Глава 35. Я ВОЗВРАЩАЮСЬ НА БАЗУ. О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО НА БАЗЕ
— Это не кюр! — крикнул охранник. — Стреляй!
Я схватил его за горло и поставил между собой и его напарником. Стрела с хрустом вошла в его спину, и я тут же отшвырнул охранника как можно дальше. В следующую секунду прогремел глухой взрыв, и туловище несчастного лопнуло. Во все стороны полетели брызги и куски мяса. Напарник погибшего лихорадочно перезаряжал арбалет.
Путаясь в белой шкуре кюра, я бросился на него. Арбалет отлетел в сторону. Прогремел выстрел. Левой рукой я стиснул горло охранника, а правой ударил его в висок. Шейные позвонки хрустнули, и он рухнул на пол.
За первый снаряд я не волновался. Он взорвался в теле стражника. Взрыва, скорее всего, никто не услышал. Со вторым могли возникнуть проблемы. Подняв в воздух фонтан снега и ледяной крошки, стрела с грохотом разорвалась в тысяче футов от базы.
Я прислушался. Все было тихо. Я стоял на вершине огромной ледяной горы, внутри которой размещалась база кюров. Белая шкура убитого зверя позволяла передвигаться относительно незаметно. Издалека меня можно было принять за обыкновенного снежного кюра. Увидев его на подступах к базе, охрана не стала бы поднимать тревогу.
Я помнил, что в комплексе Зарендаргара всегда был свежий воздух. Значит, у них есть вентиляционные шахты. Нужно только их обнаружить. Налетел порыв ледяного ветра, и я снова закутался в шкуру.
Выстрел прозвучал так тихо, что я опомнился, только когда стрела мелькнула возле самого лица. Я извернулся, и острие прошло мимо. Прогремел взрыв. Я полетел на лед, прокатился несколько футов, ткнулся в снежную глыбу и замер.
— Он мертв, — сказал кто-то.
— Я бы на всякий случай всадил в него еще одну стрелу, — отозвался другой голос.
— Не сходи с ума, — проворчал первый.
— Откуда ты знаешь, что он мертв? — не унимался второй.
— Посмотри, — сказал первый. — Видишь, он не дышит? Если бы он был жив, изо рта шел бы пар.
— Ты прав, — согласился второй.
Очевидно, ни один из них никогда не охотился на морских слинов с кайака.
— Айи! — завопил первый, когда я сбил его с ног мощной пощечиной. Реальную опасность представлял второй. У него был заряженный арбалет, и вообще это был слишком осторожный и подозрительный тип. Покончив с ним, я кинулся на первого. Он так и не успел перезарядить оружие.
Сбросив его вниз, я вернулся ко второму. Делать все приходилось быстро. Арктической зимой недолго и замерзнуть. За несколько секунд я успел натянуть на себя снятый с убитого легкий пластиковый костюм с электроподогревом.
Затем перебросил через плечо колчан со стрелами и подобрал два арбалета.
Вот и вентиляционная шахта. Как и следовало ожидать, она была закрыта тяжелой решеткой. Я выстрелил из арбалета в самую середину. Прогремел взрыв, прутья полопались и прогнулись внутрь. Я с трудом протиснулся в узкую щель. Внутри не оказалось ни ступенек, ни поручней. Шахта уходила вертикально вниз. Уперевшись ногами в одну стенку, а спиной в другую, я начал дюйм за дюймом погружаться вглубь. Мучительный и болезненный спуск занял более четверти ана. На последних двадцати футах я не выдержал и заскользил вдоль стены, в кровь сдирая кожу. Наконец я с грохотом шлепнулся на дно шахты.
Нижняя решетка, к моему великому изумлению, поддалась без труда.
— Где тебя носило? — недовольно спросил Имнак.
Охотник сидел на ящике и вытачивал из кости слина причудливой формы рыбку.
— Меня пытались задержать, — объяснил я.
— Ты поднял много шума, — заметил краснокожий.
— Извини, — сказал я.
Болты, которыми крепилась решетка, лежали на полу.
— Ты выкрутил болты ножом, — сказал я.
— А тебе, конечно, хотелось выбить ее ногами? — усмехнулся охотник.
— Нет. Как ты узнал, что я появлюсь именно здесь?
— Подумал, что ты вряд ли договоришься с охраной на воротах.
— Неужели это была единственная вентиляционная шахта? — изумился я.
— Шахт здесь много, — рассудительно произнес краснокожий, — но с человеком, спускающимся вниз, — только одна.
— Держи, — сказал я и протянул Имнаку арбалет и несколько стрел из колчана.
— Какой от него прок? — поморщился охотник, разглядывая оружие. — Добыча разлетается на куски, и некуда закрепить тросик.
— Из него хорошо стрелять в людей, Имнак, — сказал я.
— Да, верно, — согласился он.
— Послушай, Имнак, — сказал я, — я хочу обнаружить и сдетонировать спрятанный на базе прибор, который предназначен для того, чтобы не допустить захвата базы противником.
— Ты можешь говорить яснее? — попросил краснокожий.
— Надо найти рычаг или кнопку, с помощью которых можно размолотить вдребезги всю базу.
— Что значит «вдребезги»? — спросил охотник. — Я не знаю такого слова.
— Я хочу, чтобы все здесь поднялось на воздух. Взорвалось, понимаешь?
— Взрыв — это хорошо, — кивнул Имнак.
— Откуда ты знаешь про взрыв? — спросил я.
— Карджук говорил.
— Где Карджук? — крикнул я.
— Бродит где-то снаружи.
— Он говорил тебе про прибор, который может уничтожить весь комплекс?
— Говорил.
— Он говорил, где находится прибор?
— Нет, — покачал головой Имнак. — Думаю, он и сам этого не знает.
— Имнак, — сказал я, — Бери арбалет, забирай девчонок, всех, кого сможешь, и уходи с базы.
Охотник растерялся.
— Не тяни.
— А ты? — спросил он.
— Обо мне не волнуйся.
— Ладно, — кивнул Имнак и направился к дверям.
— Если встретишь Карджука, — сказал я, — убей его.
— Карджуку твои слова не понравятся, — заметил он.
— Убей его, — повторил я.
— Где мы возьмем другого стражника? — спросил краснокожий.
— Карджук охраняет не людей, — сказал я. — Он охраняет кюров.
