ГЛАВА 6
Горн выходил из зала в окружении толпы журналистов и неизвестно откуда взявшихся тысяч поклонниц и поклонников, увешанный венками из живых цветов, с золотым обручем победителя на голове и пластиковой карточкой на какую-то немыслимую сумму в кармане. Хонтеан шел за ним следом, прикладывая немалые усилия, чтобы держаться рядом.
Латорон и его люди продирались к принцу через толпу, грубо расталкивая зевак.
— Я — мэр города Ценон, который вы, сэр, почтили своим великолепным выступлением! — поклонился солидный мужчина, сопровождаемый группой хорошо одетых вельмож и охраной и оказавшийся на пути движения юноши. — Позвольте пригласить вас на банкет, организованный в честь чемпиона турнира — в вашу честь, сэр Горн Рок!
Горн широко улыбнулся гордой улыбкой мальчишки, впервые заслужившего почесть собственными умом и отвагой, а не уважением к его венценосному отцу или перешедшему по праву рождения титулу.
«Ты уверен, что хочешь пойти? — спросила в сознании юноши мысль Хонтеана, от которой на принца повеяло легкой обеспокоенностью. — Не забыл про свою главную цель?»
— Не надолго, Хонтеан! — беззаботно отмахнулся Горн. — Отказаться от приглашения неудобно и подозрительно. Они ведь не знают, кто я, они будут разочарованы…
— Что вы сказали? — Латорон наконец прорвался к своему господину и наморщился, не понимая, послышалось ему или нет.
— Мы идем на банкет! — подтвердил принц.
— Нет! — Офицер покачал головой, тревожно оглядывая ревущую вокруг них толпу. — Если пойдете, то только со мной! — Латорон приблизил губы к самому уху принца. — Хочу сказать, ваше высочество, вы были великолепны!
В это время охране дворца удалось наконец расчистить пятачок вокруг чемпиона и его свиты. Для Горна в толпе организовали коридор, по которому он должен был проследовать за мэром и уважаемыми людьми Данагота в банкетный зал.
— А вы куда?! — удивился начальник охраны, преграждая путь Латорону и тем бойцам из его десятки, которым удалось добраться до своего принца.
— Этот человек с корабля его высочества! — нашелся Латорон. — Нам приказано его охранять!
Начальник охраны засомневался, но мэр уже оглядывался в нетерпении, не понимая причины, по которой ему приходится стоять на месте.
— Хорошо, но только вы один! — принял решение начальник, указывая на Латорона. — Остальные пусть ждут на улице!
Теперь, со Жрецом Времени по правую руку и верным офицером по левую, Горн гордо прошествовал по ковровой дорожке и ступил в красивый, залитый светом огромный колонный зал с накрытыми столами, сценами для выступлений, цветниками, фонтанами и бассейнами. Здесь уже ждало множество именитых гостей и еще больше девушек-официанток — красивых, элегантных, высоких, в блестящих и переливающихся туалетах и благоухающих дорогими духами… Официанток чемпиону предназначалось сразу три. От их ослепительных улыбок, соблазнительных запахов и блестящих глаз у Горна перехватило дыхание и закружилась голова. Переживший только что сильный стресс, ступив «с корабля на бал», принц перестал понимать, что происходит на самом деле, и безропотно позволил провести себя через зал и усадить за стол на самом видном и почетном месте.
Гости ожидали этого момента стоя. Как только Горн оказался в кресле, присутствующие зааплодировали, заиграла музыка, на опустившихся откуда-то сверху круглых сценах закружились пары профессиональных танцоров. Празднование крупнейшего в этом сезоне турнира перешло от фазы наслаждения духовного к фазе ублажения телесного.
Еды было много, напитков тоже, вопросов и восторженных восклицаний — несметное количество. Горн сразу же утонул в шуме, разговорах, музыке, запахах, винных парах горячительных напитков и глубоких больших глазах вездесущих официанток…
— Меня зовут Мэнриот! — представился в какой-то момент вельможа, сидевший совсем рядом, напротив. — Я много лет занимаюсь боевыми единоборствами. Хорошие бойцы, можно сказать, мой хлеб. Но, признаться, сегодня вы меня поразили!
Горн кивнул, почти не прислушиваясь. Комплименты говорились ему постоянно, а в каждом тосте фигурировали «его непревзойденное мастерство и удивительный шарм».
