Даниэлю Кришнамурти было страшно. Он только что просмотрел репортаж Ким Джонс, и теперь ему было страшно.

Ким Джонс рассказала много удивительных вещей. Во времена древней истории, когда испанцы вторглись в Перу, они почти не встречали сопротивления до тех пор, пока главный вождь испанцев по имени Александр Цезарь не изрубил мечом золотую статую, изображавшую перуанского бога Конфуция. Когда он это сделал, началась партизанская война, которая длилась триста лет и закончилась только тогда, когда в Перу вошли миротворцы ООН во главе с генералом Оцеолой. И потом, когда немецкие рыцари вторглись в Россию, чтобы осквернить священную мумию Петра Великого, началась тотальная война, которую возглавил главный моджахед России Джон Рэмбо. И через сто долгих лет последние рыцари-псы сложили свои головы на Куликовом поле. И еще Ким Джонс привела несколько других примеров. В частности, намекнула, что нечто подобное может повториться в любой момент, и не где-нибудь, а здесь, на Гефесте.

Все знают, насколько цверги опасны. Они не нуждаются в кондиционированном воздухе, нормально чувствуют себя в атмосфере, где сернистого газа больше, чем кислорода. Цверги способны истончаться до трехсантиметрового диаметра, что позволяет им проникать внутрь человеческих поселений через вентиляцию, канализацию и даже водопровод. Химические лаборатории цвергов производят жуткие субстанции, способные за считанные минуты растворить любой композитный сплав. Цверги ужасны, и если они захотят, они запросто очистят планету от пришельцев из космоса.

Принято считать, что цверги миролюбивы, что их очень трудно вывести из равновесия и спровоцировать на нелогичные поступки. Все это правильно, говорила Ким Джонс, но никто раньше не подвергал их религиозные святыни такому жуткому поруганию. Представьте себе, говорила она, что какие-нибудь инопланетяне захотят вывезти на свою планету мавзолей Мао Цзэдуна, Тадж-Махал или статую Свободы. А ведь золотая статуя, которую вывезли на Землю, не менее ценна для цвергов, чем для людей все перечисленные святыни, вместе взятые.

По мере того как Ким Джонс приводила все новые и новые факты, страх Даниэля перерастал в ужас. Если бы он знал, к чему приведет его желание заработать семьсот евро, он ни за что не ввязался бы в эту авантюру. Если эта статуя так ценна для цвергов, значит, прямо сейчас, после передачи, начнется расследование, полиция легко найдет Даниэля и обвинит его в измене интересам человечества. И они будут правы, это действительно измена — сообщить о чудовищном злодеянии Ратникова и его товарищей не сразу, а через четыре дня, и не в полицию, а в популярную телепередачу. Но каково злодейство! Они покинули планету, им ничего не угрожает, а тысячи ни в чем не повинных людей будут расплачиваться.

Кошмар!

Но о чем думала Ким Джонс? Она умная женщина и должна была понимать, что такую информацию нельзя выдавать в эфир. Или она тоже вот-вот покинет планету? Наверняка так и сделает. Сильные мира сего всегда вовремя сматываются, а расплачиваться приходится простым маленьким людям вроде Даниэля.

Даниэль выключил телевизор и вскочил на ноги, панически озираясь. Надо срочно что-то делать, но что? Позвонить в полицию? Все знают, что полиция Гефеста насквозь коррумпирована. Срочно закупить продуктов на неделю вперед и законопатить все щели в квартире, чтобы ни один цверг не пробрался? А что делать потом, когда продукты кончатся или когда из незамеченной щели выползет мохнатая гусеница с флаконом кислоты в щупальцах?

В конечном итоге Даниэль принял решение, которое чаще всего принимают люди, впервые попавшие в подобную ситуацию. Даниэль напился.