— Откуда ты знаешь, кого он охраняет?
— Ладно, забудь про Карджука, — уступил я.
— Хорошо.
— Торопись! — крикнул я.
— Можно я о тебе потревожусь немного, Тэрл, который со мной охотился?
— Да-да, — нетерпеливо сказал я, — Можешь потревожиться, если тебе будет легче.
— Хорошо, — кивнул охотник и вышел из комнаты.
Я посмотрел вверх. Под потолком тянулись рельсы, вдоль которых разрешалось перемещаться рабыням.
Неожиданно в комнату вошли двое в черно-коричневых мантиях.
— Почему ты в костюме? — спросил один.
— Только что был наверху, — ответил я. — Там серьезные проблемы.
— Что за проблемы?
— Еще неясно.
— Ты из внешней охраны?
— Да, — сказал я.
— Вас редко когда можно увидеть, — заметил один из вошедших.
— Вы, ребята, лучше смотрите за своими секциями, — сказал я.
— Действительно, чем меньше знаешь, тем спокойнее жить, — сказал другой охранник.
— Если заметите что-нибудь подозрительное, немедленно докладывайте, — распорядился я.
— Естественно, — кивнул первый.
— А пока займитесь вот этой решеткой, — сказал я. — Вот болты.
— Сделаем! — откликнулся первый.
— Почему она откручена? — поинтересовался второй.
— Я проверял шахту, — сказал я.
— Ты забыл выключить подогрев, — заметил первый. — Посадишь аккумуляторы.
Я нажал кнопку на притороченном к бедру блоке питания.
— Не могли поставить сигнальную лампочку, — проворчал я.
— Ее было бы видно в темноте, — возразил охранник.
— Верно, — покачал головой я и вышел.
Охранники принялись прикручивать решетку на место.
В коридоре я натолкнулся на нескольких человек. Один раз мимо меня пробежал целый отряд под командованием лейтенанта. Все были вооружены.
Судя по всему, наверх вызвали подкрепление. Рано или поздно они найдут развороченную взрывом решетку вентиляционной шахты.
Идущая навстречу девушка оказалась настоящей красавицей. Это, разумеется, была рабыня. Одеяние ее состояло из коротенькой шелковой туники и стального ошейника. На плече она несла бронзовый кувшин. Цепь, которой она была прикована к катящейся по рельсам болванке, достигала в длину нескольких футов и позволяла девушке не только становиться на колени, но и ложиться на спину.
Я остановился. Рабыня приблизилась ко мне, поставила кувшин на пол и опустилась на колени. Бедра она развела широко в стороны, спинку выпрямила, а голову склонила. Это прекрасная и многозначительная поза. Поза девушки, отдающей себя в руки свободного мужчины.
Некоторое время я молча любовался невольницей.
— Господин? — робко произнесла она.
— Хочешь отведать плетки? испросил я.
— Прости меня, господин, — пролепетала девушка.
— Я на базе недавно, — сказал я, — Покажи, что где находится.
— Хорошо, господин!
— Встань, подойди и повернись спиной.
Девушка послушно исполнила приказание. Я отбросил в сторону ее волосы. К ошейнику крепился тяжелый стальной замок. Дужка замка упиралась в нежную шею невольницы. Замок весил не меньше четверти фунта.
— Неудобно, наверное? — заметил я.
— Господину это небезразлично? — спросила она.
— Просто отметил.
Тоненькие светлые волоски действовали на меня возбуждающе.
— На твоем ошейнике две желтые полоски.
— Потому, что я — «желтая девушка», — объяснила она. — Такие же полоски наносят на замок и на цепи.
— Значит, ты — «желтая»?
— Да, господин.
— Как зовут? — спросил я.
— Белинда, если так будет угодно господину.
— Красивое имя.
— Спасибо, господин!
Я не стану ее бить за такое имя.
— Какие еще здесь есть девушки?
— Существует пять цветных кодировок, — сказала она. — Красная, оранжевая, желтая, зеленая и синяя. Каждый цвет означает различную свободу передвижения по рельсам.
— Вы что, передвигаетесь только по рельсам?
— Нет, господин. Нас приковывают только тогда, когда отправляют с каким-либо поручением.
— А когда не отправляют?
— Тогда нас держат в запертой комнате.
— Все рабыни на базе имеют кодировку?
— Нет, господин. Настоящие красавицы содержатся отдельно. Они живут в залах наслаждений. Никаких других обязанностей, кроме как радовать мужчин, у них нет.
— Объясни мне систему кодировки, — потребовал я.
— Больше всего ограничений имеет синий цвет, — сказала девушка. Потом идет зеленый, потом желтый. Я — «желтая», значит, я могу ходить там, где разрешено «синим» и «зеленым». Но я не могу заходить на территорию «оранжевых». Наибольшей свободой передвижения пользуются девушки с двумя красными полосками на ошейнике.
Невольница обернулась, посмотрела на меня через плечо и добавила:
— Разумеется, господин об этом знает.
Я развернул ее лицом к себе и швырнул на стену.
— Прости меня, господин! — испуганно воскликнула девушка.
— Прижми ладони к стене! — приказал я.
Невольница повиновалась. Неожиданно она прошептала:
— Ты не с базы. Ты пробрался сюда незаконно!
Я выставил взведенный арбалет и кончиком стрелы развязал узел коротенькой туники. Шелковое одеяние скользнуло к босым ногам рабыни. Девушка прижалась к стене.
— Пожалуйста, не убивай меня, господин, — захныкала она. — Я всего лишь рабыня.
— Бывает, что рабыни много болтают, — заметил я.
— Я никому ничего не скажу, — пообещала она.
— На колени.
Рабыня хлопнулась на пол.
— Ты красивая девочка, Белинда, — сказал я и поднес арбалет к ее лицу.
— Я никому ничего не скажу, — повторила она. — Я не выдам тебя.
— Возьми в рот наконечник, — сказал я.
Невольница широко открыла рот и осторожно сомкнула губки на стреле.
— Ты никому ничего не скажешь, так?
Широко раскрыв глаза, рабыня осторожно качнула головой из стороны в сторону.
— Красивая девочка, — сказал я и медленно положил арбалет на пол. Ей пришлось тоже лечь и прижаться головой к стальной плите. Я начал ее ласкать. К моему огромному удивлению, она тут же застонала и сладострастно задергалась.
