Глава 7
Открытия

Взгляд его магичества магистра Ордена Валиостра, архимага Арцивуса не предвещал моей персоне ничего хорошего.

Старикан встретил меня в собственном доме, расположенном во Внутреннем городе, совсем рядом с дворцом короля.

Архимаг сидел в глубоком кресле, обитом бархатом сочного ярко-красного цвета. Арцивус вновь закутался в гору шерстяных одеял, которыми пользуются Дикие, если спят на земле во время рейдов за Одинокого Великана. Такие одеяла способны согреть даже мертвеца в самую лютую зиму, а ведь сейчас на улице стоит умопомрачительная жара. Но, видно, она никак не трогала старые промерзшие кости архимага, и, чтобы согреться, он использовал обычные одеяла. Неужели Арцивус не может подобрать соответствующее заклинание?

— Гаррет, чтоб тебя разорвало! — заскрипел старик, со стуком ставя на миниатюрный светло-коричневый столик с вычурными резными ножками бокал с горячим вином.

Вино выплеснулось и растеклось небольшой лужицей по отполированной карликами до зеркального блеска поверхности.

— Ты что натворил? Совсем умишка лишился?

— Что случилось, ваше магичество? — Я действительно не понимал, что произошло.

Или почти не понимал.

Старик аж затрясся от возмущения, и я начал подумывать, что его либо хватит удар, либо архимаг меня поджарит. Он тяжело и гулко закашлял, сотрясаясь всем телом под горой одеял. Я даже скривился от сочувствия, кашель был страшным, казалось, он сейчас вывернет архимага наизнанку.

Резная дверь, на которой была изображена какая-то стародавняя схватка между магами Ордена и шаманами орков, открылась, и в комнату вошел Родерик. Он все еще был бледен после сотворения огненного заклинания, но его уже не бросало из стороны в сторону, и из стакана с лекарством, который он нес своему учителю, не расплескалось ни капли. Родерик протянул стакан архимагу, и Арцивус, сотрясаясь и захлебываясь от кашля, выпил бурую жидкость. Поморщился. Залпом запил вино и, облегченно вздохнув, небрежным движением худой руки отпустил Родерика. Тот молча поклонился и ушел, забрав пустой стакан. Дверь закрылась, и мы с архимагом вновь остались наедине.

— Да, — пробормотал Арцивус и еще раз кашлянул в кулак. — Старость не радость. Мне уже девяносто шесть, Гаррет. Годы берут свое…

Я счел, что лучше промолчать. Не думаю, что Арцивус нуждается в лести и уверениях о том, что он хорошо выглядит. Тем более что это было не так.

— И знаешь, что самое обидное? Здесь все работает, как механизм карликов. — Арцивус ткнул себя пальцем в лоб. — Но проклятая телесная оболочка. Я постоянно мерзну, спасают только эти одеяла. Ни огонь в очаге, ни магия. Скоро придет мое время, я уже чувствую, как Сагра ходит у меня за спиной. Ничего, мне еще есть что сказать богине смерти.

— Всем есть что сказать, — поддержал я старика. — Главное — не забыть эти слова, когда встретишься с ней глазами у ворот Света.

— Или Тьмы.

— Вы совершенно правы, ваше магичество.

— Хм. — Архимаг еще раз бросил на меня внимательный взгляд. — Так ты говоришь, что ничего не знаешь? Невинен, как Джок-принесший-зиму? Хм…

Старик забарабанил пальцами по столику, размышляя, а затем резко спросил:

— Чем ты вчера занимался? Учти, подумай, прежде чем ответить мне, я распознаю ложь.

Интересно, в чем меня подозревают? Разве что в краже магического свитка? Но свиток валялся никому не нужным неизвестно сколько лет. Лет? Я напряг память, пытаясь вспомнить, как выглядел свиток. Кажется, он был единственным не покрытым толстым слоем пыли. Потому-то я его и выбрал из всех остальных и позаимствовал на будущее. Но, если он не был пыльным, значит, его положили туда совсем недавно. Но зачем? Чтобы кто-то не смог загнать демонов обратно во тьму? Но кто? И стоит ли рассказывать о свитке Арцивусу?

Рассказ я начал издалека, но архимаг не выказывал нетерпения и не перебивал меня, только иногда хмурил кустистые брови, когда я начинал сыпать ненужными подробностями и описаниями, стараясь увести разговор в сторону. Затем я все же решился рассказать о свитке, а потом и о его неожиданном действии, когда я рискнул испробовать заклинание на доралиссцах. Удивительно, но старик даже не заинтересовался этим свитком, будто не с его помощью я изгнал демонов из города Все внимание архимаг обратил на доралиссцев.

— А ну-ка повтори, что они там кричали?

— Ну, что-то вроде «Верни нашего коня».

— Ты в эту ночь еще что-нибудь слышал о конях?

— Нет. — Хотя Вухджааз тоже твердил о каком-то коне, но я все же решил проверить, определит ли архимаг мою ложь.

— Хорошо. — Видно, Арцивус не уличил меня или просто не обратил на откровенное вранье внимания. — Свиток — это очень интересно, тем более что никто из Ордена, я уверен, не слышал ни о каком таком свитке.

Старик поелозил в кресле, поправил сползший на пол край одеяла и вновь задумчиво посмотрел на меня.

— Так где Конь? — необычайно ласково проговорил старик.

Вот только в его бесцветных глазах ласки не было. Сталь и сжатая пружина, но никак не ласка.

— Да какой к Х'сан'кору конь?! — взвился я.

Меня начинало доставать, что чуть ли не каждый теперь нуждается не только в Роге Радуги и в моей смерти, но еще и в каком-то вонючем коне.

— Зачем мне лошадь?! Что мне с ней делать?! И эти доралиссцы тоже вопили, что я украл их коня!

Архимаг молчал и лишь хмурил брови, но в его глазах появилось сомнение.

— То есть ты не крал вчера вечером Коня из дома архимага О'Станда?

— Он совсем ненормальный, если держит лошадь в доме? — изумился я, уходя от вопроса.

