Глава 24
МОРСКОЙ БЕРЕГ
Ночь прошла спокойно. Только под утро к лагерю подошло небольшое стадо неизвестных животных, чем-то отдаленно напоминающих косуль. У самцов имелись маленькие тонкие рога, а на шерсти самок и молодняка не было пятнышек в отличие от их земных собратьев. Еще Саня заметил, что на острове Норта животные не сильно блистают разнообразием окрасов. Здесь больше преобладали темные тона. Вот и масть этих животных смахивала на масть великанов «олене-лосей», виденных Сашей на равнине. Утренние «гости» оказались не пугливыми: они практически вплотную подошли к острым кольям и настойчиво пытались заглянуть внутрь лагеря. Видимо, местные жители нечасто выходили на охоту, живя на побережье и питаясь больше тем, что посылало им море.
В голове у Саши начинала созревать еще одна теория, которая очень походила на правду. На всем острове жило очень мало людей. Народ лоримов в общем насчитывал тысяч тридцать, если не меньше. Война на материке сильно ударила по генофонду лоримов. Удивительно еще, что они сумели выжить за эти двести лет. Ведь лучшие воины уплыли за своим конунгом и сложили головы на чужбине. Вернулся один корабль с полуживыми и ранеными ратниками.
Из всего следовало, что именно молодежь, женщины и старики поднимали то, что сейчас пытались стереть с лица земли орды тарков, расплодившиеся за это время до такой степени, что были вынуждены осваивать и обживать новую чужую землю. Их вторжение, по мнению Саши, являлось неизбежным. Безликий только подтолкнул огромный валун, повлекший за собой ужасную лавину вторжения. Пусть без Темного это произошло бы не так успешно, но рано или поздно произошло бы.
Саша думал также и о том, что малочисленность людей и их незначительное вмешательство в жизнь местной флоры и фауны обусловило ее обильность и разнообразие. Этот край, по сути, являлся очень плодородным и богатым. Леса были полны дичи, недра наверняка таили множество полезных ископаемых — это предвещало большие перспективы для жизни на этом острове. Море, по всей видимости, тоже кишело множеством обитателей. Одиночные выходы в море лоримов-рыбаков — это не в счет, а учитывая, что лоримы единственные мореходы на Дорне, можно не сомневаться: море — это неисчерпаемая кладовая.
Саша невольно замечтался о том, как будет снаряжать экспедиции в поисках новых земель и народов. Ведь Дорн абсолютно не изучен. Что находится за Безымянными землями, никому не известно. А сколько островов и материков в этом мире? Даже дух захватывало от этих мыслей. Как много еще неизведанного и таинственного! Хотелось все успеть…
От мыслей отвлек молодой наглый самец. Ему надоело ходить вокруг да около непонятной преграды, и он решил попытаться пойти напролом. Что ему, естественно, не удалось. Напоровшись правым боком на особенно длинный заостренный шест, он в недоумении отскочил и выставил вперед молодые рога, приготовившись к бою. Было около пяти часов утра — самый крепкий сон. Разумеется, наскок оленя абсолютно не повлиял на крепко спящих людей. Тем временем стадо, удовлетворив любопытство, повернуло обратно в лес. Только их глупый товарищ не хотел останавливаться на достигнутом. Он упрямо опустил рогатую башку и грозно рыл копытом землю.
— Ну если ты сам этого хочешь… — прошептал Саша и медленно, стараясь не делать резких движений, натянул лук.
Упрямый олень тем временем все больше распалялся, приняв, видимо, острый кол за соперника. Сопя и загребая копытом землю, он готовился к схватке.
Посланные подряд три стрелы вонзились ему под лопатку. Такими выстрелами Саша разил огромных равнинных оленей, уже не говоря об этом небольшом самце. Тот упал как подкошенный, не успев издать и звука… Спустя час лагерь был разбужен запахом печенной на камнях молодой оленины.
Завтрак и сборы были недолгими, а после того как Саша, посовещавшись с Анаей и Наримой, объявил женщинам, что за ними идут неизвестные, отряд еще больше оживился и примерно часам к семи утра выдвинулся к старому Смотряку.
