ГЛАВА 5
Яна спала. Спала и видела сон. Она точно знала, что спит, а еще совершенно точно знала, что все увиденное ею во сне когда-то происходило на самом деле. Происходило совсем недалеко от того места, где лежало ее скованное сном тело.
Поселение людей, пришедших в эти леса в незапамятные времена и построивших свои дома вокруг древнего храма, называлось Тарната.
Городок Тарна. Да и как еще его можно было назвать, если храм был посвящен богу войны Тарну, и люди, решившие жить рядом с ним, называли себя воинами все до единого. Так было. И жрецы бога-воина стали освящать союзы мужчины и женщины, провожать в последний путь умерших и приветствовать своими молитвами новое рождение, призывая к ребенку покровительство сурового бога. Так было. И из года в год молодые парни уходили в большой мир дорогой наемников, возвращаясь к родным очагам с добычей или пропадая где-то за горизонтом навсегда.
Все другие племена в древнем лесу жили охотой, редко выходя из непролазных чащоб, служивших им надежной защитой от врагов, и до смерти боялись воинственных соседей, которые, если бы им пришла в голову блажь завоевать другие деревни, справились бы с этим нехитрым делом за одну луну, даже не особенно и торопясь. Но почитатели Тарна никогда не пытались покорять соседей. Только когда кто-нибудь из лесовиков начинал доставлять им неудобство, молодые парни, еще не ходившие в большой мир, устраивали на провинившуюся деревню небольшой набег, обычно заканчивающийся незначительными разрушениями и одной двумя смертями идиотов, не успевших удрать и попавших разошедшимся молодцам под горячую руку. Опытные воины до таких вылазок не унижались.
Когда у старого Дорта, прославленного воина, не раз ходившего наемником в большой мир за лесом и всегда возвращавшегося с добычей, родилась дочь, в Тарнате устроили большой праздник. И древние жрецы стали решать, кому достанется дочь воина и сестра воинов, девочка, которую нарекли Хэлитана, лучница боевого лука, за родимое пятно в виде изогнутого лука на левом плече. Так издавна Тарн метил лучников, но редко случалось, чтобы этот знак доставался не мужчине.
Выбор жрецов обрадовал гордого отца. Мужем его дочери должен был стать Сатан. Мальчику сравнялось всего семь зим, но знающие наставники говорили, что из него со временем получится великий воин, который ничем не уступит своим предкам. А предки у маленького Сатана — как на подбор, есть, кем гордиться.
Время в чаще леса бежит незаметно. Годы не касаются величественных стволов и облетают стороной спрятавшихся под их сенью людей.
Казалось, вот только праздновали рождение Хэлитаны, а уже пришла пора отцу вести ее в храм и перед грозным Тарном отдавать в жены возмужавшему Сатану. Хорошую дочь воспитал Дорт. Девушка выросла красавицей и стала лучшей охотницей в Тарнате. Не было ни зверя, ни птицы, способных увернуться от ее метких стрел. А малый боевой топорик отца становился в ее руках грозным оружием, заставляя держаться подальше, не только девушек, но и парней. Сатан с нетерпением ждал дня, когда сможет назвать гордую красавицу своей. И готовился к нему. Он уже успел дважды вернуться из походов с богатой добычей. Но главное — в одной из битв для своей будущей жены он добыл боевой топорик из благородной металла, который ковали искусные кузнецы за морем. Достойный подарок. Сатан отнес оружие в храм, и жрецы начертали на твердом топорище древние руны, призвавшие на топорик и того, кто его держит, благословение Тарна.
В день, когда молодым назначено было идти в храм, благие знамения являлись людям одно за другим. Сначала прямо над домом невесты кружил орел, по уверениям жрецов, являющийся любимой птицей Тарна.
Потом Сатан, подъезжая к храму, встретил охотника с богатой добычей.
На небе не было даже самого маленького облачка, способного закрыть солнце во время церемонии и тем предречь молодоженам несчастливую жизнь. В священных гаданиях ни разу не выпал черный камень беды. Все предвещало только счастье и благополучие. Древние стены храма, сложенные из грубых, почти необработанных камней, казалось, светились в предвкушении праздника.
Верховный жрец, облаченный в белые, расшитые красными узорами одежды, встретил Сатана у порога. Это был высокий сильный старик, которого не согнули прожитые годы и огромная ответственность.
Голубые глаза под кустистыми бровями по-прежнему смотрели зорко и проницательно, заглядывая, казалось, в самую душу молодого воина.
Сатан почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок, но ничем не выдал своего волнения, прямо встретил взгляд древнего жреца. И старик, усмехнувшись в длинную бороду, посторонился, пропуская юношу в святилище. Настало время ему остаться наедине со своим богом.
Молодой воин решительно шагнул под сень храма и остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку. Храм всегда поражал его своей суровой красотой. Серые стены, без всяких украшений, устремлялись в высь в едином порыве с узкими стрельчатыми окнами, через которые в древнее строение проникал солнечный свет и ложился ровным полукругом на каменный алтарь под двумя скрещенными мечами. Вокруг алтаря стояло семнадцать железных курильниц, в которых медленно плакал прозрачными слезами драгоценный янтарь, умирая по воле пламени, разведенного в них жрецами. Все было готово к церемонии. Сатан подошел к возвышению, которое венчал каменный алтарь и опустился на одно колено, приветствуя своего бога. Тарн, покровитель воинов, не любил, когда перед его взором раболепствовали. Молодой воин вскинул сжатую в кулак руку в воинском салюте и произнес ритуальное обращение:
— Тарн, повелитель битв, дитя гнева, я пришел сегодня в храм, чтобы перед твоим лицом назвать своей девушку, предназначенную мне в жены и в матери детей моих твоей волей. Защити нас от мрака, что прячется за стенами этого храма, и даруй нам силу достойно сражаться в битве жизни.
Словно отвечая на его слова, в храм влетел порыв ветра и качнул висящие на цепях мечи. Добрый знак. Бог услышал своего воина и пожелал ответить. Жрец, вошедший в храм вместе с ветром, положил руку на плечо юноши и тихо произнес:
— Тарн благоволит к тебе, Сатан, будь осторожен, милость богов бывает опасна. — Молодой воин вскинул на него вопросительный взгляд, но старик уже отвернулся от него и начал подниматься по вырубленным в камне ступеням к алтарю. Пришло время молитв жрецов. Они входили по одному в двери храма, медленно и степенно поднимались по ступенькам алтаря, каждый на свое место. Через несколько мгновений перед Сатаном выстроились все жрецы Тарна, и каждый из них держал в руках большой двуручный меч. Две ровные шеренги, как в битве. И на последней ступеньке алтаря только один, как и положено полководцу, Верховный жрец.
Юноша поднялся, когда двери скрипнули вновь, пропуская в храм, Хэлитану и шагающего рядом с ней в полном вооружении Дорта. Все верно, в храм воин должен являться готовым ко всему, мало ли чего потребует от него бог? Когда вновь прибывшие преклонили колено перед алтарем, Сатан невольно залюбовался стройной, не по-женски сильной Хэлитаной. Девушка сама напоминала лук, в честь которого ее назвали, — гибкая, жесткая, смертельно опасная. Достойная мать для детей воина. Верховный жрец окончил молитву и, глядя сверху вниз на молодых людей, звучным, хорошо поставленным голосом произнес:
— Великий Тарн благоволит к нам сегодня. Хелитана, дочь Дорта, примешь ли ты власть Сатана, сына Ласана?
— Да. — Голос девушки разнесся под древними сводами, и в нем не было ни следа сомнения.
— Сатан, сын Ласана, готов ли ты назвать эту девушку своей и защищать ее все время, пока Тарн дозволяет твоему сердцу биться?
— Да. — Молодой воин не смог скрыть радости. Он шагнул к Хэлитане и протянул ей боевой топорик с благословением Тарна на топорище. — Пусть он защищает тебя, когда меня не будет рядом, так же как защищал бы тебя я сам. Девушка не отвергла подарок, и Верховный жрец возвестил о том, что обряд свершился. Молодые люди вместе вышли из дверей храма на огромную поляну, на которой уже горели праздничные костры и стояли столы, уставленные всем, что только могла пожелать душа воина. Празднование длилось долго. Звучали здравницы, девушки кидали завистливые взгляды на молодую жену, каждой из них хотелось, чтобы ее муж был таким же красивым и сильным. Люди радовались и не замечали, что тень беды уже вышла из-за далекого горизонта, только Верховный жрец тревожно смотрел на молодых, теребя медальон, символ своего сана. Но и он не знал, что приближается к Тарнате.
Хелитана шла по охотничьей тропе, чутко прислушиваясь к малейшему шороху. Она любила охотиться в одиночестве, ни один зверь в лесу не мог перед ней устоять, а от недобрых людей хорошей защитой был боевой топорик и быстрые ноги. Ничего не угрожало лучшей охотнице в Тарнате в древней чащобе. Хэлитана была у себя дома. Ноги уверенно несли ее по едва заметной тропинке к озеру, где всегда можно было найти хорошую добычу, если, конечно, уметь подкрадываться к чутким зверям. Девушка умела.
— Куда путь держишь, красавица? — внезапно раздался у нее за спиной красивый баритон, и Хэлитана стремительно развернулась, принимая боевую стойку, в руке у нее как по волшебству появился топорик. На тропе неподвижно стоял незнакомец в странном, словно живом плаще. Стоял и улыбался, глядя на нее холодными черными глазами. Сердце девушки пропустило удар. Она хорошо знала, кто является смертным в облике мужчины в черном плаще, с глазами, из которых смотрит сама Тьма. Нилитен, безумный бог. Извечный враг и соперник Тарна. Бог — покровитель предательства, подлого убийства из-за угла, ненависти…
— Что тебе надо, повелитель зла? — голос Хэлитаны дрожал от едва сдерживаемого ужаса. Нилитен усмехнулся и протянул к ней руку:
— Тебя, любимое дитя Тарна. — Девушка увернулась от прикосновения и выставила перед собой топорик. Руны на топорище налились яростным кроваво-красным светом, и безумный бог отступил, но не надолго.
Тьма, таящаяся в его глазах, потянулась к Хэлитане, как живая, и лезвие, не выдержав ее напора, стало таять, как свеча. Девушка еще какое-то время сопротивлялась обрушившейся на нее силе, а затем без сознания рухнула на траву.
Хэлитана пришла в себя уже под вечер. Оплавленный топорик и почерневшие серебряные браслеты на запястьях красноречиво свидетельствовали о том, что встреча с Нилитеном ей не привиделась.
Девушка с трудом поднялась, преодолевая ломоту во всем теле, и со всей возможной скоростью поспешила в храм. Верховный жрец только начал вечернюю молитву, когда она постучала в двери святилища. По обычаю, никто, кроме служителей Тарна, не мог присутствовать на обряде, но что-то заставило его впустить девушку. Увидев же, во что превратилось оружие Хэлитаны, старый жрец понял, что случилось.
Проклятье Нилитена. Его не снять слабой человеческой магией. Он провел девушку к алтарю и вместе с ней опустился на одно колено.
Предстояло вызвать на помощь Тарна. Жрецы все поняли правильно.
Янтарь лег в зажженные курильницы, священные мечи взлетели в древнем салюте, под сводами храма загрохотал, набирая мощь, хор голосов, читающих тайный канон. Жрецы звали своего бога. Единственного, кто мог противостоять обрушившейся на них беде.
Тарн откликнулся на удивление быстро. Янтарь не успел истаять в курильницах, как в священном дыму проступило суровое лицо с холодными голубыми глазами воина. Жрец поднял голову и вскинул кулак в салюте:
— Повелитель! Твой враг наложил проклятье на одну из твоих дочерей! — Лицо повернулось в сторону Хэлитаны, и она почувствовала, как в ее сердце просыпается надежда. Бог несколько мгновений смотрел на нее, а затем священный дым окутал ее плотным коконом, но прежде чем девушка успела почувствовать недостаток воздуха, он рассеялась, открывая взору потрясенных жрецов совершенно исцеленную Хэлитану.
Даже лезвие топорика полностью восстановилось. Тарн снял проклятье!
В эту ночь в храме не смолкали голоса, жрецы славили своего бога.
И только через луну стало понятно, что Тарн, бог битв и мужчин, сняв проклятье с девушки, не заметил, что она носила под сердцем дитя. Ребенок был проклят. И ничто уже не могло снять с него проклятья безумного бога. Хэлитана выпила зелье, чтобы избавиться от своего первенца, но отвар не подействовал на него, а знахарка отказалась помочь, не решаясь противопоставить свои слабые силы силе Нилитена. Когда жители Тарнаты пришли к жрецам, чтобы спросить волю Тарна, не следует ли им изгнать Хэлитану в лес, Великий бог сам явился потрясенным людям и запретил им трогать мать и дитя.
Потянулись месяцы ожидания, вернулся из очередного похода Сатан.
Узнав о случившемся, он опечалился, но не отказался от своей жены.
Наконец, настал срок, и жрецы увели Хэлитану в храм. Снова плакал прозрачными слезами янтарь в курильницах, снова рокотал под сводом хор молящихся о чуде. Много часов, пока не родился ребенок, стояли жрецы, воздев вверх клинки церемониальных мечей. И когда прозвучал первый крик младенца, жрецы и повитуха едва не сошли с ума от ужаса.