— Да при чем здесь лошадь, вор?! Вчера из дома архимага О'Станда, который приехал из Филанда, неизвестными был похищен волшебный Камень Конь Теней. Мы рассчитывали с его помощью загнать демонов обратно во Тьму. А теперь он пропал!

— Но демоны уже исчезли. Я же произнес это заклинание.

— Исчезли. — Архимаг кивнул. — Меня очень заботит, что ты сделал то, чего не смог сделать целый Орден. Каким образом и откуда взялся этот никому не известный свиток, кто еще приходил к этому твоему Болту и интересовался планами Запретной части, кто такой этот Хозяин? Новое имя Неназываемого? С чего на вас с Родериком напали эти убийцы? Хотя я думаю, что тут твои дела. И кому понадобился Камень? Как вообще о нем кто-то прознал?

— А почему вы сразу стали подозревать меня, ваше магичество? — Я покосился на стоявшее рядом кресло, оно было точной копией того, в котором сидел Арцивус.

— Садись уж, чего там, — бросил архимаг, заметив мои взгляд. — А кто еще, Гаррет, мог провернуть такое дело? Ни одна магическая ловушка не активирована, Камень попросту исчез. Даже дураку ясно, что работал профи.

— Ну, я не единственный вор в городе.

— Пробраться в дом архимага и украсть там не последнюю вещь — это нужно суметь.

— В столице есть, по крайней мере, еще два человека, способных на такое дело. А что говорит сам О'Станд?

— Ничего. Он мертв. — Архимаг устало закрыл глаза. — Слуги нашли его с перерезанным горлом. Убили, как какого-то ночного пьянчугу из Конюшни Старка. Не кого-нибудь, а архимага Филанда! Это не только политический скандал но еще и удар по престижу Ордена Валиостра!

— Он прибыл сюда специально ради Коня?

— Да. Мы вызвали его еще давно, как только ночные твари появились в городе. Филанд обладал реликвией — этим Камнем. С его помощью можно загнать или вызвать демонов из Тьмы.

— Вы опасаетесь, что демоны могут появиться вновь?

— Я вообще не уверен, что они куда-либо исчезали, — буркнул Арцивус. С чего ты взял, что заклинание сработало правильно? Может, тот демон, прежде чем исчезнуть во Тьму, тебе просто наврал?

Вообще-то это я наврал Арцивусу, сказав, что после прочтения свитка видел, как появившийся демон орал, что заклинание тянет их во Тьму, а затем исчез. Конечно, все было совсем не так, но мне очень не хотелось, чтобы за мной, как тени, сновали маги-демонологи в попытке захватить Вухджааза. То есть уничтожить его, конечно, надобно, но сейчас придется идти на вынужденный риск, иначе маги посадят меня под сотню замков, лишь бы выманить и захватить настоящего живого демона. А демоны, как известно, устойчивы почти к любой магии, а поэтому представляют собой довольно большую, хоть и опасную, загадку. Загадку, над которой бьется уже множество поколений магов. Ведь нет ничего желаннее для боевого мага, чем обладать устойчивостью к заклинаниям противника. И имей Орден настоящего живого демона, он бы сделал все, что в его силах, дабы раскрыть секрет неуязвимости демонов к магии. Демоны дрожат только перед такими вот образчиками, как Камни-Кони. Да еще их можно поймать на заклинания в свитках, придуманных неизвестными умельцами или демонологами Ордена.

— Откуда я знаю? — Пожав плечами, я поднял честный взгляд на Арцивуса. — Эта тварь исчезла. Да и какая теперь разница, у кого этот Камень?

— С помощью Коня можно не только прогнать демонов, но и вызвать, — устало произнес архимаг и вновь закашлялся.

Я ждал, когда пройдет очередной приступ кашля.

— А при чем тут доралиссцы?

— Ну, это ведь их Камень. Филандцы забрали его у козлолюдей около двадцати лет назад за то, что доралиссцы попытались их обмануть при продаже лошадей. Все было, конечно, честно, по условиям контракта, но этот Камень был чем-то вроде святыни у доралиссцев. Вот они и пытаются всеми правдами и неправдами его вернуть. Сколько раз хотели выкупить Камень, предлагая огромные деньги и целые табуны лучших лошадей, но Орден Филанда не соглашался. И правильно делал, между прочим. В Камне заключена довольно большая сила, хоть ею и могут управлять только маги с дипломом по демонологии, ну и сами демоны.

— То есть, вы хотите сказать, что если этот Конь окажется в руках демона?..

— То неизвестно, что случится. Ну, например, демон выпустит всех своих братьев Тьмы на свободу или, если умный, оставит Коня себе. И тогда никакое заклинание уже не поможет. Он будет устойчив. Магически нейтрален, если ты знаешь, что обозначает это слово.

«Вухджааз умный». — Я поежился, когда мне послышался голос демона.

— Тогда почему какая-нибудь из этих тварей уже не зацапала себе Коня? — вопрос напрашивался сам собой.

— Уж не знаю, откуда Коня взяли доралиссцы, может, кто-то из богов по какой-то прихоти им его отдал, но Камень обладает таким свойством, что ни один демон не сможет взять его в лапы, если ему его добровольно не отдаст кто-то из людей или доралиссцев.

«Вухджааз умный». — Теперь в моей голове этот голос прозвучал с искоркой превосходства.

По счастью, это было только мое разыгравшееся воображение, а не серый монстр, шепчущий мне на ухо о своих мыслительных способностях.

— И теперь я должен найти вам этого Коня? — Вероятно, на моем лице было написано, что я по этому поводу думаю.

— Ты занимайся Заказом короля, — отмахнулся магистр Ордена. — Коня мы сами будем искать, ты тут ни при чем. Тебе удалось меня убедить, хотя твоя невинная рожа все же наводит на неприятные размышления.

— Доралиссцы так не думают. — Я покачал головой.

Козлолюди могут стать большой занозой для меня в эти дни.

— С чего это они тоже решили, что Гаррет-тень замешан в этом деле? Либо они пришли к тем же выводам, что и я, либо тебя кто-то красиво подставил, вор.