Женщины, отдохнувшие и выспавшиеся за ночь, старались идти быстро. Тем более что ожидался короткий переход. Если расчет был правильным, то селище должно показаться примерно через два или три часа. Местность походила скорее на заросли крупных кустарников, чем на лес. Обзору мешал вязкий туман, растекшийся над землей, будто белый молочный кисель. Уже через час из-за высокой влажности одежда намокла, а доспехи и оружие принца покрылись мелкими капельками влаги.
За ночь Саша привел в порядок свои вещи. Он шел впереди отряда, держа в руке готовый к бою лук. После проведенных боев от почти четырех дюжин первоклассных стрел осталось всего девять. Наконечники от сломанных стрел лежали в торбе с остатками нехитрых Саниных пожитков. Всего было утеряно шесть стрел и наконечников. Принц надеялся вскоре пополнить свои боеприпасы, без которых уже не мыслил существования в этом опасном мире.
Но больше всего конечно же досталось его броне. Страшные когти Ледяной у-дур распороли ее в двух местах, на спине и на правом боку. Крепкие стальные пластины как бумага порвались от удара когтей твари, но выполнили свое предназначение — спасли жизнь хозяину. Починить ее мог теперь только хороший кузнец. Саша кое-как сшил и затянул покрепче оленьими сухожилиями эти дыры, но пластичная гибкая форма была потеряна. «Ничего, — успокаивал он себя, — скоро я тебя починю, и будешь как новенькая». Он баюкал свою «вторую кожу», как живое существо, и тихо шептал ей слова благодарности…
Туман обволакивал путников влажными мягкими лапами. Отряд вытянулся плотной цепочкой. Каждый запомнил впереди идущего, так как обзор был очень ограничен. Первым шел Саша, в середине Нарима, а замыкала Аная. По обоюдному решению Нарима и Аная отдали ножи-руги юноше, справедливо рассудив, что воин должен пользоваться своим оружием сам. Им же хватало и топоров.
Ножи, словно обрадовавшись возвращению, плотно сидели в чехлах. Щит, обтянутый волчьим мехом, надежно прикрывал спину, а рукоять шеттира торчала над плечом, готовая мгновенно нырнуть в руку хозяина. Радовало качество ботинок и штанов. Где только Саша ни ходил — по снегу, по лесным корягам, по скалам — одежда не подвела.
Через час туман стал постепенно рассеиваться, и над его блеклыми лохмотьями глазам путников предстали очертания старого Смотряка. Ничего еще не было видно, но контуры старого сооружения заставляли сердце биться учащенно. Если это древнее сооружение видно уже отсюда, то каким же оно должно быть вблизи?
Они уже шли по протоптанной за много лет тропинке, что несказанно облегчило путь в тумане. Тропинка плавно спускалась вниз, ведя отряд к долгожданному морскому берегу. «Голова» Смотряка, похожая на шлем рыцаря, то пропадала, то выныривала из белесой мглы. С каждым шагом воздух становился свежее и солонее. Деревья встречались лишь изредка, ноги тонули в сыпучем песчаном слое, нанесенном морским ветром.
Где-то через полчаса внезапно задул довольно сильный холодный ветер. Он буквально за несколько минут разогнал туман и, словно опытный режиссер, представил обалдевшему Сане всю красоту чудесной и величественной природной картины.
Вид бушующего моря поражал! Огромные серые валы накатывались на одинокую черную скалу, на которой, будто древний великан, стоял сложенный из огромных глыб старый маяк! Волны набегали огромными горами — казалось, они сейчас поглотят «стража морских путей».
Юноша вдруг по-настоящему ощутил себя маленьким и ничтожным на фоне неистовствующей стихии. Море было прекрасно. Оно порождало такие сильные потоки ветра, что подошедшие к краю скалистого берега люди с трудом слышали друг друга. Огромные серые валуны волн набегали на скальные уступы, разбиваясь миллионами брызг. Ветер дул в лицо, принося соленые брызги. Одежда вмиг стала влажной, а кожа на руках и лице покрылась солью.
Постояв немного на краю уступа, Саша, с трудом оторвав взгляд от стихии, продолжил спуск по извилистой тропинке, ведущей к Смотряку. Он ликовал от встречи с морем! Оно было прекрасно и величественно! Женщины, словно понимая настроение принца, не торопили его. Только когда тропа нырнула в небольшое скальное ущелье, где не было так шумно и ветрено, он смог наконец поделиться впечатлениями со своими спутницами…
Извиваясь и теряясь среди скал, тропа вела путников вниз, и уже сверху можно было увидеть довольно большую бухту, окруженную со всех сторон скалами.
