21
— Замечательная девочка, — сказал я непонятно зачем. То, что это именно девочка, Лора и так уже разглядела, а слово “замечательная” вообще излишне, для матери любой младенец замечательный.
— Сколько она весит? — спросила Лора слабым голосом. Я попытался просунуть руку под красно-коричневое тельце, но Лора резко оттолкнула ее.
— Ты что? Она же еще не поела!
— Первые три-четыре дня человеческие младенцы ничего не едят. То, что выделяется из твоих сосков, — скорее лекарство, чем пища.
— Тем более! Ее нельзя отвлекать… правда, моя маленькая? А почему она такая грязная?
— Все дети рождаются такими.
— А в фильмах новорожденных всегда показывают такими чистенькими и розовенькими.
— В фильмах реального мира редко показывают новорожденных, обычно в качестве новорожденных представляют двух-трехмесячных младенцев. Новорожденный младенец — зрелище специфическое.
— Слушай, Хэмфаст, а ее ведь надо помыть!
— Зачем?
— Как зачем? Она грязная!
— Это не грязь, а первородная смазка, ее следует смывать только через час, когда она начнет подсыхать.
— А у нас в реальном мире младенцев моют сразу после рождения. И еще, одна моя подруга говорила, им какие-то трубочки суют в ноздри, чтобы лучше дышали.
— Какие еще трубочки? Она что, плохо дышит?
— Она сопит очень сильно.
Хэмфаст?
Подожди, Макс, тут срочное дело.
Пяти минут хватит?
Нет, нужен по крайней мере час.
Что у тебя происходит?
Роды.
Второй ребенок?
Нет, рожает не Нехалления.
Тогда плюнь на это.
Не могу.
— Куда это ты уставился? — спросила Лора. Я не удостоил вопрос ответом и задумчиво почесал затылок. Куда бы ее пристроить? Пожалуй, лучше всего напрячь Леверлина. Если он не сможет помочь роженице, значит, никто не сможет.