— Хорошая рабыня, — похвалил я.
Девушка стонала, всхлипывала и нежно мычала. Кричать она не могла. Когда все закончилось, я встал и вытащил стрелу у нее изо рта. Белинда тут же распростерлась на полу, соблазнительно выставив вверх стройную ногу.
— Твоя рабыня, господин! — сказала она.
Я развернулся и пошел по коридору. Теперь она меня не выдаст. Повернув в другой коридор, я снова натолкнулся на бегущих куда-то стражников. Потом попались две рабыни. Я обратил внимание на маркировку ошейников. Синий и желтый. Я почти бежал по длинным коридорам. Этот отсек базы больше всего походил на лабиринт. Ни один человек, скорее всего, не знает, где находится нужное мне устройство. И ни один кюр об этом не скажет.
Я бегом пересек стальной холл.
Неожиданно завыла сирена. Я замедлил шаги и обратился к сотруднику базы в черно-коричневой мантии:
— Ты знаешь, что наверху нарушитель?
— Нет, — откликнулся он, — Нашли взорванную вентиляционную решетку. Считают, что он спустился в комплекс.
— Ну да, — сказал я. — Не зря же включили сирену.
— Ты смотри, поосторожней, — посоветовал он.
— Ты тоже, — сказал я.
Мы побежали в разные стороны. До сих пор я ни у кого не вызвал подозрения. Главное, делать вид, будто знаешь, куда бежать.
Между тем времени было мало. Я тихо выругался. По этим коридорам можно мотаться целую вечность. Взрывное устройство, скорее всего, находилось в местах, закрытых для доступа людей. Значит, надо дойти до запретной зоны. Я вспомнил, что наибольшую свободу передвижения имеют «красные» рабыни, и посмотрел на рельсы над головой.
Сирена затихла. Вместо нее из громкоговорителей загремел голос:
— Закрыть всех рабынь. Персоналу явиться на свои рабочие места.
Что ж, разумно. Одним приказом они убирали из коридоров рабынь и всех незанятых сотрудников. Теперь они меня вычислят в два счета.
Я ворвался в одну из боковых комнат. Около десяти обнаженных девушек стояли, прижавшись к стене. Охранник торопливо заковывал их в наручники.
— Я спешу! — крикнул он, взглянув на меня через плечо. Очевидно, он решил, что я пришел проверять исполнение приказа. У выхода из комнаты под самым потолком начинались рельсы. Я обратил внимание, что на красной болванке болталась самая длинная цепь.
Заковав последнюю девушку, охранник выскочил из комнаты и побежал по коридору. Исполнительный малый.
У двух рабынь ошейники были помечены красными полосками.
— Где ключи? — спросил я.
— У охранника, — испуганно произнесла невольница.
Так я и думал. Я не мог его убить. Если он не явится на пост и не доложит о выполнении приказа, кюры сразу поймут, где меня надо искать. Расковать рабынь с красными полосками на ошейнике я не мог. Времени на возню с замками не было. Перебить цепи стрелой я не решился, опасаясь за жизнь девушек.
Схватив свисающую с красной болванки цепочку, я выбежал из комнаты. Болванка покатилась за мной по рельсам. Хорошо, если взрыв уничтожит только ту часть комплекса, где хранится оборудование и вооружение. Хорошо, если Имнаку удастся вывести девушек наружу. Хотя в шелковых туниках они все равно не выживут. Я подумал о томящихся в казематах базы невольницах, обнаженных, беззащитных, невинных жертвах войны зверей и людей, Потом выбросил их из головы. Передо мной стояла серьезная задача, а они были, всего лишь рабынями.
Я бежал вдоль помеченных красными полосками рельсов. О скрытности можно было забыть. Катящаяся по рельсам болванка и бегущий впереди мужчина обязательно вызовут подозрение.
В коридоре было множество дверей. За ними находились различные помещения: спортивные залы, гостиные, жилые комнаты. Пожелай я спрятаться, им бы пришлось потратить немало времени на поиски. Но это не приблизило бы меня к цели. За поворотом коридора раздались шаги. Я бросил цепь и нырнул в ближайшую комнату, оказавшуюся столовой. Взяв из корзины булочку, я уселся за стол и принялся есть. Стражники не обратили на цепь ни малейшего внимания. Очевидно, здесь было принято отстегивать девушек в любом месте.
Выйдя из столовой, я натолкнулся на солдат, сопровождающих куда-то двух свободных женщин в длинных непрозрачных платьях. Очевидно, их готовили для выполнения различных разведывательных и политических миссий.
— Его там нет, — сказал я, показывая на комнату, из которой только что вышел.
Под плотным подолом платья свободной женщины мелькнула очаровательная лодыжка. Я невольно улыбнулся. Красотки еще не подозревают, что по выполнении задания их ждет рабский ошейник.
Еще один солдат пробежал мимо, волоча за собой рабыню на цепи.
— Ее надо немедленно приковать! — строго произнес я.
— Знаю! — откликнулся он.
Сзади раздались торопливые шаги, я развернулся и направил арбалет в грудь незнакомого человека.
— Не стреляй! — крикнул он. — Я Грон с участка Аль-Ка.
— Что ты делаешь в этом крыле? — спросил я.
— Меня послали за госпожой Розой, — произнес он.
— В какой она комнате?
— В сорок второй. Центральный уровень, коридор Мю.
— Правильно, — сказал я и опустил оружие. — Возвращайся на участок Аль-Ка, — приказал я. — Госпожу Розу я приведу сам.
Он растерялся.
— Быстрее! — прикрикнул на него я, — Дела принимают опасный оборот!
Солдат развернулся и побежал в обратную сторону.
Как оказалось, я находился в Мю-коридоре. Это я выяснил, изучив пометки на стене возле очередного разветвления. Похоже, я уже был и на нужном уровне.
Вскоре я увидел стальную дверь с цифрой сорок два. От рельсов в прорезь на двери уходила цепочка. Очевидно, обслуживающая госпожу Розу рабыня была здесь.
Я распахнул дверь. Комната поразила меня роскошью и богатым убранством. Женщина в глухом платье испуганно вскочила с кровати и поспешно закрыла лицо шелковым веером.
— Стучаться надо, идиот, — недовольно произнесла она. — Я едва успела закрыться.