— Мы уже рядом! — крикнула сзади Аная. — Там, на берегу, недалеко от бухты находится селище!
«Было бы удивительно, если бы тарки добрались сюда», — думал, спускаясь по тропе, Саша.
Спуск занял около получаса, и уже к полудню путники ступили на каменистый берег уютной бухты. Здесь не дул ветер, не бились громадные волны. Здесь было тихо и спокойно, совсем не так, как наверху. Огромные скалы нависали над людьми.
— Смотрите! — крикнула глазастая Верея, указывая своим пальчиком вперед.
В ста шагах от того места, где они спустились, лежали три старенькие лодки. Они были перевернуты кверху дном, являя путникам дыры и трещины. Подойдя поближе, все увидели, что, скорее всего, эти лодки уже давным-давно не использовались — они просто лежали здесь, старые и одряхлевшие.
— Ой! — всхлипнула вдруг любопытная Верея, первой подбежавшая к лодкам. Она замерла как вкопанная.
Саша, мгновенно выхватив меч, в один миг перепрыгнул через старый челн и оказался между девочкой и тем, чего она испугалась. Увидев причину испуга Вереи, Саша под облегченные вздохи испуганных женщин опустил клинок.
На земле лежал полуразложившийся труп тарка. От него сильно воняло. Странно, как они не почуяли сразу эту вонь? Череп твари был разворочен чем-то тяжелым. Судя по следам вокруг трупа, тварь умерла от удара мгновенно, а тот, кто ее прикончил, унес орудие убийства с собой. Саша, зажав нос, присел на корточки и осторожно заглянул под лодку — ничего. Пусто.
Женщины, увидев страшную картину, поспешили отойти, остались только Аная и Нарима. Они молча разглядывали гниющее тело врага. На их лицах читалось разочарование.
— Если тарки здесь, пусть даже мертвые, — кивнула на труп Нарима, — значит, нет более того селища. Селяне обязательно убрали бы его отсюда.
— Долго еще идти? — спросил Саша, подняв голову и рассматривая что-то вверху среди скал.
— Да нет, рядом уже, — указала рукой на небольшую пещеру Аная. — Как пройдем эту скалу насквозь, так и выйдем сразу к селищу.
Саша огляделся вокруг. Ничего не предвещало беды. Все было спокойно.
— Я не думаю, что нас кто-то заметил и успел устроить засаду, — сказал он. — А если и увидели, то только со Смотряка, но за это короткое время вряд ли успели что-то предпринять. Хотя у меня есть одно предположение… Его нужно проверить. Итак, — продолжил он твердым командным голосом. — Слушай мою команду! Обратно уже не пойдем. Будем пробиваться к Смотряку. Он, к счастью, оказался небольшой крепостью. Я уверен, что преследователи нас все равно нагонят, а лучшего места, чтобы встретить врага, нам не найти. Дальше… Чтобы пройти сквозь скалу и посмотреть, что происходит в селище, нам нужно выслать вперед разведку. Это сделаю я. Вы войдете в проход и постараетесь разместиться так, чтобы вас не сразу достали. Наверняка там есть много мест, где можно укрыться. Вопросы? Вопросов нет. Вперед!
Скальный проход встретил отряд тишиной и спокойствием. С высоких каменных сводов на головы путников капала вода. Зрелище завораживало. Море много веков вымывало эту громадную щель в скале, напоминавшую брюхо исполинской змеи или дракона. Внутри, как ни странно, было светло. Сквозь многие трещины в каменном потолке проникал свет, освещая влажные от воды стены.
Пройдя примерно двести шагов, отряд наткнулся еще на один труп тарка — он был привален большими каменными валунами, а голова представляла собой сплошное месиво. Зверь перед смертью пытался выбраться из-под наваленных на него глыб — это было видно по глубоким бороздам, оставленным когтистыми лапами.
— Мои догадки подтверждаются, — прошептал себе под нос Саша, оглядываясь по сторонам. Женщины тоже нервно озирались. Аная контролировала хвост колоны. С топором в руке она стояла, ожидая в любой момент нападения.