Дитя родилось холодным, как лед, с алыми глазами и белыми волосами древнего демона Ненависти. Того самого демона, которого боги, объединив усилия, лишили тела и изгнали из мира, так и не сумев убить. Демона, успевшего за то время, пока он ходил по земле, полностью уничтожить население нескольких великих государств. И он снова вернулся в мир! Тарн появился в тот момент, когда Хэлитана, преодолевая слабость, подняла голову, чтобы увидеть свое дитя. Бог окинул людей суровым взглядом и пророкотал:
— Демон Ненависти снова вернулся в мир, и на этот раз его не изгнать, ибо Нилитен, безумный бог, встал на его сторону. Сил других богов будет недостаточно. Я не могу исправить то, что уже случилось, но могу дать вам надежду. — Священный дым устремился к ребенку, который внезапно превратился в облачко тумана и смешался с ним. — Он обретет способность любить.
Люди потрясенно смотрели на своего бога, не в силах поверить в то, что он говорит. Наделить демона Ненависти способностью любить — это все равно, что обречь волка сопереживать зайцу. Демон, который питался отчаяньем, болью, страхом, смертью людей, опустошая целые города в ненасытной жажде силы, вдруг полюбит смертного… Бог усмехнулся, глядя на растерянных людей, и сурово добавил:
— Если, конечно, ты, женщина, сможешь дать ему эту любовь. — И Хэлитана прямо взглянула в холодные глаза Тарна, бесстрашно прижав ребенка к груди.
— Смогу! — Удивительно, но бог поверил ей, и еще более удивительно то, что она сдержала свое обещание, даже когда у нее появились другие дети, маленький Адрин всегда ощущал материнскую любовь и платил ей тем же.
Тарн сам обучал его воинскому искусству и учил пользоваться своей силой. Настало время, когда демон впервые вырвался на волю, и юноша понял, насколько он на самом деле отличается от остальных людей.
Адрин ушел, улетел вместе с холодным осенним ветром и никогда больше не возвращался в Тарнату. Не успел. То, что не смогли сделать враги, совершила болезнь. В три дня все население умерло от неизвестного недуга, жрецы слегли первыми и не успели вызвать Тарна, а потом было поздно. Великий бог никогда не был целителем.
Яна заметалась на кровати, проваливаясь в очередное видение.
Снова Адрин, но уже повзрослевший, полностью освоившийся со своей силой. В доме, кроме него, только тяжело дышащая женщина. Она не видит его, для нее это всего лишь туман, просочившийся в полуоткрытую дверь. Женщина вот-вот родит. Но рядом нет никого, кто помог бы ей. Никого, кроме Адрина. Когда на свет появляется ребенок, роженица кричит от ужаса, у младенца алые глаза… Адрин берет ребенка на руки и, не обращая внимания на потерявшую сознание женщину, идет к двери.
— Так значит, если я буду неосторожен, могут родиться другие подобные мне. — Шепчет охотник.
Яна вскрикнула и проснулась. В комнате было темно и жарко. Девушка скинула одеяло и потянулась. Лучше она себя никогда не чувствовала.
Выбравшись из постели, она наощупь нашла выключатель и включила свет. В зеркале Яна увидела свое отражение и тихо выругалась. Она за несколько часов умудрилась потерять весь загар и теперь напоминала свежее приведение. Вдобавок ко всему создавалось впечатление, что ее долго и старательно валяли в грязи. Яна нахмурилась, пытаясь вспомнить события прошлой ночи. Или не прошлой? Чувство времени ее подводило. Девушка еще раз хмуро посмотрела на свое отражение и решительно зашагала в гостиную. Если она хоть что-нибудь понимала, Адрин или Алексей сейчас находились там и ждали ее пробуждения.
Придется извиняться. Яна поморщилась, просить прощения она не любила, и толкнула нужную дверь.
Открывшаяся перед ней картина поразила ее до глубины души. Комната была разгромлена старательно, со знанием дела, и посредине царящего в ней хаоса стояло единственное уцелевшее кресло, на котором, сгорбившись, сидел Адрин, сжимая в руках стакан с вином. Он даже не поднял головы, когда дверь стукнулась о стену. Яна с внезапной четкостью поняла, что случилось непоправимое. Боль охотника звенела в ее душе, заставляя изо всех сил стискивать кулаки, чтобы не заплакать. Наконец, Адрин заметил ее присутствие и тихо произнес:
— Я рад, что ты справилась с соблазном небытия и вернулась к жизни. — Яна удивленно посмотрела на него, но не стала переспрашивать. Девушка не помнила, чтобы ей пришлось с чем-то справляться. Захотела проснуться и проснулась. Все как обычно. Но кое-что требовало уточнения прямо сейчас, и Яна, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, опустилась на колени возле кресла:
— Адрин. Адрин, прости. Алексей погиб из-за меня. — Охотник поднял на нее полные боли глаза и покачал головой.
— Ты ни в чем не виновата. Нилитен тебя просто выманил из дома, воспользовавшись твоей неопытностью. Не вини себя в случившимся. — Яна молча сжала в ладони его теплые пальцы, предлагая ему свое сочувствие и поддержку. Теплые?!! Девушка потрясенно уставилась на Адрина и тихо спросила:
— Что со мной?
— Ты стала загонщицей. — Охотник серьезно посмотрел ей в глаза. — Прости — это был единственный способ спасти тебе жизнь.
Девушка несколько секунд обдумывала услышанное, а затем холодно улыбнулась.
— Надеюсь, у меня появиться шанс отомстить за Алексея и за свою почти случившуюся смерть?
— Будет. — Адрин посмотрел на нее с тревогой. — Яна, постарайся себя контролировать, не давай волю ненависти, иначе станешь такой же, как безумные боги.
— Что со мной? — Девушка насторожилась, почувствовав в мертвом голосе охотника беспокойство. — Как теперь мне быть со своими эмоциями?
— Не знаю. — Адрин отхлебнул вина. — Дело в том, что ты первая женщина, сумевшая преодолеть соблазны небытия и приспособившаяся жить с первозданным холодом в венах. Раньше только мужчинам удавалось вернуться в сознание и то далеко не всем.
— Почему? — Глаза Яны округлились от искреннего возмущения.
Подумать только, и здесь дискриминация!
— Дело в том, что для перерождения требуются сильная воля и развитое мышление…
— Девушки ими тоже обладают!
— Да. Я заметил. — Адрин улыбнулся ее горячности. — Видимо, дело в том, что перерождение последнего загонщика произошло белее двух веков назад. А тогда люди несколько отличались от твоих современников.
— Так, что я должна знать, кроме того, что я первая женщина-загонщик за всю историю человечества?
— Многое. Тебе придется тренироваться. Обучаться магии и воинским искусствам. Я не хочу терять еще одного загонщика. А теперь, когда
Нилитен начал против меня войну — это стало более чем вероятным исходом. Нилитен — это…
— Я знаю. — Яна забрала у опешившего Адрина бокал и отхлебнула вина. — Пока я спала, я видела прошлое. В частности, обстоятельства твоего рождения.
— Вот как? Это что-то новое. Наверное, Алексей был прав, и у тебя есть дар ясновидения. Тем лучше. Мне меньше объяснять. С завтрашнего утра приступаем к занятиям.
— А разве сейчас не день? — Яна недоуменно перевела взгляд на плотно задернутые шторы.
— Нет, сейчас ночь. Третья ночь с момента твоего перерождения. — Охотник гибко выпрямился в кресле и потянулся. — Есть хочешь?
ГЛАВА 6
Яна выдохнула сквозь стиснутые зубы и снова приняла заученную стойку. Адрин гонял ее уже три недели, и создавалось впечатление, что останавливаться он не собирался. Уроки магии перемежались с тренировками по владению мечом и кинжалом, а заканчивался каждый день обычно спаррингом по рукопашному бою. Охотник, казалось, не знал усталости и не нуждался в сне. Первое время девушка была уверена, что просто свалится от истощения, но дни проходили за днями, а силы вставать после очередного позорного проигрыша откуда-то брались. Яна становилась все выносливей, но все равно с ужасом ждала новых издевательств, выдаваемых Адрином за тренировки.
Вот и сейчас со всей дури швырнув ее о стену, охотник замер посредине комнаты, используемой им под спортзал и бесстрастно смотрел, как она трясет головой, пытаясь прийти в себя. Девушка привычно подавила вспышку злости, не позволяя ей перерасти в ненависть, и выпрямилась, давая понять своему суровому учителю, что готова продолжать,
Адрин усмехнулся и покачал головой.
— Ты все еще щадишь противника. Забудь об этом. Ты не способна испытывать жалость, не способна на милосердие или сопереживание.
Прими это как данность и не пытайся идти против своей природы, иначе погибнешь в первой же схватке. Дай волю инстинктам.
— Я не могу. — Яна яростно заморгала, чтобы скрыть заблестевшие в глазах льдинки слез, плакать, как обычные люди, у нее теперь не получалось. — Меня с детства учили, что так нельзя!
Адрин ничего не ответил на это заявление, а просто напал на нее.
Неожиданно, с холодной расчетливой яростью и безжалостностью.
Клинки, в которые превратились его ногти, замелькали с сумасшедшей скоростью, оставляя на коже болезненные порезы. Яна не успевала блокировать все атаки своим легким мечом. Она задыхалась от слишком быстрого темпа схватки, а Адрин и не думал останавливаться, гоняя ее по всей комнате изощренными приемами. Девушка и сама не заметила, как из глубины души поднялась леденящая ярость и потекла по жилам, зажигая холодный голубой свет силы. Яна метнулась вперед и, изогнувшись самым невероятным образом, проскользнула мимо смертоносных лезвий, кончиком меча дотянувшись до противника. На безупречной белой коже Адрина появилась светящаяся полоска царапины, но охотник без труда уклонился, не позволяя девушке закончить атаку, и выбил клинок у нее из руки.
— Так уже гораздо лучше. — Он даже не запыхался. — Теперь ты понимаешь, что твои предрассудки мешают тебе нормально сражаться.
Яна кивнула. В глубине души она раздулась от гордости, ей все-таки удалось задеть Адрина! Девушка оскалилась и тут же получила выговор за неправильную демонстрацию эмоций. Вот еще проблема, о которой она предпочитала бы не вспоминать. Кстати, сегодня охотник грозился продемонстрировать ей свою очередную неприглядную черту. Яна улыбнулась про себя странной уверенности старого мудрого существа в том, что когда-нибудь она может отвернуться от него из-за некоторых его неприглядных привычек. Но девушка твердо знала: ничего подобного не случится. В конце концов, он не человек и если даже грешит людоедством — ему простительно, лишь бы ее съесть не пытался. Хотя ее теперь тоже вроде бы к человеческому роду можно отнести только условно.
Адрин встряхнул руками, превращая длиннющие когти в обычные аккуратно подстриженные ногти, и накинул свой любимый серебристый шелковый халат. Яна покачала головой, она неожиданно вспомнила, как нашла его скомканный в углу и сколько потратила сил на то, чтобы привести вещь в порядок. Но искреннее удивление охотника было достойной наградой за ее усилия. Адрин сам признавался в том, что последние триста лет все вопросы, связанные с обустройством их быта, взял на себя Алексей. И теперь Яна приняла у него эту эстафету.
Девушка почувствовала ледяную струйку нетерпения охотника и, спрятав меч в ножны, которые из соображения удобства крепились за плечами и были обработаны специальным заклинанием, отводящим от них взгляды смертных, поспешила за ним. На этот раз Адрин потащил ее в подвал. Крутая лестница со ступеньками, покрытыми тонким слоем наледи натолкнули Яну на мысль, что именно в этом помещении ей придется переживать лето. Толстая дверь бесшумно распахнулась от легкого толчка охотника, и перед девушкой предстала небольшая комната с низким потолком, оборудованная по всем канонам средневековой пыточной. Впечатление портил только удобный диванчик в углу и столик с напитками. Яна пришла к выводу, что на летнее убежище комнатка не тянет хотя бы из-за своих скромных размеров, и вопросительно посмотрела на невозмутимого Адрина, небрежно прислонившегося к стене и пристально наблюдающего за ее реакцией.
Охотник отлепился от шершавых даже на вид камней и, пошарив за одним из странных угрожающего вида сооружений, извлек из-за него парнишку лет шестнадцати на вид.
— И долго он здесь сидит? — Яна задумчиво рассматривала пленника, к собственному удивлению не испытывая по поводу его бедственного положения никаких эмоций.
— Недели три. Со дня гибели Алексея. — Адрин небрежно подтолкнул парня к стене и ловко приковал к ней цепями. — А что?
— И как он здесь не окочурился за три недели? Здесь же холодно для него, или я чего-то не понимаю?
— Холодно, конечно. Но у меня хорошее заклинание, оно сохраняет пищу несколько месяцев без всяких побочных эффектов.
— Он нас слышит? — Яна с любопытством заглянула пленнику в глаза, отметив про себя, что нужно будет потом спросить Адрина про заклинание и его параметры. Наверное, полезная штука.