Она смерила меня сердитым взглядом. У нее было тонкое, красивое лицо с высокими скулами, очень темные глаза и иссиня-черные волосы. Облик красавицы хранил отпечаток царственной холодности.
— Вы госпожа Роза? — спросил я.
— Я Грасиэла Консуэло Роза Ривьера Санчес, — торжественно объявила она. — Что происходит?
— На базу проник нарушитель, — сказал я.
— Его до сих пор не задержали? — спросила она.
— Нет. Знакомы ли вы с рельсовой системой контроля за передвижением рабынь? — спросил я.
— Конечно, — ответила дама.
— Знаете, где находятся самые отдаленные терминалы?
— Знаю, но людям туда нельзя.
Я улыбнулся.
— Как смог проникнуть на базу нарушитель? — спросила она.
— Через вентиляционную шахту, — сказал я и добавил: — А вы неплохо говорите по-гориански. Хотя легкий акцент еще чувствуется.
— У меня хорошие способности к языкам, — холодно ответила госпожа Роза.
Я знал, что большинство хозяев не станут возражать против ее аристократического кастильского выговора.
— Что надо на базе этому нарушителю? — спросила она.
— В данный момент ему нужна женщина, — сказал я.
— Не понимаю, — пожала она плечами.
— Раздевайся, — приказал я.
Глаза госпожи Розы едва не вылезли из орбит.
— Быстро! — крикнул я. — Или тебе помочь?
— Никогда, — прошептала она побелевшими губами и попятилась в глубь комнаты.
— На кровать, лицом вниз, руки и ноги в стороны! — рявкнул я и вытащил нож.
Опасно срывать одежду со свободной женщины голыми руками. В складках могут быть спрятаны отравленные иглы.
— Ты шутишь, — медленно произнесла она.
Я показал ножом на кровать.
— Ты не посмеешь! — зашипела госпожа Роза.
— На кровать! — повторил я.
— Мое имя Грасиэла Консуэло Роза Ривьера Санчес! — напомнила она.
— Если ты мне понравишься, — сказал я, — я буду звать тебя Пепита.
Дрожащими пальчиками она потянулась к крючкам и застежкам.
— Вначале вуаль и капюшон, — приказал я.
Она полностью открыла лицо.
— За тебя можно выручить немалые деньги, — заметил я.
Она смерила меня негодующим взглядом.
— Теперь туфли, — сказал я.
Госпожа Роза сброрила туфли и осталась стоять босая на толстом теплом ковре.
— Продолжай! — приказал я.
Она нарочито медленно расстегнула крючки, на воротнике и слегка обнажила шею. Хорошая шея, нежная и красивая. На такой отлично смотрится ошейник с изящной гравировкой.
Она нерешительно прикоснулась к юбке.
— Давай быстрее, — поморщился я.
Первая юбка скользнула к ее ногам.
— Между третьим и четвертым платьем, — сказал я, — спрятан кинжал. Постарайся к нему не прикасаться.
— А ты наблюдателен, — процедила дама.
Наблюдательность — одна из отличительных черт воина.
Третье и четвертое платье упали на пол. Теперь на ней оставалось лишь пятое и легкая, скользкая шелковая комбинация без рукавов.
Госпожа Роза замешкалась.
— Снимай все! — рявкнул я.
Пятое платье скользнуло к ее стопам.
— Ну-ка выйди из этой кучи тряпья, — потребовал я.
Она осторожно переступила через платья.
— Пожалуйста, не заставляй меня раздеваться дальше, — взмолилась она.
— Повернись, — приказал я.
Она послушно повернулась ко мне спиной, и я перерезал стягивающую волосы ленту.
— Неплохо, — сказал я.
У нее была великолепная фигура, пышные черные волосы до пояса и бледная аристократическая кожа. Похоже, она даже не сознавала, что такой тип красоты выводится благодаря долгому селекционному процессу.
На комоде перед зеркалом лежала расческа из клыка кайлуака. Я сунул нож в ножны, стиснул ее шею левой рукой, а правой принялся расчесывать густые, длинные пряди.
Когда из волос выпала завернутая в вощеную бумагу игла с ядом канды, госпожа Роза зарыдала.
— Теперь я совсем беззащитная.
— Теперь — да, — сказал я и перерезал тесемки шелковой комбинации. Почувствовав прикосновение холодной стали, она содрогнулась.
— Чего ты хочешь? — спросила она. — Ты собираешься меня изнасиловать?
Госпожа Роза посмотрела на широкую, упругую кровать, застланную шелковым покрывалом.
— Право на такую кровать надо еще заслужить, — сказал я. — Первые уроки такие простушки, как ты, получают в грязи, на соломе или на брошенной на цемент тряпке.
Я схватил ее за волосы и оттащил к комоду. В одном из ящиков я нашел ремешки от сандалий. С их помощью я скрутил ей руки за спиной, В другом ящике нашлась длинная, прозрачная вуаль. Свободные женщины складывают такую вуаль в несколько раз. Это позволяет им держать своих любовников в напряжении. Каждый день они убирают по одному слою, пока не наступит судьбоносный момент, когда они на мгновение приоткрывают перед ними последнюю завесу. Рабыни, разумеется, подобным идиотизмом не страдают.
Я намотал вуаль на тело госпожи Розы и в нескольких местах перевязал ее ремешком.
— Сойдет за тунику, — проворчал я и подтолкнул ее к зеркалу. Женщина жалобно застонала.
— Обрати внимание, — сказал я. — Ремешок развязывается одним рывком.
— Скотина! — всхлипнула она.
Я посмотрел на ее гладкое, стройное бедро. Стандартное клеймо каджейры будет смотреться просто великолепно.
— Я дам тебе золото, — сказала она, — Очень много золота, только отпусти меня.
— Мне не нужно золото, — равнодушно ответил я и толкнул ее к порогу. Она едва не ткнулась лицом в свисающую с двери цепь.
— Ты что, спятил? Плиты холодные, а я босиком!
Я поднял цепь и несколько раз обмотал ее вокруг горла госпожи Розы. Пусть привыкает к весу. Петли должны были хотя бы отчасти скрыть отсутствие настоящего ошейника.
— Я Грасиэла Консуэло Роза Ривьера Санчес! — выкрикнула она.
— Успокойся, Пепита, — поморщился я.
— Не вздумай вывести меня в таком виде из комнаты!