— Оставайтесь вон там, пока я не приду, — указал Саша в сторону широкого скального карниза, нависающего над каменной тропой. — На этот карниз легко забраться и хорошо там спрятаться. Наверняка именно там и был приготовлен сюрприз для непрошеных гостей, — кивнул он в сторону трупа. — Наберите побольше камней — так вы сможете какое-то время удерживать единственный подъем к вам. Я вернусь очень скоро. Старайтесь сидеть тихо и не шуметь.
Первой подъем начала Аная. Она быстро взобралась наверх по камням, как будто специально подготовленным для этого, и помахала рукой. Чисто. Ее примеру последовали остальные, даже Лора, неся на руках Юлю, без труда преодолела подъем. Убедившись в том, что женщины в относительной безопасности, Саша, помахав рукой, направился к противоположному выходу из ущелья.
Выбравшись наружу, Саша, спрятавшись за огромный валун, несколько мгновений привыкал к солнечному свету. В сквозной пещере было не так уж темно, но резкий солнечный свет временно лишал нормального зрения. Когда глаза вновь стали нормально видеть, Саша продолжил путь.
Селище, вдруг вынырнувшее из-за отвесной скалы, встретило юношу гробовым молчанием и пустотой. На вид оно резко контрастировало с селищем Наримы: частокол, до половины высоты обложенный камнями, надежно преграждал путь незваным гостям. Справа и слева селище прикрывали скалы, а по центру высились ощетинившиеся заостренными кольями ворота. Все было сделано с умом, за этим строением явно постоянно кто-то следил. На некоторых кольях были водружены черепа — старые знакомцы. Кроме рогатых голов на кольях торчали черепа неизвестных зверей, судя по внушительным клыкам — хищников. Саша невольно залюбовался этим грозным строением. Подозрительно было то, что никто не вышел и не окликнул незнакомца. Осторожно приблизившись к воротам, принц увидел то, что ожидал увидеть. На стенах и воротах были видны следы кровавого и беспощадного боя. Темные пятна, впитавшиеся в древесину и засохшие на камнях, говорили о том, что защитники достойно встретили врага и пролили немало вражеской крови.
Над стенами возвышались по бокам две деревянные вышки для лучников и часовых, но там никого не было. Это маленькое селище-крепость словно вымерло. Под стенами кое-где валялись гниющие трупы тарков, явно умерших от стрел и прочих метательных снарядов. Только самих снарядов не было видно — кто-то явно собрал их после боя. Это обнадеживало. Значит, должен был кто-то выжить!
Прикрываясь щитом и ощетинившись острым клинком, Саша сквозь прорези в шлеме разглядывал стены селища, ставшие свидетелями страшного боя…
Это был чудесный день! Сегодня Творец подарил Унаю еще одну зиму вдобавок к двенадцатой. Мать с утра приготовила его любимое лакомство — печеного рулбо. От разлетавшегося по дому запаха сводило желудок. В этот день все будто не замечали Уная. Ни отец, ни мать, ни его старшая сестра Лайна. Но он знал, что это всего лишь игра — они всегда так делали в день его рождения. Сперва не замечают, а потом подарки дарят. Как он любил этот день!
Мама сказала ему седмицу назад, что отец готовит для него особый подарок. Унай все эти дни сгорал от нетерпения. Что это будет? Новый багор из кости морского тигра? Может, новый нож? О, как он ждал сегодняшнего дня! Сердце, казалось, выскочит из груди от волнения, когда он проснулся этим утром.
Когда вся семья собралась на утреннюю трапезу, Унай старался вести себя как взрослый, нарочито подыгрывая старшим, только дрожащие руки выдавали его состояние. Родители, будто не замечая волнения сына, степенно и медленно вели беседу о разных мелочах, интересующих только взрослых. Лайна же, забавляясь состоянием младшего брата, тихонько прыскала в кулачок.
«Ух, вредная, — думал Унай, — скорей бы тебя забрал Торби Соленый Ус. Как же ты мне надоела своими издевательствами и насмешками!» Лайна этой зимой должна была перейти в дом к Торби — еще до рыбного лова он прислал откуп родителям Уная, что очень обрадовало их.