— Я хотел бы поговорить с вами, — продолжал Мэнриот. — Возможно, у нас найдутся общие темы… Вы не задумывались о долгосрочном контракте? Что, если бы вам предложили, ну, скажем…
— Ему это неинтересно! — вмешался, заступаясь за своего принца, Лахорон, который не пил и потому сохранял способность мыслить здраво.
— Я понимаю, что этот человек служит при дворе вашего короля, — сердито повысил голос Мэнриот. — Но не стоит забывать о свободе волеизъявления! Если чемпион решит, что мое предложение предпочтительней, ну, скажем, щедрее, нежели то, что сделал ему король, тогда…
— Нет, мне и в самом деле неинтересно! — отозвался Горн, с трудом отрывая взгляд от улыбки девушки, наполнявшей его бокал горячительной жидкостью.
— Не спешите с отказом! — широко и дружелюбно улыбнулся Мэнтриот. — Вы же еще не слышали моего предложения! Вот, сами взгляните!
Мэнриот протянул Горну планшет. На пластиковом носителе ожили голографические изображения, заплясали краски, задвигались некие расплывчатые объекты. Принц присмотрелся, стараясь разобраться, что ему такое показывают, но так ничего и не понял. В глазах юноши помутнело, Горн потерял интерес к планшету, бросив его на стол и вернувшись к наблюдению за танцовщицами.
— Взгляните и вы! — как бы между делом предложил Мэнриот, подавая планшет сперва Латорону, а затем Хонтеану.
Оба, офицер и монах, не только ничего не разобрали в колеблющихся, словно волны, глубоких красках, но, что более странно, позабыли о том, что хотели что-то там разобрать, моментально отвлекаясь и от планшета, и от собеседника, который этот планшет подал…
— Пойдемте со мной, молодой человек! — Мэнриот предложил принцу руку, когда праздник достиг той стадии, в которой люди окончательно перестали обращать друг на друга внимание.
Горн кивнул и поднялся. За ним подались и Латорон с Хонтеаном.
— Нет, нет, — заулыбался Мэнриот, — вы остаетесь! Пейте, кушайте, отдыхайте… Мы скоро вернемся!
Как это ни удивительно, Латорон с готовностью подчинился. Он осел в своем кресле и потянулся к бокалу, словно допился до того, что забыл, с какой целью присутствует в этом зале. А вот Хонтеан встал.
— Вот как? — Мэнриот с легкой досадой смотрел на странного мрачного спутника юноши. — Гипноз на тебя не действует? Тогда и в самом деле прошу за мной, тренер!
За спиной Хонтеана выросли две крепкие фигуры, весь вечер скрывавшиеся среди толпы фраков, костюмов и платьев. Монах почувствовал, как в спину ему ткнулось что-то твердое и холодное. Оглядевшись вокруг, Жрец заметил еще несколько пар быстрых и острых глаз, из разных точек большого зала следящих за развитием ситуации вокруг стола чемпиона. Ему ничего не оставалось, как подчиниться.
Следуя за Мэнриотом, монах, принц и вооруженные неизвестные направились к туалетным комнатам, незаметно выбрались из толпы и поехали по бегущим ступенькам наверх, на самую крышу Дворца Славы. Там находилась парковочная зона для катеров-лимузинов самых высокопоставленных посетителей праздника. Продолжая делать вид, что попросту развлекает своих собеседников, Мэнриот широко улыбался и манил Горна и Хонтеана за собой, к открытой дверце одной из таких машин. С принцем все получалось как нельзя лучше — Горн шел твердой походкой свободного человека и с самым блаженным выражением на раскрасневшемся от выпитого вина лице. Что касается Хонтеана, то бледный, невзрачный на вид монах всегда терялся на заднем плане — никому бы и в голову не пришло присматриваться к его несколько напряженной позе. Лицо же вполне вписывалось в придуманную Мэнриотом картину — оно сохраняло выражение спокойствия и отрешенности.
Когда дверца машины закрылась за Горном и Хонтеаном, Мэнриот спросил их:
— Надеюсь, на это, господа, у вас не будет иммунитета?