Я вытолкнул ее за порог. Она задрожала от страха и холода. Кажется, госпожа Роза поняла, что ей придется делать то, что захочу я.
Теперь у меня был арбалет и проводник.
Она опустилась на колени; Я не сомневался, что кюры просматривают коридор видеокамерами. Вместе с тем было маловероятно, что они используют настолько качественную аппаратуру, чтобы разглядеть отсутствие клейма на бедре и стального ошейника на горле.
— Встать! — приказал я.
Она поднялась на ноги и с ненавистью посмотрела мне в глаза.
— Красная линия тянется дальше, чем все другие, так?
— Да.
— Отведи меня в самый конец, — сказал я.
Госпожа Роза гордо вскинула голову и громко произнесла:
— Ни за что!
Когда я ткнул ее заряженным арбалетом в живот, лицо ее исказила судорога страха и боли.
— Ты не сможешь, — прошептала она.
— Почему? — удивился я. — Ты всего лишь женщина.
— Я тебя отведу! — крикнула госпожа Роза. — Только толку от этого никакого не будет. Людям туда нельзя!
— Пошла! — скомандовал я. — Живее!
Мы побежали по коридору.
— Рано или поздно мы натолкнемся на стражу, — заявила она. — Достаточно мне закричать…
— И половина твоего тела останется болтаться на цепи, — закончил я ее мысль.
Я не стал затыкать ей рот кляпом, ибо это могло вызвать лишние подозрения.
Очень скоро госпожа Роза запыхалась. Она была земной девушкой. Ей еще была незнакома идеально сбалансированная диета горианской рабыни, укрепляющие мышцы физические упражнения и танцы.
Я увидел, как одна из видеокамер повернулась в нашу сторону.
— Быстрее, Каджейра! — прикрикнул я. — Тебе давно пора в свою берлогу!
Камера вернулась в обычное положение.
Несколько раз нам приходилось спускаться и подниматься по лестницам. Госпожа Роза обливались потом и дышала тяжело и хрипло. Тяжелая цепь натерла ей шею и плечи.
— Веселей, Пепита! — подбадривал ее я.
Спустившись на четыре уровня, мы все-таки натолкнулись на четырех стражников.
— Шагом, — скомандовал я и поравнялся с девушкой, прикрывая ее левое бедро.
Она содрогнулась, перехватив на себе взгляды мужчин. Один из них засмеялся:
— Смотрите, ребята, новенькую ведут!
Через четыре ены рельсы закончились.
— Дальше людям нельзя, — объявила Роза.
— Ты видела не людей? — спросил я.
По моим сведениям, кюров на базе было очень мало.
— Нет, — сказала она, — но я знаю, что они — пришельцы. Они очень похожи на людей, по виду их невозможно отличить.
Я улыбнулся. Она еще не видела тех, кому служит.
— Я привела тебя на место, — сказала она. — Теперь отпусти меня.
Я снял цепь с ее шеи. Госпожа Роза повернулась, протягивая мне связанные руки.
Я схватил ее за волосы и толкнул вперед, туда, где уже не было рельсов.
— Людям сюда нельзя! — завизжала она.
— Шагай! — поморщился я и снова толкнул ее в спину.
Всхлипывая, она засеменила по узкому коридору.
Я отметил, что на стенах больше не было видеокамер. Это меня встревожило, да и вообще все складывалось слишком хорошо. В конце коридора находилась стальная дверь. По идее, взрывное устройство и должно было находиться в непросматриваемом камерами секторе, поскольку люди могли иметь доступ к видеоматериалам.
На душе у меня было неспокойно.
Я легонько толкнул дверь в конце коридора. Она оказалась не заперта.
Я жестом приказал госпоже Розе приблизиться. Затем я опустил открытую ладонь на высоту бедра. Она едва не задохнулась от возмущения. Я сжал кулак и снова раскрыл ладонь. Похоже, она успела ознакомиться с горианскими обычаями. Конечно, ей и в голову не приходило, что такой жест может быть обращен к ней. Госпожа Роза присела рядом со мной на корточки, а я глубоко запустил руку в ее волосы. Лицо ее исказила гримаса боли. В таком положении женщина становится совершенно беспомощной. Выставив арбалет, я осторожно переступил порог, после чего втащил в комнату Розу. Комната была пуста.
По виду она походила на обычный склад. Все было заставлено ящиками с непонятной маркировкой. Некоторые из них были открыты, в них лежали какие-то механизмы и запасные части.
Услышав непонятный звук, я выпустил женщину и двумя руками схватился за арбалет. Из-за ящиков вышел высокий человек в черном.
— Это не здесь, — сказал он.
— Друсус! — выдохнул я.
В руках у побежденного мной убийцы тоже был арбалет.
— Положи оружие. Медленно! — приказал я.
— Это не здесь, — повторил он. — Я проверял.
— Положи оружие.
Он положил арбалет на пол.
— Что ты тут делаешь? — спросил я.
— То же, что и ты, — проворчал он. — Я искал рычаг, кнопку или тумблер, при помощи которого можно взорвать это место.
— Ты служишь кюрам, — сказал я.
— Больше нет, — ответил он. — Я проиграл бой, а человек меня пощадил. Я долго об этом думал. Может, я слишком слаб, чтобы быть убийцей, но для того чтобы быть человеком, у меня сил хватит.
— Почему я должен тебе верить? — спросил я.
— Вход в этот зал охраняли четыре кюра, — сказал он. — Я их убил. — Он показал на стоящие вдоль прохода ящики.
Я унюхал кровь кюров. Девушка непроизвольно заглянула в ящик и в ужасе отпрянула назад. Я не отрывал глаз от Друсуса.
— Расскажи, что увидела, — произнес я.
— Там лежат нарубленные на куски звери, — сказала она. — Кажется, четверо.
— Подними оружие, — сказал я Друсусу.
Он взял арбалет, посмотрел на госпожу Розу и улыбнулся:
— Хорошая рабыня.
— Я не рабыня! — закричала она. — Я — свободная женщина. Меня зовут Грасиэла Консуэло Роза Ривьера Санчес!
— Поразительно, — сказал Друсус.
— Я думал, взрывное устройство находится здесь, — произнес я.
— Я тоже так думал, — кивнул Друсус.
— Надеюсь, у вас хватит ума его не трогать? — заявила вдруг госпожа Роза. — Мы все. погибнем!