Соленый Ус был молод, но уже уважаем в их селище. Второе имя он получил, когда ему было еще семнадцать весен, насадив на острие гарпуна зеленого змея. После этого случая он носил на шее заплетенный в косицу ус этого чудовища, за что и был так прозван взрослыми мужчинами селища.
Отец Уная, Горим Каменная Рука, одобрил выбор дочери. Ему не было зазорно отдавать дочь за такого смелого юношу. Тем более что отец Торби, староста селища Нобли Седой, уже давно хотел породниться с семьей Горима — лучшего воина и его старинного друга и соратника.
Унай много раз слышал рассказ, как ярл Хирмальма Икер Седовлас подарил своим пятерым дружинным, уходящим от дел ратных на покой, эту землю вокруг. Освободил их от всех повинностей, только с одним условием — содержать в порядке древний Смотряк. Четверо ратников со своими семьями во главе с десятником, отцом Уная, пришли на эту землю и основали селище, названное позднее Малый Хильм.
Воины, найдя эту бухту и пройдя сквозь скалу, поблагодарили Творца за прекрасное тихое место. Первым делом, несмотря на то что семьи ютились в шалашах, воины принялись за возведение частокола. С детства приученные к работе с топором, мужи возвели тогда временную малую стену. Уходя высоко в лес, отбирая добрые стволы, они основательно готовили будущую основу для своих детей и внуков. Огромные волы, выделенные им мудрым ярлом, за день делали несколько ходок по верхней тропе, перевозя уже готовые стройматериалы. Работали споро и с радостью. Сбывалась их давняя мечта. К зиме пять небольших домов и малая стена были готовы.
Всю жизнь проплавав на «Гордом Змее», ярловом барркане, морские волки уже не мыслили своей жизни без моря. Малый Хильм жил тем, что давало море. А море давало очень много — главное, уметь брать. Уже ко второй зиме, когда вторая стена была готова, в Хирмальм ушел первый небольшой караван, увозя на ярмарку пять бочонков соленого рулбо, дюжину свертков обработанных бивней морского тигра, два небольших свертка сушеных костей зеленого змея, много бус из морских кораллов и жемчужин — настоящее богатство! Также отец Уная, возглавивший караван, вез подробный доклад о проделанной работе на Смотряке. Селище жило хорошей, сытной жизнью. Сыновей воспитывали с оружием в руках. Теперь в случае опасности на стенах кроме пятерых престарелых дружинников могли сражаться еще четверо молодых воинов. Немного, но и немало, если учесть, что каждый из юношей уже получил второе имя, которое, как известно, дается только за очень серьезные дела.
К тому времени, как Унаю исполнилось тринадцать зим, отец уже многому научил его. Пусть настоящее боевое оружие было еще очень тяжелым для мальчишки, но кое-что он уже умел. Унай плавал и нырял как рыба, мог определиться по сторонам света, когда они уходили в море на промысел. Мальчик довольно сильно метал небольшой гарпун и метко стрелял из своего маленького лука. Многому его научил отец. Но самое главное — отец показывал ему много способов, как победить противника голыми руками. Не зря Горим был прозван Каменной Рукой. Отец не был так высок, как Парт Длинный, не был так силен, как Варольд Медведь, но ни тот ни другой даже не пытались соревноваться со своим десятником на кулаках. Лотам Юркий, учивший Уная обращаться с луком и ножом, рассказывал, как Горим на ярмарке в Ульме в потешной схватке отколотил пятерых дружинников. В такие моменты Унай был очень горд тем, что у него такой отец.
Горим учил сына, передавая ему науку кулачного боя. Он показывал мальчику все места на теле, которые можно повредить рукой или ногой не хуже чем палкой, копьем или мечом. Унай слушал и запоминал, а потом часто использовал свое умение на своих одногодках, за что его частенько наказывал отец.
Но сегодня был особый день. День особенных подарков. Прошлой зимой отец ездил на ярмарку в Хирмальм и привез много хороших вещей — муку, мед, ткани, но еще он привез один сверток, который не показал никому. Сверток лежал вместе с оружием и доспехами отца, куда доступа не было никому, даже хозяйке дома. Всю зиму Унай тщетно изводил вопросами мать и сестру об этом свертке. Ох, не зря тот сверток лежал теперь на лавке у очага, а отец и мать, будто не замечая волнения сына, ведут спокойную беседу. О-хо! Как же это трудно — быть взрослым!
