Представителя разведслужбы звали Ибрагим, и выглядел он так, как может выглядеть совершенно обычный и ничем не примечательный араб средних лет. Рост чуть ниже среднего, в меру смуглая кожа, густые черные усы, обманчиво простодушный взгляд больших карих глаз, в которых при всем желании не удавалось разглядеть ничего характерного для сотрудника одной из самых крупных коммерческих разведслужб планеты. Ибрагим спокойно выслушал описание объекта, который предлагалось украсть, и, не меняя задумчиво-рассудительного выражения лица, заявил:

— Это будет стоить сто двадцать тысяч. Предоплата пятьдесят процентов.

— Хорошо, — согласился Якадзуно. — Когда мы получим объект?

— Не спешите. Если это действительно просто золотая статуя, и ничего более в ней нет, она не может стоить больше ста двадцати тысяч. Если все так, как вы говорите, то операция для вас убыточна. Отсюда я делаю вывод, что ее ценность в чем-то другом. В чем?

Якадзуно не видел другого выхода, кроме как сказать правду. Все равно этот человек рано или поздно ее узнает.

— Эту статую сделали цверги, — сказал Якадзуно. — Предположительно.

— Интересно, — равнодушно протянул Ибрагим. — И это все? Якадзуно промолчал.

— Я не верю, что это все, — продолжал Ибрагим. — Ни один коллекционер не заплатит за цвергскую статую больше трехсот тысяч, даже без учета криминального происхождения. А с учетом получается, что овчинка не стоит выделки. Тут должно быть что-то еще.

— Вы должны пообещать не разглашать эту информацию, — сказал Якадзуно.

— Вся информация заказчика конфиденциальна, — заявил Ибрагим. — Наша фирма дорожит своей репутацией, мы никогда не разглашаем сведения, предоставляемые клиентами, потому что стоит пойти слухам, и к нам перестанут обращаться. Вы можете не волноваться.

— Хорошо. Странность первая. Объект был доставлен с Гефеста курьером “Истерн Дивайд”. Гораздо разумнее было спрятать эту вещь среди металлических слитков.

— Возможно, отправитель не имел доступа к грузовым капсулам. Или просто не хотел рисковать.

— Возможно. Странность вторая. Курьер прибыл сюда грузовым поездом. Статуя золотая.

— Это действительно странно, — согласился Ибрагим. — Отсюда следует, во-первых, что курьера использовали втемную, а во-вторых, что отправитель никогда не читал таможенный кодекс Деметры.

— Именно. И в-третьих, отсюда следует, что статую ВЫВОЗИЛИ в большой спешке, иначе отправитель дождался бы пассажирского поезда.

— Согласен. Вероятно, отправителя кто-то спугнул. Либо полиция села на хвост, либо мафия, насколько я знаю, у вас на Гефесте это почти одно и то же.

— Не совсем. Странность третья. Фирма “Ифрит плюс”, получатель груза, узнав о проблемах на таможне, немедленно расплатилась с “Истерн Дивайд”.

— Не хотели привлекать внимание к грузу. Если бы они начали судиться, этого не удалось бы избежать.

— Странность четвертая. Оплатив доставку груза, фирма “Ифрит плюс” немедленно самоликвидировалась.

— Что это за фирма, кстати? Однодневка?

— По всем признакам однодневка, но просуществовала два года.

— Интересно. Самоликвидировалась… законным путем идти не захотели. Да, все понятно — либо начальник таможни в деле, либо будет силовая акция. Открою маленькую тайну: к нам еще никто не обращался с аналогичным предложением.

— А к вашим конкурентам?

— У них нет конкурентов, — встрял в разговор Дэйн. — Бизнес коммерческой разведки давно поделен, у каждой компании свои зоны, они никогда не вмешиваются в дела друг друга.

— Вы недавно у нас? — спросил Ибрагим, глядя на Якадзуно.

— Да, — кивнул Якадзуно, — я приехал на том же поезде, что и статуя.

— Понятно. Нескромный вопрос: для вас представляет ценность именно статуя или прежде всего вы заинтересованы в том, чтобы выявить и пресечь канал контрабанды?

— Это не канал контрабанды, по всем признакам перевозка разовая.

— Я неаккуратно выразился…

— Смысл понятен, — перебил Ибрагима Якадзуно. — Скорее второе, чем первое.

— Замечательно. Тогда я выдвину встречное предложение — мы объединяем информацию и усилия. Информация общая, прибыль делим пополам.

— Думаете, прибыль будет?

— Большой прибыли, думаю, не будет, по-моему, сама статуя здесь представляет наименьшую ценность. А вот все странности, что вы перечислили, наводят на мысль, что здесь творится что-то интересное и нехорошее.

— Согласен с вами.

— В каком смысле согласны?

— В обоих. И с тем, что происходит что-то нехорошее, и с вашим предложением.

— Замечательно.

Ибрагим протянул руку, и Якадзуно пожал ее. Дэйн тоже протянул руку, но рукопожатия не удостоился и был вынужден сделать вид, что просто взглянул на часы. Якадзуно усмехнулся про себя — Ибрагим правильно понял, кто здесь главный.

— В операции участвовать будете? — спросил Ибрагим.

— Зачем? — удивился Якадзуно. — Думаю, у вас найдутся бойцы получше нас с Рональдом.

— Как хотите. Мы сделаем видеозапись, вы ее получите, если операция провалится. Но я надеюсь, что она не провалится. Если не возражаете, я пойду, думаю, что операцию следует провести как можно быстрее.

— Если потребуется наша помощь…

— Я обязательно обращусь. Всего доброго.

— До встречи.