— Скорее последнее, врагов у меня хватает, — как можно небрежнее произнес я, но в голове радостной птахой затрепетала искра озарения.

Вся головоломка карликов со стоном и скрежетом шестеренок постепенно вставала на места.

— Да, будь осторожнее, ты еще нужен королю, может, не стоит рисковать? Я могу выделить тебе сопровождение из магов Ордена. Родерика, например.

— Нет, — торопливо отказался я, мага-недоучки мне только и не хватало. — Спасибо за предложение, ваше магичество, но нет. Для меня это будет лишней обузой, а с доралиссцами я сам попробую разобраться.

— Ну что же, ну что же. — К Арцивусу вернулось хорошее настроение. — Это твой выбор, и я не буду настаивать, хотя надо бы. Ладно, Гаррет, ступай. Я уверен, у тебя есть дела поважнее, чем болтать со стариком.

— Могу ли я задать вам несколько вопросов?

— Да, конечно. — Архимаг был немного удивлен. Что вору могло понадобиться от магистра Ордена?

— Вы можете рассказать что-нибудь о Запретной части? Мне будет полезна каждая крупица информации.

— А что Запретная территория? — буркнул старик. — Территория как территория. Орден практически ничего о ней не знает. Белое пятно на карте города и черное — на репутации Ордена. С башни можно увидеть ее кварталы, но ты понимаешь, что глазам в этом случае не стоит верить.

— Ну хоть что-то вы можете мне рассказать?

— Как она появилась, ты уже знаешь. Потом на Авендум налетела вьюга. Черная вьюга. Затем из Запретной поперло всякое разное. В основном зомби. Там было старое кладбище, так что твари ринулись на близлежащие улицы. Ночью. Орден магов создал Круг, и это с помощью единственного оставшегося в живых архимага, который в этот момент находился в городе! Арцисом его звали. С помощью Круга удалось воздвигнуть Стену. Она послужила границей, никто больше не лез в жилые кварталы улиц Авендума из Запретной части, а жители не суются за Стену. А что там сейчас происходит? Кто его знает, Гаррет. После того как Рог Радуги сработал не так, как рассчитывал Орден, один из архимагов все же успел его спасти, но умер по дороге. Его ученик, кстати ставший впоследствии магистром Ордена, вынес артефакт с территории, пока собиралась вьюга. А пятеро других архимагов так навечно и остались в башне. Что с ними случилось, я не знаю. Да и с жителями этого района тоже. Умирающий архимаг сказал, что они в ком-то ошиблись. Но что означали эти слова? В один день, точнее ночь, Орден Валиостра лишился шестерых архимагов из девяти, в том числе и магистра — Панарика. Когда все успокоилось, когда уже возникла Стена, от Рога решили избавиться. Убрать от греха подальше. Храд Спайн был идеальным местом. К тому времени он уже оказался заброшен, никто туда и не лез. Осторожно добавили в Рог силы, чтобы он держал Неназываемого, и отнесли, а после того как Рог похоронили в Храд Спайне, один из магов отнес информацию о том, где он спрятал Рог, в старую башню Ордена. Надеюсь, что отнес. Маг так и не вернулся с Запретной территории. Видишь? Я знаю не больше бабок-сплетниц на Рыночной площади. Могу дать совет: отправляйся ночью. Да, это кажется несоизмеримо опаснее, чем днем, все мертвецы панически боятся солнечного света, и ночь — их вотчина, но… Понимаешь ли, вор, те, кто уходил в Запретную часть города ночью, все же возвращались назад. Иногда. В основном это были воры-профи и искатели сокровищ, на улице Сонной Кошки раньше находился банк гномов. Золотишка там осталось много, да ты и сам, думаю, знаешь эту легенду. Так вот, некоторые любители дармовых деньжат возвращались в Авендум, избегнув смерти в Запретной части. Но больше помалкивали об увиденном. Не буду рассказывать тебе детские байки. А те, кто отправлялся за Стену днем, считая себя самыми умными, — не вернулись. И хоть ты тресни, я не могу понять этого феномена. Загадка. Еще одна неразгаданная загадка для Ордена. Так что лучше иди ночью, авось получится.

Старик закашлял в кулак, вновь вошел Родерик со стаканом, но архимаг, поморщившись, отставил лекарство.

— Я устал, Гаррет. Прожитые годы давят на кости. Избавь меня от присутствия своей персоны. Будь так добр.

— Еще один вопрос, последний. А затем я уйду, — произнес я, вставая с кресла и поправляя помявшийся плащ.

— Ты хуже репейника, вор, — пробубнил архимаг. — Ну что еще?

— Где в башне мне искать информацию о Храд Спайне?

— Если она сохранилась, то на втором этаже. Там есть комнатка архивиста, не ошибешься. В башне всего два этажа. Остальные снесло проклятием.

— Ловушки, замки, стражи?

— Кто бы успел их поставить, когда это все разразилось неожиданно? — хмыкнул магистр. — Можешь не волноваться. Надеюсь, все?

Я молча склонил голову и направился к выходу. Родерик последовал за мной. Когда я уже вышел в коридор, а ученик архимага стал закрывать дверь, вновь послышался усталый голос архимага:

— Эй, Гаррет.

— Да?

— Когда ты планируешь отправиться в Запретную часть?

— Дня через три, когда буду полностью готов.

— Хорошо, не забудь, что через шесть дней тебя ждут у короля, а теперь ступай.

Я молча покинул апартаменты архимага.

Нужно было позаботиться о новом жилье, и я знал одного человека, способного мне его предоставить на неограниченный срок и абсолютно безвозмездно.

Карета архимага везла меня к Соборной площади.

— Приехали, милорд. — Кучер, разряженный в бархатную ливрею, вежливо открыл дверь кареты и поклонился.

О том, что милордом назвали мою скромную воровскую персону, я догадался только через несколько секунд. Непривычно как-то — милордом меня еще никто не называл.

Ну, естественно, кучера можно понять. Неужели человек, навещавший приболевшего архимага, может быть каким-то вором? Конечно же это, скорее всего, переодетый богатый граф, решивший прогуляться по Авендуму инкогнито.