— Зато предотвратим вторжение, — сказал я.
— Устройство трогать нельзя! — строго повторила она и вполголоса добавилаг — Идиоты.
Я ударил Розу по лицу, и она стукнулась спиной о ящики. Изо рта потекла струйка крови.
— Хорошая рабыня! — покачал головой Друсус. — Представь, как она будет смотреться на платформе!
— Представляю, — сказал я.
— Что будем делать? — спросил Друсус.
В этот момент тяжелая стальная дверь, через которую мы вошли в комнату, с лязгом захлопнулась. Судя по всему, сработала автоматика. Во всяком случае, я никого не увидел. Загудели выдвигающиеся во все стороны запоры. Одновременно из потолка повалил белесый газ.
— Не дышать! — крикнул я и направил арбалет на дверь. Стрела, словно птица, впилась клювом в стальную обшивку, и в следующую секунду прогремел взрыв. Покореженная дверь повисла на петлях. Мы бросились к выходу. Девушка завизжала, коснувшись голой ногой раскаленного куска стали. Мы выскочили в коридор, и на нас тут же бросились восемь кюров.
Друсус спокойно поднял арбалет. Стрела с шипением сорвалась с тетивы. Первый кюр остановился и спустя мгновение разорвался на куски. Еще один кюр завыл от дикой боли и принялся яростно царапать свою морду, пытаясь продрать ослепшие от вспышки глаза. Над нашими головами с шипением пролетела стрела и разорвалась где-то среди ящиков. Я выстрелил в ближайшего кюра. Он согнулся пополам, схватился за стену и вдруг взорвался, словно проглотил бомбу. Оставшиеся шесть кюров отскочили за угол. Один из них волочил за собой оторванную руку.
— Быстрее! — крикнул я.
Мы бросились в другую сторону. Встречаться с кюрами не хотелось никому. Прыгая через ступеньки, мы поднялись на несколько лестничных пролетов. На самом последнем госпожа Роза споткнулась и упала. Я понял, что сама она уже не встанет. Тело красавицы покрывали ужасные синяки. Она рыдала.
Я взял девушку на руки.
— Кто это был? — в ужасе выкрикнула она. — Кто это?
— Это те, кому ты служишь, — сказал я.
— Нет! — заплакала девушка.
— Теперь ты будешь служить другим,! — объявил я, перебросил ее через плечо и побежал дальше.
— Слушай, — сказал вдруг Друсус. — А может, никакого взрывного устройства и нет?
— Есть, — ответил я. — Теперь я знаю точно, где его нужно искать.
— Где? — растерянно спросил он.
— Там, куда не ходят рабыни и где нет видеокамер.
— Мы уже были в этом месте, — возразил он.
— Есть еще одно. Подумай, где заканчиваются все рельсы?
— Все?
— Да.
— В центре комплекса.
— В комнате Зарендаргара, — сказал я.
— Правильно! — воскликнул Друсус.
— Я был в этой комнате, — сказал я. — Там много мониторов, но сама она не просматривается.
— Как же я не догадался! — хлопнул он себя по бедру. — Туда вообще никто не может зайти!
— Кроме Зарендаргара, Безухого.
— Как же мы сразу не догадались, — с горечью повторил Друсус.
Я кивнул. Время мы потеряли безвозвратно. А значит, странный, безумный замысел представителей антагонистических и вместе с тем близких друг другу по духу каст убийц и воинов провалился.
— Что будем делать? — спросил он.
— Надо попытаться проникнуть в комнату Зарендаргара, — сказал я.
— Даже не пытайся, — покачал головой Друсус.
— Я знаю, что это безумие, — сказал я. — Ты со мной?
— Конечно.
— Ты, кажется, из касты убийц? — напомнил я.
— Мы упрямые парни, — улыбнулся Друсус.
— Я об этом слышал.
— По-твоему, только воинам свойственно мужество?
— Нет, — сказал я. — Никогда так не думал. Но ты вроде бы проявил недопустимую для убийцы слабость?
— Я не убил своего друга, хотя мог поплатиться за это жизнью. Можешь считать это слабостью, — сказал он.
— Я считаю, что ты — самый сильный из вашей черной касты.
— Убийца, — гордо произнес Друсус, — это музыкант. Хирург. А воин — это мясник. Воин оставляет после себя разрушенные крепости и сожженные замки. Убийца делает свое дело тихо и незаметно.
— Это верно, — кивнул я. — Если бы я был уборщиком, я бы хотел прибирать после убийцы.
Мы поднялись еще на один пролет.
— Подожди, — сказал я. — Все подходы к комнате Зарендаргара тщательно охраняются. Давай попробуем проникнуть в нее с верхнего уровня.
— Для воина ты очень хитер, — заметил он.
— Иногда находит, — подмигнул ему я.
Мы поднялись еще на два уровня и описали небольшой круг.
Неожиданно впереди нас появились какие-то люди. Друсус, не целясь, выстрелил из арбалета. Стрела попала в стену, обдав их градом каменной крошки. Я выстрелил в клубящееся облако дыма. Прогремел еще один взрыв, и они бросились врассыпную.
— Тэрл, который со мной охотился! — раздался вдруг голос.
— Имнак! — обрадовался я.
— Сюда! — крикнул охотник.
Мы заскочили в просторную, холодную комнату. Окна выходили на лед. Здесь же была дверь, запертая при помощи огромного ворота. У окна, глядя в черную полярную ночь, стоял человек. Когда мы вошли, он повернулся.
— Рэм! — крикнул я.
— Имнак освободил меня, — сообщил он.
Я обратил внимание на разложенные вдоль стен заряженные арбалеты. Здесь же стояла тачка, доверху нагруженная арбалетами. Повсюду лежали связанные по шесть штук стрелы.
— Господин! — закричала Арлин, прижимаясь ко мне. — Как я за тебя боялась!
Я почувствовал на своей ноге чьи-то губы. Одри стояла на коленях, прижимаясь лицом к моим коленям. Здесь же были Тина, Поалу и еще человек пятнадцать дрожащих от страха рабынь.
— Я притащил все, что смог, — доложил Имнак. — Рабынь, еду, оружие.
— Я же велел тебе уходить из комплекса! — воскликнул я.
— Я решил тебя подождать, — сказал краснокожий. — Тебя и Карджука.
— Карджук работает на кюров! — произнес я.