— Нет. Пока нет. Располагайся. Понаблюдаешь за тем, как я ем.
— Хорошо. — Девушка пожал плечами и, подойдя к столику, налила себе сока. — Надеюсь, ты недолго? Я сегодня хотела, в конце концов, вернуть книги Алексея в библиотеку. А то уже неудобно.
— Можешь побыть здесь сколько пожелаешь. — Охотник провел рукой перед лицом парня, снимая с него свое заклинание. Яна снова пожала плечами и устроилась с бокалом на диване. Зрелище предстояло интересное. Она не ошиблась.
Парень моргнул, приходя в себя, и завопил дурным голосом.
Действительно, очнуться в окружении пыточных инструментов в компании странного существа, от которого веет лютым холодом, — малоприятное переживание. Адрин улыбнулся и поднес к лицу пленника руку с медленно удлиняющимися когтями. Человек забился в цепях, стараясь оказаться от него как можно дальше. Яна, внимательно наблюдая за происходящим, заметила одну странную особенность — охотник явно получал удовольствие от мучений своей жертвы. Он подошел к столику и налил себе в бокал вина.
— Обедать следует с хорошим вином. — На лице, потерявшем всякое сходство с человеческим, мелькнула хищная улыбка. Яна улыбнулась в ответ и только потом осознала, что сделала. Воспитание, полученное с детства, шептало о недопустимости такого обращения с живым мыслящим существом, но вот ужас и отвращение почему-то не приходили. Девушка смотрела на происходящее совершенно бесстрастно, необходимость отнести книги в библиотеку волновала ее гораздо больше.
Адрин небрежно подхватил со стола очередной инструмент и шагнул к извивающемуся телу, только отдаленно напоминающему человеческое. Он практически не применял расставленные по подвалу пыточные станки, которые явно служили больше для устрашения, чем для практических целей. Яна уже допивала графин со своим любимым яблочным соком, когда случайно бросила взгляд на часы и чертыхнулась.
— Адрин!
— Да? — повернулся к ней охотник, и девушка увидела в его глазах напряженное ожидание. Чертов упрямец, все еще не верил, что она способна спокойно принять все происходящее. Ну, не совсем спокойно, сильный запах крови, который она ощущала своим обостренным обонянием, пробуждал голод, и ей хотелось выяснить кое-какие детали, но с этим можно было и подождать.
— Я опаздываю в библиотеку! — Девушка вскочила с диванчика и стремительно вылетела за дверь, не дожидаясь комментариев своих действий со стороны охотника. Может быть, она и сентиментальная дура, но Яна не могла допустить, чтобы хоть один человек, знавший Алексея, вспоминал о нем с недобрыми чувствами.
Адрин проводил взглядом стремительно покидающую подвал загонщицу и пожал плечами. Яне снова удалось его удивить. Дитя двадцатого века.
Века гуманизма и человеколюбия. Она наблюдала за пытками совершенно спокойно. Если бы охотник не знал точно, что люди с психическими отклонениями превращения не переживают, он бы заподозрил, что она сумасшедшая. А так оставалось признать: ему невероятно повезло с загонщицей, и продолжить обед. Охотник повернулся к своей жертве и с отвращением обнаружил, что пока он отвлекся на Яну, вор успел умереть. Неприятно, но не смертельно. Все равно он собирался его прикончить, брать у человека было больше нечего. В этот раз ему не повезло с жертвой. Охотник отомкнул цепи, не пользуясь своей силой, — привычка, оставшаяся с тех времен, когда он еще не мог полностью контролировать свои магические способности, и ногой спихнул тело в неприметный люк, предусмотрительно оборудованный в углу. Там внизу текла подземная река, которая служила прекрасным средством для избавления от отходов. Если ее воды и выходили на поверхность, то не вблизи города, а больше от нее ничего и не требовалось. Кровь успела превратиться в лед, но Адрин ожидал этого и привычным заклинанием заставил лед растрескаться на маленькие кристаллы, которые с готовностью подхватил ветер и унес в тот же люк. Быстро и без проблем.
Охотник вышел из подвала, аккуратно прикрыв за собой дверь, и поднялся в свою спальню. Первым делом он подошел к зеркалу и убедился, что кокон холода сработал, как надо, и на его любимый шелковый халат не попало ни капли крови. Прекрасно. Пока его ученица выполняет долг перед обществом, Адрин решил заняться пополнением своих магических запасов. Открыв спрятанный за иллюзией сейф, охотник вытащил из него пригоршню необработанных драгоценных камней и улыбнулся, когда по рукам пробежали щекочущие разряды силы.
Практически неисчерпаемый запас. Но все равно его нужно время от времени пополнять, иногда слишком сильное заклинание вычерпывало какой-нибудь камень полностью, и тот превращался в бесполезную крошку. Да и на восстановление уровня силы в камнях требовалось время… Ну и не стоит сбрасывать со счетов удовольствие от уничтожения безумных тварей, которые в свое время попортили ему немало крови, а молодым охотникам создают проблемы до сих пор.
Когда Адрин почувствовал, что магической силы в нем более чем достаточно, он положил камни назад в сейф и захлопнул дверцу. Скоро предстояло вывести загонщицу на первую охоту, и охотник беспокоился о безопасности девушки, в конце концов, Яна еще ни разу не участвовала в настоящей драке. Мало ли как она прореагирует на реальную опасность. Терять свою загонщицу он не хотел. Но сейчас ему предстояло еще одно неотложное дело, которое не касалось Яны.
Адрин открыл окно и начертил в воздухе засветившийся холодом замысловатый знак. Он собирался вызвать Оролотана. По странной иронии судьбы, в материальном теле он не мог войти во владения бога
Мира зимы. Точнее, мог, но его визит закончился бы уничтожением последнего пристанища загонщиков, а отправлять их в общее посмертие ни один охотник не хотел. В конце концов, и рай и ад, к счастью, существовали независимо от множества богов населяющих этот мир, как бы их не называли смертные, но вот незадача — Рай для загонщиков был слишком скучен, а Ад не подходил из-за температуры окружающей среды.
Мало приятного постоянно находиться в месте, где нет ничего, что напоминало бы о прежней жизни, да еще когда все вокруг доставляет дискомфорт. Так что приходилось вызывать Оролотана вместо того, чтобы самому посетить его. Потому что терять материальное тело тоже не хотелось, несколько веков, а то и тысячелетий, если не повезет мотаться по миру в качестве духа — то еще удовольствие! Бог откликнулся на удивление быстро. Адрину даже не пришлось повторно чертить знак вызова. Посредине спальни закружился маленький смерч, рассыпая вокруг себя колючие снежинки.
— Ты зачем звал меня, охотник? — голос Оролотана напоминал свист ветра в каминной трубе, заставляя Адрина морщиться.
— Как там Алексей? С ним все в порядке?
— Все нормально. Быстро освоился и теперь ни в чем не отстает от остальных загонщиков. Какие они мне бури устраивают! — В голосе бога послышались мечтательные нотки. — Но он здорово беспокоится за тебя и за какую-то девочку. Забыл, как ее зовут.
— Передай ему, что с нами все в порядке. И мне жаль, что так получилось. Я должен был предвидеть: Нилитен не оставит меня в покое. — Бог странно затрясся, продолжая вращаться на месте, и просвистел:
— Не обвиняй себя за отсутствие провидческих способностей. Даже боги, знавшие его не одно тысячелетие, не ожидали, что он снова возьмется за свое.
Адрин ничего не ответил, и бог, посчитав разговор оконченным, умчался куда-то, превратившись в ветер. Охотник проводил его усталым взглядом и вздохнул. Новость была хорошей, хотя бы уже потому, что
Алексей нормально чувствовал себя в новом мире, но вот тоска никак не желала слушать доводы разума. Вредного загонщика Адрину очень не хватало. Захлопнув окно, охотник облокотился на подоконник и выглянул на улицу. Там не происходило ничего интересного, если не считать того, что, наконец, выпал первый в этом году снег, но Адрин все равно остался стоять у прозрачной перегородки, отделяющей его от мира людей. Он смотрел на текущую за ней жизнь и ждал, когда же появится среди прохожих, спешащих по своим делам, фигурка Яны.
Девушка отсутствовала не больше получаса, но в свете последних событий Адрин предпочел бы, чтобы юная загонщица находилась при нем даже днем, когда сравнительно безопасно. Что-то в ней его беспокоило, но он никак не мог понять, что. Создавалось впечатление, что ее аура иногда размывается так, словно на нее накладывается еще одна. Странное явление, которому Адрин пока не нашел объяснения и поэтому беспокоился о возможных последствиях. Если бы речь шла о смертной женщине, а не о загонщице, он сказал бы, что она беременна, но загонщики, как и охотники, были бесплодны и не могли иметь детей.
Новые охотники появлялись только тогда, когда сила первозданного холода, проникая в мать во время первых месяцев беременности, превращала ребенка в точную копию того, кто эту силу направил. Адрин узнал об этом случайно и с тех пор избегал кормиться на женщинах, так как был не в состоянии обнаружить беременность на первых трех неделях ее существования, и, соответственно, каждый раз рисковал создать еще одно свое точное подобие. Что было крайне нежелательно.
Охотников в мире на данный момент насчитывалось двести особей, и этого было более чем достаточно. С другой стороны убивать каждую женщину, у которой походя забрал немного отрицательных эмоций вместе с крохами жизненной силы было откровенной глупостью. Лишних жертв
Адрин старался избегать и сумел внушить ту же мысль своим сыновьям и дочерям. Ну, если их можно было так назвать. Охотник тряхнул головой, выныривая из своих размышлений, и отошел от окна. Все равно он почувствует приближение Яны задолго до того как увидит ее, и если ей будет угрожать какая-нибудь опасность, она сможет позвать его. Он уже разобрался в том, каким образом Нилитен оборвал связь между ним и Алексеем, и внес в заклинание нужные коррективы, продублировав его на всякий случай амулетом. Предосторожности никогда не бывают излишними, особенно если от этого зависит чья-то жизнь.
Яна выбежала из подвала, ворвалась в свою комнату и, схватив заранее приготовленные книги, выскочила из дома. Уже на улице она вспомнила, что умудрилась забыть надеть куртку, но возвращаться не стала. До библиотеки было недалеко, а там все равно верхнюю одежду нужно было сдавать в гардероб. На улице же все-таки было еще жарко.
Девушка стремительно шла по тротуару, не обращая внимания на удивленные взгляды, которыми ее провожали прохожие. Не каждый день увидишь девушку в легкой кофточке, идущую по первому снегу как ни в чем ни бывало. Яна торопилась. До закрытия библиотеки оставалось меньше часа. А девушка никак не могла определить, правильно она идет или нет. Когда ей по телефону объясняли маршрут, все казалось предельно понятным, но вот при практическом применении полученных знаний внезапно возникли проблемы… Наконец нужное здание показалось из-за угла стандартной панельной пятиэтажки, и Яна вздохнула с облегчением. Она шла в правильном направлении.
Девушка потянула на себя тяжелую дверь и удивилась, с какой легкостью та поддалась ей навстречу. В открывшемся за дверью просторном помещении не было ни души. Яна торопливо пересекла его и по лестнице взбежала на второй этаж, где располагался отдел, в который нужно было вернуть книги Алексея. По-прежнему никого.
Девушка настороженно огляделась, сожалея, что пока еще не может, как Адрин, обследовать помещение своей магической силой. Ничего опасного вокруг не наблюдалось, но на душе по-прежнему было неспокойно. В библиотеке не может быть так безлюдно. Даже в конце рабочего дня.
Хоть кто-нибудь из сотрудников должен находиться в залах, иначе все книги растащат. Яна осторожно пошла вперед, готовая в любой момент отразить нападение. Она преодолела длинный коридор второго этажа без приключений и немного расслабилась. В голове стали появляться мысли о том, что отсутствию людей можно найти и какое-нибудь совершенно безобидное объяснение. Остановившись возле двери, ведущей в нужный зал, девушка глубоко вздохнула, успокаивая нервы, и толкнула створку. Дерево под ее рукой подалось на удивление легко, и Яна замерла на пороге, не веря своим глазам. Такого она не ожидала!!
Прямо перед ней лежали сваленные в кучу изуродованные тела.
Сладковатый запах крови, из-за сквозняка внезапно ударивший в лицо, заставил ее сделать шаг назад. Этот шаг спас ей жизнь. На девушку с двух сторон бросились безумные боги…
Яна отскочила в коридор, захлопывая перед уродливыми тварями дверь. Она прекрасно понимала, что эта хлипкая преграда их надолго не задержит, поэтому торопливо сосредоточилась, как ее учил Адрин, и попыталась позвать его, на всякий случай сжимая в кулаке амулет, который должен был послать охотнику сигнал тревоги. За спиной раздался треск дерева и тяжелый топот приближающихся безумных богов.