Но вот наконец трапеза подошла к концу, отец поблагодарил Творца за очаг и пищу и обернулся к замершему Унаю.
— Идем, — коротко сказал он, вставая из-за стола и направляясь к двери.
Нетерпение Уная враз пропало, сменившись тяжестью ног и неповоротливостью тела. Он медленно направился следом за отцом, краем глаза заметив, как на глазах у матери стоят слезы радости.
Отец уже вышел со двора и направился к жертвеннику, на котором возносились жертвы Творцу. Нобли Седой когда-то в молодости учился у друидов, но позднее продолжил свой путь в дружине ярла, где снискал славу доброго лекаря. Сейчас же Нобли выполнял работу друида, вознося жертвы от всей общины Малого Хильма.
Возле жертвенника собрались все мужчины и юноши селища. Не было только женщин и детей. Все стояли очень серьезные и напряженные. Девять пар глаз были направлены на испуганного и взволнованного Уная. Тут стояли Нобли Седой и Торби Соленый Ус, Парт Длинный, Варольд Медведь и двое его сыновей, старший Торольв Камень и средний Берд Твердый Лоб — они словно две тени своего могучего отца возвышались за его спиной. Был здесь и Лотам Юркий, и его ловкий сын Митро Угорь, которого никто не мог победить на мечах.
— Ну что? Извелся небось? Готов принять то, что должен потерять только со смертью? — спросил вдруг Седой.
Унай даже не понял, к кому обращается старик. А когда понял, что вопрос был задан именно ему, язык вдруг отнялся. Кое-как справившись с собой, мальчик произнес:
— Да.
— Что «да»? Я не слышу тебя! — сказал Нобли с серьезным лицом, будто издеваясь.
Никто не улыбался и не насмехался над Унаем. Воины молча ждали от него ответа.
— Да! Я готов принять то, что должен потерять, только умерев! — вдруг вырвалось у охрипшего от волнения мальчика.
— Ты уверен? — спросили все воины хором, и от этого звука у мальчишки пробежал мороз по коже.
— Да! Я уверен! — попытался выкрикнуть Унай что есть силы, но у него получился только жалкий хриплый писк. Казалось, ноги вот-вот подогнутся под ним, и он упадет на каменные ступени перед алтарем, но он, сжав волю в кулак, старался держаться.
— Что же, я думаю, твой отец сам вручит тебе ЕГО, — произнес, улыбаясь, Седой. — Помни о том, что ты пообещал сегодня!
Тем временем отец развернул заветный сверток, и из него, словно юркая рыбешка, вынырнул небольшой клинок длиной с локоть взрослого воина. Лотам рассказывал, что эти мечи назывались кроксами и использовались лучниками. Кроме того, кроксы — это первые мечи, которые получали отроки для тренировок. Сегодня он стал отроком! Это было пока простым посвящением, без испытаний и проверок. Но скоро придет время, когда он и еще некоторые мальчишки из отроков предстанут перед старейшинами селища и покажут, чему они научились.
Отец торжественно протянул на вытянутых руках клинок, до сих пор хранящий на себе следы оружейного жира. Он казался Унаю самим совершенством.
— Храни и заботься о нем, чтобы, когда пришло время, он смог позаботиться о тебе, сын мой, — произнес отец.
Мальчик дрожащими руками принял меч. Он оказался неожиданно легким по сравнению с гарпуном или палкой. Рукоять сама легла в руку, и полукруглая гарда с замысловато выгравированным узором плотно накрыла кисть. Меч был прекрасен, не зря ему дали имя «крокс» — «жало». Сделав несколько коротких взмахов, Унай почувствовал необыкновенное единение с этим оружием. Острый и верткий, он будто сам направлял руку своего нового хозяина.
Унай больше никого не замечал. Он зачарованно смотрел на нового друга. Его мысли были уже далеко. Он думал, как завтра смастерит для крокса хорошие ножны из кости и шкуры морского тигра. Он планировал, что обязательно добудет на охоте морскую корову и натопит много жира для своего друга. Еще о многом мечтал отрок, стоя на ступенях перед жертвенником и рассматривая прямое лезвие крокса. Но его мечтам не суждено было сбыться: утром под стенами селища появились тарки…