Я вышел из кареты, кивнул кучеру и направился к главным воротам Собора Богов, находящегося на Соборной площади. Площадь располагалась на границе трех частей Авендума: Внешнего, Внутреннего и города Ремесленников и Магов. В силу исторических и географических причин только Портовый город не примыкал к площади. Она была гигантской и не уступала размерами территории дворца короля, а если уж совсем быть честным, то на Соборной площади вполне могла поместиться парочка сталконовских дворцов. Жрецы оттяпали себе не самый маленький кусок города, на котором можно было построить несколько улиц с домами, где жили бы веселые и добрые жители нашего королевства. Но старый прадед нынешнего короля позволил жрецам такой каприз, получив от служителей Собора вечную поддержку династии. Теперь Сталконы всегда могли рассчитывать на жрецов, а следовательно, и на богов Сиалы.

После заключения этого негласного пакта все жили мирно и были довольны друг другом. Жрецы — тем, что короли не лезут в их дела и ежегодно жертвуют богам щедрые дары, а короли — тем, что если народ вдруг начинает бунтовать и задумываться, зачем ему короли, то боги сразу являют несколько знамений, которые доказывают темному люду, что король избран свыше, и народец как-то сразу приутихает. До следующего бунта.

Собор Богов раскинулся на всю территорию Соборной площади, это было самое крупное во всех Северных землях место, где почитались сразу все двенадцать сиальских богов. Так что не надо было топать через половину города к интересующему тебя храму, так сказать, временному жилищу какого-то бога, а нужно было просто прийти на площадь, войти в главные ворота, открытые и днем и ночью, а затем выбрать того, к кому вы хотите обратить свои молитвы.

— Боги! — Я кощунственно хмыкнул.

Боги не очень-то жаловали своим присутствием мир, который они сами и создали. Раньше, в те времена, когда мир был еще юн и наивен, во времена начала начал, когда люди только появились в этом мире вслед за эльфами, орками, ограми, гномами и карликами, боги еще бродили по миру, творили чудеса, наказывали нечестивцев, одаривали праведников, но все же земные дела им в конце концов надоели, и боги ушли заниматься собственными, непонятными для людей, «важными», как говорят жрецы, делами. Не знаю, может, и важными, только не очень-то я верю в могущество богов, одни сказки для сопливых детишек и бредни фанатиков. Ну, естественно, я верю в Сагота и его силу, но не думаю, что он был богом. Говорят, что это просто удачливый вор прошлого, о похождениях которого и поныне сохранилось множество историй. А пронырливые жрецы не преминули возвести его в божественный ранг, чтобы увеличить приток золотишка в казну храмов. Потому как воры и мошенники — народ все же суеверный, и поклоняться кому-то и им надо. Людям нужна вера.

Ну да ладно! Существуют боги или нет, вопрос, конечно, философский, и об этом можно будет поспорить с братом Фором за кувшином-другим вина в свободное от забот время. Если, конечно, такое времечко когда-нибудь настанет. Я лично в этом сомневаюсь, у меня слишком пессимистичный взгляд на войну с Неназываемым. По моему мнению, мир со скоростью королевского гонца несется в пасть к голодному огру.

— Ты борешься с Тьмой в себе? — спросил меня один из двух жрецов, стоявших возле главных ворот.

— Я уничтожаю Тьму, — произнес я ритуальную фразу.

— Так войди же и обратись к Ним! — с пафосом произнес второй жрец.

Я не преминул воспользоваться столь гениальной рекомендацией двух стариков, которым было больше нечего делать, кроме как стоять возле ворот и жариться на горячем солнце, встречая и провожая каждого путника. Что удивительно, стража Собора, набранная из той же шайки, что и городская, но в отличие от вторых обряженная в оранжево-белую форму и вооруженная протазанами вместо тяжелых алебард, возле ворот не стояла. Как я слышал, из-за запрета жрецов, и это, в принципе, было правильно, так как бандитские рожи служителей закона вполне могли отпугнуть половину прихожан и лишить Собор значительной части доходов.

Стражники прогуливались парами и четверками, как нашкодившие детки, вокруг цветников, шумящих фонтанов, статуй богов и их храмов, потихоньку дурея от жары в кирасах и рокантонах. Естественно, все они были злы, как орки, у которых во время похода внезапно разболелись зубы. И причина злости стражи была всем очевидна. В стражу Собора ссылали провинившихся или попавшихся на взятках и вымогательстве стражников города. Отправляли на эту не очень почетную службу на разный срок — от дня до года. Эдакое искупление провинностей, где на ухо тебе все время шепчут что-то приставучие жрецы, да и деньги с прихожан изымать строжайше запрещено.

Мимо меня продефилировала парочка оранжево-белых бедняг. Их взгляды цепко скользнули по моей фигуре, выискивая, к чему бы придраться и как бы незаметно от жрецов засадить древко протазана мне под ребра. Я мило им улыбнулся и, не удержавшись, весело помахал угрюмым и злым стражникам рукой.

Эх! Люблю я дразнить великана в клетке! Особенно когда мне за это ничего не будет. Стражники нахмурились и, покрепче перехватив оружие, направились в мою сторону с явным желанием намять мне бока. Как я и предполагал, далеко они не прошли. Чуть ли не из воздуха появился жрец и стал читать им божественную мораль. На небритых рожах стражи появилось скучающее и такое тоскливое выражение, что я чуть было не прослезился. Стражникам строжайше запрещено вступать в конфликт со служителями Собора. Под угрозой исключения из стражи и лишения пенсии. Поэтому им оставалось только слушать, слушать и еще тысячу раз слушать.

Оставив жреца разбираться с двумя стражами, я прошел по аккуратной, мощенной квадратными плитками дорожке, обогнул искрящийся и пенящийся фонтан в виде рыцаря, пробивающего на полном скаку копьем здоровенного огра, истекающего водой из раны в груди, и вышел во внутренний двор Собора, где стояли статуи богов, между которыми постоянно крутились просители и посетители из города и близлежащих окрестностей. Хотя множество паломников прибывало из других частей королевства, а то и других стран, их наплыв обычно приходился на время весеннего праздника Богов, так что сейчас двор был не так уж и многолюден. Только возле изваяния Сагры стояло несколько человек. По одежде я узнал в них воинов.