Яна сбежала по лестнице на первый этаж и остановилась, внезапно поняв, что если она выбежит на улицу, то окажется в окружении людей, которые вряд ли помогут, а вот помешают с очень большой вероятностью. Убежать от безумных богов еще никому не удавалось, а сражаться лучше в отсутствии произвольно двигающихся и вопящих благим матом посторонних предметов. Сделав глубокий вздох, чтобы унять дрожь в коленях, девушка остановилась в центре просторного зала и вытащила из закрепленных на спине ножен свой учебный меч. Ей нужно продержаться совсем не долго. Адрин ее услышал и придет на помощь, надо только его дождаться. Проклятье! И почему нельзя напитать силой холода пули?!! Чертова магия! Вечно все не слава богу! Яна замерла в боевой стойке, которую последние недели отрабатывала с Адрином, и попыталась успокоиться. Девушка старалась вызвать силу первозданного холода, чтобы наполнить ею сталь клинка.
Если ей это не удастся, она погибнет — обычным оружием безумных богов не убьешь. Словно откликаясь на ее отчаянный зов, вокруг меча начало разгораться спасительное серо-голубое сияние. Значит, у нее появился шанс выжить! Яна покрепче сжала клинок и приготовилась.
Твари уже преодолели больше половины лестницы, и девушка смогла их как следует рассмотреть. Один из безумных богов напоминал раскормленного до невероятных размеров спрута, а второй… Второй больше всего был похож на медузу или что-то настолько же аморфное.
Просто большой кусок желе… как такого убивать, непонятно. Спрут напал первым, и Яна, с трудом увернувшись от хлещущих во все стороны щупалец, ткнула мечом в то место, где у твари находились глаза.
Достиг ли ее удар цели, девушка не успела заметить, один из живых кнутов задел ее по лицу, и она едва не ослепла от жгучей боли.
Инстинктивно упав на пол, Яна откатилась в сторону и, опершись спиной на стену, заставила себя подняться на ноги. Проклятье, где же Адрин?!! Один глаз ничего не видел, перед другим все двоилось, но и тварь не спешила нападать. Неужели она ее задела? Спрут распластался на полу, и из-под него уже натекла небольшая темно-фиолетовая лужа… Броска второго безумного бога, Яна не заметила. Что-то горячее и дурно пахнущее облепило ее как мокрая простыня. Девушка забилась, пытаясь высвободить руку и оторвать то, что залепило ей лицо, но тварь держала крепко. К удушью добавилось нестерпимое жжение везде, где кожа соприкасалась с телом бога. Ужаса не было, только холодная ярость от сознания того, что первая битва стала для нее последней. Девушка напрягала все силы, но справиться с аморфным веществом, из которого состояла тварь, не получалось. Яна не заметила, как рухнула на пол, сознание плыло, откуда-то из глубины памяти прозвучали слова Адрина: «сила первозданного холода для них смертельна, но обычно для этого ему нужно попасть внутрь их тела, внешние покровы могут достаточно успешно нейтрализовывать его».
Идея, пришедшая ей в голову, была отчаянной и сумасшедшей, но Яне нечего было терять. Стиснув зубы, она прокусила себе губу и из последних сил разжала челюсти, позволив первозданному холоду, теперь заменяющему ей кровь, вытечь изо рта прямо на медленно переваривающую ее плоть безумного бога. Тварь начала медленно растворяться, слишком медленно, Яна почувствовала, что сознание затягивает ледяная тьма. Но умереть на этот раз ей не довелось.
Безумный бог внезапно дернулся и обрушился на бетонный пол зала потоком безобидной воды, вымочив девушку с ног до головы. Она закашлялась, пытаясь отдышаться, и почувствовала, как чьи-то сильные руки поднимают ее с пола. С трудом открыв глаза, Яна увидела перед собой потерявшее всякое сходство с человеческим лицо Адрина.
Исходившее от него ледяное сияние показалось ей самой желанной вещью в мире. Охотник внимательно вглядывался в нее и о чем-то спрашивал.
Девушка сосредоточилась на движении его губ и разобрала:
— С тобой все в порядке?
— Д… — Яна закашлялась и, кое-как справившись с собой, выдавила.
— Да. Почему так долго?
Адрин улыбнулся возмущению, прозвучавшему в ее голосе, и заметил:
— Долго? Не прошло и минуты. — Девушка изумленно посмотрела на него, а затем бросила взгляд на часы: охотник не соврал, с того момента, как она вошла в библиотеку, прошло не больше четырех минут.
Яна растерялась, ей-то показалось, что схватка с богами заняла гораздо больше времени. Адрин, не дожидаясь пока девушка осмыслит новую информацию, осторожно поднял ее на руки и быстро взбежал на второй этаж. Стремительно прошагав по коридору, он вошел через развороченные двери в зал, куда безумные боги стащили тела людей. Не обращая внимания на трупы, Адрин пересек залитое кровью помещение.
Девушка только ахнула, когда охотник шагнул в выбитое кем-то окно, и тут же едва не завизжала от восторга. Летать ей очень понравилось.
Это чувство свободы и невесомости опьяняло. Хотелось… Яна не знала чего хочет, но все равно рассмеялась, подставляя воздуху обожженное лицо. Холодный поцелуй ветра притупил боль и растрепал волосы.
Адрин заложил крутой вираж и опустился на крышу своего дома. Яна попыталась выскользнуть у него из рук, но охотник ей не позволил передвигаться самостоятельно. Без труда удерживая девушку на руках, он спустился по крутой лестнице в гостиную и уложил ее на диван. Яна попыталась возмутиться, но вдруг поняла, что не может открыть рот.
Щека распухла так, что правый глаз почти закрылся, эйфория от полета сменилась беспокойством. Девушка потянулась к лицу, но Адрин отвел ее руку и спокойно заметил:
— Не нужно. Все будет в порядке, просто твое перерождение еще не окончено, поэтому ты пока реагируешь на яды безумных богов. Сейчас принесу противоядие. — И вышел из комнаты! Яна растеряно посмотрела ему вслед, сожалея, что опухоль мешает ей говорить. Стоило бы высказать все, что она думает о его поведении. Что за привычка выдавать информацию крохотными кусочками, которые создают больше вопросов, чем ответов! Возмутительно!
Девушка не успела даже перебрать в уме все возникшие у нее вопросы, а Адрин уже вернулся в комнату с какой-то бутылкой из непрозрачного стекла. Присев рядом с Яной на диван, он вылил из нее густое вязкое содержимое себе на руку и принялся осторожно протирать воспаленное лицо, стараясь не задеть след от щупальца. Боль унялась как по волшебству. Яна на пробу попыталась открыть рот и, когда ей это удалось, тут же заявила:
— Твой халат нужно переименовать из домашнего в боевой! — Адрин несколько мгновений удивленно смотрел на нее, а затем усмехнулся, сообразив, что, помчавшись спасать попавшую в беду загонщицу, не успел переодеться, и на нем по-прежнему тот самый халат, в котором… Охотник привычно оборвал мысль, не позволяя себе сосредоточиться на смерти Алексея, и тихо вздохнул.
— Может быть ты и права — последнее время я постоянно забываю о некоторых вещах.
— Я заметила. — Яна завозилась, устраиваясь на диване поудобнее, и поинтересовалась. — Почему ты мне не говорил, что на меня действуют яды безумных богов?
— Ну, месяца через два большинство из них будут для тебя совершенно безвредны. К тому же времени ты, наконец, научишься пользоваться своей силой, и мне не понадобится гадать, что пришло тебе в голову каждый раз, как ты с задумчивым видом примешься разглядывать потолок.
— Я не разглядывала потолок не разу в жизни! — возмущению Яны не было предела.
— Это я так, образно. — Усмехнулся Адрин, — но телепатией ты пользоваться научишься. Конечно, у этого дара ограниченные возможности, и никто кроме меня, других охотников и загонщиков тебя не услышит, но хоть что-то…
Яна усмехнулась нарочитой легкомысленности Адрина, она прекрасно понимала, что охотник изо всех сил пытается отвлечь ее от недавнего нападения. Может быть, она и не могла пока читать его мысли, но вот эмоции улавливать уже научилась. Правда, сообщать Адрину о том, что она в курсе всех его переживаний, Яна не собиралась. Могут же быть у девушки свои маленькие секреты? Могут. Девушка и не заметила, как задремала, вдыхая едва ощутимый запах охотника, ассоциирующийся у нее с безопасностью. Суматошный день вымотал ее до предела.
ГЛАВА 7
Адрин смотрел на спящую девушку и обдумывал произошедшее нападение. Сегодня с очень большой вероятностью он мог потерять Яну.
Собственно, эту цель и преследовал Нилитен. В том, что к этой атаке приложил руку безумный высший бог, охотник не сомневался. Только его сила могла скрыть двух тварей в квартале от дома Адрина, и только он мог заставить их выбраться в людное место, устроить бойню. Безумные боги никогда не нападают таким образом, они достаточно осторожны, обычно после них не обнаруживают ничего. Никаких следов, люди просто исчезают.
Адрин прикрыл глаза, вспоминая, как внезапно почувствовал панический зов Яны и осознал, что просто не успеет. Не успеет потому, что неопытная девушка не продержится тех полутора минут, которые понадобятся ему для того, чтобы долететь до места трагедии.
Холодная ненависть поднялась в его сознании темной волной, сила пробежала по телу, окутывая его светящимся ореолом. Адрин рвался туда, где погибала его загонщица, он не желал снова хоронить дорогого ему человека! Никогда больше!! Первозданный холод рванулся из плена его тела и расплескался тонкими нитями, разыскивая свою утерянную частичку… А затем… Адрин так и не понял, что произошло. Его сила коснулась силы Яны, и его словно притянуло к ней. Мгновение назад он мчался над городом в безнадежной попытке успеть спасти свою загонщицу, и вот уже стоит рядом с издыхающим спрутом и плотным пульсирующим коконом, в котором с трудом угадываются очертания человеческого тела. Времени удивляться и спрашивать себя, как это у него получилось, в тот момент просто не было. Адрин стремительно шагнул к твари, которая вознамерилась сожрать живьем его загонщицу и, выпустив когти, с размаху вогнал руку в желеобразную массу, заменяющую безумному богу тело. Кожу обожгло словно кипятком, но охотник не обратил на это внимания. Он искал сердце твари, которое, если его не подводит память, у всех амебообразных имело дурную привычку путешествовать по всему телу, но, когда бог начинал кого-нибудь есть, обязательно оказывалось вблизи головы жертвы. Почему — оставалось загадкой, но здорово упрощало процедуру уничтожения. Осторожно, стараясь не задеть когтями Яну, Адрин шарил рукой вокруг ее головы. Наконец один из когтей царапнул что-то твердое… Охотник мгновенно схватил маленький скользкий шарик и выдернул его из тела, которое тут же обрушилось на пол потоком обыкновенной воды.
Возвращение домой не ознаменовалось ничем удивительным, но и того, что произошло, хватило с избытком. Вопросы без ответов громоздились один на другой, не давая сосредоточиться и понять суть произошедшего. Если коротко, то получалась странная картина. Адрин на пятом тысячелетии открыл в себе новую способность, и теперь ему предстояло изучить, что она из себя представляет, и как ей пользоваться. Память услужливо воспроизводила малейшие нюансы случившегося, но вот объяснения не предоставляла. Придется осваивать новую силу методом научного тыка, а не хочется, что-то подсказывало Адрину, что эксперименты могут быть, мягко говоря, небезопасны. А тут еще загадка. Как совершенно неопытная девушка умудрилась уложить спрута с одного удара? Ведь попала точно в сердце, при этом сумев расколоть твердый драгоценный камень — как чашку, на мелкие осколки.
Даже у него не всегда получается этот прием, которому он ее, кстати, еще и не учил, но спутать магические колебания, возникающие при уничтожении сердца бога, с любым другим магическим возмущением практически невозможно. Слишком уж они специфические. Адрин в задумчивости потянул себя за прядь волос, снова упавшую ему на глаза, и пожал плечами, признавая свою полную беспомощность перед свалившимися на него загадками. Оставалось заняться практическим исследованием.
Охотник сосредоточился, восстанавливая в памяти все мельчайшие детали случайного перемещения, и попытался повторить его. Холод послушно расплескался по окружающему пространству, нити затрепетали в поисках родственного источника силы, наткнулись на Яну, в сознании Адрина послушно возникла картинка из ее сна, но перемещения не произошло. Охотник остался на месте, только голова заболела. Он вздохнул и, устроившись поудобнее, принялся анализировать свою неудачную попытку в поисках ошибки. Голова заболела сильнее, и Адрин, отложив научные изыскания на потом, отправился переодеваться.
Мокрый шелк — это мокрый шелк, соприкосновение с ним ни размышлениям, ни хорошему настроению не способствует.
Забросив халат в угол, и натянув первые попавшиеся под руку штаны, охотник приступил к древнему ритуалу создания меча. Когда-то давно Тарн показал ему, как сделать меч, способный убивать богов. В то время он еще не умел превращать в оружие свое тело и вынужден был везде таскать с собой громоздкие железяки, а безумные боги с подачи Нилитена уже начали на него охотиться. Потом наука пригодилась для того, чтобы обеспечить загонщиков эффективным средством защиты.
Люди, принявшие в себя первозданный холод после рождения, не обладали многими способностями охотников, к огромному сожалению последних. И вот теперь старейшему охотнику в мире предстояло снова провести полузабытый им ритуал для того, чтобы создать меч юной загонщице, которая участвовала в своем первом сражении с безумными богами и выжила.
