Ху Цзяо чувствовала себя настолько хорошо, насколько хорошо может себя чувствовать пожилая женщина, только что перенесшая тяжелейшую интоксикацию. Ее уже выписали из больницы, сейчас она временно обитала в университетском лазарете, дожидаясь момента, когда будет в состоянии навести порядок в своей новой квартире. Она поприветствовала Анатолия радостно, но с некоторым удивлением — для нее было полной неожиданностью увидеть случайного попутчика, который к тому же не смог скрыть разочарование, когда обнаружилось, что его спутница на двадцать лет старше, чем он ожидал.

— Как ваше самочувствие? — вежливо поинтересовался Анатолий.

Ху Цзяо хотела было спросить его, где цветы, но вовремя сообразила, что на этой планете не бывает живых цветов. Ей стало грустно.

Анатолий сел рядом и осторожно взял женщину за руку.

— Вы хорошо держитесь, — сказал он, не дожидаясь ответа на свой вопрос. — Многие не выдерживают, начинают биться в истерике, требовать, чтобы их отвезли обратно…

Ху Цзяо вспомнила, как пыталась воткнуть иголку от капельницы в глаз пожилой медсестры, и саркастически улыбнулась.

— Вы даже улыбаетесь, — продолжал Анатолий, — мало кто, оказавшись в вашем положении, ведет себя столь достойно. Не волнуйтесь, самое плохое уже позади, ваш организм перестроился, теперь осталось только набраться сил и вернуться к активной жизни.

В этот момент до Ху Цзяо дошло.

— Вы пришли по делу, — сказала она. — Не просто проведать меня, а по делу. Анатолий смутился.

— Ну… у меня есть к вам несколько вопросов, но я не настаиваю, чтобы вы на них отвечали. Я просто подумал, что вы сможете проконсультировать… если захотите, конечно…

— Здесь все равно нечего делать, — заметила Ху Цзяо. — Задавайте ваши вопросы.

— Правда, что ксенологам вживляют специальные имплантаты?

От неожиданности Ху Цзяо расхохоталась. При этом зачесались следы уколов на ягодицах. Она сморщилась.

— Это и есть ваш вопрос?

Анатолий понял, что сморозил глупость, и натужно улыбнулся.

— Это еще не вопрос, это как бы преамбула, я просто подумал…

— У меня инфракрасный нейрошунт, совместимый со всеми стандартными протоколами. Сколько информации хотите залить?

— Двенадцать мегабайт.

— Давайте.

— Сейчас. Информация пошла?

— Пошла. Это изображение?

— Да, обычный джипег. Будут две картинки.

— А это, вообще, что?

— Об этом я и хотел вас спросить.

— Откуда оно у вас?

— Если можно, я бы хотел вначале выслушать ваши соображения.

— Чтобы дополнительная информация не затуманивала мозги?

— Вы догадливы.

— Еще бы, у меня все-таки IQ 139 плюс усиленная эмпатия. Сейчас картинка прогрузится, я все сразу и выскажу.

— Я подожду.

— Хи-хи-хи!

— Что такое?

— Вы не поймете, это смешно только для ксенолога. Я, пожалуй, сохраню эту картинку, покажу коллегам.

— Лучше не стоит.

— Почему?

— Я потом скажу.

— Очень хороший коллаж, остроумный. Хотя… это что, снимок реального объекта?

— С чего вы взяли?

— На спине у цверга сварной шов, как на дешевых игрушках.

— Не ожидал, что вы разглядите.

— Нас и этому учат. В общении с чужими самый незначительный нюанс может оказаться важным.

— Вам приходилось работать с чужими?

— Да, у меня была стажировка по ящерам. Хотите узнать, почему я переключилась на цвергов?

— Ну…

— Ладно, поняла, не буду загружать.

— Вы читаете мои мысли?

— Только чувства. То же самое, кстати, умеют военные дознаватели. Вы ведь военный?

Анатолий чуть не упал со стула.

— Как вы поняли?

Ху Цзяо улыбнулась, эту улыбку можно было бы назвать сексуальной, будь Ху Цзяо в два раза моложе.

— Когда постоянно чувствуешь чужие эмоции, умение читать мысли приходит само собой, — сказала она. — Вы все еще хотите узнать, что я думаю насчет картинки, или мы обсудим наши личные особенности?

— Давайте лучше о деле.

— Давайте. Тут узор… ха-ха-ха!

Ху Цзяо смеялась так долго и заразительно, что Анатолий уже начал искать глазами кнопку вызова медсестры. К счастью, посторонняя помощь не понадобилась.

— Нельзя же так людей смешить, — сказала Ху Цзяо, от-смеявшись, — Линия Жизни упирается в крест… ха-ха-ха… нет, это решительно невозможно… так смешить людей просто преступно… Нет, Анатолий, эту статую делали не цверги, даже в цвергской психушке не найдется особь, способная начертать такие знаки. Эту штуку сделали люди. Вам, наверное, сказали, что ей миллион лет?

Анатолий смущенно кивнул.

— Вы можете указать какую-нибудь особенно вопиющую несообразность? — спросил он. — Если мне придется объяснять неспециалистам…

— Я поняла. В этом узоре постоянно встречается круг с двумя точками. Этот символ у цвергов означает человеческое лицо, его стали использовать только после контакта с человечеством.

— Эта информация есть в открытых источниках?

— Конечно. Возьмите любой словарь для чайников, этот символ там есть.

— Сильно, ничего не возразишь. Спасибо, Ху Цзяо. Я могу что-нибудь сделать для вас?

Ху Цзяо печально улыбнулась. Странно, но обычные люди никогда не задумываются над тем, что в повышенной эмпатии есть не только преимущества, но и недостатки. Для эмпата, например, решительно невозможно заняться сексом с человеком, который тебя не любит. Технически это возможно, но удовольствия не принесет никакого. Парадокс — эмпатическая женщина способна соблазнить любого мужчину за считанные минуты, но ей это ни к чему.

— Спасибо, Анатолий, — сказала Ху Цзяо, — мне ничего не нужно.