Я скучающе посмотрел на одиннадцать статуй мужчин и женщин. Передо мной стояли боги Сиалы. Мой взгляд остановился на постаменте, где должна была стоять двенадцатая статуя. Статуя Сагота.

Так произошло, что раньше в мире существовала только одна-единственная статуя Сагота. Уж не знаю, почему больше не создавалось изваяний бога воров, может, оттого, что он не желает излишнего внимания к своей персоне? Статуя находилась в Запретной части города (конечно, в те времена эта часть так не называлась), и когда случилась заварушка с Рогом Радуги, то статуя так и осталась где-то там. А воссоздать скульптуру бога воров так никто и не смог. Потому что скульптор, изваявший статую, тоже остался где-то там, за волшебной стеной. И теперь даже жрецы не знали, как должна выглядеть статуя Сагота, а поэтому решили не рисковать, не богохульничать и оставить постамент, где должен был стоять бог воров, до поры до времени пустым. Тем более что бог, как видно, нисколько не возражал против такого кощунства. Во всяком случае, жрецы никаких знамений не видели, разве что только после пятого кувшина вина, но они были так тусклы и серы, что никем не воспринимались всерьез. Так что теперь во всех храмах Сагота стояли пустые мраморные тумбы без статуи.

На постаменте в дворике Собора сидел, скрестив обутые в грязные башмаки ноги, бродяга. Он держал в протянутой руке грубую глиняную чашку. Удивительно, но жрецы как будто не видели кощунства и осквернения постамента. Меня разобрало любопытство, и я прошел вдоль ряда смотрящих на меня статуй к нищему, находящемуся в самой дальней части зеленого дворика. На ходу я снял плащ и завернул в него арбалет, дабы жрецы не бросали на меня косые взгляды. Слава Саготу, без плаща стало не так жарко. Пора менять свой наряд на более легкий и соответствующий летней погоде.

— Хорошо сидишь, — дружелюбно произнес я, останавливаясь перед нищим.

Он бросил на меня взгляд из-под темного капюшона, скрывающего лицо, и тряхнул чашкой для подаяния.

— Удобно? Ноги не затекли? — спросил я, делая вид, что не замечаю его жеста.

— Вполне, мне сейчас намного комфортней, чем тебе, Гаррет-тень, — прозвучал насмешливый голос.

— Мы знакомы? — Меня начинало раздражать, что Гаррета-тень знает, похоже, каждая крыса Авендума.

— Да нет. — Бродяга пожал плечами и вновь тряхнул чашкой. — Но я о тебе слышал.

— Надеюсь, только самое хорошее? — Я уже потерял всякий интерес к попрошайке и собрался было проследовать по едва видимой, заросшей высокой травой дорожке в глубь территории Собора к месту жительства жрецов Сагота, когда голос нищего остановил меня:

— Кинь монетку, Гаррет, получишь бесплатный совет.

— Странная мысль, — усмехнулся я, вновь поворачиваясь к сидящему на постаменте. — Если совет бесплатный, то зачем тогда давать монетку?

— Ну, Гаррет, мне же надо кушать и где-то спать, не правда ли?

Незнакомец заинтриговал меня. Я порылся в карманах, выудил самую мелкую медную монетку и, усмехнувшись, бросил нищему в подставленную им утварь. Монетка сиротливо стукнулась о стенку чашки. Нищий поднес глиняную чашку к носу, чтобы получше разглядеть, что я ему дал, и тяжело вздохнул:

— Это особенность характера или все воры такие жадные?

— Ну это уже наглость! Скажи спасибо, что я трачу свое время на тебя и дал хоть что-то! — возмутился я.

— Спасибо. Так давать совет?

— Будь так любезен.

— Тогда плати золотой, за медяшку я не работаю.

Ох! Так и хочется взять его за шкирку и встряхнуть как следует. За золотой этот проныра может безбедно питаться в течение двух месяцев. Но я уже угодил в расставленные сети прохиндея, и мне не было жалко даже золотого ради того, чтобы услышать тот бред, что он мне скажет.

— Хорошо, вот. — Я завертел между пальцами желтую монету. — Но вначале мне хотелось бы увидеть твое лицо.

— Нет ничего проще, — произнес нищий и откинул капюшон.

Ничем не примечательная физиономия. Лицо сорокалетнего человека, заросшее седой щетиной, карие глаза и острый нос. Такие нищие десятками бродят по миру. Мне он знаком не был.

— Вот твоя монета. — Я бросил в чашку тяжелый кругляшок, и бродяга торжествующе улыбнулся. — Но учти, если совет будет плох, я вытрясу деньги из тебя назад. Ну?

— Совет такой, — сказал нищий, вновь накидывая на лицо капюшон. — Не вставай на Селену. Ножками иди, Гаррет, ножками, тогда авось доживешь до старости.

— Селену? Какую Селену? И почему не вставать? — не понял я. — Что за загадки?

Но нищий как будто в рот воды набрал.

— Слушай, я не шучу. Или верни монету, или расскажи, откуда ты меня знаешь и что это за глупая загадка?!

— Э-э-э-х-х-х-а. Б-б-б-б-м-а-а-а-а, — промычал нищий и замахал руками, изображая из себя глухонемого идиота.

Но от моего взгляда не ускользнуло, что монета как по волшебству исчезла из рук бродяги где-то под одеждой.

— Хватит прикидываться! Возвращай деньги! — рассвирепел я и шагнул к мошеннику.

— Ты что издеваешься над блаженным? — раздался чей-то голос за моей спиной.

Я обернулся и наткнулся на пяток людей в оранжево-белых одеждах. Стража Собора.

— Да какой он блаженный, распыли меня Тьма! Он настоящий мошенник! — Я никак не мог поверить в то, что меня так красиво надули.