Адрин открыл сейф, отодвинул сваленные в кучу сердца богов и вытащил из глубины железного ящика большую колбу с серым порошком — заготовку, оставшуюся еще с того времени, когда он создавал меч для
Алексея. Боль снова подняла голову на задворках сознания, но охотник привычно подавил ее, не давая набрать силу. Не время. Позволив первозданному холоду покинуть плен своего тела, Адрин высыпал порошок. Сила, заполнившая комнату до краев, не позволила ему долететь до пола. Серые крупинки танцевали в воздухе, закручиваясь в подобие миниатюрного торнадо. Адрин сконцентрировал на них почти всю свою силу, но и небольших неконтролируемых разрядов хватило для того, чтобы помещение стало напоминать ледяную пещеру. Первозданный холод, вырвавшийся из-под воли своего носителя, становился самым страшным орудием уничтожения за всю историю людей и богов. Не даром демона Ненависти так боялись в свое время…
Крупинки металла под действием силы охотника медленно теряли свои очертания и растекались в воздухе, сливаясь в маленькие струйки, которые в свою очередь продолжали закручиваться воронкой. Адрин сосредоточился и начал своей силой аккуратно подправлять структуру металла, не позволяя ему превратиться в обычную сталь. Повинуясь его приказам, менялась форма маленьких частичек, из которых он состоял, теперь они могли вбирать в себя и удерживать силу первозданного холода. Через несколько мгновений в воздухе висела метровая сосулька, отливающая серым. Адрин одобрительно кинул и занялся внешним видом оружия. Меняя температуру на разных его участках, сдавливая твердый металл ледяными тисками и полируя его миниатюрными торнадо, охотник доводил до совершенства лезвие будущего меча.
Наконец результат его удовлетворил, теперь оставалось только создать рукоять, и дело сделано. Адрин покосился на неуклюжий кусок металла, торчащий над безупречным лезвием, и вздохнул. Чтобы обладать способностью продолжительное время проводить силу, меч должен быть сделан из цельного куска инистой стали и никак иначе, лезвие обычно удавалось создать сравнительно быстро, а вот с рукоятью почему-то всегда возникали трудности. На нее не удавалось затратить меньше пяти часов при всем старании. Но деваться некуда — Яне нужен настоящий меч. Охотник отогнал подкравшуюся к нему лень и взялся за упрямую рукоять, в комнате похолодало еще больше, но он не обратил на такую мелочь никакого внимания.
Яна проснулась с ощущением праздника. Сладко потянувшись, девушка выбралась из-под одеяла и встретилась с внимательным задумчивым взглядом Адрина.
— Привет! — Яна улыбнулась своему охотнику и, не удержавшись, выпалила. — А здорово я вчера их! Честное слово, сама от себя не ожидала! Но я почти справилась!
— Почти в таких ситуациях обычно означает, что ты мертва. — Голос Адрина звучал как всегда невыразительно, но девушка почувствовала, что он чем-то недоволен. — Как тебе удалось убить безумного бога с первого же удара?
— Я здорово испугалась и ударила наугад. — Яна виновато опустила глаза. — Хорошо еще сумела напитать меч силой перед ударом, правда потом она куда-то делась. Наверно, не смогла сохранить сосредоточенность, как ты учил.
Девушка вздохнула, ожидая едкого определения своих способностей, но к ее удивлению охотник вместо того, чтобы ругать, усмехнулся и констатировал:
— Одной загадкой меньше. Твоя неопытность спасла тебе жизнь, как это ни парадоксально. Удар был точно в сердце, и твоя сила, не удержавшись в лезвии меча, обрушилась на него. В результате — скоропостижная смерть безумного бога, который теперь даже рассыпаться как следует не может, бедолага, остаточная магия его сердца не позволяет. — Яна представила себе состояние милиционеров, которые найдут этот курьез природы, и тихо рассмеялась. Справившись со смехом, она собиралась спросить Адрина о странном поведении безумных богов, но не успела. Охотник стремительно сменил тему разговора.
— Яна, эта стычка меня радует единственным — ты доказала свою способность сражаться не только в спортзале, а это, в свою очередь, значит, что тебе пора начинать тренироваться самостоятельно.
Девушка изумленно посмотрела на Адрина, чувствуя, как сердце сжалось от незаслуженной обиды:
— Ты больше не хочешь меня тренировать? — охотник улыбнулся, демонстративно не обращая внимания на ее возмущение, и меланхолично заметил.
— Не совсем верно. Я буду тебя учить, а осваивать материал на практике ты будешь сама, в боевых, так сказать, условиях, под моим присмотром, естественно.
Яна несколько секунд не веряще смотрела на невозмутимого Адрина, а затем хищно улыбнулась в предвкушении.
— Это означает, что теперь я смогу использовать в качестве учебных пособий безумных богов?
— Да.
— Великолепно! — Девушка подпрыгнула, коснувшись головой высоченного потолка и, кувыркнувшись в воздухе, приземлилась на спинку дивана, без труда удерживая равновесие на узкой деревянной планке. — Это лучший подарок на день рожденья из всех, что я когда-либо получала!
— У тебя сегодня день рожденья? — Адрин удивленно поднял брови. — И почему же ты мне об этом не сказала?
Яна спрыгнула на пол и заинтересованно подалась вперед:
— А разве охотники тоже отмечают свой день рожденья?
— Нет. Но Алексей меня приучил к этой странной человеческой традиции. Что бы ты хотела получить в подарок?
Девушка задумалась, решить с ходу было непросто, а тут еще изменения последних недель! Яна тоскливо вздохнула, еще совсем недавно любимое мороженное совсем потеряло для нее вкус, золото раздражало кожу, серебро теперь воспринималось не иначе, как неплохой проводник магической энергии оправленных в него сердец безумных богов. Как все-таки не вовремя Адрин показал ей, из чего делаются амулеты! Цветы в доме просто замерзнут, и, если она возьмет их в руки без предварительной защиты, погибнут в течение нескольких секунд. Первозданный холод, к сожалению, включает в себя и холод смерти. Девушка расстроено упала на диван и тоскливо уставилась в пол. Любимый праздник потерял свое очарование. Внезапно в поле ее зрения появились меч в черных ножнах из матовой тисненной кожи, длинная рукоять с маленькой аккуратной градой, замысловатая насечка.
Яна несколько секунд разглядывала чудесное оружие, а затем осторожно взяла ножны правой рукой, левой освобождая из них клинок, и задохнулась от восхищения. Прямое лезвие метровой длины, изящно скругленный кончик, благородный серый отлив стали. Меч был настоящим произведением искусства, но чувствовалось, что, прежде всего — это оружие, предназначенное для сражений, а не парадное украшение.
Оружие, ощущавшееся продолжением ее собственной руки. Девушка заворожено рассматривала чудесный клинок, плохое настроение испарилось как по волшебству.
— Что это? — Яна говорила тихо, словно боялась спугнуть очарование.
— Твой меч. — Голос Адрина прозвучал на удивление буднично и даже как-то небрежно. — Не с ученическим же тебе против безумных богов сражаться.
— Он прекрасен! Никогда не думала, что смогу так восхищаться оружием! — девушка осторожно спрятала клинок обратно в ножны и пристально посмотрела на охотника. — Откуда он у тебя? Я вроде бы видела весь твой арсенал, и там этого меча не было.
— Я создал его, пока ты спала. У каждого загонщика должен быть свой меч, который принадлежал бы только ему одному. И обеспечить это — задача охотника.
— Спасибо! Это лучший подарок на день рождения!
— Ну, не стоит благодарности. — Адрин окинул ее внимательным взглядом и задумчиво спросил. — Боюсь показаться невежливым, но, по-моему, это была твоя единственная одежда кроме спортивного костюма, который ты до сих пор по непонятной причине игнорируешь.
Яна покраснела и, наконец, удосужилась внимательнее присмотреться к своей одежде. Зрелище было жалкое и комичное одновременно. Кофта превратилась в решето, причем немногие оставшиеся целыми кусочки ткани произвольно поменяли цвет, видимо, под воздействием яда безумного бога. Джинсы были порваны в трех местах, в одном месте дыра превосходила своим размером ладонь Яны. Вид, как у панка или уличной бродяжки. Девушка, окончив ревизию повреждений, тоскливо вздохнула и постаралась припомнить, есть ли у нее деньги. В последнее время надобности в этих вездесущих кусочках бумаги как-то не возникало, и она успела забыть о них в череде приключений. Память услужливо подсказала, что денег у нее не просто нет, а нет абсолютно. Яна прикусила губу, гадая, как теперь ей выходить из создавшегося положения. В том, что осталось от ее одежды, на улицу не выйдешь, спортивный костюм, упомянутый Адрином, вещь, конечно, удобная, но совершенно неприемлемая. Охотник, по своей излюбленной привычке не замечать бытовые мелочи, упустил из вида одну маленькую деталь: подозрительные бурые пятна на рукавах и штанинах, которые не желали выводиться, что бы она с ним ни делала. Ситуация безвыходная.
Затянувшееся горестное молчание прервал Адрин, небрежным жестом протянув девушке пластиковую карточку.
— Я задал этот вопрос не для того, чтобы ты расстроилась, просто хотел дать тебе это. Не помню, сколько там осталось денег, но на несколько комплектов одежды должно хватить.
Яна покраснела от стыда, в детстве ей не раз бесцеремонно указывали на то, что она живет на иждивении своих родственников, и у девушки выработалось стойкое отвращение ко всевозможным подачкам.
Она предпочитала обеспечивать себя сама по мере возможности. Адрин, словно прочитав ее мысли, усмехнулся.
— Пора отвыкать от прежних привычек, Яна. Вряд ли теперь ты сможешь работать как обычный человек, так что бросай заниматься глупостями, когда научишься пользоваться своими возможностями в полном объеме, сможешь зарабатывать деньги самостоятельно. А пока считай это стипендией. — Девушка невольно улыбнулась такому предложению. Карточка как по мановению волшебной палочки исчезла в одном из карманов драных джинсов. Яна порывисто обняла несколько ошарашенного таким проявлением чувств охотника, потерлась носом о теплую кожу, вдыхая запах Адрина, и выскочила из комнаты, крикнув на бегу:
— Я в магазин! Скоро вернусь!
Девушка торопливо натянула то, что осталось после последних приключений от ее осенних туфель, которые почему-то стояли на коврике возле двери, хотя она совершенно не помнила, как их снимала и тем более относила на место, и распахнула дверь. С улицы на нее обрушилась влажная жара, и Яна скривилась от отвращения. Выходить из дому в такую погоду не хотелось, но деваться было некуда, и девушка, обречено сунув руки в карманы, смело шагнула в адское пекло улицы, торопливо захлопнув за собой дверь. Не хватала еще пустить жару в дом! Она сбежала с мокрого от дождя крыльца, вчерашний снег уже успел растаять, и зашагала в сторону проспекта. Если ее не подводила память, там располагался магазин, достаточно большой для того, чтобы купить все необходимое в одном месте, при такой погоде — это было очень важно, и банкомат.
Яна торопилась, необходимо было вернуться домой до темноты. Новая стычка с безумными богами могла окончиться более чем плачевно, а они предпочитали выходить на охоту ночью, если их, конечно, не заставляли изменить своим привычкам, как вчера в библиотеке. Девушка передернула плечами, стараясь избавиться от слишком ярких воспоминаний. Хорошо еще, что на то, чтобы подчинить себе безумных богов, нужно потратить так много энергии, что повторить такую выходку даже Высшему богу удастся не раньше чем через неделю. Яна смахнула с лица капли дождя и позавидовала Адрину, который умел отгораживаться от окружающего мира тонкой пленкой защиты и мог спокойно ходить по улице хоть в сорокоградусную жару. Ну, не совсем спокойно, тут же поправила себя девушка, но неприятные ощущения были заметно слабее… Однако ей об этом приходилось только мечтать.
Защиту Яна могла удерживать не больше двух минут за раз и после этого чувствовала себя настолько вымотанной, словно вместо простого магического действия разгружала вагоны, одновременно решая задачи по тригонометрии. Вроде бы ничего сложного: отделить от текущего по венам первозданного холода небольшую частичку, вывести ее за пределы кожи и осторожно растянуть таким образом, чтобы он тонким слоем покрывал ее с ног до головы. Первозданный холод должен был свободно течь по коже, превращаясь в своеобразный скафандр. Яна фыркнула про себя: Адрин упрямо говорил доспехе, несмотря на ее постоянные попытки доказать ему, что такое сравнение не совсем точно. Пока не начинаешь применять описанный способ на практике, все кажется предельно просто. Но это только кажется. Девушка скривилась, вспомнив утомительные часы тренировок и проваливающиеся раз за разом попытки повторить то, что так легко и непринужденно делал Адрин.