— Не может такого быть, — покачал головой охотник. — Карджук — человек.
— Мы не сумели найти взрывное устройство, — сказал я Имнаку. — Я думаю, оно находится в комнате Зарендаргара, самого главного кюра на базе, но сейчас это уже не играет роли. Все кончено.
— Не забывай о Карджуке, — сказал Имнак.
Я посмотрел на него.
— Он — человек, — напомнил охотник.
— Где ты успел найти эту рабыню? — поинтересовалась Арлин, неприязненно глядя на стройную красавицу, которую я привел с собой.
— Я тебе не рабыня, рабыня! — надменно произнесла аристократка и тряхнула иссиня-черными волосами.
Арлин испуганно посмотрела на меня.
— С юридической стороны, она действительно является свободной женщиной, — кивнул я, — Так что обращайся с ней соответственно.
Арлин почтительно опустилась на колени перед приосанившейся госпожой Розой.
— По-моему, ты перегнула, — заметил я. — Фактически она уже невольница. Осталось соблюсти кое-какие формальности.
— Я поняла, господин. — Арлин поднялась с колен и вызывающе посмотрела на Розу.
— Здесь много меховой одежды, — сказал я Имнаку. — Думаю, что тебе, Рэму и женщинам лучше уйти с базы и пробиваться через лед.
— А ты? — спросил Имнак.
— Я остаюсь.
— Я тоже, — сказал Друсус.
— И я! — воскликнула Арлин.
— Ты будешь делать то, что тебе скажут! — прикрикнул на нее я.
— Да, господин. — Глаза девушки наполнились слезами.
Неожиданно кто-то принялся яростно колотить в люк.
— Сдавайтесь! Открывайте немедленно!
— Нас окружили, — сказал я.
— Попались все-таки, — сплюнул Друсус.
— Отойди от люка, — посоветовал я, — Сейчас они попытаются его взорвать.
Мы отступили к противоположной стене и подняли арбалеты.
Снаружи раздался дикий крик. Затем по люку снова забарабанили.
— Помогите! Мы сдаемся! — кричали снаружи.
В люк ударилось что-то твердое. В следующую секунду все содрогнулось от взрыва заложенного в наконечник стрелы заряда.
— Мы сдаемся! Впустите нас! Помогите!
— Это ловушка, — сказал Друсус.
— Ловко подстроенная, — добавил я.
Затем снаружи донесся другой голос. Говорили на языке иннуитов. Я почти ничего не понял.
Имнак просиял и кинулся к запорному вороту. Я не стал его останавливать. Краснокожий принялся вращать колесо, тяжелый засов высотой в десять футов медленно сдвинулся в сторону.
Рэм издал торжествующий вопль.
Снаружи толпились сотни людей. Среди них были мужчины, женщины и дети. Многие приехали на санях. Их число постоянно увеличивалось. В ярком лунном свете я видел, что люди продолжают прибывать. У входа стоял Карджук. В руках он держал лук с вложенной в тетиву стрелой. Вокруг валялись солдаты из комплекса. У многих из груди или спины торчали стрелы. Оставшихся в живых либо добивали копьями, либо связывали и разрезали на них одежду.
Карджук выкрикивал приказания. Мимо меня пробежала вереница краснокожих охотников. Некоторым Имнак вручал арбалеты и торопливо объяснял назначение и принцип действия этого приспособления. Большинство, однако, арбалетов не брали, рассчитывая, очевидно, на привычное оружие. Двое краснокожих затащили одомашненного слина. Не позавидую тому человеку, на кого они натравят это
чудовище.
Друсус присоединился к одному из отрядов. В его задачу входило прикрывать огнем их действия. Рэм возглавил другой отряд. Я выглянул из люка. Краснокожие продолжали прибывать. Охотники отстегивали слинов от саней, намереваясь использовать их в качестве боевых животных.
Карджук продолжал отдавать приказы.
— Здесь около полутора тысяч человек, — произнес я.
— Люди пришли с самых отдаленных стойбищ, — сказал Имнак. — На самом деле их больше. Тысячи две с половиной.
— Весь народ? — изумился я.
— Да, — улыбнулся Имнак. — Весь народ. Видишь, как много может иной раз простой охранник.
— Прости, что сомневался в тебе, — сказал я Карджуку.
— Проехали, — ответил охотник.
Мимо нас проволокли двух связанных солдат. Краснокожий охотник тащил за волосы верещащую девушку. Он уже успел сорвать с нее плотные, непрозрачные одежды свободной женщины и намотать на горло цветные шнурки.
— На твоем месте я бы переоделся, — заметил охотник. — Не ровен час, тебя примут за одного из них.
Я поспешно сбросил костюм с подогревом и натянул меховые сапоги и штаны. Рубашку и парку я решил не надевать, поскольку в комплексе было и без того жарко.
Краснокожие сжалились над замерзающими пленниками. Мимо меня прогнали группу солдат со связанными за спиной руками.
Из открытых дверей несло холодом полярной ночи.
— Найдите себе место потеплее, — приказал я девушкам.
Арлин, Одри, Барбара и Констанс поспешно выскочили в коридор.
Я же, напротив, вышел на улицу. Мороз буквально обжег обнаженную грудь, но я твердо решил осмотреть ближайшие скалы. Я опасался ответной вылазки противника. Все было спокойно. Если кому-то из охранников комплекса удалось выбраться наружу, к этому времени холод и полярная ночь должны были их прикончить.
Я обернулся и, к своему ужасу, заметил, что тяжелые ворота комплекса медленно закрываются. Я бросился назад. Госпожа Роза испуганно отскочила от запорного колеса.
Не говоря ни слова, я поставил ее на колени, вытащил нож и срезал с ее головы длинный клок волос. Ими я прочно стянул ее щиколотки. Затем выволок ее наружу и швырнул на лед.
— Нет! — завизжала она. — Нет!
Я вернулся в комплекс и довернул колесо до конца. Тяжелая панель закрыла проход.
Снаружи доносились ее отчаянные вопли.
— Я свободная женщина! Ты не имеешь права так со мной обращаться!
В намотанной на тело шелковой вуали она долго не протянет.
Эта сучка пыталась меня убить.
— Хочешь, я буду твоей рабыней? — кричала она. — Я твоя рабыня, слышишь? Пожалей меня, господин!
Я повернул колесо в другую сторону.