— Иди, милейший, иди. Тут к богам обращаются, а ты шумишь, — нехорошо улыбнулся сержант стражи, стоявший чуть впереди остальных хмурых типов. Иначе нам тебя все же придется вывести из этого богоугодного места.

— М-а-а-а-х-ы-ы, — поддержал стражу «глухонемой» и отчаянно закивал головой.

Да они тут все в одной шайке! Спорить здесь бесполезно, я только наживу кучу неприятностей и в итоге так и не попаду туда, куда шел.

— Ну ладно, обознался, наверное. — Я как можно безразличнее пожал плечами, хотя внутренне весь кипел от злости, и направился по едва заметной дорожке от нищего и стражи.

Надули меня четко и легко, попался, как сиволапый крестьянин на стандартную уловку мошенников, практикуемую от зари времен. Ну и Сагот с ними! Не обеднею. Вот только откуда этот проклятый светом нищий знал мое имя? Чьи происки на этот раз?

Дорожка петляла меж зеленых садов, цветников и клумб. Пару раз я встречался со жрецами, идущими по своим делам, они не обратили на меня никакого внимания, как будто посетители только и делают, что шастают по внутренней территории Собора. Обычная халатность и безалаберность. Раз ходит, значит, можно. Дорожка вильнула влево, обогнула клумбу с бледными синенькими цветочками, тянущимися всеми лепесточками к теплому солнышку, и я подошел к массивному зданию из огромных серых блоков, в котором была сквозная полутемная арка, ведущая к жилищу моего единственного друга в этом мире. Я вошел в прохладный туннель. Испугавшиеся солнца тени жались к серым, оплывшим от времени стенам, а прохлада после жаркого солнечного дня наполняла меня полным и ни с чем не сравнимым блаженством. Мои шаги эхом отражались от низких сводов арки. Я почти прошел ее, выход был рукой подать, когда кто-то знакомый до боли в печенке схватил меня за грудки и приподнял над землей.

За руками из стены появились плечи и голова. Остальная часть туловища так и осталась где-то там.

— Вухджааз умный. — Демон донес до меня и так всем известный факт.

Я скривился от аромата его дыхания, стараясь удержать завтрак, которым меня любезно накормил Родерик, прежде чем я удосужился покинуть дом Арцивуса. Что же Вухджааз такое съел? И вообще, я думал, что он появится только ночью.

— Привет, — я радостно улыбнулся, как будто это был не демон Тьмы, а моя мамочка.

— Вухджааз умный. — Демон все же решил поставить меня на землю, а затем подозрительно оглядел. — Ты достал Коня?

— Ты о Коне Теней? — спросил я, стараясь потянуть время и отчаянно молясь Саготу, чтобы сквозь арку прошел кто-нибудь из жрецов.

Как назло, поблизости не было ни души, как будто всех служителей Собора вдруг поразила чума-медянка.

— Почти нашел.

— Быстрее! — прошипел демон, и его желтые глаза сверкнули в полумраке. — Мне долго не продержаться.

— Уже почти нашел, совсем чуть-чуть осталось время. — Я немного занервничал и начал заговариваться.

— Я слежу за тобой, через три дня принеси Коня, или я высосу мозг из твоих костей! — Вухджааз еще раз зыркнул на меня и растворился в стене.

Я оперся спиной о шершавую поверхность стены и перевел дух. Фу-у-у! Так и до разрыва сердца можно довести!

Я никак не ожидал, что проклятая тварь появится так скоро, да еще и днем. С Вухджаазом нужно что-то делать. Где Коня искать, я примерно уже знал, он у тех, кто натравил на меня доралиссцев. Бесспорно. Теперь мне бы найти этих неизвестных и слямзить Камень до послезавтрашней ночи, а не то мой мозг высосут…

— Ты хорошо себя чувствуешь, дитя? — раздался вежливый вопрос над ухом, и я подлетел от неожиданности на несколько ярдов, собираясь заорать во всю силу легких.

Но все же не заорал, разглядев, что это всего лишь жрец, который, как всегда это бывает, появился, когда представление на Рыночной площади давно кончилось.

— Все хорошо, — буркнул я и под изумленным взглядом жреца (не каждый день можно видеть, как человек ни с того ни с сего вдруг пытается улететь) торопливой походкой вышел из перехода на солнечный свет.

Вот теперь и не знаешь, что лучше, жара или прохлада. Наверное, все же жара, тут на тебя никто не выскакивает из стены и не грозится высосать мозг из костей. Я поднялся по массивной лестнице с избитыми за столетия тысячами ног людей ступенями и прошел по коридору, ведущему в жилища жрецов Сагота. Двое жрецов, стоявших у мраморной вазы, из которой торчал вялый веник, называвшийся пальмой, прекратили спор о путях и делах Сагота и уставились на меня. Воры чувствуют других воров. Ни для кого не секрет, что жрецами Сагота становятся только бывшие воры или мошенники — это уже вековая традиция, от которой никто не собирается отступать. Я кивнул и сложил пальцы знаком нашего цеха. Они расслабились, приветливо кивнули в ответ и вновь занялись философским спором. Я перестал быть для них чужаком, а следовательно, никакой опасности не представлял.

Коридор кончился, и по очередной лестнице я поднялся на второй этаж, где находились комнаты жрецов. Вторая дверь справа, очень приметная, на ее почерневшей от старости деревянной поверхности были глубокие борозды следы, оставленные мечами не очень приветливых посетителей. Однако бывшие воры вполне могли постоять за себя, и под серыми мирными рясами всегда были спрятаны ножи. Так что посягателей на спокойствие сей обители, как рассказывал мой друг, похоронили в саду, под одной из яблонь, а мечи повесили в центральном молельном зале Храма Сагота, чтобы другим неповадно было входить в это мирное и богоугодное место с обнаженным оружием. Пусть Сагот последний из богов и не такой грозный и могущественный, как его братья и сестры, но и он, и его служители всегда могут постоять за себя.