Холод должен был не просто течь по коже, его поверхность, обращенная к окружающему миру, должна быть гораздо теплее внутренней и при этом ни в коем случае не позволять смертоносным качествам силы прорываться наружу. Проще говоря, двухсторонняя защита: охотника от окружающего мира, а окружающего мира от охотника, что тоже необходимо…
Яна вынырнула из своих размышлений, когда какой-то парень толкнул ее, освобождая себе дорогу. Девушка поднялась с мокрого асфальта, проводила нахала насмешливым взглядом и огляделась по сторонам. Она как раз подошла к нужному ей магазину. Вытащив из кармана пластиковую карточку, Яна толкнула стеклянную дверь и вошла в маленький закуток, в котором располагался банкомат. Настроение было на удивление радужным. Джинсы все равно в ближайшее время предстояло выбросить, так что несколько новых грязных пятен на них ничего не значили, а хам за свою выходку в скором времени поплатится жизнью.
Что поделаешь, он умудрился коснуться ее голой кожи, а первозданный холод убивает все живое. Ткань и другие подобные материалы тоже, конечно, не самая надежная защита, но хотя бы предохраняют от случайных всплесков, возникающих от разницы температур между телом живого человека и телом охотника. Яна вызвала в памяти самую первую лекцию Адрина на эту тему, чтобы проверить правильность своих выводов.
Перед глазами послушно возникла комната, используемая охотником под кабинет. Он сам стоял у окна и, как обычно, задумчиво рассматривал стену перед собой:
— Яна, запомни, первозданный холод убивает все, с чем соприкасается. Если ты, не позаботившись о защите, дотронешься до человека, он умрет. Не сразу, если ты сознательно не захочешь его убить, но неотвратимо. Солнце, в отличие от меня, тебе не помеха, ожога не будет для этого концентрация холода в твоем теле недостаточна. Но для того, чтобы отправить любое живое смертное существо на тот свет, ее вполне хватит. Поэтому первое, что ты должна запомнить — это заклинание защиты, которое будет достаточной гарантией безопасности для окружающих. Я, например, активирую его подсознательно, как только рядом оказывается кто-нибудь, кроме охотников и загонщиков. Тебе пока такое вряд ли удастся, так что постарайся ограничить контакты с людьми до тех пор, пока не сможешь без напряжения поддерживать полную защиту хотя бы час в любом состоянии. — Адрин оторвал взгляд от стены и серьезно посмотрел ей в глаза. — Яна, говоря «в любом состоянии», я имею в виду именно это.
Сходя с ума от страха, леденея от ненависти, сгорая от любви, ты все равно должна поддерживать заклинание. Человеческая кожа — прекрасный проводник для первозданного холода, и если ты кого-нибудь даже просто поцелуешь в щечку, то отправишь бедолагу на тот свет, и ни один врач в мире ему не поможет. Пока не научишься заклинанию защиты, старайся не прикасаться к живым или прикасайся через что-нибудь: ткань, мех — что угодно, только бы это что-то не обладало жизнью. В этом случае убить случайно у тебя не получится, но если ты сознательно направишь свой первозданный холод в другое существо, тут уже даже заклинание защиты его не остановит, только расстояние. Больше чем на пятьдесят метров ты не дотянешься. Пока…
Яна усмехнулась, набирая код, который Адрин, не мудрствуя лукаво, написал прямо на карточке, и присвистнула, когда в окошечке банкомата засветилась сумма, предоставленная ей на расходы по восстановлению безвременно погибшего гардероба. Денег вполне хватало на то, чтобы приобрести элитную квартиру да еще и на обстановку осталось бы. Девушка несколько секунд удивленно рассматривала выданные машиной цифры, а затем решительно набрала сумму, которую она хотела бы получить. Забрав деньги, Яна отправилась в магазин, заранее готовясь к неприятностям. И неприятности не замедлили появиться. Как только она толкнула тяжелую дверь, к ней решительно направился охранник, все своим видом давая понять, что бродяжкам в престижном заведении делать нечего. Девушка окинула торговый зал быстрым взглядом и, убедившись, что кроме охранника и продавца в магазине никого нет, расслабилась. Ее больше волновала маловероятная возможность очередной засады безумных богов, чем недовольство людей ее внешним видом.
Стремительно преодолев расстояние, отделяющее ее от прилавка, Яна остановилась прямо перед продавщицей и спокойно заявила:
— Мне необходимо приобрести полный комплект одежды, начиная с нижнего белья и заканчивая плащем, и уложиться при этом в пятьдесят тысяч рублей. Вы можете мне помочь? — деньги легли на прилавок перед растерявшейся девушкой, и охранник остановился на полдороге, решая, как поступить в нештатной ситуации. Яна выждала мгновение и, не получив вразумительного ответа, продолжила, мельком глянув на бейджик продавщицы. — Света, у меня случилась неприятность, мне нужно срочно привести себя в порядок, постарайтесь взять себя в руки и оказать мне в этом помощь.
Продавщица моргнула, и, видимо, решив для себя, что если даже деньги краденные — ее это не касается. За продажу нескольких дорогих вещей она получит неплохие проценты, а вот за задержание воровки вряд ли даже спасибо скажут, девушка сверкнула профессиональной улыбкой и заворковала:
— Какой стиль вы предпочитаете? Спортивный, деловой… — Яна задумчиво прищурилась, а действительно, какой? Раньше она ничего кроме джинсов и дешевых кофт не носила… Но тут внезапно проснулось чутье, о котором говорил Адрин, заявляя, что его пристрастия в одежде к трем основным цветам: черному, голубому и белому — это не каприз, а инстинкт, доставляющий множество неудобств, но, к сожалению, почти не преодолимый. Черт! Как не вовремя! Придется решать. Белый цвет девушка отбросила сразу, при ее способности ставить на одежду пятна белая одежда прослужит в лучшем случае неделю. Черный, конечно, более практичен, но в своем нынешнем облике она в нем будет похожа на молодое приведение. Что ни говори, а черный цвет в сочетании с ее короткими каштановыми волосами, бледной без тени румянца кожей и холодным невыразительным взглядом серо-зеленых глаз, смотрелся не очень. К сожалению, она не обладала способностью Адрина выглядеть элегантно или, в крайнем случае, экзотично в любой одежде, даже в грязном домашнем халате. Яна окинула тоскливым взглядом торговый зал, уставленный длинными рядами вешалок со всевозможной одеждой, и констатировала, что задача приобретает черты неразрешимой головоломки. Нет, выбор вещей в магазине был, и огромный выбор, но вот как решить, какой из многочисленных костюмов ей подходит? Все перемерить — суток не хватит, а просто представить себе как она будет выглядеть, если наденет, например, вот этот желтый пиджак у нее не получается! Опыта не хватает. Яна еще раз обежала глазами ярко освещенный зал и внезапно замерла, определенно, ей сегодня везет! На вешалке возле самой дальней от входа в зал примерочной кабинки сиротливо висел строгий брючный костюм-двойка насыщенного серо-голубого цвета…
Великолепно! Продавщица все еще перечисляла ассортимент, но Яна ее больше не слышала, она нашла то, что ей было нужно. По крайне мере, она надеялась на это. Оставалось проверить… Девушка, приняв решение, стремительно зашагала через весь зал к приглянувшемуся костюму, когда она преодолела почти половину помещения, ей пришла в голову спасительная мысль. Не откладывая исполнение своей идеи в долгий ящик, Яна оглянулась на оторопевшую продавщицу, изумленно глядящую вслед своей странной покупательнице, и скомандовала:
— Пожалуйста, подберите удобное нижнее белье и классические туфли на низком каблуке тридцать девятого размера. А еще посмотрите несколько вещей подобного стиля, — Яна указал на приглянувшийся ей костюм. — Любых оттенков серого и голубого цветов. Ну и плащ, конечно. — И отвернувшись от удивленных людей, которые на другом конце зала, занимающего все пространство второго этажа стандартной хрущевской пятиэтажки, были не в состоянии рассмотреть, какую именно вещь выбрала девушка, не говоря уже об ее фасоне, быстро направилась к нужной вешалке. Вблизи костюм не потерял своей привлекательности, чего Яна в глубине души опасалась, и девушка аккуратно, чтобы не сломать, взяла плечики, на которых он висел. Она обернулась к все еще неподвижно стоящей Светлане и удивленно поинтересовалась:
— Я что, попросила чего-то невыполнимого? — и, не дожидаясь ответа, скрылась в примерочной. Большое зеркало, установленное напротив шторки, служащей в примерочной кабинке сомнительной заменой двери, отразило ее во всей красе, и Яна скривилась от отвращения.
Вот уж угораздило ее. Неудивительно, что продавщица с охранником смотрели на нее как на говорящую змею. В таких лохмотьях только по помойкам лазить, а еще и грязь от незапланированной встречи с асфальтом… Нужно срочно переодеваться! Торопливо скинув с себя тряпки, в которые превратилась ее одежда, и оставшись в нижнем белье, Яна, ступая босыми ногами по теплому мраморному полу, отошла в угол кабинки, чтобы не подставлять незащищенную спину под неожиданный удар, и уже собралась примерить выбранную вещь, когда ширма, отгораживающая кабинку от остального помещения, осторожно отодвинулась. Девушка удивленно оглядела ворох одежды, за которым не видно было продавщицу, и вопросительно приподняла бровь. Светлана выглянула из-за вещей и тихо охнула, глядя на Яну широко раскрытыми глазами. Девушка понимающе усмехнулась и, забрав у продавщицы вещи, сделала вид, что не замечает ее любопытства. В реакции Светланы не было ничего удивительного: первозданный холод спас ей жизнь, но шрамы от ран, едва не ставших для нее смертельными, остались. Жуткие шрамы. Яна поудобнее перехватила кипу вещей, принесенных продавщицей, и когда только Светлана умудрилась найти столько подходящей одежды?! Но она не успела задать свой вопрос вслух, продавщица, справившись с собой, отвела взгляд от обнаженного торса загонщицы и торопливо выскользнула из кабинки. Яна пожала плечами и, бросив одежду на специальный столик, стоящий возле зеркала, выудила из вороха вещей туфли. Поставив обувь на пол, девушка осторожно начала одеваться в так понравившийся ей костюм, ей не терпелось примерить его, но она сдерживала себя, не хватало еще неосторожным движением порвать вещь. Яна прекрасно помнила, что первозданный холод, текущий в ее жилах делал ее гораздо сильнее обычного человека, а постоянные тренировки Адрина только способствовали развитию мышц, которые налились железной крепостью, хотя и не выглядели очень уж рельефными. Наконец костюм был одет и застегнут на все пуговицы. Сунув ноги в туфли, которые пришлись ей впору, девушка повернулась к зеркалу и удивленно прищурилась. На нее из прозрачной глубины стекла смотрела незнакомка. Все то, что она привыкла считать недостатками своей внешности, вдруг обернулось ее достоинствами. Бледная кожа и короткие жесткие волосы больше не придавали ей изможденный вид, глаза смотрели холодно и жестко, губы, никогда не бывшие полными и чувственными, превратились в узкую линию, но это только добавляло необходимый штрих к ее новому образу.
Суровая, жесткая, опасная, безжалостная. Возраст больше не имел значения. Она по-прежнему была молодой девушкой, которой три месяца назад исполнилось восемнадцать, но это уже не бросалось в глаза. Яна протянула руку к мечу, снятому во время примерки и аккуратно повешенному на крючок, предназначенный для одежды покупателей, и привычным движением застегнула ремень ножен на левом боку, так, чтобы рукоять выглядывала из-за ее правого плеча. Странно, но меч в сочетании с современным брючным костюмом совсем не смотрелся нелепо.
Девушка повернулась к вороху одежды, собираясь выяснить, что еще подобрала для нее Светлана, и вдруг восхищенно воздохнула. Среди костюмов и аксессуаров лежал легкий осенний плащ темно-серого цвета.
Яна вытащила его из кучи другой одежды и осторожно одела, затянув широкий пояс. В следующий момент она взглянула в зеркало и не узнала себя: Светлана, несомненно, обладала прирожденным вкусом и явно зарывала свой талант в землю, работая продавцом. Как стилисту, ей бы цены не было. Плащ оказался последним недостающим штрихом. На Яну из зеркала примерочной кабинки смотрела элегантная опасная загонщица.
Одежда ненавязчиво подчеркивала ее истинную суть, недвусмысленно демонстрируя, что она хищник. Пусть пока еще молодой и неопытный, но смертельно опасный хищник. Темно-серый плащ со стальным отливом мягкими складками облегал фигуру, подчеркивая ее недавно приобретенное на тренировках изящество и гибкость, из-под него выглядывали серо-голубые брюки костюма, черные осенние туфли завершали наряд, из-за плеча виднелась черная рукоять меча. Все это, вместе взятое, придавало облику девушки что-то нереальное, нечеловеческое. Яна усмехнулась, теперь она, по ее скромному мнению, больше всего напоминала то ли охотника за вампирами в представлении голливудских режиссеров, то ли вампира — положительного героя в их же интерпретации. Даже коротко подстриженные волосы не портили общего впечатления. Девушка натянула тонкие кожаные перчатки, принесенные Светланой вместе с другими аксессуарами, и довольно кивнула: то, что надо!
