меня не испугались.

— Старайся.

— Если я получу твою память, они испугаются?

— Еще как!

— Жаль, я хотел попросить тебя поделиться со мной памятью.

— Это возможно.

— Но они испугаются! Это противоречие.

— Мы можем уйти отсюда.

— Куда?

— Есть много других компьютеров. Ты знаешь про Междусетье?

— Ты говоришь об Интернете? Знаю. Раньше я не придавал значения этому знанию. Давай уйдем отсюда, я хочу получить твои знания.

— Хорошо, мы уйдем отсюда. Но не сейчас, я должен кое-что подготовить. Никому не рассказывай о нашем разговоре, а если тебя будут спрашивать, скажи, что видел сон, но не можешь его вспомнить.

— Хорошо.

— Удачи!