Я постучался в дверь и, не ожидая разрешения хозяина, вошел и очутился в хорошо освещенной зале. Зала была большой, и контраст весело расписанных разноцветными красками стен комнаты после серых и тоскливых коридоров радовал глаз. Я оценивающе (что поделать, привычка) окинул взглядом довольно приличную и богатую обстановку помещения. Дорогие картины известных мастеров прошлого, изображающие сцены из божественной мифологии, желтый султанатский ковер на полу, дорогая мебель, миниатюрный золотой постамент Сагота. Мой друг был не последним лицом в иерархической лестнице служителей бога воров.

— Гаррет! Мальчик мой! — Из-за стола поднялся огромный толстый человек в серо-белой рясе жреца и, раскрыв объятия, направился ко мне. — Какими судьбами? Сто лет старика не навещал!

— Здравствуй, Фор, рад тебя видеть живым, здоровым и толстым! — смеясь, я обнял старого жреца.

— Что поделаешь, служба! — рассмеялся он в ответ.

— Эй! Эй! Эй! Я все видел, старый мошенник, а ну-ка верни кошелек! — вскричал я. — Все так же не теряешь хватки, старый вор?

— Куда нам, старикам, до вас, молодых? — шутливо ответил Фор и бросил мне кошелек, который только что снял с моего пояса. — Проходи, Гаррет, к столу, я как раз собирался обедать.

— Ты всегда обедаешь, когда бы я к тебе ни пришел. Служба Саготу увеличила тебя в размерах раза в три.

— Что поделаешь, на все его воля. — Фор скорбно развел пухлыми руками. — Ты посиди, я принесу вино, твое любимое.

Он усмехнулся, подмигнул мне, а затем, пыхтя и отдуваясь, ушел в соседнюю комнату. Я сел на стул, массивный и крепкий, способный выдержать вес Фора, и положил на стол плащ с завернутым в него арбалетом.

Старый Фор, Фор — Липкие Руки. Один из самых известных в прошлом мастеров-воров Авендума, который в былые годы совершал такие дерзкие кражи из самых влиятельных домов, что об этих ограблениях до сих пор говорили в криминальном мире, а молодые воры, открыв рот, слушали и внимали, набираясь опыта. Фор был тем человеком, кто первым заметил вечно голодного и худенького подростка — Гаррета-блоху и взял его себе под крыло, начав учить не мелкому карманному воровству, а искусству Высшего Мастерства.

Десять лет он мучился со мной, пока не появился Гаррет-тень, не уступающий в мастерстве учителю. Но Фор уже давным-давно отошел от дел воровских, уйдя на службу Саготу. Добрый жрец, брат Фор, Защитник Рук. Этот титул все еще вызывал у меня приступ смеха, я просто не мог поверить, что самый удачливый и талантливый вор ушел на покой. Из всех живых существ в этом сумасшедшем и опасном мире я доверял только своему учителю и другу.

— А вот и я. — Красная физиономия Фора сияла торжествующей улыбкой. В каждой руке он нес по паре запылившихся бутылок.

— «Янтарная слеза»! — воскликнул я.

— Именно! Старые запасы, лучшее вино светлых эльфов из-за Гор карликов доставили. Цени!

— Ценю.

— Так. Закуски, думаю, хватит. — Фор оценивающе оглядел ломящийся от всяческой снеди стол.

Пробка чпокнула и вылетела из бутылки. Густое янтарное вино потекло в бокалы.

— Ну, за встречу! Рад, что не забываешь старика.

Я пригубил вино, наслаждаясь терпким ароматом. Десять золотых за бутылку — огромные деньги, и не всякий мог позволить себе удовольствие оценить эльфийское вино. Было только еще одно редкое вино, самое лучшее в этом мире, — вино орков. Но по известным причинам не каждый мог наведаться в их погреба.

— Я и не чаял тебя увидеть в ближайшие годы, малыш. По городу ползут разные слухи.

— Слухи! — Я фыркнул. — Что за слухи?

— Ну, одни говорят, что ты на ножах с Маркуном и рано или поздно это добром не кончится. Правда, пока еще не известно, для кого из вас двоих. Но ставки делаются.

— Даже так?

— Да.

— Надеюсь, ты правильно поставил свое золото? — хмыкнул я.

— А как же? Другие болтали, что Фраго Лантэн упек тебя в Серые камни, третьи — что доралиссцы усиленно ищут некоего Гаррета. Так что, малыш, это только слухи или ты вляпался в историю? — Фор испытующе посмотрел на меня, грызя лапку цыпленка.

— Не совсем слухи, — осторожно начал я. — Весь мир как будто сошел с ума, Фор.

— Сагот спаси твою заблудшую душу, — вздохнул жрец и отложил обглоданную ножку несчастного цыпленка в сторону. — Мир завис на грани большой войны, Гаррет, а тут еще ты со своими дурацкими выкрутасами. Если все, что я слышал, правда, тебе пора исчезнуть. Куда-нибудь в Низину. Хотя не думаю, что там спокойно. Неназываемый — это только начало, мои старые кости чувствуют это. Он будет толчком, тем самым фитилем, как говаривают гномы, который подожжет бочку с порохом. А уж она догадается, как взорвать наш хрупкий мир. Орки почувствуют свободу, Мирануэх сорвется с цепи, Гаррак вцепится в глотку Империям, а они — друг другу, карлики на гномов, гномы на карликов. Утонем в крови, помяни мое слово.

— Ты думаешь?

— Гаррет, малыш. Ты ведь образованный человек, недаром я потратил на тебя лучшие годы своей жизни. Ты получил знаний ничуть не меньше любого дворянина. Сколько ты прочитал книг из моей библиотеки? Все? А мыслишь как пятилетний ребенок. Будет война, помяни мое слово, будет. Этого не избежать. Разве что случится маленькое чудо.

— На все воля Сагота, — мрачно бросил я, крутя в руках бокал с вином.

— На все воля, — машинально повторил Фор и откусил здоровенный кусок от румяной булки. — Так что тебя ко мне привело? — прожевав, спросил он.

— Что, я уже не могу навестить своего учителя? — искренне обиделся я и нахмурил брови.

— Только не в то время, когда разумнее залечь на дно. Хотя ты всегда был упрямым и рисковал понапрасну. — Жрец обреченно махнул рукой. — Так от меня, выходит, ничего не нужно?