Закоченевшее тело рухнуло мне на руки. Я затащил ее в комнату и плотно закрыл люк.
Дрожащая от холода девушка подползла ко мне и принялась целовать мне ноги.
— Подними голову! — приказал я. — Ты заслуживаешь жестокой порки.
— Да, господин! — живо откликнулась она. — Я пыталась тебя убить.
— Тогда ты была свободной женщиной. Этот проступок я тебе прощаю.
— За что тогда ты хочешь меня наказать? — удивилась Роза.
— Плохо целуешь, — проворчал я. — Или научишься, или скормлю слинам. — С этими словами я перебросил ее через плечо и вынес из комнаты-шлюза.
***
— Весь комплекс находится в наших руках, — доложил Рэм, — за исключением комнаты Зарендаргара, Безухого. Ни одному человеку не удалось туда проникнуть.
— Я это сделаю, — сказал я.
— Мы прикроем тебя огнем, — кивнул Рэм.
Я шагал по длинному коридору, ведущему в бункер Зарендаргара. Позади меня шли Рэм, Друсус, Карджук, Имнак и целая армия краснокожих охотников.
Дойдя до двери, я поднял арбалет, но в этот момент дверь приоткрылась.
Бой в комплексе был жестоким и беспощадным. Немало солдат и краснокожих охотников полегло в залитых кровью коридорах. Сопротивлением руководил огромный кюр с оторванным ухом. Но даже он ничего не смог сделать с многочисленными и хорощо вооруженными охотниками. Когда стало ясно, что сражение проиграло, он разрешил своим кюрам и людям действовать по усмотрению. Из кюров не сдался ни один. Большинство дрались до последней капли крови. Нескольким удалось вырваться из комплекса и скрыться в полярной ночи. Сам Зарендаргар удалился в бункер.
Я осторожно открыл дверь стрелой заряженного арбалета и переступил через порог.
— Привет тебе, Тэрл Кэбот, — донеслось из ящика-переводчика.
Зарендаргар, словно мы с ним и не расставались, возлежал на толстой шкуре.
— Извини, что не встаю, — произнес он. — Потерял много крови.
— Давай перевяжу, — предложил я.
— Выпей лучше паги, — ответил зверь.
Я забросил арбалет за спину, подошел к полке и налил два бокала. Передав один Зарендаргару, я собрался было устроиться перед невысокой платформой, но кюр жестом показал, что я должен сесть рядом.
— Ты — мой пленник, — сказал я.
— Не думаю, — ответил он и показал на небольшой металлический прибор, лежащий рядом с ним на платформе.
— Понятно, — пробормотал я, похолодев от ужаса.
— Выпьем за твою победу, — предложил он, — Победу людей и Царствующих Жрецов.
— Ты благороден, — сказал я.
— Эта победа не означает конец войны, — отозвался кюр.
— Верно.
Мы осторожно чокнулись, как это принято у людей, и выпили.
Он поставил бокал и взял в лапу металлический прибор.
Я оцепенел.
— Я нажму на кнопку раньше, чем ты выстрелишь, — сказал он.
— Не сомневаюсь, — ответил я. — У тебя снова пошла кровь.
Раны кюра открывались от самых незначительных усилий.
Он поднял металлический предмет.
— Вот то, что ты искал. Ты знал, что это здесь?
— Я догадался, но не сразу.
— Ты никогда не возьмешь меня живым, — прохрипел кюр.
— Сдавайся, — предложил я. — В том, чтобы сдаться, нет ничего позорного. Ты честно бился, но силы оказались неравными.
— Я — кюр Безухий, — гордо произнес он, сжимая в лапе стальную коробочку.
— Здесь столько добра, — сказал я. — Неужели ты захочешь все это уничтожить?
— Я не могу допустить, чтобы наше оборудование, карты и оружие достались Царствующим Жрецам. — Он посмотрел на меня. — Этот механизм снабжен двумя тумблерами. Стоит мне нажать на любой из них, произойдет следующее. Первым делом с комплекса на стальные миры уйдет сигнал тревоги. Его получат также на боевых кораблях. Они поймут, что комплекс уничтожен, боеприпасы и продовольствие потеряны.
— Сразу же после этого произойдет взрыв, — сказал я.
— Правильно, — едва слышно выговорил кюр.
— На базе осталось несколько человек. Твоих солдат. Они отчаянно дрались, но все равно попали в плен.
Косматые плечи зверя затряслись от кашля. Остро запахло кровью.
— Моих солдат?
— Да.
— Они мне верили, — пробормотал кюр. — Они — люди, но они все равно мне верили.
Он щелкнул вторым тумблером.
Я зажмурился, однако взрыва не последовало.
— Ты — настоящий офицер, — сказал я.
— Я нажал на второй тумблер, — произнес кюр. — Сигнал ушел на корабли. И, как ты догадался, запущен механизм взрыва.
— Сколько у нас времени? — спросил я.
— Достаточно, чтобы увести из комплекса людей, — прошептал кюр.
— Сколько? — настойчиво повторил я.
— Три кюрских ана, — сказал он.
— Это чуть больше пяти горианских анов, — произнес я
— На две ены, — слабо кивнул зверь. — Советую тебе не ждать до последнего. Лучше, если ты отойдешь от комплекса подальше.
— Понял, — сказал я. — Ты тоже собирайся.
Огромный кюр вытянулся на платформе и прикрыл глаза.
— Пойдем, — позвал я.
— Нет, — едва слышно ответил он.
Покрывающие платформу шкуры промокли от крови.
— Мы тебя понесем, — сказал я.
— Я убью любого, кто посмеет ко мне приблизиться, — прохрипел он.
— Как хочешь.
— Я — Зарендаргар, Безухий кюр. Я проиграл, это правда, но я все равно Зарендаргар. Безухий кюр.
— Я ухожу, — произнес я.
— Благодарю тебя, — беззвучно промолвил зверь.
Я наполнил бокал пагой и поставил его возле кюра. Потом встал и вышел из бункера.
Он хотел, чтобы его оставили одного. Лежать в темноте и истекать кровью. Так, чтобы никто не видел его страданий.
Кюры — очень гордые звери.
В дверях я обернулся.
— Желаю тебе удачи, воин, — сказал я.
Из механического переводчика не раздалось ни единого звука.
Я еще немного подождал и ушел.
