На восточной окраине Нового Кузбасса метрах в двухстах ниже основного яруса находится место, известное под названием Колизей. Это гигантская шарообразная полость в толще скальных пород, сформировавшаяся в результате неизвестно каких процессов от двух до четырех миллионов лет тому назад. Когда планету только-только открыли, кое-кто даже предполагал, что это результат подземного ядерного взрыва. В дальнейшем, когда люди познакомились с цвергами поближе, эта идея стала вызывать смех, но когда видишь Колизей впервые, поверить в нее очень легко.

Люди быстро придумали, подо что можно приспособить это чудо природы. Горизонтальное перекрытие из композитных сплавов разделило сферическую полость пополам, в верхней точке получившегося купола загорелось искусственное солнце, потолок выровняли и покрасили в голубой цвет, стены разрисовали голографическими картинами, изображающими земные пейзажи, и после всего этого пространство под куполом превратилось в самую большую зону отдыха на всей планете.

Здесь были многочисленные аттракционы, начиная от примитивных детских батутов и заканчивая настоящими русскими горками; здесь были футбольные поля и теннисные корты, многочисленные рестораны, от самых шикарных до “Макдоналдсов”. Здесь не было только фонтанов, прудов с лодочными станциями и аквапарков, такова специфика местного воздуха, воду здесь рекомендуется принимать только внутрь, и даже пивные кружки делают с самозахлопывающимися крышками.

На террасе одного из ресторанчиков Колизея, не самого роскошного, но и не самого задрипанного, сидели два человека. Первый из них был мал ростом и худощав, но жилист и подвижен, его светло-коричневая кожа, крупные черты лица и длинные черные усы выдавали индийские корни. Вторым был гигантский бритоголовый негр, который нависал над собеседником подобно горе, но, странное дело, вовсе не выглядел хищным. Напротив, он выглядел так, что, казалось, хочет уменьшиться.

— Ну сам посуди, ну что ты натворил? — выговаривал негру индус. — Ну зачем было скрывать это мероприятие даже от Дятла?

— Но ты же сам распорядился насчет полной секретности…

— Насчет полной секретности, но не параноической! Ты хоть понимаешь, в чем разница между одним и другим?

Негр кивнул, но по его глазам было видно, что он ничего не понимает.

— Ни черта ты не понимаешь, — констатировал индус. — Тогда слушай. Параноическая секретность — это когда скрывают даже то, что скрывать не нужно, что и так станет известно через очень короткое время. Все перевозки компании идут через Дятла, почему ты ничего не сказал ему на совещании в понедельник?

— Он бы заинтересовался…

— Еще бы! Конечно, он бы заинтересовался. А ты бы ему объяснил, что дело шибко секретное, что о нем не нужно рассказывать кому попало, этот идиот все понял бы, надулся и больше ни о чем бы не спрашивал.

— Как же! От него отбиваться пришлось бы не меньше часа…

— Ничего, отбился бы. Сопроводительные бумаги читал?

— Не только читал, но и писал.

— Тогда я тебя вообще не понимаю. Неужели трудно было загрузить Дятла всей этой ерундой?

— Да нет, не трудно, но… ты же знаешь, как он любит устраивать совещания по любому поводу!

— Знаю не хуже тебя. А теперь тебе предстоит еще одно совещание, сверхплановое и в удвоенном размере.

— Да, нехорошо получилось…

— Куда уж как нехорошо. Значит, так. Сегодня суетиться уже поздно, завтра пойдешь к Дятлу, расскажешь ему про мероприятие. Он спросит, почему не сказал раньше. Скажешь, что хотел как лучше, хотел выполнить приказ наилучшим образом, понимаешь, что был неправ, но кто мог знать, что поезд придет слишком рано… ну и так далее.

— А может, лучше упереться, сказать, что, дескать, приказ выполнен в точности, никто же не знал…

— Нет, это не нужно, пусть лучше Дятел сам это скажет. Пусть лучше он тебя обругает, выпустит пар…

— Но…

— Никаких но! Не хватало нам еще, чтобы Дятел начал качать права, что руководство ему не доверяет.

— Не успеет.

— Может, и не успеет, а может, и успеет. В любом случае, лишние неприятности нам ни к чему. Короче, сделаешь так, как я сказал, и не выпендривайся перед Дятлом, не забывай, нам с тобой недолго осталось тухнуть в это дыре.

— Хорошо бы. Слушай, а как там, на Деметре?

— Лучше, чем здесь. Не Земля, конечно, но гораздо лучше, чем здесь. По крайней мере серой не пахнет.