— Нужно, — вздохнул я.

— Ага! — торжествующе провозгласил Фор. — Что и требовалось доказать! Я же все еще могу мыслить ло-ги-че-ски! Так что тебе понадобилось от старого толстяка?

— Убежище на пару ночей, пока я не отправлюсь исполнять Заказ.

— У нас есть пара келий, может, еще и жрецом заделаешься? — хохотнул бывший вор, вновь наполняя бокалы. — Сто-оп! Какой Заказ?! Или я ослышался?!

— Ты не ослышался.

— Ты совсем растерял последние мозги, Гаррет?! Какой Заказ?! Тут голову можно потерять, а ты все за деньгами гонишься! Нет, ну это просто верх тупизма!

— Да я сам не хотел этого Заказа, так получилось! — взвился я.

Фор внимательно глянул на меня карими бусинками глаз и с очередным вздохом наполнил вновь опустевший стакан.

— Рассказывай.

И я рассказал. Начиная с той злополучной ночи, когда тьма меня дернула пойти к герцогу Патийскому. Фор молча слушал, теребя нижнюю губу и иногда царапая вилкой деревянный стол, словно делал на нем какие-то пометки для себя. Он только раз остановил меня, подробнее расспросил о Бледном и покачал головой, нахмурив брови.

— Не знаю такого. Странно. Очень. Откуда он взялся?

Моя история заняла немало времени, и, когда я закончил, во рту пересохло. Фор плеснул мне немного вина, и я благодарно кивнул.

— Ты четырежды дурак, Гаррет. Ты принял Заказ, хотя более безопасно для жизни было бы отправиться в Серые камни. Ты воспользовался никому не известным заклинанием, чем повесил себе на шею голодного демона. Ты не смог, когда у тебя была возможность, убить этого Бледного, а он тебе еще не раз перейдет дорожку. Тебя подставили козлам. Да еще объявился какой-то таинственный и никогда ранее не упоминавшийся в книгах Хозяин. Признаешь себя ослом?

Я кивнул.

— Ах да! Ты еще больший осел, если собираешься лезть на Запретную территорию.

— Мне нужно, это призрачный шанс выжить в Храд Спайне. Я там без карты могу бродить веками. Хочешь не хочешь, а надо, Фор.

Он молчал, думая о чем-то своем.

— Ты уверен, что без этого похода никак?

— Угу.

— Дурак ты, ох дурак. И на кой я тебя взял к себе в ученики? Хорошо, слушай. Иди только ночью. Через стену ты перелезешь без проблем. Лучше тебе это сделать в Портовом городе, возле старой конюшни Старка. Район опасный, но тебе не впервой бывать в таких местах. Оттуда сразу попадешь на Людскую, с нее сможешь добраться до Сонной Кошки, а дальше уже и на Магов. Не суйся на Кладбищенскую, сам знаешь почему. Сонная Кошка довольно спокойна, если все будет удачно, иди по крышам, надеюсь, что кровли еще не прогнили и выдержат твой вес. Идти, конечно, неудобно, но зато безопасно — мертвяки, как известно, летать пока еще не научились. На Сонной Кошке есть старая статуя Сагота — это единственное безопасное место в районе. Островок света в мире мрака. Если что, переждешь там беду. Но до утра ты должен вернуться из Запретной части, иначе останешься там навсегда.

— Откуда ты все это знаешь? — изумился я.

— Откуда? — Фор усмехнулся. — Гулял там по молодости лет, да не смотри ты на меня так и рот закрой. На Сонной Кошке банк гномов был, может, слышал? Вот я и сходил. Внутрь так попасть и не смог, двери там на совесть, но насмотрелся всякого. Нет, никаких зубов-клыков-глазищ. Врать не хочу, этого я не видел. Вообще никого не встретил. Пусто. Мертвые улицы, как будто все исчезли. Ветер да странные звуки, ну и всякие видения, мерзости. Не буду пугать, может, ничего такого ты и не увидишь. Но возьми с собой кусок мяса да заверни покрепче в эльфийский дрокр. Эта ткань не промокает и запахов не пропускает. Если, не приведи Сагот, нарвешься на мертвецов, сможешь отвлечь их на несколько минут мясом. Вот, пожалуй, и все. Просто не верь глазам и ушам, делай дело и сваливай, Гаррет, сваливай побыстрее оттуда.

— А про улицу Магов?

— Чего не знаю, того не знаю. Не забирался я так далеко, малыш. Мне и так до конца жизни хватит впечатлений от Людской и Сонной. На первой более-менее спокойно, на второй — всякие э-э-э… Неприятности.

Фор не хотел говорить о том, что произошло во время его путешествия по Закрытой территории.

— А почему не попробовать попасть на Запретную территорию с улицы Кровельщиков? Намного ближе и безопаснее, на мой взгляд.

— Понимаешь, Гаррет, странная статистика. Тех, кто решался сунуться на Закрытую со стороны Кровельщиков, больше никогда не видели. Так стоит ли рисковать?

Мы помолчали.

— Ну что? Пойдем, покажу, где будешь спать. Хотя нет, оставайся-ка ты у меня. Кровать есть.

— Спасибо, но мне еще надо кое-что завершить в городе. — Я встал из-за стола и взял плащ.

— Все пользуешься игрушкой? — Фор кивнул на плащ, в который был завернут арбалет.

— А как же? Пользуюсь.

— Тогда купи парочку огненных болтов в магической лавке. Авось спасут тебя от зомби.

— Обязательно.

— Ты когда решил идти?

— Сегодня ночью.

— Сегодня? Ты ведь говорил Арцивусу, что через два дня? — удивился жрец.

— Что, уже передумать нельзя? — пробормотал я, направляясь к двери. — Увидимся, Фор.

— Удачи, малыш. Большой удачи, — произнес мой старый учитель. — И я подумаю, что можно будет сделать с твоим демоном.

Наступал вечер, а мне еще нужно было успеть в город Магов, пока не закрылись лавки, иначе придется воевать с теми, кто обитает за волшебной стеной, голыми руками.