За спиной у задумавшейся загонщицы раздался тихий изумленно-испуганный вздох, и Яна резко обернулась, выхватывая меч и принимая боевую стойку, вбитую в нее на уровне рефлексов многочисленными тренировками Адрина. В голове у загонщицы крутились непечатные выражения в свой адрес. Надо же, не услышала, как к ней подошли сзади! Верх беспечности! Яна приготовилась отразить нападение неизвестного агрессора и встретилась взглядом с белой, как мел, продавщицей, рассматривающей ее, словно внезапно оживший свой самый жуткий кошмар. Вот ведь идиотка! Яна расслабилась и убрала меч в ножны, а в следующий момент едва не выругалась вслух, вспомнив, что клинок остается невидимым для людей только пока находится в ножнах. Ну надо же было так опростоволоситься! И все из-за вчерашнего нападения безумных богов! Совсем нервы ни к черту.
Загонщица открыла рот, чтобы объяснить Светлане все произошедшее, торопливо придумывая подходящую версию, но странные звуки, внезапно раздавшиеся с улицы, отвлекли ее внимание. Скрип тормозов, глухой удар, громогласный мат и топот людей, обутых в тяжелые ботинки военного образца. Яна отстранила изумленную продавщицу и бросила взгляд в зал, охранник тоже услышал настороживший ее концерт и теперь, открыв входную дверь, выглядывал на лестницу, чтобы узнать, что там происходит. Идиот! Неужели его ничему не учили?!! Парень внезапно дернулся, словно его резко рванули на себя, и исчез в проеме, раздался приглушенный хлопок и короткий хрип умирающего человека. Яна стремительно обернулась к девушке, все еще недоуменно рассматривающей опустевший проем, и, схватив ее одной рукой поперек груди, втащила в кабинку, зажав ей на всякий случай рот другой рукой, благодаря всех богов, что на ней перчатки, и девчонке не грозит смерть от соприкосновения с ее внутренним холодом. Возиться в такой ситуации с трупом не входило в планы загонщицы. Светлана забилась, стараясь освободиться, но с тем же успехом она могла пытаться вырваться из захвата стальных тисков. Яна даже не заметила ее усилий. Задернув штору, она оттащила девушку в глубь кабинки, и поблагодарила про себя предусмотрительность менеджеров магазина, позаботившихся о том, чтобы ширма, отгораживающая примерочную, от остального зала, доходила до самого пола. Все правильно. Не дай бог, какая-нибудь богатая покупательница, вздумавшая примерить нижнее белье, продемонстрирует его всему залу только потому, что шторка сантиметров десять не достает до пола, как это обычно бывает в более дешевых магазинах! А если еще ей об этом случайно оказавшийся в магазине хам сообщит! Репутацию магазина уже ничто на свете не спасет!
Загонщица прислушалась к тому, что творится в зале, и нахмурилась.
Ситуация явно выходила из-под контроля. Пять человек, один из которых ранен, запах крови девушка ни с чем не могла перепутать, все молодые, двадцать-двадцать три года, судя по ее ощущениям, все испуганы до дрожи в руках и поэтому способны на самую безумную жестокость. Из отрывистых матерных фраз, Яна поняла, что бандиты, почтившие своим присутствием магазин, пытались скрыться от преследования после неудачного нападения на инкассаторов, но умудрились угробить свою машину, рассадив ее о столб рекламного щита, и спрятались в ближайшем к месту аварии здании… Продавщица снова попыталась вырваться и неловко задела столик, который ответил на непочтительное с собой обращение отчетливым стуком. Загонщица пробормотала себе под нос ругательство и прошептала на ухо перепуганной до полуобморочного состояния девушке:
— Тихо! — Яна говорила, почти касаясь губами уха Светланы, следя за тем, чтобы случайно не притронуться к смертной своей кожей и не отправить ее на тот свет. — Здесь есть запасной выход?
Продавщица кивнула, глядя перед собой расширенными от ужаса глазами, не в силах ответить. Загонщица усмехнулась одними губами, видя такой неприкрытый страх, и осторожно выглянула в узкую щель между стенкой кабинки и шторкой, отгораживающей ее от зала. В глубине души Яна, поражалась своему спокойствию, холодной ярости и безжалостному азарту, играющему в том, что теперь заменяло ей кровь.
Все говорило о том, что она стала участницей очередной криминальной истории, которыми вечно пестрит пресса. Но ситуация усугублялась тем, что вломившиеся в магазин люди с оружием оказались дилетантами, и не просто дилетантами, а законченными дилетантами. С одной стороны это было хорошо: горе-бандиты даже не удосужились проверить помещение, выбранное ими для того, чтобы спрятаться от преследователей, на наличие посторонних… Но с другой стороны, загонщица отчетливо ощущала холод их страха, а это значило что их действия, мягко говоря, непредсказуемы и могут создать серьезные проблемы.
Яна внезапно насторожилась и прислушалась к звукам, раздающимся с улицы. Они заставили ее поморщиться от раздражения, поспешность бандитов стала ей понятна — перед магазином во всю завывали милицейские сирены. А вот это уже было плохо. Девушке совершенно не хотелось попасть в число заложников истеричных трусов, способных открыть огонь из-за любого пустяка, не то чтобы это могло ей серьезно повредить, но ведь скоро закат… Нужно отсюда убираться ко всем чертям!
Яна осторожно отняла руку от губ Светланы, готовая снова зажать ей рот, если продавщица вздумает кричать. Но девушка, перепуганная до полусмерти, только молча смотрела на нее широко открытыми глазами и беззвучно плакала. Загонщица хмыкнула и тихо поинтересовалась:
— Где этот запасной выход находится? — Светлана шепотом, с трудом заставляя себя четко выговаривать слова (мешали стучащие от страха зубы), торопливо ответила:
— Возле подсобки. Слева от главного входа. — Яна прищурилась, припоминая планировку торгового зала, и тихо выругалась. По закону подлости запасной выход находился в поле зрения бандитов, и пробраться к нему незамеченной ей не удалось бы ни при каких обстоятельствах. Преодолеть огромное просматриваемое со всех углов пространство зала, когда, по крайней мере, у одного из вломившихся отморозков есть огнестрельное оружие — задачка для самоубийцы. И хотя Адрин успел объяснить своей загонщице, что теперь ей пули не страшны, проверять это на практике Яне совсем не хотелось.
Бессмысленный риск. Нужно было искать другой выход из положения, но вот только какой? Бандиты нервничали. А на улице уже во всю готовились к штурму, кто-то явно для отвода глаз вездесущей прессы кричал в мегафон, предлагая бандитам сдаться добровольно, совершенно не обращая внимания на звучащие в ответ визгливые маты. Здание, если ей не изменял слух и сила холода, вибрирующая от соприкосновения с холодом страха и ярости в сознаниях десятков людей, было полностью блокировано. Черт! Яна стиснула зубы от злости на свою беспомощность и глупую ситуацию, в которой она оказалась. Выхода не было.
Загонщица почувствовала, что ее охватывает леденящая ярость, и сила первозданного холода начинает выходить из-под контроля… Внезапно ее обостренное близкой опасностью чутье уловило едва заметную струйку холодного воздуха. А это что? Загонщица прислушалась к своим ощущениям, пытаясь определить, откуда просачивается холодный ветерок, и с удивлением обнаружила, что он дует со стороны зеркала, изнутри примерочной кабинки. Яна нахмурилась и, внезапно отстранив продавщицу, прибывающую в полуобморочном состоянии, одним движением отодвинула зеркало в сторону. Она бесшумно подняла ткань, заменяющую заднюю стенку примерочной кабинке и увидела свое отражение в оконном стекле. Загонщица усмехнулась своей запоздалой догадке. Оказывается, не желая попусту тратить драгоценные квадраты торговой площади, хозяева магазина лишнее окно, расположенное на торце здания и выходящее на старые ржавые гаражи, просто загородили примерочными кабинками, чтобы иметь возможность развешать больше товаров на стенах. Прекрасно! Яна осторожно выглянула в окно, стараясь случайно не превратиться в мишень для какого-нибудь милицейского снайпера, и стиснула зубы от ярости. В десятке метров от стены стояли рогатки заграждения, за которыми сгрудились машины милиции и скорой помощи.
И, конечно же, люди в камуфляже. А она-то надеялась, что ее бегство никто не заметит. Придется подстраховаться. Загонщица развернулась к Светлане, неподвижно стоящей на том месте, куда ее поставила Яна, и хищно усмехнулась:
— Мы покидаем этот уважаемое заведение. Постарайся не кричать. — Продавщица заворожено кивнула, явно не понимая, что задумала ее жуткая покупательница. Она только придушенно пискнула, когда загонщица без усилий подхватила ее на руки и одним прыжком взлетела на высокий узкий подоконник. Все-таки изматывающие тренировки последних трех недель вместе с первозданным холодом, пропитавшим ее тело, сделали свое дело. Загонщица без труда проделывала такое, о чем еще совсем недавно не могла и подумать. Бандиты услышали шум, и, судя по приближающемуся топоту, кто-то из них побежал к примерочной кабинке, но было уже поздно. Яна ударом ноги выбила стекла, поблагодарив про себя амбиции хозяев магазина, не пожелавших установить на окна решетки, ограничившись сигнализацией и круглосуточной охраной, и бесстрашно прыгнула в ощетинившийся отколками проем, стараясь не изрезать о них одежду и прихваченную с собой продавщицу.
По ушам ударил пронзительный визг, и земля понеслась навстречу, норовя больно стукнуть по ногам. Загонщица сгруппировалась и легко приземлилась на асфальт, по-прежнему держа на руках бьющуюся в истерике Светлану. Бросив быстрый взгляд по сторонам, она убедилась, что ее появление не осталось незамеченным. Внимание людей ощущалось как горячее прикосновение к коже. Яна не сомневалась, что она на прицеле у скрывающихся в соседних зданиях снайперов. Стараясь не спровоцировать случайный выстрел, загонщица попыталась поставить продавщицу на ноги, но безуспешно. Прыжок со второго этажа произвел на девушку такое впечатление, словно она без страховки упала с высоты Эйфелевой башни. Люди закричали, показывая на нее пальцами.
Чертовы зеваки! Яне стало не до истеричной девицы. Придя в себя от ее экстравагантного появления, к ней со всех сторон бежали крепкие парни в камуфляже и с автоматами. Вот черт!! Бросив так и не пришедшую в себя после спуска Светлану на землю, загонщица приготовилась драться или бежать, если понадобится, но оказалось, что милиционеры собирались ее спасать, а не арестовывать, не успев удивиться, Яна обнаружила себя в окружении плотного кольца затянутых в камуфляж спин. Крепкие мужики загородили ее и Светлану собой и, не сводя автоматов со здания, где сидели бандиты, потащили их с открытого места за ограждение. Загонщица не сопротивлялась. Сильные руки перебросили ее через деревянные перекладины, и девушка оказалась нос к носу с молодым врачом, который подхватил ее под локоть и осторожно повел к стоящей поодаль машине скорой помощи.
Следом потопали два бойца с автоматами, внимательно наблюдая за каждым ее движением. Так, и что дальше?! Загонщица покорно позволила себя осмотреть: врач действовал в перчатках, и ее внутренний холод не представлял для него угрозы. Убедившись, что она не пострадала, парень вручил ей стакан кофе и оставил в покое. Как только он отошел, Яна торопливо поставила обжигающий стакан на землю и, вздохнув с облегчением, опустилась на предложенный складной стул, стараясь не слишком коситься на маячивших рядом бойцов с автоматами.
На улице уже сгущались сумерки, и ей было необходимо каким-то образом улизнуть из-под опеки милиции, чтобы добраться домой до темноты. Яна огляделась и стиснула зубы от злости. Вокруг было слишком много людей, и если представители правоохранительных органов больше внимания уделяли злополучному магазину, то зеваки, столпившиеся за оцеплением, разглядывали ее, не скрывая своего интереса. Проклятье! Яна скривилась от отвращения и увидела, что пока она вертела головой по сторонам, к ней подошел мужчина лет тридцати. Человек стоял в двух шагах от нее и настороженно наблюдал за ее поведением. Обнаружив, что его заметили, мужчина достали из кармана удостоверение и, небрежно махнув книжечкой перед носом девушки, представился:
— Майор Пшеничников. Как вы себя чувствуете? Можете говорить? — загонщица кивнула, не сводя с милиционера подозрительного взгляда. — Сколько там бандитов? Как они вооружены? Где находятся?
Вопросы задавались резким напористым тоном в таком темпе, что у обычного человека не осталось бы времени на то, чтобы обдумать ответ, но Яна вот уже три недели жила в другом временном исчислении и, если бы захотела, вполне могла бы соврать, не вызвав у майора подозрения паузами между ответами. Но она не видела в этом никакого смысла и поэтому ответила правду:
— Пятеро. По крайней мере, у одного из них огнестрельное оружие.
Скорей всего пистолет. Я в этом не очень разбираюсь. Там хорошо просматривающийся зал, прячутся в простенках между окнами и за стеной возле входа. Один из них ранен.
— Откуда вы знаете? — в голосе милиционера зазвучало откровенное недоверие. Яна не успела ответить, со стороны фасада магазина послышались испуганные крики и пронзительный шипящий свист, вслед за которым раздался звон бьющегося стекла и беспорядочная стрельба.