В тот же миг щелкнули спусковые крючки в парализующих пистолетах уже сидящих в роскошных креслах лимузина двух широкоплечих парней. Горн и Хонтеан провалились в темноту обморока.
Очнулся принц в небольшой круглой комнате. Он сидел в противоперегрузочном гравитационном кресле, какие использовали на космических кораблях в качестве дополнительного средства безопасности. Руки и ноги его были свободны, но пошевелить ими оказалось непросто — кресло притягивало так сильно, что полностью сковало движения. В таком же кресле, чуть в стороне, сидел Хонтеан. Монах был в сознании, смотрел куда-то в бесконечно удаленную точку, и по его лицу или глазам невозможно было определить, доволен он своим нынешним положением или возмущен им до глубины души. Кресла были здесь единственной мебелью, их насчитывалось два десятка, и располагались они по периметру всего помещения.
Комната освещалась рассеянным светом, падающим с потолка. Кроме Горна и Хонтеана в ней находилось еще двое мужчин: уже знакомый принцу и монаху вельможа из Дворца Славы — Мэнриот и бугрящийся мускулами увалень, судя по окаменевшей позе, охранник. Мэнриот прогуливался взад-вперед в тяжелом бархатном халате на голое тело, очевидно, он чувствовал себя здесь как дома. Увалень стоял по стойке смирно и был экипирован как спецназовец хорошо финансируемой армии — вооружен и компьютеризирован с головы до ног.
Мэнриот заметил, что на него смотрят.
— С пробуждением, господа, — улыбнулся вельможа. — Добро пожаловать на КРЦ714!
— Военный корабль без имени? Наверное, снятый с баланса несколько лет назад? — понял смысл аббревиатуры Горн. — Корабль утрачивает имя, когда списывается для утилизации…
— Вы очень проницательны, молодой человек! — похвалил Мэнриот.
— Мы все еще на Данаготе? — Горн начал вспоминать некоторые моменты, предшествовавшие потере им сознания.
Мэнриот с улыбкой развел руками:
— Ну разумеется, нет!
— Говоря иначе, вы нас выкрали? — предположил Горн.
— Можно и так сказать, — согласился вельможа.
— И вы знаете, кто я? — Принц рылся в вяло пробуждающейся памяти, стараясь понять, откуда здесь, на Данаготе могли появиться люди, желавшие ему зла.
— Не более чем мне это необходимо.
Юноша наморщил лоб, осмысливая интонацию.
— Не хотите же вы сказать, что похитили меня не как принца Веридора?
— Принца?
Мэнриот остановился, натягивая на лицо маску крайнего удивления, которого на самом деле не испытывал.
— Принца! Принца! — закричал Горн. — Я наследный принц Веридора! Меня зовут Горн!
— Я знаю, что ты Горн, — спокойно сказал Мэнриот. — Ты Горн Рок, который блестяще победил сильнейших мастеров сектора на главной арене Данагота.
— Я — принц Горн! — Юноша никак не ожидал, что его даже не станут слушать. — Никакой я не Рок! Никогда никаким Роком не был!
— А вот твои документы говорят об обратном!
— Они ненастоящие! Я развлекался! Я хотел сразиться с опытным мастером. Кто бы допустил до турнира принца?! Кто бы дал мне равные шансы, чтобы проверить силы?! по
— Сожалею! Если ты и в самом деле принц, а не служащий с его корабля, могу только сказать, что очень тебе сочувствую!
— Что?!
— Для меня ты Горн Рок, у меня есть кассета с записью твоих поединков. Остальное мне не так важно.
Внутри окончательно проснувшегося Горна заклокотало справедливое возмущение:
— Да как вы смеете?! Вы понимаете, с кем связались?! Вы понимаете, что меня станут разыскивать до тех пор, пока не найдут?!
Мэнриот улыбнулся, усаживаясь в кресло с противоположной стороны комнаты, лицом к «гостям»:
— А это уже не моя проблема, юноша. Там, куда я вас отвезу, не имеет значения, кем вы были. Важно только, кем вы станете, если вообще сумете стать… За тебя-то, «принц», я спокоен, а вот «тренер» напрасно решил разделить судьбу чемпиона. Не знаю, каково ему будет на «Айсберге Судеб» и выживет ли он там.
— Что такое айсберг? Льдина?
— Вроде того. Осколок. Осколок цивилизации, затерянный в межзвездном пространстве. Некогда космическая станция, теперь — отдельное, независимое государство. Место, где не действуют законы планетарных миров. Место, где понятие «поединок крови» наполняется настоящим смыслом.
— Как это понимать?
— Ты хотел попробовать свои силы в настоящем бою, в бою на равных? Попробуешь! Ни очков, ни судей, ни правил. Победит тот, кто выживет.
Горн заморгал, не веря своим ушам.
— Бои на смерть? Поединок Избранных?
— Я тебя умоляю! Не «Избранных», а «отобранных», — Мэнриот захохотал, найдя свою игру слов остроумной. — Отобранных мною и другими вроде меня!
— Отобранных для чего? — Горн все еще надеялся, что понимает неправильно.
— Избранные и Хамовники возродили бои на мечах. Люди загорелись этой идеей, захотели видеть нечто подобное, а поединки крови — шоу только для посвященных. Люди готовы были платить деньги, любые деньги, чтобы вкусить запретного плода и пристраститься к забавам элиты. В итоге кто-то финансировал спортивные состязания, как на Данаготе, кто-то вложился в нечто куда более интересное… Спрос рождает предложение, юноша! Знать вернула древние обычаи, а древние развлечения вернулись к нам сами!
— Бои насмерть среди простолюдинов запрещены! — уверенно заявил Горн. — Человеческая жизнь не может служить для развлечения, она священна!
— Конечно, запрещены… на планетах, где правят Хамовники. В нейтральном космосе нет никаких законов. И ты ведь не простолюдин?
Юноша дернулся, но кресло погасило его порыв. В бессильной ярости он заскрежетал зубами.
— В «нейтральном космосе» ходят военные патрули! — сквозь зубы процедил Горн. — В «нейтральном космосе» встречаются корабли Веридора! Полковник Латорон дал мне клятву верности — он умрет за меня! Он объявит общегалактический розыск, подключит службы всех королевств, всех свободных объединений космоса. Он не будет ни есть, ни спать, пока не найдет сначала меня, затем тебя! И тогда ты пожалеешь, что родился на этом свете!
— «Ни есть, ни спать». Тогда твой друг долго не протянет! — пошутил Мэнриот. — А если серьезно, юноша, ты пробовал когда-нибудь найти затерявшийся в космосе летательный аппарат? Если люди на таком аппарате не захотят, чтобы их нашли, их будут разыскивать вечно. Координаты «Айсберга» знают те, кому надо знать, кому мы доверяем. Периодически их меняют, «стирая» и заново заполняя список посвященных. Твоему Латорону вряд ли придет в голову, что его принц — гладиатор на одной из затерянных частных станций, а даже если придет — таких станций не одна и не две. Полковник будет искать меня? Что ж, найдет — я расскажу ему о своей полной непричастности к вашему исчезновению. Наберу с десяток свидетелей, приведу неопровержимые доказательства. Да, мы разговаривали, да, нас видели вместе, но я ушел с банкета, а ты остался,
Мэнриот удовлетворенно хлопнул себя по коленям и встал. Его кресло оказалось менее дружелюбным и не противилось расставанию.
— Лучше бы вам, ребята, поскорее забыть, кем вы были. Реальность стала другой. Прошлая жизнь — сон, который никогда не повторится и никогда не начнется заново. Поверьте, новая жизнь не менее многогранна! Чтобы сохранить ее, нужно правильно выбрать, на что тратить силы. Учтите, вы не первые, с кем провидение играет такую шутку. У нас все продумано, все спланировано, все блестяще организовано. Чтобы выжить, лучше всего свыкнуться с неизбежностью… Впрочем, я зря трачу время: психологическая помощь новичкам «Айсберга» — не моя работа. Вы понимаете, я всего лишь обыкновенный торговец!
— Если ты торговец, — наконец вмешался в разговор Хонтеан, — подумай: Горн-принц принесет тебе большую выгоду, чем Горн-гладиатор!
Мэнриот вздохнул с показной грустью:
— Может быть. Но в моем бизнесе нужно придерживаться правил. Погнавшись за большим, я могу потерять все… Приятно было поговорить!
Торговец подал сигнал, и увалень выстрелил сперва в Горна, затем в Хонтеана из парализатора, подводя таким образом итог разговору.