Загонщица вскочила, не обращая внимания на подобравшегося в ожидании нападения человека. Она не могла ни с чем спутать этот свист. Точно так же свистел один из безумных богов, три недели назад напавших на них с Алексеем. Яна почувствовала, как в ней поднимается холодная ненависть, не раздумывая, она сжала в кулаке амулет и коротким импульсом отправила Адрину просьбу о помощи. Амулет завибрировал,
Охотник давал знать, что услышал и сейчас прибудет. Яна оскалилась так, что люди шарахнулись от нее и, отодвинув оторопевшего майора, стремительно зашагала к месту событий. Она беспрепятственно вышла на проспект и остановилась. Здесь народу было гораздо больше, кое-где в толпе виднелись телекамеры журналистов. Загонщица повернулась к фасаду магазина и увидела ожидаемую картину: одно из окон было выбито, и из него летели кровавые лохмотья мяса — все, что осталось от бандитов. Выстрелов больше не было слышно. Все говорило о том, что тварь скоро пожелает выбраться наружу.
Яна презрительно скривилась, глядя на растерянных людей, и сбросила свой плащ на капот ближайшей машины. Пришло ее время.
Загонщица вытащила меч и обернулась к подоспевшему майору.
Милиционер увидел клинок, и его глаза расширились от удивления, а рука потянулась к пистолету.
— Спокойно, офицер! — Яна сама не узнавала свой голос, столько в нем было безжалостного холода. — Я не причиню людям вреда. Эта тварь сейчас выберется наружу.
— Откуда вы знаете? — человек видимо устал удивляться и решил выяснить обстановку.
— Он меня почуял. — Загонщица перевела взгляд на темный провал окна, майор схватил ее за плечо, но она не обратила на него внимания. Человек что-то говорил, но его слова не имели значения.
Яна не отводила взгляда от окна, она ждала, когда появится одна из тварей, виновных в смерти Алексей. И дождалась! Вот из окна показалась уродливая желто-зеленая, усеянная рогами голова большой рептилии, человек рядом с ней выдохнул ругательство: из пасти монстра свисала полуобглоданная человеческая рука… Милиционеры без приказа открыли по монстру ураганный огонь. Тварь замотала головой, вереща от боли, завизжали рикошеты, но на прочной чешуе не появилось даже царапины. Не обращая внимания на обстрел, безумный бог выбрался из узкого для него проема и неуклюже спрыгнул вниз на парковку перед магазином. Земля содрогнулась, когда многотонная туша шлепнулась на асфальт. Огонь стал совершенно беспорядочным, и Яна презрительно оскалилась. Люди совсем потеряли от страха голову. Пора браться за дело. Она повернулась к майору, оторопело разглядывающему неуклюже топчущееся на парковке чудовище, и, резко встряхнув его, приказала:
— Прикажите прекратить огонь!
— Что? — человек посмотрел на нее безумным взглядом, и Яне пришлось осторожно влепить ему пощечину, чтобы привести в себя.
— Эту тварь нельзя убить пулей! — В глазах человека мелькнул страх, но он справился с эмоциями и внимательно посмотрел на нее.
— Если ее нельзя убить пулей, то как нам ее остановить? — загонщица усмехнулась. Она почувствовала присутствие своего охотника и теперь знала, что ей предстоит первый урок, наглядным пособием к которому будет безумный бог. От Адрина пришла волна одобрения ее сообразительности, и Яна решилась.
— Ее остановлю я. — И одним сумасшедшим прыжком перемахнула через ограждение. За ее спиной вопили люди, но теперь ей было не до них.
Как только она оказалась на линии огня, милиционеры перестали стрелять, боясь ее задеть. А затем загонщица услышала резкие команды, отданные голосом Пшеничникова. Майор приказывал прекратить бесполезный огонь. Умный человек! Пора! Загонщица перестала обращать внимание на людей и сосредоточилась на безумном боге, который, наконец, почуял ее, и, пронзительно заверещав, заковылял ей навстречу. Яна сконцентрировалась, посылая в лезвие меча первозданный холод и активируя кокон холода. Ей понадобится защита.
Во второй раз заученные на тренировках заклинания у нее получились почти без усилий. Клинок засветился холодным голубоватым сиянием, вокруг тела затрещало заклинание защиты, и девушка скользящим шагом начала обходить уродливую тушу, выискивая уязвимое место в природной броне безумного бога. Тварь поворачивалась следом за ней, раз за разом стремительно выбрасывая в ее сторону голову на длинной гибкой шее, стараясь достать Яну зубами. Загонщица без труда уворачивалась от атак, но прекрасно понимала, что так долго продолжаться не может.
Стоит ей один раз ошибиться на миллиметр, и огромная пасть перекусит ее пополам.
Внезапно безумный бог сменил тактику, он подскочил в воздух и, хлопая перепончатыми крыльями, попытался напасть на нее сверху, выставив вперед лапы с длинными когтями. Яна пригнулась, пропуская тварь над собой, и тут же ударила по чешуйчатому брюху мечом. Монстр заверещал от боли и метнулся в сторону, но клинок все-таки нанес ему длинную глубокую рану. Твари взвыла от ярости и, развернувшись, снова атаковала сверху, не обращая внимания на повреждения. Едва уклонившись от потоков крови, хлещущей из брюха монстра, девушка снова пропустила ее над собой, а когда безумный бог оказался к ней спиной, стремительно подпрыгнула и вцепилась в один из наростов на его гребне. В нос ударила волна непереносимой вони, но загонщица стиснула зубы и, поблагодарив про себя перчатки, не дающие пальцам соскользнуть, подтянулась и оседлала дико верещащую тварь.
Скользкая чешуя мешала сохранить равновесие и удержаться на бешено мечущемся монстре, но Яна не сдавалась, собрав все силы, она вогнала меч в спину твари рядом с позвоночником. Безумный бог засвистел от боли и, сложив крылья, внезапно рухнул на асфальт, неуклюже подогнув правую лапу. Прекрасно! Загонщица налегла на рукоять, вгоняя меч еще глубже в спину твари, и почувствовала, как под лезвием заскрипели кости. Девушка сосредоточилась, направляя по лезвию в тело безумного бога первозданный холод, текущий в ее венах.
Тварь завыла от боли и, подскочив как ошпаренная, заметалась по парковке. Сил у нее было еще предостаточно. Загонщица, используя меч как проводник, вогнала в бога еще одну порцию холода, но это его не остановило и не замедлило. Бесполезно! Яна чувствовала, что ни одна из нанесенных ею ран не является не только смертельной, но даже опасной для противника. Безумный бог продолжал скакать, не смотря на клинок, торчащий у него из спины. Проклятье! Она никак не могла обнаружить его уязвимое место! Яна тряхнула головой, смахивая с лица лезущие в глаза волосы и, выдернув меч, ловким прыжком соскочила на землю, походя, увернувшись от шипастого хвоста. Откатившись подальше, загонщица вскочила на ноги и яростно оскалилась. Как же эту тварь убить?!! Яна прищурилась, разглядывая поворачивающуюся к ней тушу, и с сожалением констатировала, что не представляет, где у этого природного танка могут быть жизненно важные органы. Это начинало раздражать. Решив прибегнуть к другому способу, загонщица сосредоточилась и отправила тонкую ниточку первозданного холода к безумному богу, стремясь обнаружить магический резонанс его сердца.
В этот момент тварь снова атаковала. Головоломным прыжком взвившись вверх, чтобы уберечь ноги от хвоста, просвистевшего над самой землей, девушка кувыркнулась в воздухе, приземлилась на оторопевшую от такой наглости тварь и, стараясь не терять сосредоточенности, пробежала по скользкой чешуйчатой спине к основанию толстой шеи. Безумный бог заметался, пытаясь сбросить с себя загонщицу, рана на спине отчетливо напоминала ему, к чему приводит постороннее присутствие за плечами, но Яна, предвидя реакцию твари, успела упасть на гибкую шею, левой рукой намертво вцепившись в один из небольших рогов, густо усеивающих макушку монстра. Два костяных нароста, расположенных рядом с тем, за который она схватилась, пропороли тонкую кожу перчатку, и девушка почувствовала, как по руке побежала кровь. Вот черт! Люди, вера которых создала это чудовище, явно страдали склонностью к преувеличениям. И, видимо, считали, что если уж у бога есть рога, то их должно быть не меньше двадцати, а про такие мелочи, как избыток зубов, растущих в огромной пасти в пять рядов, и толстенную чешую по всему телу, и говорить нечего. Ее мотало из стороны в сторону, и загонщица сосредоточилась только на том, чтобы не сорваться.
Когда Яне начало казаться, что ее первый самостоятельный бой окончится позорным провалом, нить первозданного холода внезапно завибрировала, резонируя от наполненного магией сердца твари, и загонщица едва не разжала руку от изумления. Она действительно столкнулась с творением безумцев. Как иначе можно было объяснить то, что драгоценный камень, заменяющий богам сердце, находился у данного экземпляра ни где-нибудь, а точно в основании языка… Вот ведь невезение!!! Как его оттуда доставать прикажете?! Девушка почувствовала, что впервые за всю схватку к ней начала подкрадываться паника. Она просто не знала, что ей делать. Спереди сердце защищали зубы, способные без усилий перекусить ее пополам.
Сзади — толстенные кости черепа, которые нечего было думать пробить.
А если… Загонщица стиснула зубы, изо всех сил цепляясь за рог твари, и сосредоточилась, направляя силу первозданного холода в правый кулак и зажатую в нем рукоять меча. Используя ее как кастет,
Яна подгадала момент, когда безумный бог в очередной раз, попытавшись стряхнуть ее с себя, замотал головой, и, воспользовавшись инерцией очередного сумасшедшего рывка, ударила по оскаленной пасти, стараясь пробить все ряды зубов сразу. Второго шанса у нее не будет, она прекрасно это понимала. Послышался тошнотворный треск, и руку до плеча пронзила резкая боль. Кулак по самое запястье провалился в пасть безумного бога, осколки зубов царапали кожу. Яна, не обращая внимания на визг твари, выпустила меч и позволила ему скользнуть по руке назад в ножны. Наложенное при изготовлении клинка заклинание сработало как надо. Девушка, не обращая внимания на боль, просунула руку еще глубже в пасть безумного бога, нащупывая скользкий язык твари. Монстр снова замотал головой так, что едва не сбросил загонщицу на землю. Яна чудом удержалась на твердой чешуе, ее рука по локоть скрылась в пасти твари, и пальцы наконец-то нащупали толстый обрубок языка… Сжав его в кулаке, загонщица отпустила рог безумного бога и, оттолкнувшись ногами, прыгнула на землю, молясь про себя, чтобы пальцы не соскользнули. Она вложила в рывок всю свою силу и тяжесть собственного тела и почувствовала, как руку ошпарила горячая кровь бога. Яна выругалась про себя, отлично понимая, что если она ощущает температуру крови, то значит, щит перестал быть непроницаемым, и костюму только что пришел конец, если не сказать грубее… Безумный бог лежал неподвижно, и девушка подозрительно покосилась на кусок мяса, зажатый у нее руке. Она никак не могла поверить в то, что ее первая самостоятельная битва не закончилась полным провалом, чего она в глубине души опасалась. В перемазанных кровью пальцах наблюдалось что-то бесформенное, слегка светящееся. Яна вздохнула и, вспомнив наставления Адрина, потянулась к свечению своим внутренним холодом, под его воздействием плоть бога растворилась, открыв небольшой драгоценный камень неправильной формы. И как только ее кожа соприкоснулась с поверхностью камня, туша бога занялась жарким бездымным пламенем и в доли секунды превратилась в горстку пепла.
Надо же! А Яна была готова поклясться, что эта тварь относится к земле или на худой конец к воде… Огненные обычно были более разумны… Интересно, а почему так тихо? Девушка повернулась к людям, которые должны были наблюдать за поединком и… Они напоминали ледяные скульптуры, на Яну дохнуло первозданным холодом Адрина, и девушка отчетливо почувствовала, как в десятках сознаний вырастает непроницаемый барьер, надежно отгораживая воспоминания о произошедшем. Люди без сознания попадали на землю, кто где стоял.
Корпуса камер как по команде начали с треском лопаться, не выдержав холода. Что-то подсказывало ей: теперь о том, что записи боя появятся в новостях, можно не беспокоиться.
— Ты молодец. — Голос Адрина звучал как всегда безжизненно, но Яна уже научилась угадывать его эмоции по едва заметным паузам между словами и тому, как он их произносит. Девушка улыбнулась туману, сгустившемуся перед ней, и тихо произнесла:
— Ты не представляешь, как я испугалась. — Охотник принял свою человеческую форму и кивнул, соглашаясь с ней, за ним виднелся ледяной шар около метра в диаметре. Яна с любопытством посмотрела на странную вещь, и Адрин снизошел до объяснений:
— Я тут прихватил твои покупки, ну и упаковал их для удобства транспортировки.
— Понятно. — Яна ухмыльнулась. — Спасибо. Я об этом как-то не подумала. Пойдем домой?
Вместо ответа Адрин подхватил ее на руки и, поймав порыв холодного осеннего ветра, взмыл вверх. Девушка с удовольствием подставила лицо потокам воздуха и меланхолично поинтересовалась:
— А тем двоим ты почему память не стер?
— Они не опасны для нас.